Когда цветет можжевельник

Конец июля был ознаменован легким грибным дождем, когда лучи солнца сверкают в каплях воды на мостовой и траве, а воздух, хоть и кажется прохладным, уже с утра все такой же душный и тяжелый. Но это не помешало людям насладиться переливами музыки и голосами музыкантов, которые желали доброго утра всему Энканто и воспевали надежды на продуктивный и благостный день. И даже дети, в такую рань выбежавшие на улицы, чтобы насладиться погодой, не могли их заглушить. Не менее приятной была и атмосфера в доме Сентинель. Редко такое бывает, когда на завтрак приходит вся семья, обычно дневные расписания не совпадают, но в этот раз все сложилось немного по-другому. Рано просыпающаяся Йоли, по обыкновению, делала легкий завтрак, теперь уже на всех, позже к ней присоединилась мама, решившая помочь дочери, а опоздавшие Савина и двойняшки больше мешались под ногами, чем могли сделать хоть что-то. Правда, Мари и Люпин, это устраивало. Савину нет, оттого она отправила маму (которая обижалась уже не так сильно), за девочками поухаживать, а сама помогла Йоли с основными приготовлениями. — Савина, — вдруг обратилась мама, когда все уже сидели за столом. Голос не был требовательным или обиженным, но отсутствие привычного «цветочек» немного резало лезвием по сердцу. — Не уходи так больше, пожалуйста. Я про вчерашний вечер. — Не буду, — выдохнула девушка. Сейчас она наконец почувствовала облегчение от того, что, пусть и не все, но многое осталось позади, и экзекуция ехидствами и пустыми замечаниями закончена. — Я сегодня приду поздно, — продолжила женщина. — В пекарне будет много работы. — Наверное, я тоже, — добавила Йоли. — Эрдем обещал показать мне гнездо удодов, которое недавно нашел. Хочу их сфотографировать. — А мы будем играть весь день! — в унисон добавили двойняшки. Мама взглянула на девочек слегка укоризненно, а потому их пыл подостыл, и Мари добавила. — Ладно, учиться тоже. — Замечательно, — улыбнулась мама, а взгляды всех оказались направлены на Савину. Девушка сжалась, ощущая на себе всеобщее ожидание. От накатившего чувства неловкости она громко сербнула чаем, а Йоли сбоку тихо прыснула от смеха. — Кроме сеньоры Гузман я ничего не планировала, — Савина пожала плечами. — Если бы не Эрдем, — сказала Йоли, самодовольно улыбнувшись, — я бы может и могла провести этот день с тобой. — Какая досада, — хмыкнула девушка. Сначала она хотела ткнуть Йоли в бок, чтобы не зазнавалась, но, вместо этого, забрала себе все сестринские сладкие пирожки, наслаждаясь смесью удивления и возмущения на ее лице. — Это в качестве компенсации. Под недовольным маминым взглядом добычу вернуть все-таки пришлось, но Савина решила поступить хитрее. Пару пирожков она все же забрала, отдав их двойняшкам, те в миг обрадовались и схватились за них, а Йоли досадливо поджала губы, понимая, что проиграла. Мама лишь со вздохом покачала головой, но в этом ее движении не было нетерпения или раздраженности, лишь подыгрывание, за которым последовала теплая улыбка. — А я думала, ты уже распланировала этот вечер, — мама подмигнула, обращаясь к Савине. — Ярмарка в самом разгаре, там наверняка будет и Камило. — Что за глупости, — девушка смутилась, но старалась не подавать виду. Даже щеки почти не изменили привычного цвета. — Откуда только берутся такие мысли. — Скучная ты, — в один голос сказали мама и Йоли, удивленно переглянулись друг с другом и улыбнулись, сдерживая смех. Савина только и могла, что с легкой досадой подумать о том, как же эти двое спелись, но одна месть себя уже исчерпала, а фантазии на еще одну попросту не хватало. Тем не менее, провести время с Камило она была бы рада, но идти к нему самой и звать куда-то — не решалась. Где-то на поверхности все еще витал легкий страх того, что парень догадается о поцелуе или кто-нибудь ему об этом расскажет. А даже если это и произойдет, то пусть сам Савину ловит и требует объяснений, сама она загонять себя в ловушку не хочет. Прежде, чем закончился завтрак, и все разошлись, мама дала Савине еще пару поручений по дому, среди которых была и просьба забрать двойняшек от сеньоры Лиситы после того, как девушка закончит работу у сеньоры Гузман. Оставшаяся часть времени до похода в ателье должна была пройти еще более спокойно, чем завтрак. Дела по дому, готовка и игры с Кошкой неплохо так занимали свободные часы, а делать что-то пока не хотелось. Для хобби было слишком мало моральных сил, а для поиска чего-то нового тем более. Да и все мысли сейчас занимало только одно. Вернее, один. И отвлекаться от этого выходило с трудом. В голове время от времени возникали не только образы самого Камило, но и тот злосчастный поцелуй, который, если честно, Савине очень хотелось повторить. Та ночь закончилась сумбурно. Дико смущенная девушка, смелости которой добавлял алкоголь, даже отпираться и оправдываться не стала, заговорила Камило зубы, а потом и вовсе уснула. От такого поведения стыдно до сих пор, но, что сделано, то сделано, и большая удача, что парень решил спихнуть все на сон. А вот спросить у него, хороший он был или плохой, смелости уже не хватало. Пока Савина была занята готовкой, ходила по кухне туда-сюда, перешагивала постоянно мешающегося мохнатого зверя под ногами, со стороны улицы к окну подошел Камило, да сделал это так тихо, что девушка до последнего его не замечала. Тот, воспользовавшись выигрышным положением, вел себя так тихо, как только мог, облокотился на отлив и просто молча наблюдал. Савина же, заметив наконец хитро ухмыляющееся лицо в окне, разве что не подпрыгнула от испуга, но ахнула и дернулась так сильно и резко, что напугала самого Камило. Но, в отличие от парня, который сейчас во всю смеялся, она оперлась о столешницу и пыталась прийти в себя, попутно выравнивая сбившееся дыхание. — Ты с ума сошел?! — просипела Савина, наконец выпрямившись. — Я не думал, что так сильно тебя напугаю, извини, — все еще посмеиваясь, парень улыбнулся, а девушка поджала губы, чтобы, из-за вредности, не улыбнуться в ответ. В искренность извинений верилось с трудом, Камило явно получал удовольствие, пугая Савину каждый раз. — Я пришел, чтобы позвать тебя на ярмарку. Погулять. Кошка, соскучившаяся по парню, запрыгнула на подоконник, если не требуя почесываний за ушком, то уж давая понять, что против такого расклада она точно не будет. Камило без раздумий окунул руку в океаны рыжей шерсти, а Савина тем временем вернулась к тому, от чего ее отвлекли. Еда сама себя не приготовит. Плюсом было, что таким образом парень не видит лица девушки, на котором постепенно разливалась довольная улыбка. Закралось лишь одно подозрение. Камило редко совался на улицу днем, а потому последовал закономерный вопрос: — А если серьезно? — Бабушка отправила помогать Луизе, — без раздумий ответил он, — но мне скучно, поэтому я решил позвать тебя. Савина оценила свои шансы, про себя отметив, что, будь она немного более эмоциональной, то могла бы даже подпрыгнуть от радости. Но себя выдавать пока не хотелось. А вот погулять с Камило очень даже, пусть и был небольшой шанс того, что и поцелуй, и чувства вскроются, но не бояться же этого до конца жизни. Поэтому Савина ответила: — Мне осталось не так много, если у тебя хватит терпения меня ждать, то я скоро закончу — Ну не зна-аю, — протянул Камило, — на ярмарке без меня, как без рук. Закатив глаза, девушка решила вместо слов использовать уже проверенную тактику. Отложив на тарелку несколько ареп из общей горки, она поставила их рядом с Камило. Кошка, как и парень, принюхались, а последний еще и довольно улыбнулся. — Теперь я готов ждать хоть целую вечность! Но, только он собрался взять хоть одну, Савина тут же забрала тарелку и улыбнулась вмиг погрустневшему и разочарованному в этой жизни парню. Она не стала томить его, да и от его несчастного вида до боли сжималось сердце, поэтому тут же произнесла: — Ты же не собираешься есть вот так? Заходи и чувствуй себя как дома. Камило и след простыл. Удивленная таким положением дел кошка сначала заозиралась, а потом и вовсе ушла, обиженно махнув хвостом. Парень уже успел вымыть руки и теперь сидел довольный, уплетая своеобразную взятку. Савина тем временем решила приготовить ему кофе. Как бы она не любила этот напиток, его запах, глубокий и характерный, ей нравился всегда. Теперь же он постепенно распространялся по всей кухне, раззадоривая аппетит. — Но имей ввиду, — обратилась Савина к парню. — Я могу гулять только до обеда. Потом мне нужно идти к сеньоре Гузман. — Ты всегда можешь пропустить работу, если хочешь заняться чем-то другим, — Камило пожал плечами. — Ничего страшного не произойдет. — У такого подхода будут свои последствия, — Савина взглянула на парня и улыбнулась. Снисходительно так, но без злого умысла. — Сеньора Гузман не будет ко мне так же благосклонна, как к тебе твоя бабушка. — Я всегда смогу за тебя заступиться, — улыбнулся Камило в ответ. — Не хочу злоупотреблять знакомствами. Но спасибо.

***

Камило веселился всегда. И везде. Как только попадалась такая возможность, пусть даже это было время, отведенное для куда более важного дела. Савина веселилась вместе с ним, смеялась с его шуток, забавных пародий, удивлялась, как у него хватает энергии уделять внимание одновременно всем людям вокруг. Особенно детям. Но, помимо этого, парень не упускал возможности удостовериться, все ли в порядке и частенько украдкой поглядывал по сторонам, будто боялся показаться излишне ответственным. А по округе по-прежнему звучала приятная ненавязчивая музыка, гомон толпы и ее же смех. Можно сказать, что поселение объединяется и становится единым целым не только во время бед, но и во время веселья. Никто не должен оставаться грустным! Чуть позже, когда вуаль веселья понемногу спала, а ей на место пришло отрадное спокойствие, Камило и Савину отвлекли. Это был Леон, мимо лавки которого они как раз проходили. — Привет, — обратился он… к Савине. На Камило тот взглянул лишь мельком, но выглядел так, будто тот не стоил его внимания. — Добрый день, — ответила девушка. Лицо украсила полуулыбка. — Привет! — сказал Камило, протянув руку для приветствия. Леон взглянул исподлобья, слегка поджав губы, но руку в ответ пожал. Такая мелочь не утаилась от взгляда Савины, и пусть подобная реакция ей не понравилась, ее причин она понять не могла, сославшись на особенности характера. Камило в свою очередь выглядел невозмутимым и, по обыкновению, веселым, поэтому и девушка придавать этому значения не стала. Бывает. — Я хотел позвать тебя гулять сегодня вечером, — Леон вновь обратился к девушке, от чего та вскинула брови от удивления. Камило дальнейшему разговору не мешал, предпочел стоять в стороне, сложив на груди руки. — Вечером я буду занята, — медленно сказала Савина. Слишком неожиданное предложение, вызвавшее очевидное удивление. — Не думаю, что это проблема, — хмыкнул парень. Он собирался сказать что-то еще, но его отвлек новоприбывший клиент. Леон встрепенулся и даже повеселел. Поэтому, бросив «До вечера», вновь скрылся в лавке. Савина повернулась к Камило и неловко тому улыбнулась, показывая, что они могут двигаться дальше. Атмосфера, хоть и была прежней, но будто бы дала тонкую трещину, которая была заметна во взглядах и редких, неловких движениях руками во время разговора. Так казалось Савине, и она не могла ручаться за реальность своих догадок. Однако, спустя какое-то время Камило все же спросил: — Ты правда занята сегодня вечером? Или ты не хочешь гулять? От вопроса Савина невольно улыбнулась, хоть и практически сразу подавила улыбку, после чего с нескрываемым удивлением посмотрела на Камило. Она не ожидала этого, но почему-то была рада. — Я правда занята, — сказала девушка. — Мама попросила забрать Мари и Люпин от сеньоры Лиситы, а ты сам понимаешь — они неугомонные. — Понимаю, — вздохнул Камило. Кажется, ответ его не особо устраивал. Тем не менее, веселью это не помешало, поэтому парень решил отвлечь Савину, и себя за одно, от насущных мыслей очередной порцией веселья на ярмарке, поэтому повел в самую глубь, туда, где помимо сладостей, можно было поучаствовать в разного рода играх. Савина не особо сопротивлялась, понимая, что время до работы еще есть, а значит, можно и расслабиться.

***

Следующая встреча с Леоном произошла уже непосредственно в ателье сеньоры Гузман. Савина до последнего парня не замечала, не специально, была слишком занята, отчего окружающий мир переставал существовать в принципе. Девушка вновь вышивала, но в этот раз старалась целиком и полностью импровизировать. Без шаблонов и подготовки, используя лишь фантазию и умелые до этого руки. Правда, от растительных узоров пока не уходила, решила, что лучше экспериментировать с чем-то знакомым. Работа чаще всего стопорилась в задумчивой неопределенности, меньшая часть времени уходила на само исполнение, потому что ничего портить не хотелось, жизненно необходимо было сделать все с первого раза. От напряжения начинала болеть голова и руки, а витиеватые линии с мелкими листочками и яркими цветами, которые уже начали цвести будто бы в самих глазах, уже не казались такими привлекательными, как пару часов назад. — Привет еще раз, — Леон подошел поближе и звучал громче обычного. Кажется, это уже не первая его попытка поздороваться. Савина подняла на него хмурый взгляд, перевела его на пустой стол, где должна была сидеть сеньора Гузман, после чего вновь обратила внимание на Леона, слегка приподняв бровь в немом вопросе. — Твоя начальница ушла звать сына, — парень пожал плечами. — Мы заключили небольшую сделку, понадобится его помощь. — Хорошо, — ответила Савина и со вздохом отложила вышивку. Нужно было немного отдохнуть, а за одно проследить за ателье в отсутствие хозяйки. На всякий случай. — Ты вполне неплохо вышиваешь, — Леон поднял предмет диалога, неумело вертя его и осматривая. Он делал вид, будто знает, как правильно смотреть на еще не законченный узор. — Знаешь, вместо того чтобы за копейки и доброе слово делать что-то для местных, ты бы могла неплохо зарабатывать. Там, снаружи. — Не совсем понимаю, что плохого в добрых словах и копейках. Да и здесь каждый наш сосед и друг, на которого даже мысль не поднимется нажиться, — Савина забрала труд нескольких часов из рук Леона, чтобы осмотреть его еще раз. А вместе с этим продолжила, — Да и делаю я это для души. До настоящей работы я еще не доросла. — Жаль, — Леон отвел взгляд, — во внешнем мире ценится ручная работа. Пусть даже столь простая. — Тебе не нравится простота? — Савина нахмурилась, повернувшись к парню. Проскальзывало в его словах пренебрежение, что девушке не очень нравилось. В конце концов, на свои труды ожидаешь более лестной оценки. — Не хотел тебя задеть, — кажется, Леон понял свою ошибку, от чего состроил невинное лицо, приподнял брови и поджал губы. — В простоте нет ничего плохого. Продолжить разговор не дала сеньора Гузман, которая на пару с Мариано увела Леона прочь, напоследок Савине подмигнув. Девушка только вздохнула, вновь приступив к работе. Правда, прежнего энтузиазма уже не было. Но она старалась вновь его найти, чтобы не дать таким мелочам выбить себя из колеи. Захотелось показать эти яркие, уже казавшиеся несуразными, цветочки Камило и узнать его реакцию. Но думалось почему-то, что он, по обыкновению, воспримет ее работу несерьезно. Настроение окончательно скатилось в овраг. Вряд ли ему понравятся цветочки в принципе, так может, попробовать что-то другое?

***

Под вечер сил уже не оставалось, поэтому Савина отказалась от предложения сеньоры Лиситы остаться на чай. На это ушло бы добрых два-три часа, а у девушки были на это время немного другие планы. Она решила отвести двойняшек на ярмарку. Сами девочки уже не раз тут бывали, в конце концов, от дома площадь находится недалеко, да и всех детей в Энканто жители знают в лицо, поэтому, даже если дети сбегают, они все равно находятся под всеобщим присмотром. Но Савина все равно решила сделать для Мари и Люпин что-то приятное. У мамы вряд ли хватало времени ходить с ними, а с сестрой у них отношения более или менее наладились. За двойняшками всюду приходилось следить и, как и ожидалось, они были довольны компанией друг друга, Савина им нужна была лишь для того, чтобы показать что-то невероятно интересное (почти все), либо же достать что-то сверху (почти везде). Манили многочисленные игры, звала за собой музыка, подзывали к себе уличные актеры и фокусники. Мари и Люпин буквально разрывались от обилия развлечений, а Савина тем временем переживала, не станет ли им плохо от излишней активности и захвативших разум и тело эмоций. У одного из прилавков со сладостями, которые двойняшки активно выпрашивали, повстречался Леон. Савина улыбнулась уголком губ, хотя бровь все равно дернулась. Считается ли ее нахождение сейчас на ярмарке занятостью? Или парень может воспринять это по-своему? — Привет, Савина, — сказал он. Леон выглядел уставшим и хмурым, но все равно старался держаться доброжелательно. — Добрый вечер, — ответила Савина. Она представила двойняшек, те бегло поздоровались, после чего вновь вернулись к более важным делам. К сладостям. Леон лишь кивнул. — Я все еще намерен провести этот вечер в твоей компании, — он улыбнулся, на что девушка лишь вздохнула, но так, чтобы это не выглядело слишком невежливым. Единственный, с кем она была готова проводить любое время дня и ночи, сейчас мирно спал. Не то, чтобы Савина вообще не хотела проводить время с Леоном, но сейчас явно не то время, слишком уж выматывающий был день. — Я говорила, что занята, — она пожала плечами, глазами указав в сторону двойняшек. Пожалуй, те бы тоже предпочли компанию Камило кому угодно и когда угодно. — Не думаю, что это помеха, — Леон перевел взгляд на девочек. — Не хочу, чтобы им было некомфортно. Они тебя не знают. — Мы можем отвести их домой. Или оставить у меня в лавке, если они ничего не испортят. — Не стоит, — Савина слегка пождала губы. — Этот вечер я хочу провести вместе с ними. Настойчивость не порок, если она желанна. Тем не менее, еле ощутимое напряжение росло, в основном со стороны Савины, которой это начинало порядком надоедать. Она понимала, что у Леона в поселении не так много времени, ярмарка скоро вновь отправится в путь, но никак не могла взять в толк, почему эта самая настойчивость направлена именно на нее. — Семейные узы только мешают, — проворчал Леон, закатив глаза. Савина медленно выдохнула, взглянула на девочек, которые от сладостей уже переместились к лавке с игрушками. Там много всего интересного, яркого и заманчивого, поэтому есть вероятность, что они застрянут там минимум на час. А значит, можно ненадолго отвлечься. Она вновь взглянула на Леона, но в этот раз недовольно нахмурившись, и придвинулась ближе, дабы говорить тише, чтобы не мешать своим недовольством никому вокруг. — Послушай, — вкрадчиво начала она, смакуя каждое слово. — Хочешь гулять один — гуляй один. Где хочешь, как и когда. Не дожидаясь ответа, Савина натянула на лицо улыбку и ушла к двойняшкам, дабы отдать оставшийся вечер им. Девочки были, естественно, рады, ведь нужно достать очередную большую игрушку, чтобы осмотреть ее и облапать. Леон стоял на месте еще некоторое время, после чего быстрым шагом удалился в направлении своей лавки. Ушли лишь спустя пару часов, когда все шатры были пройдены, все развлечения опробованы и многие виды сладостей куплены, а скопившегося хватит еще на год вперед, до следующего приезда ярмарки. Мамы дома еще не было, лишь Йоли хозяйничала на кухне, готовя себе легкий перекус перед ужином. Мари и Люпин бегло с ней поздоровались, после чего убежали к себе пробовать позволенные сладости и играть с новыми игрушками. — Ты выглядишь измотанной, — сказала Йоли. Савина не стала терять времени впустую, сразу же приступив к приготовлениям к ужину. Да и если бы она сейчас ушла отдыхать, то не смогла бы уже встать с кровати как минимум до следующего рабочего дня. — Но знаешь, получше, чем обычно. — Не смешно, — буркнула девушка и пихнула хихикающую сестру в плечо. — Не понимаю, как у мамы хватало сил справляться с двойняшками в одиночку. Веселые они еще хуже, чем в истерике. И на ярмарке произошло кое-что неприятное. Савина рассказала про Леона. Не то, чтобы она считала его плохим человеком, да и познакомиться толком у них времени не было, но последние его действия говорили не в его пользу. Рассказала девушка и про ситуацию с Камило, и про встречу в ателье сеньоры Гузман. Конечно, все это можно оправдать не самыми легкими условиями жизни, сложным днем или тем, что человек все еще вливается в общество и не до конца понимает, как нужно себя ставить, но оставшийся осадок вымываться будет еще некоторое время. В противовес ему был лишь Камило, который не пытался выдернуть Савину из привычного образа жизни, а скорее вливался в него сам, либо же действовал более аккуратно. От мыслей о нем девушка улыбнулась. — Если тебе что-то не нравится, — начала Йоли, решив помочь сестре с ужином, — скажи ему об этом напрямую. В крайнем случае, ты можешь попросить Луизу отвадить его. — Ты предлагаешь слишком жесткие меры, — хихикнула Савина, — Он же не преследует меня. Йоли тоже не упустила возможности рассказать, как прошел ее день. Кроме фотографирования птиц и посвящения Эрдема в быт поселения, девочка слушала и про то, как устроен внешний мир. А шатры и лавки, мимо которых они проходили во время прогулки, были скорее наглядным пособием, чем развлечением. Больше всего Эрдем рассказывал про Индию, как про свою родную страну, но знал и многие вещи о Колумбии, о которых сама Йоли и понятия не имела. И под впечатлением от рассказов нового друга, девочка сама начала заводить пластинку о том, каково жить во внешнем мире. Не то, чтобы Савине не хотелось путешествовать, наслушавшись рассказов от папы, она уже успела все обмечтать. Правда, сейчас немного не то время, когда девушка была бы готова сорваться с места в неизвестные дали. Если только с семьей. Или с Камило. С ним если и сгинешь где-нибудь в лесах Амазонки, так хоть весело будет.

***

Вечер стал более томным и уютным, а последние лучи закатного солнца спрятались за высокими горами Энканто, окружив их приятным розовым ореолом. Прохладный влажный ветер приносил с собой пение птиц и душистый аромат с полей. Когда приготовления к ужину были почти закончены, с работы пришла мама. Выглядела она несколько удивленно, а взглядом искала Савину, которая в это время накрывала на стол, пока Йоли звала двойняшек спуститься. — Савина, — позвала женщина, — снаружи тебя ждет весьма приятный молодой сеньор. — Что? — девушка округлила глаза от удивления и застыла, не понимая, что нужно делать дальше. Настолько, что мама, снисходительно качнув головой, сама подтолкнула старшую дочь к двери, пока та несмело сопротивлялась. Делала Савина это, потому что до самого выхода на улицу не могла понять, кто же пришел. Будь это кто-то знакомый, мама назвала бы имя, будь это и вовсе Камило, ее реакция была бы более эмоциональной. Увидеть Леона было неожиданно лишь до тех пор, пока не пришло осознание, что никого другого и быть не могло. Последующее удивление вызывало другое. Парень мило и виновато улыбался, все также кривовато, а в руках держал букет синеватых в вечернем свете жасминов. — Привет еще раз, — сказал он. — Привет, — Савина в замешательстве нахмурилась, переводя взгляд с улыбки парня на букет. Где-то на подкорке промелькнула мысль, что улыбка Камило девушке нравится больше, но самообладание позволило этой мысли не занять разум полностью. — Пусть в вашей стране и так полно цветов, особенно в Энканто, но в моей стране принято их дарить, — Леон подошел поближе, — В качестве извинений в том числе. Я хотел попросить прощения за те слова, что я сегодня сказал. И надеюсь, что еще не успел потерять твоей благосклонности. — Я понимаю, — Савина улыбнулась. Когда девушка протянула руку, чтобы принять букет, Леон нежным касанием перехватил ее и преподнес к своим губам. Обжег кожу горячим дыханием и только мягко коснулся, прежде чем Савина, как ошпаренная, вырвала ее, хоть и с приятного, но не самого желанного плена. Оба уставились друг на друга удивленно, а в воздухе застрял общий немой вопрос «Что это было?» — Не хочешь пройтись? — Леон быстро вернул самообладание, после чего вложил букет в непострадавшую женскую руку. — Мы собирались ужинать, — ответила Савина, все еще не придя в себя. Цветы приятно лежали в руке. Первой реакцией была мысль позвать Леона на ужин, но этого, почему-то очень не хотелось. Притворяться не стала, но и говорить все напрямую не торопилась. В этот раз Леон не был настойчив, на неловкой для Савины ноте и разошлись. Дома мама не унималась до тех пор, пока не выпытала все детали знакомства, не узнала, кто такой Леон и что он из себя представляет, не стала спрашивать лишь отношение самой Савины к нему. После чего решила указать: — Камило мне все равно больше нравится. Несмотря даже на его противную бабушку. — Нам Камило тоже больше нравится! — в унисон провозгласили двойняшки, спустившиеся вместе с Йоли, которая от неожиданности скривилась и прикрыла уши руками. — Больше кого? — спросила она у девочек. Те сначала навострились что-то сказать, потом задумались, поглядывая друг на друга и задавая тихие уточняющие вопросы. Среди остальной части семьи повисло молчание ожидания. Ответ не заставил себя долго ждать: — Больше всех!