Ни Томми, ни Вилбур никак не могли знать, почему их план не сработал, из-за кого фейерверки были найдены и благополучно конфискованы, а также почему они всё ещё живы и здоровы. Если бы они узнали ответ, Вилл, возможно и смог бы смириться с произошедшим. Как-никак, все живы (кроме самой жертвы обстоятельств), а это главное. Но вот Томми — совсем другого склада ума, и намерения его более решительные, нежели у братской фигуры. Он бы ни за что не простил человеку, раскрывшему их намерения, его нежелание держать язык за зубами.
Несложно догадаться, кто же оказался виновником удачно сложившейся казни. Квакити безоговорочно любил королевство и считал, что, не случись этого ужасающего и пренеприятнейшего события, порядок был бы навсегда нарушен. Рано или поздно люди бы поверили, что из-за стен сбежать действительно можно, а главное, возможно. Квакити не хотел, чтобы кто-то из его знакомых оказался в беде по собственной глупости. К сожалению, первыми глупцами оказались Томми и Вилбур. Он просто не мог бездействовать. Не мог дать им подвергнуть себя опасности, устроив саботаж или попытавшись сбежать, ведь как успех, так и неудача миссии закончились бы их смертью. Другой вопрос — как умирать: от рук человеческих или от невозможности противостоять внешнему миру.
Конечно, Квакити всё прекрасно понимал. Именно поэтому первое, что он сделал после того, как подслушал Вилла и Томми, — обо всём сообщил Дриму. Почему-то у него было предчувствие, что тот не станет задавать лишних вопросов, и сохранить в тайне личности отступников удастся. Вместе с тем Квакити показалось, что парня новость совершенно не удивила, в чём он оказался прав. Дрим знал, что радикальные меры никогда не имеют однозначно положительной реакции. Сказать больше — никогда. Единственная проблема — он не был точно уверен, кто первый решится восстать. Но оказалось всё намного проще.
Вилбур, ещё пять лет назад осмелившийся попытаться сбежать, вернулся к противозаконным деяниям. Дрим ожидал этого. Однажды упрямец таковым останется до конца жизни. Но чтобы он вновь втянул в махинации кого-то ещё? Такого Дрим ожидать не мог.
Их выдали суетность, страх. Дрим бы мог даже оправдать Квакити тем, что и без него бы догадался, что что-то не так, поэтому ответственность за пресечение бунта лежит не только на его плечах. Было удивительно, как никто другой не заметил странное поведение этих двоих. Мысль о том, что все были поглощены речью и зрелищем, была сомнительной, но совсем отбрасывать её не хотелось, ведь это доказывало, что Дрим всё-таки умелый оратор.
И всё же, почему Вилбур решил не действовать в одиночку, а позвать кого-то ещё? Неужели он настолько доверяет тому пацану? И что сподвигло его начать снова действовать? Забыл о том, что Дрим грозился сделать в прошлый раз? А может, ему стало всё равно на жизнь сбежавшей подружки? Сколько лет уже прошло — никто бы не смог в одиночку выживать так долго. Кроме нескольких особо выдающихся людей, о которых Дрим предпочёл не вспоминать.
-Никто из стражников не заметил ничего необычного, включая меня.
Резкий голос вырвал Дрима из раздумий, и он поднял голову на вошедшего. Он просил Сапнапа убедиться, что казнь пройдёт гладко. Она и прошла, да вот разочарование от того, что никто, кроме самого Дрима, не раскрыл ни Вилбура, ни его соратника, застыло на языке неозвученной язвительной насмешкой. Хороши стражники, ничего не скажешь. Но ладно бы только стражники. Пламенную речь о том, что люди должны всеми силами сохранять мир и покой в стенах, должен был произносить другой человек. Может, Джорджа и зовут королём, но он не отзывается. Его бы слушали с упоением. Все любят Джорджа. Но в последнее время у него возникли проблемы со сном. Увидеть его бодрствующим почти невозможно. Так было и раньше, но в последние месяцы король просыпался всё реже. Это не могло не беспокоить. Джордж оправдывался тем, что его призывает к себе сам Создатель. Но Дрим-то знал, был уверен, что это ложь. Ведь единственное божество на всей земле — это он сам.
-Ты в порядке? — он и забыл, что Сапнап всё ещё в комнате. Тот с беспокойством шагнул ближе.
-Да… — Дрим рассеянно посмотрел на него, составляя план дальнейших действий. — Мне нужно в Мэнбург. Не сейчас. Ночью. Не хочу поднимать шум, так что предупреди ночных стражников. Если хоть кто-то меня задержит, это будет на тебе, понял?
-Почему обязательно так поздно?
Раздражение всколыхнулось в груди. Почему нельзя просто сделать, как просят? Сапнапу, в отличие от Джорджа, всегда важно было знать обо всём. Сначала Дриму нравилась эта черта. Пока в этом мире их было лишь трое, парень был его отдушиной, почти другом. Но сейчас, когда нет нужды держаться вместе, чтобы выжить, Дрим понял, насколько надоедливым и дотошным был его приятель.
-Чтобы ты спросил.
-Дрим. — Сапнап подошёл к столу и оперся на него руками, наклоняясь к Дриму, словно пытаясь заглянуть в прорези маски. Тот принял вызов и уверенно посмотрел в чужие карие глаза. В них не было ни злобы, ни нетерпения, что звучали в голосе. Только уверенность и немой вопрос. — Меня уже достало, что ты постоянно от меня что-то скрываешь. Что должно было случиться во время казни, ради чего все стражники должны быть начеку? Что с Джорджем, почему он не пришёл? Куда ты собрался идти ночью?
-Не слишком много вопросов задаёшь?
-Да что с тобой такое? Я просто хочу помочь, а ты сразу… Я же вижу, что что-то происходит! И ты опять пытаешься справиться один. Как тогда, в день Катастрофы. Или при массовом побеге. Или…
-Достаточно. — Дрим встал, и теперь уже Сапнапу пришлось задирать голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. — Проваливай.
Они долгое время молча смотрели друг на друга, не решаясь даже пошевелиться. Сапнап пытался заглянуть в душу Дриму и понять, что случилось с человеком, которого он считает другом, а сам Дрим только и думал о том, когда же надоедливый стражник оставит его в покое. Одно маленькое поручение, а он уже устроил не пойми что. Сапнап должен знать своё место. И оно далеко от комнаты, в которой оба находились.
-Ладно. — Сапнап отвёл взгляд. — Ладно. — он всплеснул руками. — Я уйду, пожалуйста. Вот только я думал, что я больше, чем просто твой подчинённый. — и он вышел из комнаты, хлопнув дверью, оставив Дрима наедине с желанной тишиной. Ему некогда переживать из-за чьих-то раненных чувств. Есть дела поважнее.
И всё же, когда он опустился обратно на стул, поток мыслей больше не был лёгким и плавным. Нельзя ворошить прошлое, особенно если оно начинает назойливо вертеться в голове, окутывать разум роем болезненных воспоминаний, вызывать почти забытую головную боль. Однако, какими бы отталкивающими ни были мысли о том, что случилось в тот самый критический день, когда вся его жизнь превратилась в девятый круг ада, им не хотелось сопротивляться. Отдаться им, жить ими, упиваться трепетом в груди, который всегда помогает найти выход даже из самых, казалось бы, безнадёжных ситуаций.
Боль никогда не проходила. Она всегда была с ним. Просто иногда воодушевление от мысли, что Дрим на шаг ближе к её избавлению, перекрывало все остальные чувства. Но сейчас он был в смятении, и тупая ноющая боль напомнила о себе, всё больше затрудняя мыслительные процессы. Дрим снял маску и зажмурился, почти до боли прижимая ладони к глазам, словно мучения пройдут, стоит только забыть о мире, который их ему принёс. Но боль только усиливалась. Хотелось размозжить себе череп, лишь бы больше ничего не чувствовать.
Дрим громко выругался. Бог Крови да заберёт душу Сапнапа, если тот ещё хоть раз заикнётся о судном дне жизни не только Дрима, но и всего королевства. Он же почти забыл. Ему было почти не больно последние несколько недель. Но это ничего. Скоро боль совсем прекратится. Дриму недоставало всего одной маленькой детали, которая, к его огромному удивлению, оказалась в руках у Шлатта.
Книга. Ему позарез нужна книга. Конечно, Дрим мог бы уже обладать ею, если бы согласился на его условия, но он не готов давать Мэнбургу свободу. К тому же есть другой способ получить то, что ему нужно. Но симфония не прозвучит, пока не будет отыграна прелюдия. Он должен убедиться, что, когда получит заветный артефакт, никто не помешает использовать его. Дрим чувствовал, как он близко к цели. Ещё немного, и он исправит ошибки прошлого. Он всё вернёт на круги своя. Скоро в его жизни вновь воцарит мир и гармония, как в самые первые дни пребывания в этом дрянном мире.
Остаток дня прошёл в нетерпении. Как только на землю тяжёлым покрывалом спустилась ночь, Дрим направился к Мэнбургу. Насколько прекрасно было идти по пустым улицам, лишь иногда сталкиваясь со стражниками, кивающими ему и спешащими скрыться из его поля зрения. Так тихо. Ничто не нарушает покой, никто не порывается выскочить за стены или устроить саботаж. Жители королевства сидят по домам, и сон охраняет порядок в Центре лучше любого стражника. В который раз Дрим убедился в верности своих решений — до комендантского часа было намного хуже, ведь подлунный сумрак скрывал любое преступление.
Дрим вышел из города и зашёл в лесок, отделяющий Центр от Мэнбурга. Мрак листвы, её грозный шёпот и холод, вырывающийся из темноты порывами ветра — всё напоминало о первых неделях в этом месте. Каждый шорох таил в себе опасность. В любой момент можно было лишиться жизни, ведь природа не знала пощады. Каждый, от хищных зверей и до самой нежити, пытался его убить. В темноте ночи таились ужасы, которые Дриму и не снились. Страх, непонимание, где он, как он здесь очутился, и кем является, одиночество. Если бы Создатель действительно существовал, пришлось бы Дриму столкнуться с такими страданиями? Нет. Именно поэтому сейчас он делает всё, чтобы никто больше не повторил его участь. Но кого благодарят за все блага? Конечно, какое-то никчёмное, выдуманное существо. Однако, если бы не образ Создателя, вряд ли Дрим смог бы так долго сдерживать людей в стенах. По крайней мере, не применяя насилия.
Вскоре Дрим вышел к городку, куда старался не соваться. Хоть Мэнбург и является частью королевства, здесь всё чужое. В конце концов, Шлатт отстроил этот город, а не он. Возможно, поэтому люди, здесь живущие, не дают ему покоя? Неудивительно, что первые люди, пошедшие против закона, — выходцы Мэнбурга.
Дрим дошёл до нужного дома и заметил неяркий свет, прорывающийся на улицу сквозь шторы на окне. Отлично, тот, кто ему нужен, всё ещё на ногах. Как удобно. Парень подошёл к двери, открыл её и зашёл. Конечно, она была не заперта. Кто в здравом уме станет врываться к кому-либо в дом с плохими намерениями? Дрим усмехнулся своим мыслям. В скором времени он услышал скрип стула, тяжёлые шаги, а после и увидел хозяина дома, удивлённо застывшего, увидев постороннего.
-Вильям, как же я рад тебя видеть! — Дрим подошёл к нему и хлопнул по плечу. Тот отдёрнулся от прикосновения.
-Что ты здесь делаешь? — послышался холодный ответ.
-У вас, мэнбуржцев, совсем нет понятия гостеприимства? — театрально вздохнул Дрим. — Ну что ж, обойдусь и без формальностей. — он обошёл Вилбура, проходя на кухню, из которой тот и вышел. На столе догорала свеча. Подле неё лежала стопка бумаги и перо с чернильницей. Дрим взял исписанный лист и заглянул в него. — Что пишем?
-Как ты и просил, лозунги к плакатам.
-А, чтобы у людей всегда на виду был запоминающийся свод правил. — Дрим довольно кивнул. — Но, как я погляжу, дело не особо продвигается.
-Не могу ничего придумать.
-Неужели? — Дрим почувствовал, как по лицу сама собой расползается хищная ироничная улыбка. Листок измялся под его пальцами. — Как насчёт такого: «Не подрывайте, детки, планы королевства»? Звучит же? Да и тебе близка эта тема.
Вилбур молчал. Конечно, он понял, на что Дрим намекает, и от этого стало очень весело. Интерес, как же его дорогой писатель поведёт себя в такой нелёгкой ситуации, возрастал с каждой секундой. Было тяжело сдерживать смех, глядя на застывшую посреди комнаты растерянную фигуру.
-Я не понимаю, о чём ты. — наконец выдавил из себя Вилл, и тут Дрим не выдержал. Из его груди вырвался смех. Неужели этот идиот собирается притворяться, что не при делах? Думает выйти сухим из воды после того, как нарушил их договор? Он действительно считает, что предательство сойдёт ему с рук?
-Конечно, ты не понимаешь, неблагодарная сука! — сквозь смех проговорил Дрим и ударил по столу, вжимая в него злосчастный лист. К удивлению примешивалась злость. Неужели Вилбур считает его полным дураком? — Ты не понимаешь, как тебе повезло, что я не убил тебя два года назад! И ты точно не можешь представить, во что ввязался, когда решил снова нарушить закон!
-Ты ничего не можешь сделать, пока моя вина не доказана.
-Да неужели? — Дрим резко перестал смеяться. Так он ещё и дерзить вздумал. Ну ладно, он посмотрит, кто окажется остроумнее.
-Думаешь, кому-то понравится смерть невиновного? — голос Вилбура звучал уверенно, но это ненадолго.
Дрим взял свечу. Огонёк дрогнул, но не потух. Капля воска упала на руку, на секунду принося боль, вскоре застывая. Тепло окутало пальцы, и Дрим немного успокоился. Он не ожидал, что поведение Вилбура может его так разозлить. Наверное, это разговор с Сапнапом на него так повлиял. Дрим выдохнул, и маска спасла огонь от угасания.
-А ты думаешь, — он повернулся к Вилбуру и пристально на него посмотрел. — кто-то станет разбираться? — не увидев никакой реакции, он продолжил. — К тому же утраченную жизнь не вернёшь. А вот вина останется. — Дрим поднёс пальцы ближе к свече, и нежное тепло превратилось в обжигающую боль. — И если… ну скажем один несносный мальчишка умрёт по чьей-то глупости… — Дрим заметил, как руки Вилбура дрогнули, и расслабленно прикрыл глаза. Попал в точку.
-Ты не можешь убить его! — с жаром воскликнул он.
-Могу и имею на это все моральные основания. — Дрим просто пожал плечами. — Он нарушил правила, зная, что за этим последует, а значит, был готов умереть. Всё честно.
-Что ты хочешь от меня?
-Наконец-то ты начал задавать правильные вопросы. — Дрим поставил свечу на место. Он шагнул к Вилбуру. — Мне нужно, чтобы ты организовал подпольную организацию.
Вилл на секунду впал в ступор.
-Что?
-Ты меня услышал. Я хочу, чтобы ты возглавил движение революционеров, группу освобождения, отступников… Называй, как хочешь.
-И зачем это тебе? — Вилбур скрестил руки на груди.
-Ну подумай головой, хоть немного. — Дрим нервно усмехнулся. Он снова начал выходить из себя. — Все проблемы исходят из этого поганого городка. — он поморщился, выглядывая в щель между шторами. — Рано или поздно такие, как ты или… как там звали мальчика? Не важно. Такие, как вы, рано или поздно решат, что у вас достаточно сил, чтобы восстать против меня. Против королевства. А потому я хочу знать сейчас, кто готов пойти на такое, понимаешь? Я бы мог попросить более верного королевству человека. Всё же он ради него готов даже приятелей продать. — Дрим чувствовал на себе пристальный непонимающий взгляд Вилбура, но не стал объяснять своё замечание. — Но за ним никто не пойдёт. Характер у него не тот. Ты же — другое дело.
-Ты правда думаешь, что я сдам тебе всех, кто ко мне присоединится? — усмехнулся Вилл. — Это же верная смерть!
-Ну что ты, какая смерть? — отмахнулся Дрим. — Я всего лишь буду чуть внимательнее за ними следить. А взамен я позволю твоему приятелю пожить подольше. Мне кажется, с моей стороны это очень даже благородный поступок.
-Мне нужно подумать. — поколебавшись, ответил Вилбур.
-Ну уж нет. Либо ты соглашаешься, либо завтра кто-то окажется под топором.
Дрим слышал, как Вилл судорожно выдохнул. Он вновь взял свечу и поднял её на уровень прорезей в маске. Это была единственная вещь в комнате, которая могла его развлечь во время ожидания.
-Как я могу быть уверен, что никто не умрёт? — наконец спросил Вилл.
-А ты и не можешь. Но могу тебя успокоить. Ты же сам сказал, что никто не будет рад, если невиновный умрёт. Так пусть это будет твоей… гарантией, так сказать.
-Ладно. — выдавил из себя Вилбур. — Хорошо, я согласен.
-Отлично. — Дрим протянул руку. Вилл, помедлив, пожал её. Отпустив чужую ладонь, Дрим предупредил:
-И даже не думай кому-то рассказывать, о моём плане. Мне нужна чистота эксперимента. И если я узнаю, что ты что-то от меня скрываешь… — Дрим приподнял маску и задул свечу. — Чья-то жизнь потухнет очень быстро.
Он поставил свечку на стол и направился к выходу, довольный столь пафосной и красиво выстроенной угрозой. Перед выходом он ещё раз посмотрел на Вилбура. Тот всё стоял посреди кухни и смотрел на дым, медленно поднимающийся от тлеющего фитиля. Всё шло по плану.
***
-Никки? — Томми понимал, что в другой раз не решится задать ей главный вопрос, который так долго его волновал. К тому же этот момент идеально подходит для подобного разговора.
-Да? — девушка повернулась к нему.
-Ты хочешь… — он пытался подобрать нужные слова. — Ну… всё изменить?
-Что ты имеешь в виду? — после недолгой паузы переспросила она.
-Ну… — Томми ужасно раздражала его неспособность сформулировать предложение так, чтобы его поняли. — Ты же не хочешь, чтобы убили кого-то ещё, да?
-Да.
-Так вот, я подумал… Ну, чисто теоретически… — Чем больше он медлил, тем страшнее ему становилось. А вдруг Никки сдаст его? Нет, не может этого быть, она слишком добрая. И всё же нельзя исключать такую возможность. Надо решаться. Он не трус, он справится. — Чисто теоретически, если бы кто-то решил… как бы это сказать? Воспротивиться правилам. Ты бы присоединилась?
-О, нет, Томми, не говори, что ты… — она оглянулась. — Взбунтоваться решил. — шёпотом закончила она, и её голос звучал испугано.
-Это единственный выход! — Томми тоже понизил голос, хотя его слова всё ещё разносились по всему храму. — Что нам ещё остаётся делать?
-Томми, это очень опасно!
-Мне всё равно! Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал! И хочу выходить за стены. И маски больше носить не хочу. И умирать тоже.
Никки молча повернулась к статуе Создателя. Она теребила пальцами край рукава свитера и, казалось, о чём-то задумалась.
-Я тоже не хочу. — тихо ответила она. В груди Томми вспыхнула радость и погасла сразу, как только девушка продолжила говорить. — Но мы ничего не можем поделать.
-Почему ты так думаешь? Ты даже не пыталась!
-В этом и дело. Разве тебе не страшно? Вдруг, нас поймают?
-Говоришь прямо как Вилбур. — Томми скрестил руки на груди и хмуро отвернулся. Почему со всех сторон он слышит одно и то же?
-Вилл? — Никки приободрилась. — Так он с тобой заодно?
-Только не говори ему, что я тебе рассказал. — пробубнил мальчишка. — Он меня прибьёт за это.
-Так вы из-за этого поссорились?
-Типо того. Он отказывается помогать, если кроме нас двоих никого не будет.
На несколько минут снова стало тихо. Томми был уверен, что Никки не согласится. И Таббо не согласится. И Томми придётся всё делать самому. Ну ничего. Он и так справится. Ему никто не нужен. Мальчишка со злостью посмотрел на Создателя. Он справится сам назло божеству. Раз Создатель не может защитить своё творение, Томми это сделает.
-Раз уж такое дело, — произнесла Никки. — думаю, я могу чем-то помочь.
Томми удивлённо повернулся к девушке. Он не мог поверить своим ушам. Неужели? Никки хочет помочь? Конечно, она решилась только после того, как он упомянул Вилла, но разве это имеет значение? Один человек уже есть в команде! А если и Таббо надумает, то их будет уже трое. И они смогут убедить Вилбура помочь! А потом, может, и весь Мэнбург!
-Правда?! — восторженно спросил Томми.
-Я не знаю, чем именно могу пригодиться. — с сомнением ответила Никки. — Но, на самом деле, вопрос Квакити на дне Почтения натолкнул меня на мысли. Я всё ещё не думаю, что смогу пожертвовать жизнью ради свободы. Но и жить с чувством вины за то, что я так ничего не предприняла, я не стану.
-Никки, ты лучшая! — Томми крепко обнял девушку и сразу отпрянул. — Не то, что я сам не мог справиться. Но сейчас любая помощь пригодится. — он важно кивнул. Нельзя терять лицо. Никки добродушно посмеялась над его поведением, да и сам Томми не сдержал улыбку. Как-никак, он не чувствовал себя так спокойно с тех пор, как Вилбур снял перед ним маску. Как же приятно знать, что он не один и что ещё не всё потеряно. Мэнбург может быть спасён.
-А у вас вообще есть план? — спросила Никки.
-План? — внезапный вопрос охладил его пыл. — Ну, после того, как у нас не удалось сорвать казнь…
-Вы пытались сорвать казнь? — переспросила девушка со смешением ужаса и восхищения.
-Ну да. Но это уже неважно, всё равно ничего не вышло. Короче, после этого Вилл и сдался. Так что плана нет, пока люди не наберутся.
-А кого ты ещё планируешь позвать?
-Я уже рассказал Туббо, но он сомневается. — Томми задумался. А кому в городе ещё можно доверять? Квакити? Мальчишка сомневался в нём. Эрета он плохо знает. Джек и стражники сразу отпадают. Фанди? Так он на побегушках у самого президента, а Шлатт точно не станет помогать им устроить переворот. — Ну и всё.
-Я могла бы поговорить с Эретом, если Вилбур всё же снова согласится вернуться. Могу ещё осторожно узнать, что обо всём думает Паффи.
-Никаких стражников! — запротестовал Томми. — Я всё-таки хотел бы остаться в живых.
-Но она не кажется такой уж плохой!
-Ты и о Сэме так говоришь. — обиженно ответил Томми.
-Но ведь он правда не желает тебе зла.
Томми вспомнил недавний разговор с ним. Стражник действительно не сдал его, хотя точно знал о преступлении Томми. Но это его не оправдывает. Он всё ещё спокойно наблюдал за казнью вместо того, чтобы помочь охотнице. И, хотя никто на площади ничего не предпринял, больше всего Томми злился именно на Сэма. Потому что больше никто не пытается выставить себя хорошим человеком. А стражник строит из себя белого и пушистого. Всегда.
-Ладно, неважно. — перевела тему Никки. — Хочешь, я сама скажу Вилбуру, что готова вам помогать?
-Нет, я сам. Когда Таббо скажет, что он решил.
Никки кивнула. Приглушённый листьями свет пробивался сквозь стёкла. Томми почувствовал облегчение. Даже если Вилбур не решится помогать им, мальчишка хотя бы будет знать, что он не одинок в своём недовольстве и тяге к справедливости. И мысли свои он может доверить не только Создателю. Никки, в отличие от Вилла, осуждать и тем более ругаться не будет.
Подумав о Вилле, Томми вспомнил, что ему нужно работать. Судя по всему, он действительно проспал весь день, а зелья не ждут. К тому же Квакити стал заходить раз в три-четыре дня за новым бутыльком целительного. Придётся возвращаться в лабораторию.
-Я пойду. — Томми встал и последний раз посмотрел на статую Создателя, мысленно спрашивая: «Что, стоишь? Ну и стой тут.» — И… типо… спасибо. — пробормотал он и быстро направился к выходу, пока Никки ничего ему не ответила.
Он шёл в лабораторию быстрым шагом, с каким-то странным нетерпением. Хотелось гордо выдать Вилбуру прямо в лицо: ты долбаёб. Но пока рано. Томми пообещал себе, что ни слова не скажет Виллу, если только тот сам с ним не заговорит. По крайней мере, пока Таббо не даст ответ. А даже если и заговорит, то от Томми и слова не дождётся!
Мальчишка дошёл до лаборатории, молча зашёл внутрь и поднялся на второй этаж. Ещё с порога он услышал потрескивание огня, бульканье воды, шаги зельевара, и всё это принесло душе покой даже больше, чем посещение храма. Такие знакомые и привычные звуки. Они были всегда — с самого дня, как его создали. И неважно, что маленький фургончик сменился просторным двухэтажным зданием. Уют остался тот же.
Когда Томми оказался на втором этаже, Вилл даже не посмотрел на него. Только пододвинул листок, лежащий на столе, разделённый пополам горизонтальной линией. Мальчишка едва удержался от вопроса, какая половина его, но вовремя догадался сам, что все вычеркнутые зелья в нижней части листа — часть Вилбура. Поэтому он без слов принялся за дело. У охотников больше не планируется экспедиций, поэтому варка для них не в приоритете. А вот у стражников количество зелий увеличилось, особенно ночного зрения. Лето заканчивается, день постепенно убывает. Скоро придётся просыпаться до рассвета, а возвращаться домой после заката.
Может, сказать Вилбуру, что Никки тоже с ними? Томми втихаря повернулся к Виллу. Тот был увлечён варкой. Его руки бегло направляли огонь варочных стоек, перемещали склянки, ловко нарезали ингредиенты. Всё казалось обычным, пока Вилбур не поднёс руку слишком близко к исходящему от бутыльков пару. Он с шипением отдёрнул её и потряс. Вилл попытался украдкой посмотреть, заметил ли это Томми, и столкнулся с прорезями его маски.
-Работай давай, не отвлекайся. — огрызнулся он и вернулся к зельям.
Томми довольно продолжил резать маринованный паучий глаз. Ведь не может Вилл его игнорировать, как бы ни хотел. Переживает, наверное, сам, что отказал ему. Тоже ведь хочет продолжить их мятеж, а гордость не позволяет. Может, рассказать ему про Никки? Самое время же! Но Томми пообещал себе, что будет молчать.
-Никки тоже хочет помогать. — вырвалось у него, и с плеч словно свалился тяжёлый груз.
Вилбур остановился. Он стоял к Томми спиной и никоим образом не выражал своего отношения к его словам.
-Что, продолжаешь игнорировать? — разозлился Томми. — Ну давай, продолжай. А мы тогда сами… Туббо тоже обещал подумать! А там ещё кого-нибудь найдём. И без тебя справимся!
Вилл с тяжёлым вздохом осел на пол и прислонился маской к столу.
-Вилбур? — Томми встревоженно подошёл к нему. — Тебе плохо?
-Ну зачем, Томми? — прошептал Вилл едва слышно.
-Я сейчас окно открою, если тебе душно. — Томми подбежал к окну и широко распахнул его. Прохладный воздух ворвался в помещение. Мальчишка снова подошёл к Виллу и сел рядом с ним на корточки, пытаясь заглянуть ему в прорези маски. — Ну как, получше?
-Ты идиот, знаешь? — Вилбур усмехнулся. — Что же мне с тобой делать-то?
-Я не идиот! Это ты идиот! Какого хрена ты сбегаешь? Мы же, типо, команда. А теперь ты обязан мне помогать, ты обещал! Ты говорил, что, если бы нас было больше, то другое дело! Ты же поможешь?
-Помолчи немного! — прикрикнул на него Вилбур. Он сидел молча и неподвижно несколько минут. У Томми заканчивалось терпение, но он ждал.
-Ничего, я что-нибудь придумаю. — сказал в итоге парень, обращаясь скорее к себе.
-Ты о чём? Что придумаешь? Ты будешь нам помогать?
-Да буду, буду. — Вилл поднялся на ноги. — Обещал же. — негромко добавил он.
-Да! — Томми радостно подскочил. — Значит, мы теперь прям официальная команда? Типо… типо революционеры, да?!
-Да уж…
-И мы соберёмся и наваляем им всем! И даже стражникам! И охотникам! И Дриму! Наверняка таких, как мы, ещё много! А когда у нас первое собрание? Мы теперь горы можем свернуть!
-Ну почему ты такой?
***
Горячий кофе. Безумно дорогой. Как-никак, охотникам пришлось пройти уйму километров, чтобы достать его. В чашку льётся бледно-розовая жидкость. Она сладко пахнет, но слабо, так что за ароматом кофе её не унюхать. На вкус сладкая, легко спутать с обычным сахаром. А какое удивительное действие! Одной капли хватит, чтобы помочь человеку мертвецу встать на ноги. Неуверенно и слабо, но это всяко лучше, нежели лежать в могиле.
Остался последний штрих — спрятать зелье исцеления. Квакити понимал, что Шлатт и ногой на кухню не ступит в ближайшие дни. Тем более намного легче запрячь своих помощников. И всё же страх, что его маленький обман во благо раскроют, не давал просто оставить бутылёк на самом видном месте.
-Ну долго ты ещё там? — крикнул Шлатт из своей комнаты. Квакити взял чашку и принёс её президенту.
-Что-то для умирающего ты слишком громкий. — заметил он с усмешкой. Его переполняла радость и досада. С одной стороны, его раздражал командный тон Шлатта. С другой, это было знаком, что он идёт на поправку. Вот и лицо уже не такое бледное, и глазам возвращается огонёк жизни, и жесты стали активнее.
-Согласен. — он отпил глоток кофе и поморщился. — Я же просил без сахара.
-Я забыл.
-Забыл. — передразнил его Шлатт.
-Может, если бы ты что-нибудь поел, я бы вспомнил о сахаре. — возмутился Квакити.
-Не хочу я есть.
-От голода сдохнуть хочешь?
-Да ты чё? — Шлатт усмехнулся. — Вот чего я делать не собираюсь, так это устраивать суицид.
-Я очень на это надеюсь.
-Хорош уже, заебал. — Шлатт откинулся на подушки. — Расскажи хотя бы, что на казни было? А то молчишь уже который день.
Квакити и не хотел ничего рассказывать. Ему бы для начала самому разобраться, правильно ли он поступил. Конечно, он подверг опасности Вилбура и Томми, сообщив Дриму об их планах, но он не называл их имён, а значит они должны быть в безопасности. А если бы он обо всём молчал, то был бы виноват в возможном побеге. А это бы подорвало общественные настроения. Тогда люди бы поверили в возможность покинуть королевство. Но здесь им ничего не грозит. Снаружи монстры, опасности. А здесь тихо, спокойно. Никто не должен уходить. Тем более из Мэнбурга. Шлатт защитил всех стенами, а теперь его стараниями так пренебрегают. Даже он сам не хочет оставаться под защитой королевства. Обычная ли это гордость или дело действительно в несогласии с действиями Дрима? Он ещё и ожидает от Квакити того же отношения. Нет, не может он так. Квакити сделает всё ради королевства.
-Ну? Чего опять замолчал? — вырвал его из размышлений резкий грубый голос.
-Да ничего. Казнь как казнь. — он пожал плечами.
-Ты как будто каждый день видишь, как кого-то убивают.
-Что ты вообще хочешь от меня услышать? — Квакити снова почувствовал, как внутри всё закипает. — Или мне тебе в красках описать, кто где был и что делал, и как голову отделили от тела, или что?
-Вот, хоть что-то. А то всё в молчанку играешь. — он сделал ещё один глоток, поморщился и спросил. — Так что ты об этом думаешь? Поменял мнение о Дриме и его правилах?
-Нет. Её смерть была необходима.
-А ты жестокий. — с хищной ухмылкой заметил Шлатт.
-Я забочусь о безопасности народа!
-Не давая ему выбора?
-Разве не ты построил стены вокруг Мэнбурга?
-Мы уже об этом говорили. — президент раздражённо закрыл глаза. — Я не думал, что это выльется в такую ахинею. Стены нужны не для того, чтобы держать людей взаперти, а чтобы оберегать их от монстров. А если кому-то хочется помереть — дайте ему помереть.
-Из собственного опыта говоришь, я погляжу.
-Посмотрим, как ты будешь язвить, когда меня не станет. Я буду свободен. А ты не сможешь шаг вправо — шаг влево сделать.
-Мне это и не нужно!
-Посмотрим. Благо, мне не нужно будет при этом присутствовать. Мы же оба знаем, к кому ты в первую очередь бежишь плакаться, когда что-то идёт не так.
-Да пошёл ты! — Квакити встал и пошёл к выходу. Находиться рядом со Шлаттом стало совсем невыносимо.
-Ну давай, беги от меня! — услышал он в ответ. — Но ты прекрасно знаешь, что я прав!
Квакити закрыл за собой дверь в комнату Шлатта. Конечно, он всегда прав. Как же бесит его самоуверенность. Квакити лучше знает, что для него лучше.
Он решил выйти на улицу подышать свежим воздухом. А потом с холодным рассудком вернётся терпеть Шлатта. Но сейчас он на это не способен. Квакити открыл дверь и столкнулся в проходе с человеком, которого совсем не ожидал увидеть.
-Какая встреча! А я как раз к тебе. Квакити, кажется? Могу зайти, поговорить?
От неожиданности Квакити совсем растерялся и не знал, что сказать. Всё, что было в голове — мысль, что его нужно увести как можно дальше от дома. Шлатт не должен знать, что Дрим приходил их навещать.
