Патронус судьбы

Ласковое апрельское солнце приподнималось над горизонтом, окрашивая небо в нежные тона. Парящие над школой птицы пели свою песнь наступившему утру, сменившему темную чарующую ночь. Воды Черного озера старательно пробуждал тихий теплый ветерок, метающийся сквозь густую листву старых деревьев. Сонные чары волшебницы-ночи продолжали окутывать замок, погруженный в приятную дремоту. Однако башня старост наполовину очнулась от колдовства старушки-ночи. Теодор, на протяжении всего года просыпающийся раньше своей соседки, направлялся к ее комнате, уже успев принять душ. Приоткрыв дверь, парень вошел в просторную комнату. Теодор оглядел спальню девушки, отметив просто идеальный порядок. На прикроватной тумбе стоял явно незаведенный будильник и ваза с полевыми цветами. Другой букет расположился на письменном столе. Гермиона же спала крепким сном, закутавшись в теплое одеяло. Парень подошел ближе к кровати и опустился на корточки, разглядывая её расслабленное лицо. Положив руку поверх одеяла, Теодор тихо проговорил: — Гермиона, пора просыпаться, — девушка даже не шелохнулась. — Гермиона, если ты не проснёшься, мы опоздаем к Макгонагалл, — и чмокнул ее в нос. Гермиона приоткрыла глаза и через пару секунд, как только образ Теодора собрался перед ней воедино, улыбнулась. Затем опять закрыла глаза, вновь поддавшись дремоте. — Гермиона, Макгонагалл хочет видеть нас у себя до окончания завтрака. — А я хочу спать, — пробормотала гриффиндорка и перевернулась на спину. Каштановые кудри разметались по подушке. Тогда Теодор решился на крайние меры. Поднявшись с корточек, Нотт стянул с неё одеяло. Гермиону окутал неприятный колючий холод, а по коже побежали мурашки. — Верни одеяло! — Грейнджер, если ты сейчас не пойдешь умываться, то Макгонагалл нас отымеет, — не выбирая выражения, сказал Нотт. Его ничуть не смущали брошенные слова. Нахмурив брови, она села на кровати, протирая глаза тыльной стороной ладони. — Нам не привыкать, — девушка коснулась голыми стопами холодного пола и поежилась. Одним движением указательного пальца она переместила тапочки и, нырнув в них, направилась к двери. Видимо сон окончательно спал именно у выхода, потому что Гермиона повернулась к нему с румянцем на щеках: — А если бы я спала в футболке и нижнем белье? — в ответ Нотт довольно усмехнулся. — Все равно не вернул бы одеяло. — А если бы голой? — Милая, ты хочешь, чтобы я это представил? Без проблем. Гермиона вспыхнула и вылетела из комнаты под смех Нотта. Через полчаса они уже приближались к Большому залу. Солнце заливало светом коридоры и лестничные пролеты. Спрятав руки в карманы спортивных штанов, Теодор шел рядом с Гермионой, стук каблуков которой уже привычно отражался от каменных стен звонким эхо. Завернув в последний солнечный коридор, Нотт не сдержал порыва рассмотреть девушку, чей задумчивый взгляд устремился вперёд. В лучах утреннего солнца спадающие по плечам каштановые волны становились еще притягательнее. Хотелось зарыться в густую копну и перебирать пряди, ощущая шелк меж пальцев. Нотт скользнул по оттененному профилю, светлому платью*, идеально подчеркивающему фигуру, стройным ногам. «Мерлин, почему я раньше не замечал ее красоты?». Он позавидовал сам себе и позлорадствовал всем остальным парням. «Девушка меняется с мужчиной», — выдало ему подсознание. И Гермиона поменялась. Внешне — с годами, внутренне — с появлением Теодора. И ее слова тому подтверждение. Нотт вновь расплылся в улыбке. В груди вспыхнула гордость за свою девочку. «Свою девочку?», — усмехнулся он про себя. Даже мысленно было непривычно ее так называть. — Ты во мне скоро дыру прожжешь, — сказала Гермиона, встретив его взгляд. Карие глаза казались темными. — Ты просто очень красивая, — улыбнулся он и отвел взгляд. Но Гермиона этого не сделала. Теодор чувствовал на себе её глаза, но прерывать гриффиндорку не хотелось. Гермиона и впрямь скользила по парню, что вошло у нее в привычку. Она делала это украдкой, незаметно: на уроках, в Большом зале, если удастся, в коридорах школы, во время прогулок. Сейчас же можно было делать это в открытую. Она могла себе это позволить исходя из недавних событий. Темные кудри казались на тон светлее, кожу заливал солнечный свет, проникающий в зеленые глаза. Из-за него, казалось, можно было разглядеть в них очертание зеленой листвы. Настолько они были светлы. Нос с горбинкой, ямочка на правой щеке от широкой улыбки, скулы и прыгающий кадык. А изумрудная футболка из комплекта формы для квиддича удачно подчеркивала его широкие плечи. Гермиона давно приняла тот факт, что Нотт красавец, при первой же их встрече. Отрицать очевидное было бессмысленной и глупой затеей. В магловском мире модельные агентства его бы на части разорвали. А от девушек бы не было отбоя. — Можем продолжить чуть позже, — сказал Теодор, когда они подошли к дверям Большого зала. — Обязательно, — согласилась Гермиона, входя в помещение. Они друг другу улыбнулись и разошлись по столам, где их ждали друзья. Зал был как всегда заполнен лишь на четверть, может, чуть больше. Недовольные ребята из команд Слизерина и Гриффиндора по квиддичу ковыряли вилками в тарелках, подавляя широкие зевки, рвущиеся наружу. Рон откровенно клевал носом, пару раз умудряясь выронить вилку. Джинни как обычно возмущалась. Мало того, что тренировка так рано, так еще и на собрание идти. — Если сегодня кто-нибудь меня разозлит, я напущу сглаз, честно, — закончила она гневную тираду и надкусила булочку с корицей. — Уизли, а разве девушки не должны за фигурой следить? — слова Маклаггена, сидящего рядом с Гарри, были пропитаны ядом. — Потолстеешь, перестанешь парням нравится. — Закрой рот, пока не прилетело, — заткнул его Дин, чье настроение было еще менее солнечным, чем у Джинни. — Ого, Томас, ты оказывается за девушек умеешь заступаться. Даже не брезгаешь за бывшую вступаться, герой, — Кормаку, по всей видимости, доставляло немалое удовольствие бесить людей. — А может ты все еще в неё влюблен? А, Томас? — Тебе-то какая разница? — усмехнулся Дин. — А если и Поттер влюблен в Уизли? — уже громче воскликнул Кормак. В зале притихли. «Мерлин, что за цирк...». — Кормак, прекрати, — попытался осадить его Гарри. Видимо, единственный, чье терпение себя еще не исчерпало. — А что прекрати? Джинни красивая, горячая. Я бы ей… — Мерлин, избавь меня! — перебила его Джинни и, бросив столовые приборы, схватила сумку и направилась на выход из зала. — Джин, стой, — Гермиона пошла за ней, указывая Гарри на часы. Как же вовремя! — Урод, — на весь коридор прокричала Уизли, измеряя его шагами и дожидаясь других старост. — Я ему сегодня точно в голову заряжу. — Чего все сегодня такие нервные? — поинтересовался Теодор, когда все собрались. — Не знаю, — откликнулся Энтони, глядя на взбешенную Уизли. Когда Джинни, Пэнси или Гермиона злились, парень старался помалкивать. — Эй, Грейнджер! — окликнул девушку Пайк, стоящий рядом с Кормаком в проходе. — Мы можем на следующей неделе на тебя рассчитывать, малыш, или ты опять ломаться будешь? Гермиона аж рот приоткрыла от такого. Почему парни не слышат слова нет? Игнорируют его? Это хамство, наглость и озабоченность. — Знаешь что? Засу… — Пошли, родная, — Гарри сгрёб Гермиону в охапку, и они направились к кабинету директора. — Если ты будешь высказывать им все каждый раз, у тебя будет все меньше выражений. Они себя исчерпают. — Я живу со слизеринцем, Гарри, и дружу с Забини. Мой словарный запас себя никогда не исчерпает, — возразила Гермиона. — А еще не забывай, что я не глухая. Каждую пятницу у меня уши в трубочку сворачиваются. — А нечего подслушивать, принцесса, — усмехнулся Забини, явно польщенный словами подруги. — Это не принцесса подсушивает, а принцы слишком громко выражают свои бурные эмоции по поводу прошедших тренировок, матчей и игр Финляндии/Болгарии, где Крам не успел поймать снитч. Вы его так песочили, что мне стало его жаль. «Лучше бы он так снитч выискивал, чем на Святочном балу Гермиону в толпе», — процитировала Рона Гермиона. — И верь после этого в то, что вы не злопамятные, — покачал головой Драко. — Гермиона в разы злопамятнее меня, — возмутился Рон. — Она месяц ходила и подзузыкивала насчет конфет с приворотным зельем. — А ты меня четвертый год по поводу Виктора, — не отступала Гермиона. — Ты всю жизнь мне будешь напоминать? — Вы друг друга стоите, — Эрни уже надоел этот спор. — Гарри, как ты вообще столько лет дружишь с ними? — Вот такая тяжелая у меня жизнь, — притворно вздохнул он, за что получил от Гермионы в бок локтем. «И у Нотта она станет тяжелее», — хотел было сказать Гарри, но понял, что лучше промолчать. Зайдя в кабинет директора, ребята пропали там на час. Макгонагалл была как фурия, а стоящие рядом кураторы — Стебль, Флитвик и Люпин — опустили глаза в пол точно так же, как и ученики. Время тянулось как конфеты из «Всевозможных вредилок». Когда же этот ад кончился, старосты вышли в коридор и направились к первому же открытому окну, которое они нашли. Свежий воздух отрезвлял мысли, доставляя в мозг кислород. За этот час их энергетической пытки воздух в кабинете душил. — И что делать будем? — спросил Гарри и перебросил взгляд с Джинни на Гермиону. — Вы тренироваться, а я пытать удачу у Снейпа, — ответила Грейнджер другу. — Все, ребят, расходимся, скоро тренировка, — Драко и остальные спортсмены удалились. Теодор успел незаметно для всех послать Гермионе воздушный поцелуйчик, на что она впервые за час слабо улыбнулась. Настроения не было от слова совсем. В голове пульсировала боль, а по венам струилось недовольство и досада…