Ручейки мыслей и образов

я никогда не буду жалеть о том, что ты горишь с каждым днём всё ярче, твоё пламя опасно, но ты просишь пожарче, сгоришь, не сгоришь — узнаем потом я уверена лишь в одном: твой огонь никогда не погаснет, ты сожжёшь на пути своём всё, возможно даже дом, а для меня никогда не будет зрелища прекрасней, потому что, пылая, ты даришь тепло, миллионы костров заменяющее, ты — моё самое глубокое в теле нутро, под водой всё пожирающее мне не понять твоего огня; я век за веком о тебя обжигаюсь, я вижу ожоги, касаясь тебя, вновь ошибаюсь, хотя ошибкой бы было бояться, ведь лучше всегда обжигаться, но чувствовать, что это для меня? что тепло твоё не всегда причиняет острую боль, хотя точнее было б назвать её ноющей, потому что я — лёд, расплавленный только тобой, тобой, ни за что свой огонь не скроющей, удары на коже горят вот так же, как если бы руки били плетью, как если бы… хотя, время покажет что значат удары для нас в круговерти я растаю, когда-нибудь точно растаю, но в этот раз обязательно окончательно и буду жалеть? никто не знает.. я и не знаю потому что ты способна меня согреть, как редко кто вообще согревает, не вру — ты пылаешь и вправду привлекательно, как никто не пылал. или просто я не слышала, все боятся резкого жизни конца: как последнии алый язык костра, как спичка, что жизни толком не видела, а тебе не страшно, и не было никогда, даже когда под боком поселился лёд, такой грубый, колкий и очень требовательный, не жаль тебе хрупкости всякого льда. никто огня бесконечности не заберёт, никто. ведь ты чрезмерно обаятельна! даже страх, даже лёд, даже крупный и мелкий хворост, никто не способен тебя потушить, задуть, облить, даже я — безжалостно зимой, холодами забить, ты чересчур огромное в мире стремление. и впадать мне, вечно впадать в твоё забвение, мой сгорающий мозг давно в своём мире холост, я больше ни тебя, ни себя не чувствую. ты горишь, навсегда слишком ярко горишь, даже если хочешь погаснуть: какое-то время молчишь, ты до боли прекрасна, но ни ты, ни я уже не присутствуем по-прежнему идёшь ты прямо и смело а я это вывезти не смогла. и в пепле до конца, дотла, валяясь в луже, я тихо сгорела.