В одну реку

Из-за скорости в машине было достаточно шумно. Ирина закуталась в кардиган и снова уставилась в окно, наблюдая за пролетающим мимо лесом. Казалось, что во время поездки в Питер она моргнула, и вот уже едут в Москву. Эти дни, наполненные нежностью, прогулками по красивым местам, неподдельной заботой… Тяжелыми разговорами, раздумьями, редкими шпильками в адрес друг друга… Эти дни пролетели слишком быстро. Пожалуй, невыносимо быстро для их нынешних отношений. Анатолий предпочёл концентрироваться на ведении машины и не смотреть в сторону Ирины. Вчера, за исключением утра, не было никаких эксцессов. Они с прекрасно провели время — погуляли по центру города, затем доехали до Пушкина. Даже погода не подвела… Как будто время остановилось, дав им возможность провести последний день друг с другом в непринужденной обстановке. А теперь снова нужно возвращаться в реальность, которая была не такой радужной. «Получается, это всё было зря… Ну, разве что, ты не вышла замуж… Хотя, Ирина Алексеевна, я не удивлюсь, если через полгода ты снова сойдёшься с Геннадием Ильичом… Он же просто персона нон-грата для твоих обид!» — размышлял Анатолий, предпочитая не делиться этими мыслями. Не видел смысла. Со своей стороны он сделал всё, что мог. Других способов доказать Ирине, что она и правда ему нужна, что он уже не сможет без неё, у него не было. Да и может быть и понимал, почему она так себя ведёт… Он понимал, что, увозя в её город, теперь за неё в ответе, но… Это всё уже было. Слишком много решал за двоих. Эта мысль отдалась быстрым спазмом где-то в виске. Слегка сбавил скорость и перестроился в другой ряд. — Всё хорошо? — Ирина повернулась к нему. — Да, — Анатолий посмотрел в заднее зеркало, — пропустить вон человека надо, — кивнул на красный кроссовер, на бешеной скорости пронесшийся по левой полосе. — Нужно было ехать поездом, — себе под нос сказала Ирина, обняв себя за плечи. — Уже поздно об этом говорить, — несколько грубо бросил Анатолий — его не устраивали сомнения в его способностях. Ирина долго смотрела на него, прикусив нижнюю губу. Он это чувствовал, но предпочитал делать вид, что кроме дороги и руля для него ничего не существует. «А ведь теперь ты всегда будешь под ударом… Есть риск образования новой аневризмы… Зная тебя, следить ты за всем этим не станешь… И жизнь с тобой превратиться для меня в бесконечный страх… Только уже по другому поводу» — крутились в голове совершенно безрадостные мысли. Разумеется, Ирина не стала делать вид, что ничего не заметила вчера, но и акцентировать внимание не хотела. Такое поведение Анатолия было вполне ожидаемым. «Конечно, ты никогда не скажешь о том, что тебе плохо… А если тебе станет плохо, когда…» — Ир, хочешь перекусить? — голос Анатолия прервал её размышления. — А есть что? — посмотрела на него с лёгкой улыбкой, затем потянулась. Совершенно не выспалась. В прошедшую ночь Ирина постаралась окончательно расставить все точки над ё. Иными словами, специально легла спать далеко, чтобы отвыкнуть раз и навсегда от ощущения крепких рук на своём теле. — Да вон, — бросил взгляд на встроенный в торпеду экран, — через десять километров будет заправка. Да и кофе не мешало бы выпить. Он тоже отвратительно спал. Не понимал, где просчитался. Не понимал, почему два взрослых, уже свободных человека, всё равно не могут остаться вместе… — Какой тебе кофе?! — Вырвалось у Ирины. Анатолий скользил по ней удивленным взглядом. «А чего ты, спрашивается, так нервничаешь? Тебе какая разница, что со мной будет… Пока единственное живое существо, которому я нужен, это Варя.» От этого осознания почувствовал тяжесть в голове. — Иногда можно… Так что, заедем, — слегка надавил на педаль газа. Ирина скрестила руки на груди и предпочла ничего не отвечать. Но всё-таки исподтишка поглядывала на Анатолия, непроизвольно запоминая черты его лица. «А увидимся ли мы когда-нибудь ещё?» — мелькнула мысль, от которой сердце защемило. Несмотря на то, что сказала Ирина позавчера вечером, намекнув на возможность свободных отношений, она прекрасно понимала — Анатолий на это не пойдёт. Ему всегда была важна серьёзность в отношениях… И в этой стране его никто больше не ждёт. Ирина выдохнула, отвернулась и прикрыла глаза. Невыносимо хотелось оказаться у себя дома, забраться под одеяло и лечь спать… В спине снова чувствовалась боль, в машине было душно — температура воздуха была достаточно прохладной для того, чтобы открыть окно. Одновременно с этим было понимание — через несколько часов они расстанутся навсегда. И хлипкое перемирие, достигнутое в командировке, окончательно рухнет, его осколки рано или поздно станут пылью, которая законсервируется в парнике невыносимого одиночества. Теперь Ирина не будет иметь права даже поздравить Анатолия с его днём рождения простым сообщением. И тем не менее, она была рада этим нескольким суткам, проведенным вместе. Наверное, это были самые тёплые и яркие дни за последний год чёрно-белой жизни. Анатолий ощущал её взгляд на себе. Он тоже погрузился в свои мысли — ехать предстояло долго по прямой, поэтому мог себе позволить. Завтра их уже не будет. Завтра вечером он будет у себя дома. Завтра всё потеряет свой смысл. Завтра придётся снова собирать себя по кусочкам, бороться с желанием выпить алкоголь. Завтра… Не справившись с управлением собственными мыслями, Анатолий резко перестроился в крайний правый ряд, затем пересёк жёлтую сплошную, остановил машину. — Что случилось? — Ирина пытливо посмотрела на него, прикусив губу. — Ничего не случилось, — заявил он, заглушил мотор. Резко открывшаяся водительская дверь впустила в машину холодный порыв ветра. Пролетающие мимо на высоких скоростях автомобили создавали атмосферу суеты… И предчувствия, что что-то вот-вот случится. От того Ирина позволила Анатолию отстегнуть свой ремень и вышла из машины, ведомая его ладонью. — Что ты делаешь? — поёжилась, почувствовав спиной закрытую дверь. «Ты же не решил меня тут бросить одну?» — от этой мысли мгновенно стало стыдно — Ирине хватило одного взгляда в его глаза. Анатолий смотрел на неё несколько секунд. Затем наклонился, вовлекая её в поцелуй. Ему было необходимо это сделать именно сейчас. Не тогда, когда проводит её до квартиры, ведь там есть риск остаться для ночи, которая подарит физическое удовлетворение и отберёт моральное спокойствие. Точку надо было ставить здесь и сейчас, и выражалась она в исступленном поцелуе. Ирина мгновенно поддалась, начиная отвечать. Одна ладонь устроилась на его шее, вторая скользнула под строгий пиджак — хотелось чувствовать тепло. В голове раз за разом загорались мысли, но также быстро тухли — чтобы они сейчас не сказали друг-другу, это будет лишним. Это уже было. Это не помогло. Анатолий запустил пальцы правой руки в распущенные волосы Ирины, левая устроилась на её талии. Поцелуй лишал их обоих воздуха, из-за чего приходилось отстраняться друг от друга на мучительные секунды, но с каждым мгновением эти перерывы становились всё реже — ведь они не помогали. Им сложно было надышаться друг-другом, что уж тут говорить о кислороде. Поцелуи, не переходящие допустимые грани, но разительно отличающиеся от тех, которые дарят друг другу пары, решившиеся остаться друзьями. Не было слов, не было даже попыток что-то сказать — это всё было лишним. Только оживленная трасса, столкновение горячих губ, свист машин, нежные прикосновения. Анатолий мог сейчас потратить часть драгоценного кислорода на очередные признания в любви, на очередные слова о том, что никогда больше не причинит Ирине боли, да даже на твёрдое «Я тебя не отпущу»… Если бы знал, что есть мизерный шанс того, что это повлияет на её решение. Всё, что у него осталось, это возможность целовать её сейчас. Запоминать это ощущение. «Мне не нужен никто кроме тебя, Ирина Алексеевна… И, чёрт подери, я сделаю всё, о чём ты меня попросишь… И ты попросила не беспокоить тебя» — пропитанная болью мысль была послана куда подальше. Ладонь слегка сжала талию, поцелуй стал глубже. Ирина подалась ближе, запуская свои холодные пальцы в волосы Анатолия. Ей безумно сейчас хотелось подколоть его на тему будущей жены, даже дать совет — кто ему подойдёт лучше, но… Это могло бы дать надежду. Показать то, что ей не всё равно. И она тоже понимала, что этот поцелуй будет последним. От того отвечала с большим желанием, чем когда-либо прежде. «Я же уже твоя, Алеников… Как я не хочу признавать это, как я сильно ненавижу себя за это…» — обрывки мыслей, которым не суждено было стать словами. Секунды пролетали мимо вместе с машинами, и Ирина и Анатолий не понимали, сколько прошло времени. Они и так упустили его слишком много, чтобы сейчас оторваться друг от друга.

***

Весь остаток пути они оба взращивали в себе холод, который сейчас выливался в прощании в подъезде. — Напиши мне, когда долетишь, — отстраненно попросила Ирина, стоя на пороге собственной квартиры. Анатолий, убрав ручку её чемодана, купленного им в городе на Неве, хмыкнул. — Напишу, Ирина Алексеевна. Если тебе очень хочется это знать. Номер рейса, модель самолёта и фамилию командира прислать? — переступил порог и повернулся к ней. — Обойдусь. Достаточно будет простой смс-ки, — её глаза сузились, — оторвёшься там от поиска своей будущей жены и отправишь… — Бывшей будущей жене? — перебил её Анатолий, поправил волосы. Ирина ощутила явное желание стукнуть его чем-то тяжёлым. — Моё предложение остаётся в силе, — обняла себя за плечи, — если ты будешь проездом… Можем увидеться. «Да что ты несёшь!» — подумал Анатолий, вглядываясь в её лицо. Но нужно было отбить подачу. Сказать обидные слова той, кого мог потерять ещё год назад… Все дни в Питере, он старательно гнал от себя мысль, что после аварии Ирина могла не выжить. И сейчас оставить её на произвол судьбы? — Знаешь, Ирина Алексеевна, — отбил подушечками пальцев дробь по дверному косяку, — я в иностранные проститутки не нанимался. Она дёрнулась. Прекрасно понимала — специально делает больно. Но за время их отношений приобрела иммунитет на это. — Может быть, мне тебе заплатить за такое долгое продление? — огрызнулась. — Я не беру денег со своей женщины… Они тебе ещё понадобятся… Когда ты снова решишь выйти замуж за Геннадия, — Анатолий подмигнул ей, — кстати, тоже есть просьба. На эту свадьбу вышли мне приглашение, хорошо? Будем семьями дружить. Несколько секунд они смотрели в глаза друг-другу. Одно слово, всего одно слово, изменило бы историю, но… — Удачно доехать до отеля, — нервно проговорила Ирина и закрыла дверь, едва не задев Анатолия. Затем стремительно ушла вглубь квартиры, зашла в спальню, стянула кардиган, оставшись в легком платье и буквально рухнула на постель. Сколько так пролежала, анализируя происходящее. Чувство одиночества было чересчур осязаемым. Ирина помнила в деталях эти дни. Её губ коснулась слабая улыбка, когда вспомнила глупую ревность к Варе… «Какая же я дура…» — пришла к этому пониманию спустя два часа. Ревность, испуг за лёгкий приступ Анатолия, мысли о том, что если с ним случится что-то без её присутствия рядом, Ирина не сможет себе это простить. И не из-за чувства вины. Наконец, то, что в деталях запомнила название отеля и даже номер — вчера обратила на это внимание, когда Анатолий заполнял бронь. Эти факты, яркими пятнами всплывающие в сознании, заглушали все остальные сделанные выборы, будоража сознание. Всё было зря. Всё было неважно. Важно только сейчас успеть… Мозаика в голове сложилась в паззл… Не хватило только одного кусочка. Её смелости довериться ему. Ирина слишком резко подорвалась с постели, затем стала искать свой телефон. Уже через несколько минут она оказалась возле подъезда. Холодный воздух не остудил мысли. Кончики пальцев подрагивали из-за нервного напряжения. Из подъехавшей жёлтой машины вышел Геннадий. — Ира? — в его голосе слышалось изумление, — а что ты… — Ты за вещами? — её голос был запыхавшимся. Ирина не смогла смотреть в глаза Геннадия дольше двух секунд — оборачивалась на машину. — Да… Точнее… Смена кончилась, я пока не… Послушай, я… — он не ожидал увидеть её здесь, и все те речи, продуманные после их диалога, улетучились из головы. Ирина посмотрела на него в последний раз и окончательно убедилась в принятом решении. Перегорела, как спичка. — Ген, потом… Всё потом, пожалуйста, — в два шага оказалась возле машины, затем села в неё. Сбивчиво проговорила адрес водителю, ощущая, как сильно стучит сердце. Геннадий остался стоять у подъезда, наблюдая за тем, как такси увозит его бывшую невесту в неизвестном направлении.

***

В самолете было душно. — Уважаемые дамы и господа, наш самолет готов к взлету. Убедитесь в том, что ваши ремни безопасности застегнуты, спинки кресел приведены… — монотонный голос бортпроводницы растворялся в мыслях Анатолия. Покидать Россию, оставшись ни с чем, было тяжело. Затевая это, Анатолий поставил на кон все. В первую очередь, своё здоровье, ведь кто знал, как Ирина встретит его в ЗАГСе. «Черт с тобой, Павлова, может и правда найти кого-нибудь посговорчивее? Как ты там говорила… Быть ни с кем-то, а чтобы кто-то был с тобой? Ну, а что… У меня собака, у тебя Кривицкий…» Сейчас, когда Ирины не было и не могло было быть рядом, Анатолий отчетливо понимал — теперь будет бояться за неё до конца. Видел же, что её моральное состояние никак не подходит под определение «стабильное». А эта чёртова авария… Как бы Ирина не пыталась выглядеть сильной и самодостаточной, Анатолий знал — ей нужна поддержка. Как нужна была тогда, после лавины… А он, запутавшись в своих чувствах, избегал её звонков. Но сделать что-то уже никак не мог — самолёт начал разгоняться, за иллюминаторами замелькали безрадостные пейзажи. Анатолий прикрыл глаза, и резкий звук, раздавшийся спустя несколько секунд, заставил открыть их обратно и потерять фокус на несколько секунд. «Твою мать, меня уже глючит тобой» — была первая мысль, когда, проморгавшись, он увидел Ирину перед собой. Та самозабвенно застегивала пуговицы на его рубашке. Свет в номере исходил от лампы, стоящей на небольшом столе. — Разбудила тебя? — Ирина обернулась через плечо, — Спи… Сейчас лягу рядом. Анатолий нервно моргнул. Потом еще раз. Все матерные слова, появившиеся в его голове в адрес Ирины, сложились в лаконичное: — Ты что тут делаешь? Она лишь усмехнулась. «Да уж… Очередная дача взятки, спектакль на ресепшн… Тебе лучше про это не знать» Анатолий ждал ответ. «Странно, об батарею падал я, но ты… По ночам шастать самое-то, Иришка Алексеевна! Особенно после всего… Черта с два я тебя куда-то теперь отпущу, ты неадекватная!» Но тем не менее на его лице мелькнула легкая улыбка. Которую мгновенно спрятал. Ведь подобный перформанс мог означать только одно. — Может объяснишь такое наглое поведение? Рубашку мне потом погладишь?! — говорил без злости, и как же черт подери было приятно видеть её в такой импровизированной ночной. Ирина усмехнулась, прикрыв глаза — поток вопросов был сравним с ее, когда Анатолий заявился на её свадьбу. А в его рубашке спать действительно было комфортно. Хотя до Питера подобное практиковала крайне редко. Анатолий, напрочь утратив любой сон, наблюдал за передвижениями Ирины в лёгком шоке. Она же совершенно спокойно задвинула створку шкафа-купе, посмотрела на себя в зеркало, поправила распущенные волосы, расстегнула пару пуговиц на рубашке и стала отходить к постели. — И всё-таки… Что ты тут делаешь? — хриплым после сна голосом поинтересовался он. Ирина пожала плечами — если бы она могла ответить на этот вопрос, в первую очередь ответила бы себе. — Да вот, приехала, двинься, — кивнула на кровать, — посмотреть… Вдруг ты здесь уже с той, кому нужны серьёзные отношения, — устроилась на освободившемся месте и забралась под тёплое одеяло. Анатолию казалось, что он спит. Полёт на самолёте был таким явным… Для пущего успокоения легонько ущипнул себя за локоть и поморщился — стало больно. Ирина, тем временем, подбила подушку, улеглась на неё и прикрыла глаза. Сердце стучало как ненормальное. «Молодец, Ирочка, ты снова совершила очередную авантюру… Алеников, как же с тобой сложно, господи помилуй…» Анатолий продолжал смотреть на неё во все глаза. «А ты меня ни раз удивишь, я так чувствую…» — Ревнуешь это хорошо, — заявил он, придвинулся ближе, — а я тебя серьёзно спросил. Ирина убрала ладонь под щёку, но глаз так и не открыла. — Толь, я приехала к тебе среди ночи… Что ты ещё хочешь у меня спросить? — вытащила одну ногу из-под одеяла, чтобы было комфортнее — в номере было достаточно жарко. «А говоришь, что дровами дом теперь топишь.» — Да вот это то и удивляет, Ирина Алексеевна, — Анатолий аккуратно устроил ладонь на её талии, пододвинулся ещё ближе, желая сократить между ними расстояние максимально, — ты что, что-то забыла? Она лениво открыла глаза и посмотрела на него. Взгляд пробежался по лицу. — Нет… — тяжело вздохнула, затем уткнулась лбом в его шею, а ладонь устроила на теле Анатолия, — у меня было время подумать над всеми твоими словами. Он коснулся губами её макушки, вдохнул запах духов. Прикрыл глаза, желая отложить этот момент в памяти. В конце концов, такого с ним ещё никогда не было. Чтобы любимая женщина вот так приехала ночью… Да ещё и после всех разговоров в Питере. — Так, — протянул он, касаясь губами области над ухом, а ладонь скользнула под одеяло, аккуратно забралась под ткань рубашки, пристроилась на нежной коже Ирины, — и что ты такое надумала? М? — Снова нежное прикосновение губ. Долго висела тишина после вопроса. Практически также, как тогда, в Германии. Даже чёртов датчик издавал такой же звук. Ирина тяжело вздохнула — мысли путались в голове. Сейчас очень важно было быть уверенной в том, что не ошиблась. После такого назад пути и правда нет — иначе в глазах Анатолия она навсегда останется истеричкой. — Поживём — увидим, — прошептала она, но так, чтобы он услышал. Нежно коснулась губами его ключицы, затем точно также запустила ладонь под одеяло и уложила на его грудь. Анатолий мягко накрыл костяшки, начал аккуратно поглаживать. — А как же моя Швейцария? Как же то, что ты ничего не хочешь? — он прекрасно понимал, что эти вопросы не к месту, но не спросить не мог. Ирина поёрзала. — Я не знаю… Я же сказала, — подняла на него искрящийся взгляд, — поживём-увидим. Спи, тебе завтра вставать ведь рано… — прикусила нижнюю губу. Анатолий тяжело вздохнул, затем обнял Ирину, желая закончить этот разговор. Она спокойно прижалась к нему, ощущая умиротворение. Всё закончилось.