Безликий призрак

Слышится звонкий хруст, свидетельствующий о том, что стрелы Безликому не страшны. Люди в доспехах перешёптываются между собой. Святой отец кричит молитвы. Обернувшись летучей мышью, Гук долетел до девушки, царапая её щёку, та завизжала, испугавшись и побежав прочь. Повиснув вниз головой на ближайшей ветви, вампир остановился. Его задача не убить, а запугать, этого хватит, чтобы в лес больше не ходили. Стоит сделать жертвы минимальными, но кажется люди так не думают. Бездыханное более тело Лилит, остаётся лежать на земле. Чон достаточно близко к священнику и тот пользуется возможностью, брызгая святой водой в зверька. Облитый омега вновь перевоплощается, недовольно цыкая. Он висел на ветке вниз головой, обхватив её коленями и улыбаясь. — Ну что же вы так, святой отец? Зря только воду переводите, мне она не страшна. — Безликий призрак, чем бы ты ни был, моя задача, во имя всевышнего, избавить от тебя землю. Не слушая тираду стоящего перед ним человека, краем глаза, вампир замечает, как двое солдат, бегут в глубь леса. Всё связывается в единую нить и становится понятно зачем им в ту сторону, за Тэхёном. А значит остальные могут подождать. Вампир оказывается перед солдатами в ту же секунду. Ветер срывает в него капюшон, демонстрируя неестественную бледность существа. — Привет мальчики. Вам стало скучно? Не помню, чтобы разрешал вам сюда идти. Медленно, словно охотящаяся кошка, подходя к одному из солдат, Чон притянул его к себе. Вонзив клыки в мужскую шею, он дёрнул тело от себя, разрывая плоть в клочья и бросая умирающего на теперь уже не зелёную траву. Солдат в стороне стало меньше, слиняли значит. Прекрасно. Бежит и тот, что был рядом. Забот поуменьшилось. Хорошо бы поискать Кима, ведь оттуда смердит кровью, только вот ушли ещё не все гости. Оставить их было бы моветоном. — Что же, давай побыстрее закончим с тобой и я вернусь к своим делам. Ладненько? Я обещал раскидать твои составляющие вокруг храма. Обещания нужно исполнять. Без обид. Омега развернулся к святому отцу, его глаза недобро сверкнули красным. Ближайшие поселения запомнят этот день навсегда. ✨👻✨ Чонгук идёт по лесу, придерживая край капюшона рукой, кожа на которой покрылась обилием трещин. Будто он не живое существо, а фарфоровая кукла. Трещины зарастали благодаря регенерации и появлялись вновь. До чего же неприятно. Он был бы рад полететь, да только это стало бы неудобным. Стоит найти Тэхёна поскорее, шанс того, что тот в замке так же мал, как звёзды если смотреть из окна. К сожалению, догадки подтвердились. Альфа не успел. Он остался у дерева, тщетно держась за его ствол. Его насквозь прошла стрела. — Во имя Луноликой. — вампир метнулся к телу, пытаясь нащупать пульс. Его нет. Чонгук ждал его восемь долбанных сотен лет. И ради чего? Чтобы тот умер через пару недель. Такой себе вариант событий. Разорвав воротник чужой рубашки, омега нашел венку на шее. Была ни была. Острые клыки с трудом вошли в шею, начинающего окоченевать тела, прокусывая венку. Далее он прокусил вену на собственном запястье, прикладывая его к месту укуса на Тэхёна. В принятии вампиризма на самом деле нет ничего романтичного. Обряд этот грязный, кровавый, не каждый это зрелище выдержит. Гук вспомнил, как стошнило омегу его старшего брата, когда он увидел такое обилие крови. Это показалось забавным. Впервые принятие вампиризма осуществляется с мёртвым человеком. Стоит ли говорить, что шансы на счастливый финал весьма нестабильны? Ничего не происходит. Абсолютно. Это начинает выводить из себя. Это последний шанс Чонгука не сойти с ума в одиночестве. Ему нужно стараться до последнего. ✨👻✨ Тэхён открывает глаза поздно ночью. Его ощущения сейчас кажутся странными. Он слышит, он чувствует. Биение каждого сердца в соседних поселениях, это бесит. Ужасно болит голова, внутри будто образовалась дыра, которую отчаянно хочется заполнить. Поднявшись с постели, альфа смотрит в окно. Ночь, зима. Снег хлопьями падает наземь, вынуждая открыть окна. Альфа на мгновение подвисает, выставляя ладонь за окно. Не холодно, абсолютно те же ощущения. Даже когда снежинка падает на ладонь, Ким не чувствует холода. Пытаясь вспомнить что-либо, он вспоминает: как Чонгук приказал ему бежать, как солдаты вошли в лес и самое главное, как его пронзила стрела. Но он жив, здоров, шрама нет, а значит его подозрения верны. Чонгук его обратил. Выходя из комнаты, альфа намеревается найти предназначенного. Им нужно поговорить. Чонгук обнаруживается на балконе, с которого когда-то спрыгнул, напугав младшего. Он стоит к нему спиной, смотрит на бледно-красную луну, подняв голову высоко вверх. Ким оказывается рядом с ним в считанные секунды и резко разворачивает лицом к себе. А дальше, как в тумане. Альфа не может понять, что делает, но его клыки резко входят в нежную белоснежную шею Чона. Его кровь на вкус оказалась приятной, немного отдаёт нотками граната. Становится легче, дыра внутри зарастает, головная боль проходит и Тэхён осознаёт, что это и есть голод. Это чувство было с омегой все восемьсот лет. Пытка какая-то. Только вот приятное исцеление сменяется неприятной болью в затылке. Чонгук больно тянет альфу за волосы, недовольно морщась. — Какова наглость! Десять лет валялся мёртвым телом и первое, что удумал это кусаться! — омега отчитывает его, как нашкодившего котёнка, продолжая держать за густые тёмные волосы. — Пожалуй мне стоит принести свои извинения за столь долгое ожидание? — Тэхён послушно склоняет голову, целуя тонкую ручку омеги. — Скучал? — Впервые вижу, что после принятия вампиризма настолько возрастала наглость. Чонгук крепко обнимает альфу, цепляясь ручонками за шею младшего и утыкаясь в неё носом. Он скучал, ужасно скучал. Тэхён снова заставил его ждать. Ему бы при короле работать, под пытками людей заставлять говорить что-либо. Сущий монстр. На его блондинистых волосах Тэхён оставил поцелуй бабочку, на ушко обещание, что теперь всё будет иначе. Они будут вместе всю оставшуюся вечность и ни минутой меньше. Пока луна светит этой планете, они будут вместе. Навсегда вдвоём. Навсегда пара.