Чужая невеста

Что вы знаете о неудачах? О полосе черного невезения, накатывающей подобно лавине и сметающей под собой годами лелеемые планы, цели, надежды… Именно такая полоса наступила в жизни девятнадцатилетней Марии Янг. Полная неудачница – вот кем ощущала себя Мария, трясясь ухабистыми дорогами равнинного Скотиш-Бордерса в раритетном, раздолбанном автобусе. Кажется, в этом же автобусе она тряслась две недели назад, только тогда она ехала в обратную сторону, твердо нацеленная на поступление в Абердинский университет. С мечтами о новой жизни, с далеко идущими планами… Все рухнуло в одночасье. В тот момент, когда занятой подготовкой к вступительным экзаменам девушке пришло смс от мачехи: «Отец умер. Похороны в среду». Коротко, скупо, безэмоционально. В первый момент Мария не поверила. Решила, что это какая-то глупая шутка. Их отношения с мачехой особой трепетностью и близостью никогда не отличались. Кетрин Янг, в девичестве Макфи, так и не смогла заменить Марии мать, хотя первое время пыталась. Мария подозревала, что женщина попросту ревновала мужа к дочери. Но даже для нее шутка была за гранью. Один короткий звонок домой все объяснил: отец утонул в заводи после того как, напившись до зеленых человечков, отправился ловить гольцев. Мария обреченно закрыла глаза, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу. Казалось, тряска автобуса облегчает боль в раскалывающейся голове. Такое могло случиться только с отцом неудачницы вроде нее. Мария понятия не имела, что так повлияло на отца, но в последние четыре года Логан Янг по-черному запил. Бренди на завтрак, виски на обед и скотч вместо ужина. Каждый божий день. Будто кто порчу навел. Мария бы заподозрила Кетрин, если бы мачеха не была первой в списке тех, кто искренне страдал от отцовского пьянства. К сожалению, Логан Янг относился к распространенному подвиду: «алкоголик буйный, руки распускающий». После того, как отец начал искать смысл жизни на дне бутылки, отношения с Марией у него разладились. Они отдалились друг от друга. Логан больше не посвящал Марию в свои дела; не рассказывал, как прошел его день; не сажал на лошадь и не возил на пастбище смотреть овец. Теперь она ездила туда сама и создавалось впечатление, что ныне именно юная девушка ведет хозяйство на отцовской ферме. Единственное, к документам и договорам с закупщиками она по-прежнему не имела никакого доступа и не могла в полной мере оценить, как идут дела на их небольшом предприятии. Но раз поголовье стада держалось на одном уровне, зарплата сотрудникам выплачивалась, а ей регулярно поступала привычная сумма на личную карту – значит все хорошо? Ферма уверенно держится на плаву, иначе и быть не может! Автобус остановился на станции в Селкерке. Ферма Янгов находилась в отдалении от городской черты, в довольно безлюдном месте, окруженном низкими холмами и изумрудными равнинами, изобилующими лугами, укрытыми сочной травой и ароматным вереском. От Селкерка до фермы можно было несколько долгих часов шагать по грунтовой дороге. К счастью, на станции Марию ждал старенький пикап, а его хозяин, Маршал Сторм, главный пастух Янгов уже шел навстречу девушке, раскинув руки для объятия. При виде его серьезного лица, обычно такого веселого и добродушного, к глазам Марии подступили слезы. Наверное, только в этот момент она полностью осознала – отца больше нет. Не будет больше ни его сальных шуточек с двойным смыслом, ни вечного «трунь», с которым Логан щелкал дочь по носу, ни объятий с запахом виски, верескового меда и дождя… Все ушло туда, куда Марии не дотянуться. — Ну-ну, девочка… не плачь, — грузный мужчина сгреб ее своими медвежьими лапами, неуклюже, но с такой искренней добротой, что вместо того, чтобы успокоиться, Мария окончательно разрыдалась. — Старик Логан заругался бы, увидев, как ты разводишь сырость, маленькая. Ты новая хозяйка «Дейли», ты должна быть сильной! «Дейли», их ферма… все, что у нее осталось. Наследие отца. Он вложил в нее все силы, потратил жизнь, закладывая первый камень и поднимая бизнес с нуля. Теперь Мария должна продолжить его дело. Развить. Достичь вершины успеха, чтобы отец мог ею гордиться. На машине до небольшого двухэтажного коттеджа добрались быстро. Дом был старым, построенным из замшелых, позеленевших с возрастом камней. Второй этаж был оббит досками, в которых летом задорно шелестели шашели. Из общей картины древности выбивалась только сравнительно новенькая красная черепица, которую заменили в прошлом году. Этот дом родители купили еще до рождения Марии, когда отец только-только начал заниматься овцеводством. Мария вышла из машины, и, словно в насмешку, на кончик носа шлепнулась холодная капля. Затянутое тучами серое небо решило внести свою лепту в траурный день и поплакать вместе с обитателями «Дейли». Пока Маршал нырнул в багажник за чемоданами молодой хозяйки, сама Мария медленно пошла к дому. К ней под ноги, с оглушительно-счастливым лаем кинулся клубок свалявшегося черно-белого меха. Главный любимец семьи – Стерлинг, двухгодовалый бородатый колли. Пес так искренне радовался возвращению хозяйки, что на какое-то мгновение девушка забыла о своем горе, обняв друга и уткнувшись лицом в густую шерсть. Дальше они пошли вдвоем. Мария преодолела половину гравиевой дорожки, когда входная дверь отворилась, выпуская на улицу миссис Янг. Кетрин выглядела, как и подобает убитой горем вдове – ужасно. Упакованная в бесформенное черное платье, с осунувшимся, но все-еще сохранившем красоту лицом, обрамленным золотистыми волосами, заплетенными в толстую косу и уложенными вокруг головы в виде венка. Когда Мария приблизилась, Кетрин всхлипнула и, возможно впервые за время их общения, искренне прижала падчерицу к груди. И возможно впервые, Мария не возражала против ее близости. Горе объединяло даже врагов, а женщины семьи Янг не были врагами… так… просто отчужденными. — Все хорошо, Мари, все хорошо… — Кетрин гладила ее по голове пока Мария шмыгала носом ей в плечо. — Он не мучился? — глупый вопрос, учитывая, что Логан Янг утонул. Мария сама не понимала, почему спросила. — Не думаю. Мне сказали, что в легких почти не было воды… Похоже, он был настолько пьян, что даже не понял, как все случилось. Марии хотелось ругаться, хотелось спросить, почему Кетрин отпустила мужа в таком состоянии из дому, но девушка сама себя одернула. Будто она не знала, что пьяного отца невозможно было от чего-либо удержать. Он пер к своей цели словно бульдозер без тормозов. Скорее всего, мачеха облегченно выдохнула, когда он ушел, предварительно не поколотив ее. Последующие сутки были затянуты пеленой слез и какой-то приторможенности. Мария сама себе напоминала робота: двигалась, ела, выполняла просьбы мачехи. Хорошо, что хоть Кетрин сохранила трезвость ума и руководила похоронами, словно генерал в юбке. Может позже придет и ее черед валяться на постели подобно изломанной кукле, но сейчас она держалась сама, и не позволяла упасть Марии. Людей на похоронах было совсем мало. Работники фермы, несколько дальних соседей, парочка приятелей отца, подруги Кетрин и никого близкого самой Марии. Когда после поминального обеда к ней подошел незнакомый мужчина и начал что-то говорить скороговоркой, девушка даже не сразу поняла кто он и что от нее хочет. Смотрела расфокусированным взглядом в немигающие, почти бесцветные глаза и пыталась вслушаться в произносимые слова. На выручку и тут пришла Кетрин. Оказалось, мужчина – адвокат отца. Он пришел чтобы огласить его завещание. Тяжко вздохнув и стиснув кулаки так, что коротко стриженные ноготки чуть ли не до крови впились в ладонь, Мария вместе с Кетрин сопроводили адвоката в кабинет Логана. Бывший кабинет. Теперь, наверное, он принадлежал Марии. Впрочем, именно об этом должен был сейчас сообщить суетливый поверенный. Мария и Кетрин заняли два соседних кресла и приготовились внимать речам адвоката. Пропустив мимо ушей вступительную часть, одинаковую для большинства подобных случаев, Мария внимательно выслушивала перечень теперь уже своего имущества. Всю ферму отец оставил ей, Кетрин отошла лишь половина дома и ежемесячное содержание до тех пор, пока она снова не выйдет замуж. А учитывая, что ей исполнилось лишь чуть больше сорока, такой вариант не исключался. Адвокат замолчал, переводя дух, Кетрин воспользовалась паузой, чтобы промокнуть платочком уголок глаза. К удивлению Марии, она даже не возмущалась тем фактом, что муж оставил ее почти ни с чем. Сама Мария пребывала в прострации. Она была уверена, что все уже закончилось и хотела поблагодарить адвоката, но тот поднял на девушку взгляд, от которого у Марии неприятно засосало под ложечкой. — Кхм… такова последняя воля вашего отца, мисс Янг, — смущенно откашлялся мужчина, — но дело в том… я не знаю в курсе ли вы, как обстояли дела у мистера Янга в последние несколько лет… — К чему вы клоните? — встрепенулась Кетрин, сразу как-то подобравшись и деловито выпрямив спину. — Бизнес вашего отца в последнее время шел очень туго… — адвокат выглядел виноватым, будто лично нес ответственность за все проблемы, приключившиеся с Логаном Янгом, которые теперь должны были лечь на плечи его дочери. — Он влез в большие долги. Все, включая дом и ферму, находится в залоге банка. Я вынужден поставить вас в известность, что, если в течении недели долг не будет погашен, имущество уйдет с молотка. Вот, ознакомьтесь, здесь все документы… — он с выражением крайнего сочувствия, вручил ошеломленной Марии толстую папку. Женщины потрясенно смотрели на адвоката. Наверное, упади им на голову небо, они не были бы столь шокированы. Первой опомнилась Кетрин. — Что вы такое несете?! Логан даже не заикался ни о каких проблемах!!! Дай-ка сюда, Мэри, — она вырвала папку и принялась лихорадочно просматривать документы. С каждой новой бумажкой, лицо миссис Янг бледнело, пока не приобрело окрас ветхого пергамента. — Невероятно… — простонала она, выпустив папку из рук и роняя голову в ладони. — Leam-leat (предатель)! Blaigeard (подонок)! Он оставил нас ни с чем!!! С голой жопой!!! Да если бы я знала, собственными руками утопила бы в сточной канаве!!! Мария не могла отвести от мачехи огорошенного взгляда. Кетрин славилась горячей и довольно скандальной натурой, но так, на памяти Марии, она вспыхивала впервые. Мария обессилено прикрыла глаза. Вот значит как. Отец разорился. Они банкроты. Вот и открылась причина, по которой Логан Янг начал пить. Отец все глубже и глубже влезал в долги, лишь бы только скрыть от семьи истинное положение дел. Переводил на карту дочери последние крохи, чтобы она не догадалась. Марию начал душить истерический смех. Она так мечтала учиться в Абердине, а теперь осознала – даже если бы ей удалось поступить, денег на оплату обучения у нее попросту не было. Неудачница! — Мне очень жаль. — вполне искренне подытожил адвокат и, скорбно поджав губы, вышел из комнаты. Кетрин тяжело дышала, раскачиваясь в кресле словно маятник. Мария не знала, что думать и говорить. Она бы не удивилась, если бы мачеха заявила, что отныне их пути расходятся. Кетрин Янг больше нечего ловить в «Дейли». Даже ее половина дома теперь потеряна. Все деньги заберет себе банк. Наверное, было бы естественным, разревись Мария. Но слезы, лившиеся целый день, иссохли. Будто чья-то рука перекрыла невидимый краник. «Интересно, знает ли Маршал о нашем положении? Знают ли остальные работники, что, фактически, являются безработными?..» — Мария помассировала ноющие виски. — Ничего. Прорвемся! — разорвал тишину резкий голос Кетрин. Она выпрямилась. Смахнула со щеки выбившийся локон, одернула черный пиджак и в упор уставилась на Марию. — Черт с ним. Пусть с твоим папашей разбираются в аду, а мы сплюнем, разотрем и пойдем дальше. — Она задумчиво посмотрела в окно, на стремительно темнеющее небо. — Вряд ли случится чудо, благодаря которому мы найдем деньги, ферму и дом мы, считай, потеряли. У меня есть двоюродная тетка в Дамфрисе, мы правда лет семь как не общались, но ничего. Если свалимся ей на голову без приглашения, у нее рука не поднимется выставить ребенка на улицу… а там что-нибудь придумаем… Ребенок, это стало быть, она? Мария почувствовала, как у нее защипало глаза. Вот и слезы вернулись! Кетрин была последней, от кого Мария ждала помощи и поддержки. Тем ценнее эта поддержка выглядела сейчас. Хотелось обнять женщину и, впервые с момента ее прихода в их семью, назвать не по имени, а «мамой». Но Мария не хотела сдаваться так просто. На следующий же день она собрала работников фермы и ввела их в курс дела. Большая половина сразу же написали заявление на увольнение, не желая тратить впустую свое время. Несколько человек остались, готовые пойти ко дну вместе с «кораблем». Среди них был и Маршал Сторм. Выйдя на улицу, Мария обнаружила его грузный силуэт возле ограды. Мужчина стоял и, пряча разочаровано поджатые губы под широкими усами, смотрел на то, как Стерлинг азартно гоняет овец в загоне. Маршал любил своих лохматых подопечных. Тем тяжелее была мысль, что всего через несколько дней всех овец распродадут в другие хозяйства. — Я не знал, — без предисловий сообщил он подошедшей Марии. — Чувствовал, творится что-то не то… но даже представить не мог, что все настолько плохо! Мне очень жаль, малышка… — Ты не виноват, Маршал. Знаешь, если бы у меня была возможность задать отцу последний вопрос, я бы спросила: «Зачем?». Зачем он скрывал правду все это время? Зачем притворялся, зачем давал мне деньги, которые, возможно, могли спасти ферму? — Мария замолчала, а потом все-таки произнесла вслух мысль, от которой не могла отделаться в течении ночи, — Что если это была не случайность? Что если он нарочно… нашел самый простой способ сбежать от проблем?.. Думать о том, что отец мог не просто утонуть, а утопиться, было очень больно. Маршал посмотрел на нее пронзительно, но вступиться за Логана Янга так и не решился. Попытки найти деньги, ожидаемо, ни к чему не привели. Мария вместе с Кетрин обращались к партнерам отца. Они надеялись заключить новые сделки, готовы были поставлять шерсть и мясо в долг, но выяснилось, что Логан Янг успел капитально подпортить отношения с половиной своих закупщиков, а у второй половины подорвать доверие. Мария вот уже два дня обрывала телефоны. Кетрин давно махнула рукой и теперь собирала их вещи, чтобы быть готовой съехать в любой момент. У них осталось всего четыре дня… И почти никакой надежды. Перетряхивая рабочий ежедневник отца, Мария нашла очередной номер, подписанный просто «Генрих. Франция». Уже другими чернилами и чуть изменившимся почерком рядом была сделана приписка «Кинг Мит. Удачливый сукин сын!» Мария задумалась. «Кing meat» - где-то она уже это слышала… Хотя номер не был толком обозначен и не числился среди деловых контактов, Мария решилась позвонить и по нему. С каким-то мстительным злорадством девушка набирала на стационарном телефоне французский код. Счета за телефон больше не ее проблема, пусть этим озадачивается тот, кто выкупит «Дейли». Несколько минут никто не отвечал и Мария уже собиралась положить трубку, когда в динамике раздалось хриплое, заспанное: «Да! Я слушаю…», сказанное на французском. Девушка растерялась. — Эмм… господин Г-генрих? — она крепко зажмурилась, мысленно ругая себя, — То есть, месье… эммм. Черт… я даже не знаю, говорите ли вы по-английски… — быстро пролепетала себе под нос, поддаваясь внезапной панике. — Да, я Генрих. И да, я говорю по-английски, — с раздражением отчеканил мужчина, переходя на родной язык Марии. — Кто это? Откуда у вас мой личный номер? — Я нашла его в ежедневнике отца, возможно вы были знакомы… мой папа Логан Янг… — Мария кусала губы, чувствуя себя донельзя глупой. Чем она думала, названивая абсолютно незнакомому человеку, с которым отца связывало неизвестно что?! Может этот «Генрих» о ее отце слыхать не слыхивал. Не говоря уже о том, чтобы помогать незнакомой шотландской девчонке. Человек на другом конце провода замолк, обдумывая ее заявление. Потом протянул неуверенно: — Логан? Шотландия?.. — Да! Да!!! — обрадовалась Мария. Все-таки знакомы! — Черт! — из трубки донеслось несколько слов на французском, подозрительно напоминающих ругательства, но тон Генриха был радостным, и Мария решила пока не паниковать. — Стой! Говоришь дочь? Так ты… Мария? Черт! Малышка Мария! Когда я видел тебя в последний раз, ты едва достигала моего колена!.. Озадаченная Мария не знала, что и сказать. Оказывается, этот Генрих знал даже ее саму. — Как там Логан, старый лис? Сто лет его не слышал, думал, он уже забыл обо мне. — Папа умер шесть дней назад… утонул… — сглотнув, через силу выдавила Мария. Отчего-то, говорить стало очень сложно. Собеседник умолк, видимо, переваривая информацию. — Прости, малышка… Не знал. Я могу чем-то помочь? Эти слова сработали как спусковой крючок. Она так отчаянно нуждалась хоть в какой-то помощи, так искала ее у всех этих незнакомцев, которым, наступая себе на горло, звонила сегодня, вчера, позавчера… Расплакавшись, словно ребенок, Мария вывалила на совершенно чужого человека все, что накопилось у нее на душе, все свои проблемы. Генрих выслушал молча, а когда заговорил, его спокойный, холодный тон подействовал на девушку отрезвляюще. — Не плачь, малышка. Я постараюсь что-нибудь сделать для тебя, но мне нужно время, чтобы разобраться в ситуации. Логан был мне не чужим человеком, я как-нибудь расскажу тебе… Вот что, я перезвоню тебе чуть позже. На этот же номер? — уточнил участливо. — Н-нет, лучше на мой мобильный, я продиктую! Этот разговор подарил хоть какую-то надежду. Правда, Кетрин, которой Мария рассказала о таинственном Генрихе, ее оптимизма не разделила. «Забудь. Этот хрен с горы и не вспомнит о тебе. Сказал, лишь бы отвязаться…» — заявила миссис Янг, укладывая на дно чемодана завернутые в свитера антикварные вазочки. — «Сможем продать. Черта с два я оставлю их этим шакалам! Не обеднеют!» — воинственно объяснила в ответ на недоуменный взгляд Марии. К огромному разочарованию Марии, Кетрин оказалась права. Француз Генрих не перезвонил ни к вечеру, ни в течении следующего дня. Загуглив, Мария выяснила, отчего же «Кing meat» показалось ей таким знакомым. И сразу стало ясно, почему ей не перезвонили. Наверняка у Генриха Лаффена, «Мясного Короля», нашлось множество куда более важных дел. Этот человек был баснословно богат. Владел половиной мясокомбинатов Франции, активно развивал бизнес в Европе и Америке. Осваивал новую, ресторанную отрасль. Читая о «месье Генрихе», Мария невольно представляла осьминога, хищно раскинувшего щупальца вокруг себя. Удивительно, но, если верить информации из интернета, еще ни одно «щупальце» «мясного короля» не добралось до Шотландии. Наверное, поэтому Мария почти не слышала о нем раньше. Казалось невероятным, что Логан Янг, среднестатистический шотландский фермер, водил знакомство с таким гигантом. Выяснив личность «месье Генриха», Мария даже перестала на него обижаться из-за невыполненного обещания. В конце концов, что еще ждать от «небожителя». Для выплаты долга осталось два дня… Надежда Марии умерла. Девушка в компании преданного Стерлинга бродила вокруг дома, прощаясь с любимым коттеджем. Ласково поглаживая покрытые мхом камни. После аукциона, на котором их лишат всего, они с Кетрин заберут чемоданы и уедут в Дамфрис. Мария не знала, что делать со Стерлингом, вряд ли тетка Кетрин будет рада, если они сами свалятся как снег ей на голову, да еще и собаку притащат. Оставался один вариант – просить Маршала приютить колли, хотя бы на время. Как бы Мария не старалась, у нее не получалось представить свою дальнейшую жизнь. Издалека послышался рев мотора. Казалось, к ним летит реактивный самолет. Мария озадачено посмотрела в небо. Вместо самолета на кошмарной грунтовой дороге, ведущей к ферме, появился огромный черный внедорожник, за ним еще один. Обе машины притормозили у ворот «Дейли». Из переднего автомобиля вышли двое мужчин. «Настоящие горные тролли! Только в костюмах…» — шокировано промелькнуло в уме Марии. Мужчины оглянулись вокруг, один остановился у ворот фермы, второй подошел к стоящей позади машине, из которой уже показался третий мужчина, которого почти невозможно было рассмотреть за громаднейшим букетом цветов. Стерлинг, приветствуя гостей заливистым лаем, тут же бросился проявлять гостеприимство. Мария вздрогнула, увидев, как тот из «троллей», который стоял у ворот, отбросил полу пиджака, оголяя кобуру с пистолетом. Перед глазами тут же возникла картинка: пуля летит в Стерлинга, отбирая у нее единственного друга. Девушка хотела крикнуть, побежать, но и ноги, и голос словно отнялись. Все что оставалось – беспомощно смотреть. — Жером, отбой! — громкий, царственный голос разнесся над «Дейли», одним своим звучанием будто пригибая всех к земле. Голос человека, который привык отдавать команды, которым подчиняются беспрекословно. — Ты только посмотри, какой красавец! — теперь в тоне мужчины звучал неприкрытый восторг. Незнакомец с цветами кое-как умостил букет на один локоть и потянулся к прыгающему вокруг него псу, лаская лохматую голову Стерлинга. Теперь Мария смогла его рассмотреть. Это оказался мужчина среднего возраста, возможно одних лет с ее отцом, крепкий и ухоженный, с породистым лицом, наполовину скрытым очками от солнца. Темные волосы были подстрижены почти под корень, худые щеки и подбородок покрывала легкая тень щетины. Мужчина был одет в дорогой костюм, Мария на такие насмотрелась и у партнеров отца, и в Абердине, пока изучала город. Отчего-то, он показался знакомым. Решив, что далее стоять в стороне попросту неприлично, Мария медленно пошла навстречу гостю. — Стерлинг, фу! Ко мне! — решительно позвала она пса. Мужчина выпрямился, увидел ее и замер. Медленно снял очки и уже не таясь прошелся по фигурке Марии откровенно оценивающим и явно восхищенным взглядом. Жадным и чисто мужским. —… Сколько столетий в работе Душа провела, В сложном расчете, В муках угла и числа, Шаря вслепую, Роясь подобно кроту, - Чтобы такую Вывести в свет красоту!.. — тихо продекламировал он, когда Мария приблизилась. Девушка смущенно зарделась, не зная, что ответить. Теперь видя его вблизи и без очков, она узнала гостя и растерялась еще сильнее. Перед Марией стоял никто иной, как Генрих Лаффен, фотографию которого она рассматривала в интернете не далее, чем вчера. — Я был уверен, что из прелестного птенца вырастет прекрасный лебедь, но не смел даже мечтать, что лицезрею столь дивное видение… Соблазнительно рокочущие нотки чужого голоса обволакивали, забираясь под кожу. Но они скорее пугали, чем пленяли Марию. — А вы… — неуверенно начала она. Мужчина словно очнулся, спохватился, и аккуратно подхватил ее руку, запечатлевая на тыльной стороне ладони вежливый поцелуй. — Прошу простить мою грубость! Позвольте представится теперь уже лично – Генрих Лаффен. Знаю, я обещал позвонить, но изучив детали вашего дела, Мария… я ведь не ошибся? — он испытующе заглянул ей в глаза и Мария коротко кивнула, подтверждая свою личность. — Так вот, я понял, что подобные вопросы необходимо обсуждать при личной встрече. Пригласите уставшего гостя в дом, Мари? — обворожительно поинтересовался он и Мария почувствовала, что кивает, будто болванчик. Казалось, этот мужчина ее околдовал, лишив собственной воли. Это пугало еще сильнее. Они вместе пошли к коттеджу в сопровождении Стерлинга и одного из «троллей»-охранников. Словно почувствовав что-то, или может заметив происходящее из окна, на пороге появилась Кетрин. Все так же в черном, с той же косой вокруг головы. Она хмуро оглядела Генриха, перевела взгляд на Марию и демонстративно подняла изящную широкую бровь. В ореховых глазах отчетливо читался облаченный в матерную форму вопрос. Генрих подарил ей ответный оценивающий взгляд, в котором не было и половины огня, излитого им ранее на Марию. Вежливо растянув губы в улыбке, француз ступил на порог и слегка поклонился. — Миссис Янг, как я понимаю? Примите мои искренние соболезнования! — недолго думая, он вложил букет в руки Кетрин, отчего та, крякнув от внезапной тяжести, едва не свалилась на пол. — Позвольте отрекомендоваться – Генрих Лаффен, старинный друг Логана. Жаль, так и не успел повидаться с ним… Он выжидающе замолк. — Прошу, проходите, — Кетрин ничего не оставалось, кроме как отступить с дороги, впуская француза в дом. Когда он прошел вглубь, а Мария поравнялась с ней, мачеха едва слышно прошипела: — А вот и хрен с горы! Напыщенный павлин собственной персоной! Это он так поиздевался надо мной?! — продолжая тихо ворчать, она потянула букет в сторону кухни, на ходу размышляя, есть ли в доме достаточно большое и вместительное ведро. Мария раздосадовано передернула плечами и подошла к Генриху, заинтересованно разглядывавшему картины на стенах гостиной. — Так вы… хотели мне что-то сказать? — смущенно напомнила девушка, не зная, как себя вести перед нежданным гостем. Генрих обернулся, придавив ее тяжелым изучающим взглядом. — Да, Мария... мне же можно называть вас просто по имени? Хорошо, — он улыбнулся, увидев положительный кивок, — Мария, я подробно изучил проблему, оставленную вам вместо наследства. Судя по тому, что вы успели сказать мне в телефонном разговоре, вы хотите сохранить ферму? — дождавшись еще одного кивка, Генрих продолжил, — Думаю, мы могли бы прийти к взаимовыгодному партнерству. Я знаю, как помочь вам сохранить отцовское дело, Мари… а взамен, вы поможете расширить рынок для моего бизнеса. Готовы выслушать мое предложение? Мария почувствовала, как у нее вспотели ладошки. Громко сглотнув, она снова решительно кивнула.