Попадос и последствия

Ученики столпились у кабинета. Урок защиты от тёмных сил прошёл у большинства курсов, и сегодня настала очередь четверокурсников Гриффиндора и Слизерина. Все, кому довелось на нем побывать, высказывались восхищённо. Мол, впервые в Хогвартсе такой необычный преподаватель со своим подходом к учебному процессу. Близнецы на все расспросы Рона загадочно улыбались, тем самым подогревая интерес ещё сильнее. Послышался стук протеза, и дверь открылась. Ученики зашли и расселись. Грюм одарил их взглядом своего магического и простого глаза. — Мы с Дамблдором решили, что вам нужно научиться защищаться от того, что вас может ждать за дверьми школы. Непростительные. Кто мне скажет, какие есть непростительные? К удивлению всех, в воздух не взмыла рука Гермионы, как обычно, а руку поднял Рон Уизли. Грюм кивнул ему. — Империо. — Правильно, парень. Ты ведь сын Артура? — Да, сэр. — Помнится, во время войны мы намучились с этим непростительным. Тёмный лорд накладывал его на многих непокорных, и пойми потом, он действовал по своей воле или нет. Как вы все поняли, это заклинание подчинения. Наложивший его может заставить другого делать всё, что пожелает.  Ученики зашептались. — Кто скажет мне ещё одно непростительное? — Кру… круцио, — дрожащим голосом прошептал Невилл, но в тишине его услышали. — Да, самое болезненное из всех Непростительных. Именно им Тёмный лорд пытал неугодных. Взмах волшебной палочкой, и в воздух взмыл паук. Ещё взмах, и он увеличился раза в три. — Круцио, — кончик палочки указал на животное. Красный луч, и паук задёргал лапками, извиваясь от боли. — Ни с чем не сравнимая боль. Многие сходили под ней с ума, — взгляд упёрся в Лонгботома. Гриффиндорец был весь бледный и дрожал. — Прекратите! — закричала со своего места Гермиона. Профессор отменил заклинание и посмотрел на неё. — Вы должны видеть то, с чем можете столкнуться, мисс. Но если вас что-то не устраивает, двери кабинета открыты. Вы вольны уходить. Гермиона не ушла. Урок продолжился. — И, наконец, последнее. — Авада Кедавра, — сказал Малфой. — Правильно. Смертельное проклятие. Никакой пощады и защиты. За всю историю существует лишь один человек, переживший его, — оба глаза остановились на Герое. — Гарри Поттер. Поттер молчал. За пытками паука он следил с равнодушием. Смерть на войне — рутинное дело, и со временем ко всему начинаешь относиться проще. Гарри довелось убивать в своей жизни и самому быть на грани. Он придерживался тезиса, что или ты, или тебя. А пытки… Боль можно перетерпеть. А вот если тебя заставят ножом убить своих детей и жену, а потом съесть часть их органов — это сломает даже самого сильного. Именно поэтому Гарри считал, что Круцио не сильно опасно. Да и Авада Кедавра — милосердие. Лёгкая смерть. Без боли и страданий. Он был уверен, что многие люди с последней стадией рака, живущие в постоянной боли, сами попросят такое заклинание на них наложить и примут его с улыбкой. А вот Империо… Оно Герою не нравилось. Лишиться своей воли, стать покорной куклой кого-то. Рабом. Нет уж, лучше смерть. Все ученики смотрели на Поттера. Гарри лишь хмыкнул на такой интерес. — Поттер, вас что-то позабавило? — в голосе Грюма проступило удивление. — Нет, профессор, я лишь размышлял. — И о чём? — мужчина был заинтересован. — О непростительных. — И чего вы там удумали? Поттер настолько погрузился в свои мысли, что не сразу сообразил, где находится и с кем говорит. Он вообще словно перенёсся в свой мир и читал лекцию по тактике для новобранцев. — Что Тёмный лорд не умел правильно использовать Непростительные. Вместо Авады Кедевры он мог наложить на моих родителей Империо и заставить их убить меня, а потом самих себя, если он так хотел избавиться от всей моей семьи. Грюм аж завис от такого откровения. Другие ученики тоже. Некоторые глаза округлили и рты пооткрывали. — Поттер, — наконец-то нашелся Грюм. Теперь его взгляд в сторону Героя был внимательным и серьёзным. — Не вам судить о правильности поступков Тёмного лорда. — Я не сужу, — тоже опомнился Гарри. — Вы меня спросили, о чём я думаю, и получили мой ответ. — Ещё скажите что Авада Кедевра — не смертельное заклинание, — Грюм был чём-то недоволен. — Смертельное, — согласится Гарри. — Но для некоторых смерть — спасение. — Поттер, — единственное, что смог сказать профессор. Затем, словно утратив интерес к Герою, обернулся к притихшим ученикам. — В течение следующих трёх месяцев я буду учить вас сопротивляться Империо. Каждый из вас на себе почувствует его и сможет научиться противостоять. Маг, обладающий сильной волей, способен побороть его. — Вы… вы будете применять к нам Непростительное? — Гермиона была шокирована. — Но… Это же запрещено. — Уверяю вас, мисс, многоуважаемый директор дал мне на это позволение. И ещё раз повторюсь, если вам что-то не нравится, я не заставляю ходить на мои уроки. Прозвенел звонок, оповещая об окончании урока. Ученики быстро шли на выход, перешёптываясь. Спину Поттера жёг взгляд Грюма. — Гарри, ты правда так считаешь? — неожиданно спросил Невилл. Он был робким парнем и редко проявлял инициативу. — Да, — честный ответ. — А о смертельном проклятии что ты говорил? — Знаешь, есть люди, для которых смерть — это спасение. Неизлечимо больные. Те, кто каждую секунду терпит боль или борются с собой. Смертельное проклятие для них стало бы избавлением. Невилл долго молчал. — Наверное, ты прав. Я об этом так не думал. Мне раньше казалось, что страшнее него ничего нет. Поттер порадовался, что их разговор никто не слышит. Гермиона час назад уже выносила ему мозг по этому случаю. Рон, впрочем, тоже. — Глупости. И, знаешь, я не согласен с тем, что от него нет спасения. Да, щита нет, но можно увернуться или чем-то отгородиться. Куском стены там или доспехом. Невилл вновь кивнул. — Я не подумал об этом. — Маги мыслят шаблонно, — простой ответ. Дальше дни потянулись один за другим, и так прошло две недели. До прибытия гостей оставалась неделя. Школьная программа давалась Поттеру несложно. Том помогал с теорией и они вместе отрабатывали практику. Найдя заброшенный класс и заперевшись там, начинали с простого люмоса и переходили к более сложным. Том помогал с движениями палочкой. — Представь, что это продолжение твоей руки, а не бесполезная деревяшка, — в который раз говорил он. — Ты машешь ею так. — Ну извините, — съязвил в ответ. — Я меньше месяца узнал о магии и ещё до конца не уверен, что это не розыгрыш. А ещё эта палочка… Она не всегда меня слушается. — Ты не умеешь дозировать свою магию, вот и выходит, что у тебя либо сильные заклинания, либо совсем слабые. Для этого я тебя и заставляю практиковаться на люмосе, создавая на кончике палочке разные шары света. Нужно отдать должное, тот был хорошим учителем. Толково объяснял и разжёвывал если чего. — Нет, я тебе серьезно говорю, палочка меня невзлюбила, — стоял на своем тот.— Иногда я чувствую от неё холодок. Может, она как-то поняла, что я не Гарри Поттер? — Возможно, — задумался Том. — Палочка — это часть мага. Тебе бы показать её мастеру и тот точно скажет. — И где я найду этого мастера? — Сейчас нигде. До лета или зимних каникул Хогвартс не покинуть. За тобой и так пристально наблюдают после того, что ты сотворил у Грюма. — Я уже десять раз говорил, что сболтнул лишнего. И я до сих пор считаю, что сказал правду. — Правду, — согласился Том. — Но раньше Гарри Поттер не отличался умом и сообразительностью. Сильные перемены. Ладно, улучшение учёбы можно списать на то, что ты часто пропадаешь в библиотеке и после прошлогоднего происшествия с дементорами решил заняться учебой, но вот то, что ты отдалился от Рона Уизли и Гермионы Грейнджер, многих удивляет. — Я пытаюсь быть с ними терпеливым, но они ещё такие дети. Я чувствую себя рядом с ними старым дедом. И ты сам должен признать, что Рон ненадёжен. Он постоянно обижается. В последний раз обиделся на то, что я не взял его на пробежку, а мне, знаешь ли, не хочется слышать его нытье о раннем подъёме и бесполезной трате времени. Повисло молчание. — А Гермиона… Не знаю, как тебе, а мне кажется, что она на меня стала смотреть не как на друга, а ей, Мерлин, всего четырнадцать лет. Я не педофил. Том рассмеялся. — Ей уже пятнадцать, а вот тебе как раз четырнадцать. — Этому телу четырнадцать, а мне больше тридцатки. Не могу я себя пересилить. Смотрю на неё и чувствую себя совратителем каким-то. — Тогда найди себе девчонку постарше, а то скоро не только тебе крышу будет сносить от гормонов, а и мне. Это решит сразу три проблемы. — Три? — Организм получит своё. Можно будет перемены в поведении списывать на гормональный всплеск и переходной возраст. И отделаешься от Гермионы. — Что-то он рано наступил. Или у магов всегда так? — Наверное, организм пытается так сократить разрыв между телом и душой. — Мне от этого не легче. — Ладно, если не хочешь, продолжим занятие. Доползешь до кровати и сразу уснёшь.

***

Ученики напряжённо смотрели на преподавателя. Сегодня у них практика. Поттер тоже нервничал. Во-первых, не хотелось, чтобы к нему применяли заклинание, а во-вторых, не просто заклинание, а заклинание подчинения. Нет, он верил, что его воля крепка и он сопротивляться будет. В конце концов, Грюм не устроит ему расспрос типа того, куда делся настоящий Гарри Поттер и кто вы такой. Он параноик, но не настолько. — Мисс Грейнджер, вы будете первая, — улыбнулся Грюм, но на его изуродованном лице улыбка больше походила на оскал. — Прошу к доске. Гермиона оглянулась на притихших учеников, словно мыши перед удавом, и пошла вперёд. — Ваша задача — сопротивляться, — командует маг. — Империо! Красный луч коснулся девушки, и Поттер видел, как её взгляд на пару секунд помутился. — Так-так, станцуйте нам что-то, — дал приказ. Гермиона неуверенно задергала конечностями, словно в припадке. Сразу ясно — танцовщица из неё ещё та. В классе прозвучали смешки. — Я думал, все девушки умеют танцевать, — после минуты танцулек Гермионы заявил Грюм. — Но это мало похоже на танцы. Не знал бы, что мисс Грейнджер под моим заклинанием, решил бы, что она так сопротивляется. Теперь смеялись почти все собравшиеся. Преподаватель отвёл палочку, отменяя заклинание. — Плохо, очень плохо. Вы даже не попытались сопротивляться. Следующий, — взгляд прошёлся по толпе. — Мистер Лонгботтом, прошу. Невилл тоже станцевал. Вслед за ним прыгали Томас, Финиган, Забини. А вот неожиданно для всех сопротивление показал Гойл. Он пару минут боролся, но потом сдался и начал распевать гимн Хогвартса. Малфой с Ноттом тоже пытались. Почти поборола заклинание Дафна Гринграсс, но, может, там роль ещё сыграло то, что Грюм заставил её раздеться, решив, что для девушек стимул нужен посерьёзнее. Она всё же сняла мантию, когда преподаватель снял заклинание. — Похвально, мисс Гринграсс. Десять очков Слизерину.  Поттер, вы следующий. Гарри шагнул вперёд и замер. — Империо. И ничего. Он не почувствовал лёгкость, о которой все говорили. Подняв взгляд на Грюма, он вопросительно выгнул бровь. — Империо, — ещё раз повторил учитель. И вновь тот же результат. — Ха-ха, — рассмеялся Грюм. — Похоже, на вас не действуют Непростительные, Поттер. Любопытно, а Круциатус вас тоже не возьмёт? Гарри лишь пожал плечами. Он бы может и хотел проверить, но не здесь и не с Грюмом. Грюм, наверное, пришел к тем же выводам и использовать пыточное даже ради эксперимента не решился.   И тут как раз прозвенел звонок. — Гарри, — окликнул его Невилл. Тот махнул Грейнджер и Уизли, чтобы шли вперёд и не ждали его. Посомневавшись, они все же пошли. — Я… Э-э… — замялся парень. — У тебя всё так получается, а у меня ничего не выходит. Я вон даже… — неопределенно махнул рукой. — Под «даже» ты подразумеваешь «не сопротивлялся Империо»? — Да, — покраснел парень. — Стоит заметить, что не ты один. Лишь несколько человек смогли. Так что не кисни. Но Лонгботтом киснул. Было видно, что его это сильно волнует. — Я… Э-э… Хотел попросить позаниматься со мной, — и покраснел до кончиков ушей. — Соглашайся, — торопливо проговорил Том. — Тебе нужен партнёр для заклинаний, а Лонгботтом, хоть и жалок в магии, но с него можно извлечь пользу. — Хорошо. Но давай через недельку, — ответил Гарри. Сейчас он был занят просмотром газет за последние четыре года и раньше. Хотел знать, что происходило в магическом мире, и главное — что писали о Мальчике-который-выжил. И чем больше читал, тем больше убеждался — вокруг его персоны искусственно делали ажиотаж. Начиная с той ночи, когда Волан-де-Морт пал, и дальше каждый год. Его имя звучало на страницах Пророка каждый Хэллоуин, словно кто-то намеренно не давал забыть о том, кому обязан магический мир избавлением от тирана. Вопрос в том, кому это нужно? — Конечно, — смущённо улыбнулся Невилл. — Спасибо.

***

Сегодня занятия закончились раньше в честь прибытия гостей. Ученики шумно поспешили на улицу ждать иностранцев. Все были в предвкушении.   Будь воля Гарри, он бы лучше пошёл в библиотеку и почитал, но увы. Стоило ему проявить попытки увильнуть, как Гермиона вцепилась в него клещами. Над ухом нудил Рон. Уизли не мог смириться с тем фактом, что друг превратился в ботаника. Это не так, конечно, но Рональд был убеждён иначе. Гарри ничего не оставалось как присоединиться к остальным.   Стоя неподалеку возле озера, он скучал. — Там что-то летит, — прозвучало несколько голосов одновременно. В небе действительно была точка, которая с каждой секундой становилась всё больше. Через пару минут у подножья замка остановилась огромных размеров карета, везённая шестью пегасами. Дверь открылась, и на землю ступила огромного роста женщина. — Мадам Максим, — расплылся в улыбке Альбус, целуя ручку. — Дам’блдог, — произнесла та в ответ. Том засмеялся, заценивая шутку. Назвать Дамблдора собакой дорогого стоит. — В её роду точно были великаны, — отсмеявшись, проговорил он. — Хотя она выглядит лучше Хагрида. Ухоженная, не то, что наш лесник. Поттер с ним согласился. Та хоть и была высокая, но одежда и манеры налицо. А тем временем из кареты выходили ученицы Шармбатона и тут же ёжились от холода в своих лёгких мантиях. — Модницы, — хмыкнул Герой. — Француженки, — словно это всё объясняет, ответил Том.   По толпе прошёлся вздох. Почти все парни не отрывали взгляда от одной из девушек. Красивая блондинка с льдисто-синими глазами. — Вейла, — тут же пришел ответ от Тома. — И твоя бывшая знакомая. Поттер внимательно посмотрел на девушку. Да, она была похожа на ту, что он встретил в лесу. Хотя он мог и ошибиться. Тогда Гарри плохо её рассмотрел из-за плохого освещения и спешки, а представляться незнакомка не спешила.  — Поздороваться не хочешь? — поддел его Том. — Не вижу смысла, — отмахнулся Гарри. — То была случайная встреча, не более. — И тут тебе не угодить. Признай, она хороша собой. — Хороша, — не стал лукавить Поттер. — Но смазливое лицо — это не главное. Может, она типичная блондинка. Том не удержался и разразился хохотом. — Нет, ты мне определённо нравишься. С тобой мне никогда не будет скучно. — Цени. Вновь смех. Девушки под восхищёнными вздохами направились вслед за своей директрисой. — Смотрите! — кто-то воскликнул, указывая на воду. — Там корабль. И действительно, из глубин вынырнул корабль. На землю опустился трап, и по нему, чеканя каждый шаг, начали спускаться парни. Не было ни одного сомнения, что каждый из них занимается спортом наравне с магией. Впереди всех шел мужчина. — Дамблдор, — поприветствовал директор Дурмстранга. — Игорь, — Альбус радушно пожал руку. — Прошу всех в замок. Погода сегодня разгулялась, не будем мерзнуть, — взгляд на совсем окоченевших француженок.     — Странно. Почему они не наложат согревающие чары? — задумчиво изрёк Поттер. — Может, ты прав касаемо блондинок, — смешок. — Или просто они не додумались. — Крам… Смотрите, это Виктор Крам, — шептали некоторые, тыкая пальцами в рослого парня. — Очуметь! — воскликнул Рон. — Поверить не могу, что Крам ещё учится в школе. Он же такой, такой… Самый лучший ловец. Гарри одарил его насмешливым взглядом. При чем школьник к карьере ловца? Логика Рональда удивляла.

***

Флер куталась в свою мантию, десять раз пожалев, что не надела пальто. В Хогвартсе было холоднее, чем в их Шармбатоне. А ещё девушку бесили слюнявые взгляды здешних парней. Нет, она привыкла к подобным. Имея частицу вейловской крови, к этому стоит привыкнуть с самого детства. Её магия манила парней, околдовывая. Инстинкт. Приманить, околдовать и подчинить. Вейлы — это хищницы, и только глупцы могут считать их красивыми пустышками. Если вейла чего-то захотела, она это получит, и не важно, какими способами. У них иные понятия о «правильности». И если бы маги знали, насколько они жестоки могут быть, то устроили бы за ними надзор похлеще, чем за гоблинами. Вот только гоблины глупы, раз учиняли восстания. Вейлы коварнее и умнее. Поэтому Флер и приехала в Англию. А ещё её вела сюда магия. Девушка помнила тот случай на кубке мира. Она и сама не поняла, как оказалась схвачена. Она сильная волшебница и лишь из-за этого удалось аппарировать сквозь сильный купол, но магии совсем не осталось, и уже готовясь дать бой и достойно умереть, она неожиданно получила помощь. Неосознанно девушка открыла своё последнее оружие, то, что никто, кроме самих вейл, не знал. Пить магическую силу. Если бы об этом узнали, то всех вейл назвали бы тёмными тварями и уничтожили, поэтому вейлы оберегали свою тайну. Она воспользовалась силой своего спасителя, а потом сбежала. Маман до сих пор недовольна этим фактом. Назвала Флер глупышкой. Нужно было очаровать того парня и стереть ему память. И вот, стоя под сводами замка, она учуяла вкус знакомой магии. Вертя головой, осматривая всех учеников Хогвартса, она искала источник. «Попался», — возликовала вейла. Её спаситель стоял вдали от остальных вместе с лохматой девочкой и рыжим парнем. И тут их взгляды встретились. Флер поразилась зелени его глаз и их глубине. Применив эмпатию, присущую всем вейлам, чтобы считать его эмоции, она столкнулась с кромешной тьмой. Щит. Она не чувствовала его эмоций. А этот мальчик ещё интереснее, чем она думала. И тут в его взгляде промелькнуло узнавание, а потом он просто взял и отвернулся. Отвернулся от вейлы. И только тут Флер осознала, что в его взгляде нет восхищения.