***1
I Was Wrong To Let You Go - АТВ & Armin van Buuren
Тэхен паркует мотоцикл около здания офиса и глушит двигатель. Снимает тонированный шлем и, встряхивая при этом головой, поправляет черные вьющиеся волосы, зачесывая их пальцами назад. Он оглядывает небоскреб снизу доверху и, зависнув взглядом на верхних этажах, там, где находится кабинет Чонгука, сглатывает. Теплый ветер треплет локоны омеги, заставляя непослушную челку падать на глаза, а он, не обращая на нее внимания, шумно выдыхает, стараясь настроиться, как будто идет на верную смерть. Нервничает, боясь встретиться с любимыми глазами. Что увидит в них он после вчерашнего остается только гадать. Тэхен судорожно царапает ногтями ладони, стараясь успокоить подступающую дрожь, собирает всю волю в кулак и смотрит упорно перед собой. Назад пути нет. Что сделано, то сделано. И если Чонгук решит ограничить их общение, значит, так тому и быть. Сопротивляться он не будет. Он надевает темные очки и, еще раз вздохнув, идет к входу. Пройдя службу охраны, омега достаточно быстро получает электронный пропуск и, зайдя в лифт, прислоняется спиной к стене. С каждым этажом он чувствует, как теряется его решительность, а сердце увеличивает свой темп. Страшно. Тэхен рассматривает свое отражение в зеркале и размышляет о том, что Чонгука, возможно, и вовсе нет на работе. Время уже не раннее, однако машину на парковке он не заметил. Значит, либо альфа еще не пришел, либо уже уехал по своим делам. И тот, и другой вариант его вполне устраивал. Встретиться им все равно рано или поздно придется, но если это будет не сегодня, омега точно не расстроится. Двери открываются на нужном этаже. И, не дожидаясь, когда паника охватит его еще больше, он быстрым шагом направляется в приемную брата. - Доброе утро, господин Ким, – приветливо улыбается помощник Чонгука. Тэхен здоровается в ответ. – Меня зовут Ыну. Ваше рабочее место уже подготовлено, нужно только подписать кое-какие бумаги, – отчеканивает парень и, опустив голову, быстро находит нужные документы и отдает их омеге. - Здесь раньше была девушка, – интересуется Ким. - Она временно меня замещала, – помощник приветливо улыбнулся и посмотрел на омегу. Ким кивает и, бегло просмотрев бумаги, не сильно вчитываясь в их содержимое, ставит незамысловатую подпись. - А-а, – тянет омега, указывая большим пальцем через свое плечо на дверь кабинета. Имя брата будто застревает в его горле. - Мистер Чон в отъезде, – как будто прочитав его мысли, отвечает Ыну и, Тэхен облегченно выдыхает. Значит, если повезет, сегодня он с ним даже и не столкнется. Это не может не радовать. Морально Ким не готов с ним еще встретиться. Может быть, позже, через пару дней, недель или еще лучше, месяцев. Шутка, конечно же. Увидеть Чонгука страсть как хочется. Но нет, только не сегодня. – В кабинете…, – не успевает договорить бета, как дверь сзади неожиданно открывается и из нее появляется альфа. – Мистер Чон Хосок, – заканчивает фразу Ыну. Тэхен поворачивает голову и застывает на месте. Вот кого-кого, а отца ему сегодня хотелось видеть еще меньше, чем Чонгука. - Здравствуй, сынок. «Вот черт», – выругивается про себя омега и, отложив бумаги в сторону, подходит к нему ближе. - Привет, пап, – приобнимает альфу. – Не ожидал тебя здесь увидеть. - Почему? – заломив бровь, спрашивает Хосок, рукой приглашая войти в кабинет. Тэхен смотрит на отца, на его губы с легкой кривой улыбкой, на неизменно ледяной взгляд, от которого по спине ползут мурашки. И вроде бы тот задал самый обычный вопрос, но омега тут же жалеет о своих словах. Ким поджимает губы, а Ыну напряженно опускает взгляд и делает вид, что работает. Альфа пропускает сына внутрь, показывает секретарю два сложенных пальца вверх и, не дождавшись ответа, скрывается за дверью. - Просто я думал, ты отошел от дел, передав бразды правления Чонгуку, – говорит омега, проходя вглубь кабинета. - Отошел, – соглашается Хосок. – Но за всем нужен контроль, Тэхен, ты же знаешь. - Как и всегда, – не оборачиваясь, сухо отвечает омега. Тэхен кожей ощущает, как отец смотрит на него в упор и, стараясь не обращать на это внимание, любопытно блуждает глазами по помещению, в которое вчера так и не попал. Да и был тут вообще в последний раз очень давно. Кабинет сейчас выглядит совершенно иначе. Все выполнено в стиле Чонгука: серые, сделанные под бетон стены, мебель из черной кожи, огромный рабочий стол, на котором стоят несколько каких-то фотографий и черное массивное кресло. Весь интерьер выдержанный и строгий, но в то же время стильный и немного холодный. Теплая улыбка касается губ омеги, ведь в каждой вещи, в каждом уголке этого кабинета он ощущает присутствие своего брата. - Мне тоже не нравится, – голос отца в тишине звучит оглушающе. Тэхен чуть вздрагивает, но виду не подает. Этот хищник проглотит тебя, не моргнув глазом, как только почувствует твой страх. Альфа подходит ближе, останавливаясь сзади почти вплотную, и хрипло произносит, заставляя сына поежиться. – Своеобразный вкус у твоего братца. Тэхен секунду медлит и, настроившись, поворачивается к нему всем телом, смотрит в прищуренные черные глаза и не моргает. Раньше ему было страшно это делать. Хосок давил своим авторитетом, заставляя опустить глаза в пол. Но сейчас он большой мальчик и вряд ли прогнется под этим тяжелым взглядом. Он очень на это надеется и даже хочет это проверить. - Неправда, – отвечает омега, сохраняя в голосе твердость и уверенность. Хосок от неожиданности вскидывает брови, а Ким, не обращая на его мимику внимания, договаривает: – У Чонгука прекрасный вкус, и тебе это хорошо известно. Альфа попеременно смотрит то в один медовый глаз, то в другой и, пораженный непривычной дерзостью сына, ухмыляется и присаживается на диван. - Верно. Ты всегда защищал Чонгука. Боялся меня, но все равно защищал, – альфа похлопывает по дивану, призывая сесть рядом. Тэхен дико борется с желанием хлопнуть дверью и уйти, но все же усаживается на край и машинально складывает руки на груди. Хосок, глядя на этот жест, усмехается и, закинув ногу на ногу, достает сигару. Аккуратно мнет ее пальцами, прикуривает и уже через секунду выдыхает едкий дым в потолок. – Скверный у тебя в подростковом возрасте был характер, – Тэхен молчит, не сводя с отца глаз. – Но очень сильный. Разговор прерывает Ыну, который заносит две чашки кофе, ставит их на столик и тут же уходит. Как только дверь за бетой закрывается, Чон вновь обращает внимание на сына. - Чонгук уехал по работе, – неожиданно продолжает альфа, как будто Тэхен задал ему вопрос. – Его не будет в городе несколько дней. – Хосок делает глоток подстывшего, как он любит кофе, а омега внимательно слушает, слегка хмуря брови. – Здесь будет Намджун. Любые вопросы можешь задавать ему. Он поможет. – Тэхен слабо кивает, а Хосок с прищуром смотрит, не отводя глаз, и, сделав небольшую паузу, задает вопрос: – Как дела у вас с Чонгуком? – омега напрягается, что не остается незамеченным для отца. Альфа тянет уголок губ вверх и ждет ответа. - К чему такой вопрос? - У вас с Чонгуком всегда были удивительные отношения, – отвечает Хосок, расслабленно развалившись на диване. – Редко такое встретишь. Интересно, какие они сейчас, спустя семь лет? - Нормальные, – сухо отвечает омега. Чон вновь подносит чашку к губам и, медленно отпив напиток, отставляет ее на стол. Пауза сильно затянулась. - Пойми меня правильно, – нарушает тишину альфа и делает еще одну затяжку. – Чонгук изменился. Слишком много времени прошло с момента, как ты уехал. – Хосок выдыхает и тушит сигару в пепельнице, растянув губы в подобие улыбки. Этот оскал уже не так пугает, как в детстве, но все так же означает – «Что бы вы ни сделали, вам все равно будет пиздец». Хосок всегда хотел контролировать каждый их шаг, и если что-то отклонялось от его выдуманных правил, он их наказывал: физически, морально, материально, в зависимости от ситуации. Одними словами мужчина мог морально подавить настолько сильно, что ребенок замыкался в себе и долго не выходил из такого состояния. Иногда даже физические наказания проходили намного безболезненнее. Когда ребята подросли, Хосок сменил тактику воздействия на них. Четко зная триггеры каждого, он давил на них в тот момент, когда ему это было нужно. Манипулировал их сознанием, заставляя принимать решения, заранее спланированные им самим, как будто это их собственные. Если для омеги иногда были поблажки, то для Чонгука нет. А Тэхен как верный брат вступался за альфу и нередко получал наравне с ним. Чонгук его потом ругал, а тот в свою очередь обещал больше так не делать, но каждый раз повторял одно и то же. Омега невольно вспоминает свою уютную квартирку в Лондоне и начинает по ней скучать. Он семь лет не ощущал гнета отца. А Чонгук? Как он вообще выдержал это столько времени? Он сильный волей и духом, Тэхен это знает. Но под таким давлением сложно не сломаться и не озлобиться. Чувство вины моментально начинает душить. Ведь получается, это он его бросил первым, оставив с этим монстром один на один. От осознания этого Тэхену становится тошно и больно. Он морщится и чувствует, как в груди все сжимается. - Мистер Чон, – голова Ыну снова появляется в дверях, и омега на автомате переводит на него взгляд. – К вам мистер Ван, – договаривает он, и Хосок поднимает указательный палец, давая понять, что им нужно еще несколько минут. Бета кивает и скрывается из виду. - Мне пора работать, – пользуясь моментом, говорит Тэхен и встает. Альфа спокойно наблюдает за его действиями и прищуривает один глаз. Как же раздражает омегу эта его привычка, кто бы только знал. - Конечно, – Чон встает с места, подходит ближе и приобнимает сына за плечи, а того передергивает. – Не буду больше задерживать. Тэхен подходит к двери и, взявшись за ручку, оборачивается, решаясь высказать, что так давно хотелось. - Все изменились, отец. Я изменился. Чонгук изменился. – альфа смотрит сурово, сверля сына взглядом. От приветливого выражения лица не осталось и следа, но Тэхен и не думает останавливаться. – Все. Кроме тебя. – Хосок хочет что-то ответить, но омега не дает. – Чонгук замечательный. Просто ты, как всегда, не смог разглядеть в нем абсолютно ничего. Видя, как закипает отец, Тэхен внутри ликует: он смог, выдержал, не сломился! И, не дожидаясь его ответа, выходит и закрывает за собой дверь. Хосок возмущен и в то же время поражен. Он не ожидал от омеги такой прыти. Его даже, если честно сказать, это восхитило. Альфа задумчиво прикусывает щеку изнутри и опускает взгляд на так и не тронутую омегой чашку кофе. - Как сказать, Тэхена. Как сказать.*** 2
Be Somebody - Thousand Foot Krutch
Намджун отпускает такси и, сжимая в руке заказанный заранее для омеги букет, заходит в офис. По списку впущенных в здание, бегло находит нужное имя и, немедля идет к лифту. Он должен разобраться с тем, что произошло вчера и намерен это сделать прямо сейчас. С тех пор как Чонгук сказал, что шарф принадлежит Тэхену, эта информация не выходит у него из головы. Это был он. И если это действительно, правда, то Тэхен сам пришел вчера к нему в клуб, сам притянул его к себе, сам поцеловал. Сердце альфы колотится как сумасшедшее. Терзания внутри съедают, а мысли сами себе противоречат, молниеносно меняясь в его голове. Возможно, его мечта наконец-то сбылась, и тогда он готов сорваться к своей любви в любой момент. Но и не исключено, что это может быть жестокой ошибкой, после которой он не знает, как сможет снова собрать свое разбитое сердце в единое целое. И все же… если есть хоть малейший шанс, что это был именно Тэхен, альфа готов ухватиться за эту маленькую возможность. Лифт останавливается на нужном этаже, и Намджун быстрым шагом двигается в сторону лаборатории, не обращая внимания на встречающихся по пути работников, намеревающихся забрать его время, на обсуждение таких неважных для него сейчас вопросов. Услышав громкие голоса и смех людей, замедляет шаг и, замявшись всего на секунду, толкает чуть приоткрытую дверь рукой. Несколько человек, которые работали еще тогда, когда Тэхен, будучи подростком, помогал в этой лаборатории, окружили его, обнимали и радовались его возвращению. Джуну нравилось видеть счастье на лице омеги, и чтобы не мешать этому моменту, он намеревался уже было уйти, как тот обернулся в его сторону. Улизнуть не удалось. Тэхен его заметил. Альфа, столкнувшись с любимыми глазами и искренне улыбнувшись, дарит омеге шикарный букет из белых лилий и стискивает его в своих крепких объятиях. Такой нежный и такой желанный. Слабый аромат цитрусовой мяты далеко не дает полной картины истинного запаха омеги. Намджун чувствовал его однажды, когда приезжал к нему в Лондон, и никогда не сможет уже забыть. Альфа нехотя отпускает омегу, лишая себя желанного тепла его тела. Смотреть на такого Тэхена одно удовольствие. Ему сейчас нужны положительные эмоции, и альфа не готов у него это забрать, как бы сильно он не горел желанием поговорить с ним наедине. Внимание Тэхена вновь перехватывают сотрудники, а Намджун, почувствовав в кармане вибрацию, отходит в сторону, чтобы принять звонок. Он внимательно слушает, кидает пару коротких фраз в ответ и, прижав телефон к груди, извиняется перед всеми за то, что должен их покинуть и, подмигнув Тэхену, произнеся одними губами «зайду позже», уходит. Дойдя до двери, альфа оборачивается на ярко улыбающегося омегу и еще раз погладив взглядом любимый облик, покидает лабораторию. Когда все расходятся, Тэхен приступает к работе: обходит свои «новые владения», рассматривает каждую баночку, перебирает название трав и ингредиентов, просматривает документы, оставшиеся от прошлого парфюмера. Зарывается в изучение с головой и не замечает, как проходит время. - Можно? – Тэхен отрывается от бумаг и поднимает голову. Улыбка расцветает на его лице, как только он видит просунутую в дверь голову друга. - Конечно, – омега встает с места и выходит из-за стола. Альфа, толкнув дверь плечом, проходит внутрь, в руках держа огромные пакеты с едой на вынос и два стакана горячего кофе. – О, господи! – смеется Тэхен. – Ты ограбил ресторан? - Думаю, сейчас бесполезно звать тебя куда-нибудь на кофе, поэтому решил принести его сюда. Ну и еду захватил, – улыбается Намджун, отдавая стаканы омеге, а сам относит пакеты на столик, стоящий в углу. – Уверен, что ты еще даже не обедал, – приподняв бровь, говорит альфа, на что Тэхен виновато растягивает губы в квадратной улыбке. – Вот так всегда, с самого детства. Если чем-то увлекся, то ни еды, ни сна. – Омеге смешно смотреть на его бурчание, и он еле держится, чтобы не рассмеяться в голос. – Ты вообще в курсе, который час, Тэхена? Тэ кидает удивленный взгляд на висящие на стене часы и невольно округляет и без того большие глаза. - Ого. Уже четыре? - Вот-вот, а ты до сих пор голодный. – Джун освобождает пакеты, аккуратно расставляя еду на столе. Забирает стаканы из рук омеги и отправляет их туда же. – Так что живо мыть руки и за стол. - Ростбиф, – омега вдыхает аромат, исходящий от еды, и его желудок тут же на это громко отзывается. Альфа, жуя, возмущенно мычит и тычет палочками в сторону его живота, пытаясь сказать «вот о чем я и говорил». Тэхен смущенно смеется и тоже запихивает в рот нежнейший кусочек мяса. – М-м, – тянет омега и облизывается. Намджун прослеживает за ловким движением язычка, скользящего между розовыми губами, и вспоминает их мятный вкус. – Вкусно, – вырывает его из раздумий Тэхен. «Это точно» думает про себя альфа. – Люблю мясо. - Я помню, – улыбаясь, кивает Ким. – А еще помню, что ты любишь картошку фри, – подцепляет палочками картофель и, макнув предварительно в соус, отправляет омеге в рот. Тэхен довольно жмурится, подставляя руку под подбородок, чтобы не капнуть на одежду, и вытирает остаток соуса с губ салфеткой. - А вот и неправильно, – дожевав, отвечает тот. Берет тоненькими пальчиками пару картофелин и, обильно обмакнув их в соус, протягивает другу. – Вот так, руками, – искренне улыбается и ждет, пока Намджун откроет рот. Глаза омеги бездонные и такие теплые, что альфа в них тонет без остатка и, чуть подавшись вперед, принимает еду из рук любимого, слегка задев губами его пальцы. От прикосновения губы вспыхивают жаром, заставляя альфу облизнуться, а тот, ничего не заметив, мило хихикает и отправляет себе такую же порцию в рот.Into the Fire - Erin McCarley
Друзья разговаривают, поедая принесенную Джуном еду, вспоминают прошлое, перебирают смешные истории из детства и искренне смеются, подкалывая друг друга как раньше, как будто и не было этих долгих лет в разлуке. Тэхен помнит их последнюю встречу, как сейчас: помнит каждое слово, которое он произнес и как на это отреагировал Намджун; помнит, как тяжело прощались в аэропорту, пытаясь надышаться друг другом в последний раз, а самое главное помнит то давящее чувство в груди, когда самолет взлетел, обрывая окончательно связь Тэхена с Америкой. Больно. Первое время было невыносимо больно, но по-другому было нельзя. Тэхен долго решался на этот шаг и все же принял решение прекратить полностью общение с людьми из прошлой жизни. Ни встреч, ни звонков, ни даже переписок. Тэхен пропал с радаров, как будто его и не было никогда. Это было единственным, как он думал для него решением, чтоб не сойти с ума и приобрести хоть какое-то подобие жизни вдали от истинного. Намджун был категорически против, пытался переубедить его, но в итоге сдался, как всегда, уважая выбор омеги. Тэхен молчит и, не отрываясь, смотрит в теплые глаза друга, видя в них понимание и самое главное – прощение. Он благодарен за то, что тот не держит на него обиды, но у самого это до сих пор лежит тяжелым камнем на душе. Юнги. Этот альфа не дал сломаться. Всячески спасал тонущего и желающего утонуть в этом горе друга. И в итоге все-таки спас. - Где Чонгук? – задает вопрос омега. Имя друга из уст любимого чуть шкрябает по душе альфы, но он без промедления отвечает: - В Филадельфии, – омега приподнимает брови, – по работе. Нужно подготовить кое-какие бумаги к выходу коллекции. – Тэхен понимающе кивает и, поджав губы, опускает глаза. Каждая эмоция младшего считывается как своя, и сердце Джуна сжимается от боли. Альфа, чуть поморщившись, добавляет: – Он ненадолго, – Тэхен поднимает глаза. – Скоро вернется, – видно, как Тэхену от его слов становится легче, а Намджуну хочется выть. - Мои любимые британские сконы! – не верит своим глазам омега, доставая лакомство из коробки. – С корицей. - Еле нашел их. Оказывается, не так-то просто купить лондонские вкусняшки в Нью-Йорке, – омега благодарно улыбается в ответ. - Обожаю корицу, – говорит Тэхен и, аккуратно откусив пышную булочку, слизывает остаток крема с губы. Запах вчерашней мяты с корицей всплывают в сознании альфы, и он решается: – «сейчас или никогда». - Тэхен, – Намджун прочищает горло и замолкает. Вопрос будто застревает комом. Омега делает небольшой глоток кофе и вопросительно мычит, не поднимая на друга глаз. Альфа молчит, пытаясь правильно сформулировать вопрос, который мучил его на протяжении последних несколько часов. Тэхен отставляет стакан на стол и поднимает на него вопросительный взгляд, столкнувшись с которым альфа решается продолжить: – Хочу задать тебе вопрос. - Что-то случилось? – хмурится тот, улавливая напряженность друга. - Случилось. Ничего страшного, но все же мне нужен ответ. – Омега смотрит, часто моргая, и согласно кивает. – Вчера вы уехали из клуба к Чонгуку. – Щеки Тэхена предательски вспыхивают жаром, и он вновь опускает глаза. Намджун видит эту реакцию, но не останавливается. – Еще я знаю, что ты у него не остался. Не дожидаясь следующего вопроса, омега подскакивает с места и выходит из-за стола. Быть так близко к другу сейчас, который, скорее всего, с него считывает информацию так же досконально, как и он с него, просто опасно. Отойдя в сторону к другому столу, он наливает стакан воды, делает несколько больших глотков, чувствуя, как жар с лица потихоньку отходит, но сердце продолжает биться как сумасшедшее. Догадываться не нужно. И так понятно, кто ему это рассказал. Но вот вопрос: что он знает еще? Тэхен нервничает. Значит, возможно, он прав и есть еще маленькая надежда. Альфа встает с кресла и подходит к нему вплотную. Намджун выше Тэхена. Он стоит перед ним, как огромная скала. Могучая и сильная. Желание прижаться и рассказать ему все до мельчайших подробностей, выложить все до малейшего своего переживания неимоверное. Но он не может, зная, как тот относится к нему, и какие чувства испытывает. Да, Джун сам толкает его к Чонгуку, но махать перед ним такими событиями у него просто не хватит на это совести. Да и сам он еще не разобрался с тем, что вчера произошло и что ему теперь с этим делать. Омега оборачивается и прижимается поясницей к столешнице, но взгляда не поднимает. Намджун всю эту реакцию трактует по-своему. Влюбленное сердце крепкого мужчины сжимается от нежности к этому омеге, лишая здравого смысла. Альфа подцепляет пальцем точеный подбородок, заставляя Тэхена посмотреть на себя. Намджун неотрывно смотрит в большие глаза, бегая от одного к другому, затем опускает взгляд на мягкие, влажные, с капельками воды манящие губы. Как же охота вновь ощутить их прекрасный вкус. Альфа бережно берет его руку и, возвращая взгляд его глазам, посылает ментальную волну поддержки. А омега, все же, не выдержав, кидается к нему, вцепляясь руками. Намджун, не ожидая такой реакции, на мгновение теряется, расставив руки по сторонам. Затем нежно обнимает хрупкое тело в ответ и бережно прижимает к себе. Омега тихо рыдает, уткнувшись носом в крепкую грудь друга. Намджун успокаивающе шепчет на ухо теплые слова, вдыхая тоненький запах цитрусовой мяты и легонько поглаживая мягкие локоны. Тэхен так соскучился по его крепким объятиям, по его теплым большим рукам, по его уютному аромату муската. Он уже почти забыл, какого это – ощущать комфорт его рук. Омега потихоньку успокаивается, но из объятий выпутываться не спешит. - Тэхен! – чужой голос заставляет друзей отлипнуть друг от друга, а Тэхена наскоро вытереть остатки слез. Дверь распахивается и внутрь протискивается молодой омега с кучей коробок в руках и, не ожидая увидеть тут еще кого-то кроме Тэхена, непроизвольно стопорится. - Тиен, что ж ты все один-то тащишь? Позвал бы меня, – подрывается к нему омега и забирает из его рук несколько коробок, которые у него тут же забирает Намджун и благополучно относит на стол. - Прошу прощения, – мнется Тиен, игнорируя вопрос омеги. – Я не хотел мешать. Не думал, что здесь еще кто-то есть. Здравствуйте, Мистер Ким, – отдав оставшиеся коробки альфе, спешно кланяется. - Здравствуй, – сухо, но доброжелательно бросает Намджун и поворачивается обратно к Тэхену, меняя интонацию на нежную. – Я зайду позже. Не буду мешать. – Тэхен кивает и больше ничего не говорит, провожая друга взглядом до двери и мысленно возвращаясь к их недавнему разговору. Зависает. - Тэхен, – омега касается его плеча. – Все хорошо? - Все в порядке, – еле двигая губами и также смотря в одну точку, отвечает омега. – Нормально, – моргает медленно, стараясь сформулировать так и незаданный вопрос Намджуна в своей голове, от ответа на который чувствует жжение в грудной клетке, отчего сводит плечи вперед. Тиен хмуро смотрит, но больше с вопросами не лезет. - Я тут принес все, что ты просил, – отходя к коробкам, говорит парень и начинает копошиться в них, доставая содержимое на соседний стол, тем самым переключая внимание Тэхена на себя. И это действует, потому что омега тут же подходит к столу и тоже вливается в разбор принесенных коробок.
***3
Machine Gun Kelly, X Ambassadors, Bebe Rexha - Home
Тэхен отпустил Тиена полчаса назад, а сам заканчивает работу, подготавливая все необходимое к завтрашнему дню в том порядке, в каком ему будет нужно начать работу c утра. Он целый день потратил на изучение документов о проделанной работе предыдущего парфюмера и остался собой вполне доволен. На самом деле было достаточно много неплохого материала, но большинство Тэхен бы переделал, чем он и займется в ближайшие несколько недель. Работы много, времени катастрофически мало. За такой короткий срок создать что-то стоящее с нуля практически невозможно. Невозможно. Но не для Тэхена. Идеальное обоняние и безукоризненный вкус, имеющийся у омеги с детства, делали его превосходным парфюмером. Даже в юном возрасте он мог с легкостью, лишь единожды послушав аромат, воссоздать точную его копию, не прибегнув к формулам и вычислениям, полагаясь только на свое обоняние. Омега делает несколько дополнительных записей в тетради и, убрав ее в сторону, устало откидывается на спинку кресла, прикрывает глаза. С момента, как Чонгук уехал, от него нет никаких вестей. Альфа ни разу не позвонил за все это время и даже не черкнул короткого сообщения в мессенджере. Первые пару дней без него прошли достаточно спокойно. Омега работал, засиживаясь в лаборатории допоздна, теряя, как всегда, счет времени. На третий день его душа начала потихоньку подвывать, требуя альфу назад. На четвертый – к невыносимому внутреннему метанию добавился физический дискомфорт, временами переходящий в душевную боль. Сосредотачиваться на работе становилось все сложнее, и Тэхен вспомнил о выходе, который нашел еще в Лондоне, когда пытался адаптироваться к жизни без Чонгука. Он искусственным путем воссоздал в пробирке древесный аромат своего истинного, который с отсутствующими в нем альфьими феромонами действовал на организм Тэхена успокаивающе, приводя его к более или менее стабильному эмоциональному состоянию. Тэхен, потерев лицо руками, устало переводит взгляд на часы. Почти десять вечера. На сегодня его рабочий день окончен. Пора домой. Он опять засиделся за работой дольше положенного и, представив ворчание Юнги по этому поводу, поморщился. Приведя стол в порядок и выключив ноутбук, взгляд цепляется за лист бумаги, придавленный стопкой документов. Тэхен заинтересованно хмурит брови и, подцепив видимый край тонкими пальцами, чуть помогая себе свободной рукой, вытаскивает его. Развернув вдвое сложенную бумагу, омега замирает. Сердце заходится в бешеном темпе, как только его взгляд касается красивого почерка брата. Глаза бегло начинают скользить по ровно выведенным буквам, вчитываясь в каждое написанное Чонгуком слово. «Маленький мой. – Сердце пропускает удар. От вроде бы привычных ему слов глаза становятся влажными, а к горлу подкатывает ком. – «Как бы я лично хотел тебя встретить в твой первый рабочий день. Но не смог. Обстоятельства вынудили меня уехать. Не переживай, я скоро вернусь. И помни, ничего не бойся. Я всегда с тобой, даже если меня рядом нет. Люблю, твой Гуки.». Несколько минут омега сидит неподвижно, не отрывая взгляда от листа бумаги. Вроде те же самые слова, что в детстве, но сейчас они для омеги имеют совсем иное значение и чем больше он их перечитывает, тем спокойнее у него становится на душе. - Мой, – вторит одними губами омега. Тяжело вздохнув, он прижимает лист к груди и зажмуривается, стараясь сдержать слезы, которые, вопреки его желанию, все же скатываются по раскрасневшимся щекам, утопая в кромке одежды. Тэхен, ничего не бойся. Я всегда с тобой, даже если меня рядом нет. С этой фразой омега рос все детство. Чонгук неустанно повторял ее, и она помогала. Он ощущал присутствие брата в своей жизни даже тогда, когда их разделяли километры. Ровно до того момента, когда Тэхен, стоя перед его домом и глядя в окно, провожал взглядом своего альфу на руках с другим омегой наверх. В тот злополучный вечер все сломалось. Вся их нерушимая связь оборвалась в тот же миг, как только они скрылись из виду, заполняя омегу невыносимой болью, безысходностью и пустотой. Сейчас это чувство всколыхнулось, несмотря на присутствие в их жизни Чимина. Он снова ощущает, как его душа, закрытая за семью печатями, вновь оживает. Так старался сберечь свое израненное сердце и выкинуть альфу из головы, лишил себя всего самого близкого в этой жизни, лишь бы хоть как-то попробовать выжить вдали от истинного. А теперь, вопреки его желаниям, сердце вновь открывалось для этого альфы и Тэхен не в силах этому противостоять. Он несколько дней накручивал себя внезапным отъездом Чонгука, а живительным глотком оказалась небольшая записка, которая была все время под носом. И как он мог ее не заметить? Ведь тысячу раз перебирал документы из этой стопки. Тэхен подносит чуть скомканный лист бумаги к лицу, надеясь почувствовать запах родного человека, но не ощущает ничего. Еще раз тяжело вздохнув, он вытирает влажные от слез щеки, складывает лист в несколько раз и, поцеловав, отправляет ее в карман. День закончился теплым ужином, заботливо приготовленным Юнги, душевным разговором и традиционным просмотром фильма. Тэхен, устроившись на коленках друга, как всегда, отключается, не проходит и двадцати минут. Шуга под мирное посапывание омеги досматривает фильм до конца и, не желая оставлять друга одного, притягивает его к себе ближе и, нежно обняв, тоже засыпает. Каждый последующий день ничем не отличался от предыдущих. На столе ежедневно омегу встречал новый букет цветов, подаренный Намджуном, с воткнутыми в них записками незамысловатого содержания: «Хорошего дня» или «Не забывай кушать» и заказанная к обеденному времени еда. Самого же альфу после той встречи Тэхен больше не видел. От такого внимания настроение непременно повышалось, но самая главная причина его стабильного состояния так и оставался искусственно созданный аромат его истинного. Омега периодически возвращался к нему в течение дня. Он все так же работал, забывая напрочь о еде и сне, за что непременно получал ежедневный нагоняй от Мина. Уставшего и вымотанного Тэхена, альфа забирал с работы сам, не позволяя в таком измученном состоянии садиться за руль самостоятельно. Тэхен, переступая порог квартиры, быстро принимал душ и, насилу отужинав, как всегда, укладывался на колени Шуги и засыпал.***4
Just Kids (Patti & Robert) - Allman Brown
В Филадельфии сутками напролет льет дождь, нагоняя на альфу еще большую тоску. Чонгук второй день валяется в постели с высокой температурой. Удачно, если можно так сказать, что он свалился с простудой, успев завершить большую часть своей работы здесь, и пока подготавливаются финальные документы, он может себе позволить спокойно поболеть и подумать. Альфа прокручивает в своей голове разговор с Намджуном по кругу уже битый час, вспоминая каждое его слово, анализируя и сопоставляя их с событиями того вечера. Первая стадия принятия ситуации был гнев. Чонгук раздражался по любому поводу, срывался на работников, не успевающих предоставить нужную ему информацию в срок, хотя время вполне еще терпело. Уходил в себя, улетая мыслями в Нью-Йорк, затем снова возвращаясь в реальность, подписывал удовлетворившие его документы, остальных разгонял, давая кротчайшие сроки для устранения оставшихся недостатков. После гнева пришло отрицание, которое выматывало его еще больше. Отрицать очевидное становилось все тяжелее. Чонгук до сих пор не может принять тот факт, что Тэхен мог сам вернуться тогда в клуб и оставить Намджуну, страшно даже представить при каких обстоятельствах, его подарок. Намотанная вокруг кисти, приятная к телу ткань одновременно ласкает его смуглую кожу и обжигает душу. Чонгук выглаживает большим пальцем вышитые на ней их с Тэхеном инициалы, рвано вдыхает. Не верится. Фантазия постоянно подкидывает новые образы, как омега прижимается к Намджуну, шумно дышит, льнет и сам подставляется под его ласки. Чонгук отчаянно стонет и, потерев глаза, выдыхает. Сил не осталось даже на выражение злости, которая никуда не делась, а лишь смешалась воедино с обреченностью и дозой сжирающей ревности. Почему молчали? Неужели бы он был против? Блять! Да кому он врет? Конечно же, он был бы против их отношений. Ни за что! Намджун хоть надежный и верный друг, но далеко не верный партнер. В его постели побывало столько омег, что, казалось бы, во всем штате не осталось ни одного, с кем бы он не спал. «Он мой!» – скулит душа, – «брат», – отзывается отголоском разум. Чонгук миллион раз представлял Тэхена с альфами, пока тот жил в Лондоне. Было отвратительно неприятно, но он как-то с этим справлялся. Но то, что он испытывает сейчас, похоже на сжигание заживо. Никогда прежде Чонгук не испытывал такого сильного чувства ревности. Он ревнует своего брата к своему лучшему другу. Уму непостижимо. Чонгук должен радоваться, ведь лучшей кандидатуры для брата и придумать нельзя. Намджун воплощает в себе все самые лучшие качества, которые должны быть в альфе. Любой омега мечтает быть рядом с таким как он. Но все же есть это но… Но это же Тэхен! Он достоин еще более лучшего. Самого лучшего. Гук, наверное, мазохист. Это причиняет ему невыносимую боль, но он упорно не выпускает проклятый шарф из рук, изводя себя снова и снова. Желание позвонить Тэхену на грани безумия. Да и вообще, вся эта ситуация полностью безумная. Он не должен такое чувствовать. Но, черт, он это чувствует. Чонгук пытается найти в своей голове этому хоть малейшее оправдание, но выводы на ум приходят отнюдь не утешительные. Время далеко уже за полночь, сна ни в одном глазу. Темноту номера освещает лишь включенный экран телевизора, на котором мелькает какой-то триллер, рандомно выбранный альфой из предлагаемых в интернете новинок. Чонгук, раскинув руки по разные стороны, отрешенно смотрит в потолок, абсолютно не вслушиваясь и не улавливая суть происходящего там. Голова беспрестанно болит, а тело, покрытое от жара мелкой испариной, невыносимо ломит и противно липнет к простыне. Он даже и не припомнит, когда вообще простывал последний раз. Лежать в таком состоянии становится мерзко, и Чонгук принимает решение сходить в душ. Альфа выходит из ванной и, еле доковыляв, падает на кровать, не в силах даже сменить постельное белье на свежее. Жар, который донимает его последние несколько часов, резко сменяется ознобом. Тело начинает потряхивать, и он, укутавшись в одеяло, утыкается взглядом на небрежно брошенный рядом шарф. Смотреть на него противно, и Чонгук, высунув ногу из-под одеяла, одним движением сталкивает его на пол. Когда светлая ткань исчезает с его поля зрения, альфа, облегченно вздохнув, проваливается в сон.Lovage - Sex (I'm A)
Чонгук спит крепко, но очень беспокойно. Температура поднялась до предельной отметки, заставляя его ворочаться и перекатываться с одного края кровати на другой, комкая при этом простынь к середине. Омега склоняет голову на бок, позволяя ему покрывать поцелуями изящную шею. Подушечками пальцев он ощущает мурашки, покрывающие всю спину Тэхена, по которой скользит вниз от лопаток до тонкой талии, собирая их ладонями. Тэхен чуть наклоняется вперед и ведет влажным языком от его ключицы до самого уха и прикусывает мочку. Чонгук издает тихий стон и, чуть поворочавшись, заваливается на спину. Разгоряченный язычок омеги скользит от межключичной впадины вниз, обрамляя каждую четко выраженную мышцу его пресса и, останавливаясь на нижней части живота, прикусывает смуглую кожу. Альфа запрокидывает голову назад и, выгнувшись в пояснице, сжимая простынь руками, несдержанно стонет. Чонгук в бреду чуть приоткрывает глаза и, упав навзничь, вновь проваливается в сон. Он настойчиво целует омегу в губы, ощущая на своем языке приятную мятную прохладу. Чувствует, как тонкие пальчики зарываются в его черные волосы и, чуть сжимая их у корней, притягивают ближе. Омега ластится, трется о его возбуждение, вызывая у него грудной рык. Чонгук, не стесняясь, разводит ноги Тэхена в стороны, выцеловывает нежную кожу бедер, переходя на впалый живот, и, пройдясь широким мазком языка до груди, задерживается на ней на мгновение, а затем, перейдя на губы, без промедлений впивается несдержанным поцелуем. Омега отзывается на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Страха нет, угрызения совести тоже. Все, что альфа сейчас испытывает, кроме неимоверного желания и дикущего возбуждения – это чувство свободы и правильности происходящего. Чонгук упивается его стонами, целует еще жарче и, чувствуя как, Тэхен изнывая от желания сжимает его бедрами, не сдерживается, вцепляясь в них пальцами, вызывая у него шумный выдох прямо в свои губы с отчетливым – «Мм… Намджун». Чонгук подскакивает как ошпаренный, задыхаясь от сбившегося дыхания и накатывающей истерики. Он не сразу понимает, где он находится и что это был всего лишь сон. Лоб снова влажный, как и все тело. Сердце колотится так быстро, что вот-вот проломит ребра. Альфа падает спиной назад и трет пальцами глаза, прогоняя остатки сна и пытаясь успокоиться. Только этого не хватало! Немного придя в себя, приняв жаропонижающее и выпив не один стакан воды, его взгляд опускается на бесхозно валяющуюся около кровати светлую ткань. Чонгук наклоняется и, подцепив пальцами, поднимает шарф с пола. Сжав его в кулаке в сотый раз за ночь, подносит к носу и, вновь ощутив осевшие на нем два до боли знакомые ему аромата. - Черт, – обреченно выдыхает Чонгук и откидывается на спинку кровати. Он мучается, а как остановить это, не имеет понятия. Чонгук собирает остатки разума в кучу и пытается еще раз проанализировать сложившуюся ситуацию. Все очевидно, как божий день. Шарф без малейшего сомнения принадлежит Тэхену. Ароматы мяты и муската на нем настолько идеально смешались, что становится тошно. И как бы он не отрицал, такое совершенное сплетение возможно лишь в одном случае… - Истинность, – хриплым голосом выносит вердикт альфа, безнадежно закрыв глаза ладонью. От произнесенного слова его резко начинает мутить, и он соскакивает с места, еле успевая добежать до туалета… Вернувшись из ванной в спальню, Чонгук снова укладывается на кровать. Такая реакция его организма уже пугает. Он, конечно, списывает это на недомогание и болезнь в целом, но подсознательно в этом очень сомневается. Альфа, пролежав в одном положении и не сомкнув глаз больше часа, приходит только к одному выводу. Чтобы остановить это безумие раз и навсегда, нужно согласиться на этот союз. Лучше уж омегу видеть с лучшим другом, чем с кем попало. Здесь он сможет хоть как-то проконтролировать и не дать брата в обиду. Чонгук искренне убеждает себя, что это поможет, и это неправильное, мучающее его состояние закончится, а сам он обязательно с таким своим решением свыкнется. Он еще долго продолжает вот так неподвижно лежать, уставившись в одну точку, а под утро, когда жар отступает, наконец-то расслабляется и проваливается в сон.