Парниковый эффект

Темно. Луна — единственный источник света — висит в небе неестественно и грозно, смотря на маленький город за высокими, доходящими до неба стенами. Белоснежный диск. Если смотреть на него долго, на поверхности начнут вырисовываться пустые глаза и широкая улыбка. И вот это уже не луна, а маска, с каждой секундой она становится всё больше, пока не начинает давить на стену. Слышится треск, по чёрному камню проходится трещина. Ещё одна. Стена рушится, медленно уходит под землю, но что за ней находится разглядеть не получается — всё пространство заняла гигантская маска, не перестающая расти и поглощать всё на своём пути. Она всё ближе и ближе к маленькому одноэтажному домику. Ещё немного, и он будет раздавлен так же безжалостно, как и стены. Последнее, что можно увидеть в окне — это вечная улыбка, никогда и ничем не сменяющаяся. Томми проснулся в холодном поту, вскочил с кровати и дико посмотрел в окно. Его сердце гулко колотилось в груди, ноги были напряжены в готовности бежать. Но стены на месте. Нет гигантской маски, несущей смерть. Единственная маска валяется на полу возле кровати и никакой угрозы, по крайней мере прямой, не несёт. Томми плюхнулся обратно на подушку и сделал глубокий судорожный вдох. Выдох не принёс облегчения. Ну и бред ему приснился. Том бы посмеялся над собой, если бы его не била дрожь. Он укутался в одеяло, но это не помогло. Стало только хуже. Бездействие было невыносимым. Казалось, если Томми ничего не сделает, огромная маска действительно упадёт на Мэнбург. Поэтому паренёк встал, с отвращением напялил маску и вышел из комнаты. Он хотел было выйти на улицу, подышать свежим воздухом, но вспомнил о комендантском часе. Томми тихо выругался. Обычно ему не снятся кошмары. Единственный страшный сон у него был, когда стражники убили волка, как-то пробравшегося через стены, у мальчишки на глазах. В ту ночь ему снилось, что окровавленный труп носился по Мэнбургу и пытался откусить всем головы. До самого рассвета Томми просидел в храме — единственном месте, где ему было спокойно. Теперь же он не может прятаться там от кошмаров. Придётся найти другое укрытие. Дом, в котором Томми жил, был совсем не большой. Две спальни да что-то наподобие кухни, куда Томми и направился. В свою комнату он возвращаться не собирался. Первое, что он увидел, открыв дверь — человеческая фигура, неподвижно стоящая у окна. Луна, проникающая в комнату через окно, падала на эту фигуру и освещала маску, как и у всех людей в королевстве. Точнее, почти как у всех — сбоку была пририсована маленькая голова крипера и слово «Нук». Томми подошёл к фигуре и потянулся к её затылку. Там он нащупал переключатель. Да, фигура оказалась роботом. В следующую секунду у неё на груди загорелся экран, не видимый ранее в темноте. Послышались невнятные высокие звуки, не совсем похожие на человеческую речь, но чем-то её напоминающие, словно это было чьё-то быстрое громкое бормотание. На экране вслед за звуками отобразилась фраза: «Рад тебя видеть, Томми Иннит». -Сэм Нук! — Томми обнял робота. Тот положил руки на плечи мальчику. Снова странные звуки. Томми пришлось немного отодвинуться, чтобы прочитать «перевод» на экране. «Уже поздно, почему ты не спишь?» -Кошмар приснился. — пожаловался Томми. — Не могу уснуть. «Какую помощь я могу тебе оказать?» -Просто объятия. «Принято». Томми снова прильнул к роботу. Вот чья маска совершенно не беспокоила. Машины не показывают эмоции, а значит и скрывать им нечего. Холодный металл возвращал в реальность, неприятные образы из сна отходили на второй план. Дрожь постепенно прошла, а дыхание выровнялось. Томми мог бы стоять так вечно, если бы не уставали ноги. -Всё, я устал. — заявил Томми через пару минут и плюхнулся на стул. Успокоившись, он почувствовал жуткую усталость и сонливость, но возвращаться в кровать пока не собирался. Всё равно не сможет уснуть. «Ты хочешь рассказать о своём сне, Томми Иннит?» Томми покачал головой. В памяти снова всплыла огромная светящаяся маска. Лицо на ней словно принадлежало какому-то человеку, явно недружелюбному. Жутко. Томми невольно поглядывал на окно, чтобы убедиться, что луна — всё ещё луна. Что-то подобное Томми почувствовал и вчера, когда чуть не сломал маску. Эта маленькая вещь была чем-то чрезвычайно мощным, враждебным, от чего нет спасения, и если попытаться это «что-то» уничтожить, то станет только хуже. Раньше Томми не ощущал такой беспомощности перед масками. Неприязнь, раздражение — всё это было. Но не тревога. Маска не может убить, но из-за неё теперь можно умереть. Носить её стало невозможно, Томми чувствовал, что задыхается. Он смотрел на луну, и ему казалось, что кратеры на ней действительно вырисовывают смайл. Медленно к нему подступал ужас, сердце снова заколотилось, узел на затылке стал слишком сильно давить, так и норовя расплющить голову. Томми поднял дрожащие руки к маске. Ему было плевать, что в комнате был Сэм Нук. Нужно снять маску. Прямо сейчас. Томми снял маску и сделал глубокий судорожный вдох. Стало намного легче, будто парень вынырнул из воды. Он мог видеть мир не через прорези, мог дышать беспрепятственно. Томми приложил руку к груди, бессознательно пытаясь таким образом чуть замедлить биение сердца. Он слышал голос Сэма Нука, но где-то далеко. В какой-то момент почему-то стало очень темно. Немного отдышавшись, Томми перевёл взгляд на Сэма. Он стоял у окна. Занавески задёрнуты. Голова отвёрнута. На экране надпись: «Будь осторожен, Томми Иннит. Улицы полны стражниками.» Только сейчас до Томми начало доходить, что происходит. Боже, что он творит? Его же могут убить! Но он просто не мог ничего с собой поделать. Чувство опасности так резко на него свалилось, дольше оставаться в маске было невозможно. Интересно, Сэм Нук видел? Томми хотел надеть маску обратно, но не смог, — пальцы совсем не слушались — поэтому он просто поднёс её к своему лицу. Достаточно близко, чтобы его скрыть и недостаточно для ощутимого дискомфорта. -Ты теперь можешь смотреть. — негромко произнёс Томми. Сэм Нук повернул голову в его сторону. «Томми Иннит, твоё состояние на низком уровне. Тебе необходима помощь.» -Я знаю, знаю! — простонал Томми. — Но что я могу сделать с идиотскими правилами Дрима? Я просто… — Томми выдохнул, чувствуя, что его голос начинает дрожать. — Я просто хочу видеть лица, а не бояться их. А теперь меня могут убить за это желание. Томми замолчал. Как он и ожидал, озвученные мысли казались такими жалкими, что ему самому стало противно от себя и ноющего тона в голосе. «Томми Иннит, ты не…» Но Томми не успел дочитать фразу Сэма Нука. -Томми? — раздался в дверях низкий сонный голос, и Томми плотнее приложил маску к лицу. — Уже поздно, почему ты не спишь? Это был Сэм. Настоящий Сэм. Свеча в его руках освещала отличающуюся от всех маску, зелёную. Вместо обычного смайла на ней была изображена морда крипера. Всё, что знал Томми об этих существах, это то, что они взрываются, у них четыре ноги, и Сэм их обожает. -Я сплю только когда сам хочу! — ответил Томми. -Зачем ты включил Нука? — Сэм подошёл к роботу и потянулся к переключателю. -Не выключай его! — Томми подскочил к Сэму и перехватил его руку. — Он мне нужен! -Томми, я уже проснулся, он тебе больше не понадобится. — спокойно ответил Сэм и выключил робота. — Что случилось? -Ничего. Томми неотрывно смотрел на чужую маску, а лицо крипера пялилось в ответ. Сэму не стоит знать о дурацком сне. Хоть Сэм и взялся воспитывать мальчика, когда бог только создал его, они были не настолько близки, чтобы при нём Томми отзывался о масках в негативном ключе. Сэм стражник как-никак. -Ты уверен? — в голосе Сэма слышалась забота. — У тебя руки дрожат. Томми спрятал одну руку за спину. -Ничего у меня не дрожит. Почему тебя вообще это волнует? -Я за тебя в ответе и не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Ты можешь мне рассказать. — Сэм сделал шаг к Томми, и тот попятился. -Я в порядке. — покачал он головой. — И вообще я уже ухожу. Что-то спать охота. — Томми громко зевнул. — Спокойной ночи. Томми быстрым шагом направился в свою комнату, оставив Сэма стоять посреди кухни. Закрыв дверь, он с облегчением опустил маску и прислушался. За стеной были слышны тихие медленные шаги, скрип двери, а потом всё затихло. Сэм вернулся в комнату. Томми спрятал маску под кроватью, чтобы она не попадалась на глаза, и укутался в одеяло. Луна светила в глаза, но парню уже не хотелось вставать и закрывать шторы, поэтому он накрылся одеялом с головой. Он пытался выбросить из головы все мысли о масках и луне. Ему не нравилось тревожное чувство приближения чего-то зловещего. Нужно ни о чём не думать и нормально поспать. Томми чувствовал, что проваливается в сон, но каждый раз его что-то возвращало в реальность, будь то скрип кровати в соседней комнате, шелест листьев на улице или собственное дыхание. И чем дольше Томми не мог уснуть, тем хуже себя чувствовал — раздражение и тревога всё нарастали, все помыслы были лишь о том, как бы наконец заснуть, а от того он всё не погружался в царство Морфея. Так он провёл пол ночи, пока наконец не уснул беспокойным сном. Выспаться так и не удалось. Солнце слепило глаза, но это было ещё не так страшно. А вот настойчивый стук в дверь… Вот что действительно раздражало и без того напряжённого Томми. -Томми! — к своему удивлению, Томми услышал не низкий и спокойный голос Сэма, а громкий и высокий от волнения голос Таббо. — Сегодня день Почтения! После упоминания дня Почтения, у Томми ёкнуло сердце. Может в храме станет лучше? Голос замолчал в ожидании ответа, но Томми всё равно выдавил из себя ленивое «Оставь меня в покое». Ему хотелось выспаться. Таббо явно не расслышал, иначе зачем бы ему продолжать стучать и звать Томми. Поняв, что отоспаться не получится, Том свесил руку и попытался нащупать маску, но та, по всей видимости, была слишком далеко. Пришлось выползти из-под тёплого одеяла, заглянуть под кровать и только потом достать маску. После нервной ночи у Томми осталось только бессильное раздражение при виде смайла, а так как бесконечный стук в дверь был ещё хуже, пришлось маску всё же надеть и открыть незваному гостю. -Томми! — парень сразу оказался в крепком захвате, а его волосы были взъерошены сильнее, чем уже были. — Что за вид такой, лёг поздно что ли? Томми ничего не ответил, скинул с шеи чужую руку и пошёл на кухню. Сэм Нук уже был включён и что-то готовил, значит «оригинальный» Сэм давно ушёл. Томми сел и положил голову на стол. Как же спать хочется. Глаза отказываются открываться до конца, а думать и двигаться крайне тяжело. Над ухом пролетела речь робота, но повернуть голову и посмотреть перевод было слишком сложно. -Тубз, чё Сэм сказал? — пробубнил Томми. -Он пожелал тебе доброго утра и спросил, как ты себя чувствуешь. — Таббо сел рядом с Томми. — Ты и правда тихий какой-то. -Я только проснулся. -Ты всегда раньше меня просыпаешься. Томми промолчал. Рассказ о том, что его напугали маски, из-за чего он не смог нормально спать, не входил в планы. Мало того, что сама мысль звучала глупо, так Таббо ещё и сочтёт его трусом. Нет уж, такого счастья Томми не нужно. Через пару минут рядом с головой послышался мягкий стук. Томми приподнялся и увидел перед собой тарелку с завтраком — Сэм Нук приготовил блинчики и щедро полил их клубничным сиропом. Рядом он поставил кружку с дымящимся какао. Даже вид такого завтрака заставил немного взбодриться. Голодный Томми приподнял маску и набросился на еду. -Шпашибо, Шэм Нук. — проговорил он с набитым ртом, от чего речь становилась совершенно непонятной. «Надеюсь, сегодня ты будешь чувствовать себя лучше.» -Я так и сам снова проголодаюсь. — сказал Таббо, избегая смотреть на Томми. — Зайдём к Никки? А потом втроём пойдём в храм. Храм. Да, это место, в котором Том сейчас нуждается больше всего. Но поход туда с другими людьми — сомнительная идея. Томми только пожал плечами. Говорить сейчас он явно не мог. Но, вспомнив, что Таббо на него не смотрит, Томми начал жевать быстрее, чтобы дать нормальный ответ. Нежелание приятеля смотреть на него без маски удручало, хотелось хоть как-то привлечь его внимание, так что молчание было даже более эффективным действием, чем полноценный ответ. -Ну так что ты думаешь? — спросил Таббо, так и не поворачиваясь к Томми. Тому всё же пришлось проглотить еду и ответить: -Хз, мне как-то пофиг. -Тогда ешь быстрее. Томми показал средний палец, снова забыв, что на него не смотрят. Да уж, утро не задалось. Как только Томми удовлетворённо поблагодарил Сэма за завтрак и поправил маску, Таббо схватил его за локоть и потащил на улицу. Солнце светило ярко, не оставляя миру ни намёка на прошедшую ночь. Но даже несмотря на это, а также на вкусный сытный завтрак, Томми чувствовал себя паршиво. Он всё не мог окончательно проснуться, чувствовал слабость в теле, а мозг работал в замедленном режиме. Солнце светило так ярко, что даже с маской на лице тяжело было открыть глаза. Томми пытался осматриваться по сторонам, чтобы найти хоть малейшее изменение в Мэнбурге, но улочки и домики пролетали мимо незамеченными, что уж говорить о деталях. Таббо притащил Томми к такому же, как остальные дома, маленькому одноэтажному зданию. При их входе звякнул колокольчик, и низенькая девушка за витриной с разнообразными пирожками, тортиками и другой выпечкой вскинула розоволосую голову и встретила их радостным нежным приветствием: -Добро пожаловать в пекарню Никки. — в её голосе звучала улыбка. — Доброе утро, Таббо. Томми, ты тоже здесь. -Привет, Никки. — в голос ответили мальчики. -Тебе вишнёвый пирог, как обычно? — спросила девушка, обращаясь к Таббо. Тот с воодушевлением кивнул и положил на стол два изумруда. — Томми, будешь что-нибудь? -Нет. Никки пожала плечами и достала с полки на витрине большой квадратный пирог. Она взяла нож, отрезала щедрую порцию, переложила на блюдечко и передала Таббо с пожеланием приятного аппетита. Таббо поблагодарил её и сел за столик. Томми опустился рядом и лениво откинулся на спинку стула. Видимо, теперь его очередь наблюдать за чужой трапезой. Главное не уснуть — в помещении преобладает тёплое желтоватое освещение, на стене негромко тикают часы, Никки с чем-то возится за прилавком, за окном раздаётся стук копыт. Стражники патрулируют. -Ты мог зайти ко мне после завтрака. — недовольно заметил Томми, наблюдая за приподнимающим маску Таббо. Хотелось оказаться в светлом пустом храме, а не в кафетерии, где находится больше одного человека. -Ага, а ты бы так и спал. — Таббо опустил голову пониже, вжав её в плечи, словно пытаясь скрыться от взгляда приятеля. Стук копыт стал громче. Томми повернулся к окну с задёрнутыми шторами. Зачем вообще нужно окно, если оно всегда закрыто? Он прислушался. К пекарне действительно кто-то приближался. Сэм? Нет, он дежурит по периметру, как и Сапнап. Это единственные дневные стражники Мэнбурга. Может Вилбур? Так у него, вроде нет и не было лошади. Неужто сам президент заявится? Томми слышал, как кто-то спешился и зашагал к двери. Шаги тяжёлые, медленные, как будто неуверенные. Томми не узнавал их. Неужто Создатель послал королевству новичка? Было бы здорово, а то парню уже осточертело слишком знакомое, никогда не меняющееся окружение. С другой стороны, больше людей — больше масок, значит и больше однообразия. Как бы то ни было, он с интересом посмотрел на дверь, когда звякнул колокольчик. -Добро пожаловать в пекарню Никки! — девушка замолчала на мгновение, замолкло и чавкание рядом с Томми. Тишина прервалась коротким выдохом. — Ох, вау… «Ох, вау» — лучше и не скажешь. Копна белых волос посетителя была настолько густой, что в ней можно было спрятать человека. Что удивляло ещё больше — как маска держится на голове с такой-то гривой. Да и костюм вошедшего (или, как Томми отметил при более внимательном взгляде, «вошедшей») впечатлял: мало кто носит длинные алые фраки, белые брюки — особенно будучи воином — и сапоги, на вид более тяжёлые и пафосные, чем обувь Вилбура. А уж с его стилем мало кто может сравниться. Томми это не понравилось. Слишком броско для человека, прячущего лицо за маской. -Привет. — женский, немного низкий приглушённый голос сопутствовал лёгкому взмаху руки. — Я тут впервые на дежурстве, просто не могла проехать мимо местной пекарни. — девушка усмехнулась. -Надеюсь, тебе тут понра… — начала было Никки, но Томми её перебил. -Серьёзно, ты в первую очередь пошла в стражники? — возмутился Томми, услышав слово «дежурство». Таббо ткнул его под бок, и Томми громко воскликнул: «Да что не так?». Значит, она новый стражник. Что ж, раньше мальчишка готов был дать ей шанс даже несмотря на её выпендрёж, но со стражниками мириться он не собирается. -Не думаю, что тебя это должно волновать. — спокойно ответила гостья и обратилась к владелице. — А ты, значит… -Никки, приятно познакомиться. — Никки протянула руку для рукопожатия. -Паффи к Вашим услугам. — Паффи отвесила поклон, слегка взмахнув волосами, как плащём. Следом послышался смущённый смешок. Никки улыбнулась и спросила: -Так… Что будешь есть? Все пирожки и кексы по изумруду, целый пирог — четыре. Могу испечь что-нибудь на заказ, но это уже семь изумрудов. -Я бы не отказалась от прогулки с пекарем. — Паффи оперлась локтём на стойку. — Хотелось бы сдружиться с кем-то в этом городке. Томми и Таббо переглянулись, второй негромко вздохнул. -Пекарь свободен сегодня вечером, но ты должна попробовать хоть что-то из её выпечки. — парировала Никки. -Боже, сколько можно этих вежливостей? — не выдержал Томми. Ему уже хотелось поскорее свалить отсюда, но Таббо дожёвывал пирог, а значит в ближайшие пару минут никуда они не пойдут. Не дав дамам ответить, Томми спросил: -Никки, ты идёшь на день Почтения? -Конечно! — Никки посмотрела на Паффи. — Стражники тоже приходят на службу, так что мы можем пойти вчетвером. Томми устало закрыл глаза. Плохое утро. Просто ужасное. Он и так не хотел переться в храм вместе со всеми, так ещё и слушать всю дорогу стражника. Может свалить по-тихому? Если бы Томми ещё так умел. Притвориться больным? Заодно и оправдает перед Таббо сонливость. Но ему нужно в храм. Тревога внутри всё нарастала, а маска давила всё сильнее. Томми отвернулся от них обеих и тихо спросил у Таббо: -Пойдём без этих? Таббо, наконец доевший пирог, кивнул. Ему и самому не нравилось общество новичка, Томми чувствовал напряжение во взгляде, направленном на Паффи. -К сожалению, мне до этого времени ещё за порядком следить. — Паффи развела руки в стороны, а Томми с облегчением вздохнул. — А пока я бы хотела пирожок с мясом. — она положила на стол два изумруда. — Не могла бы ты завернуть мне с собой? -Конечно! — Никки сразу засуетилась. Мальчишки молчали, пока Паффи, получившая свой заказ, не попрощалась с Никки и не вышла за дверь. Девушка ещё долго могла смотреть на потёртую ручку, если бы Таббо не привлёк к себе внимание. -Так нам тебя ждать? -Я хотела прийти к самому началу, — медленно ответила Никки, переводя взгляд на Таббо. — так что идите без меня. -Окей. — Томми сразу вскочил с места. Мало ли ещё Таббо будет возражать. — Пойдём, Тубз. Таббо покорно поднялся и пошёл следом. Приятели вышли из кафе и быстрым шагом — очень уж Томми хотелось туда попасть — направились в храм. Он был немного за пределами официальной границы Мэнбурга, но в силу малого размера города, путь туда был недалёк. Таббо и Томми, до того, как второй перестал появляться на днях Почтения, всегда приходили намного раньше. На то было множество причин. Первая — любовь Томми к торжественной тишине в храме. Вторая — им обоим просто нравится быть первыми. Ну и третья — желание занять лучшие места. Было приятно осознавать, что изменений в маленьком ритуале не появилось даже спустя почти полгода. Парни подошли к зданию, сильно отличавшемуся от всех остальных. Оно было сооружено не из дерева, а белого мрамора, да и окна были не прозрачными, а сиреневыми, от чего внутри храма создавалось особенное освещение — фиолетовые блики на белоснежных стенах казались чем-то волшебным. Томми зашёл в храм. Как же давно он не был здесь при дневном свете! Прямо на входе располагался небольшой фонтанчик, и лучи солнца игриво переливались в кристально чистой воде. Томми прошёл дальше и оказался в небольшом зале с рядом длинных скамеек у стен. В самом его конце находился стол с золотым колоколом, а возле стены возвышалась высокая статуя, достигающая потолка. Это был мужчина в длинном балахоне, его руки были гостеприимно раскинуты в стороны, а плечи спокойно опущены, словно он приглашал в объятия. Вместо лица у него была маска, совсем не такая, как у жителей королевства. Вместо прорезей для глаз был крест, похожий на перевёрнутую по горизонтали букву «х». На месте поджатых в вымученную улыбку губ был широко раскрытый улыбающийся рот. И хотя сам Бог был в маске, отвращения к ней не стало меньше. Томми пытался разглядеть что-то дружелюбное в изображении на маске, но у него не получалось. Было что-то зловещее в этой улыбке, более жуткое, чем на обычных масках, и это портило весь образ благодетельного Создателя. По этой причине Томми никогда не смотрел на лицо Бога. Иначе будет невозможно верить, что Создатель милостив к людям. Томми уверенно подошёл к статуе, медленно встал на колени и низко поклонился. Он тихо, с придыханием, произнёс: «Славься, Создатель» и поднялся на ноги. Таббо, вставший рядом, поклонился лишь в пояс и повторил слова Томми, после чего оба сели на ближайшую к статуе лавочку. Томми закрыл глаза. Усталость как рукой сняло. Здесь легче дышать, легче думать, а вещи, что тревожили раньше, теряли свою значимость. Ну и пускай ему снился страшный сон. Если так подумать, то он скорее смехотворный. А новые правила… Ну что с них взять? Никому хуже от этого не станет, верно? Ему-то бояться нечего. И всё же сомнения не давали покоя. Может, ему и стало немного легче, но неприятный осадок так и остался. Томми воротило от одной мысли о масках. Они и сейчас отвлекали от полного умиротворения и единства с мыслями. Ещё одна причина, по которой Томми предпочитал ходить в храм одному. Можно снять маску. Почувствовать себя свободным. А сейчас он не мог обрести полный покой — кусок глины и лента сковывали его. Руки так и чесались стянуть маску, но Таббо всё ещё сидел рядом. Интересно, ему не хочется иногда показать кому-то своё лицо? Или хотя бы узнать, как выглядит кто-то другой? Они никогда не говорили друг с другом о масках. Да и в целом Сэм Нук был первым живым существом, с которым Томми поделился своими переживаниями. Если так подумать, то Томми вообще ничего о Таббо не знает. Маска как будто скрывает не только лица, но и мысли людей. Вот посмотреть сейчас на Таббо, и понять, что у него творится в душе, о чём он думает и переживает, просто невозможно. -Туббо? — негромко позвал Томми, не желая рушить торжественную тишину. -Чего? -Как думаешь, без масок было бы лучше? — Томми обхватил себя руками. Почему-то стало очень холодно. -Не знаю. Да что об этом говорить, всё равно их нельзя снимать. Таббо так спокойно об этом говорит. Такое ощущение, что ему без разницы — видит тот лица или нет. Но как его может это не заботить? Ведь если у них есть лица, значит для чего-то они нужны? Но Таббо даже не пытается узнать, как выглядит Томми. И это почему-то злило. Таббо всегда на стороне Томми, что бы тот ни придумал. Построить дом на дереве? Пожалуйста. Подсунуть всем записки якобы от президента, в которых говорится об общем собрании? Всеми руками за. Дразнить стражников, а потом убегать от них? Что может быть лучше! Но неприязни к маскам Таббо не разделял. Вот что Томми не нравилось. Равнодушный голос приятеля, когда об этом заходила речь, поднимала в Томми желание как можно сильнее ударить Таббо, чтобы он почувствовал хоть что-то. Но приходилось держать себя в руках. Тем более в храме. -Ты бы хотел увидеть меня без маски? — Томми посмотрел на Таббо. Тот с минуту колебался. -Я не могу этого хотеть. — ответил он наконец. — Нельзя. Нельзя, значит? В таком случае хорошо, что Томми не рассказал ни о вчерашнем инциденте в лаборатории, ни о страшном сне, ни о том, почему он пол ночи не спал. Таббо всё равно не поймёт. Ведь им «не о чем волноваться», как он выразился вчера, «они же ничего не нарушают». И как он не понимает, что в этом-то и кроется вся проблема? Томми поднял глаза на статую бога. На её плечо сел ворон, казавшийся неестественно-чёрным на фоне светлых цветов. Сердце забилось быстро, неприятно сжимаясь. Бог тоже носит маску. От этого осознания стало так тяжело, словно на плечи Томми вернули тяжёлый булыжник, который убирали лишь на пару минут для передышки. Парень согнулся пополам, зарывшись руками в кудрявые светлые волосы. Обычно все тревоги и неприятные мысли о масках пропадают, когда он приходит в храм. В этом месте просто неправильно чувствовать себя плохо. И всё же он чувствовал. Может, всё потому, что Таббо был рядом? -А я вот хочу видеть лица. — сказал Томми на выдохе и на всякий случай оглянулся. В храме пока никого кроме них не было. Снова стало тихо. Только вода мерно лилась позади, лаская слух, но больше не принося спокойствия. Томми был слишком поглощён чувствами, его переполняющими. Он понимал, что не должен был озвучивать свои мысли, но слова сами вырвались из его груди. Он понимал, что не должен злиться на приятеля за нежелание видеть лица. И всё же он ждал ответа. Ждал долго. Таббо, по всей видимости, решил его заявление проигнорировать. Может, оно и к лучшему, но Томми чувствовал себя паршиво. Не потому, что поставил Таббо в неудобное положение, а потому, что не совладал с собой. Что, если Таббо не так расценит его слова и расскажет стражникам о запретном желании? Тогда можно прощаться с жизнью. Стоит ли оно того? Стоит ли рисковать собой ради такой эгоистичной мечты? Томми не мог дать ответ. Благо раздались шаги, нарушающие напряжённую тишину. Томми не оборачивался — ему было всё равно, кто вошёл. К тому же громкий радостный голос Таббо, в котором слышалось явное облегчение, возвестил: -Хэй, Большой Кью! Давно не виделись! — он вскочил с места. Птица так же сорвалась с места и вылетела из храма. -Чё как, Таббо? — над головой Томми послышался хлопок: они пожали друг другу руки. Том всё ещё не двигался. — Кого я вижу, это же наш маленький Томас! — ему взъерошили волосы. Последняя вещь, которую Томми сейчас хотел ощутить. -Здорова, Большой Кью. — безынициативно пробормотал Томми. С ним общаться не особо хотелось. Тот всегда полон энергии, поэтому они с Томми и сошлись. Но сейчас второй чувствовал себя подавленным из-за недостатка сна и встревоженным из-за новых правил. К тому же ему не нравилось, когда в храме шумели. Разумеется, Томми никогда этого не озвучит. -Чего это с ним? — спросил новоприбывший. -Он приболел. — ответил Таббо неуверенно. — Ничего серьёзного, просто чудит всё утро. -Как же ты так умудрился?! — продолжал восклицать Кью, обхватывая Томми за шею. — Где весь твой настрой, а?! Ну же, тебя так давно не было на дне Почтения! В честь твоего прихода нужно создать отдельный праздник! Он бы так и продолжал доставать Томми, если бы новый голос не перебил его: -Квакити, не приставай к ребёнку. — Томми безнадёжно простонал, распознав следующего посетителя. Джек Манифолд. Неприятный человек, жутко раздражающий одним своим существованием, с противным громким голосом и ужасным чувством юмора. Томми мечтает, чтобы тот однажды забрался на стену и спрыгнул с неё. Обычно он все эти мысли высказывает Джеку в лицо, но в этот раз у него не было сил. К тому же, хоть и признавать это Том не собирался, он был рад, что Квакити может переключиться на кого-то другого. Как только Квакити ушёл, что-то крича Джеку, Таббо наклонился к Томми и прошептал: -Ты правда больной? Ты даже не возразил, когда Манифолд тебя ребёнком назвал. -Я устал, хочу спать и не хочу быть здесь. -Но тебя так давно не было! Разве ты не рад оторваться от работы и снова быть на дне Почтения? -Туббо. — протянул Томми. Он не мог рассказать приятелю о настоящей причине прогулов службы, но в ином случае тот просто продолжит приставать с расспросами. Сзади раздался громкий переливистый смех — это был Квакити. Томми не выдержал и, бросив Таббо на последок «не иди за мной», быстрым шагом покинул храм. Он ушёл не слишком далеко, — в маленький лесок, из которого отлично виднелся храм — но достаточно, чтобы больше ничего не слышать, кроме назойливого пения птиц. Да что с ним? Всё смешалось. Он хотел бы радоваться тому, что вернулся в храм, но белокаменное здание не принесло успокоения надолго. Томми стало даже хуже, когда он увидел статую бога в ещё более жуткой маске. Не хватало ему волнения, так ещё и внезапная злость на всех и всё вокруг вдруг охватила его. Его злило равнодушие Таббо, весёлость Квакити, присутствие Джека (хотя этому Том особо не удивлялся), флирт стражницы с Никки. Его злило, что Сэм припёрся, когда Сэм Нук пытался помочь, и отключил его, его злил тот факт, что Томми не может ничего поделать с тем, что происходит, его злило вызванное страшным сном воспоминание о волке, которого зарезали стражники. Его злил Дрим, хотя Томми видел его лишь раз в жизни. В конце-концов он злился на Вилбура. Где он, когда так нужен? Единственное, что он сказал о новых правилах перед уходом, так это то, что их просто не надо нарушать, тогда всё будет нормально. Но Томми видел, что всё ненормально. Иначе зачем срываться с места и куда-то идти сразу после прочтения новостей? Томми не идиот, что-то происходит, и он не может ничего с этим поделать. Он не может относиться ко всему так же равнодушно, как Таббо. Почему он должен умирать только из-за того, что снял маску при ком-то? Раньше Томми мог мириться с правилами, потому что мог в любой момент их нарушить, и ничего бы ему не было за это. А теперь маска будто жгла лицо, так и прося, чтобы её сняли и выкинули как можно дальше, раздробили в пыль и развеяли по ветру. Может, пойти искать Вилбура? Он нужен Томми. Поможет придумать отговорку, чтобы свалить подальше от людей и наконец снять маску. В лучшем случае расскажет, куда ходил. Нет, он должен сам прийти в храм. Рано или, скорее, поздно он обязательно придёт. Нужно только подождать. Вот уже видна какая-то фигура. Такая же высокая, с тёмными вьющимися волосами, с той же медленной горделивой походкой, её одежда слегка развевается на ветру. Вот только, присмотревшись, Томми понял, что развевается не коричневый плащ, а тёмная длинная юбка, а поверх белой рубашки накинута такого же цвета кофта. Это никто иной, как Эрет. Он всегда одевается «парадно» на день Почтения. А парадная одежда для него — юбки и платья. В таком случае, если следовать его логике, для Эрета почти каждый день праздник. Эрет не заметил мальчишку и скрылся в храме. Теперь Томми злился и на него. За то, что не оказался Виллом. Томми уселся на землю и стал ждать. Он твёрдо решил не двигаться с места до тех пор, пока не увидит Вилбура. Шли минуты. Вот Фанди идёт быстрым шагом, нервно озираясь и спотыкаясь слишком часто. Вот кто принёс неприятные вести. Когда Фанди заходил в храм, его встретил Квакити таким сильным хлопком по спине, что бедный лис покачнулся и решил побыстрее пройти вперёд. Оба скрылись в здании, а Томми продолжал ждать. Здесь, вдали от всех, он почувствовал себя немного лучше. Раздражение поумерилось. Но не тревога. Парень убедился, что вокруг никого нет, и поднял маску. Теперь ему точно лучше. Вскоре в поле зрения оказывается Никки. Она бежит вприпрыжку, и её хвостики забавно болтаются из стороны в сторону. Вот на кого невозможно злиться, так это на неё. Ещё через несколько минут Томми видит Сэма и Паффи. Первый о чём-то увлечённо рассказывал девушке, она слушала с большим интересом и периодически кивала. Томми поспешил вернуть маску на место. И вот, наконец, парень заметил Вилла. Но тот был не один. Рядом шёл третий стражник Мэнбурга, самый ненавистный Томми. Сапнап. Том невзлюбил его с первого взгляда. Потому ли это, что каждый раз, когда Томми пытался с ним заговорить, тот его просто игнорировал или отмахивался со словами «не до тебя, малявка»? Узнать было невозможно, но негативные ожидания подтвердились, когда он сломал Сэма Нука, пока тот был недоделан и сильно глючил. А ещё когда убил волка, к которому Томми очень привязался. Иными словами, поводов для ненависти было предостаточно, поэтому Томми не сразу решился подбежать к Виллу. Когда же он приблизился достаточно, чтобы разобрать, о чём они говорят, до него долетел обрывок речи Сапнапа: -…так что можешь не переживать. Пока что. Как только мы её увидим — стрела в сердце обеспечена. — Сапнап довольно усмехнулся и вошёл в храм, из которого сразу послышалось радостное «Сапнап, mi amigo!» голосом Квакити. Вилбур остался на улице, и Томми подошёл к нему. Его, кажется, не замечали. Вилл стоял неподвижно и был погружён в свои мысли. На фоне напряжённой атмосферы оживлённые голоса из храма и смех воспринимались как что-то неестественное. -Вилба? — негромко позвал Томми и коснулся рукава его плаща. Вилл вздрогнул и посмотрел на мальчика. -А, Томми. — произнёс он громко, его голос слегка сорвался, и он, прочистив горло, продолжил как ни в чём ни бывало. — Ты всё же пришёл на день Почтения. Прости, я ушёл так резко, ещё и религия стала обязательной, я не мог ничего поделать. — он непринуждённо сунул руки в карманы. — Пойдём? — он повернулся ко входу, Томми направился следом. -Где ты был? Кто «она»? Кого хотят застрелить? Почему ты такой нервный? Что происходит? — Томми засыпал Вилбура вопросами, но тот только отмахнулся. -Не сейчас. -Но мне нужны ответы… — Томми хотел продолжить допрос, но они зашли в главный зал, и голос Эрета, стоявшего возле статуи, возвестил: -А вот и последние прибывшие. Вилбур, Томми, поторопитесь. Томми и Вилл сели рядом с Таббо. Эрет продолжил. -Я рад видеть вас сегодня на очередном дне Почтения. В нашем королевстве пополнение, — он кивнул кому-то, сидящему на задней скамье. Томми обернулся и увидел Паффи. — посему я бы хотел начать нашу встречу с маленькой прелюдии. Как вы все знаете, бог создал первого человека, Дрима, как и каждого последующего, в новолуние. Он подарил нам возможность мыслить, чувствовать, а также весь мир, что нас окружает. — Томми еле сдержал усмешку. Если бог подарил им весь мир, зачем ограждать королевство стенами? Однако же стоило отдать почтение Эрету, подготовившему эту речь. Томми не слышал её со дня своего создания, но не мог не подметить маленькие изменения. Раньше не было такого акцента на тот факт, что Дрим — первое создание. — Помимо этого он награждает нас препятствиями, дабы мы могли расти над собой. И мы стойко справляемся со сложностями общими усилиями, как защитились от внешних опасностей стенами. — а вот и ответ, хоть и не совсем логичный, на вопрос Томми. Интересно, кто речь писал? Уж не сам ли Эрет? Или же… Томми покосился на Вилбура. Кто мог бы написать текст лучше, чем он? Но это не важно. Важно содержание. И оно Томми нравилось всё меньше и меньше. — Мы смиренно носим маски как знак уважения к нашему Создателю, так же безликому. — а вот эту фразу Томми помнил хорошо, она никогда не меняется. И Томми всё ещё не определился, как к ней относиться. С одной стороны он бы и хотел показать чем-то своё уважение и любовь к Создателю. Но не смиренно. И не при помощи масок. — И мы будем жить так же почтительно и благодарно за наши жизни. Славься, Создатель! — и все, включая Томми, хором повторили за ним «Славься, Создатель!» На этом речь Эрета была окончена. В остальном день Почтения проходил так же, как обычно. Несколько коротких молитв, пропетых неспешно и с чувством. Томми и забыл, какой эффект вызывает хор самых разных голосов, сливающихся воедино надеждой и почтением. Даже несмотря на то, что в зале петь умели отнюдь не все, это никого не смущало, и каждый человек вкладывал в молитву что-то своё. Томми всегда пел громче всех, нарочито более низким голосом, чем при простом общении, из-за чего долгое время все думали, что он к службе относится несерьёзно. На деле всё было с точностью наоборот: Томми считал, что низкий голос звучит солиднее. А громкость просто показывала, что он лучше. Может потому никто и не переживал по поводу своих голосов? Всё равно на них никто не обратит внимание. Томми и сам почти никогда ни к кому не прислушивался, как, собственно, и сейчас. Пока слова сами вырывались из его лёгких, парень думал обо всём, что его тревожило и пытался понять, что теперь делать. Он убедился в том, что с Виллом что-то происходит, и это заставляло нервничать ещё сильнее. Что-то не так, и Томми обязан разобраться, что именно. В одном он был уверен точно: маски действительно стали не только неприятным дополнением к жизни, но и угрозой. Когда молитва подошла к концу, Томми отметил, что не слышал Вилбура всё это время. Раньше его жутко раздражал его голос прямо под ухом, слишком идеальный даже для дня Почтения, однако сегодня было тихо. Томми повернулся к Виллу. Тот сидел со скрещёнными руками, опустив голову. Он выглядит так же сдержано, как и вчера после прочтения новостей. Что же произошло? Вилл обещал рассказать всё позже (по крайней мере именно так Томми мог интерпретировать его «не сейчас»), и мальчишка намеревался приблизить это «позже», как только мог. Именно поэтому, как только последняя молитва была окончена, и все потихоньку начали расходиться, Томми шёпотом спросил: -Так что происходит? -Поможешь мне сегодня варить зелья. — сказал Вилбур, игнорируя вопрос Томми, после чего встал и пошёл на выход. Томми хотел пойти следом, но до него донёсся голос Джека, поэтому он повернулся к группке людей, толпящихся на проходе. Сэм стоял немного в стороне, а Джек, Никки, Эрет и Квакити, видимо, продолжали прерванный разговор. Томми и Таббо подошли ближе. -Так о чём мы говорили? Ах да, никто не будет нас убивать. — уверенно говорил Джек. — Уж тем более за такие мелочи как выход на улицу ночью. -Почему бы тебе тогда не проверить на себе, а? — встрял Томми. -Я не собираюсь этого делать. -Что, смелости не хватает? -Я тоже не думаю, что Дрим мог такое допустить. — быстро сказала Никки, прерывая спор. — Он, конечно, странный, но не убийца. -Странный — это ещё легко сказано. — усмехнулся Эрет. — Когда я только был создан, я отказывался надевать маску. В тот момент я думал, что Дрим меня прикончит. -Это вообще справедливо, что он единственный, кому позволено видеть чужие лица? — возмутился Джек, и Томми пришлось с ним согласиться. -Да ладно вам, ребят. — Квакити примирительно поднял руки. — Мы просто продолжим жить как раньше, и никто не пострадает. -Я об этом с самого начала говорил! — воскликнул Таббо. -Сэм, а что ты думаешь? — спросила Никки, поворачиваясь к стоявшему недалеко стражнику. Все тут же с интересом повернулись к нему. -Просто не нарушайте правила. — ответил он после недолгой паузы. -Вау, спасибо, капитан очевидность. — произнёс Томми. В какой-то мере он надеялся, что Джек прав, и ждал от Сэма подтверждение. И это всё, что он слышит. -Ребят, расслабьтесь. — голос Квакити звучал мягко и примирительно. — В конце-то концов что лучше: смириться с тем, что мы должны носить маски, или умереть? — он пожал плечами. — Я выбираю маски. -Да уж, первый вариант звучит более позитивным. — кивнул Джек. -Это правда. Маски особо не мешают. — сказал Эрет. Таббо активно закивал. -Наверное… — неуверенно произнесла Никки. И только Томми молчал. От него и не требовали ответа, но все примолкли в ожидании, словно без последнего ответа не могут разойтись. Но Томми не мог заставить себя ответить. Он оглядел всех присутствующих. Маски, маски — кругом одни маски, и ни одного лица. О чём они думают? Догадались ли они о его мыслях? Поддерживают его? Осуждают? Томми не знал, а молчание всё сильнее затягивалось, становилось ужасно неловким. Хотелось озвучить свою точку зрения, и он даже открыл было рот, но слова так и не шли. Парень пролепетал что-то о том, что его ждёт на работе Вилбур, обогнул толпу и быстрым шагом вышел из храма. На улице он убедился, что никого рядом нет и перешёл на бег. Ужасный день, поистине ужасный. Томми невзлюбил день Почтения ещё больше. Ему хотелось бежать как можно дальше от этого места, как будто в храме поселился монстр. Не людей боялся Томми, но своих мыслей. Потому что он понял, что скорее умрёт, чем продолжит жить так, как жил всё это время.