Однажды навсегда

Марк устало плелся из училища, скучно вздыхая - вот никто его не понимает, все вечно думают, что он ветренный, несерьезный и вообще просто идиот-мажор. Ему всегда было плевать на мнение других, но мнение Оксанки волновало постоянно. Ему было интересно каким он был в ее глазах? - Марк... Марк, блядь, да постой же ты! - А? А, Лешка, здоров, - пожимая руку товарищу, сказал парень. - Та виделись сегодня, что с тобой? Случилось чего? - Нет, все в порядке. - Так, а ну, пошли, пройдемся. Я не понял, это что за разговорчики такие? Тебя кто-то обидел? Я же сейчас в морду так натрескаю, шо родная мама не узнает, - искренне переживая за друга, говорил Арестовича. - Не надо никого трескать... Малая меня беспокоит. - Ксюшка? Так нормально же все. Она с Михайликом моим часто тусуется в библиотеке. Говорил, что она о тебе очень много расспрашивает. Ко мне-то боится подойти, спросить, вот и мою звездочку решила засыпать вопросами. - Правда? Я и не думал... - Марк, ну ты чего? - Да боится что-то она меня... Смотрит этими своими огромными, синими глазами на меня, как на какого-то афериста. - Ха-ха-ха, я когда-то так думал и о Мишиных взглядах. Видишь, что теперь с нами? Так что ты это - не вешай мне нос, иди домой, отдохни. А завтра все вместе сходим куда-нибудь. Звездочка тоже что-то в последнее время как в воду опущенный ходит. - Ты бы его немного приспокоил. Разговорчики тут о нем херовенькие ходят. Повезло, что почти никто не знает, как эта Зіронька по-настоящему выглядит, но будь начеку - КГБ не дремлет. - Знаю... Знаю, Марк. Но что я с ним поделаю, вот такой он псих у меня - гоняется за справедливостью. - Боже, какое счастье, шо моя малая просто медик, - со смехом сказал Фейгин. Они еще долго беседовали о том, о сем. Позже разошлись по домам. Квартира, как всегда, встречает его глухой тишиной, а хотелось бы как-то иначе... Он переодевается кушает на скорую руку сделанный бутерброд и садится за стол, читать юридические книги. Фейгин на полном серьезе хотел поступать на юрфак, военная профессия это, конечно, хорошо, но в ту степь его тянуло больше. Поэтому он так хорошо понимал Подоляка, который решил заняться журналистикой. Засиделся он допоздна - часы уже показывали начало двенадцатого и вдруг услышал краткий стук в дверь. - Интересного, кого это там принесло, - парень открыл дверь, удивленно уставившись на гостью - на пороге стояла светловолосая, одетая в легкое голубое платье, с большим пакетом в руке. - Привет, Марк, прости, что так поздно... - Хорошо подметила - действительно поздно. Ты чего в такое время одна шастаешь? - Я покушать тебе принесла... Оксана знала кем был Марк и что он мог себе позволить. Как и знала то, что ее стряпня вряд ли сравниться с той, что он привык есть в ресторанах, но она так хотела увидеть его. - Получишь у меня сейчас, Ксюша-путешественница, - тихо сказал солдат, приглашая гостью зайти. Та на кухне повытаскивала все судочки из пакета, расставляя на стол. Фейгин аж присвистнул от такого количества блюд, но на душе было так тепло, от того, что девочка сама все это приготовила лично для него. - Ксюш, я конечно очень рад твоей заботе, но не делай ты так больше, ладно? По ночных улицах, одна, сюда пешком... - Просто, Алексей сказал... Что ты расстроенным был... А я не люблю, когда ты не в духе. И вот хотела тебе настроение поднять. Девушка смущенно закусила губу, отведя взгляд в сторону. Военный только тихо вздыхает и притягивает ее к себе. Не знает он, чем это невинное создание его привлекло, но своей жизни без нее он больше не представлял. - Давай женится... - выпалил Фейгин. - А как же! Мне учится надо! - Какая же ты все-таки вредная! - шутливо сказал брюнет. - Была бы вредной - не любил бы. *** - Мишенька, я в магазин сбегаю, тебе что-нибудь купить? - Бананы, пожалуйста, - на автомате ответил юноша. - Господи, что ты с ними делаешь? Ты из них варенье закатываешь что ли? Парень стремительно покраснел, отведя свой взгляд в сторону. Ну не мог он сказать, что учится на них делать "сось-сось" для этого любопытного солдатика - он же засмеет его напрочь. Такая идея ему пришла в голову после того, как они наконец-то перешли последнюю черту между ними и стали единым целым. Хотелось, чтобы Леше тоже было хорошо... Он в последнее время так устает - ходит на подработки, в училище тоже у них своеобразная "практика", а завтра вообще на неделю его заберут на полигон. Пока Арестович пропадал весь в делах, Миша закрывался в их комнате и на желтых фруктах учился правильно делать минет. Получалось очень плохо - во рту все время накапливалось много слюни, ныли щеки и челюсть, даже язык, мать его, болел! А когда он хотел протолкнуть фрукт глубже - рвотный рефлекс активировался сразу, сводя глотку неприятным спазмом. Времени оставалось совсем мало, а научится делать все красиво он так и не успел. От досады хотелось расплакаться, но парень быстро взял себя в руки и стал дожидаться своего любимого из магазина. Как бы там ни было, может, на Леше оно получится лучше. Было немного страшновато, но сделать приятное Арестовичу хотелось больше. Поэтому, когда тот вернулся с полными пакетами всяких вкусняшек, студент привстает на цыпочки и тянется за поцелуем. Солдат бросает сумки на пол и одной рукой притягивает к себе Подоляка, проходясь языком по каждой губе. Тот тихо стонет ему в поцелуй и, подпрыгнув, обхватил своего любимого ногами за талию. - Кто-то хочет пошалить? - интимно шепчет военный в раскрасневшиеся губы. Алексей касался ладонями мягких ягодиц, легонько сжимая их. Он плюхнулся на рядом стоячую кровать вместе со своим соседом, который расположился на нем сверху, не переставая ерзать и задевать его пах. Солдат игриво прикусил пухлую губу, на что тот не сильно толкнул его в грудь. - Льош... Я зробить дещо хочу... - Що? Роби, не бійся, я весь в твоєму розпорядженні, - розводит руки в стороны военный. Арестович непонимающе смотрит на парня, который на что-то решается и никак не может решится. Он ободряюще гладит его по лицу. Тот, кивнув сам себе, съезжает вниз и, неуверенно, кладет руки на пряжку ремня военных брюк. - Нє-нє-нє, малятко, ти ще до такого не готовий, - спокойно говорит Леша, нажимая на плечи парня, дабы отстранить для себя. - Я готувався! Я - готовий! - упрямо сказал Подоляк. Алексей прищурил глаза, что-то обдумывая - "Як до такого можна підготуватись?". Он смотрит на пакет, с которого выглядывают желтые фрукты, и не может сдержать смеха, прикрывая рот рукой. Парень гладит Мишу по темным волосам и, наклонившись, целует в кончик носа, тот мило морщится и все же приступает к тому, что намеревался сделать. Плоть Леши твердая и очень горячая, кожа нежная наощупь, поэтому парень очень аккуратно оставляет на ней влажные поцелуи. От одного вида стоячего Михаила на коленях, солдат готов уже излиться. Когда тот неуверенно обхватывает головку губами, брюнет не может сдержать глухого стона, и парень продолжает дальше - он водит языком по бархатной головке, рукой елозя по всей длине. - Мих... Михася! - стонет Леша. Подоляк выпускает член изо рта и ведет языком от основания наверх - опять к головке, делает там круговые движения, самым кончиком лаская чувствительную уздечку. Арестовича аж подбрасывает от таких ласк и он кладет руку парня на затылок, чтобы тот хоть немного притормозил. Но нифига. Миша обильно смачивает губы слюной, широко открывает рот и пробует взять плоть, как можно глубже. Сперва не получается, он отстраняется, сильно закашлявшись, но вытерев из глаз набежавшие слезинки и откашлявшись, он, упрямо расслабляя горло, стал заглатывать плоть, делая легкие, глотательные движения. Алексей уже не может сдержатся и, тяжело дыша, стонет на всю комнату - ему уже все равно услышит их кто-то сейчас или нет... Яка нахуй різниця, коли тобі тут смокче любов всього твого життя? Он опускает взгляд вниз и встречается с затуманенным, темным взглядом черных глаз. "Господи-Боже-Мой, что это за демон? Он меня с ума сведет!" - думает Алексей и, закинув голову назад, с громким вскриком кончает, но его еще сильнее прошибает, когда он видит, как Миша своим юрким язычком слизывает с его плоти остатки светлой жидкости. - Нє, ну ти гля, шо цей нечемний хлопчик витворяє... - питаясь отдышатся, шепчет Арестович. - Тоді ти - татусик цього нечемного хлопчика, - целуя солдата в бедро, говорит Михаил. - Татусик може й покарати! - Аякже, - смущенно улыбаясь, сказал Михаил. - Ну раз пошла така гулянка! Алексей привстает снимает все ненужное со своего парня и разворачивает его лицом к столу, тот опирается не него руками. Он давит ладонью на его поясницу, заставляя прогнутся, и рукой оглаживает подтянутые ягодицы. Студент затаил дыхание, предвкушая что-то необычное. А военный тихонько опустился на колени и припал губами к одной из ягодиц, поцелуями опускаясь к промежности. - Льош, мені лоскотно! - смеясь говорил Миша. Но он тут же громко вскрикнул, когда ощутил слишком откровенные поцелуи, между половинками. Леша уверенно ласкал маленькое колечко мышц языком, обильно смачивая его слюной. Подушечками пальцев он аккуратно нажимал на дырочку, немного растягивая ее. - Л-льош, не треба там! Мммм! - Треба-треба, - попадая пальцами точно по простате, говорил Алексей, - Я хочу чути твій тонкий голосочок, киць. Подоляк сильно сжимает края стола пальцами и до боли закусывает красную губу. Он чувствует, что уже близко - а к нему спереди даже никто и не касался. Еще несколько нажатий на клубочек нервов и он, скуля, кончает, забрызгивая стол белыми каплями. Миша распахивает свои черные глаза, когда ощущает, как в него входит Арестович одним слитным движением, задевая чувствительную точку. - Не болить, коть? - обхватывая того поперек груди и притягивая к себе ближе, спрашивает солдат. Парень что-то бессвязно мычит, откидывая свою голову на Лешино плечо, тот начинает резко в него толкаться, от чего половина их этажа в общежитии наполняется обоюдными громкими стонами и вскриками. Военный несильно обхватывает пальцами тонкую шею, большим пальцем поворачивая Мишу за челюсть к себе. Он впивается в его губы мокрым поцелуем и начинает двигать бедрами только сильнее и быстрее. Михаил отстраняется и падает грудью на стол, задыхаясь от собственных вскриков, горячая ладонь накрывает его член делая поступательные движения, все время касаясь головки подушечкой большого пальца. - Льоша... Ммммм! Не можу більше... Льошаааа!!! - Моя звездочка, - прошептал на красное ушко солдат, одновременно кончая со своим любимым. Арестович с пошлым звуком покидает обмякшее тело брюнета и поворачивает того к себе лицом. Он всматривается в эти поплывшие, черные, как звездная ночь, глаза и проводит пальцем по влажным пухленьким губам. - Кохання вартий лиш Михайлик, - шепот Леши в этой звенящей тишине сладкой патокой обволакивает душу Подоляка, от чего на глаза невольно наворачиваются слезы. - Льошенька, коли б ти знав... Як я тебе кохаю.

"Та все я знаю, й відчуваю... Моє маленьке кошеня"