***
Темнота. Кромешная темнота окружала ее. От чего-то было неспокойно на душе. Она бродила по этой темноте, не зная, куда шла. Она не знала даже, кто она, почему она здесь. Только спустя долгие скитания она услышала чей-то шёпот, но разобрать не могла. Она остановилась и долго слушала. «Спасите», — вот единственное, что возможно было разобрать. Она посмотрела вокруг, пейзаж менялся: бордово-алые вкрапления, будто кляксы на кипельно-белом чистовике, мешали глазу. Она оглядывалась: все ярче и ярче становились видны силуэты: мальчик лет тринадцати-четырнадцати мелькал, как тень, оставляя после себя лишь горы трупов, а на вершине лежали знакомые почему-то лица. Лужи крови достигнуть ее. Она смотрела на землю, а после медленно снизу вверх осматривала себя. Вся в крови. Она была вся в крови, вся в пятнах рук тех, кто умер: не важно был ли это рядовой шиноби или новорожденный ребёнок. Все они оставляли свои следы на ее теле, показывая, что она не помогла, хотя ее молили о помощи. Осознание приходило медленно. Она просто не хотела понимать, не желала этого. Внезапно появились слёзы, она подняла глаза, а перед ней стоял Итачи-сан, сжимая горло уже смертельно-побледневшего Саске-сана. — Ты не смогла о нем позаботиться, Сакура, — Итачи-сан резко произнёс ее имя, отбрасывая младшего брата в сторону и приближаясь к ней. — Я же говорил, тебе надо найти цель, — теперь пришла ее очередь, она это поняла. Сакура. Вот ее имя. Она поняла это, когда холодные, окровавленные руки Итачи-сана начали сдавливать ее горло, а она и сопротивляться не могла. Кислорода не хватало, она уходила в небытие с одним только желанием: встретиться с лучшим другом и его семьей. Последнее, что видела Сакура, было алые блеск фамильного дзюцу Учиха и безэмоциональное окровавленное лицо. Она лишь улыбнулась в последний раз человеку, которого уважала и стремилась стать такой же. «Похоже, это конец», — подумалось ей, и она закрыла глаза, блаженно улыбаясь.***
Сакура заморгала и медленно открыла глаза. Она увидела белый потолок: больница, сразу догадалась она. Была ночь. Она осмотрелась и была крайне удивлена. Матушка сидела и спала рядом, совсем забыв об этикете и своём звании. Ее лицо было бледным, ее кимоно помялось, а волосы были не закреплены. Видеть матушку такой было слишком не привычно, будто Сакура лезет не в своё дело. Звук открывающейся двери отвлёк ее от созерцания такой странной матушки. Акира. Ее добрая и ласковая Акира, которая занималась ее воспитанием, наверное, даже больше, чем матушка. Акира не наказывала, иногда закрывала глаза на запреты матери, которые Сакура нарушала не раз за последний год. Акира тоже была не такой, как всегда. Обеспокоенный взгляд и потрёпанный вид напрягал, тень Сакуры даже не закрыла шрамов, которых стыдится. — С-сакура, — у Акиры дрогнул вечно спокойный и тихий голос. Она от удивления даже забыла о формальности. Она подобралась к койке и пала ниц, не смея даже притронуться к любимому человеку, которого не уберегла. — Спасибо, спасибо тебе большое, — только и бормотала женщина. — Акира, что с тобой? — Сакура обеспокоено приподнялась и не знала, что ей делать. — Акира, поднимись, пол холодный, — ей было неловко и совестно. Так что она выдала единственную причину, чтобы близкий человек поднялся. От звука зашевелилась и ее матушка. Глаза Мебуки немного заслезились, и она резко обняла ее. — Сакура, как ты меня напугала, — мягко. Она и не помнит, как давно матушка не обнимала ее. Но минутная слабость прошла, и Харуно старшая быстро разорвала объятия и снова стала прежней. — Ты обошла мой запрет, и видишь, что произошло? — Матушка, что с Саске-саном, Микото-сан и Фугаку-саном ? — вдруг вспомнила Сакура, сжимая одеяло. Мысли роились в ее голове, особенно из-за кошмара, который ей пришлось пережить в своей голове. — Слушай меня, Сакура, — резко отрезала матушка, поправляя свой внешний вид. — Весь клан Учиха был вырезан обезумевшим гением Итачи Учихой, кроме его младшего брата. Надежда рушилась прямо на глазах Сакура. Она не помогла. Не смогла. Она ведь была близко. Но опять оплошала. Неспособная. Не гений. Бесполезная. — Сакура, это один из этапов жизни, особенно в мире шиноби. Ты не сможешь помочь или избежать смерти, это невозможно. Тебе нужно это пережить, принять, — жестко сказала матушка, заставив тоном посмотреть на неё. Холодный взгляд вернулся на своё законное место. — А теперь отдыхай, возможно завтра тебя выпишут, раз ты очнулась. Сакура лишь смотрела в спину своей матушки остекленевшими глазами, пытаясь сдержать боль, слёзы и отчаяние. Акира позволила себе сесть рядом и, как в старые времена, гладить ее по спине, приговаривая, что все будет хорошо. Но они обе понимали: это только начало ада под названием «Жизнь шиноби».