«Глава 45: Падение Драконов (3)»
Как только прозвучали эти два слова, Бахамут сразу понял, что грядет нечто страшное, нечто по силе равное высшей магии, а то и сильнее. — «Я Часть Мира»! «Мир Меня Защищает»! «Моя Воля»! «Воля Мира»! «Волшебная Защитная Сфера»! На экономию сил было плевать: сейчас главное выжить. Бахамут Вайсарион и сам был обладателем силы мира, не так, как другие драконы, а по настоящему воплощал один из аспектов планеты. Если бы игроки Иггдрасиля могли прочитать его описание, то назвали бы этот класс Мировой Властью. Прямо сейчас он чувствовал, как некто обладающий схожей силой кривил сам мир. Ничего подобного в своей жизни император не чувствовал, словно два мира столкнулись друг с другом и вот-вот развалятся на части, погребая под собой своих жителей. Создавая все больше и больше защитных заклинаний, Вайсарион пытался понять, как защититься от этого, то, что обычных мер будет мало, он прекрасно понимал. Спустя несколько мгновений с произнесения слов активации камешек упал с горы, спустив целую лавину. Первой ее жертвой стала защита острова. Все те поля, что так плотно облягали твердыню игроков, смыло, даже не заметив. В ответ появилось ещё одно поле, светящееся серебристо-белым светом — запечатанная сила Мирового Защитника стала на страже Эруэнтю. А тем временем лавина шла дальше. «Слом Мира» — это буквальное столкновение воли существа наделенного неким мировым атрибутом и части планеты. Подобная вещь делает то, что и сказано в названии — ломает мир, его физику, логику, законы, область пораженная подобным бедствием становится крайне опасным и непредсказуемым местом, ведь нет такой защиты, что сохранит свои константы слишком долго, нет такой силы, что может противостоять миру, кроме другого мира. Увидев принцип защиты острова, Вайсарион и сам начал проецировать силу своей сущности, своей власти, во вне, делая свои щиты константой, крохотным миром, со своими законами. Пусть со скрипом, но у императора это получилось. Верхние щиты пали, однако самые первые, самые главные, выстояли. Получив передышку, дракон огляделся. Вокруг него творилось форменное безумие: песок, воздух и прочие объекты меняли свои свойства по несколько раз в секунду, магия тоже меняла свои константы снова и снова, убивая своих обладателей, даже тела мертвых драконов начали изменяться и превращаться кто во что, души мертвых то разрывались на части, то соединялись во что-то страшное, кто-то воскресал, только чтобы умереть спустя пару мгновений. Картинка за барьерами была столь искажена, что император даже не пытался выискать в творящийся вакханалии остатки своих войск, если остался вообще хоть кто-то. — «Гларидаль была права, нужно было попытаться договориться», — подумал Вайсарион, пытаясь оптимизировать свою защиту, души утекали огромным потоком, а понятие времени также претерпело изменения каждую минуту, в одном куске пустыни могли пройти годы, на другом мгновение. Прямо сейчас Бахамут понял, что окончательно проиграл и скорее всего утащил за собой и весь свой вид. После такой бойни их никто не пощадит, если раньше за всей их расой была сила, то сейчас цвет драконов, их лучшие лорды, лежат тут, остались только трусы и интриганы, у которых нет единства, только совпадающее интересы. «А ведь никто даже не узнает, как мы погибли», — мысленно император уже причислил себя к покойникам, ведь его вряд-ли отпустят отсюда, а сам он потерял слишком много сил. Даже если у пришельцев не осталось ничего столь же масштабного, его просто забросают телами тех монстров. Внезапно давление на щиты дракона прекратилось, мир пришел в норму.***
— Это… это… — смотря в зеркало, Ти Спун не мог подобрать слов. Остальные игроки и один НПС молчали, пораженно смотря на то, что происходило. — Это действительно слом мира… — сказал Суршана, — подходящее название. Повезло вам с согильдийцем. — Да это совершенно неописуемо! — закричал Рейнхард. — Такая сила не должна находиться в одних руках! — Азуриан не та личность, которой можно доверить такое могущество, — тихо сказал Шедоу. — Эй, ребята, вы что такое говорите? Это же классно, что нам не придется отправлять наших НПС на смерть и самим сражаться с этими монстрами. Да мы должны ему в ноги кланяться! — закричала Камико, как только услышала мысли своих согильщийцев. — Поддерживаю даму, нам нельзя ссориться друг с другом, особенно сейчас, когда победа над абсолютным злом так близка, — высказался в поддержку дамы Оджи. — Поддерживаю вас, дедушка, — сказал гильдмастер, смотря с осуждением на Шедоу и Рейнхарда. — Пожалуй присоединюсь к тем, кто может мыслить на перспективу, — сказал Зейт, — оставлять в одних руках силу уничтожить кусок мира неразумно. — Эй, вы чего? Это же Азуриан, один из старейших членов нашей гильдии, он на нашей стороне! — сказал Вилос заступаясь за своего патрона. — Раз у нас такой раскол, пусть наши союзники выскажут свое мнение, — предложил Рейнхард. — Ну, это не наша гильдия, и я не думаю, что имею право как-то вмешиваться в ваши внутренние дела, — осторожно ответила Аквиаль. — Я склонен поддержать тех, кто действительно думает на перспективу. Такой ценный союзник — это стратегическое оружие и отталкивать его от себя глупо, — ответ Суршаны был сух и рационален, слишком давно нежить вроде него испытывала страх, что позволяло Богу Смерти мыслить рационально. — Вот как… — сказал Зейт, понявший куда больше, чем хотела сказать Богиня Жизни. — Так, пора положить этому конец! — Ти Спун поднялся, — я как гильдмастер этой гильдии запрещаю вам даже думать о каких-либо враждебных действиях в сторону Азуриана. Он наш товарищ, который долгие годы делил с нами все радости побед и горести поражений, он годами делал все возможное и даже невозможное ради гильдии и отвернуться от него сейчас будет настоящим предательством! Мы Короли Жадности, и мы одна, единая гильдия! Часть присутствующих зааплодировала, поддержав сильную речь гильдмастера. — Как скажешь, гильдмастер, — прошипел Шедоу, — я буду у себя. — после этих слов теневик исчез. — Ну что, встретим нашего победителя? — спросила Камико. — А почему бы и нет? Крыша! — сказал чемпион и исчез во вспышке телепортации, вскоре за ним последовали и все остальные.***
«Какие же они придурки!» — гнев заполонил сознание Шедоу. Лежа на своей кровати, игрок размышлял о произошедшем. «Все равно никто бы не стал меня слушать» Даже если бы теневик рассказал о ментальном вмешательве в его мысли, вряд-ли бы кто-то воспринял его в серьез. «Наверняка он все сделал таким хитровыебаным методом, что даже Зейт ничего не поймет, куда уж остальным.» После этой мысли мужчина встал и начал ходить по комнате. «Выхода нет, придеться взять все в свои руки», — подумал убийца, после чего залез под кровать, достав оттуда старую картонную коробку. В ней лежали самые разные зелья, свитки и артефактные расходники. — То что нужно, — на смуглое лице расплылась ухмылка.***
Смотря на картину апокалиптических разрушений, Азуриан улыбнулся, все подошло так, как и должно было. Прямо сейчас погибают последние лорды драконы, и единственная сила, представляющая угрозу, исчезнет, по крайней мере на ближайшие сто лет. А там… ну, век власти над миром — это очень большая фора, а самые опасные гильдии или ослабли или и вовсе были уничтожены, так что лично архимагу мало что угрожает. Даже сейчас он способен уничтожить в соло среднюю гильдию, а через сто лет… через такое время он вполне сможет сравниться со слабейшими врагами мирового класса. В конце концов, Слом Мира — это не единственная его разработка. — Пожалуй хватит. После этих слов игрок достал достал из своего инвентаря две черные сферы, в одной из них можно было узнать Нексус Пария, другая являлась его уменьшенной копией, к сожалению для игрока, одноразовой. Подняв ладонь, маг отправил сферы вверх, за пределы щита. — Отвергни все, Нексус Пария! От сфер разнеслась волна силы, планомерно, шаг за шагом, она накрывала все больше, и больше пространства. Если бы кто-то попытался описать ее, то первым на ум пришло бы только одно слово — серость. Присмотревшись повнимательнее и прочувствовав эту силу, лучше добавились бы слова невзрачность, обыденность и прочие синонимы. Сила этого мирового предмета заключается в отторжении всего волшебного, всего необычного, выбивающегося из нормы. Попав в Нексус, абсолютно все существа теряют свои сверхъестественные силы, а некоторые даже погибают. Воины теряют возможность использовать скиллы, маги заклинания, получая дополнительно жёсткий дебафф, личи, элементали и прочие магические существа умирают, некоторые насовсем. Сила копии, что может лишь заблокировать магию до десятого уровня на несколько минут вошла в резонанс с оригиналом, и прямо сейчас, несмотря на свою фальшивую природу стала сопоставима с оригиналом, так эффект от двух мировых предметов наложился друг на друга, взаимно усиливаясь. Как только волна серости касалась хаотичных явлений, они сразу исчезали, а структура мира возвращалась в порядок. Все дальше и дальше шла волна, открывая вид на учененные разрушения. Самые разные вещества и элементы выкривило и выгнало в невообразимые фигуры, часть материи настолько пропиталась изменениями, что даже тень мирового предмета оказалась не в состоянии вернуть все назад, лишь стабилизировав структуры, открылся вид и на тела драконов. Кто-то превратился в фарш, кто-то мутировал так сильно, что от него осталась только малоузнаваемая куча плоти, изменения были очень обширны. Чем дальше шла волна обычности, тем сильнее нагревалась копия, в какой-то момент по ней пошли трещины, сначала одна, затем другая, а за ней ещё и ещё, в какой-то момент шар удерживала только металлическая сетка, но в один момент и она начала лопаться, нить за нитью. В один момент эффект сферы исчез, а сама подделка развалилась на части, истаяв в воздухе словно мираж. Оставшаяся в воздухе сфера вернулась к Тое. Вместе с искажениями мира исчезла и защита императора драконов и тот позорно свалился вниз, быстро поднявшись на лапы. — Ты ещё жив… — пробормотал эльф, смотря на единственное живое существо за пределами крепости на многие километры вокруг. Внезапно недалеко от игрока появились вспышки телепортации, после чего он был почти окружён своими согильдийцами. — Что вы тут делаете? — спросил архимаг. — Мы пришли вас поздравить, Азуриан-сан, — сказала Камико. — Да, мы благодарим вас за то, что смогли одержать победу, — сказал Оджи. Поздравления сыпались от всех, кто не побоялся прийти сюда, как троица игроков. — Я благодарен за теплые слова, но битва ещё не окончена, — архимаг указал вниз, где уже взлетел император драконов. — Это их главный? — спросил Вилос. — Да, Бахамут Вайсарион собственной персоной. Не рекомендую вмешиваться, будет проще закидать его призывами, все равно они скоро пропадут. — Тогда, — Ти Спун переглянулись с остальными, — мы не будем вам мешать.***
Осматривая щит, вмещающий в себе силу мира, Бахамут думал. Пытаться сбежать? Не отпустят. Сражаться? Даже не смешно. Сдаваться? А смысл? Все равно убьют. Обдумывая свое положение, дракон просто подлетел к щиту, изучая его структуру, просто ожидая действий врага, и они не заставили себя долго ждать. Из-под щита вылетела группа самых разных существ, ангелы, демоны, духи, призраки, разнообразные животные и прочие твари. — Значит так? Меня даже не удостоят боя лицом к лицу? Трусы. — выплюнул дракон и выдохнул ослепительно белое пламя, мгновенно уничтожившие всех существ ниже шестидесятого уровня, в частности почти всех призраков. В ответ в него полетели копья света, демонические заклинания и самые разнообразные стихийные заклинания. Презрительно хмыкнув, император создал Большую Волшебную Плиту, которая приняла на себя большую часть атак, остальные разбились о его щит. Одновременно с этим дракон и сам атаковал. — «Волшебный Луч», «Множество Волшебных Кулаков»! «Волшебная Игла»! — первая атака была направлена на самого сильного, по субъективным ощущениям Бахамута, ангела, вторая просто должна была прощупать врагов, ну а третья была дополнением к первой, ведь было сомнительно, что одного луча хватит для ликвидации такого противника. Парящее в центре построения существо можно было описать только одним словом — прекрасное. Каждый смотрящий на Офонима Прекрасного видел свой идеал красоты. В Иггдрасиле это выражалось в виде набора из десяти иллюзий, в новом мире этот кусочек лора обрёл жизнь. Для тех, кто сумеет закрыть свое сознание и будет иметь защиту от иллюзий, ангел первой сферы будет будет выглядеть как огромный глаз, окружённый облаком света. В отличии от Серафима Внеземного и Херувима Привратника, третий из «святой троицы» ориентирован на магическую поддержку, хоть и способен впитать в себя некоторое количество урона, однако сейчас ангел был не намерен это делать. Из круга призыва появилась целая группа низкоуровневых ангелов, что и получили весь урон. «Волшебные Кулаки» были все так же эффективны, несмотря на ослабление магии драконов, однако их не хватило, чтобы полностью убить высокоуровневые призывы. Увидев свой шанс, Вайсарион развил успех, засыпая противника атаками и огнем, подавляя монстров огневой мощью. Единственным, кто сумел оказать сопротивление, был Офоним. Прикрываясь целыми отрядами своих низкоуровневых собратьев, он и сам начал бить в ответ. — «Святая Эссенция: Защита»»! «Святая Печать: Гнев»! «Карающая Длань Господа»! «Святое Уничтожение»! «Гнев Праведников»! «Золотые Трубы»! Первые два заклинания поддержали союзников, спасая их от уничтожения, остальные были сильнейшими заклинаниями десятого уровня в распоряжении Офонима, «Карающая Длань Господа» и вовсе была одним из ультимативных скиллов стоуровневого ангела. Она позволяла нанести чистый урон, минуя всю защиту. Показатель урона зависел от разницы между кармой ангела и жертвы, проще говоря, чем ниже карма цели, тем выше будет урон. Если простые заклинания не сумели пробился через мировую защиту, то вот Длань смогла достать дракона. — Рааа! — рев полный боли разнёсся на десятки километров вокруг. Впервые дракон почувствовал, что такое гореть заживо, — «Мир Тебя Отвергает»! После произнесения заклинания многострадальная сила мира без всякого сопротивления откликнулась на зов, после чего сильнейший ангел просто исчез, отвергнутый самим миром, не имеющий более права в нем находиться. После потери своей главной атакующей силы, воспарившие силы призывов были подавлены мощью Бахамута. — Покажись, трус! Твоим куклам меня не взять! Ответом ему служила тишина. Спустя несколько секунд из-за барьера вылетела новая армия монстров, на этот раз куда многочисленнее. — «Никого сравнимого с тем ангелом нет, это будет быстро», — усмехнулся император Спустя несколько минут противостояния от армии монстров ничего не осталось, пусть Бахамута и пришлось потратиться. Обдумывая структуру барьера, который окружал остров, Вайсарион пришел к выводу, что у него может получиться его преодолеть. Сконцентрировавшись на чувстве своей власти над миром, он попытался продавить силу защиты другого мира. Неожиданно, но это получилось очень легко. «Вот значит какова слабость их сильнейших козырей, жаль, что душ на нормальную битву почти не осталось», — подумал император оглядываясь. Мгновение спустя в него полетели искажения пространства, одни должны были рассечь его, другие разорвать на куски. — «Гармония Мирового Пространства»! — для большинства лордов драконов Бахамут создал более универсальную гармонию, для себя он создал заклинание истинной, высшей магии, которое буквально запрещает на определенной территории как-либо изменять пространство. Противник императора не растерялся,и начал атаковать силой даже более страшной — временем. Локальные замедления и ускорения, усиления и ослабление влияние времени на ту или иную область, чаще всего граница между двумя этими явлениями была на самом драконе. Были ещё малопонятные атаки, которые сильнейший дракон затруднялся классифицировать, точнее он определенно мог сказать, что они что-то делают с временем и разумом, но на этом все. В отличии от пространства, времени Бахамут мог мало что противопоставить. Его защитные заклинания кое-как сдерживали атаки, но это достигалось или за счет их универсальности, или за счёт огромного количества душ. «Похоже меня решили взять измором… в данном случае это самая эффективная безопасная стратегия, что ж, враг верен себе до конца, а значит пора» Дракон внезапно остановился, после чего создал несколько защитных заклинаний высшей магии, после чего начал создавать что-то совсем необычное. Пусть Бахамут и проиграл, пусть погибла вся его армия, пусть. Но одно он ещё может сделать, забрать врага с собой. Души — не единственная сила, что могут использовать драконы. Самые искусные или самые безумные, могут зачерпнуть свою жизненную силу, таким образом делая свои чары сильнее. Обычно это применяется как крайнее средство, есть конечно и исключения, вроде Лорда Испивающего Кровь, но они невероятно редки. Ещё одним малоизвестным секретом магии драконов является возможность манипулировать собственной душой. Обычно на это мало кто решается, однако есть и такие. Позапрошлый император драконов сумел оторвать от своей души небольшой кусок, после чего засунул его в алтарь. Спустя некоторое время он сумел получить свою точную копию, а благодаря обмену мыслями они стали единым существом, его правление было самым долгим за всю историю вида, но и он был убит. Ещё меньше драконов знает что будет, если уничтожить душу, точнее драконью душу, самую сильную, самую крепкую из всех. Будет взрыв, очень сильный взрыв, ведь сдетонирует и вся та энергия, которую дракон набрал. Главная особенность такого взрыва — это невозможность спастись. Если ты попал в радиус поражения, то ты умрешь, а огромная волна энергии душ уничтожит твою собственную, подпитывая взрыв и прямо сейчас сильнейших из драконов собирался принести себя в жертву. Он обдумал все варианты и пришел к выводу, что ситуацию можно спасти только одним способом — ликвидацией нынешней волны пришельцев. Бахамут Вайсарион был жестоким драконом, он был готов жертвовать жизнями и душами, своих сородичей ради собственных интересов, но он всегда хотел блага для своей расы, пусть и связывал его с собой. «Надеюсь Гларидаль поймет, что делать», — подумал дракон, завершая приготовления к подрыву собственной души. В последний момент от нее отделилась небольшая искорка, уносясь прочь, к существу, что он называл своей супругой долгие века. — «Темница Бога»! — это были последние слова, что услышал император драконов перед смертью.***
— Это было близко, — сказал Ти Спун, смотря на почти рассеявшуюся черную сферу, которая смогла полностью удержать взрыв. — У меня было несколько способов остановить этот взрыв, даже если бы он был сильнее. — Понятно, — кивнул Суршана. — Это славная победа, друзья мои, так что предлагаю нам всем отправиться отдыхать, — сказал Оджи, смотря на заходящее за горизонт солнце, — это был тяжёлый день.