Фальшивая любовь

От лица Дамиано. Я выстрелил в потолок, чтобы привлечь к себе внимание. Виктория дёрнулась и обернулась на меня. Я держал пистолет перед собой и направлял на мужчину, который к нам подходил. Так я и знал, что какой-то он странный тип. С первого взгляда не понравился. Все начали в панике перешёптываться, а мужчина так и стоял спиной ко мне. Охрана моментально подбежала и ждала моего приказа. Виктория стояла рядом и тряслась, я чувствовал это. — Обернись лучше сам, или мне придётся тебе помочь, — сказал я громким, грубым голосом. Мои люди уже начали доставать автоматы и подходить ближе ко мне. Тот поднял руки и развернулся ко мне лицом, я увидел на нём безумную улыбку. Я бы тоже обосрался от неё. Он нагнул голову. — Дамиано Давид, — сказал себе под нос. Я направлял пистолет ему в голову. Вдруг неожиданно погас свет, я услышал крики и выстрелы. Кто-то вцепился мне в руку, ну точнее ни кто-то, а Виктория. Я понял это то ли по запаху, то ли по её рукам, платью. Я без понятия. Вот просто понял и всё. Я чувствовал, как она дрожит от страха. Почему-то стало так тепло на душе от того, что во мне ищут защиту. Но всё равно будто что-то держало, и я не понимал, что именно. Я старался не обращать внимания на мурашки по коже от её горячего дыхания мне в шею и от её прикосновений ко мне. Мы никогда не обнимались, и мне иногда даже хочется это исправить. А тут она слишком близко. Можно принять это за недообнимания. Выстрелы так и продолжались, только я не понимал, от кого они идут. Было очень темно, так, что я не видел своих рук. Да даже ту же самую Викторию, только чувствовал. Было всё в чёрной гуще. Мне становилось самому немного страшно, так как я не понимал, как мне защищаться в темноте и куда вообще летит пуля. Вокруг меня были ужасные, разрывающие крики людей. Вдруг, через пару секунд свет включился. Все замерли, повисла тишина. Я наконец увидел перепуганную Викторию, которая была у меня за спиной и так же вжималась в мою левую руку. В правой я держал пистолет, который направил вперёд. Я уже не видел того мужчину. Спустя минуту такой гробовой тишины люди немного начали приходить в себя. Охрана ходила вокруг всей этой кучи людей с автоматами. Один из моих людей подошёл к нам. Виктория отпустила меня и немного отошла, потом кинула секундный взгляд и опустила глаза вниз. — Извини, я испугалась просто, — она буквально дрожала от страха. Я посмотрел на неё каким-то извиняющимся что ли взглядом. Мне первый раз стало жалко её. Всё таки, у неё не было такой криминальной жизни как у меня, а я тут ещё со своими правилами к ней заявился. С другой стороны надо привыкать к другой жизни. Может, с моей стороны это и не очень хорошо, но меня так учили, я прожил такой жизнью. Поэтому по-другому я просто не умею. Но всё же я понял, что не надо так сильно её запугивать. И так зашуганная ходит, а то ещё слухи пойдут. Через секунду после того, как Виктория отошла от меня, пуля пролетела сквозь стеклянный бокал с остатками шампанского, который стоял на столе. Осколки разлетелись в разные стороны, все начали визжать, а Виктория вздрогнула и начала оглядываться. Повернув голову в сторону откуда прилетела пуля, я увидел мужчину с автоматом, который целится в нас. Я хватаю блондинку за запястье и резким движением дёргаю к себе за спину. В эту же секунду на то место, где она стояла, летит нож, который впивается в стену. А если бы она там осталась, наверняка бы пробил голову. Я повернул голову и увидел в пяти метрах от себя второго мужчину, только уже с двумя ножами в руке. Их тут двое? Я выстрелил тому, кто с ножами, в ногу. Потом почувствовал, как Виктория вжалась мне в спину. По телу опять пошли мурашки. Я старался на это не обращать внимания, но получалось плохо. Мои люди начали обстреливать того мужчину, а охрана выводить людей из здания. Я видел жуткую перестрелку. Вдруг, мою левую руку пробивает режущая боль. Поворачиваю голову — белая рубашка стала алого цвета крови. Шиплю от боли, вижу, какая испуганная Виктория. Беру её за локоть другой рукой и толкаю в охранника рядом. Она чуть ли не падает, но её вовремя ловят. — Уведи её, — крикнул ему вслед. К нему подбегает второй из моих людей и, закрывая собой, выводит из здания. Её буквально трясло. Тех парней уже схватили. Одному, который с ножами, заломили руки за спину, а того, у которого автомат, пытались схватить, но он вырывался. Тогда я подбежал к ним и выстрелил тому также в левую руку. Он вскрикнул от боли и схватился за рану. Благодаря этому, его скрутили и начали уводить из здания за напарником. Я выдохнул и, убрав пистолет, здоровой рукой зажал рану на руке, чтобы хоть как-то остановить кровь. Все люди были напуганы и шокированы. Я шипел от боли. Ко мне подбежал мой человек и начал поддерживать меня за руку. Я вырвался из его хватки и злой пошёл на выход. Кто эти уроды, что испортили мне весь вечер? Я хотел их убить прямо на месте. Я шёл быстрым шагом к машине, у которой стояла охрана. По руке стекала кровь и уже капала на землю. Я не мог её остановить. — Викторию везите домой, а тех придурков в офис. Я в больницу, — дал указ и, не дожидаясь ответа, сел в машину. Водитель надавил на газ, и мы с большой скоростью уехали от туда. С каждой минутой рука болела всё сильнее, а кровь так и не останавливалась. — Ты можешь ехать быстрее?! — крикнул водителю. Я прекрасно понимал, что мы и так очень быстро едем и ещё быстрее просто не получится. Но сейчас во мне включилась ярость. Я так хотел, чтобы мне быстро что-нибудь сделали с рукой и я пулей отправился в офис, чтобы уничтожить их своими же руками. Мне даже было интересно, кто они и что хотели. От лица Виктории. Пока меня везли в машине, я уже вся перенервничала, у меня начиналась паническая атака. Мне дали таблетку успокоительного и сейчас вот везут куда-то, походу домой. Когда я увидела окровавленную руку Дамиано, чуть в обморок не свалилась. Меня что-то кольнуло, будто я за него испугалась. И сейчас как-то неспокойно. Почему я так к нему отношусь?! Я не понимала своих чувств и до сих пор не понимаю. Ещё больше я не понимала Дамиано. То общается нормально, даже слишком нормально, даже хорошо, то посылает прямым текстом. Это порой бесило. Мне даже показалось в какой-то момент, что он стал более заботливым что ли, защищать побольше начал, но я всё равно его побаиваюсь. Даже не знаю, из-за чего. Тот танец был самым лучшим в моей жизни, я, правда, забыла обо всех, кто там был. Но вот что произошло после… Мы уже подъехали к дому. Я вышла из машины и поплелась к двери, ноги еле держали. За мной побежал охранник и, схватив меня за руку, развернул к себе. — Не убегайте так. Дамиано сказал смотреть за вами. А после такого… — меня бесил буквально каждый шаг. Я тряслась и хотела пойти в душ, прореветься там и придти хоть немного в себя. — Я хочу спать. Вы со мной в кровать пойдёте? — перебила его, а он встал в ступор. Усмехнувшись, я зашла в дом и быстрым шагом пошла в комнату. У меня уже начинали течь слёзы. Я не понимала от чего, от страха?! Я залетаю в комнату и, как и говорила, бегу в душ. Снимаю с себя всю одежду и встаю под струи горячей воды. Прижимаю коленки к груди и по старой привычке просто реву. Меня трясло и поглощал страх. Я боялась каждого шороха в этом доме. Меня бесят все эти мероприятия. Я уже прокляла буквально всё: от крошки на столе до самого Дамиано Давида, который возомнил тут из себя короля, а все другие — его слуги. Я уже думала над тем, чтобы сбежать, но не могла только из-за того, что боялась, что он со мной сделает. Спустя несколько минут истерик, я всё-таки, найдя в себе силы, встала, оперевшись о стенку, и уже начала мыться. Слёзы всё также текли и не останавливались. Я вышла из душа и, замотав волосы в полотенце, надела халат. Взгляд упал на зеркало, а точнее на моё лицо в зеркале. Оно было таким опухшим и красным. У меня встал ком в горле. Так, всё, соберись! Я вышла из ванной комнаты и пошла в гардероб. Дамиано ещё не было, хотя на часах было уже больше одиннадцати вечера. Если честно, я уже начинала волноваться и не понимала почему. С чего это я волнуюсь за него?! Я мечтаю, чтоб этот придурок сдох, а тут я волнуюсь о нём. Что за бред вообще?! В гардеробе я взяла пижаму и пошла в комнату. На стуле лежала футболка, в которой я спала, то есть футболка Дамиано. Я сразу откинула пижаму и надела её. Всё таки в ней мне спать комфортнее. Ненавижу все эти пижамы. Мне было как-то фигово. Причём, я не понимала из-за чего. Может быть это всё ещё жар, может перенервничала. Голова гудела, и я хотела поскорее лечь спать, поэтому, даже не сушив голову, легла в постель по привычке около края. Времени для того, чтобы уснуть потребовалось немного. Буквально минута, и я провалилась в глубокий сон. От лица Дамиано. На часах было 2:47 ночи. Я прошёл в комнату с перебинтованной левой рукой. Пуля попала мне в плечо, ближе к локтю, и что-то повредила. Честно, меня это мало волновало, но я записал, что надо делать с рукой и передал своему домашнему врачу. Ну, а потом я поехал в офис. Зайдя в комнату, взгляд сразу упал на Викторию, которая лежала и спала на кровати. И опять в моей футболке и у моего края. Одеяло немного съехало в ноги. Сама она лежала на животе. И я опять начал засматриваться. У неё красивое тело. Я старался не обращать внимания, но это получалось не очень. Я подошёл и здоровой рукой укрыл её одеялом. Она укуталась в него ещё сильнее и уткнулась носом в подушку. Я усмехнулся, но с какой-то нежностью что ли. Сняв с себя рубашку, которая почти вся была в крови, отправил в мусор. А штаны с пиджаком в стирку. Это оказалось сложнее, чем я думал. Рука болела, обезболивающее уже проходило. Сходить в гардероб, взять и надеть шорты у меня просто не хватило сил, поэтому я кое как перелез через блондинку и наконец-то лёг на кровать. Я несколько раз прошипел из-за боли в руке. Пальцы на ней не слушались, а если её согнуть или напрячь, то отдавало сильной болью. Я взял в здоровую руку телефон. Ну да, я тоже человек и тоже люблю посидеть в телефоне. Спать, если честно, вообще не хотелось. Левой рукой я старался не шевелить, чтобы лишний раз не шипеть и не сдерживать боль. От моих шорохов зашевелилась и Виктория. Я почувствовал, как она повернулась в мою сторону и обняла меня за руку, в которой у меня телефон, уткнулась мне в шею и закинула ногу на мою. Я замер и, выпучив глаза, смотрел в потолок. По коже прошлись мурашки от её горячего дыхания, а внизу живота завязался какой-то узел. Мне было в какой-то степени приятно?! Меня давно никто не обнимал, не во сне, не в жизни. Что за хрень?! Почему я так на неё реагирую?! Меня это крайне бесило. Я лежал всё также неподвижно, причём, я не понимал почему. Сердце всё также колотилось. Как будто я пробежал целый марафон. В какой-то момент я обратил внимание на то, что она буквально вся горит. Я аккуратно повернул голову, наши лица были в нескольких миллиметрах друг от друга. По телу всё ещё бегали мурашки. Я выдохнул и прислонился губами к её лбу, так как расстояние между нами было не больше одного миллиметра. Она действительно вся горела. Я тихо выругался и не знал, что делать дальше. Будить я боялся, не понимал почему. Опять выдохнул, набрался смелости и начал немного пихать её в бок. Блять, главарь мафии и не может ничего сделать. Что она со мной сделала? — Виктория, — сказал грубым голосом. Она от него сразу проснулась. Когда увидела, как мы близко лежим, а точнее она наполовину лежит на мне, то округлила глаза. В них был испуг. Она отпрянула, прямо как от огня. — Извини. Я просто спала, а … — она начала оправдываться. Почему она так меня боится? — Да, успокойся, — сказал между делом и принял сидячее положение. — Ты вся горишь. Надо врача позвать, — я посмотрел на неё, в глазах был страх и непонимание. Я потянулся через неё и нажал кнопку на тумбе. Через пару секунд пришёл мужчина в белом халате. За последнее время он очень часто стал к нам приходить. Виктория уже отвернулась от меня и, походу, спала. Мне пришлось опять немного её попихать, от чего она вздрогнула, но открыла глаза. Я включил настольную лампу и увидел, как у неё горят щёки. Врач начал её осматривать, а я сидел и пялился в стену. Всё таки я не понял, что со мной произошло буквально минуту назад. — Всё нормально. Просто Виктория перенервничала, а после недавнего жара это нормально, — я наконец обратил внимания на врача. Он ей что-то дал, чтобы понизить температуру. Я опять же не обращал на это внимания и был в своём ступоре. Только после того, как хлопнула дверь, я дёрнулся и вернулся в нормальный мир. Посмотрел на Викторию, которую что-то тревожило. Это было по ней видно. Висело какое-то напряжение. — Обниматься во сне любишь? — после моего вопроса она ещё сильнее запереживала. Я усмехнулся. — Ну… бывает — ничего не сказав, я лёг и опять достал телефон. Она повернула голову. — Как рука? — спросила тихим голосом. Её это должно волновать?! Я повернулся и с каким-то непониманием посмотрел, а потом усмехнулся. — Когда тебе пуля руку пробьёт, вот тогда поймёшь, — она выдохнула и тоже собралась ложится. — А какая тебе разница? Ну, зачем ты спрашиваешь меня о моём здоровье, если ты меня ненавидишь? — сейчас в ступор встала она. А я не спускал с неё глаз. Она пожала плечами, всё также несмотря на меня. Я опять усмехнулся и перевёл взгляд на телефон. — Не хотел тебе рассказывать о своей работе в принципе ничего, но так сложились обстоятельства, что это я тебе должен рассказать, — она начинала часто дышать, я старался не обращать на это внимания. — Того мужчину зовут Марк Карпес. Он охотник на мафий. Моего отца убить не успел, а вот за мной охотился. А второй был наёмник. Просто ты должна знать, что за мной, ну и теперь за тобой, идёт охота, и в любой момент могут либо убить, либо ранить. Поэтому будь внимательнее, — я говорил серьёзным голосом. Повисла тишина. — А что с ними? — она говорила очень тихо, себе под нос. Меня это немного бесило. Но с вопроса я, конечно, усмехнулся. — Убил сразу, как встретил. Нет, конечно же поспрашивал, обшарил всю биографию. И когда на все сто был уверен, что они ничего не знают — убил, — пожал плечами. Нет, ну, а что?! Это обыденное дело. Она выдохнула и, развернувшись от меня, всё-таки легла спать. Я же ещё немного посидел в телефоне и, тоже развернувшись к стене, стал засыпать, предварительно выключив лампу на тумбе. От лица Виктории. Проснулась я от каких-то шумов. Точнее от постоянных шагов туда-сюда, туда-сюда. Приоткрыла немного глаза и увидела Дамиано с голым торсом, в одних штанах перед зеркалом. А ещё несчастные попытки застегнуть ремень на штанах. Усмехнулась про себя и приняла сидячее положение. Я начала по серьёзному засматриваться на его тело, лицо, причёску, глаза. Да, он сам дьявол, который украл эту красоту и привлекательность. Глаза у меня всё ещё слипались, спать хотелось страшно, хоть на часах было уже 11:00 утра. Дамиано увидел меня через зеркало и старался не смотреть мне в лицо. Я усмехнулась с этого уже в открытую. Он же также не обращал на это внимания. Я видела, как у него болела рука и не слушались пальцы. Он элементарно ремень не может застегнуть, в какой-то степени его даже и жалко. Я встала с кровати, надела свой халат и поплелась в ванну. Перед дверью остановилась и повернула голову на брюнета. — Помощь нужна? — безразлично спросила я. — От тебя нет, — сказал, даже не поднимая взгляда на меня. А вот это обидно. Ну и пошёл он. Я закрыла дверь и, подойдя к раковине, начала умываться, чистить зубы, в общем, проводить всю утреннюю рутину. За дверью слышались всякие маты и просто ругань с самим собой. Я представляла, что там. Мне, кстати, значительно лучше. И голова не болит, и слабости никакой нет. Единственное только, что лицо опухло ещё больше. А ещё я вспомнила про инцидент с Дамиано ночью, из-за которого мне ужасно как стыдно или даже страшно. Когда я полностью закончила с утренними процедурами, открыла дверь и вышла из ванной комнаты. Дамиано всё также стоял перед зеркалом, только ещё и в расстёгнутой рубашке, которую он также не мог застегнуть. Я усмехнулась этому и ушла в гардероб. Там я обнаружила очень красивый костюм морского цвета, точнее комбинезон (футболка+шорты). Его и надену. Я всё ещё слышала ругательства с комнаты и смеялась про себя. Всё таки, какой он ещё молодой парень. — Виктория, — я замерла. С комнаты послышался грубый и строгий голос. Застегнув молнию на спине, я вышла из гардеробной. Дамиано стоял перед зеркалом и смотрел на себя, а когда я вышла, развернул голову и посмотел на меня своим грозным взглядом. — Застегни, — у него была расстегнута рубашка, ремень, и ещё галстук на стуле висел. Нет, я понимаю, что нужна помощь, все дела, но можно же попросить нормально, а не приказывать, тем более я сама предлагала ему помочь. Выдохнув, я всё же подошла к нему. Я начала застёгивать пуговицы с воротника. Мы стояли очень близко, лично для меня. Он на меня даже и не смотрел, так как был выше, то смотрел в какую-то точку перед собой в стене. А я только на его одежду, старалась даже не бросать взгляд на его тело. — А почему ты не попросишь это сделать служанку? — спросила я, когда уже начинала застёгивать ремень. Рубашка была кое-как, небрежно наполовину заправлена, поэтому пришлось и её поправить. Я похожа на мать, которая собирает своего сына в первый класс. — Так не принято. Считается, что жена должна собирать мужа на работу. А если я попрошу служанку помочь мне застегнуть ремень, то это будет выглядеть, мягко говоря, странно, — он говорил всё с безразличием в голосе и также пялился в стену. — А тебе сложно что ли? — это же уже был наезд. И он первый раз посмотрел на меня, но посмотрел с какой-то злостью в глазах. Я не понимаю этого человека. То всё замечательно, даже идеально, то он превращается в монстра, который ходит и всех убивает своим прорезающим взглядом. — Нет, не сложно. Просто интересно, — сказала я, уже завязывая галстук. Он всё также смотрел на меня, чётко мне в лицо. От этого мне становилось некомфортно, но я всеми силами старалась не обращать на это внимания. Только плохо получалось. Закончив с этим проклятым галстуком, который я перевязывала раза 4, так как последний раз я их завязывала лет 5 назад, когда состояла в отношениях, отошла от Дамиано и пошла к туалетному столику. Чтобы не было таких вопросов наподобие: « А почему ты не накрашена? У нас в доме принято, чтобы все были с макияжем и в красивой одежде». Сев на стул, я взяла в руки тушь, обойдётся этим. Он развернулся и пялился мне в спину, от чего я не могла нормально покрасить реснички. Это продолжалось минуты две, пока хватило моего терпения. — Да что тебе надо от меня? — вскочила со стула и подошла к нему в плотную. На его лице была какая-то дурацкая усмешка.