Присаживайся поудобнее

— Сядь мне на лицо, — с очень серьезным лицом просит Мэтти и смеется, когда Ниа от такого предложения давится воздухом и переводит на нее ошарашенный взгляд. Не то чтобы это табу для нее или что-то такое, не то чтобы она считает это чем-то неправильным, но от одной мысли об этом она чувствует, как заливает красным щеки. — Я не буду делать ничего, что тебе не понравится, да? — Мэтти берет ее за руки, внимательно смотрит в глаза, и под ее теплым понимающим взглядом Ниа понемногу расслабляется. Действительно, и чего она так разволновалась? Это же ее Мэтти, ласковая и заботливая Мэтти. Ниа неуверенно кивает. — Доверься мне. — На этих словах девушка легко целует ее запястье и улыбается уголками губ. — Я сделаю хорошо. О, в этом Ниа не сомневается ни на секунду. С Мэтти хорошо всегда. У нее нет причин не доверять ей, и она правда верит, всем сердцем, но неуместное смущение — они ведь так давно вместе, видели друг друга в самых разных ситуациях, больными, слабыми, обнаженными, столько всего перепробовали, поздно смущаться, так почему она так реагирует — накрывает с головой и не дает успокоиться и расслабиться. Ниа даже завидует Мэтти, которая, кажется, не знает, что такое стыд и смущение, наверняка у нее таких никогда проблем не возникало. Мэтти воспринимает ее молчание по-своему и берет ее лицо в ладони, ласково поглаживая по щекам: — Нет, правда, если ты не хочешь, мы ничего не будем делать, детка. — Нет, я не против, я имею в виду, я тоже этого хочу. — Ниа неловко бормочет и нервно накручивает прядь волос на палец, пытаясь собраться с мыслями. — Но тебе не будет… неприятно? Противно? Мэтти на секунду расстроенно хмурится, но тут же мягко улыбается: — Ну кто тебе такое сказал, милая? Что может быть противного в желании доставить своей девушке удовольствие? — Не переставая держать ее лицо в ладонях, она целомудренно целует Ниа в нос. — Так что, попробуем? Мэтти сияет, когда Ниа робко улыбается и кивает, и целует ее в висок, шею, щеки и наконец губы, утягивая в нежный поцелуй: — Тогда присаживайся поудобнее и начнем, — тянет с хитрой улыбкой, от которой перехватывает дыхание. Мэтти падает спиной на кровать и манит пальцем с ласковой улыбкой к себе, и в другой ситуации Ниа на этот жест закатила бы глаза, но коленки уже начинают подрагивать от волнения и — Ниа сама себе боится в этом признаться — предвкушения, так что она только криво улыбается и чуть неловко подползает ближе, усаживаясь девушке на грудь. Мэтти тихо стонет только от ощущения приятной тяжести на грудной клетке и кладет ладони на мягкие ягодицы, подтаскивая Ниа ближе к себе. — Вот так, моя хорошая, давай, — Мэтти сверкает глазами и чмокает в бедро, ободряюще улыбается, прежде чем приподнять ее и самостоятельно усадить на себя. Ниа от неожиданности ойкает и чуть не теряет равновесие, хватаясь за изголовье кровати, и пытается выровнять дыхание. У нее это, ожидаемо, не получается, потому что Мэтти крепко стискивает ее бока, прижимая к себе, и хаотично двигает языком, не давая времени привыкнуть, заставляя ее дернуться в инстинктивной попытке увернуться, на что девушка впивается пальцами в мягкую кожу боков, не давая этого сделать, и тут же успокаивающе гладит, когда Ниа расслабляет колени, окончательно сдавшись. Мэтти лижет издевательски медленно, и сейчас это хорошо, сейчас это помогает сохранить те жалкие крохи самообладания, которые у нее остались, но — Ниа точно знает — скоро это превратится в настоящую пытку. Ниа глубоко вздыхает и слегка пружинит на коленях, приподнимаясь и опускаясь, и волнение наконец начинает понемногу отпускать, но она рискует опустить глаза, и жаркая волна смущения затапливает вновь, выплескиваясь красным на щеки. Она толком ничего и не видит, только кончик носа и лохматую влажную челку Мэтти между ее разведенных ног, но этого зрелища хватает, чтобы тихий стон невольно сорвался с губ. Мэтти, услышав этот звук, довольно хмыкает, и Ниа уверена, что будь у нее свободен рот — Ниа от одной этой мысли жмурится и мучительно краснеет — она бы точно что-нибудь сказанула, что-нибудь такое, что довело бы ее или до оргазма, или до нервного смеха, и она почти рада, что ее девушка не в том положении (ха-ха), чтобы проявлять чудеса красноречия. Впрочем, Мэтти компенсирует это, стискивая ее бедра, кажется, до синяков, и от мыслей об этих отметинах становится горячо и сладко. Додумать эту мысль ей не дают — Мэтти приподнимает ее и чуть смещает вперед (господи-с-каких-пор-у-нее-такие-сильные-руки), меняя положение, и лижет клитор кончиком языка, посасывая, и от этого Ниа срывается на жалобный скулеж. — Б-боже, ты… Ох, блять, Мэтти! — Ниа, решив, что, в целом, хуже уже не будет, плюет на все приличия и собственные принципы и откровенно вжимается промежностью в лицо девушки, раздвигает колени сильнее, ослабевшими пальцами хватаясь за спинку кровати, не в силах больше контролировать сбившееся дыхание и становящиеся все более громкими стоны. Мэтти только ускоряется, размашисто, с нажимом лижет между половых губ, и Ниа чувствует, как слабеют не только руки, но и все тело от этой ласки, сладкая дрожь пробивает, а глаза слезятся от переизбытка ощущений, и в тот момент, когда она отпускает руки, буквально насаживаясь на язык девушки, пальцы ног поджимаются, вскрик рвется из горла и она кончает, обессиленно падая набок. Она слышит, как Мэтти быстро доводит себя до оргазма, чувствует тепло ее дыхания и родные руки, переворачивающие ее на спину. — Знаешь, а ты ведь ни разу до этого не ругалась во время секса… Настолько было хорошо? — Мэтти так нагло и возмутительно довольно улыбается, что, кажется, ответ ей и не нужен, она знает наверняка, что да, но ей нужно, чтобы она сказала это вслух. Можно было бы поупираться и поспорить, но она слишком вымотана сильным оргазмом, так что приходится признать, что да, было хорошо, настолько, что она едва не расплакалась от переизбытка чувств и кончила быстрее, чем когда бы то ни было, настолько, что пальцы все еще подрагивают, а дыхание не может прийти в норму, и все это даже почти не стыдно проговаривать. Ей вообще кажется, что после такого уже ничто не способно смутить ее, но она догадывается, что Мэтти точно придумает что-нибудь еще, а сейчас она лениво потягивается, подгребая под себя подушку, и ласково целует нависшую над ней Мэтти. Отстранившись, та шепчет ей на ухо: — Ты так хорошо справилась, милая. А еще, знаешь… Ты такая сладкая. — девушка прикусывает ее шею и опаляет дыханием, и Ниа снова безбожно краснеет. — Повторим? — Мэтти соблазнительно прикусывает нижнюю губу и хитро смотрит из-под полуопущенных век. — Сейчас? — Ниа скептически оглядывает ненамного менее уставшую девушку. — Уверена? Мэтти мотает головой и поясняет: — Нет, конечно, но, может быть, когда-нибудь потом, если захочешь... — Потом можем. — Тогда хорошо. Позже, когда Мэтти выцеловывает ей плечи, пока они вместе стоят под горячими струями душа, Ниа думает, что и правда хорошо. Даже очень.