23:59

— Сэмпай! Я здесь! Молодой человек, прибывший на вызов, был немного… дезориентирован. На земле без сознания лежал крупный мужчина, но не это показалось ему странным. Честно говоря, он проработал со своим вспыльчивым сэмпаем достаточно лет, и в том, что каждый пойманный им преступник оказывался у его ног, умоляя о пощаде, не было ничего удивительного. Удивительным, скорее, оказалось то, что сэмпай будто превратился в соляной столп и откровенно пялился на девушку, должно быть, жертву ограбления. Он смотрел на неё так, будто получил по голове чем-то тяжёлым и впал в кому в вертикальном положении. Да и девушка была явно не в себе. — Всё в порядке? — Юноша быстро подскочил к зависнувшей в прострации парочке и окинул пострадавшую профессиональным взглядом в поисках травм.  Казалось, его голос вернул девушку к реальности, но сложно было не заметить, с каким трудом ей удалось отвести глаза от его сэмпая. По её щекам заструились слёзы. Девушка подняла взгляд в небо, словно ожидая обнаружить там внезапно начавшийся дождь, а после провела по лицу пальцами и неверяще уставилась на них. Так, точно она сама не понимала, почему плакала.  — Сэмпай, что-то произошло, пока мы ехали? Я думал, ситуация у вас под контролем, — спросил юный полицейский, но не получил ответа. — Извините, вы не пострадали? Если нужно, я вызову врача, — продолжил он взывать уже к вниманию девушки, но неожиданно та разрыдалась, размазывая тушь по светлым глазам. А его сэмпай даже не пошевелился. Вконец растерявшись от вида заплаканной потерпевшей и пребывающего где-то в собственных мыслях начальника, юноша ощутил лёгкую панику. Пару раз щёлкнув пальцами перед лицом сэмпая и не дождавшись реакции, он потянулся к заднему карману формы за телефоном, ощущая, как руки постыдно дрожат. Творившая здесь чертовщина серьёзно напрягала его и без того потрёпанные ночным вызовом нервы. — Я всё-таки вызову дежурную бригаду… — Не надо! — одновременно остановили они его и снова притянулись взглядами. Но на этот раз девушка оказалась сильнее, вырвавшись из этого странного обоюдного оцепенения. — Я… — Она сделала паузу, глубоко вздохнула и вытерла лицо рукавом. — Я в порядке, офицер. Спасибо, но врач не требуется. Юноша подумал, что на её месте не стал бы отказываться от помощи. Выглядела эта совсем ещё девочка неважно. Да, само собой, грабитель до смерти её перепугал, но она так держалась за грудь, будто боялась, что сердце разорвёт блузку и выскочит наружу. — Вы уверены? Скорая приедет быстро, — переспросил он, но девушка твёрдо покачала головой. — А ты, сэмпай? Преступник точно тебе ничего не отбил? — Наконец выйдя из ступора, босс посмотрел на него привычно угрожающим взглядом, и юноша тут же вскинул руки, защищаясь. — Да понял я, понял! Просто проверка. — Теперь я могу идти домой? Моя семья давно ждёт меня, а я так задержалась… Молодой офицер заметил, с каким усилием спасённая девушка пытается смотреть на него, а не на сэмпая. — Боюсь, мы пока не можем вас отпустить, — пробормотал он, неловко почёсывая голову. — Понимаю, уже поздно, но по протоколу требуется, чтобы вы поехали с нами в участок и написали заявление на подозреваемого. Иначе мы не сможем предъявить ему обвинение. Но не переживайте, я лично потом отвезу вас к самому дому! Девушка неуверенно кивнула и зашагала к полицейской машине. Встрепенувшись, юноша поспешил следом и, обойдя автомобиль, распахнул дверцу пассажирского сидения. Сэмпай молча закинул грабителя на заднее сидение и устроился рядом с ним. Вся поездка до участка прошла будто под каким-то гнётом. Сначала юный полицейский подумал, что причина в грабителе, который пришёл в себя и, хмуро насупившись, разглядывал каждого в салоне, но нет. Его сэмпай и девушка на переднем сидении не переставали переглядываться через зеркало заднего вида, и этим заставляли его самого и незадачливого злоумышленника чувствовать себя третьим и четвёртым лишними. Да и в участке, когда пострадавшую увели в допросную для дачи показаний, сэмпай бросился за ней, обзывая всех тупыми недоумками, способными завалить ему дело неправильно заполненными документами. И в его порыве самому составить отчёт о задержании не было ничего сверхъестественного, если не считать, что смена сэмпая закончилась три часа назад. Никто не спорит, это сэмпай поймал плохого парня, но он никогда не отличался любовью к бумажной рутине. Он и раньше старался спихнуть бюрократические процедуры на подчинённых, а сейчас занимается этой волокитой сам, да ещё и в нерабочее время… Юный полицейский был озадачен. Ну, если подумать, его босс довольно трудолюбив, да и на смену приходит раньше всех, никогда не отлынивает от патрулирования. Некоторые документы никто, кроме него, заполнить не может. Раз уж на то пошло, его сэмпаю сейчас следовало бы отсыпаться в своей постели, а не заниматься ерундовыми делами, которые мог бы взять на себя любой из двенадцати сотрудников отдела. Так какого чёрта он всё ещё здесь? Из-за той девушки? Он явно проявлял к ней интерес, да и она, казалось, к нему небезразлична. Но с чего бы? Почему они, только что встретившиеся люди, похожи на давно разлучённых возлюбленных? Даже сейчас, поглядывая тайком через окно на двери допросной, юноша замечал, что они оба не отрывают друг от друга глаз. Странное зрелище. В полицейском участке хватало симпатичных женщин, но сэмпай никогда не выглядел таким очарованным. Он будто нервничал. Или же летал в облаках от воодушевления? И вообще, что он делал на улице так поздно? Юноша посмотрел на календарь в дальнем конце комнаты, а затем на часы. А, так вот в чём причина… — Мы закончили, — молодого офицера отвлёк от размышлений голос сэмпая. Но на самом деле пальцы начальника всё ещё отстукивали что-то на клавиатуре. Юноша повернулся к девушке. — Спасибо за сотрудничество, — улыбнулся он ей. — Теперь мы обязательно посадим этого горе-грабителя. Я очень рад, что все ваши украденные вещи удалось вернуть. Скоро я отвезу вас домой. — Ох, спасибо большое, — устало, но мягко выдохнула девушка. Она взяла со стола свой кошелёк, с которого уже сняли отпечатки пальцев, и убрала в маленькую сумку на молнии. Втроём они вышли в главный зал. Несколько дежурных офицеров поклонились его сэмпаю, однако выражение недоумения на их лицах сложно было спутать с чем-то другим. — Разве сейчас его смена? — Я думал он на выходных до понедельника. Приглушённые шепотки неслись им в спины, но начальник, не обращая на них внимания, перебирал висящие на стойке ключи от полицейских машин. А, так он тоже хочет поехать, чтобы отвезти пострадавшую домой? Хм, а не будет ли лучше сделать ему маленькое одолжение? Небольшой подарок, можно и так сказать. — Э-э-э, сэмпай… У меня тут ещё куча неразобранных бумаг, — пробормотал молодой полицейский, переминаясь с ноги на ногу. — Полночи с ними просижу… Придётся ещё и после дежурства задержаться… Тебе же всё равно ехать в ту сторону? На самом деле, младшему офицеру до смерти хотелось поехать с ними. Наблюдать за таким сэмпаем было чертовски увлекательно. Если здесь что-то большее, чем просто симпатия, а юноша готов был поклясться головой, что так и есть, он не отказался бы увидеть зарождение этих чувств с самого начала. Но, похоже, сначала в своих чувствах следует разобраться этим двоим. Ну ничего, в понедельник уж сэмпай от подробного допроса не отвертится! — Да, без проблем.

***

Он открыл дверь машину и жестом пригласил спутницу внутрь. Она кивнула с благодарностью. — Большое спасибо за вашу помощь. Даже боюсь представить, что тот ублюдок сделал бы со мной, если бы вы не появились. — Работа такая. — Он отошёл на шаг, пропуская её в машину, и захлопнул дверь. — Хорошего вечера вам двоим! — Этот неугомонный придурок, его младший напарник, всё ещё крутился поблизости. Совершенно несерьёзный парень, один этот его ирокез чего стоил. Но всё же, судя по отмазке с бумагами, пацан далеко не дурак. — С днём рождения, сэмпай! Он покачал головой, что-то буркнул себе под нос и бухнулся на место водителя. Вид девушки, сидящей рядом, поневоле заставил его улыбнуться. — У вас день рождения? Сколько вам исполнилось? — неожиданно спросила она и тут же, вспыхнув, смущённо отвернулась, чтобы застегнуть ремень. — Двадцать пять, — ответил он с удивительным даже для самого себя спокойствием. Хрена с два он бы поделился такой личной информацией с кем-то едва знакомым, но её он будто знал давно и очень близко. — О-о-о… — Он заметил, как глаза девушки заблестели, точно она снова готова была расплакаться. — Хороший возраст. Я… Я рада за вас. Пока он выруливал с парковки на главную улицу, он не мог не думать, что с девушкой происходит что-то странное. Впрочем, как и с ним самим. Ночь ли на них так повлияла или возможная смерть от рук грабителя, но отчего-то действительно стало радостно, что ему двадцать пять. Словно он преодолел какой-то важный рубеж в жизни. Больше они не говорили и продолжили поездку в тишине. Изредка он уточнял дорогу к её дому, и им было комфортно в этом молчании. И это тоже странно. Обычно незнакомцы тяготятся обществом друг друга, пытаются занять время ломанными, постоянно заходящими в тупик разговорами. А в этом замкнутом пространстве салона автомобиля царил покой. Будто они уединились не в бездушном транспорте, меняющем хозяев каждую смену, а в доме. В тёплом, уютном доме. Наконец они прибыли к месту назначения. Девушка робко взглянула в окно, будто не желая покидать насиженное место. — Эм… — Она застенчиво заправила выбившуюся прядь волос. — Ещё раз большое спасибо. За то, что подвезли. Он неосознанно проследил за тем, как тёмная, немного кручёная прядь нашла приют за маленьким розовым ухом, но заставил себя отвернуться и пожал плечами. — Это тоже часть моей работы. — Всё равно я вам благодарна. — Девушка схватилась за ручку двери и слегка откашлялась перед следующими словами: — Ну, мне пора. До свидания. Его руки вцепились в руль, а шея одеревенела. — Ага. Последний взгляд — и она действительно вышла из машины, направившись к дому по короткой подъездной дорожке. — Чёрт возьми… — Он тяжело выдохнул, не сразу осознав, что до этого смотрел ей вслед, и уронил голову на руль. Что не так с этой девчонкой? Почему она заставляет его чувствовать… Да он и сам не мог объяснить, что это было за чувство. Но вид её удаляющейся спины словно прогрызал в нём дыру. Последние несколько недель он и так был на грани. Усталость, работа на износ и никакого отдыха — это вам не шутки. И всё, чего он хотел перед своим днём рождения — до ночи валяться на диване и по возможности хорошенько выспаться. Но почему-то беспокойные мышцы тела требовали движения и не дали ему этим вечером посидеть перед телевизором. Покружив по квартире, он сдался, став единственным полоумным бегуном на всю округу, которому вздумалось пробежаться по кварталу поздним ноябрьским вечером. Ну хотя бы подмерзающая задница отвлекла его от странного томления, будто эта ночь станет переломной в его судьбе. И тогда он услышал крики. Всё произошло само собой, и он был очень горд, что смог задержать давно разыскиваемого преступника. А затем он увидел её глаза. И на второй план отошли усталость, стресс, холод ночи, здоровенный мужик, валяющийся на асфальте. Такого просто не бывает, если только в фантастических фильмах. Он никогда не стремился к отношениям. Особенно с той, кого встретил лишь парой часов ранее. Но сидеть на месте он не мог. Мешал зуд, подтачивающий кости. Казалось, что он задохнётся, если сейчас не распахнёт дверь машины. Он точно задохнётся и умрёт, потому что рядом нет этой девушки, нет чувства покоя и важности собственной жизни, которые он испытал, пока они оба делили тесноту автомобильного салона. — Твою же мать! — прорычал он себе под нос и вышел из машины в надежде остановить девушку до того, как входная дверь дома за ней захлопнется. Но он мог бы и не спешить. Девушка возвращалась к нему и даже не дрогнула, когда заметила, что и он уже не в полицейском автомобиле. Наоборот, она будто бы ускорила шаг. Прошли короткие секунды до мгновения, когда он снова смог взглянуть в её глаза. Почему он уверен, что уже видел этот взгляд раньше? Сильный, волевой, но нежный. Боль, волнение, грусть, облегчение, горе, счастье, тоска и что-то ещё, пока необъяснимое — вот что он сейчас чувствовал и что видел в глазах напротив. — Мы ведь уже встречались? Вопрос, слетевший с её губ, не удивил его. Он понял, что не один сведён с ума этим вечером. Что-то происходит сейчас, и что-то происходило однажды между ним и этой девушкой. Но что? И почему это закончилось? — Мне кажется, я тебя знаю, — пробормотала она и судорожно вздохнула. — Знаю, но забыла. Я будто на грани того, чтобы вспомнить, но не могу, не могу… — с отчаянием в голосе простонала девушка. Что же, было приятно получить лишнее подтверждение того, что если у кого-то из них и поехала крыша, то у обоих сразу. Обидно было бы оказаться в психушке в одиночестве. — Осторожно, — мягко выругался он, заметив, как сильно девушка трёт покрасневшие глаза. У неё ведь такая нежная кожа, стоит быть поаккуратнее. Он машинально схватил её за руку, убирая от лица, и через его пальцы будто пропустили все 220 вольт. Девушка испуганно отшатнулась. Это либо сон, либо он и правда чёртов псих… Минута прошла в тишине. Ещё минута. — Завтра я весь день буду свободна. Точнее, уже сегодня, — внезапно произнесла девушка. — Что? — Его глаза непонимающе прищурились. — Сейчас три часа ночи, а значит, уже наступила суббота. Я приехала домой на все выходные. И я слышала, что тебе тоже не нужно на работу до понедельника, — медленно, точно бестолковому ребёнку, объяснила она ему. — Если ты меня пригласишь, мы сможем отметить твой день рождения вдвоём. — Серьёзно? — План проспать завтра до полудня, а после до одури валяться в постели внезапно стал далеко не таким заманчивым, как в начале вечера. А вот идея провести день своего двадцатипятилетия с девушкой, которую он случайно спас посреди ночи, заиграла в голове бравурным маршем. Губы непроизвольно сложились в кривоватую улыбку. — Тогда ещё увидимся? Её щёки зарделись, и она радостно улыбнулась в ответ. — Обязательно увидимся. Что-то похожее на дежавю мелькнуло в морозной свежести ночи, но он был слишком взволнован и счастлив, чтобы придавать этому значение. Он подождал, пока она добежит до дома, пока обернётся, чтобы вновь улыбнуться ему, пока закроет дверь. И только когда его новая таинственная подруга скрылась, он направился к машине, чтобы поехать к себе. А утром снова вернуться за той, кого ждал двадцать пять лет.