Проститься нету сил, закрываю, Я глаза закрываю, Сквозь туман уплывая По аллеям столицы.
это было странное, едва уловимое предчувствие тревоги; оно не колебало покоя ее души, а только касалось легко, словно тень. она не смогла уснуть этой ночью. сидя на подоконнике и укутавшись в мягкий плед, она следила за проезжавшими мимо машинами, в слепой и, наверное, уже угасшей надежде ожидая увидеть знакомые очертания. в третьем часу ночи что-то тихо нашептывало ей, что бессмысленно продолжать томиться в ожидании чего-то, уже уже не произойдёт. телефон, все это время безмолвно лежащий на кресле, так и не издал ни единого звука, продолжая покоиться на том самом месте, куда она бросила его после разговора с Витей. ближе к рассвету, провалившись в какую-то бессознательную дрему, она лежала на подоконнике, касаясь ладонью холодного стекла.***
внезапно ставшие слишком яркими огни слепили, словно прожектора, направленные прямо в глаза. последнее, что пронеслось в его сознании — почему-то слишком беззаботная и счастливая улыбка той, о которой, наверное, ему и не стоило вспоминать. но ее яркие карие глаза, были последним, что он увидел перед тем, как закрыть свои собственные, уже навсегда.***
по инерции перелистывая каналы телевизора, она раскладывала вещи по полкам, остановившись на какой-то новостной программе, просто потому что никогда раньше не слушала бредни, траслирующиеся с телеэкрана. краем уха слушая размеренный голос диктора, она продолжала наводить порядок в комнате, попутно бросая короткие взгляды в сторону телефона, ожидая, наконец, услышать заветный звонок. —…переходя к последним новостям, обрушившийся на столицу, — не предавая значения услышанным словам, Алиса стянула с себя домашний костюм, оставаясь обнаженной, пока находилась в поиске бесконечных вещей, — … ночью было совершено жестокое нападение на избравшегося накануне депутата Государственной Думы Александра Белова…. услышав последнюю фразу, девушка одернула руку от одежды, стараясь понять, что только что услышала: — … в результате сам мужчина не пострадал, чего нельзя сказать о его приближенных, — Алиса тяжело сглотнула образовавшуюся во рту вязкую слюну: ей вдруг показалось, что что-то неприятное встало поперек горла, отчего дыхание стало тяжелым, — … по последним данным, все трое скончались прямо на месте… Алисе показалось, что из под ног выбили почву, но по какой-то необъяснимой ей самой причине она оставалась неподвижной. пробежав помутневшими глазами по комнате, она видела лишь белые блики, беспрестанно проносившиеся по кругу. в ушах появился какой-то отдаленный шум, напоминающий гул моря. отшатнувшись назад, она едва ли не споткнулась о лежащие на полу вещи, и осела, наконец, к полу, прижимаясь спиной к краю кровати. на заднем фоне диктор продолжал что-то вещать, но она уже не слышала: все звуки вдруг смешались воедино — голоса, доносящиеся с телевизора, стук настенных часов, звуки проезжающих под окном машин и чей-то едва различимый с улицы смех. продолжая смотреть в одну точку, она пыталась разжать руки, но отчего-то это ей не удалось. длинные ногти со всей силой вжимались ей в ладони, оставляя следы. она откинула голову назад, открывая рот в немом крике: вот только на этот раз из горла вырвался оглушительный отчаянный вой, разнесшийся, казалось, по всей квартире. повалившись на бок, она продолжала выть, беззвучно выпуская всю боль, накопившуюся внутри. лежа на боку, вдоль кровати, она отчаянно стучала кулаками по полу, отчего неприятное ощущение отдавалась по всему телу. продолжая бить ладонями по холодному паркету, она пыталась выпустить всю ту боль, что до этого момента сжирала ее изнутри. она не отдавала себе отчёт времени, да и бессмысленно было говорить об этом — с той самой секунды, когда она увидела в ночном небе две падающие звезды, единственный ее желанием было вновь увидеть их. но она знала, что этого больше никогда не случиться. потому что она поняла. поняла еще ночью. но только сейчас позволила себе осознать. три дня спустя колючий липкий снег стремительно приземлялся на землю, мгновенно превращаясь в грязную серую массу . под ногами хлюпали лужи, и со всех сторон доносились приглушенные звуки. едва перебирая ноги, она двигалась в направлении кладбища, на котором сегодня собралось огромное количество народа. голова беспрестанно гудела, а во рту был мерзкий привкус горечи из-за отсутствия съестного. перебирая ледяными трясущимися руками лепестки белых гвоздик, покоившихся в ее ладонях, она приближалась к тому месту, где сейчас находились они. прикасаясь руками в заледенелому металлу ограды, она видела, как вдалеке стояла нескончаемая толпа: все люди слились воедино, она не могла различить кого-то определенного. Алиса сама не понимала, хотела бы она оказаться там, рядом с ними, или предпочла бы оставаться в стороне: она понимала, что никогда не была значимой для тех людей, что сейчас находились подле деревянных ящиков, хранящих в себе еще недавнее тепло их тел. аккуратно положив гвоздики на оградку, она последний раз взглянула в сторону того места. не видя перед собой пути, она свернула в сторону леса: колючие ветви царапали ее обнаженные руки; цеплялись за подол ее платья, оставляя рваные следы — но ей было все равно. выходя на проезжую часть, она слегка улыбнулась — чему или кому, неизвестно. улыбнулась своим воспоминаниям. запрокинув голову ввысь, она ловила ртом холодные снежинки, приземлившиеся на ее лицо. шагая вдоль обочины, она разглядела где-то впереди мост, ведущий к реке. постоянно поворачивая голову в разные стороны, Алиса абсолютно точно была уверена, что сейчас не одна — ей виделось, будто бы они шли рядом с ней. их голоса и смех беспрерывно раздавались в ее сознании, заставляя двигаться дальше. он переводит взгляд на неё прямо в отражении зеркала, изучающе пробегая глазами по ее телу, столь соблазнительно выглядевшему в этом бардовом платье. их глаза встречаются, между ними будто бы что-то вспыхивает, но она тут же глазами и едва уловимым кивком головы даёт понять, что не стоит сейчас предпринимать каких-либо действий. — мы с тобой прямо как парочка, — он снова приобнимает ее за талию, но тут же одергивает руку, когда чувствует, что она напряглась, — моя напарница. вот кто ты! воспоминания горящими вспышками продолжали мелькать перед глазами: — я люблю тебя, а это самое главное. — да,наверное, это самое главное. он достал из-за спины огромный букет белых гвоздик,и она схватила его, как нечто хрупкое, неосязаемое, как то небольшое, что осталось от прежних воспоминания счастливых утраченных дней. перед глазами появился его отчетливый образ, озаренный счастливой улыбкой: ночной Петербург встретил их легким ветерком и звёздным небом. они шли по городу, болтая обо всем и ни о чем одновременно, держась за руки и постоянно останавливаясь, чтобы поправить ее шарф, который постоянно сдувало ветром. и вновь сознание перенесло ее к Вите: он делал вид,что наблюдает за тем,куда она указывает пальцем,но он наблюдал лишь за ней. за тем,как развивались ее волосы.как загадочно и бесстыдно широко она улыбалась,опьяненная выпитым алкоголем. наблюдал за тем, как сияют ее глаза. тогда он не понимал, что внутри у него начинало зарождаться чувство, будущее с ним на протяжении следующих лет. …Вить,ты меня слушаешь вообще?— она повернулась к нему,сдувая с лица упавшую челку, — я тебе говорю,это мое созвездие,смотри, — она взяла его за руку и указала в направлении точек,образующих созвездие рыб, — невероятно,правда? — ее сияющие в свете луны глаза казались бездонными. — правда,невероятно. — вот только он имел ввиду совсем другое: как невероятно красиво и соблазнительно она выглядела в тот момент. он мог бы протянуть руку,и дотронуться до неё. но он побоялся. впервые в жизни побоялся чего-то. это воспоминание разрушало его последующие недели. они обвинял себя в глупости и нерешительности, которая привела к тому,что он навсегда ее потерял. он сам не мог объяснить,но просто взять ее силой или затащить в постель как любую другую он бы не смог. просто бы не посмел. и уже никогда не посмеет.никогда. каждая ее встреча с Пчёлкиным дарила ощущение недосказанности вперемешку с отчаянным желанием быть ближе. вспышки видений вновь отчаянно цеплялись за ее существо, желая выбраться наружу, делая при этом только больнее: он притянул ее к себе, прижимаясь к ее телу изо всех сил, стараясь запомнить этот момент, который больше никогда не повториться. он не будет разрушать ее счастья. а он знал, что ее счастье, каким бы горьким и тяжелым оно не было, это Космос. он будет стоять в стороне, наблюдая за тем, как она светится. словно то самое созвездие, которое она когда-то ему показывала. яркое и недосягаемое. не замечая, как приблизилась к мосту, она аккуратно ступила на него, приближаясь к поручням. переходя проезжую часть, она лишь однажды увернулась от мчащегося автомобиля, каким-то чудом сумевшего ее не задеть. спускаясь по заснеженной лестнице, ведущей к реке, она, как в бреду, в абсолютно бессознательном состоянии шептала что-то себе под нос. коснувшись наконец заледенелыми ногами снежных хлопьев, еще не успевших растаять от яркого солнца, она присела у краешка, касаясь пальцами льда, и вырисовывая на нем лишь ей понятные узоры. откинувшись назад, совсем как в детстве, когда играла с родителями в снежного ангелочка, она лежала на холодной земле, выделывая конечностями движения, образующие на снегу следы, похожие на размах крыльев. темные волосы, утопая в снегу, покрывались мокрой испариной, приобретая цвет вороньего крыла. длинное платье алого цвета, встречаясь с опадающими снежинками, становилось еще более насыщенного цвета, издалека напоминая кровавое пятно. по ощущением ей казалось, что она засыпает в тёплой кровати. оледеневшие руки уже перестали что-либо ощущать, и зарывшись ими в белоснежное покрывало, она смотрела в уже потемневшее небо. слезы медленно катились из глаз, и на губах она ощущала солоноватый привкус: казалось, будто она лежит на берегу моря. продолжая неотрывно смотреть в ночное небо, ей вдруг почудилось, словно две одинокие звезды как-то особенно ярко горели на небосводе. закрывая глаза, она лишь прошептала: — я тебя прощаю, теперь и ты прости меня. обращая эти слова в неизвестном направлении. наверное, кто-то мог бы заметить, как этой ночью едва различимый огонек пронеся с одного края полотна в другой: звезда упала. но она уже не видела этого.«и теперь, моя девочка, храни тебя Бог, я снова рядом и теперь уж точно навеки. я сделал все, что смог.»
конец