*** 1
- Ты где был? – омега от неожиданности вздрагивает, видя перед собой раздраженного друга. - Фух, напугал, – резко выдыхает Ким, прикладывая руку к области сердца. - Я полночи не мог до тебя дозвониться. – Мин пытается говорить сдержаннее. Но за время ожидания он так сильно себя накрутил, что прибить омегу было бы идеальным сейчас вариантом. - На пляже, – отстраненно отвечает младший и, обходя альфу, проходит в квартиру. - На пляже? – удивленно поднимает брови альфа, шагая за другом. – На каком к черту пляже? – стиснув зубы, выговаривает каждое слово. Тэхен не обращая особого внимания на его возмущения, спокойно берет из шкафа чистые вещи и направляется в душ. Мин идет следом, заводясь от этого спокойствия еще больше. – Тебя не было несколько часов. Телефон в отключке. Машины под окном нет. Какого хрена, Тэхен? Ким резко останавливается и разворачивается к другу лицом, а тот, едва не врезаясь в него, замирает. Омега тянется и целует в пылающую от эмоций щеку. - Тихо. Не шуми, – говорит вполголоса. – Я просто уснул, – разворачивается и заходит в ванну. - Просто уснул…, – еле сдерживая себя, чтоб не взорваться, повторяет Мин. Ким утвердительно кивнув, раскладывает белье и настраивает воду. – И где же ты уснул? - Как где? В машине. - А машина где была? - На пляже, Шуга, – слегка стукнув того по лбу мокрой рукой, усмехается Ким. – Ты что не проснулся еще? - Я-то проснулся, – уже тише говорит альфа с ноткой колкости в голосе. Делает небольшую паузу и тяжело вздыхает. – Тебя не было слишком долго, Тэ, – голос снижается до хрипоты. Глаза жгучие, с дымкой горести. – Я волновался. - Все хорошо, Шуга, просто сел телефон. – Тэхен нежно улыбается и касается ладонью лица Мина. – Ты такой милый, но зря накрутил себя. Нью-Йорк вполне безопасный город, а этот пляж я знаю как свои пять пальцев. Я очень часто там бывал, когда мне было…, – омега запинается и, с секунду помолчав, договаривает, – … плохо. – Мин притягивает его к себе, стискивает в крепких объятиях. - Не делай больше так, – кутает в своих руках омегу, а тот в ответ согласно кивает и, прикрыв глаза, вдыхает успокаивающий аромат. Прижимается всем телом, как можно теснее, ищет поддержку в крепких руках друга. И находит. - Мне все еще нужно принять душ, – говорит Тэхен, заглядывая в темные глаза альфы. – Сваришь кофе? Мин очень сильно перенервничал, и кофе тут вряд ли поможет. Сейчас бы чего-нибудь покрепче. Но младший дома, и сердце Шуги относительно спокойно. Тэхен рядом, в безопасности, но с тяжелым грузом на душе. Он это ощущает каждой клеточкой своего тела. Альфа кивает и, нежно целуя Тэхена в висок, неохотно выпускает из объятий и оставляет в ванной одного.Secrets - OneRepublic
Полностью одетый, с высушенными и уложенными волосами, Тэхен заходит на кухню. Сев напротив друга, он делает глоток горячего кофе, отставляет чашку на стол и смотрит в никуда. Мин неотрывно следит за каждым его движением, считывает мимику, подмечает каждую мелочь: глаза чуть припухли, значит, омега снова плакал; дыхание сдержанное, движение грудной клетки ровное. Вроде бы все в порядке, но губы слегка поджаты и снова этот взгляд, пропитанный болью и отчаянием, такой же, как тогда, когда он последний раз вернулся из Нью-Йорка. Он мастерски научился скрывать его от всех, но только не от него. Тэхен, уткнувшись глазами в одну точку, водит подушечкой указательного пальца по краю чашки. Альфа терпеливо ждет, когда младший начнет разговор сам. Подносит кофе к губам и морщится от обжигающего чувства. - Он поцеловал меня, – как-то буднично сообщает омега, а Мин от неожиданности сказанного давится, рефлекторно выплевывая горячую жидкость. Ким хватает первое попавшееся полотенце и протягивает его другу. - Ух ты ж, блять! – все, что может сейчас сказать Мин, вытирая капли с подбородка. - И не говори, – тяжело выдыхает омега и откидывается на спинку стула. - И как это было? - Это было потрясающе, – Тэхен закрывает глаза и произносит это так, что мурашки бегут по коже, вложив в последнее слово весь спектр своих пережитых в тот момент чувств. – Я пропал в нем. Выпал из реальности, забыл обо всем. Я никогда такого не испытывал, Шуга. - Так и должно быть. Ведь он твой... - Истинный, – договаривает за него Тэхен и грустно усмехается. – Наверное, – альфа облизывает обожженную губу и слушает дальше. – Представляешь, у него в доме есть моя комната, – тот удивленно приподнимает брови. – Он все там сделал так, как я люблю. Любил, – тут же поправляет себя Ким. – Все выдержано в пастельных тонах и с моим характером. С тем характером, того Тэхена. – Омега вновь смотрит на друга и как всегда видит в его глазах теплоту и поддержку. - Мило, – спокойно отзывается тот, чуть склоняя голову к плечу. - Мило, – безэмоционально вторит омега. – А потом я сбежал, – альфа поднимает голову и округляет глаза. Сюрпризы, по ходу, еще не закончились. – Через балкон, – пожимая плечами, добавляет Тэхен. Мин лишь усмехается уголком губ. – Я и хотел уйти еще до этого. Вся квартира пропахла его омегой, – Шугу передернуло на этих словах. – Везде запах ненавистной плюмерии. В ванной стоят рядом их зубные щетки, висят парные халаты, – старший поджимает губы. Ему тяжело это слышать, но виду он не подает. – Там есть моя комната, но нет места для меня так, как я этого хочу. После поцелуя я понял, что больше не хочу быть его братом. Он мой человек. Всегда был. Даже когда я был маленьким. Я четко это ощущал еще до понимания истинности. Я никогда не любил его как брата. Я всегда любил его как альфу. – Омега замолкает и опускает взгляд, нервно теребя край футболки. Юнги прослеживает за его движениями. - Как получилось, что вы поцеловались? - Я принял душ и, естественно, смыл запах парфюма. Я забыл про него вообще. - И твой собственный запах… - Нет. Таблетка еще действовала. И от меня запаха было не больше, чем от картона. После душа, когда я хотел без объяснений уйти, он вспылил и швырнул меня на кровать. – Глаза Шуги становятся еще больше. – Он всегда так делал, если я не хотел его слушать. Валил меня с ног, наваливался сверху и держал. Высказывал все, что хотел сказать. А я лежал под ним и медленно умирал, ощущая тепло его тела и дыхание так близко. Обычно этот разговор заканчивался примирением, но бывало и нет. – Тэхен грустно усмехается. – Да, строптивый я рос пацан, – пожимает плечами. – А тут разговора то особо и не получилось. - Почему? - Потому что, не почувствовав от меня никакого запаха, он начал меня обнюхивать. – Ким начал краснеть щеками до самых ушей. - И? – не терпится Мину. - А я возбудился. И он это понял. Начал передо мной извиняться, говорить, что это он виноват, – слезы вновь выступили на глазах, и омега, шмыгая носом, утирает их рукавом. - И? – опять повторяет альфа. - Потом он меня поцеловал, а я ему ответил. Не помню, как это получилось. Его запах был настолько сильным, что я уже ничего не соображал. - Потому что он был тоже возбужден, Тэхена, – ласково говорит Мин, стараясь доказать это омеге. - Возможно, – тяжело вздыхает тот и поджимает дрожащие губы. Альфа встает со своего места и садится около друга на корточки. – Почему же ты тогда плачешь? - Потому что сказка закончилась, – Тэхен смотрит в глаза Мина. – Мир, частью которого я так хочу быть, рухнул. Вернулся Чимин, и я понял, что мой альфа вовсе и не мой. - Черт, – выдыхает себе под нос старший и, опустив голову, нервно трет лоб. Стыдно, ведь это он туда его привез. - Я не захотел их видеть вместе, поэтому выпрыгнул с балкона и сбежал. Дальше ты все знаешь. Альфа встает и шумно выдыхает, – да уж. - Может и хорошо, что так получилось, – Юнги хмыкает. – По пьяни могли такое наворотить. Не хочу, чтоб Чонгук потом жалел. Что-что, а этого я точно не переживу. Старший мотает головой, поражаясь упертости друга. - Что планируешь делать дальше? - Дальше я буду самым лучшим братом, которого достоин Чонгук, – спокойно отвечает омега, поправляя одежду. – Закончу проект, и мы уедем с тобой отсюда. Навсегда. Подальше от Нью-Йорка. И больше никогда сюда не вернемся. Мин опускает взгляд в пол и уже через мгновение возвращает его на друга. – Почему ты не допускаешь мысли, что он может к тебе чувствовать то же, что и ты? - Ты не знаешь его. Вряд ли он бы такое допустил. - Ой, да прекрати! – Мин делает шаг назад. – Я видел его взгляд в клубе. Я знаю эту реакцию. Знаю, когда человек нужен настолько, что сожрать его охота. – Резко затыкается, понимая, что только что сказал, и суетливо начинает убирать грязные чашки со стола. Тэхен щурится и оглядывает замешкавшегося друга с ног до головы. - Понятно, – подытоживает их разговор омега. – Мне пора в офис, – Шуга, не поднимая головы, кивает и чувствует легкий поцелуй на своем плече. Знает, что Тэхен заметил перемену в его поведении. Уж слишком хорошо они выучили друг друга за все это время. Ким оставляет альфу одного и, закинув блокирующую запах таблетку внутрь, покидает квартиру.*** 2
В спальню проникают первые лучи солнца и, попадая на лицо омеги, заставляют его недовольно поморщиться. Он сонно трет глаза и, сладко потянувшись, поворачивается в сторону, где должен спать альфа. Никого. Чонгук так и не вернулся в их комнату. Чимин проводит рукой по холодной простыне и, притянув подушку Гука, прижимает ее к себе. Его запах после вчерашней ночи почти уже выветрился, оставив после себя лишь ненавязчивый пряный шлейф. Чимин садится и растерянно поджимает губы. Впервые за время их совместного проживания они спали отдельно, не считая времени, когда Чонгук отсутствовал по работе. Никогда прежде такого не было. С тех пор, как он переехал к Чонгуку, как бы они ни ругались и не спорили, они всегда засыпали вместе. Никто не уходил, хлопнув дверью, решали все по горячим следам и оставались рядом. Омега ощущает легкую тревогу, точнее даже сказать, какое-то неприятное скребущее чувство внутри, которое не предвещает ничего хорошего. Чимин медленно сползает с кровати и выходит из комнаты. Спустившись на кухню, он видит на столе недопитый альфой кофе. Древесный аромат хоть и слабо, но еще уловимый. Значит, тот покинул дом не так давно. Не разбудил, не потревожил его сон. Это и мило, и обидно одновременно. С одной стороны, ему не хотелось бы пока попадаться на глаза Гуку и откровенно ему врать. С другой - неприятный осадок от одинокой ночи оседает в душе и порождает беспокойство. Омега запутался в своих чувствах, расстроен и растерян. Немного помедлив, он решительно отправляется наверх, чтобы принять душ и отправиться в танцевальную студию. Это единственный известный ему способ, который поможет справиться с этими эмоциями. Дойдя до двери спальни, Чимин резко останавливается и, потупив взгляд, медленно поворачивает голову в бок. Некоторое время молча смотрит на противоположную дверь и не двигается. Затем настроившись, быстро сокращает расстояние до нее и, коснувшись холодного металла ручки, замирает. Он знает, чья это комната. Помнит, как был в ней всего однажды. Помнит, что альфе это не очень понравилось. Вида он, конечно, не подал, но четко дал понять, что больше заходить сюда не стоит. Чимин тогда немного обиделся, но со временем свыкся, а зная, как дорог Чонгуку его брат и, возможно, там просто много для него памятных вещей, смирился окончательно. Омега не стал больше настаивать и снова вторгаться в важное для Чонгука место, а со временем и вовсе про него забыл. Но сейчас что-то изменилось, и он не может понять, что именно. Какие у Чонгука с Тэхеном раньше были отношения, Чимин толком не знает, но то, что он видел вчера, заставляет задуматься. Альфа не посвящал его в такие тонкости общения со своим братом. Но невооруженным глазом было видно, что отношения у этих двоих напряженные. И что-то ему подсказывает, что это все является причиной того, что Чонгук не спал сегодня в их постели. Подумав об этом, омега снова ощущает чувство жжения внутри и неуверенности в себе. Очередное внутреннее проговаривание слов самоуспокоения о беспочвенном накручивании себя уже совсем не помогает и не оставляет выбора, кроме как проникнуть в «святая святых». Чимин, шумно выдохнув, опускает ручку вниз и открывает дверь. Комната залита ярким солнечным светом, очень светлая и уютная, так отличающаяся от всего интерьера их дома. В ней ничего не изменилось. Только постель привлекла его внимание. В прошлый раз она была идеально заправлена, а сейчас смята, и на ней разбросаны домашние вещи альфы. Два комплекта. Это говорит о том, что они тут были вместе. Чонгук провел ночь в этой постели с ним. «Брат. Он его брат», - как мантру повторяет Чимин, но легче уже не становится. Он снова шумно выдыхает, сдерживая подкатывающие слезы, и, проморгавшись, медленно проходит внутрь, бесшумно прикрывая за собой дверь. Ступает по полу, как по минному полю, осматриваясь вокруг. Почему они ушли? Что произошло? Может, Тэхен просто захотел домой и Чонгук его увез? Или… все же, услышав его, они просто сбежали, не желая, чтобы их застукали. - Черт, – рвано выдыхает омега и тяжело дышит. Ладони вспотели. Пульс зашкаливает. В голове стучит настолько сильно, что приходится прикрыть глаза. – Прекрати! – требует он от себя. – Они братья. Не сходи с ума, Чимин. Постояв несколько долгих минут на месте, он подходит к постели и, неуверенно подняв футболку, подносит ее к носу. Паранойя. Стыдно, но поделать с собой ничего не может. Вдохнув сильный и густой запах своего альфы, он слегка закашливается. Затем, немного отдышавшись, вновь подносит ее к носу. В самом сердце древесного аромата ощущаются еле уловимые нотки цитрусовой мяты. Настолько мало ощутимые, что, не сосредоточившись на них, можно их и вовсе не заметить. Но они есть. Мгновенная дрожь пробивает все его тело, и он, словно ударившись током, отбрасывает одежду обратно. Руки трясутся, слезы вновь подступают к глазам и предательски начинают капать. Чимин не может их больше контролировать. Не то, чтобы он не понимал, что запахи в любом случае смешаются, но почувствовать на самом деле сплетение этих двух ароматов выше его сил. Он отшатывается и как ошпаренный вылетает из комнаты, громко хлопнув дверью. То же самое он проделывает и с дверью их с Чонгуком спальни и подпирает ее спиной, будто пытается спрятаться. Загнанно дышит, прикладывая руку к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Тяжело и горько. Игра разума пытается победить и завладеть омегой полностью, но он ей не дается. Не в этот раз. Восстановив дыхание и пообещав себе поговорить об этом с альфой, поднимается с пола и берет с тумбочки телефон. Проверяет уведомления о входящих звонках и сообщениях. Два звонка от Сиу, один от отца и все. От Чонгука – ничего. Омега тяжело вздыхает и покрутив в руках телефон, отбрасывает его на кровать. Быстро принимает душ и покидает квартиру.agust d - so far away (ft. suran)
Эту танцевальную студию Чимин посещает с тех пор, как переехал в Нью-Йорк. Танцы - его страсть, его жизнь, его душа. Только двигаясь под музыку, он может забыть о масках и быть самим собой. Чимин танцует с того момента, как только научился твердо стоять на ногах. Папа, в отличие от отца, до последнего вдоха поддерживал сына в его увлечении, вдохновлял и помогал преодолевать все трудности. Отец Чимина считал, что это просто хобби, бессмысленное времяпрепровождение. Альфа при жизни мужа ни разу не видел, как танцует его сын. Да и после его смерти ничего не изменилось. Чимин остался в мире танца совершенно один. На просьбы ребенка прийти на концерт и посмотреть, чего он добился, тот лишь мягко улыбался и, не желая обижать сына, обещал постараться, но так ни разу и не появился. А омега обижался, и очень сильно, но виду не подавал. Не положено. И, спрятав под маской свои истинные чувства, тихо страдал. Первое время мальчик очень ждал, выискивая глазами отца среди толпы чужих людей, но, не находя того, отдавался танцу, отпуская через него все свое отчаяние. Со временем он и вовсе перестал ждать. Мистер Пак очень любил своего сына, но не считал его хобби чем-то очень супер важным, поэтому и не уделял ему особого внимания. Мальчику нравится танцевать, и пусть танцует, пока это приносит ему удовольствие - считал он. Надоест бросит. Вот все, о чем думал альфа, так и не разглядев в своем собственном ребенке талант. Ши Хек был хорошим отцом, безгранично любивший своего единственного сына, но все важные решения в этой жизни за него принимал он сам, не давая омеге права выбора. Именно по этой причине Чимин учился в Стэнфорде на ненавистном ему факультете бизнеса. Так захотел отец. Так вышло и с Чонгуком. Когда омега шел на тот ужин много лет назад, зная истинную причину этого сборища, он первый раз в жизни хотел заперечить отцу, с пеной у рта доказывая, что не согласен с его выбором и не примет его никогда. Но, взглянув в чернющие грустные глаза молодого альфы, он пропал в них без остатка. Влюбился, не успев и переступить порога их дома. Чимин радовался, что Чонгук – это личный его выбор, хоть все равно и с подачи отца. Но и Чонгук не особо разделил его пристрастие к танцам, заняв среднюю позицию между отцом и папой Чимина. Со временем омега привык жить на два мира: один – реальный, второй волшебный – мир танца, позволяющий сбросить, наконец, маску, обнажив свои запертые чувства, выразив их через танец. Чимин нашел в этом мире свое спасение. Каждый день без пропусков омега приходит в студию и тренируется по несколько часов. Но обычно это происходит вечером, когда уже народ практически разошелся. А бывают дни–исключения такие вот как сегодня. - Привет, Чимин. Ты как всегда прекрасен! – лучезарно улыбается альфа с рыжими волосами, придерживая омеге дверь и пропуская того внутрь. Чимин здоровается в ответ, смущенно улыбаясь. – Решил прийти сегодня пораньше? - Появилось свободное время, – отвечает омега, ставя спортивную сумку на пол. - Хорошо позаниматься, – подмигивает альфа и, коротко махнув рукой, покидает студию. Слабая улыбка тут же исчезает с лица Чимина, как только он остается один. Он скидывает обувь и, взяв телефон, подключается по Wi-Fi к акустической системе, включая своего любимого Agust D. Сделав музыку громче, проходит в центр, полностью вставая босыми ногами на холодный паркет. Танцы – это единственное, что помогает ему вернуть стабильное душевное состояние, выражая через них всю свою боль и переживания. Омега замирает, затаив дыхание, выжидает нужный момент, чтобы вступить на путь исцеления. Сейчас нет абсолютно никого, ни Тэхена, ни Чонгука, ни даже этого мира. Есть только он, музыка и эта студия. Он закрывает глаза и начинает двигаться, полностью отдавая себя танцу, отодвигая реальный мир на второй план, на время с ним прощаясь.
*** 3
Not to Be Down - regreat soul
Чонгук по сотому кругу набирает номер друга, но в ответ опять слышит лишь гудки. Он уже начинает нервничать и в очередной раз, не дождавшись ответа, сбрасывает звонок нажатием кнопки на руле и давит на газ, ускоряя автомобиль к дому Намджуна. - Черт, глухой что ли? – выплевывает Чон, нервно барабаня пальцами по рулю. –Какого хрена? Чонгук не помнит, чтобы Джун когда-либо вот так пропадал. Бывало, конечно, но хоть пьяный, хоть сонный, он всегда брал трубку. Возможно не сразу, но отвечал. В этом и прелесть их дружбы. Они всегда друг для друга в доступе, всегда на связи, при любых обстоятельствах. А тут он звонит ему уже битый час и тишина. Это-то и настораживает. «Неужели напился так, что до сих пор не пришел в себя? С чего бы? Надеюсь, ничего не произошло, и он просто бухой спит дома», – прокручивает в голове альфа, не сводя глаз с дороги. Чонгук и сам, честно говоря, хотел сегодня взять выходной, так как не очень хорошо себя чувствовал. Горло першило, дико болела голова, да и моральное состояние оставляло желать лучшего. Но с утра его планы резко изменились. Все началось с раннего звонка, после которого стало ясно, что через несколько часов ему необходимо быть в одном из филиалов компании в Филадельфии, где нужно подписать кучу бумаг в связи с выпуском новой коллекции. А для этого, естественно, требовалось личное присутствие Чонгука. По завершению разговора он тут же набрал Намджуна, но тот трубку так и не взял. Внутреннее беспокойство добавилось к плохому самочувствию, и альфа решил, что сначала заедет в офис, а потом сразу к нему. В Филадельфию надо было прибыть максимально быстро, поэтому Чонгук, не желая терять ни минуты, наспех принял душ и, выпив обезболивающее, запил его горячим кофе, в спешке покинул дом. Заскочив в офис, он взял все необходимые для поездки документы, но, не досчитавшись парочки, которые как раз и остались после вчерашней встречи у Намджуна, подтвердил в своей голове решение заехать к нему. По пути вниз Чонгук зашел в лабораторию, конечно, не ожидая там увидеть Тэхена в такое раннее утро. Он взял рандомный лист бумаги, черкнул на нем пару строк и, оставив его на рабочем столе, покинул здание. Через полчаса Чонгук уже стоит на пороге квартиры друга и трезвонит в дверь. Спустя несколько назойливых звонков дверь перед альфой наконец-то открывается, а на пороге его встречает взлохмаченный, помятый, с дикущим запахом перегара и засосом на шее Намджун. Лицо его было слегка отекшим, а общий вид оставлял желать лучшего. - Слава богу, ты жив, – быстро выговаривает Чонгук и, отодвинув Кима в сторону, проходит внутрь. - И тебе привет, мой дорогой друг, – хриплым голосом отвечает тот и, закрыв входную дверь, плетется за ним в сторону кухни. - Почему не берешь трубку? – слегка нервно спрашивает Гук, включает кофемашину и оборачивается на друга. – Ты один? – Намджун коротко кивает и, присев за кухонный стол, сразу же опускает голову на руки. Чонгук садится напротив. - Я спал, – медленнее, чем обычно и все так же хрипло отвечает альфа. Чонгук беззлобно цокает языком и мотает головой. - Пиздец. Во сколько вернулся домой? – Ким пожимает плечами. – Сколько ты выпил? - Очень много, – отзывается тот. - Был повод нажраться? – Намджун поднимает тяжелый взгляд на Чона и утыкается в его черные глаза. Молчит. Чонгук в ответ лишь поджимает губы и мелко машет головой. Ему и без слов становится все понятно. Он знает этот взгляд. Видел его не раз. И всегда он был связан с тем таинственным омегой, о котором Намджун не хочет никогда говорить. Гук молча поднимается с места, достает стакан, наполняет водой и, бросив туда шипящую таблетку, ставит его перед другом. – Пей. - Угу, – бурчит Джун, смотря в одну точку. - Намджун, пей, говорю. Сразу станет легче. – Ким на автомате берет стакан и, разом осушив его, отставляет на стол и кладет голову обратно. – У меня через два часа рейс, – продолжает Гук. – Звонил мистер Им. Мне срочно нужно лететь в Филадельфию, – Намджун понимающе кивает, а Чонгук пару секунд помолчав, накрывает руку друга своей рукой и, слегка сжав ее, говорит в полголоса: – Эй! – тот поднимает на него глаза. – Я ненадолго. Вернусь, и мы с тобой поговорим, – пару секунд медлит и, прикусив нижнюю губу, все-таки решается на следующие слова: – Пора уже все рассказать, Намджун. – Ким тяжело вздыхает и, поджав губы, согласно кивает. Чонгук выдыхает с облегчением и, выпустив руку Джуна, поднимается с места. Налив две чашки кофе, ставит их на стол и присаживается обратно. А Ким все это время пристально за ним наблюдает. - Как ночь? – задает вопрос Джун. - Нормально, – Чонгук смотрит в ответ, не отводя глаз. Вроде бы обычный вопрос, но от него будто током прошибло. Намджун разглядывает лицо друга и слегка хмурится. - Ты как-то не очень выглядишь. Приболел? - Немного простыл, промок вчера. - Как Тэхен? Вы поговорили? – Ким достает из кармана домашних штанов сигареты и протягивает одну Чону. Тот ее принимает. - Вроде как. Они закуривают и, затянувшись, синхронно выдыхают едкий дым из легких. Гук, облокотившись о край стола, подцепляет чашку с кофе и делает небольшой глоток. Джун пальцем пододвигает пепельницу ближе, стряхивает в нее пепел и, откинувшись на спинку стула, обнимает себя одной рукой. Чонгук задумчиво уставился в никуда, а Ким на него. - Я так полагаю, разговор не удался? – щурится Намджун. - Удался, – тот тянет уголок губ в подобие улыбки. - Тогда что с лицом? - Он сбежал, – Чон делает еще пару затяжек и тушит сигарету. - В каком смысле? – хмурит брови Джун. - В прямом. Тупо взял, спрыгнул с балкона и убежал. – Ким удивленно выгибает одну бровь и, озадаченно почесав затылок, морщится, почувствовав резкое головокружение. – Тебе не послышалось, Нам. Он опять это сделал. - Н-да, уж, – качает головой альфа и невольно усмехается, но затем снова хмурится, – В каком часу это было? – снова сводит брови к переносице. - Где-то ближе к четырем, – Ким замирает. Глаза его расширяются как блюдца, и удивленно приоткрывается рот. Он возвращается мыслями на несколько часов назад, вспоминая сцену в клубе, отчетливо припоминая запах мяты на своих губах и холодные пальцы на своем теле. Столбенеет. - Что с тобой? Тебе плохо? – волнуется Гук, но Джун, вернувшись в реальность, растерянно моргает. Выходит из оцепенения и, сглотнув вязкую слюну, задает встречный вопрос: - Что произошло? – еще более хрипло, чем прежде, как будто долгое время молчал. Причина такого поступка омеги должна быть веской, иначе он бы не сбежал. Джун делает глубокую затяжку, надеясь, что никотин облегчит нервное напряжение. Чонгук хочет поделиться с другом, облегчить свою совесть, рассказать, что натворил и, сделав паузу, собравшись с силами, говорит: - Я его поцеловал. Намджун давится дымом и закашливается. Гук спешно наливает еще воды и тот, откашлявшись, делает несколько небольших глотков и, отставив стакан на стол, откидывается на спинку стула и, устало прикрыв глаза, тяжело вздыхает. - Это все, что ты можешь ответить? - Так и вопроса никакого не было, – спокойно отвечает Ким, не открывая глаз. - Пиздец, я пьяный – идиот. Не понимаю, как я это допустил, – Чон безысходно роняет голову на руки, локтями уперев их в колени. Ким открывает глаза и смотрит на друга в упор и не говорит ни слова. – Почему ты молчишь? Осуди меня. Скажи что-нибудь. Наори! – но альфа так и продолжает сидеть, молча сверля его глазами. Гук поднимает голову и сталкивается с нечитаемым взглядом.– Намджун, – произносит одними губами, – скажи уже что-нибудь. - Что сказать? Возможно, ты действительно был сильно пьян. - Да, скорее всего, – облегченно вздыхает Гук, как будто получил подтверждение своим мыслям. – Возможно, это все его танцы. Да и выпили мы реально много. Я его напугал, – Ким на это щурится и, сделав последнюю затяжку, отправляет бычок в пепельницу. – Хотя…, – тянет Гук. Так охота проговорить про отдачу Тэхена, но решает об этом умолчать и, тяжело выдохнув, договаривает: – Я запутался, – нервно трет ладонями лоб. - А возможно и… - О чем ты? – поднимает голову Гук и, поняв смысл слов друга, закатывает глаза и, скрестив руки на груди, прислоняется к спинке стула. – Не начинай. - Как скажешь, – незаинтересованно отвечает Джун и, подняв чашку с кофе, делает небольшой глоток. Спорить – меньшее, что сейчас ему хочется, но, проглотив подостывший напиток, все же не может не высказаться. – Я повторю тебе еще раз то, что говорил вчера. Сводный. Чонгук, он твой сводный брат, не родной. - Роднее и быть не может, – зло цедит сквозь зубы Чон. - Но это не мешало тебе поцеловать его, – вскинув одну бровь, констатирует факт Намджун. - Не заставляй меня пожалеть о своих словах, Нам, – предупреждающе выговаривает Чонгук и переводит разговор, давая понять, что тема закрыта. – Мне пора. Принеси вчерашние документы. - Сейчас, – безэмоционально отзывается Джун и уходит в сторону спальни. Чонгук трет руками лицо и громко выдыхает. Что ж он за идиот то такой? Друг хочет ему помочь, а он ведет себя как свинья. Да, возможно, слова Намджуна не нравятся ему, но, по крайней мере, Джун всегда говорит ему правду, хотя бывает и слишком прямолинейно. Но, что греха таить, он прав. И решив извиниться за свое поведение, Гук поднимается и идет за другом в спальню. Кровать расправлена, шторы плотно задернуты, и помятый, копошащийся в бумагах Намджун заставляет Чонгука улыбнуться. Он подходит к другу сзади, кладет подбородок ему на плечо и внимательно следит за его действиями. - Этот не надо, – тычет пальцем Чонгук в ненужный документ и отходит к окну. Рывком раздвигает шторы, распахивает настежь окно, впуская свежий воздух в душную, пропитанную перегаром комнату, и, обернувшись, случайно цепляется взглядом за лежащую на смятой постели светлую ткань, застывает на месте. Медленно подходит к ней, не веря своим глазам, берет ее в руку, немного повертев, проводит большим пальцем по вышитым буквам, и подносит к носу. Ким, собрав все нужные документы, разворачивается с ними в руках к Чонгуку и застывает на месте. Тот сжимает шарф в кулаке и с напряженным выражением лица поворачивает к нему голову. - Где ты это взял? – черные глаза горят огнем, грозящие вот-вот испепелить дотла. – Откуда он у тебя? - Мне вчера его повязал один омега, – старается спокойно отвечать Намджун. Нет, он не боится Чона, не раз с ним схватывался в драке. Тут дело в другом. Тэхен. Он брат Чонгука, а это уже совершенно другое дело. - Этот шарф я подарил Тэхену в Лондоне в нашу последнюю встречу. - Ты думаешь такой шарф один во всем мире? Чонгук показывает выбитые буквы на светлой ткани, – JT вышито по моей просьбе, и сам шарф сделан именно для него. Это ручная работа, Намджун. Сомневаюсь, что у кого-то еще есть подобная вещь, – Джун молчит, не зная, что на это ответить. Хлопает глазами, но волнения не выдает. Внутри начинает все мелко подрагивать. Не от страха, нет. От осознания того, что вчера это, возможно, был действительно Тэхен. И если Чонгук сейчас ему вмажет, это уже будет не важно. Все, что будет дальше, уже абсолютно не имеет значения. – Так вот куда вчера он сбежал, – поджимает губы Чон, еле сдерживая гнев. – К тебе, – цедит сквозь зубы Гук, подходит ближе и останавливается в шаге от друга, тычет пальцем в засос на шее, – а ты, как всегда, готов принять его и утешить. - Следи за словами, Чонгук, – сокращает оставшийся шаг между ними, вставая с ним лицом к лицу. - Это был он? – поднимает перед собой шарф. - Я не знаю, – врет Ким. Теперь он почти уверен, что это был Тэхен. Чонгук сует шарф под нос альфе, а у того от концентрации запаха на ткани выделяется слюна во рту. - Он пропитан вами обоими, Нам, – Ким опускает голову, а Чонгук отшатывается и тяжело дышит, готовый кинуться на друга в любой момент и разорвать в клочья. – Как ты мог? – на выдохе говорит Гук, не веря в происходящее, а тот опять молчит. – Намджун! – орет во все горло альфа, а Джун даже не шелохнулся. – Ты с ним спал? Намджун резко поднимает голову и, не смотря на головокружение, отвечает: - Нет, конечно. И это был не Тэхен, – альфа не готов утверждать громогласно, в чем еще сам не до конца разобрался. – Мята и корица, Чонгук. Это не запах Тэхена. Гук отшатывается и нервно бегает по комнате глазами, не концентрируясь ни на чем. Логика в словах Джуна есть, шарф реально пахнет еще и корицей. Он берет себя в руки, зачесывает рукой волосы назад и забирает из рук Кима документы. Тычет кулаком с шарфом ему в грудь, заставляя того сделать шаг назад, предупреждает: – Я вернусь, и мы еще поговорим. А это, – показывает смятую ткань в кулаке, – я заберу с собой. Молись, чтобы это реально был не он, Намджун. Гук уходит, громко хлопнув дверью, а Ким, тяжело вздохнув, падает навзничь на кровать и закрывает лицо руками. - Блять, – на выдохе произносит альфа. – Вот это поворот, – и, потерев лицо ладонями, раскидывает руки в разные стороны. – Неужели это и правда был ты, Тэхена?