***
все изменилось. вернулось на круги своя. они вернулись туда, с чего начинали. он и она. только на этот раз порознь. декабрь неумолимо быстро накрыл город с головой: словно кто-то рассыпал пакет со снежными хлопьями по всему городу. макушки всех деревьев были покрыты толстым слоем снега, тротуары засыпаны до такой степени, что иногда было трудно передвигаться, на улицах города часто можно было видеть пробки и нередкие аварии. Алиса в забавной шапке ушанке шагала по парку, попивая тёплый кофе из бумажного стаканчика. разглядывая прохожих, она любила заглядывать в их счастливые лица, озаренные улыбками и искрящимися глазами. изредка ее губы трогала лёгкая улыбка, почему-то не задерживающаяся надолго. направляясь в сторону дома, она завернула в сторону аллеи, петляющей вдоль парка, чтобы немного пройтись и отвлечься от навязчивых мыслей, путающихся в голове. знаете это чувство, когда все вроде бы как хорошо, и кажется, будто жизнь вновь налаживается? по крайней мере создается такое впечатление. так вот именно в эти моменты редкие порывы успокоения нарушает вечно тянущая боль где-то в области сердца. такая зудящая и непереставаемая. она уже и не помнила, когда последний раз хотя бы одни сутки проходили без этого. казалось, их и вовсе не существовало. каждый вечер, ложась в холодную постель, она чувствовала запредельное одиночество и тоску где-то под ребрами. подобное чувство уже очень долгое время не покидало ее. наверное, она и сама не могла бы объяснить, что сейчас представляет из себя ее жизнь. давние мечты, которые когда-то, казалось, освещали своим блеском ее будущее, были задвинуты и спрятаны в дальний пыльный шкафчик, один из тех, к которым уже никогда не возвращаются. она потеряла все, что когда-то было ей дорого. да, действительно. сама она была во всем виновата. эти мысли в нескончаемой циркуляции вращались у нее в мозгу, не давая спокойной существовать. и потому, ее жизнь сейчас больше походила на движение на автопилоте. глупо? да! бессмысленно? однозначно. сворачивая в сторону дома, вдоволь находившись по пустынным тропинкам около парка, ей вдруг бессовестно сильно захотелось увидеться с одним человеком. с тем, чье отношение к ней она до сего времени не могла понять. захотелось беспомощно прижаться к нему, уткнувшись носом в теплую грудь. образ Пчёлкина как-то абсолютно бессознательно вырисовался в ее воображении. до боли закусив щеку изнутри, она отмахнулась от этой мысли, и, сжав кулаки, двинулась дальше. подходя к подъезду, ей показалось, что сердце рухнуло куда-то вниз, на самое дно. повернувшись к ней спиной, стоял он. едкие клубы дыма, выпускаемые его сигаретой, образовали над ним сгусток, наподобие серого облака. засмотревшись пустым взглядом на это, она остановилась, не в силах приблизиться к нежданному визитеру. тот же, в свою очередь, будто почувствовав ее присутствие, обернулся, словно в замедленной съемке. Алисе показалось, что перед ней предстал чужой и незнакомый человек: настолько сильно он изменился. когда-то искрящиеся и будто бы вечно смеющиеся голубые глаза казались цвета чёрного неба, заволоченного тучами, тонкая полоска губ была сжата, не было и намёка на когда-то знакомую и такую любимую улыбку. медленно переставляя ноги, она приближалась к нему, в то время как Пчёлкин будто бы прирос к земле. он сам не мог понять, что с ним вообще творится. хотелось ругаться и орать во все горло, но в горле будто бы встал ком, и в уголках глаз скопились совершенно предательские и не свойственные ему слёзы. увидев ее перед собой, в этой смешной шапке и безразмерной куртке, ему невольно вспомнился образ двухлетней давности: ее смеющиеся и такие наивно-вопросительные глаза, которые навсегда исчезли под натиском боли и тяжести, внезапно рухнувшей на ее хрупкие плечи. чертовски хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. сейчас он готов был разбить лицо Холмогорова об асфальт, за все, что он с ней сделал. за за, что угробил не только себя, но и ее утянул за собой. пусть бессознательно, но тем не менее. встретившись глазами, так сильно нуждаясь сейчас друг в друге, они резко двинулись навстречу, слепо утопая в этих объятиях и прикосновениях. он чувствовал, как трясётся ее тело, и как из груди вырываются неудержимые более слезы и глухие рыдания. Пчёлкину показалось, что вся его жизнь абсолютно бессмысленна с этого момента, если он больше никогда не сможет вот так вот прижимать ее к себе. не отдавая отчета времени, он не успел заметить, в какой момент его грудь начала тяжело вздыматься из из горла вырывались отчаянные скопившиеся до этого момента слезы. мужские, но вовсе не скупые слезы. сейчас он ничего не хотел так сильно, как сказать наконец эти чертовы три слова, но до боли стиснув кулаки, все же решил унести их с собой в могилу.***
через два дня в офисе работа кипела с самого утра. ну а как иначе, когда сегодня должна была решится их дальнейшая судьба. главный, пожалуй, день в жизни Саши Белого и его бригады — результаты выборов. от этого зависело их дальнейшее существование и продвижение. в свойственной и уже привычной ему манере, Витя, с бутылкой коньяка в руках лавировал между суетящимися повсюду работниками, попутно успевая решать какие-то мелкие дела. на душе было паршиво, да что уж там скрывать, чертовски гадко, от осознания того, что сейчас ему стоило находиться бы не здесь, а рядом с ней. и хотя сама Алиса никогда бы его об этом не попросила, он чувствовал, что ей это так же необходимо, как и ему самому. проходящая мимо девушка невесомо коснулась ладонью его бедра, отчего по телу пробежала предательская волна мурашек. она слегка коснулась его руки, притягивая к себе и уводя в сторону, к окну. не зная зачем, и для чего, он слепо последовал за ней, на ходу отпивая глоток вдруг резко ставшей горькой жидкости. нашептывая ей что-то на ухо, он ощутил, как аппарат в кармане пиджака завибрировал, издавая едва различимый писк. тут же отстранившись от предмета своей минутной слабости, он снял трубку, услышав на том конце провода лишь размеренное дыхание: — Алис, случилось чего? — вновь отпивая свое пойло, произнёс он, ожидая ответа. она рвано выдохнула: — Вить, как вы там? — нервно теребя в реках провод от телефона, она прикрыла глаза. он многообещающе присвистнул, старясь поделать своему голосу напускное веселье, отчего самому становилось до омерзения тошно: — да нормально все, — вновь передвигаясь между работниками, он отошел к окну, — Саня вот сидит как на иголках, но ниче, я думаю прорвемся, ты там как? — затаив дыхание, он ожидал ее ответа. она тихо сглотнула вязкую слюну: — я боюсь… — мне как-то не спокойно, не знаю почему… — она не успела договорить, так как Пчёлкин ее перебил: — ну ты че расклеилась-то, я не пойму? все зашибись будет, заживем… — теперь ее очередь была перебивать его: — как там Космос? — переступив через себя и больно сжав ладони, спросила она: просто хотелось удостоверится, что у него в жизни все отлично. лучше, чем у нее, по крайней мере. Пчёлкин провел руками по волосам, выискивая глазами друга. в дальней части комнаты он заметил Холмогорова в обнимку с Людой, прижавшейся к нему всем корпусом. стиснув челюсть, и делая вид, что он откашливается, Пчёлкин произнёс в трубку, стараясь скрыть нарастающее раздражение по отношению к этому придурку: — да все у него хорошо, ты ж его знаешь.. — Витя как-то неестественно попытался рассеяться, — вон ходит что-то рассказывает. — запивая свою наглую ложь очередной порцией алкоголя, он поморщился, утирая с лица капли пота: в помещение, несмотря на холодное время года, была невыносимо душно и сперто. — ну хорошо, я рада, что он справился, — прошептала она, — Вить, но мне все равно как-то не очень хорошо, как будто бы что-то тревожит, — она замялась на долю секунды, не желая отвлекать его своими маловажными проблемами от его куда более важных на сегодняшний вечер, — может быть… — она вновь перевела дыхание, собираясь с мыслями, — потом ты ко мне приедешь, и мы бы просто посидели вместе? мне правда страшно отчего-то. — она затаила дыхание, в ожидании его ответа. Пчёлкин тут же поставил опустошенную бутылку на подоконник, и резко оттолкнувшись, произнёс: — так, я скоро буду. ты главное успокойся и никуда не выходи, поняла меня? — дождавшись ее положительного ответа, он сбросил звонок и подошел к Холмогорову. — Кос, пошли перекурим и я отъеду на пару часов, — похлопав того по плечу, направился в сторону выхода. — я женюсь на тебе, — донеслись до него басовитые нотки голоса Холмогорова. в этот момент он перестал различать доносящиеся до него голоса: Космос что-то втирал ошарашенной девушке, попутно пытаясь докричаться до самого Пчёлкина, на что тот лишь глухо ответил: — поздравляю. и коротко кивнув в каком-то неизвестном ему самому направлении, он последовал к выходу, не дожидаясь Холмогорова. как он может, блять, так себя вести, когда она там одна изводит себя да еще и интересуется как у этого барана дела? ощутив резкий толчок в плечо, он развернулся, встретившись глазами с Косом. идя по направлении к аллее, они встречались приезжих гостей и на автомате о чем-то говорили. Пчёлкин сам и не помнит, откуда у него в руках оказалась очередная начатая и уже почти законченная бутылка, но сделав очередной глоток, он уже перестал об этом думать. махнув другу в пригласительном жесте, они приблизились к горящим огням, развешанным по периметру. Витя решил дождаться приезда Белого, и уже потом рвануть к Алисе. сразу же приняв решение ничего не объяснять Холмогорову, который с дуру мог сделать только хуже, он разговаривал с ним на отвлеченные темы, невольно возвращаясь мыслями к Алисе, которая сейчас сидела на подоконнике, укутавшись в теплый шерстяной плед. в тот самый момент, когда во двор офиса завернула машина с водителем, Алисе показалось, что небо вдруг стало невероятно темным. в следующий момент, когда свершилась судьба двух самых близких ей людей, и в глазах каждого из них туманно промелькнул ее образ, в небе вдруг стремительно пронеслись две горящие падающие звезды. она не успела загадать желание, безмолвно наблюдая за искрящимися линиями на черном небосводе. в тот вечер к ней так никто и не приехал.