Глава 5. В этом мрачном мире
Кинну хотелось притвориться, будто он всё ещё без сознания, но это только стало бы очередным подтверждением его слабости, но и отец ещё больше разочаровался бы в нём. Он хотел быть сейчас где угодно, только не здесь. Ему хотелось вернуться обратно в лес. До пули. До операции. До... - Где Порш? - спросил он. Отец медленно моргнул, уголки его губ чуть заметно искривились. - В больнице, - ответил он и сел обратно на свой стул, сложив руки. - Как только он восстановится... - Верни его мне. - Кинн, - хмурясь, промолвил отец, а затем отвернулся. - Ты нанял его для меня. - Во время операции доктор обнаружил в твоей груди зародыш. Полтора дюйма в диаметре. Он ещё не видел такого размера у зародыша, который цветёт всего неделю. Он очень быстро растёт. - Порш любит меня, - заявил молодой человек, отчего брови Кхун Корна приподнялись. - Он... У него есть чувства ко мне, - отчаянно умолял Кинн. - Он ведь вернулся. Безмолвное раздражение на лице отца сменилось непониманием, он чуть наклонил голову и спросил: - Откуда вернулся? - Ниоткуда. Я просто... - Кинн замотал головой. - Просто он... Мы так долго ждали. - Анакинн, - в голосе пожилого человека отчётливо слышались беспокойство и гнев. - Прошу, только не говори, что ты предложил ему бежать. - Нет, - соврал он. Отец поднялся и подошёл ближе. Было очень заметно, как он пытается скрыть своё разочарование в сыне. Он наклонился и похлопал Кинна по плечу. - Поправляйся скорее, сынок, - сказал он. - Через 19 дней мы вырежем этот зародыш из твоей груди. И вышел из палаты. Кинн не смог сдержать свои слёзы, они ручьями хлынули из глаз. Мафиози понимал, его отец прав. Существовал крохотный шанс, что за оставшиеся 19 дней Порш ответит на его чувства. Однако Кинн может попытаться. Он не может вот так просто всё отпустить. Не сейчас. Не когда Порш вернулся, отказавшись от свободы, чтобы быть с Кинном.♧♧♧
"Ты когда-нибудь делал хоть что-то без причины?"♧♧♧
Кинна рвало в туалете. Он не мог остановить бесконечный поток лепестков, вырывавшийся из его горла. Он сидел на мусорном ведре в уборной, вцепившись в стойку для капельницы, уткнувшись лицом в унитаз, и плакал, не имея сил остановить эту муку. - Эй, Кинн, - позвал его Порш, находясь снаружи. - Помощь нужна? Выкашляв ещё несколько лепестков в толчок, он заторопился собрать те, что вывалились на пол. - Я скоро выйду. - Может, мне зайти и помочь? - спросил Порш, открывая двери, которые, как думал Кинн, были заперты. Как только дёрнулась ручка, мужчина торопливо потянулся и нажал на смыв, поднимаясь так быстро, что ведро перевернулось. - Чёрт, - телохранитель быстро поднял упавшую корзину для мусора, отодвинув Кинна. - Ты в порядке? Воу! - он схватил его за талию, удерживая от падения. - Давай-ка отведу тебя обратно на кровать. Порша выписали двумя днями ранее, но Кхун Корн позволил ему остаться с Кинном. Крошечная услуга для сына, которую мафиози тут же заметил. Тем более, отцу можно было не переживать, что они будут тут чем-то заниматься. Каждое движение причиняло Кинну боль. И какой бы соблазнительной ни была мысль заняться с Поршем чем-либо, она в то же время была пугающей и невозможной. - Садись, садись, давай, - направлял его парень. Он усадил его на край кровати, а сам опустился на колени, чтобы установить капельницу на нужное место. Кинн не двигался, отчего Порш игриво улыбнулся. - Знаешь ли, наша поза со стороны может показаться, будто я собираюсь отсосать тебе, - смеялся он, глядя снизу вверх на мафиози. Кинну тоже хотелось рассмеяться, однако что-то встало поперёк горла, и он не посмел рисковать быть раскрытым. Кроме того, Порш лишь болтал, ничего более. Он отпускал пошлые шутки по несколько раз за день, но первый шаг не делал никогда. Ну, может, кроме обнимашек. Ночи, проведённые в объятиях друг друга, успокаивали Кинна, зародыш в груди стихал и переставал подавать признаки жизни. Но потом мужчина просыпался и вспоминал, что Порш всего лишь отвечает вежливостью на положительное отношение мафиози, не более. И тогда зародыш снова начинал возвращаться к жизни.♧♧♧
"Ты спрашиваешь, потому что хочешь знать или потому что ревнуешь?"♧♧♧
Одного этого вопроса хватило, чтобы Кинн понял, он влюбился в идиота. Неужели ему нужно сказать это вслух? Неужели ему необходимо признаться в лоб? Разве Порш не может понять, что Кинн хочет его больше всего на свете, хочет, чтобы он был рядом с ним каждый день, каждую секунду? Ему казалось, что очевиднее он просто не может быть, что у него всё на лбу яркими буквами написано. Это заметили все. Даже блядский Вегас со своей ужасной причёской и пугающей вежливостью заметил, как Кинн тянется к Поршу, как пытается показать свои чувства, как всем своим видом и отношением доказывает, что он для мафиози важный и особенный человек. Может, ему действительно стоило быть откровенным. Взять и признаться в своих чувствах. Попросить Порша быть с ним, быть его. Попросить Порша вернуться к нему, потому что... Ну, часть про "потому что" Кинн намеренно упускал. Слишком тяжело было признать это вслух. Но когда он попросил Порша вернуться вместе с его счастливым пистолетом, он заметил, что телохранитель его понял. В каком-то смысле, Порш всё понимал. Он хотел поцеловать его. Боже, он хотел любить Порша до самой смерти. И он собирался его поцеловать, правда собирался. Но потом он прикоснулся губами к чужому лбу. Просто этот момент не подходил для интимных признаний, которые привели бы их туда, откуда они оба не могли бы вернуться. Он собирался признаться в своих чувствах, объявить о своей любви и когда бы Порш ответил, что у него тоже есть к Кинну чувства, вот тогда бы Кинн его поцеловал. Вот тогда это был бы подходящий момент. Идеальный момент. И что бы там ни запланировал Вегас, это его не остановит.♧♧♧
"Кхун Кинн, они держатся..."♧♧♧
Держатся? В смысле? Держатся за руки? Или друг за друга? Они, что, сейчас смотрят друг другу в глаза, находясь при этом предельно близко? Кинн помнил, что такое - смотреть Поршу в глаза, чувствовать головокружительное опьянение от глупой свободы, словно всё вокруг разрушено и остался лишь центр Вселенной - Порш Пачара Киттисават. Он понимал, каково это - смотреть Поршу Киттисавату в глаза. Он ощутил это на пирсе, а в лесу эти чувства лишь умножились. Потому что Порш не просто смотрит, он не просто наблюдает и созерцает. Его глаза очаровывают, пленят, они хранят в себе увлекательные истории, без которых ты уже не можешь жить. И стоит тебе отвести взгляд, как ты ощущаешь боль. И даже если Вегас ещё не зациклился на Порше, Кинн боялся представить, что случится, если его кузен посмотрит в глаза телохранителя. Смущается... Держатся... За что они там держатся? Кинн не стал ждать ответа. Как, впрочем, и всегда в своей жизни. 15 минут спустя он ворвался в уборную клуба. От увиденного он почувствовал знакомую, но почти забытую боль от возобновившего свой рост зародыша в груди.♧♧♧
"Не стоило влюбляться в такого придурка, как ты!"♧♧♧
Влюбляться! Мир Кинна померк. Единственное, что он ещё мог видеть - это обнажённый мужчина, окутанный зелёным светом. На мгновение всё вокруг словно замедлилось, остановилось, когда Порш в ярости отвернулся от него и собрался покинуть помещение. Он хотел уйти, пока Кинн не заставил его передумать. Влюбляться! В прошедшем времени? Кинн поймал брыкающегося Порша и потянул обратно. Он поморщился, когда его телохранитель плечом задел рану, но всё равно не разорвал своих рук. Только не сейчас. Иначе у него больше не будет шанса, если Порш покинет это место. - Прости, - прошептал он, уткнувшись в чужую спину. Кинн целовал его кожу, липкую от пота, нежную кожу, которую за последние дни в лесу и в больнице он успел познать и изучить. И всё же сейчас всё ощущалось иначе. Порш напротив зеркала в тускло освещённой уборной казался Кинну нереальным. Таким он его ещё не видел. В этом шумном клубе Порш сказал то, что Кинн никогда не слышал. Когда он всё же набрался смелости поцеловать Порша, зародыш вздрогнул и начал уменьшаться, сжимаясь и стягиваясь в крошечную точку, давая возможность Кинну вдохнуть полной грудью. Как же больно быть свободным. Быть увиденным. Быть услышанным. Быть любимым Поршем так, как может любить только он.♧♧♧
"Ты никогда мне не доверял."♧♧♧
Наоборот, Кинну казалось, что он никому и никогда не доверял так, как верил Поршу. С каждым прикосновением, каждым поцелуем, всё ближе и ближе к экстазу, он уповал, чтобы снова и снова чувствовать рядом с собой Порша. Он хотел, чтобы это длилось вечно. Особенно эти пальцы, обхватывавшие его член, лаская и поглаживая так, что у Кинна дрожали колени. Технически, Порш прикасался к его стволу не впервые. Но это был первый раз, когда между ними не было ни клочка ткани, когда он возбуждающе смотрел Кинну прямо в лицо, когда безумно сладко двигал рукой, доводя мафиози до головокружения от эйфории. - Порш, - шептал он, испуганно, окрылённо, вне себя от радости. - Порш. Ах! Он стонал, чувствуя, как пульсирует его член, как эякулирует на ладони Порша. Его губы вяло отвечали на поцелуй, он потерял способность управлять своим телом. Ему хотелось сказать: "Не отпускай меня," - но в его силах было лишь покрепче цепляться за своего возлюбленного. Потому что Порш был с ним, крепко его обнимая. И что самое главное - Порш теперь был его.