Академия плохого воспитания

      Он завязал кривой узел и спустился со стула, чтобы омотреть работу. Можно быть абсолютно уверенным, что по забиванию в стену гвоздей к нему претензий точно не будет. Всё утро Минги потратил на то, чтобы привязать ёлку к стене. Для этого пришлось уничтожить несколько гвоздей, полчаса искать по всей квартире хоть какую-нибудь верёвку, а потом бороться с вездесущими ветками. Честно говоря, уже на первых сорока минутах мужчина понял, что гораздо с большим удовольствием просто спрятал эту ёлку обратно в коробку, со всеми снятиями мишуры и фасовкой по полкам. Но гвозди уже торчали из стен с видом: «чё мы, зря стены, что ли, дырявили?». Да и мальчишка будет против, если ёлка исчезнет раньше новогоднего настроения. Наюн, та, которая кошка, сидела у телевизора и с довольным видом наблюдала за мучениями рыжеволосого. Демон внутри неё, казалось, уже придумывал новые гадости.       Всего за пару дней это маленькое существо превратило жизнь Минги в настоящий ад. Первым же утром мужчина на собственном опыте ощутил, каково просыпаться, когда тебе на лицо садится пушистая задница. Вскоре так же обнаружилось, что нужно постоянно следить за наполнителем в лотке. Если он оказывался хоть немного грязным, под прямое поражение попадала обувь. Причём чистота обуви кошку абсолютно не смущала. А поход на кухню с кокетливым взмахом хвоста означал приглашение идти убирать новую блевотину. Про ёлку вы уже поняли.       Но был в этой кошатине один весомый плюс: каждое утро к ней приходило маленькое чудо с синими волосами. Почти сразу Хонджун отыскивал пушистую бестию и принимался тискать её, будто не видел пять лет. Её, а не Сона Минги. Тот стоял в очереди, ожидая своего часа.       Хонджуна кошка любила без памяти, в отличие от хозяина квартиры. Завидев мальчишку, она неслась к нему с наибольшей скоростью, которую позволяла ее чрезмерная гордость. Лежа перед телевизором на диване, Минги не раз испытывал желание скинуть эту пушистую гадость с Хонджуна.       -Ты не думал, что будет дальше? – спросил Минги, пока они развалились на диване. Наюн опять пристроилась на мальчишке, развалившись на нём чуть ли не до подбородка. Хонджун молчал, задумчиво глядя в точку. Словно эта кошка помогала ему достичь какой-то неведомой нирваны, честное слово. Ещё один повод вышвырнуть её нафиг из этой квартиры. Минги пощёлкал в воздухе пальцами.       -Приём! Минги вызывает Хонджуна!       Мальчишка наконец очнулся и активнее продолжил гладить кошку. Даже на рыжеволоого не посмотрел.       -Хотел притвориться больным на начало четверти.       Фу, какой кошмар. Как неправильно, низко и гадко. Почему Минги не может сделать так же? Мужчина открыл было рот объявить, что он этого не одобряет, но телефон вдруг завибрировал.       -Чуть не забыл, у меня завтра эфир.       -Возьми меня с собой.       Ну неет, сейчас он точно не поддастся на это. Это против правил. Минги будет стоять, как скала. С места не сдвинется. Ну, морально, то есть. Так-то он сидит. Рыжеволосый активно замахал руками.       -Нет-нет-нет, и не проси! Ни за что!       Хонджун повернулся и теперь смотрел на Минги своим фирменным убийственным взглядом. Как говорится, даже самый крепкий камень точит вода, что-то в этом роде. Вода точит, а взгляд Ким Хонджуна крошит на мелкие камушки.       -И не думай. Не смотри на меня так. Я не поддамся.       Он смотрел. Ну, вы понимаете. Минги заёрзал на своём месте.       -Меня уволят.       -Ты уже приводил меня в студию.       -Вот, тебе разве не хватило?       Опять взгляд. Ну что тут поделаешь?       В общем, субботним морозным днём ди джей и ведущий радиошоу Сон Минги повился в здании радиостанции в сопровождении шестнадцатилетнего подростка. Идя по коридору, Минги от всей души молился не встретить никого из знакомых. Ещё чуть-чуть - и он, казалось, утонет в собственной лжи. Однако мальчишку никакие проблемы вообще не заботили: он светил по сторонам широко распахнутыми синими глазами.       -Ого! Ты встречался с Джаредом Лето?       Хонджун подлетел к висящей в коридоре фотографиеи, где бедный Джаред стоял, окружённый всем стаффом радиостанции. Минги виднелся где-то сбоку, словно его прифотошопили между парочкой лиц.       Не прошло и года, как ты осознал мою важность, щенок. Примерно так говорила приосанившаяся вдруг спина мужчины.       -Ну, не то, чтобы встречался – так…. Поболтали немного, - промурчал он с довольным видом.       -А ещё ты здесь есть?       Хонджун принялся скакать по коридору, рассматривая фотографии на стенах. Это, конечно, очень здорово, что мальчишка так очарован, но сейчас как наткнётся на кого-нибудь из начальства, и сиди потом – оправдывайся.       -Да так, пара фото с Аврил, Maneskin и ещё по-мелочи. Прекрати бегать по зданию. Хонджун!       Ох уж эти дети. Кое-как Минги поймал синеволосого и затащил его в свою студию.       -Только ничего здесь не трогай. Если кто узнает – мне крышка.       Мальчишка плюхнулся в кресло и покрутился вокруг оси.       -От банки или от бутылки? - спросил он.       -Что?       -Крышка. От банки или от бутылки?       Он уже фотографировал студию на свой мобильник. Минги запоздало попытался отобрать гаджет.       -Ты чего делаешь? Ещё место на фотографии отметь!       -Да не…       -Тук-тук!       Они дернулись, и по взгляду старшего Хонджун юркнул под стол. В кабинет вошла Надя, источая вокруг аромат своих сладких духов.       -Привет-привет, мой дорогой пирожочек! С Новым Годом! – чмок в щёку, -с Рождеством! – чмок в другую щёку.       Девушка поставила на стол картонную тарелку с пирожным.       -А я вот хожу и всех поздравляю. Настроение создаю. Скушай пироженку, а то испортится. Новость дня: кажется, семья нашего редактора ждёт пополнение, только я тебе ничего не говорила. Не забудь дарить в эфире хорошее настроение! Всё, я пошла дальше сеять радость.       И она улетела, развивая волосами по сторонам. Минги сел на место, готовясь к приближующемуся эфиру. Он постучал по столешнице, вызывая мальчишку напротив.       -Вылезай давай. Пирожное хочешь?       Он подвинул тарелку ближе к другому краю стола. Из-под столешницы выглянула синяя голова.       -Чего это она тебя так целует?- пробормотал он недовольно, хотя в прошлый визит на собственном опыте успел испытать любвеобильность девушки. Минги хмыкнул и надел наушники, а Хонджун подтащил у себе пирожное и занялся вкусняшкой.       -Добрый вечер, дорогие друзья. Первый наш совместный вечер в этом году.       Хонджун хихикнул, а Минги почувствовал, как покрывается краской. Он много раз вёл эфир с гостями, перед важными людьми и не очень, но стыдно ему почему-то стало только сейчас. Всё, что он говорил в микрофон, казалось ужасно глупым под взглядом мальчишки. Всё равно, если бы он сидел сейчас с огромным клоунским носом.       -Я предлагаю отметить нашу встречу песней Panic! At the disco. А впереди нас ждёт три часа эфира и ещё полтора выходных.       Хонджун включил и тоже надел на одно ухо наушники. В студии их было с запасом, для соведущих и гостей. Он взял пальцем немного крема и потянулся через стол, к Минги. Тот оглянулся на дверь и потянулся к пальцу, открыв рот. Но у самого лица рука мальчишки вильнула, и нос мужчины украсила шапка крема. Хонджун довольно захихикал, прикрывая рот рукой. Минги нахмурился и недовольно пробурчал:       - Ах ты….       Он сказал это раз в тот самый момент, когда песня закончилась, и микрофон включился в прямом эфире. Синеволосый захихикал ещё довольнее, а мужчина затараторил:       -Ах, ты, Брендон Ури, что ты делаешь своим голосом! Это были Panic! At the disco, а сейчас я уже слышу, как в эфир врывается Кристиан Ю. А я жду ваших звонков, если хотите передать привет или попросить у меня песню в прямом эфире.       Минги снял наушники и принялся стирать с лица крем.       -Издеваешься? – пробурчал он.       Синеволосый уже справился с пирожным и облизывал пальцы, хитро прищурившись.       -Ты на радио совсем не такой, как в жизни.       Минги собрался было поругаться, но высказанная фраза выстрелила прямо в открытый рот.       -Нормальный я. Такой же, как обычно.       Хонджун надел наушники и окинулся на спинку стула. Минги чувствовал на себе его взгляд из-под опущенных густых ресниц.       So beautiful       Пальцы слегка постукивают по столу в такт музыке. Губы слегка двигаются под слова. Как он так просто заставляет Минги терять голову?       So beautiful       Минги засмотрелся, едва не пропустив мигающий в углу экрана звонок. Спохватившись, он сразу запустил звонок в эфир, не успев ответить во время песни.       -А вот и первый звонок, добрый вечер. Как вас зовут?       Пару секунд в наушниках звучал лишь едва различимый шум. Сорвалось, что ли?       -Здравствуйте, - повторил ведущий.       На той стороне что-то снова забурчало, и в эфире прозвучал детский голос:       -Учитель Сон?       Твою-ж блин, мать.       Или чью там мать, кто это вообще звонит?!       Хонджун тоже подскочил на месте.       -К-кто? Тебя так зовут? – от волнения Минги даже начал заикаться.       На том конце трубки повторили:       -Учитель Сон, это вы?       Мужчина спешно ткнул на кнопку сброса вызова.       -Алло? Алло! Вы где там? Алло? Кажется, наш звонок сорвался. Что-ж, видимо, кто-то ошибся номером. Мне остаётся только пожелать, чтобы звонящий нашёл своего учителя. А сейчас предлагаю послушать немного рекламы.       Минги снял наушники и медленно выдохнул. Телефон завибрировал о сообщении. Наюн. Прислала номер мозгоправа. Можно спокойно ждать Апокалипсиса, его здесь явно не хватает.

***

      Рука поднялась в воздух. Это явно нехороший знак. Пожалуй, замечать её лучше не стоит. Минги уткнулся в журнал, делая вид, что очень занят.       -Учитель Сон! – девчачий голос. Девчачий – это не страшно. Минги кивнул ей.       Девочка вскочила с места.       -Юнхо хочет что-то сказать.       Подстава. Поверил, называется, девчонке. Минги выдохнул.       -Юнхо, урок идёт только три секунды. Потерпи хотя бы ещё минут десять, и потом пойдёшь пописать.       -Но я не хочу писать!       -Я ценю твою искренность.       Давайте, ребята, встаём на распевку.       Детишки принялись лениво выползать из-за парт, а Минги переместился за пианино. Юнхо затормозил, стоя у своей парты, но мужчина уже начал играть как можно громче, не давая мальчишке высказаться. Фух, пронесло. Спустя минут шесть мучений рыжеволосый понял, что распевка тоже не может быть вечной. Он, конечно, мог довести детей до срыва голоса и полного осипения (возможно, это было бы даже не так уж плохо), но нестройное вымученное «Аааа» грозило призвать в кабинет музыки самого Сатану. Юнхо опять поднял руку вверх.       -Давайте повторим песню, которую мы учили в прошлом году. Все помнят?       Он снова резво заиграл на пианино, словно пытаясь звуком снести мелкого засранца. Дети в панике заскрипели мозгами, стараясь вспомнить, что вообще происходило несколько недель назад. Вяло они начали мямлить что-то под звуки пианино, пока Юнхо застыл в позе оловянного солдатика. Вот же приколупался мелкий. Они промямлили песню один раз, и Минги собрался было завести шарманку снова, как та же девчонка подскочила:       -Учитель Сон!       Подстава.       -Да?       -Почему вы не отвечаете Юнхо?       Рыжеволосый вздохнул, положив руки на коробку инструмента.       -Да, Юнхо, для чего бы тебе не надо было в туалет – можешь идти.       -Да не нужно мне в ваш туалет!       -Можешь сходить в общественный.       Все захихикали, словно по велению дирижёра. Петь они хором не умеют, а ржать – так пожалуйста.       -У вас фетиш на толканы или что?       -Отдохнули, ребята? А теперь поехали ещё раз!       И он снова завёл ту же мелодию под нестройные грустные возгласы детишек. Юнхо кричал что-то через звуки, но мужчина мастерски делал вид, что абсолютно ничего не слышит. Очень скоро детишки выбились из всех своих музыкальных сил, не понимая, в чём смысл гонять их по уже сданной на зачёт песне. До конца урока оставалось минут десять, но музыкофонию пришлось заканчивать. Детишки радостно вернулись за свои парты. Но один неугомонный мальчишка остался стоять возле инструмента.       -Ты хочешь ещё что-то спеть? – в надежде спросил Минги. В этот раз мальчишка не стал играть в его игру.       -Вы работаете на радио?       -Нет.       -Почему вы врёте? На сайте ваша фотка.       А теперь посмотрим, кто скрывается под маской лжеца и плохого учителя музыки? А это радиоведущий Сон Минги! Такой же негодный, как и его уроки. Детишки тут же зашевелились. Отовсюду повылезали мобильники, гуглящие радиоведущего-учителя.       -Так, откуда телефоны на уроке? Живо убрали все, чтобы я не видел!       Все мобильники тут же исчезли из виду. Теперь класс выглядел как сборище маленьких озабоченных маньяков. Все коллективно шарились под партами, постоянно поглядывая вниз. Минги хлопнул по боку инструмента, чтобы хоть кто-то из детишек испугался.       -Так, я сказал: убрали телефоны! Живо!       Мелкие потихоньку зашевелились, но по некоторым лицам было видно, что они успели уже воспользоваться результатами мирового прогресса. Минги сидел за пианино и чувствовал, как у него горит лицо. Дети стремительно распоясывались и шумели, игнорируя его, как авторитет. А можно просто встать и выйти, будто тебя нет? Или сказать, что в домике? Домик – это святое, ни один ребёнок не покусится. Дети ценят священные вещи, это вам не взрослые.       А почему, собственно, нельзя?       Минги не стал делать домик, он просто встал и вышел из кабинета. В коридоре было тихо, только дежурный одиноко бродил и стирал чёрточки с пола. Из-за двери уже доносились звуки окончательно распоясавшихся в кабинете детишек. Видимо, обсуждали повившиеся срочные новости. Мужчина прислонился спиной к холодной стене.       Спалился. Что теперь ему делать? Оставалось готовиться к тому, что все эфиры Минги резко взлетят в популярности. Причём огромное количество слушателей подозрительно окажутся из родительского комитета. Стоило ли надеяться, что во всей школе никто не любит слушать радио? Кто вообще сейчас слушает радио? Правильный ответ: если бы никто не слушал – Минги уже давно бы уволили.       Звуки из кабинета становились громче, заставляя снова обеспокоиться о судьбе своего телефона. Мужчина глубже вдохнул, готовясь к новой схватке, и вошёл внутрь.       -Да, ведущий! И что с того? – кинул Минги на ходу. Дети вдруг сразу притихли, завидев в кабинете всполошённого учителя.       Практикой доказано: если переть на человека с выражением: «Ну чё ты мне зделаешь?!», скорее всего он стушуется и начнёт пятиться, даже, возможно, отдаст вам свою вкусняшку. Если это, конечно, не мать. Та даст скорее всего люлей и пакет мусора. Но Юнхо не был ни матерью, ни счастливым обладателем вкусняшки. Он сидел на стуле и пятиться ему было некуда. Левую руку он закинул на спинку своего стула.       -Ничего.       Мальчишка весь просто светился от счастья. Видимо, цель его была абсолютна абстрактна, как желание просто навести кипиш. Минги аж рычать захотелось.       -Тогда какого х..ххххрена ты мне тут мозги паришь?       Все снова захохотали.       -Но вы же признались, что лгали. Вот как бы взять и кинуть что-нибудь, прямо в эту наглую ухмылку.       -Все отдохнули? – Минги окинул взглядом кабинет, - садимся и продолжаем урок.

***

      Откуда только Чон Юнхо узнал об этом рсдио? Ясное дело - тут постарался длинный язык его брата. Чон Уён зовут его. А Чон Уёна Минги сам пригласил к радиостанции забирать его лучшего дружка, Ким Хонджуна. Вот и нашли, откуда растут эти ноги. Ноги самого Сона Минги.       Мяч стукнулся о кольцо и отлетел к противоположной стене зала.       -Да никто сейчас радио не слушает, узнали и узнали.       Минги принёс мяч. Сан тут же понёсся на перехват. Пару минут они поборолись, и Минги промазал мимо баскетбольного кольца. Давно он не играл в баскетбол, уже успел забыть, как это здорово. И даже обзавестись лёгкой одышкой. Надо срочно заниматься спортом, а то скоро даже за своим молодым бойфрендом успевать не будет. Шестой «В» был распущен по своим делам после очередного теста по физкультуре, и Сан предложил музыканту арендовать его футболку и немного разогнать новогодние салатики.       Поначалу Минги старательно избегал встречи с Саном. После того вечера, когда физрук застал их за порнографией в учительской, рыжеволосый боялся даже писать другу, боясь, что тот проклинет его до конца жизни. Несколько дней ему действительно удалось держаться на расстоянии, да и Сан был человеком без привычки навязываться. Не пишут – и ладно. Но через несколько дней после начала четверти физрук всё-таки сам нашёл музыканта с предложением размять немного косточки.       Они ещё немного молча поносились с мячом, увлечённые игрой. Минги не без удовольствия заметил, что всё же не совсем заржавел. Ему повезло: на сегодня уроки музыки закончились, и он может не беспокоиться, что будет вонять, как от носорога.       -На меня сегодня прилетела жалоба, - сказал Минги по дороге в тренерскую, - мама Арины…той самой, что прыгала из окна. В общем, она заметила, что дочь смотрит подкаст, где я брал интервью у сексолога. Ну и… твою мать!       Они вошли в тренерскую, Сан включил свет, и лавочка, на которую было опустился Минги, вдруг зашевелилась прямо под её пятой точкой.       -Проснись и пой, пора домой! - радостно заголосил физрук.       На лавочке развалился Уён, положив под голову рюкзак. Его мятое лицо выражало все прелести послеполуденного сна. Физрук ткнул подростка в бок.       -Полюбуйся. Завёл привычку торчать здесь целыми сутками. Узнал, что я ключ на щитке прячу – и не избавишься от него! Хоть перепрятывай теперь. Двигайся.       Он кинул кофту на лавочку рядом с мальчишкой, но тот и не думал двигаться, только укутался получше в повисшую на плече кофту. Физрук тоже стесняться не стал: он сам сел рядом и задницей спихнул Уёна на край. Совершенно спокойно он принялся переобуваться. Минги же продолжал стоять на месте и наблюдать за происходящим. Эти двое выглядели абсолютно органично, словно собирались сейчас утром выходить из дома.       -Ну, и что она? – вопрос физрука засталл задумавшегося музыканта врасплох.       -Кто?       -Ну, мать Арины этой, которая дочь застала.       -А, да ничего. Написала жалобу в школу, что неприемлемо и всё такое. Просила уволить меня за некомпетентность.       -Девочка же, - тут Сан бросил на Уёна взгляд, - просто смотрела на тебя? И всё?       Рыжеволосый немного потупил, затем стремительно залился краской.       -Я… это… ты чего? Я не… нет, конечно. Ну, наверное, - замямлил он, сбиваясь между словами.       Он тоже принялся бросать взгляды на Уёна, надеясь, что тот ничего не понял. Но, судя по выражению лица мальчишки, понял он, конечно, всё, даже раньше самого Минги. И даже понапридумывал себе чего-то, чего не услышал до этого. Минги надо было поменять футболку, но при подростке он абсолютно стеснялся.       -А может он выйти?       -Всё, прекращаем смущать людей. Вали домой.       Сан продолжил бессовестно пихать ребёнка, но тот мгновенно врос в лавочку.       -А можно не вали? Чего я там не видел? Мы же все здесь друг друга знаем.       -Я не понял: тебе дома делать нечего? Я тогда обязательно порекомендую тебя на волонтёрских и общественных работах. Свободное время – страшная болячка. От неё обязательно нужно избавляться.       - А если порекомендуешь, я могу остаться?       В общем, минуты через три усилиями физрука Уён был выпихал из тренерской в коридор, и Минги спокойно снял футболку. Дверь снова открылась, впустив в щель голову Уёна.       -А когда учитель Сон переоденется – я могу зайти?       В голову полетел кроссовок, и та вновь исчезла за дверью. Минги стоял посреди помещения, прикрываясь рубашкой, как напуганная девица. И зачем-то именно сейчас какой-то голос внутри сказал: «Давай. Самое время». Застёгивая пуговицы, он принялся бормотать:       -Слушай, насчёт того случая… в учительской. Я это…       Но Сан заткнул его одним взмахом руки.       -Забей.       -Ты уверен?       В дверь снова просунулась голова Уёна. Туда же полетел и второй кроссовок.       -Так чего там с Ариной? – донеслось из-за двери.       -Уши отрезали за сплетни! – крикнул ему в ответ Чхве Сан. Минги в очередной раз поразился способностью товарища общаться с детьми. Да и Уён вёл себя катастрофически неприемлемо, будто сидел у себя дома. Подумав пару секунд, Сан ещё и добавил: - И язык тоже! Сплетни же.       Когда дверь, наконец, закрылась, физрук пробурчал себе под нос:       -Вот же гадёныш, спёр мою кофту.       Минги уже облачился в свой костюм.       -Как думаешь, всё обойдётся? – спросил он, поправляя смявшуюся ткань под пиджаком.       Сан взял ключи и повертел их в руке.       -Ты же всё равно собирался увольняться. Или уже передумал?       А ведь действительно.       Или нет?