***
Тони вернулся в комнату спустя час, после того, как Говард жестоко отчитал и накричал на него за то, что он залез в его кабинет. Тони только попробовал оправдаться, затем просто умолк. Говард никогда не поднимал на него руку, но его гнева и слов было достаточно, чтобы ранить, заставить Тони чувствовать себя совсем маленьким и поверить, что он навсегда останется для отца разочарованием. Он вернулся в комнату, рукавом стирая слёзы и утирая нос, стараясь не создавать лишнего шума. Он открыл дверь, чувствуя себя отвратительно. Он даже не взглянул на своё изобретение, над которым работал так долго, просто запер дверь и упал на кровать. Он обхватил подушку руками и тесно прижался к ней. Закрыв глаза, он шмыгнул носом и постарался забыть о слезах, текущих по щекам и впитывающихся в подушку. Он слышал только гневные слова Говарда. Видел только разочарование, отвращение и злость в отцовских глазах. Чувствовал только собственный провал и желание сделать его счастливым и гордым. Он настолько был увлечён своими страданиями, что не услышал звон металла и обеспокоенный звук, но почувствовал лёгкое прикосновение к плечу. Тони распахнул глаза, вздрогнув, перевернулся на спину и сфокусировал взгляд, с удивлением обнаружив парящего над ним магнемайта. С тоской и горечью он глядел на него своим глазом, а Тони непонимающе смотрел, как покемон подлетел ближе, почти прижавшись к его груди. Он раскрыл рот, неуверенно подняв руку к магнемайту. Тот не отодвинулся, только издал тихий звон, и глаза Тони вновь наполнились слезами, а губы задрожали. Никто и никогда не пытался его поддержать. Никогда и никто не хотел его успокоить. Тони закрыл глаза и обхватил покемона руками, прижимая к себе. Покемон снова зазвенел металлом и магнитами, и Тони сжал руки сильнее вокруг единственного существа, которое о нём беспокоилось. Тони долго рыдал с магнемайтом на руках. Когда слёзы наконец прошли, он чувствовал только усталость. Он не хотел отпускать покемона, но знал, что должен. Он убрал руки и вытер лицо чистым рукавом. Магнемайт висел в воздухе у его головы, и Тони, закончив, робко улыбнулся покемону: — С-спасибо, — тихо проговорил он. Покемон оценивающе посмотрел на него, издал довольный звон и отлетел от кровати. Тони попробовал последовать за ним, остановить, особенно, когда он оказался у открытого окна, но Тони заставил себя промолчать. Он прикусил нижнюю губу почти до крови. «Это не мой покемон, — сказал Тони себе, сглотнув комок в горле. — Я не могу заставить его остаться». И горько добавил: почему бы он вообще захотел? Тони заставил себя сидеть молча, глядя, как покемон замер у окна, посмотрев на него: сидел на кровати, опираясь на ладони и колени, вцепившись в простыню и наблюдая растерянными и грустными глазами, как покемон улетал. Магнемайт вздохнул, его магниты немного поникли, он развернулся и снова подлетел к ошарашенному Тони. Тони только смотрел, едва веря в то, что произошло — почему он не улетел, как только освободился из рук Тони. Вместо этого он коснулся Тони магнитами, побуждая его лечь снова. Он заставил его натянуть одеяло, недовольно поглядывая и фыркая всякий раз, когда ему не нравилось, как Тони лежал. Тони даже тихо рассмеялся. Когда Тони наконец устроился — покемон ещё раз осмотрел постель на предмет каких-то дефектов, — магнемайт успокоился и повис над ним в воздухе. Глаза Тони снова защипало, он сглотнул и лежал в кровати, глядя на покемона, пока его не одолел сон и усталость. Он заснул с улыбкой на губах.***
Магнемайт был в комнате, когда Тони проснулся, но надолго не задержался; он парил рядом с изобретением Тони около часа, прежде чем коснулся плеча Тони и вылетел в окно. Тони пытался не думать о том, как больно смотреть на уходящего покемона. Он уныло потыкал своё изобретение, но не мог заставить себя сделать что-то ещё. Вместо этого он сел в углу стола, оставив его включённым и тихо надеясь, что магнемайт вернётся и навестит его. Но Тони сомневался, что покемон когда-нибудь это сделает. Тони провел утро, жалко бродя по дому, он едва доел свой завтрак и мечтал, чтобы магнемайт не уходил. Он почти хотел бы, чтобы у него был покебол, и он мог поймать покемона, но Тони даже не закончил мысль, отбросив ее. Он бы чувствовал себя... виноватым, если бы использовал покебол на магнемайте. Покемон был добр к нему, утешил его; поймать его в покебол и заставить его принадлежать Тони просто звучало неправильно. Тони чувствовал себя ужасно, представляя это, и настроение испортилось ещё сильнее. Должно быть, он вел себя необычно, потому что Мария заметила его, когда собиралась отвезти своего азумарила на мероприятие фан-клуба и решила взять Тони с собой. Удивленный и редко получающий внимание от матери Тони поспешно принял душ, переоделся и присоединился к ней. Но вскоре стало очевидно, что речь идет не столько о его настроении, сколько о том, что их публично увидят вместе. Это было больно, как и окружающие его счастливые дети и их родители, взволнованные люди и их покемоны. Все это только напоминало ему обо всём, чего у него не было и о том, что он почувствовал с диким магнемайтом. Тони знал, что не должен выдавать свою печаль, иначе ему придётся выслушивать лекцию от одного или обоих родителей. Поэтому он просто продолжал улыбаться и старался не поникнуть головой всякий раз, когда люди переставали смотреть на него. Когда они наконец вернулись домой несколько часов спустя, Тони пошёл прямо в свою комнату, в то время как Мария хвалила своего азумарила за хорошую работу. Тони старался не завидовать покемону. Вместо этого он попытался обратить свое внимание на новый проект, который он мог бы сделать правильно на этот раз. Он вошёл в свою комнату, набрасывая идеи в голове, только для того, чтобы замереть на пороге. Его сердце забилось сильнее, когда он увидел магнемайта, плавающего вокруг его комнаты. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на него, Тони улыбнулся почти до боли в щеках. — Ты вернулся! Шагнув в комнату и захлопнув дверь, Тони подбежал к покемону, сияя от радости и облегчения. — Я оставил его включённым. Я надеялся, что ты вернёшься! И ты вернулся! Магнемайт согласно зазвенел, и Тони захотелось склонить голову от смущения. Ещё он хотел обнять манемайта. Ничего из этого он так и не сделал, только показал на стол: — Я собирался сделать ещё что-нибудь, ты хочешь… — он покусал губу. — Ты хочешь посмотреть? Покемон снова зазвенел и подлетел к столу Тони, и, радуясь, что может провести время с кем-то, пока занимается изобретательством, Тони едва не споткнулся. Магнемайт уместился напротив прошлого устройства Тони, глядя на него одним глазом. Тони почувствовал себя неловко, но не собирался позволять этому помешать ему, он достал бумагу для эскизов и карандаш и начал объяснять покемону, что он хотел сделать. Магнемайт ободряюще звенел, когда Тони говорил или показывал ему версию рисунка. Он даже с любопытством парил над плечом Тони, чтобы посмотреть внимательнее. Тони обнаружил, что рисует дизайн за дизайном, подбадриваемый помощью и интересом покемона. Он был так счастлив, что мог лопнуть, и он остановился только тогда, когда у него начались судороги в руке, и магнемайт стал смотреть на него с беспокойством. Несмотря на боль, Тони не мог убрать улыбку с лица. Он даже не понимал, что работал часами, пока не заметил послеобеденное солнце, не почувствовал и не услышал громкое урчание в животе. В тот момент, когда магнемит услышал тоже, он толчками и тычками заставил Тони подняться со стула и выйти из спальни. Тони только засмеялся и осторожно коснулся магнемайта: — Хорошо, хорошо. Я поем. Покемон довольно зазвенел, радуясь, что его поняли, но звук заставил Тони задуматься, и его улыбка поблекла. — Ты будешь здесь, когда я вернусь? — тихо спросил Тони. Покемон не ответил, продолжая подталкивать Тони к двери. Он не захотел спорить и сделал так, как хотел магнемайт. «Он уже вернулся один раз, — сказал Тони себе, стараясь не переволноваться. — Значит, он может вернуться снова». Тони больше всего на свете надеялся, что видел покемона не в последний раз.***
В последующие месяцы друг-магнемайт Тони появлялся почти каждый день, иногда задерживаясь всего на несколько часов, иногда оставаясь днём и ночью. Тони стал называть его Джарвисом, и магнемайт был не против. За несколько месяцев Тони собрал несколько устройств, которые снабжали его друга электричеством для питания, и установил глушители, чтобы Джарвис не воздействовал на электричество в доме. Магнемайт был заинтересован частотой, которую испускало первоначальное изобретение Тони, но её было недостаточно для его питания. Чем больше электричества он потреблял, тем сильнее начинали мигать лампы в доме. В конце концов Тони удалось оборудовать комнату так, чтобы обеспечивать нужды Джарвиса и защищать его. Тони даже не понимал, что Джарвис именно этого и ждал, пока не проснулся однажды — до этого уснув в час ночи на кровати — и не увидел парящего над ним Джарвиса. Тони провёл утро, наблюдая, как Джарвис поглощает электричество из его прекрасно работающих устройств. Когда же Тони хотел пойти завтракать, покемон, вместо того чтобы привычно вылететь в окно, последовал за ним. Тони замер и уставился на Джарвиса, его сердце быстро стучало. — Ты… — он сглотнул. — Ты остаёшься со мной? Джарвис мог выразить многое одним глазом и своими магнитами, и Тони хорошо научился распознавать его настроение. Магнемайт подлетел ближе, оставаясь рядом с Тони, словно бы собираясь идти за ним куда угодно. Широко улыбаясь, Тони протянул руки и заключил Джарвиса в объятия. Джарвис остаётся. Джарвис выбрал его. Конечно, прежде чем Тони успел сделать ещё что-либо, он услышал недовольные шаги на лестнице. Он смотрел большими глазами, пока обеспокоенный Джарвис висел в воздухе рядом, но Тони даже не подумал об этом, увидев на лестнице Говарда со светящимся устройством в руке и сердитым выражением лица. Он заметил Джарвиса и издал возмущённый звук. — Я знал, что в доме один из этих чёртовых покемонов! — он посмотрел на Тони, и отвращение во взгляде только усилилось. — Ты его впустил, Тони? Тони напрягся, как и всегда рядом с отцом, но он стоял на своём: — Джарвис со мной. Он мой покемон. Говард только усмехнулся, совершенно не впечатлившись. — Магнемайт? Эти покемоны — настоящее недоразумение, Тони. Есть специальный отряд, который отлавливает их и вывозит из города, — он потянулся в карман за телефоном. — Ты получишь более приемлемого покемона, когда станешь старше. — Н-нет, — воспротивился Тони, слегка дрожа голосом, он постарался придать словам силу и встал перед магнемайтом. — Джарвис — мой покемон, и я его не брошу. — Тони, — в голосе Говарда слышалось столько усталости и разочарования, что Тони невольно ссутулился, — не будь ребёнком. Я думал, что ты уже бросил это поведение. Тони отвёл взгляд и стал смотреть в пол. Перед отцом его язык всегда наливался свинцом, но стоило ему услышать треск слева, Тони взглянул на Джарвиса, прожигавшего Говарда взглядом и готового атаковать электрической молнией. Тони, распахнув глаза, покачал головой: — Джарвис, не надо, — просил он, и Джарвис недовольно посмотрел на него. — Пожалуйста, не надо. «Он ни за что не позволит остаться, если ты нападешь!» — прошипел он. — Ты только посмотри на него, Тони, — проворчал Говард, указывая на Джарвиса. — Если он испортит мои эксперименты внизу… — Не испортит! — воскликнул Тони. — Если останется в моей комнате, не испортит. Тони повернулся к Джарвису, с отчаянием глядя на него, и, хотя Джарвис выглядел несчастным, он вернулся в комнату, и Тони увидел, как устройство в руке Говарда перестало мигать, а металлические предметы — тянуться к магнитам Джарвиса. Тони повернулся к своему растерянному отцу с улыбкой. — Видишь! Мои глушители позволят ему остаться! Говард долго смотрел на Тони, на его лице читались противоречия, которых Тони никогда раньше не видел. Когда он заговорил, его голос был низким и твердым: — Что ты сделал, Тони? Сглотнув и чувствуя, как колотится его сердце от страха и надежды, Тони привёл отца в свою комнату и указал на устройства, которые он сделал, чтобы приютить Джарвиса и защитить дом от его магнитного поля и не допустить перебоев с электричеством. Джарвис всё время висел рядом с Тони, с подозрением наблюдая за Говардом, пока тот объяснял всю проделанную работу. Внимание Говарда было почти полностью сосредоточено на одном из глушителей, который он взял в руки, глядя на него со странной смесью интереса и удивления. Когда Тони закончил свои объяснения, между ними легло молчание, которое длилось слишком долго для его молодого, испуганного сердца. — Е-если он останется в моей комнате, — попытался Тони тихо и неуверенно, — я обещаю, что он ничего не повредит, — когда Говард ничего не сказал, Тони попытался ещё раз, не желая расставаться с Джарвисом. — Я… я могу сделать больше. Разместим их в доме, чтобы он ничего не повредил, я... — Тебя никогда не увидят на публике с этим покемоном, — внезапно заявил Говард. — Я возьму этот глушитель и исправлю ошибки, которые ты совершил. Ты украл у меня материалы, и к разговору о кражах мы ещё вернёмся, — он холодно взглянул на Тони, но тот и не вздрогнул, чувствуя поднимающуюся в груди надежду. — Я посмотрю, смогу ли я улучшить это устройство достаточно, чтобы позволить этому покемону остаться здесь, — продолжил Говард. — Если эксперимент будет успешным, ты сможешь оставить его. Тони широко и благодарно улыбнулся: — Спасибо, па... — До тех пор, пока я не усовершенствую глушитель, — прервал его Говард, — этот магнемайт останется в твоей комнате или в покеболе. Если ты ослушаешься меня или снова зайдёшь в мой кабинет или лабораторию без разрешения, я сообщу отряду, и они заберут магнемайта. Ты понял? Тони хотел опротестовать ограничения. Он не сможет изобретать без украденных предметов, он не сможет ходить с Джарвисом, пока глушители не будут готовы — если они сработают, а Говард не передумает и не выгонит Джарвиса, — но Тони пришлось проглотить свои жалобы и страхи. Пока ему разрешили оставить Джарвиса, он был готов заплатить любую из перечисленных цен, если это означало, что Джарвису не придётся уходить. — Да, папа, — тихо сказал Тони. Говард ничего не ответил; он просто вышел из комнаты с глушителем в руке. Тони облегченно вздохнул и повернулся к Джарвису со слабой, но радостной улыбкой. Он поднял руку, чтобы слегка погладить покемона, и пообещал Джарвису: — Я не позволю ему забрать тебя. В его недолгой жизни было мало вещей, за которые Тони готов был бороться с таким отчаянием, но за покемона, оказавшегося более любящим и заботливым, чем родные родители, Тони готов был сделать всё, что придётся.***
Хотя Тони удалось сохранить Джарвиса, его взросление не стало проще. Глушители работали в доме, позволяя Джарвису спокойно по нему перемещаться, а Говард запустил их в массовое производство как собственную разработку. Понадобилось несколько лет, чтобы Тони всё понял и стал злиться на отца за его манипуляцию. Примерно в это время он перестал бояться родителя и его разочарования и стал в открытую спорить с ним, отказываясь принимать положение, которое отец создал для него. Говард желал наследника, за которого его восхвалит мир, но ему не нужен был сын, превосходящий его в умениях или более популярный среди людей. Отрочество Тони прошло в криках на отца и игнорировании матери. Он запирался в комнате с Джарвисом и своими маленькими проектами. Отец отказывался давать ему материалы для работы, но и Тони не хотел, чтобы его новые устройства похитили. Тони развлекался тем, что покупал вещи, разбирал их на запчасти и собирал что-то новое. Они стали ближе с Джарвисом. От воспитателя и ребёнка они перешли к защитнику и другу. С Джарвисом он говорил обо всём, он научился понимать малейшие звоны и эмоции магнемайта. Джарвис был островком веселья и поддержки, пока остальной дом и жизнь казались ему тюрьмой, созданной Говардом. Именно поэтому, как только Тони исполнилось восемнадцать и он стал достаточно взрослым, чтобы уйти из родительского дома, он собрал рюкзак и вышел через парадную дверь. Говард был в ярости, и пытался усложнить для Тони жизнь — хотел, чтобы он прибежал домой, поджав хвост, — и заблокировал все банковские счета Тони, посчитав, что этого будет достаточно. Говард не знал, что Тони последние три года постепенно снимал со счетов наличные на случай, если тот захочет провернуть такой трюк. У него было достаточно денег на несколько лет. Тони смеялся, как сумасшедший, когда резал свои банковские карты и выбрасывал их в океан (Джарвис только вздыхал позади). Свобода никогда не была настолько сладкой. Следующие несколько лет он путешествовал по пещерам, лесам и городам просто из интереса. Тони изучил весь регион Хоэнн, включая острова Моссдип (космическая станция заворожила его на несколько недель), Сутополис и Пасифидлог-Сити. Джарвис всегда был рядом: напоминал о еде, сне, был голосом разума и нет, нельзя пробраться на электростанцию Нью-Маувиль-Сити из-за того, что тебе это кажется весёлым, Тони. Джарвис мог сказать многое одним лишь взглядом. С возрастом он превратился в настоящего обломщика. Но Тони всё равно прислушивался к покемону почти всегда. Интересным в путешествиях было то, что люди не узнавали Тони. Он всегда представлялся только по имени и говорил, что он инженер-путешественник. Он чинил людям вещи взамен на деньги или ночлег. Он совершал свой второй тур по островным городам, когда у владельца лодки по имени мистер Брайни, который перевозил людей из Дьюфорд-Таун, откуда Тони возвращался на материк, возникла проблема с лодкой и он позвал Тони на помощь. Он был любопытен и готов помочь, и благодаря знаниям мистера Брайни о ремесле и его собственному мастерству, им удалось заставить лодку снова заработать. Тони бесплатно подвезли на материк за помощь (а также обещания, что ему больше никогда не придётся платить за ещё одну поездку на пароме), и, когда он покинул приморский коттедж мужчины, Тони ушёл с пляжа и замер, уставившись в направлении лесов Петалбург-Сити. Растборо-Сити был на другой стороне этого леса, и Тони был слишком близко к Говарду, чтобы чувствовать себя спокойно. Вместо этого он повернул в сторону Петалбург-Сити, который привел его в Олдейл-Таун, откуда кто-нибудь мог бы переправить его через широкое озеро к северу от города, соединявшее Слейтпорт-Сити и Маувиль-Сити. Он шёл по дороге, болтая с Джарвисом о том, куда им отправиться дальше, когда из травы перед ним выбрался коричнево-бежевый покемон, уткнувшийся носом в землю и вынюхивавший что-то. Тони остановился и замолк, глядя, как зигзагун [4] направился прямо к нему. Тот даже его не заметил, пока не влетел ему прямо в ботинок. Он вздрогнул и посмотрел вверх, очаровательно-удивлённо моргая. Тони не сдержал смеха. — Смотри, куда идёшь, дубина, — проговорил он нежно. — Ты мог врезаться и во что-нибудь похуже. Покемон поморгал ещё несколько раз, снова уставился на ботинок Тони и принялся обнюхивать его ещё более заинтересованно. Он продвинулся выше, к лодыжке и даже поставил на него передние лапы, чтобы дотянуться повыше. Тони только улыбнулся любопытству зигзагуна: должно быть, морская вода и моторное масло составляли удивительный запах. Джарвис, смеясь, потряс телом, глядя на другого покемона. Тони осторожно наклонился и поднёс руку к нему. Покемон принялся обнюхивать его пальцы, и острые шерстинки ощущались непривычно на коже, настолько он привык к гладким, металлическим бокам Джарвиса. Забавляясь ситуацией, Тони сел на землю, позволяя маленькому покемону изучить его, даже взобраться к нему на колени. Он наклонил голову, чтобы тот обнюхал и волосы. Тони просто не мог удержаться. Он уже много лет путешествовал по Хоэнну, но ни разу к нему не приближался дикий покемон вот так. Тони обожал играть с покемонами, ему нравилось знакомиться с теми, кто жил у людей, у которых он ночевал, хотя его охватывали сомнения, когда он видел, как покемонов запирали в покеболах или заставляли участвовать в сражениях. Это было совершенно неправильно, и Тони радовался, что так никогда не поместил Джарвиса в покебол и не участвовал в боях с магнемайтами в юности. Это казалось жестоким и неравнозначным. Тони знал, что большинство тренеров любили своих покемонов, но ему всякий раз становилось неприятно — он даже злился, когда видел, насколько далеко иногда заходят тренеры. Он иногда говорил об этом с Джарвисом, получая в ответ искры сходного разочарования. Поэтому ему приятно было видеть такого любопытного и бесстрашного зигзагуна. Он только надеялся, что он не наткнётся на какого-нибудь амбициозного тренера, желающего «поймать их всех». Тони надеялся, что встреча с ним утолит любопытство покемона по отношению к людям. Когда покемон наконец обнюхал его целиком и спокойно сидел у Тони на ноге, он поднял голову и улыбнулся. — Разобрался и всё уяснил, а? Зигзагун наклонил голову и потряс хвостом. Тони усмехнулся и взглянул на Джарвиса, поравнявшегося с его плечом. Он смотрел снисходительно и ласково. — Ты мог бы и сказать, что своим запахом я привлекаю диких покемонов… Стой, у тебя вообще есть обонятельный рецептор? В один миг нежность во взгляде Джарвиса сменилась раздражением, что только больше развеселило Тони. Он хотел продолжить, но почувствовал, как маленькая голова ткнулась ему в грудь, и посмотрел вниз. Зигзагун немного отодвинулся и неустойчиво поднялся на задние лапки, протягивая передние в универсальном жесте «подними меня». Тони некоторое время смотрел на него, но затем покемон стал покачиваться, будто падал, и Тони подхватил зигзагуна на руки. Покемон, казалось, улыбнулся и потыкался лапами немного, чтобы Тони прижал его ближе. Тогда зигзагун поёрзал немного, устраиваясь поудобнее, и заурчал. Тупо моргая, Тони стал смотреть то на зигзагуна, то на Джарвиса, который, судя по выражению, смеялся над Тони. — Эм, — пробормотал он магнемайту. — Я не понял, что сейчас произошло? Потому что выглядело так, будто он заполучил ещё покемона; ещё один покемон выбрал его, и Тони совершенно не представлял, что делать дальше.***
Тони пытался посадить зигзагуна обратно на землю и строго убеждал его в том, что он не самый лучший выбор — Джарвис удивил его тем, что вообще позволил сказать что-то подобное, — но зигзагун продолжал проситься на руки. В конце концов Тони, втайне смущённый и довольный, прижал покемона к себе и согласился. Всё стало немного иначе с появлением второго покемона. Маленького зигзагуна интересовало всё на свете. Он едва не доводил Тони и Джарвиса до приступов, когда убегал, чтобы изучить местность: он приносил самые разнообразные предметы, которые находил, и показывал как трофеи. Иногда это были ягоды, сломанные покеболы или блестящие камешки. Иногда это были ядовитые ягоды, острые камни и выброшенные целительные зелья, которые уж слишком просто было разбить. Тони настолько привык называть его «дубиной», что только на это зигзагун и откликался. Тони даже чувствовал себя неловко, хотя кличка всегда была ласковой, а не обидной. Дубина был слишком очаровательным, и злиться на него было нельзя. Они путешествовали втроём несколько месяцев, и идея постоянного жилища пришла совершенно неожиданно. Тони находился в Маувиль-Сити, помогая местному Лидеру с перебоями в электрических барьерах. Тони не был фанатом битв покемонов, но понимал, что некоторым из них нравилась слава и восхищение. Тони просто не нравилось, что покемонов заставляют этим заниматься так же, как он терпеть не мог, когда покемонов запирали в покеболах. Однако Ваттсон — Лидер тренеров Маувиль-Сити — был приятным стариком, который плохо шутил, был сильно привязан к своим покемонам и обожал электрическую инженерию. Неудивительно, что в его команде были только электрические покемоны. Но в отличие от других тренеров, которых Тони встречал, он занимался только с теми, кому нравилось сражаться, а остальных считал частью семьи. Тони остался в доме Ваттсона на несколько недель, пока занимался поломками в городе, и, когда работа была закончена, Лидер отвёл Тони к зданию на окраине города, которое недавно опустело. Он предложил его Тони по сниженной цене, чтобы тот подумал над тем, чтобы навсегда остаться в Маувиль-Сити. Тони мог устроить дом и бизнес здесь, путешествовать, когда ему будет угодно, и быть неподалёку, если Ваттсону снова понадобится помощь с электрическими барьерами. Ваттсон не давил, просто оставил ему ключ и предложил осмотреться. Дубина уже тыкался в дверь, пытаясь попасть внутрь, так что Тони открыл её и включил свет. Здание было… огромным. Передняя комната вела в просторное помещение, которое Тони уже мысленно наполнил электроникой и верстаками. Сбоку находилась небольшая комната с навесными шкафчиками и раковиной. Одна дверь вела в задний двор, а другая на второй этаж, где были гостиная, кухня, ванная комната и две спальни. Тони представлял, что у того, кто жил тут до него, внизу был магазин, а на втором этаже жилые комнаты. Тони представлял, как это может быть у него. Покусывая нижнюю губу, Тони смотрел, как Дубина довольно исследует второй этаж, даже слегка трётся хвостом об углы, оставляя свой запах. Тони мягко улыбнулся: всё, он куплен. Джарвис спокойно плавал по помещению, выглядя совершенно умиротворенно, что ему почти не было свойственно во время путешествий. Вокруг в любой момент могли возникнуть угрозы, и Джарвис всегда оставался бдительным. Здесь ему было спокойно. «Два из трёх», — подумал Тони. Он снова осмотрелся и остановился взглядом на окне. Вдали виднелась гора Чимней вместе с лесами, озёрами и дорогами, ведущими к ней. «Может, здесь будет хорошо?» Он посмотрел на ключ в руке и вздохнул, обернувшись к покемонам. Они продолжали свои осмотры, но взглянули на него, когда он заговорил: — Ну что, устроим здесь дом? Дубина запрыгал и радостно запищал, а Джарвис довольно кивнул, соглашаясь. Усмехнувшись, Тони провёл рукой по волосам: — Тогда я пойду договорюсь с Ваттсоном… и начнём обустраиваться. Но Тони говорил с улыбкой, чувствуя в груди разливающееся тепло: «У меня снова будет лаборатория. У меня снова будет… дом».***
Тони понадобилось четыре месяца, чтобы привыкнуть к новому месту, и некоторые странные вещи случились за это время. Для начала, Ваттсон привёл его на электростанцию в Нью-Маувиль, чтобы всё показать. Изначально она была предназначена для подземного города, но, когда она превратилась в место обитания диких покемонов, её пришлось оставить. Ваттсон хотел быть уверенным, что всё в порядке, а Тони было интересно изучить место. Он не думал, что Джарвис впитает так много электричества и будет так счастлив видеть радость Тони, что прямо на глазах начнёт меняться. Тони уронил гаечный ключ, который едва не попал по голове Дубине, расположившегося у ног Тони. Тони не услышал звон металла об пол, не заметил, как вздрогнул Дубина. С бешено бьющимся сердцем он наблюдал, как его лучший друг эволюционирует. В один миг не стало магнемайта, вместо него вместе парило трое сцепленных магнемайтов. Джарвис превратился в магнетона [5]. — Джей? — неуверенно позвал Тони, подняв руку к другу. Джарвис только знакомо зазвенел и подлетел ближе, чтобы Тони коснулся его. Тони рассмеялся. — Взгляни на себя. Ты так подрос. Джарвис издал раздражённый звук, который преследовал Тони на протяжении всей жизни, и Тони вновь рассмеялся, заметив, как Дубина скребётся по его ноге. Он посмотрел вниз, и Дубина поглядывал с беспокойством то на него, то на Джарвиса. Наклонившись, Тони поднял зигзагуна и поднёс его к Джарвису. Покемон принялся принюхиваться, пока магнетон терпеливо ждал. Поняв, что Джарвис остался собой, Дубина завертел хвостом и поставил лапки на Джарвиса так же, как и Тони. Тони улыбнулся и почесал Дубину по голове, и оставил его на руках. Дубина счастливо мотал хвостом, пока Тони собирал инструменты, чтобы отправиться домой после такой неожиданной эволюции. Он нёс зигзагуна на руках, пока Джарвис парил слева, и болтал о праздничном ужине. На самом деле эволюция Джарвиса немногое изменила. Первым делом, вернувшись домой, Тони занялся глушителями, которые изобрёл ещё в детстве, теперь с дополнительной защитой, чтобы компенсировать усилившиеся магнитные и электрические поля. Он также повысил напряжение в питательных устройствах, разбросанных по всему дому, зная, что теперь Джарвису понадобится гораздо больше. Ему потребовалась неделя, чтобы собрать устройство, которое позволяло Джарвису находиться в мастерской и не мешать работе Тони и его изобретений. Конечно, угрозы лаборатории со стороны Дубины продолжались. Он хотел изучить всё, и ему нравилось находить куски металла и подавать их Тони, пока он работал. Он смог научить Дубину ждать, пока Тони не прервётся, чтобы отдать ему лабораторный мусор, но он всегда благодарил этот пушистый комочек шерсти за помощь. Аварии в лаборатории из-за того, что зигзагун понюхал что-то нестабильное, только заставили Тони лучше подходить к покупке материалов, а Джарвис стал внимательнее следить за своенравным покемоном. Рано утром Тони стал брать Дубину на прогулку за пределы Маувиль-Сити. Это не требовало много времени, часа беготни по округе хватало Дубине, чтобы потом свернуться клубочком рядом с Тони до конца дня. Тони выходил на улицу до рассвета, беря с собой термос с кофе и веря, что Джарвис разбудит его, если он станет засыпать. Второй удивительной вещью после эволюции Джарвиса стала популярность среди населения, которую он обрёл как человека, способного починить всё, что нужно, как инженера и изобретателя. Люди приходили к нему издалека, услышав рекомендации остальных. Некоторые, с кем он подружился, пока путешествовал по Хоэнну, приходили навестить его на постоянном месте жительства. К сожалению, это привлекло внимание его родителей. Они не навестили его в новом доме, но Тони получил письмо от Марии. Оно было написано витиевато и вежливо, какой мать всегда и старалась быть. Она спрашивала, как он живёт, говорила о своих продолжающих побеждать покемонах и повелительно просила вернуться, повзрослеть и стать наследником, которого хотел бы иметь Говард. Тони закатил глаза и захотел, чтобы у него был огненный покемон и он мог сжечь письмо. В итоге оно всё-таки отправилось в мусор и сгорело там, пока он пил виски. Ему помогло. Если Говард хотел его обратно, ему придётся тащить Тони к себе силой и с криками. Тони нравилась его нынешняя жизнь и работа. Он не позволит родителям разрушить всё это. К счастью, они не пытались связаться с ним в следующие недели, и Тони смог заняться очками для пустыни, о которых мечтал ещё в детстве. Он сделал пары и для Джарвиса и Дубины, чтобы они могли пойти с ним, как и всегда. Ветер в пустыне был особенно сильным и ранил любого, кто оставался на нём слишком долго, и ориентироваться там без специальных очков было невозможно. Тони хотел, чтобы они все были защищены. Когда всё было готово, Тони запер дом и отправился в пустыню, находившуюся всего в часе ходьбы. Вступив на пески, он уже знал, что придётся принимать ванну, но его это не пугало. Он восхищался идеей очков ещё с детства и всегда хотел иметь такие. А эти ещё и были его личным изобретением, что делало их только лучше. Его затея всё ещё была довольно опасной, и ему приходилось нести Дубину на руках — он прятал голову, чтобы на неё не попадал песок. Джарвис был совершенно не впечатлён тем, что его заставили тащиться в пустыню, и Тони знал, что ему не удастся убедить никого из них снова вернуться сюда. Они провели там два часа, пока Тони подбирал простые, но интересные ископаемые. Это были листья и следы моллюсков, но Тони хотел украсить ими подоконник. Он знал, что Джарвису и Дубине уже надоел песок, и согласился вернуться, когда заслышал шестую за час жалобу. Дубина сразу же спрыгнул с его рук, услышав согласие, будто собирался домчаться до самого дома, но им пришлось остановиться, когда они услышали шум драки и брань. Тони быстро добрался до источника звука и обнаружил там мужчину, загнавшего в угол испуганную, защищающуюся трапинч [6]. Мужчина широко ухмылялся и выглядел донельзя довольным, но покемон вяло пыталась сопротивляться. — Эй! — позвал Тони, его наполняла злость с каждым шагом. — Она не хочет идти с тобой. Мужчина мрачно взглянул на него. — Отвали. Я весь день искал трапинча. Она моя. — Да хоть весь чёртов месяц, — рявкнул Тони. — Она не пойдёт с тобой, так что это ты отвали. Дубина зарычал у ног Тони, его шерсть вздыбилась от напряжения. Мужчина не отступился, но, когда Джарвис подлетел ближе, треща от электричества, он наконец понял, с кем связался. Он всё ещё сомневался, даже попытался добраться до трапинч, но Джарвис ударил молнией в землю под ним, и он отскочил назад. Он отошёл ещё дальше и наконец сбежал. Тони усмехнулся, но вскоре обратил внимание на трапинч. Она всё так же медленно двигалась, и Тони с беспокойством подошёл к ней. Через мгновение он понял, что с ней не так и выругался. — Этот мудила её отравил, — прошипел он, рыская в карманах. Он привык носить с собой противоядия и эликсиры в бутылочках на случай, если Дубина найдёт что-нибудь опасное. Вытащив нужное зелье, он придвинулся ближе. — Эй, милая, — ласково заговорил он, держа пузырёк перед собой, чтобы она могла его видеть, но она всё ещё выглядела настороженно. — Это поможет, хорошо? Она смотрела то на Тони, то на пузырёк, то на Дубину, который стоял рядом с ним. Она уже слишком устала, чтобы сопротивляться, и расслабилась, и Тони смог опрыскать её зельем. Противоядие работало, но оно только прекратило распространение яда, а не исцелило. Ему придётся отнести её в Центр Покемонов. Он отложил пузырёк и осторожно погладил её пальцами. — Милая, я отнесу тебя в город, где тебя вылечат. Я не хочу оставлять тебя, пока не буду уверен, что ты в порядке. Покемон издала слабый писк, но, кажется, соглашалась, и Тони аккуратно поднял её на руки и направился прочь из пустыни, Дубина бежал рядом, а Джарвис парил справа. Он не беспокоился, как он и его покемоны выглядели в очках для пустыни, пока они возвращались в Маувиль-Сити. Он не замечал странных взглядов, которые бросали ему вслед, пока он добирался до дверей Центра Покемонов. Пока он шёл до регистрации, увидел, как глаза медсестры за стойкой расширились, стоило ей заметить трапинч. — Её отравили, — объяснил Тони. — Я дал ей противоядие, но ей нехорошо. Покемона выудили из его рук, она издала протестующий писк, но Тони погладил её, шепнув, что всё будет в порядке, и её забрали в один из кабинетов, а он остался дожидаться её в приёмной. Благодаря скорости и навыкам работников Центра Покемонов, через пятнадцать минут та же медсестра вернулась с полностью исцелённой и напряжённой трапинч. Она вертела головой, осматривая комнату и расслабилась, только заметив Тони. Медсестра улыбнулась такой реакции и передала её Тони. — Ей нужен отдых, но она будет в порядке, — она достала из кармана листок бумаги и отдала Тони. На нём был перечислен список ягод и нескольких других позиций. — Это поможет ей восстановиться и восполнить элементы, которые она потеряла. Тони кивнул, облегчённо вздохнув: — Спасибо. Медсестра улыбнулась и кивнула, развернувшись и позволяя ему забрать покемона домой. Держа маленькую трапинч на руках, Тони так и сделал. Он зашёл в магазин, чтобы купить нужные ягоды, еду и продукты, которые закончились дома. Закончив с покупками, Тони сразу направился домой. Он остановился у двери, прежде чем зайти. — Милая, мне придётся придержать тебя у себя несколько дней, но я обещаю, как только ты поправишься, я верну тебя в пустыню, хорошо? Трапинч едва его слышала, уже задремав у него на руках. Тони мягко улыбнулся, чувствуя к усталому покемону симпатию. Поднявшись наверх, Тони устроил трапинч на подушке у его кровати, где она свернулась клубочком и окончательно уснула. Дубина осторожно запрыгнул наверх и лёг перед подушкой, увлечённо наблюдая за спящим покемоном. Джарвис просто болтался над ними в воздухе. — Присмотри за ней, Джей, — тихо сказал Тони магнетону, мягко прикасаясь. — Я принесу кое-какие разработки сюда, — Джарвис согласно зажужжал, и Тони направился к выходу, только ненадолго остановившись. — У тебя намётан глаз, приятель. Но, если что, я не буду возражать, если ты будешь бить током прямо в мудаков. Он услышал, как Джарвис издал свой смеющийся звук, и Тони, улыбаясь, поспешил вниз. Он не хотел оставлять свою гостью надолго.***
Тони думал, что трапинч проведёт с ними всего три дня, он хотел убедиться, что она в порядке, и затем вернуть её в пустыню. Но дело было в том, что Тони, всем им, она очень понравилась. Она легко стала частью их компании, и Тони совершенно не хотел возвращать её в пустыню. Ему нравилось просыпаться от того, как Дубина скакал по кровати, и видеть маленькую, улыбающуюся трапинч рядом, справа от него. Он смотрел на Джарвиса, притворно задыхаясь, пока Дубина ходил ему по груди, жалуясь, что Джарвис не выполняет свои обязанности защитника. Ему нравилось видеть, как три глаза блестят. Тони нравилось готовить обед, пока трапинч изучала дом вместе с Дубиной, пока Джарвис летал над ними, следя, чтобы они не влипли в неприятности. Ему совершенно не хотелось, но в пятницу он должен был отнести её обратно, и Тони взял её на руки, прижав к себе, и отправился в пустыню. Дубина шёл рядом, опустил голову и хвост, пока Джарвис продолжал протестовать, но Тони не обращал внимания. Трапинч ему не принадлежала: она жила в дикой природе, а не с ним. Довольно скоро Тони добрался до края пустыни и одной рукой стал натягивать очки, но его осторожно прикусили за палец, и он замер. Тони взглянул вниз, увидев, как трапинч дёргается, чтобы её отпустили. Вздохнув, Тони сделал, как она просила, но вместо того чтобы вернуться в пустыню, она развернулась и пошла в сторону, из которой они пришли. Тони обернулся через плечо, но она одним взглядом, но отчётливо спросила: ты идёшь? Тони последовал за ней в Маувиль-Сити, обратно к его дому. Тони не мог поверить, но быстро заступил ей путь, опустился на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Ты ведёшь нас домой? — она твёрдо кивнула. — Ты… ты останешься с нами? — она снова кивнула, и Тони не сдержал улыбки, погладив её. — Хорошо, почему ты раньше не сказала? — она фыркнула и несильно прикусила его палец, заставляя рассмеяться. — Ладно, ладно. Может, говорила, просто я не слушал. Снова погладив её, когда она выпустила его палец, Тони улыбнулся троим покемонам, своей семье: — Ладно, дети, — сказал он, чувствуя, как внутри теплеет от счастья. — Пойдём домой. Они по-разному согласились, и Тони поднял на руки не только трапинч, но и Дубину. — О, тебе же нужно имя, правда? — сказал Тони, когда они направились к дому. — Я не думал над именем, раз уж ты должна была вернуться в пустыню, когда наступит… — он умолк и покосился на неё, — Пятница. Она склонила голову, но издала удовлетворённый звук, который всё и решил. — Моя девочка, Пятница. Пятница, Дубина и Джарвис, его друзья, его семья, покемоны, которые заставили его почувствовать себя дома. В тот миг Тони не мог представить, что его жизнь станет ещё лучше, чем она есть. …По крайней мере до тех пор, пока через три года он не встретил исследователя со сломанной базой данных, мягкой улыбкой и замечательными покемонами. Пока Тони не встретил Локи.