Особенные дети

Чимин выходит из автобуса на остановку, разминая затекшую шею, а потом молча провожает взглядом машину, которая увозит с собой прошлое и, заодно, будущее. Вырваться из этого места у него вряд ли выйдет, где даже людей нормальных нет. На другом конце так же молча стоит женщина невысокого роста. Ее темные волосы прямо лежат на ее плечах, в вид слегка напряжен. Чимин быстро поправляет лямку спадающего рюкзака и становится так же прямо, пристально разглядывая женщину. Где-то внутри собираются слезы. Чимину нельзя плакать, он уже взрослый мужчина и должен контролировать свои эмоции – эту установку он дал себе еще перед смертью отца. Весь его народ подстрелили, а Чимина спасло то, что он просто не услышал выстрелов и не выбежал ко всем. Его отца задело смертельно и что хуже всего – умирал он медленно. Перед тем, как издать последний вздох, он рассказал, что на самом деле мать Чимина никто не убивал, ее заперли в городе Истдейл, так как были против. Чимин уже взрослый, чтобы принять это и попытаться понять. Но когда он увидел маму, которая была просто женской версией его (или он мужская версия матери), то едва сдержался. Поняв, что вечность тут не простоишь, Чимин двинулся вперед. Женщина все так же стояла неподвижно, словно статуя. Только подойдя совсем близко Чимин увидел бледную слезу, которая стекала по его щеке. — Мам… Рюкзак совсем упал на землю, а это «мам» получилось настолько жалобным, что Чимин сам от себя не ожидал. Женщина упала на колени, когда Чимин подлетел к ней, крепко обнимая. Она все еще пыталась держаться, крепко обнимала сына и прижимала к себе, словно старалась закрыть ото всех и не отпускать больше. Чимин начал мелко дрожать. Он никогда не думал, что узнает, что такое материнская забота. — Мой малыш… — Мне, вообще-то, 17 лет… Женщина провела рукой по темным волосам сына, заглядывая ему в лицо и улыбаясь. Оба перестали говорить, но так и остались сидеть на земле. Чимин не мог надышаться запахом мамы, было в этом что-то по своему уютное и дорогое, что он никогда не чувствовал. Отец заботился о нем как мог, но мама словно пахла молоком и сразу же просыпался аппетит. Рядом с ними появляется большая темная машина. Чимин еще ближе прижимается к матери, когда из нее выходит массивный мужчина, порядком больше их с матерью вместе взятых. Чимин чует, это волк, оттого и просыпается желание закрыть собой мать, но та не пускает, клюя сына в макушку. — Давай свои вещи. Чимин недоверчиво косится на того мужчину, передавая матери рюкзак. Женщина сразу же отдает его тому волку, который переносит его в багажник. Чимин непонимающе смотрит на мать, пытаясь понять, что происходит, а та с теплой улыбкой открывает ему дверь на заднем сидении. Дышать становится невозможно, когда дверь закрывается. Рядом с ним сидит еще один волк, поменьше, но не менее устрашающий. Чимин забивается в самый угол машины, со страхом наблюдая, как спокойно мама садится на переднее сидение и улыбается волкам. — Чего такой зашуганный? Я – Бан Чан. Можешь звать меня Крис, как удобнее будет. Чимин вздрагивает от голоса рядом, но видит протянутую ладонь. Будет не вежливо проигнорировать, наверное, поэтому Чимин аккуратно вкладывает свою ладошку в чужую, слегка покачивая навесу. — П-пак Чимин… Я чувствую, от вас пахнет волками… — Так мы и есть волки. — В чем дело, Чимин? – спрашивает уже мама, словно только замечая испуг сына. — Разве волки и ястребы могут ладить? — Ты приехал с большого города, где каждый живет своей стаей, — подает голос тот мужчина, заводя машину, — я понимаю тебя, Чимин. Я сам приехал из такого же города, когда мою стаю перерезали. Здесь городок маленький и никто стаями не живет. Здесь все живут в симбиозе со всеми и не приветствуются расовые войны. Даже волки защищают червей, тут все живут в мире. Чимин удивленно осмотрел салон машины. Сердце все еще испуганно билось, но отчего-то хотелось довериться этому мужчине. Он слышит фоном их разговор с мамой о новой школе для Чимина и, вроде как, они пойдут с Чаном в один класс. Пак переводит взгляд на молодого волка, который тихо сидит в телефоне, и все же новая реальность бьет по ушам. Внезапно сердцебиение снова учащается, потому что приходит мысль, а вдруг его мама замужем за этим волком? Тогда Чан приходится ему новым братом… вот в это верить совсем не хотелось. Но, к огромному счастью, машина тормозит около дома, а мужчина лишь помогает достать рюкзак, после прощается и уезжает вместе со своим сыном. Женщина аккуратно подталкивает Чимина за спину к небольшому домику, приглашая войти внутрь. Весь город, сколько успел заметить Чимин, был слишком разный. Дома где-то большие, а где-то совсем крошечные. Словно это была какая-то деревня, где каждый житель самовыражался, как мог. — Можешь рассказать мне, что случилось с отцом? – тихо спрашивает мать, отвлекая Пака от мыслей. Чимин грустно вздыхает и кивает. Женщина быстро заваривает какие-то травы, пока Мин начинает медленно рассказывать о начале истребления, а потом в два глотка выпивает отвар. Он видит, как побелела женщина, когда он рассказывал, как один похоронил все поселение ястребов на окраине, а потом собрал вещи и сел на автобус. Благо в таких городах на общественный транспорт действует тот же закон, который царит в этом городе.