***
По неасфальтированной дороге, усыпанной золотистыми листьями, шёл мужчина. Не старый, но и не совсем зелёненький — лет так двадцать семь. Не мужчина, собственно — парень, просто с чересчур умным и строгим лицом. В этих краях этого человека знали и ждали, как родного. Хотя нет — он и был здесь родным. Старая шапка-ушанка смотрелась на нём, как какой-то антиквариат. Во многих местах поеденная молью и истёртая, она говорила, что все эти годы её носили и берегли, как могли, вот только от банальной старости не спасают даже старания. С носа изредка съезжали очки, рука со множеством колец на пальцах не уставала их поправлять. Мужчина остановился, когда перед ним появилась до ностальгической боли в сердце родная Хижина Чудес. Удивительно, но древний домишко действительно играл новыми красками с тех пор, как всем начали заведовать Зус и его милая жёнушка Мелоди. Посетители были, и он успешно сливался с ними. Так ему казалось. — Диппер? — Ах нет, видно, не успешно. Он замер, так и не переступив порог Хижины, и медленно развернулся, придерживая рюкзак, впрочем, тут же роняя его на крыльцо. Да, этим серьёзным и строгим мужчиной был никто иной, как Мэйсон (Диппер всё-таки привычнее) Пайнс. Длинная не причёсанная чёлка всё также закрывала родимое пятно на лбу, а в зелёных глазах, как и раньше, плескалась тяга к знаниям. На него, удивлённо улыбаясь, смотрела Венди. Её губы изредка начинали шевелиться, видимо, в желании что-то сказать, но замирали — уже женщина не могла подобрать слов и всё жадно рассматривала старого друга, подмечая с лаской, что этот крайне серьёзный засранец сохранил её шапку, пусть та уже и грозила развалиться. Наконец она очнулась и, ещё шире улыбнувшись, толкнула парня в грудь: — Ты перерос меня! Диппер рассмеялся. — Я старался. Растишку ел. Смех Венди раздался эхом, и пока она смеялась, он глядел на неё с неописуемой нежностью в глазах. Огненные волосы заделаны в хвост, на лице лёгкий макияж. Возле глаз в тонкие паутинки собираются еле заметные морщинки. А стиль почти не изменился, по-прежнему носит клетчатые рубашки. И, о боже, как они ей всё ещё идут. Подростковая влюблённость за столько лет, разумеется, утихла, но Диппер мог бы, мог бы… Невольно Диппер обратил внимание на руки — нет, обручального кольца вроде не было. Хотя… разве может быть такое? Неужели так ни с кем и не сошлась? Претендентов наверняка было много. — Иди сюда, я тебя обниму, — Венди, не дав Дипперу сориентироваться, притянула его к себе и крепко обняла, утыкаясь в плечо. «Надо же, пахнет мужским одеколоном», — мелькнули мысли. Она всё не могла поверить, что этот взрослый сильный дылда в очках, чёрных модных джинсах и пальто (совсем, как у Форда) и есть тот мальчишка, боявшийся признаться ей в чувствах пятнадцать (!) лет назад. Столько воды утекло с тех пор. Она отстранилась от парня и, словно не веря, что он тут, потрепала его по слегка колючей щеке: — Почему вы с Мэйбл не приезжали столько времени? Знаешь ли, мало только слышать ваши голоса и читать небрежно написанные письма, которые, кстати, прекратили приходить давным-давно. Диппер хотел возмутиться: «Вовсе не небрежно», но заметил в глазах подруги слёзы и застопорился. — Венди? — Я ведь скучала по вам. И даже сейчас не вижу рядом с тобой Мэйбл, — она проморгалась. Сейчас она совсем не походила на пофигистку, которой слыла, будучи подростком. Да и тогда ведь она ей вовсе не была, просто умело притворялась. Диппер подавил тяжёлый вздох. Слишком многое изменилось, слишком трудно это было объяснить. Но он попытается. Чуточку позже. — Мэйбл сейчас счастлива, и это главное, — он неуверенно развёл ладонями. Не говорить же, что он сам скучал по ней, живущей в далёкой Франции где-то года четыре и не прилетающей домой даже на Рождество. Так гляди, Венди расстроится лишь сильнее, а этого Диппер совсем не хотел. Он сюда не расстраивать кого-то приехал, напротив. — А ты? — А я… Моё счастье здесь. Надеюсь. Он снял с себя шапку и натянул её на рыжие волосы Венди, не забыв их снисходительно растрепать. Все встретили Диппера с радостью, а Зус, почти не изменившийся, ради такого события закрыл Хижину Чудес раньше на целых два часа. Стэнли и Форд (довольно постаревшие), Зус, чуть не задушивший его в объятиях, Венди, Мелоди… какие знакомые, родные лица. Диппер пил какао и ел блинчики, впервые за долгое время позволив себе побыть ребёнком. Он словно вернулся в то дорогое ему лето. Стэном и Фордом тут же были достланы альбомы, бережно хранимые ими все годы. Жаль, что больше так и не получилось приехать. Близнецы часто сетовали по этому поводу. Звонили и писали Венди, дядям, но толком всё не рассказывали — боялись тревожить. Сначала болезнь отца, затем экзамены, поступление в университеты, бесконечные сессии, забирающие силы и здоровый сон, свадьба Мэйбл с каким-то нищим, но «таким романтичным и добрым!» художником по имени Джереми. Последний не понравился ни маме, ни папе. Диппер полностью разделял их мнение, но разбить розовые очки сестры не смел. За что после и винил себя, глядя, как девушка весело машет ему рукой в аэропорту. Она учёбу ради этого недохудожника бросила. Но сейчас вроде счастлива… Джереми не бьёт её, не пьёт, не позволяет грубости. В этом плане он, кстати, хорош — Мэйбл он боготворит, пусть Диппер и не особо доверяет любви творческих личностей. Наверное, всё к лучшему. Наверное. После рассказа о Мэйбл он переключился на себя (не очень) любимого. В университете он, конечно, был самым лучшим, получал стипендии. Учителя не успевали его хвалить. В общем, прекрасный пример прекрасного ученика. Венди, всё время глядящая на Диппера сложив голову на ладони, на этом моменте рассмеялась: «Прекрасный пример сына маминой подруги». Парень фырчал и поправлял очки, не переставая с гордостью хвастаться своими заслугами. Форд сцеплял руки в замок и тряс ими над собой с не меньшей гордостью: «Ну весь в меня!» Стэн пихал его локтём в бочину и ворчал: «Чего это в тебя? Может, в меня?» Диппер лишь умилённо наблюдал за этой идиллией, маленькими глоточками попивая давно остывшее какао. Из одной семьи в другую. И как ни стыдно признавать, но эта семья куда ближе оставшейся в Калифорнии. Не хватает лишь горячо любимой сестрёнки. «Надо будет созвониться с ней, — отметил Диппер. — Она точно будет рада всех увидеть, пусть и по видеозвонку». Зус и Мелоди рассказывали о идущих в гору делах в Хижине. Да Диппер и сам видел, как дом-музей расцвёл. Форд и Стэнли наперебой галдели о своих морских приключениях, изредка споря, из-за чьего слабого здоровья они всё-таки вернулись домой. Диппер тактично молчал, чтобы не сказать, что они оба уже весьма старые. — И ты сюда… надолго? — Венди озвучила мучавший всех вопрос. — Честно? Я не знаю, — Диппер отставил кружку, вмиг становясь слишком серьёзным. — В Калифорнии был шанс устроиться в видный университет. Точнее, я даже проработал там около года. Но быть карьеристом… — он замялся. — В общем, я подумаю. — Тогда оставайся подольше, — хрипло предложил Стэнли. Все тут же замолкли и в немом шоке посмотрели на старика, коему подобные предложения не были присущи. — Что? У меня всего два внучатых племянника, и один из них сейчас здесь, — он закурил. Словно сама погода удивилась его словам — за окном послышался звук неслабого дождя. Стёкла задрожали от напора воды. Сейчас больше всего подходило выражение: «Льёт будто из ведра». Диппер зажмурился, вспоминая, что хотел ехать на автобусе, приходящим чуть позже. Сейчас бы прибежал весь мокрый. Эпичное возвращение домой. Зато Венди бы его согрела… Его зашедшие не туда мысли прервались резким стуком двери и последующим подростковым смехом. Он в непонятливости взглянул на всех, оставшихся на своих местах, затем вспомнил, как Зус и Мелоди восторженно рассказывали о своём сыночке-ангелочке-Джоне. Несмотря на то, что Зус и Мелоди жили в своём доме, подросток любил тусоваться в Хижине. Верно, он. Хотя голосов было явно два. Вскоре в гостиную ввалились два парня, до жути мокрые, грязные (да, именно так представлял себя Диппер, если бы он поехал позже) и о чём-то хохочущие, словно одержимые. Первым успокоился паренёк с растрёпанными пшеничными волосами. Он толкнул, по-видимому, Джона и слишком громко прошептал: — У вас гости что ли? Пухлый Джон замолчал, рассматривая незнакомца. О Диппере он знал только с рассказов родителей, да и то, они описывали его ещё в подростковом периоде. Сейчас перед ним сидел какой-то препод. Нет, серьёзно, по-другому Джон не мог охарактеризовать этого мужчину: препод. Мелоди хихикнула и, встав, похлопала мальчишек по плечам. — Мыться в тёплой воде. Живо. Джон поплёлся наверх, оглядываясь на друга. Блондин без стеснения рассматривал Диппера ледяными голубыми глазищами, почти не хлопая длинными, но редкими ресничками. Ребёнок ребёнком, на него похож пятнадцатилетнего. Вот только сердце в груди, сука, стучит, словно ему Венди в любви призналась. Диппер не отвёл взгляд. Что он, наглых подростков не встречал, не видел? Но пальцы, завертевшие кольца, выдавали его волнение. Аура у этого паренька какая-то что ли… — А ты забавный, дядь, — наконец проговорил пацан и, развернувшись, помчался по лестнице. Как говорится, только пятки засверкали. Молодой мужчина настолько был ошарашен, что его не хватило даже на банальное возмущённое: «Эй!» Он лишь нахмурился и повернулся к остальным с весьма логичным вопросом: — Ну и что это за чудо?***
«Бежать! Бежать! Бежать!» — отчётливо отбивается в его мозгу, сливается с быстрым стуком сердца. Пятки горят, глаза болят от постоянных поворотов непонятно куда, непонятно зачем. Хочется сдаться, и плевать, что с ним будет потом. Всё плывёт, не давая возможности сосредоточиться. Стены… Это вообще стены?! Он продолжает бежать, не позволяя себе обернуться, ведь знает, что этот бешеный треугольник несётся прямо за ним. Сколько у него ртов с зубами? Не успел посчитать? Диппер лишь прибавляет ходу, отмахиваясь от навязчивых и глупых мыслей, ничуть ему не помогающих, чувствуя, что ещё немного, и его дыхалка скажет «прощай». Спортом заниматься надо было, а не книжки под одеялом ночами читать! Пол (или что это, чёрт возьми?!) скользит, там и тут появляются какие-то кочки, выступы. Яростное рычание этого покрасневшего, как переспелый помидор, ублюдка, кажется, где-то совсем за спиной, и Дипперу хочется плакать, просто плакать, потому что он слишком хорошо знает, насколько сильно тот ненавидит проигрывать. «Помогите», — из последних сил в пустоту шепчет парень, спотыкается и летит в пропасть, буквально только что появившуюся под ногами. Диппер гулко упал со старенького дивана и, зажмурившись, резко закусил кулак до жгучей боли, лишь бы не заорать со всей дури, вспомнив, что вчера он остался в доме Кордроев — предложила эту идею, как ни странно, сама Венди. Диппер, понимая, что в Хижине слишком мало места, согласился. Но он и подумать не мог, что именно в эту ночь давно, казалось бы, забытые кошмары решат к нему вернуться. Чёрт. Не хотелось бы напугать тех, кто так его гостеприимно принял. Поздно. — Диппер?! — в комнатушку вбежала встревоженная Венди с лопаткой в руке, что, поверьте, выглядело очень угрожающе. Диппер с лёгким стыдом закрыл мокрое от пота и слёз лицо руками и яростно его потёр. Щетина пощекотала ладони. — Кошмары, — жалостливо вздохнул Пайнс, устремляя пока что расфокусированный взор на слегка расплывчатую девушку и догадываясь натянуть очки, чтобы видеть не силуэт подруги, а саму подругу. Он невольно, краем сознания, подметил, что эти растянутые шорты и майка ей до безобразия идут. Про растрёпанные волосы он вообще молчит. Весь её домашний облик так и кричал, что встала она совсем недавно. — Кошмары это не круто, — протянула Венди, помогая Дипперу подняться с пола. — Не круто, — согласился мужчина, поднимая упавшую подушку и убирая постельное бельё — вряд ли он останется жить у Венди, каким бы заманчивым не казалось предложение. Обременять молодую женщину не хотелось. Пусть все её братья и разъехались, оставался старый, хоть и неизменно бодрый отец. Сегодня же Диппер начнёт искать какой-нибудь недорогой домик, желательно в рассрочку. Накопленные деньги есть, но мужчине не хотелось бы потратить их все на домик, при этом ещё не имея в городке какой-либо опоры. — Дай угадаю, — Венди прислонилась к дверному косяку и скрестила руки на груди, поигрывая лопаткой. — Это после Странногедона? Диппер скривил лицо. Само это слово заставляло сотню судорогов пройтись по телу, а глаз нервно задёргаться. Но от правды не сбежишь. — Да. — Понимаю, чувак, — Венди покивала головой. — Правда, мои прекратились ещё лет пять назад. — Да мои тоже прекращались, — заверил девушку Диппер, почёсывая затылок. — Может, приезд в Гравити Фолз пробудил воспоминания о тех отвратительных днях. Венди развела руками в стороны. — Ладно, иди умывайся, — она кивнула в сторону ванной комнаты. — Я там омлет приготовила, — Венди вышла из комнаты, где когда-то жили несколько её братьев, оставляя Диппера наедине с собой. Она на самом деле хотела бы ему чем-нибудь помочь, вот только понятия не имела как. Маска равнодушия сама привычно натягивалась на лицо, как только она не понимала, какие чувства должна задействовать. Диппер плеснул себе в лицо холодную воду в последний раз и потянулся к старенькому истёртому полотенцу. Кошмары никогда не отличались оригинальностью. Он всегда убегал, всегда от Него и всегда в конце падал. У Мэйбл было что-то другое, но точно также связанное с Биллом Сайфером. Когда отец заболел, это было весьма некстати, ведь, как известно, больным всегда нужен покой, тем более, по ночам. Может, именно эти сны и замотивировали Диппера заняться спортом. Теперь он мог похвастаться шикарным выносливым телом, никакой бег не угробит. Всякое в жизни может произойти, быть в чём-то уверенным на все сто процентов никогда нельзя. Поэтому способность быстро и долго бегать весьма полезна. Жаль лишь, что во снах тело забывает об этой способности. Диппер надеялся, что с кошмарами больше не придётся встречаться. Уж слишком много денег однажды родители потратили на психологов им с Мэйбл. Но сознание, видно, решило послать его на все четыре стороны и напомнить о том, чего, точнее, кого так мучительно мужчина боялся — о Билле-мать-его-Сайфере. Диппер раздражённо отбросил полотенце, еле сдерживаясь, чтобы не начать ругаться — если он начнёт, то уже не остановится. Детские травмы — сундук, нутро которого нельзя ворошить, иначе оно начнёт вас травмировать по новой и в этот раз без жалости. Выдохнув и более-менее успокоившись, Диппер надел очки и поднял полотенце, вешая его на соответствующий крючок. Забавный такой, в виде топорика.***
— Очень вкусно, Венди, — после завтрака Диппер принялся за мытьё грязной посудой. Девушка как-то рефлекторно схватила его за запястье. — Ты же в гостях. Но Диппер мягко отстранил её руку: — Вот именно. Я должен быть благодарным. Венди, поразмыслив, поняла, что не имеет желания оттирать грязную сковородку, потому благосклонно кивнула, позволяя мужчине на десять минут побыть кухаркой на её кухне, после чего исчезла где-то в недрах своего дома. Когда Диппер уже всё вытирал, она вернулась, переодевшись в нечто более практичное для работы в Хижине и доплетая косу. Когда-то Венди Кордрой уезжала из Гравити Фолз, чтобы учиться, но за бунтарский характер её выпнули из колледжа, и, если честно, Кордрой не особо об этом сожалела — место в Хижине всегда оставалось пустым специально для неё. Разве нужно что-то ещё? Теперь, конечно, день был полным, но Венди не жаловалась. Зус и Мелоди не скупились на зарплату, за что Венди их безмерно обожала. Она замерла, наблюдая, как тщательно Диппер протирает маленькие ложечки. — Не знала, что ты такой перфекционист. — Да я сам не знал до поры, до времени, — Диппер усмехнулся, убирая в шкаф треснутую кружку. Из неё пил, скорее всего, отец Венди. С ним, слава всему святому, Дипперу повезло не встретиться. Он не испытывал к нему какую-либо неприязнь, нет. Скорее — давний страх всё из того же лета. Пятнадцать лет назад мистер Кордрой выглядел… как минимум, большим. Большим и грозным. Даже мужикотавры по сравнению с ним казались эталонами дружелюбности. — Просто… в университете резко стали претить любые помарки, ошибки. Сгорбившись, сидел над тетрадкой, пока не добивался того, что казалось мне идеальным. Потом это начало переходить и на другое, — Диппер вытер руки. — Студенты меня ненавидели. Диппер не врал. Геометрия — урок, на который не хотели идти молодые парни и девушки, зная, насколько придирчив новый преподаватель. Казалось бы, небольшая разница в возрасте должна, наоборот, стирать между ними границы, вместо стен воздвигать мосты. Но так лишь казалось. Диппер не допускал поблажек. Ошибся на миллиметр? Ну вот и оценка тебе на балл ниже. Нет-нет, не хочу слышать никаких возражений, до свидания. Иногда девушки предлагали весьма интересные способы сдать зачёты. Да ладно. Иногда предлагали даже парни, так как весь институт знал о бисексуальности одного из самых строгих преподов. Диппер с чистой совестью слал таких индивидуумов подальше. Разборки с детьми и, тем более, с их родителями — это последнее, чего он хотел. Точнее, чего он не хотел вовсе. Пусть эти дети и не являлись детьми в большинстве случаев. — Ну ты и монстр, — Венди весело щёлкнула его по носу. Теперь не приходилось наклоняться. Это и радовало, и заставляло взгрустнуть. Целых пятнадцать лет они потеряли! Сколько прекрасных тёплых летних месяцев. Диппер, уловив её настроение, шутливо поклонился, целуя тыльную сторону её ладони, как бы говоря: «Ещё нагоним». Венди тихо фыркнула: «Джентельмен хренов». — Я лучший из джентельменов, которых ты когда-либо встречала, — Диппер не знал, скольких джентльменов встречала Венди, но думал, что немного — в этой-то глуши. Он забавно нахмурился, надвигаясь на подругу, явно стремясь применить на ней Мистера Щекотунчика. Условно, конечно. А по факту — просто защекотать до того, что она будет визжать. Вот бы эту сцену увидели те, у кого он проводил уроки, весь такой строгий, с каменным лицом и сжатыми в полоску губами. Венди ловко выскользнула из его рук. — Переодевайся давай, мне же на работу ещё топать. Диппер разочарованно опустил плечи. — Может, выходной ради меня возьмёшь, а? — он заискивающе посмотрел в её глаза, как щеночки порой ищут одобрение во взгляде хозяев. Нет, а что. Она скучала, он скучал. Не то, чтобы ему были нужны сейчас отношения — скорее, чувство одиночества слишком начало давить. Чувства к Венди оставались привычкой, не желающим затухать отголоском. Так почему не попытаться разжечь этот костёр? Из слов Венди он понял, что она до сих пор одна и явно ему симпатизирует. Сексуальных партнёров Диппер менял достаточно часто, не позволяя себе привязываться к кому-либо из них. Он считал это слишком отвлекающим фактором. Партнёры были различны: и старше, и младше (но не студенты, упаси Бог); и парни, и девушки. Парни были куда реже. Диппер с трудом принял свою ориентацию и долгое время всячески отрицал собственные симпатии к представителям своего пола. Гомофобом он себя никогда не считал, просто и думать не смел, что гомосексуализм коснётся его; как выяснилось, он сам на целую половину гомосексуал. Некоторое время Кордрой глядела неприступно, затем выдохнула, сдаваясь: — Не могу. Но вечером мы… обязательно проведём время вместе. Диппер взвизгнул, словно ему всё ещё было двенадцать, и чмокнул Венди в щёчку, уносясь переодеваться. Венди покачала головой, улыбаясь. Она… ждала его. Проводив Венди в Хижину и пообещав вечером забрать на свидание, Диппер решил походить по городу, в надежде увидеть что-нибудь новенькое. Надежды оправдывались. Изменения и вправду были, пусть зачастую и незначительные: отреставрированные музей, статуи; новые магазины; построенные дома и прочее. Но они были. Для забытого Богом и людьми городка это было достижением. В основном, конечно, всё то же. Всё те же птички над головой, всё такое же неизменное небо с теми же облаками. Хотя… Небо оставалось неизменным повсюду. Главным изменением, конечно, являлись детишки. Незнакомые лица подростков и малюток мелькали повсюду. Мужчина остановился, разглядывая себя в витрине какого-то небольшого магазинчика. Пока объявления по продаже домов не встречались. Что говорить о работе? Кому тут нужен профессор математических наук? Логично, что школе. Так, надо будет туда сходить. Он поправил рукава и воротник тёмной рубашки, пригладил густые и топорщиеся во все стороны волосы, привычно прокрутил какое-то из колец… Да, подростков было много. Словно все разом решили после Странногедона заняться зачатием детей. — Ну и что это за чудо? — невольно вспомнился вчерашний вечер. — Ты о Джоне? — Мелоди вопросительно взглянула, отправляя Зуса мыть пол, где натоптали парни. Мужчина вздохнул и, грузно встав, потопал к уборной. — Если того наглого мальчишку зовут Джоном, то, получается, что о нём. Мелоди ойкнула, понимая свою оплошность. Да, действительно, Диппер вряд ли бы стал спрашивать про того, кого она ему тут несколько часов расхваливала. Она начала подбирать слова, чтобы не спугнуть своим ответом Диппера, но не успела. Стэнфорд Пайнс, наученный разным наукам, не был научен тактичности. — Это Билл. Диппер чуть не подавился воздухом. Он не ослышался? Он уставился на Форда, словно на сумасшедшего. — Кто, прости? Форд непонимающе посмотрел, удивляясь такой реакции, а затем, поняв, с кем ассоциируется у Диппера это имя, замахал ладонями. — Нет-нет! Не тот Билл, который Сайфер. Это просто Билл. Диппер приподнял брови: — Ты сейчас, конечно, мне очень помог, Форд. Венди встала, чувствуя, что пора спасать положение. Она положила руки на плечи Диппера, чуть сжала в попытке расслабить. — Никто не знает, кто родители этого паренька. После Странногедона было много брошенных детей; у многих члены семьи были убиты, многие женщины сходили с ума. Вероятнее всего, Билли был одним из таких несчастных детей, чьи родители не смогли найти силы и ресурсы воспитывать дитя. Буквально через дня два после того, как вы с Мэйбл уехали, на пороге полуразрушенного детского дома появилась коробка с ним внутри, — Венди покачала головой. — Ни записки, ни чего-либо прилагающегося. — А почему Билл? — Диппер решительно не хотел понимать, почему именно этим именем наградили сиротку. Да на это имя здесь табу должно быть. А они детишек так называют. — «Билл» было первым, что мальчик сказал, — словно оправдываясь, проговорил Зус, разгибаясь и выжимая тряпку. Диппер мимолётно подумал, что, по идее, заставлять вытирать эти лужи надо Джона с его другом. — Забавно. — Это жутко, — отрезал Диппер. Кольца, не перестающие вертеться Пайнсом, уже готовы были натереть кожу. Параноиком себя мужчина не считал и поспешных выводов делать не хотел, просто этот молоденький Билл его смущал. Точнее, его имя, его первое слово, его возраст и его внешность. Достаточно для подозрений? Диппер посчитал, что вполне. Никто не стал с ним спорить, видимо, понимая, насколько диким это сейчас кажется мужчине. На самом деле, диким это казалось многим, но все молчали. Гравити Фолз славился своими странностями. Возможно, мать этого ребёнка была как-то связана с демоном-деспотом. — Но, надо признать, — Форд снова подал голос. — Этот мальчик весьма способный. Несмотря на хулиганские выпадки и не очень подобающее поведение, он много читает, увлекается математикой. В местной школе он буквально перескочил два года обучение, так как прошёл программу быстрее, чем остальные. Диппер снял очки и потёр переносицу, напоминая этим Стэнфорда. Он многое перенял у старика. — Это заставляет пугаться ещё больше, знаешь ли. — Я обследовал того мальчишку, как и многих детей без родителей, — поспешно добавил Форд. — В нём нет ничего сверхъестественного. Диппер с подозрением посмотрел на Стэна, не вмешивающегося в разговор и меланхолично курящего, глядя в окно, где сгущались сумерки. — Ну ладно, ладно, — протянул он. — Нет так нет. — И… ты часто будешь видеть его в моей лаборотории. Как понимаешь, я не смог без внимания оставить потенциал Билла, — его практически поставили перед фактом. Но ведь он сам всех их поставил перед фактом, приехав без предупреждения, даже без намёков. Диппер не посмел возразить. Лишь было чуточку завидно. Он помнил, как долго ему пришлось заслуживать разрешения хотя бы посещать подвал. Мужчина вернулся в сегодняшний день и осмотрелся. Очень хотелось посетить «Ленивую Сьюзен», где сменилась стёкла в окнах и вывеска; только, говорят, хозяйка умерла года три назад. Инфаркт что ли… Диппер ни в какую не хотел в это верить. Априори сложно принимать чью-то смерть, а когда об этой смерти ты узнаешь лишь спустя время… Не чувствуется, мозг просто отказывается воспринимать. Всё кажется шуткой; кажется, что ещё чуть-чуть, и этот человек снова появится. Тем летом, Сьюзен была полной, но подвижной женщиной средних лет. И… неужели пятнадцать лет так сильно всё меняли? В любом случае, он бы не хотел сидеть за столом старого кафе и думать, что с ней было лучше. А сколько ещё прекрасных людей потерял Гравити Фолз? Кто уехал, кто… умер, как Сьюзен. Например, МакГакет… Хороший был старичок, пусть и со своими тараканами в безумной головушке. Особняк Нортвест вроде стал достоянием города — сын Фиддлфорда категорически отказался жить в этих хоромах. «Нужно будет сходить на могилку, проведать старика», — Диппер снял очки, чтобы протереть, — изредка начинал моросить дождь. — Что стоим, кого ждём? Насмешливый голос за спиной заставил вздрогнуть. В этом городке нельзя расслабляться. Диппер быстро вернул очки на нос, настороженно повернулся и тут же расслабился, расправляя плечи. — А, это ты… «Помяни черта», — мысленно усмехнулся мужчина, не замечая, что начал перебирать пальцы и кольца на них. Ох, эта привычка, появившаяся в семнадцать… — Да-да, это всего лишь расчудесный я! Собственной персоной перед ним стоял Билл и игриво кланялся, будто на сцене. Диппер вспомнил себя с Венди. Ироничным было то, что паренёк имел голубые-голубые глаза. Совсем, как глаз Билла в моменты заключения сделок. Видно, этой осенью Диппер не устанет искать похожие черты, пока не убедится, что этот мальчик не имеет никакого отношения к Сайферу. Растрёпанные волнистые волосы цвета расплавленного золота, чёрная футболка, неподходящая по размеру и в которой подросток явно тонул… Что же, детдомовец. Личико у паренька милое. Тут не поспоришь. — Купишь сигарет? — Билл ухмылялся. Этот неожиданный вопрос выбил Диппера из колеи. — Щас, — он рявкнул. — Разбежался. Детям я ещё курить не покупал. — Ну, дяденька, чего тебе стоит, — подросток захныкал, умоляюще глядя огромными глазами на мужчину. Манипуляции бы точно сработали, не будь Пайнс привыкшим к такому. Работая преподавателем, он столько умоляющих глаз видел — не пересчитать. Выработался уж своеобразный иммунитет. — Я дам тебе подзатыльник, если не прекратишь, — предупредил Диппер. — Подзатыльник не надо, — парень настороженно отошёл назад. На всякий случай. — Вот и договорились, — Диппер кивнул и, не желая продолжать бессмысленный диалог, направился вперёд. Где-то там была библиотека, он не может упустить шанс её посетить. За пятнадцать лет там просто не могли не появиться новшества. — Дяденька, дяденька, а ты откуда? — под ногами завертелся Билл, и Диппер остановился, глядя в глаза мальчишки слегка раздражённо. Он, конечно, понимал, что в Гравити Фолз мало, где можно развлечься, но чтобы настолько плохо, что подросток решил прицепиться к нему? Ещё и зовёт дяденькой. Диппер ощутил себя каким-то педофилом, предлагающим ребёнку конфетку или котёнка. Только тут, кажется, наоборот. — Из Калифорнии, — наконец выдохнул мужчина и пошёл дальше. — А приехал зачем? Диппер решил больше не останавливаться. Вопросы его бесили, и, кажется, он ясно дал это понять. — По-моему, тебя это не должно волновать. Нет? Боковым зрением Диппер заметил, как подросток надулся. Чудо. Заморское. — Фи, как грубо. Пайнс лишь тяжёло вздохнул. Это точно не Сайфер. Слишком жеманный, слишком любопытный, слишком болтливый. Впрочем… — А ты в библиотеку? — глаз Диппера дёрнулся. Он что, не мог чуточку подольше пообижаться, боже? — Да, я в библиотеку, — терпеливо ответил мужчина. — Я с тобой, — его так стремительно взяли за руку и зашагали вперёд, что он даже не успел что-либо возразить. Подчинился лишь потому, что не понял сути произошедшего. — Наглость — второе счастье? — он обратился к Биллу, не сжимая ладонь в ответ, но и не выхватывая её. Чем бы дитя не тешилось, да? — А что? — парень невозмутимо хмыкнул. — Я туда же шёл, между прочим. Решил составить тебе свою великолепную компанию, — подросток невинно похлопал ресницами. — Ты? — лишь после саркастично заданного вопроса он вспомнил, как Форд говорил: «Он много читает…» Спохватываться было поздно, кажется, подросток уже решил устроить скандал. По крайней мере, выглядел он очень грозно и зло. — Ты тоже придерживаешься мнения, что все воспитанники детского дома оболтусы без целей и мозгов? — он прищурился, поднимая голову. Дипперу даже стало стыдно. Надо же, действительно выглядит, как приверженец стереотипных взглядов. Оправдываться, однако, тоже не собирался. Перед кем? Перед этим… — Может быть, — он пожал плечами. Билл разочарованно отпустил его руку. Для подростка он выглядел слишком живым… Диппер попытался вспомнить всех своих сверстников, когда ему было пятнадцать, но на ум приходили только ходячие полутрупы, желающие хорошо закончить эту ступень обучения и просто отдохнуть. Казалось, что именно в этот возраст все проблемы решили накатить на и без того страдающих подростков. Билл — Господи, как непривычно этим именем называть кого-то помимо страшного демона снов, — выглядел беззаботным. Он переключался с одной темы на другую, блестел любопытными глазками и забывал про обиды минут через пять, как обиделся. — Может, ты ещё и гомофоб? Диппер подавился и застыл на месте. Он снова не ожидал вопроса, не особо подходящего ситуации. Ну что за поражающий мальчишка? — Нет, я не гомофоб, — спокойно проговорил мужчина. — Я… — он замолчал, думая, стоит ли говорить мальчишке о своей весьма не гетеросексуальной ориентации. — Гей? — Нет! — Диппер возмущённо перебил его. — Я похож на гея? — Ну вообще-то… — начал парень. Диппер замахал руками, понимая, к чему тот клонит. — Так, всё! Мы дошли до библиотеки, — он подтолкнул Билла к приглашающе распахнутым дверям, надеясь, что тот замолкнет. Замолкнет он, ага… — А я вот гей! — радостно сообщил подросток и, оставив ошарашенного Диппера стоять с раскрытым ртом, весело направился вглубь помещения. Диппер бессильно потёр лоб и одарил библиотекаршу взглядом полного смущения. К счастью, та, как и все жители Гравити Фолз, давно привыкла к выходкам Билла, потому взирала на происходящее с лёгкой улыбкой. — Чудо чудом, — пробормотал еле слышно мужчина.