***
Через полчаса Чонгук, уже в нормальном виде, отправился на кухню, откуда доносился аромат чего-то жареного. Джин жарил на сковороде ломтики хлеба, готовя гренки. Мельком взглянув на вошедшего парня, Сокджин улыбнулся. — Надо же, даже причесался. Вот теперь похож на красивого молодого человека, а не на пугало огородное. — Спасибо, я тронут. Положив тарелку с гренками на стол, Джин налил чаю в две кружки. — Садись и покушай. — Я не хочу. — Чонгук… — Я правда не хочу. Мне кажется, если я съем, то меня стошнит. — Ну после трехдневного голодания это вполне ожидаемо. Зачем ты так со своим организмом? Заболеть хочешь? Иди сюда, — Джин взял парня за руку и посадил рядом с собой. — Если ты всё ещё любишь меня, поешь хотя бы чуть-чуть. Возникла тишина. Чонгук замер, смотря перед собой, а Сокджин смотрел на него, ожидая каких-нибудь действий. — Значит, разлюбил? Ну, может это и к лучшему… — неуверенно начал Джин. Но Чонгук резко схватил жареный хлеб и, откусив, начал жевать. — Не разлюбил. И никогда не разлюблю. Будто ты сам не знаешь, — твёрдо произнёс Чон, посмотрев на Сокджина. — Знаю… — тихо произнёс Джин, отвернувшись, и взял в руки свою кружку, уткнувшись в него. — Приятного аппетита.***
— Так зачем ты приехал, — без энтузиазма спросил Чонгук, ложась на диван. — Узнал о смерти твоей матери. — Как узнал? — Айрин сказала. Она плакала в трубку, когда рассказывала об этом. — Айрин любила маму. А для мамы она была как дочь. На похоронах она не хотела уходить от её могилы. — Бедняга… — Неужели, ты бросил свою учебу, чтобы приехать сюда? Хочешь сходить в кладбище? — Да. Как только я узнал об этом, купил билет. Я не мог не приехать. Тем более… — Сокджин подошёл к парню и сел на ковёр, напротив него, — я соскучился по тебе. И хотел проведать тебя, всё-таки ты пережил такую утрату. — Как видишь, я, практически, в порядке, — не смотря на Сокджина, сухо ответил Чон. — Чонгук, прекрати делать вид, что всё в порядке. Я же вижу, что ты разбит. — И что? Думаешь, сможешь склеить остатки того, что осталось от меня? — Чонгук встал и пристально посмотрел на Кима. — Я думал, что больше о тебе ничего не услышу, но ты приезжаешь сюда, заставляя снова моё сердце биться в два раза быстрее от волнения и испытывать те же чувства, что и раньше. А завтра ты уедешь, снова оставив меня с разбитым сердцем и этими чувствами. Поэтому не надо, хён… Не убивай во мне то, что осталось… — Прости, Чонгук… Прости… Я не хотел, чтобы так вышло год назад. Ты же знаешь, что мне пришлось уехать… — Ладно, давай не будем продолжать этот разговор. У меня нет сил на это… — прервал его Чон. Сокджин поднялся и направился в прихожую, взяв на тумбочке пакет, который оставил раньше. Вернувшись в гостиную, он спросил: — Сегодня ведь уже три дня после похорон? — Да… — Нужно помянуть покойную тётушку, — Сокджин вытащил из пакета красное сухое вино и поставил его на соседний столик. — А ещё я принёс это. Давай понастольгируем? Он достал старый фотоальбом и протянул Чонгуку. — Хах, ты до сих пор хранишь его… А я ведь подарил его давным давно, — усмехнулся Чонгук, открыв альбом. — Мне нравится вспоминать былые времена. Ну что? Согласен? — Давай. Только я не буду пить. — Всего лишь один бокал. Это для тётушки. — Половина бокала. — Хорошо. *** Двое парней расположились на диване близко друг к другу и, попивая вино из бокалов, рассматривали старые фотографии, на которых изображены два мальчугана, которые когда-то были счастливы вместе. — Скажи, из-за чего умерла госпожа Чон? — У неё был диабет второй степени, а мы даже не знали об этом, пока она не попала в больницу. Лекарства не помогали, а операция была очень дорогой, было сложно набрать такую сумму за короткое время. — Сочувствую… Она была такой хорошей и доброй женщиной. Помню, она называла меня самым красивым мальчиком во дворе и среди всех твоих друзей я был её любимчиком. — Да да, она постоянно говорила, чтобы я брал пример с «милашки Джина», — улыбнулся Чонгук. — Она заботилась обо мне больше, чем мои родители… Знаешь, когда твои родители — бизнесмены, то можно не ждать от них проявления внимания, любви и заботы… — А ещё они не дают жить своему ребенку собственной жизнью и принимать решения самому. И встречаться с теми, кого любит. — Какой тонкий намек. — Прости. Но я не могу иначе. — Ну, они не могут контролировать меня вечно. Мне уже двадцать четыре. — Пока ты не женишься на какой-нибудь богатой наследнице, они не отстанут, — пожал плечами Чонгук. — Придётся их разочаровать, ведь я не буду этого делать. Своей личной жизнью я буду распоряжаться сам. Да и жизнью, в принципе. — Когда ты год назад бунтовал, тебя отправили в Канаду, лишь бы ты не встречался со мной, — иронично заметил Чон, отпив вина. — И тогда ты согласился. — Если бы я этого не сделал, то у тебя и твоей мамы были бы проблемы, мои родители бы точно их устроили. Я сделал это лишь ради тебя, — упрямо ответил Сокджин. — А сейчас? Ты всё ещё любишь меня? Ответь честно, не лги хотя бы себе. — Люблю. Всё это время не переставал любить… — признался Ким. — Любишь? — Чонгук забрав у Кима бокал, положил на стол и придвинулся вплотную к Джину. — Больше жизни… — Если любишь, поцелуй меня, как в последний раз. — Последний? Ты думаешь, это наша последняя встреча? — Да, я думаю так. Когда ты уедешь обратно, будь добр, не приезжай ко мне больше, я не вытерплю ещё одной встречи. А сейчас поцелуй меня. Сокджин накрыл искусанные губы Чонгука нежным поцелуем. Но Чонгуку этого было мало. Он целовал сначала нежно, потом с нарастающей страстью. Сокджина словно ударило током. Как давно он не чувствовал эти ощущения. Джин безумно скучал по Чонгуку. — С-стой… — отстранившись от Чонгука, прошептал Ким. — Мы ещё успеем. — Когда??? Ты уедешь уже завтра! — злобно огрызнулся Чонгук. — Я не уеду. Я останусь с тобой. — Что?! Ты сейчас серьёзно?! А как же родители? — Я всё им высказал. Сказал, что не буду учиться в Канаде, и не стану наследником их компании. — А они что? — Они отреклись от меня. Правда, папа ещё отвесил сильную пощёчину. У него тяжелая рука… — поморщился Сокджин, прикоснувшись к щеке. — То есть они оставят тебя в покое??? — с надеждой спросил Чонгук. — Да. Теперь нам никто не помешает, Чонгук. Оу! Чон резко прижал к себе Джина, обнимая. — Джин-хён, ты не представляешь, как мне было плохо без тебя! — воскликнул он и зажмурился, чтобы слёзы не покатились вниз. — Я сходил с ума. Но мама говорила, что у нас всё будет хорошо, что истинная любовь, как бумеранг, всегда возвращается! Я не верил ей, считал это глупостью… Но сейчас… — Тише, Чонгук, не плачь… Мне больно видеть твои слёзы… — Джин поцеловал парня в уголки глаз, где собрались капельки. Чонгук прижался губами к его пухлым губам, чувствуя солёный привкус своих слёз. Положив голову Кима себе на грудь, он крепче обнял его. — Я люблю тебя, Сокджин. — Я тоже люблю тебя, Гук~а. Уснул Чонгук счастливым, вновь почувствовав себя живым. «Жаль, мама, что ты не дожила до этого момента. Надеюсь, ты счастлива там, на небесах, с папой, ведь вы наконец воссоединились. Ты была права. Настоящая любовь всегда возвращается. И в этот раз я её не отпущу».