Контакт

      Переносится Драко внезапно. Вот он стоит возле витрины с метлами в Коссой аллеи, рядом какой-то мальчишка дергает мать за мантию и заливается слезами и криками «купи!», звенит колокольчик на двери соседнего магазинчика, из кафе напротив одурительно пахнет кофе, а из соседних дверей, пыхтя и переваливаясь на маленьких ножках, вываливаются в людской поток два гоблина – и вот мгновение! - И он вдруг в совершенно чужой комнате.       От внезапной тишины, которая после шумной улицы навалилась будто ведро холодной воды, чуть закружилась голова. Драко осмотрелся, автоматически отмечая сову в клетке, что означало, что его соулмейт волшебник, но обстановка в комнате удручающе подсказывала, что он скорее всего либо полукровка либо еще хуже, с полностью грязной магловской кровью.       Ни рядом, ни на тумбочке и столе не было палочки. Зеркала в комнате не было, и понять в чьем он теле, Драко не смог, потому решил осмотреть комнату. Устаревший шкаф возле двери поблескивал лакированными дверцами, казался принесенным с помойки, и Драко, кривясь от брезгливости, распахнул его и внимательно рассмотрел небогатое содержимое.Ппростые и застиранные рубашки, джинсы, потертая кожаная куртка, рукав которой Драко потеребил пальцами. Кожа оказалась очень мягкой, но в блеклых разводах – видимо владелец несколько раз попадал в ней под дождь.       Далее детальному осмотру подвергся стол, очень чистый, скорее даже пустой, на углу лежала магловская книга с закладкой из картонной бирки от одежды, и Драко не стал даже вчитываться в название книги. Настроение падало с каждой подсмотренной деталью обитателя комнаты. Драко все еще надеялся на полукровку, обдумывая, что в конце концов, старые рубашки и кожанку можно поменять на новые, а вот грязнокровые мозги не заменишь. Грязнокровка так и останется в душе маглом, сколько бы магии не было в его жизни. Драко поморщился, мысленно дал себе пинка, чтобы не отчаивался раньше времени, и перешел к осмотру тумбочки.       На ней лежал альбом, и Малфой нетерпеливо пролистал его, вглядываясь в лица на фото. На первом танцевали в осеннем листопаде мужчина и женщина, и их лица ничего ему не сказали, Драко их не знал, но хотя бы был рад, что это было колдофото, а не магловское фото. А следующая колдография заставила его замереть с альбомом в руках на несколько секунд.       Гриффиндорские неразлучники, и так надоевшие Драко за весь прошлый год, смотрели на него с колдографии, и он на секунду обреченно прикрыл глаза, сдерживая острое желание швырнуть альбом в стену. Методом исключения он начал вычислять человека, с которым оказался связан теперь на всю жизнь без права игнорирования, потому что перемещения в чужое тело и чужие эмоции бьющие в голову, к сожалению, игнорировать сложно.       Его соулмейт не Уизли – тот чистокровный волшебник, и его комната не может быть настолько откровенно магловской даже при всей любви этой семейки к маглам. Грейнджер? Нет, одежда в шкафу висела мужская, и комната не девчачья от слова совсем, и к тому же у грязнокровки не было совы, которая сейчас лупала на Драко водянистыми глазами и клевала прутья клетки. Этот треск скользящего по железу клюва давил на нервы и вызывал раздражение так, что клетку тоже хотелось запустить в стену. Вслед за мысленно брошенным альбомом.       Прежде, чем захлопнуть альбом, Драко невольно сделал шаг и едва не вписался в какую-то женщину, идущую по Коссой аллеи с ворохом покупок - от судьбы быть намертво заваленным коробками и пакетиками его спасли только рефлексы ловца. Главная улица магического Лондона пульсировала спешащим людским потоком, шумела и гудела, как гудела голова у Драко от мрачного осознания, что все катится наперекосяк, как катилось, наверное, еще с возрождения Лорда. Потому что Поттер. Его соулмейт, Гарри, чертов Поттер.