Всегда есть что-то еще

      «Рано или поздно ты вляпаешься в неприятности, из которых не помогут выбраться твои щиты», — говорил мне когда-то Айдан. Я никогда не спорила: пару раз я уже оказывалась в таких ситуациях и выворачивались не иначе как чудом. Но никогда — никогда! — мне и в голову не могло прийти, что это будет боевая ситуация.       Как оказалось, если на твоей стороне всего пятеро человек, включая тебя, а противника — больше десятка… Щиты с нас сбивали так быстро, что я начала отчаиваться. Особенно при виде одного из врагов: краснолириумное чудовище с рукой-булавой, как раз такое, как мы видели в Устье Дэрвина. Ко мне эта тварь не приближалась, стараясь увести от нас Железного Быка, но пока ему это не удавалось. Мне даже пришлось взяться за Enansal — ни Варрик, ни Дориан удержать остальной десяток красных храмовников на расстоянии не могли, а Коул в одиночку не справлялся. Настолько, что его скорее стоило отнести в категорию «не мог». Мне же длина шеста пока позволяла отбиваться или, скорее, отвлекать внимание от мага и гнома на себя.       Я могла бы сбежать. Должна была. Обернись птицей — и лети, чего проще? Потом можно вернуться с подкреплением и спасти тех, кто выживет в этой битве… если выживет. Но заставить себя бросить друзей я никак не могла. Отступать же всем вместе было некуда, засаду нам устроили хорошую: на узкой тропке, что петляла по склону Морозных гор, в небольшом ущелье, с двух сторон огороженном белыми, слепящими стенами снега. До Сарнии было уже рукой подать, мы даже успели встретить разъезд Инквизиции и расслабились.       Тот момент, когда вокруг чудовища выросла «Дробящая темница», показался мне лучшим в жизни. Много вреда она не нанесла, но сумела притормозить тварь, и Бык смог переключиться на тех, кто наседал на нас. А потом рядом появился отряд воинов — наших, инквизиторских, — под предводительством Маркуса. Теперь численный перевес оказался на нашей стороне, причем значительный. К нам откуда-то сверху спрыгнул Блэкволл, и мне удалось отступить, спрятаться за его щитом и заняться всё-таки тем, что у меня получалось лучше — защитой.       Когда последний противник упал, я растерянно осмотрелась, не веря, что мы все-таки выбрались и даже почти без ранений. Бык попал под удар руки-булавы, но то ли вскользь, то ли я недооценивала крепость кунари — отразилось на нем это не так уж сильно. Коул не пострадал вообще, Дориан, похоже, израсходовал все свои силы, но сейчас выглядел вполне бодро, убирая в карман небольшой флакон из-под лириума. Варрик придирчиво осматривал Бьянку, но самая совершенная дама в нашей команде, кажется, не пострадала вообще. Блэкволл за несколько минут боя лишился щита — его разрубили почти напополам, — и придерживал отбитую этим ударом руку. Чуть выше по дороге я увидела Соласа и Вивьен, они и вовсе выглядели так, словно вышли на прогулку.       Потом увидела Ванду, которая уже спешила ко мне, и неуверенно улыбнулась.       Первым успел Маркус. Уцепил меня за подбородок, вглядываясь в глаза, и с заметным облегчением резюмировал:       — Цела.       — Я никогда не была так рада вас видеть, как сейчас, — признала я, но все же отступила на шаг, покровительственный жест напарника был не слишком приятным. И тут же подлетела Ванда.       — А мне? Мне ты не рада? Это я их привела! — возмущенно поинтересовалась она и крепко обняла. Я на объятия ответила и даже чмокнула демонессу в щеку:       — И тебе я тоже рада. Спасибо.       Маркус посмотрел на это с явственно различимой насмешкой, и я поспешила вернуться к своему отряду: Железного Быка стоило хоть немного подлечить, как и Блэкволла.       Сразу в Сарнию мы не отправились: Маркус решил проверить, как там наш разъезд, и не прогадал — им повезло куда меньше, чем нам, помощь прийти не успела. По словам следопытов, на разъезд напали даже раньше, чем на нашу группу, но мне все равно стало жутковато. Если бы мы отправились вместе с ними, если бы мы лучше отбивались… миллион «если бы», при которых эти люди, наши люди, остались бы живы. А потом я и вовсе запаниковала.       В разъезде был мой старый редклифский знакомый, дядька Льям, и его смерти я, безусловно, очень огорчилась. Вот только среди мертвецов его не нашлось, да и вообще людей, как оказалось после более внимательного осмотра, здесь погибло меньше, чем мы встретили часом ранее. Значит, часть красные храмовники увели с собой, и это пугало почище смерти — вряд ли в плену их будут угощать гномьим элем, разве что с интересной добавкой…       Но порефлексировать мне не позволили. В деревню мы возвращались едва ли не бегом, при этом меня Маркус отправил в небо: погода была отличной, взлететь можно было настолько высоко, что никакой лучник не достанет, мне же видно было все, что творится внизу. И я смотрела во все глаза, надеясь увидеть наших пропавших людей, но больше ничего не заметила. Была мысль слетать дальше — где-то же здесь обитали красные храмовники и что-то делали, — но меня притормозил мой напарник, связавшись с помощью Ванды. Быстро он освоил прелести работы с демоном.       Сарния оказалась не очень большой деревней, но учитывая, что по дороге нам встречались разве что небольшие хутора, в большинстве своем пустые, ее стоило бы назвать областным центром. Стояла деревня на берегу реки с сомнительным названием Кровь Эльфов, сейчас замерзшей напрочь. Впрочем, неудивительно: по эту сторону гор зима все еще властвовала, холод стоял такой, что меня и плащ не очень-то спасал. Смотреть на Дориана, который по-прежнему щеголял в лёгкой тунике и жилете, было не просто холодно, а почти физически больно, но на мой вопрос он еще на перевале со смешком продемонстрировал тонкую руническую вышивку на внутренней стороне ткани, напитанную магией так, что я согрелась от одного вида. Хорошо все же быть магом.       У Быка никакой вышивки не было, так что на него я всю дорогу старалась смотреть поменьше. Какие-то они непробиваемые, эти кунари…       Вид деревни вызывал безотчетную жалость. Когда-то давно она явно процветала: на это намекали остатки ярко-голубой штукатурки на зданиях, прекрасный голубой мрамор, который использовали в отделке и который теперь слегка пооблупился. Но времена эти давно минули; сейчас здесь царила разруха, некоторые дома смотрели на мир слепыми глазами запертых ставень, у других этих ставень и не было. Угадать те, где еще жили люди, было так просто, что я заподозрила — что-то тут неспроста и стоит, возможно, пошариться по якобы пустым халупам.       — Не вы одна радеете о нашей безопасности, — ответил мне Маркус, стоило высказать это предложение вслух. — Но я рад, что ваша наивность все же избирательна.       — Вы невозможны, — буркнула я. — Я уже говорила, что ненавижу вас?       — Дважды, так что не утруждайтесь повторением.       Инквизиция не рискнула занимать опустевшие здания, наш лагерь расположился вроде бы рядом с деревней, но все же за забором — весьма расшатанным, вряд ли он сумел бы выполнить свою основную функцию. В одну из палаток меня и отвел юстициар; внутри было неожиданно тепло, и я слегка расслабилась, даже плащ сняла.       И только тогда заметила незнакомца. Палатка не была пустой: стол, лавки по бокам от него, сундук — похоже, и здесь у Инквизиции был организован походный штаб. Кассандру и Нитку Хардинг, что-то изучавших на очередной карте, лежащей на столе, я заметила сразу и обрадовалась, а вот мужчина умудрился спрятаться в тени. Впрочем, вряд ли специально: стоило нам войти, как он тут же привстал, приветствуя меня.       — Леди Инквизитор.       Я кивнула и предположила:       — А вы — сэр Мишель де Шевин, бывший телохранитель орлейской императрицы. Меня зовут леди Алиена Кусланд.       Угадать было несложно: доспехи с львиной головой — геральдический знак императорского дома Вальмон, — явно военная выправка, меч шевалье. К тому же и внешность была типично орлейской: такие пепельные блондины мне встречались только среди марчан, орлесианцев и, пожалуй, авваров, как о них рассказывал Гарнайт Говорящий с волками. Но для последнего сэр Мишель не вышел комплекцией.       — Рад знакомству, — мужчина коротко кивнул и сел обратно.       — Все в порядке? — уточнила Кассандра, отрываясь от карты и осматривая меня беглым взглядом. — Там действительно была засада?       — А ты что, мне не поверила? — оскорбилась демонесса, вваливаясь внутрь следом за мной.       — Если бы вам не поверили, то никуда бы и не пошли, — равнодушно отозвался Маркус и кивнул Искательнице: — Действительно. Двенадцать красных храмовников и один монстр с рукой. Должен заметить, хорошо подготовленная засада, в самом удобном месте; наш патруль в тех краях убрали, идеально рассчитав время: когда леди Инквизитор уже поговорила с ним и расслабилась, но до того, как оба отряда смогли объединиться. Не поведаете, Алиена, кому вы уже успели рассказать о своих планах?       Я только сейчас обратила внимание, что в эту палатку привели только меня — остальных моих спутников явно отправили куда-то ещё, и хотелось бы знать, куда. А ещё мне не понравился командный тон мага, который явно опять забыл, что он здесь не главный юстициар древней империи. Так что, отряхнув от снега плащ, я убрала его в сумку, присела на лавку и поинтересовалась:       — А где остальные?       — Уже в таверне, — с хорошо различимой завистью отозвалась Ванда. Маркус хмыкнул:       — Так отправлялись бы следом. Итак?       — Итак, из засады мы выпутались, и прямо сейчас подробности не столь важны, — отрезала я. — Я все расскажу, естественно, у меня и без засады есть новости, но сначала вы. Что тут забыли красные храмовники? И что тут вообще творится? И… о моих знакомых что-то известно?       Маг явно хотел возразить, но ему не позволила Кассандра. Она кивнула мне на карту и согласилась:       — Леди Инквизитор права. Стоит решить актуальные проблемы. Ловить шпионов — работа Лелианы, и отчет мы ей отправим. Разведчица Хардинг?       Искательнице я улыбнулась вполне искренне: она снова отнеслась ко мне с пониманием и, кажется, приняла мою сторону в этом завуалированном противостоянии с Маркусом. Наверно, поговорить с ним все же стоит — не о том, как он кого-то настраивает против меня, здесь и правда ничего не докажешь, но вот соблюдать хотя бы видимость субординации, хотя бы в присутствии посторонних он мог бы. Ладно Нитка Хардинг, с ней мы договоримся, но если орлейский шевалье, который сейчас хочет нам помочь, судя по всему, сочтет, что Инквизитора не уважают даже его соратники… что от того желания останется?       Впрочем, кажется, тевинтерец осознал это и сам, потому что в ответ только кивнул и встал рядом со столом, так, чтобы видеть карту. Гномка, молча пережидавшая, пока старшие чины договорятся, улыбнулась мне и проговорила:       — Рада вас видеть, леди Инквизитор, мы уж волноваться начали… Боюсь, много рассказать я не смогу. Мороз, ударивший в Эмприз-дю-Лионе, вы, наверно, заметили. Река замерзла моментально, а вместе с ней и здешняя жизнь: по реке шло сообщение с остальным миром, да и рыбалка — один из основных здешних промыслов. Люди оказались отрезаны от внешнего мира, а через некоторое время после этого пришли красные храмовники.       — Через некоторое время? — перебила я. Маркуса я из головы уже выбросила, и правда сосредоточившись на актуальных проблемах. — Насколько «некоторое»?       — Неделя, может, две, — Хардинг заметно удивилась вопросу. А я перевела взгляд на единственного мага в нашей компании — смотреть пришлось снизу вверх, Маркус так и не сел, — и поинтересовалась:       — Существуют подобные заклинания? Корифей мог заморозить целый регион?       Главный юстициар задумался на пару мгновений и пожал плечами:       — Не уверен. Заморозить реку на некоторое время могу и я, это не так сложно. Но лед растает, как и положено природой. Под силу ли кому-то изменить климат целого региона… Я бы ответил отрицательно, но наш оппонент уже несколько раз удивлял меня, так что… не возьмусь судить. Но если погода — дело рук Корифея, одним заклинанием он обойтись не мог, нужен был бы ритуал. Вы же учились в Круге, базовые принципы построения заклинаний должны знать.       — Заклинание работает либо заданное количество времени, на которое рассчитана заложенная сила, либо до тех пор, пока его подпитывают, — это действительно был один из первых уроков, которые я получила от магистра Аврарии. Наверняка в наших Кругах это тоже преподавали, но меня магии в Кинлох никогда не обучали, больше упирая на ее разрушение. — Значит, чтобы устроить зиму, нужна была прорва энергии. Но с Брешью его эта проблема не остановила. В конце концов, у него есть скверна, красный лириум и магия крови.       Маркус поморщился и признал:       — У меня есть… своего рода чутье на магию крови. В округе, несомненно, кто-то ей пользуется, но не в таких масштабах. К тому же вы забываете еще один принцип: чем больше энергии требуется для заклинания, тем сложнее ее обуздать. А значит, нужен либо постоянный контроль над заклинанием, либо — что куда удобнее — ритуал, в который можно вписать опорные точки заклинания.       — Хорошо, следы ритуала я поищу, может, получится их увидеть издали, — пробормотала я в ответ. И тут же развернулась к Ванде: — А демон?       — По-настоящему сильный демон мог бы, — промурлыкала она, присаживаясь рядом. И только что не облизнулась, добавив: — Имшэль сильный. Вот только зачем ему это?       — А он точно здесь? — уточнила я с сомнением. — Все-таки вокруг храмовники, пусть и красные. Не могли же они настолько махнуть рукой на свои принципы?       — Если позволите… — вклинился в этот отчет сэр Мишель. — Я преследую этого демона уже несколько месяцев: он вырвался на свободу из-за моей оплошности, и я должен покончить с ним. Сейчас он находится в крепости Суледин, возможно, сумел заручиться помощью красных храмовников… или они — его. В любом случае, в крепости они находятся вместе.       Красные храмовники, заручившиеся помощью могущественного демона, были куда неприятнее, чем просто красные храмовники. Особенно если учесть, что любая их сделка автоматически переходила на Корифея… выходит, он и с демонами сотрудничает? Хорошо бы этот Имшэль был единственным, его-то мы обязательно сожрем, Ванда своего не упустит.       — Хорошо, — со вздохом кивнула я бывшему телохранителю императрицы. — Вернее, плохо, но хотя бы ясно. Сэр Мишель, мне говорили, что с вами связались мои друзья, брат Кероуэн и рыцарь Фелестия. Вы не знаете, где они могут находиться сейчас?       — Некоторое время мы путешествовали вместе, — кивнул шевалье. — И до Сарнии доехали тоже вместе. К сожалению, демон заперся под охраной едва ли не армии храмовников, и втроем нам было до него не добраться…       — Хвала Создателю, — перебила я. Одна мысль, что эта троица благородных мстителей могла сунуться на Недозволенного в одиночку, повергла меня в ужас, так что я не сдержалась. Рыцаря такая реакция явно покоробила, и я повинилась: — Простите, сэр Мишель, я не сомневаюсь ни в ваших талантах, ни в вашей доблести, но Имшэль — не просто демон, он один из Недозволенных. Это группа из трех очень древних демонов, которые, как считается, научили людей магии крови. Он очень силен.       — И очень умен, — добавила Ванда. — Один раз ты на его уловку уже попался, верно?       — Это стало мне хорошим уроком, — упрямо поджал губы мужчина. Маркус хмыкнул:       — Сколько раз я слышал эту фразу от магов — не счесть. Но результат всегда один и тот же.       — На этот раз результат будет другой, — оборвала я мага. Обижать сэра Мишеля мне не хотелось, он чем-то немного напомнил мне Алистера, только еще и с забавным акцентом, так что я невольно прониклась симпатией. Но юстициар бросил на меня снисходительный взгляд и добавил:       — И эту тоже.       — Раньше с тобой не было меня, — промурлыкала Ванда, хищно поблескивая глазами. Мне даже показалось, что в них начало зарождаться лавандовое пламя, так что пришлось ткнуть подругу локтем: нечего раскрываться перед незнакомцами, мне проблем и со знакомыми хватало. Но она не обратила внимания, пообещала Маркусу: — Лично мне нужна только его смерть, никакого выбора и никаких желаний. И будет лучше, если мне никто не помешает.       Последняя фраза прозвучала откровенно угрожающе, но не впечатлился никто: возможно, потому что мы все хотели именно убить демона. Кассандра только хмуро уточнила:       — Какого выбора?       — Никакого, — отрезала демонесса, и вместо нее ясность внес шевалье:       — Он называет себя духом выбора. Но мне кажется, он — демон желаний, хоть и несколько… необычный. Возможно, из-за возраста.       Я кивнула: становилась понятна одна из причин такой яркой реакции Ванды, «родственников» она ненавидела особенно сильно, а тут еще и перспектива заполучить силу… Впрочем, если Имшэль брал не столько силой, сколько хитростью, то забирать у него следовало мозги — и я не была уверена, что согласна на такую сделку. Мало ли, как она изменит мою подругу?       «Только сила, — пообещала она мысленно. — Мозги у меня есть свои, и получше, чем у него. К тому же их я в целом состоянии выковырять не смогу».       Я еще раз кивнула, теперь уже ей, и попросила:       — Сэр Мишель, я перебила вас, прошу прощения. Так куда делась моя Банда Трех?       Рыцарь на мгновение замялся, видимо, соображая, о ком я — теперь брат Кероуэн вряд ли использовал это название, ведь третий, Ванель, давно погиб, — потом ответил:       — Мы разделились. Для победы над демоном требовалась помощь, но оставить несчастных жителей Сарнии я не мог. Поэтому за помощью отправились ваши друзья — они говорили, что смогут привести значительную поддержку. Откровенно говоря, увидев стяги Инквизиции, я счел, что это она.       — Это она, — расстроенно согласилась я. — Только мы пришли сами по себе, как раз потому, что давно не приходили отчеты о поисках… Значит, они пропали. А что не так с деревней?       Ответила мне снова Нитка Хардинг:       — Жители заперты здесь между разрывами и красными храмовниками, и последние уже не раз нападали на деревню. Кажется, это связано с местным каменным карьером, но точно не скажу: в горах повсюду их форпосты, наши разведчики не смогли подобраться ближе. Но рабочие, которые там трудились, пропали первыми, а потом стали исчезать и другие жители деревни.       — Значит, у нас есть карьер с пленниками и крепость с демоном, и мы о них ничего не знаем, — резюмировала я и покосилась на Маркуса. — Я даже удивлена, здесь наш сиятельный лорд Тревельян и могущественная леди Ванда, а нашим разведчикам до сих пор мешают какие-то форпосты.       Ванда оскорбленно фыркнула:       — Мы закрывали разрывы! Знаешь, сколько тут демонов по округе шлялось? И не абы кого, а демонов гордыни!       — Как в Белом Шпиле? — со скепсисом уточнила я. Того демона убить оказалось не так уж и сложно. Но на сторону моей подруги встал и маг:       — Этих демонов победить было не так уж просто. Можете быть уверены, Алиена, сложа руки мы вас не ждали. Откровенно говоря, я вас не ждал вообще и надеюсь, что вы порадуете нас своим рассказом и отправитесь в Скайхолд.       Я посмотрела на тевинтерца с искренним удивлением и не нашлась, что на это можно ответить. Он же не всерьез? В конце концов, он же сам вызвал нас сюда из Хайевера… Ну, не совсем он, письмо прислала Кассандра. Неужели тайком?       Маркус поморщился:       — Я так и предполагал, хотя надеялся на ваш здравый смысл… Вы забыли о вашей реакции на красный лириум? Здесь множество храмовников, которые им буквально пропитаны. И все горы поросли кристаллами, если обойдете деревню с другой стороны, увидите.       — Кристаллы — это неприятно, конечно, — ровным тоном согласилась я, — а от храмовников меня тошнит разве что в переносном смысле. Ма… ксвелл, я уже здесь, и людям здесь нужна помощь. И моим друзьям, если они еще живы, нужна помощь, и нашим разведчикам. А еще недалеко отсюда демон из тех, кого мы выслеживаем уже почти десять лет.       — Да, я был непозволительно хорошего мнения о вашем здравомыслии, — философски согласился юстициар. — А где это вы уже успели оценить свою реакцию на красных храмовников?       На разведку в итоге мы отправились втроем: я по небу, Китти по земле, а следом за ней, незаметный и даже почти невидимый, шел Коул. От другой помощи я отказалась — все равно быть настолько незаметным больше никто не умел. Китти пыталась и духа оставить в деревне, но я надеялась, что он сможет подслушать чьи-нибудь мысли — ведь наши иногда озвучивал. Ни я, ни демонесса этого не умели, так что ей пришлось согласиться.       В своей оценке количества лириума Маркус ошибся, но совсем немного: кристаллов и правда было множество, так что с неба казалось, что на белую скатерть гор разбрызгали брусничный сок. Вся долина, в которой пряталась Сарния, попала под эти брызги, но больше всего их приходилось на верхнюю часть противоположного склона — как раз там, как мне сказали, и находился карьер. И крепость Суледин, в которой засел наш долгожданный Недозволенный. Но туда я пока не спешила, исследуя ближайшие окрестности — если уж враги могут осмотреть деревню со своей позиции, глупо самой не сделать того же самого.       Лириума хватало и здесь. Стоило отойти от деревни буквально на полкилометра, как попадалась первая группа кристаллов, причем росли они не только на земле, но и на деревьях, и, кажется, портили местных животных. По крайней мере, те, кого я увидела, вели себя рядом с лириумом неадекватно: набрасывались друг на друга, выли, рычали — похоже, не только мне не нравилась скверна, смешанная с магией. Особенно, конечно, зверствовали хищники, но я видела и как толстенький снуфлер, до того жизнерадостно бегавший по снегу, набросился на крошку-нага.       Деревня сверху выглядела ещё более жалко, чем с земли. Когда я летела сюда после боя, в основном старалась выискивать возможного противника, теперь же смогла осмотреться повнимательнее, и разруха стала еще очевиднее — пожалуй, даже безымянная деревня клана Ланайи могла называться «деревней» с большим на то правом, чем это орлейское поселение. Церковь Сарнии узнать в безликих развалинах можно было только по статуе Андрасте, на удивление целой, — возле нее горели свечи, притягивая взгляд, а еще карминно-белым пятном выделялась преподобная мать; сейчас она молилась, стоя на коленях прямо на заснеженной мостовой. Вдоль деревенского забора были видны небольшие баллисты, заряженные и готовые к войне. Пожалуй, они мне понравились даже больше, чем требушеты из Убежища — пусть убойная сила была и поменьше, зато взвести это чудо техники мог бы и один человек, возможно, и я бы справилась. А вот забор не понравился совсем — от него осталось разве что только название, поскольку целые секции были провалены внутрь, а оставшиеся стоять щербатились обломанными штакетинами. Ближе к воротам стояла башня в виде восьмигранной пирамиды; я бы сказала, что это мельница, очень уж характерная форма, вот только ни лопастей ветряка, ни водяного колеса у той мельницы не было. Да и полей вокруг Сарнии не наблюдалось, если только ее жители не научились возделывать вертикально стоящий камень. Ни таверны, ни постоялого двора или гостиницы в деревне тоже не наблюдалось. Возможно, когда-то эти функции выполнял один из заброшенных ныне домов, но никаких указаний на это я не заметила — ни вывесок, ни флюгеров, ни указателей. Та «таверна», в которую отправились мои спутники, на деле была одной из палаток Инквизиции, где наши солдаты отдыхали между дежурствами. Алкоголя там практически не было, но хотя бы кормили. Туда же забегали и оставшиеся жители деревни — если голод еще не наступил в Сарнии, то находился прямо на пороге.       Яркие цвета орлейской штукатурки смотрелись на фоне суровых гор до того нелепо, что с трудом верилось в их существование. Зато отлично вписывался наполовину разрушенный мост из серого камня, нависающий над деревней, — похоже, раньше он связывал два противоположных склона, но сейчас на большую часть фрагментов попасть могли разве что птицы. Я затруднялась определить, кто его автор: учитывая наличие эльфийской крепости — а Суледин, по словам сэра Мишеля, строили еще древние элвен, — логично было бы предположить их руку, да и некоторые архитектурные элементы узнавались. Но опоры моста украшали статуи, и они упорно указывали на Тевинтер — легко узнаваемые демоны желаний и воины в клювастых шлемах, напомнивших мне венатори. А еще, внезапно, статуи, украшавшие церковь Киркволла — тех самых «страшных мужиков», которых никто не смог снять с постамента. Они были совершенно разные: киркволльские щеголяли мантиями и посохами с зигзагообразным наконечником-крюком, здешние были одеты в доспехи и сжимали в руках мечи, да и шлемы походили друг на друга только острым шипом на лбу… и все же единый стиль ощущался.       Сделав круг вокруг остатков моста, я решила, что над ним поработали представители обеих империй: начали еще эльфы, слишком похожи были формы арок и украшения основной части постройки, а статуи добавили позже тевинтерцы. Возможно, хотели продемонстрировать свою победу над противником — и демоны, и рыцари стояли на стилизованных курганах из черепов.       Дернувшись было наверх, я притормозила: мои напарники в этой разведке так быстро преодолеть склон точно не могли, а в одиночку я обещала не соваться. Пришлось сложить крылья и чуть ли не камнем рухнуть вниз, выходя из пике почти над самой поверхностью реки — не будь она замерзшей, я бы еще и искупалась, но зимой такая роскошь была недоступна. Чуть ниже Сарнии, на самом дне долины, река разливалась широко, образуя почти что настоящее озеро, в центр которого высилась на небольшом островке башня.       «Она тоже называется Кровь Эльфов, — прокомментировала вдруг Китти. — Тебе понравится. Там на верхнем этаже такой маленький кабинет, явно какого-нибудь знатного тевинтерца. И дыба с парой трупов».       «Что-то не уверена, что мне понравятся трупы, — с сомнением отозвалась я, облетая башню. — Так себе декор для рабочего кабинета».       «Твой юстициар был в восторге. Там еще и артефакты какие-то стояли».       Судя по прозвучавшей алчности в голосе, артефакты были интересными, но демонессе не достались, иначе она бы уже похвасталась. В том, что удастся выбить их из Маркуса, я сомневалась, так что почти без сожалений выбросила эту информацию из головы. А вот выбросить точно так же увиденные скульптуры не вышло: небольшой каскад, уводивший реку из долины, сторожили две знакомые каменные совы, а в руинах неподалеку лежал каменный волк. Пожалуй, все же стоило потрясти Соласа на информацию.       От реки Китти и Коул, которого я прекрасно видела и оттого переживала — не заметит ли кто-нибудь еще? — по склону поднялись ко входу в какую-то расселину. По дороге и правда попалось два форпоста красных храмовников, но было их там немного — по восемь-десять противников, причем все более-менее нормальные, никаких издали бросающихся в глаза уродств. А ещё я вдруг осознала один любопытный факт и его причины: вокруг Сарнии не было ни одной птицы, потому что красные храмовники их и правда отстреливали. Я едва увернулась, и то — чудом, и после этого предпочла взлететь повыше. Стало жалко, что я не настоящая птица, хоть нагадить на них сверху могла бы…       Уже из расселины демонесса сообщила:       «Лириума тут на целый легион хватит. Тебе лучше даже не соваться».       На это я промолчала. Связываться с проклятым минералом не хотелось, конечно, но какой у меня был выбор? В конце концов, мы ведь явились сюда помогать. Со стороны подруги пришла волна неодобрения, но комментировать мои мысли она тоже не стала, так что каждая осталась при своем. А потом она удивленно воскликнула:       «О, а вот это тебе надо будет обязательно увидеть! Потом, когда избавимся от храмовников».       «Что там?» — заинтересовалась я и даже подлетела чуть ближе к склону. Но демонесса загадочно пообещала:       «Увидишь».       Пытать дальше было бесполезно, и я только вздохнула и поднялась обратно. Так было видно всю долину, включая тот самый карьер и развалины эльфийской крепости. Ее я оставила на сладкое: сначала следовало разобраться с огромным лагерем красных храмовников, в который превратился карьер. Видно алых тварей было отлично и с большой высоты, причем я разглядела и новые разновидности — или, по крайней мере, новые формы наросшего лириума. О новых видах меня заставил задуматься один из измененных храмовников — на руках у него наросли длинные и острые шипы, очень похожие на клинки; больше всего они напоминали крикунов. Интересно, были ли среди храмовников эльфы? Вряд ли, в церковь не принимали никого, кроме людей.       Карьер напоминал муравьиную ферму или результат работы древоточцев, только с поправкой на камень: все плато, где он располагался, изрезали прокопанные расселины. Они были облеплены лесами для более удобного передвижения; а ещё окружающие скалы уродовали не то каменные, не то металлические гигантские шипы, к которым крепились монструозного вида цепи. Вели они вниз, к выработкам, и удерживали странные артефакты — кованые пластины, скрепленные по три, и удерживающие огромные кристаллы красного лириума. Вокруг них была явственно заметная даже обычным зрением алая аура, и мне подумалось, что стоит держаться от этой гадости подальше. А вот храмовники себя этой мыслью не утруждали, кучкуясь поближе к артефактам. Впрочем, им теперь красный лириум не грозил, по крайней мере, снаружи.       Еще я заметила явные признаки давнего тевинтерского протектората: некоторые выработки охраняли металлические статуи драконов очень уж характерного вида — похожая стояла в храме Думата в Вирантиуме, так что меня внезапно накрыло ознобом от таких ассоциаций.       В центре всего плато возвышалась высоченная башня, к которой сходились все цепи; из верхних бойниц во все стороны торчали кристаллы красного лириума, стены были украшены знаменами храмовников — привычный клинок, оплетенный языками пламени, покоился не на золотом фоне, а на алом, — а прямо у ее стен расположились палатки противника. Что-то мне подсказывало, что именно в них засели предводители красных храмовников, по крайней мере, в Эмприз-дю-Лионе.       «Я нашла их!» — вклинился в мои мысли довольный голос подруги, и я тут же перевела взгляд ближе ко выходу с карьера, вряд ли она успела сильно углубиться. И не ошиблась: кошку я так и не заметила, а вот клетки, в которых сидели грязные, оборванные, избитые и замерзшие люди, бросились в глаза сразу. Сама я их не заметила только из-за лириума, слишком уж это алое свечение притягивало взгляд.       «Мы сможем их освободить?» — тут же уточнила я, и сама же себе ответила — не втроём. Охрана была более чем достойная, почти у каждой клетки стоял едва ли не почетный караул, словно замученные люди могли вырваться на волю и сбежать.       Ванда промолчала, и я спустилась чуть ниже: надеялась хотя бы разглядеть охрану получше, а если повезёт, то и наших людей обнаружить. Но в обоих случаях меня ждало разочарование: знакомых лиц я не увидела, просто не успела, зато меня снова обстреляли, и на это раз даже почти попали — стрела прошла сквозь перья на левом крыле. Ни кожу, ни кости не зацепило, сломало только пару маховых, но я от неожиданности нырнула вниз, не справившись с потоком воздуха, и почти сразу рванула вверх, подальше от стрелков. И тут же велела:       «Стоять!»       Китти — теперь я обнаружила кошку под одним из кустов — замерла и оскалилась:       «Он на тебя напал!»       «Не он первый и вряд ли он последний, — отрезала я. — Зато если ты сейчас раскроешься, они будут настороже! Нам еще пленников освобождать!»       Гнев полыхнул так ярко, что я его едва ли не глазами увидела, но кошка с места не двинулась. А потом рядом с ней присел Коул — он даже не скрывался, спокойно ходил по площадке, но его словно не видели, — и что-то негромко проговорил. Гнев поутих, сменился раздражением, а потом демонесса молча выскочила из своего укрытия и мелкими перебежками отправилась от одной клетки к другой. Вмешиваться в общение бывших обитателей Тени я не рискнула, хотя мне и было любопытно. Коул, чуть поколебавшись, последовал за демонессой — все так же открыто, практически под самым носом у красных храмовников. У меня каждый раз, как противник поворачивал вслед духу голову, замирало сердце, но они смотрели — и не видели.       Минут через двадцать блужданий демонесса выскочила обратно к расселине и заявила:       «Идем домой, тут мы все осмотрели».       «Идите, — согласилась я. — Я хочу глянуть на крепость».       От подруги снова пришла волна раздражения, теперь щедро замешанная на зависти, но спорить она все же не стала, только буркнула:       «Низко не опускайся».       Приближаться к тем, кто не напрягаясь может продырявить мне крыло, я и сама не планировала, поэтому с легким сердцем рассталась с подругой и полетела к своему десерту. Рассмотреть полуразрушенное здание издали я уже имела возможность — арки оконных проемов были видны даже из Сарнии, что уж говорить о карьере, — но теперь хотелось подробностей. Не входы-выходы-охрана — к своему стыду, ни стратегом, ни тактиком я так и не стала, так что банально забыла о таких полезных знаниях, — но вот сама архитектура…       Подобных крепостей мне видеть еще не доводилось. По крайней мере, в Тедасе; из первого мира мне еще смутно помнились прекрасные, воздушные строения в стиле готики. Во многих зданиях, что мне довелось увидеть, чувствовалось что-то похожее, но нигде — в такой степени. Крепость Суледин могла бы стоять на острове Сите в Париже, и не факт, что подмену заметили бы сразу. Вся она устремлялась к небу, стройными башенками и пинаклями, фигурными аркбутанами и контрфорсами. Традиционные эльфийские арочные окна в крепости были врезаны группами по три штуки, расположенными треугольниками, или по пять — пирамидами; за их счет каменные стены выглядели кружевными, словно салфетки или мыльная пена. Унылые цвета окружения — белый снег, серый лед и черные стволы деревьев, — внезапно оттеняли крепость так, что она, казалось, была выстроена из серебра. И сами при этом словно светились неким внутренним светом, обещая любопытным тайны всего мира...       У входа меня ждали совы. Снова.       Впрочем, полетав кругами над крепостью, я убедилась, что одними совами элвен не ограничивались. Во дворе я заметила каменного волка, а в небольшом саду — целое стадо каменных не то галл, не то маралов или оленей, которые стражами стояли вдоль основной аллеи. Возле некоторых врат замерли каменные близнецы-лучники. От древних эльфов не отставали и другие хозяева крепости: были здесь и драконы, и даже изящные девушки, держащие в руках огромный шар-часы — таких же хозяек времени я видела в Вал Руайо.       Храмовников в крепости было много, по крайней мере, я видела посты в открытых галереях и у входов во внутренние помещения. В саду помимо каменных оленей нашлись клетки с вполне живыми великанами, явно отравленными красным лириумом. А вот самого лириума — на удивление мало. Во всяком случае, в сравнении с тем, что я видела в карьере — то ли в крепости он рос плохо, то ли нынешний ее хозяин обладал достаточным вкусом для того, чтобы не портить прекрасное строение уродливыми наростами. В пользу второго говорило то, что имеющиеся кристаллы росли так гармонично, что вписывались в окружающую архитектуру, только добавляя ей шарма.       Самого хозяина я не увидела: правильное зрение в птичьем теле недоступно, а приземляться я не рисковала. Намотав несколько кругов вокруг здания, я все-таки снизилась в надежде заглянуть хотя бы в самые верхние окна. Как ни странно, больше по мне никто не стрелял, так что осмотреться я смогла — совершенно напрасно, в залах царило запустение, прямо сквозь камень прорастали тонкие деревца и лежал снег. Где же этот проклятый демон, чем таким он занят для Корифея?       «Ты можешь спуститься вниз и узнать сама», — вдруг возник в голове незнакомый голос. Бархатный, ласкающий, но какой-то… ненастоящий. Приправленный магией, как у той магички из борделя Киркволла. Возможно, он помогал очаровывать неизбалованных слушателей, но я уже десять лет была знакома с Фенрисом. Ему проигрывал любой демон.       Сначала я хотела отмолчаться — нечего с демонами разговаривать, — но все же не выдержала:       «Спасибо, я потом как-нибудь».       «Неужели героиня боится? — вкрадчиво поинтересовался этот дух выбора. — Незачем. Ведь ты видишь магию и тебя охраняет твой дух. Я всего лишь хочу проявить… гостеприимство».       Я сомневалась, что демон в принципе может знать, что такое гостеприимство, но озвучивать это не стала, да и думать постаралась поменьше. В конце концов, есть много интересных объектов для изучения: красивая крепость, которую стоит запомнить получше, карьер можно еще раз осмотреть… я к пленникам не приглядывалась, вдруг среди них есть те, ради кого я вообще сюда летела?       В голове раздался смешок, а за ним тот же голос произнес:       «Я приглашаю тебя в мою крепость, Вестница Андрасте. И даже готов пойти тебе навстречу… например, оставлю для тебя твоих друзей. Сделка?»       На этот раз в штабной палатке сидело куда больше народу: помимо тех, кого я уже видела, здесь оказались Железный Бык и Коул. Если духу я не удивилась — пусть и не слишком понятно, но он все же мог рассказать, что видел, то кунари оказался неожиданностью. То есть, если бы мне надо было планировать какую-то боевую операцию, я бы его и позвала, но чтобы главный юстициар обратился к шпиону врагов своей горячо любимой родины? Не иначе что-то большое сдохло.       Рассказывать пришлось в подробностях все, что я видела, и на этот раз Маркус не сдерживался, устроив мне форменный допрос. Как-то незаметно для себя я вспомнила даже карту боевых постов храмовников в крепости, что уж говорить о карьере, который мы осматривали втроем с разных ракурсов?       Коул, как я и рассчитывала, смог поделиться еще и более камерной информацией:       — Когда двигаю пальцами — в них острая боль, словно в костяшках осколки стекла. Кровь то жжет изнутри, то покрывается льдом, и от этого нет покоя. Захлестывают эмоции, творится странное…       — Хорошо, о тонких чувствах храмовников мы поговорим позже, — оборвал его Маркус. — Что-то полезное для штурма удалось узнать?       — Они ждали ее, — чуть подумав, ответил дух. — Старший велел подготовить засаду, и они подготовили. Там, — Коул махнул рукой в ту сторону, откуда мы явились, — и еще две, на каждой дороге. Одни вернулись с добычей, другие — пустыми, третьи не вернулись вовсе. Один отряд пропал.       — То есть Корифей и впрямь знает о ваших передвижениях, — хмуро кивнул тевинтерец. — Об этом мы с вами еще отдельно поговорим. И еще где-то бродит один из отрядов красных храмовников, которые не вернулись в лагерь.       — Я могу поискать сверху, — предложила я. Ванда тут же взвилась:       — Чтобы они тебя все-таки подстрелили? Нет уж, я сама поищу!       — Тогда сразу и отправляйтесь, — велел маг. — Раз уж противник у нас такой осведомленный, придется заканчивать с ним побыстрее.       — Хочешь атаковать сегодня? — уточнил Бык. Маркус пожал плечами:       — Вы уже здесь, местность мы разведали, чего еще ждать? Или вы в нашей таверне не насиделись?       — Есть еще кое-что, — вмешалась я. О том, что этот Имшэль заговорил со мной, я смогла скрыть даже от дотошного юстициара, хоть делать из этого тайну и не планировала. Просто оставляла на сладкое. — Когда я изучала крепость, со мной связался наш демон…       — Что значит — связался? — нахмурилась Кассандра. Я пожала плечами:       — Мне удается мысленно общаться с некоторыми знакомыми духами. Правда, сначала нам нужно настроиться друг на друга, но после этого… Справедливость как-то докричался до меня через половину Ферелдена. Видимо, Имшэль умеет как-то сразу влезть в чужую голову, минуя этап настройки.       — Или ты просто привыкла слушать, — чуть виновато отозвалась Ванда. — Я же говорила, ты слишком открыта. Тебе повезло с твоей Верой.       Я снова пожала плечами — конечно, повезло, я только благодаря ей и жива еще, — и продолжила:       — Он знает, что мы пойдем штурмовать карьер, так что, вполне вероятно, храмовники тоже знают. И он пообещал, что не станет помогать им, если я приду в крепость Суледин. Я согласилась — мы все равно туда собирались. Он не требовал приходить в одиночку. Собственно, он вообще ничего не требовал, у меня сложилось впечатление, что у него собственная игра. Может быть, он подсиживает храмовников, может быть, ему и Корифей не слишком нужен.       — Это наверняка ловушка, — проговорил сэр Мишель. В обсуждение он не особенно вмешивался, предпочитая помалкивать, но Имшэль его, похоже, сильно зацепил: стоило заговорить о демоне, как рыцаря только что не подбросило на месте.       — Наверняка, — удовлетворенно согласилась Ванда. — Будет ему сюрприз.       — У него брат Кероуэн и Фелестия, я не могла отказаться, — немного расстроенно пояснила я. — Правда, я не знаю, где наши разведчики…       — В карьере, мы их видели, — отмахнулась Ванда. — А в крепости…       — До крепости еще дожить надо, — оборвал нас Маркус. — Пока что ситуация складывается хотя бы немного в нашу пользу. Еще возражения по поводу штурма будут? Нет? Тогда предлагаю перейти к конкретике.       Я слушала внимательно, но участия в обсуждении не принимала: в конце концов, стратег из меня примерно такой же, как и шпион. Поэтому эту проблему я полностью отдала на откуп профессионалам: и сам Маркус, и Кассандра, и Железный Бык куда лучше меня знали, что надо сделать. Ванда, слушая все эти планы, откровенно заскучала, и едва маг попытался ее выставить — «Вы же собирались поискать потерявшийся отряд храмовников? Поторопитесь», — радостно слиняла наружу. Коул незаметно исчез еще раньше, и я, откровенно говоря, ему немного завидовала.       Идти решили двумя группами: обойти Высокую рощу, группу деревьев на склоне, по левой и правой опушке, чтобы зайти в форпост красных храмовников с двух сторон. После этого отряд должен был пройти по тому туннелю, где сегодня проходила Ванда… это была сомнительная часть плана, все-таки в туннеле нас поймать проще всего, но дальше начиналась и вовсе малореальная. Карьер был огромен, храмовников в нем было не так уж и много, если смотреть объективно, но они кучковались довольно большими группами, да и спрятаться толком было негде. Напади мы на одну группу, обязательно заметят другие. Конечно, у нас было полтора десятка разведчиков Инквизиции, мой отряд, отряд Маркуса, несколько пришедших с нами храмовников Инквизиции… человек тридцать в общей сложности наберется. Шансы были. Но небольшие.       — Ты хочешь атаковать крепость сразу, как выбьем карьер? — уточнила Кассандра. Ей план ощутимо не нравился, но она не спорила. Я к этому моменту уже всерьез начала подумывать, не выбраться ли наружу, в палатке было откровенно душно, и меня начало клонить в сон. Но едва прозвучал вопрос, как я моментально проснулась: все-таки в гости приглашали меня, остальных там могли и перебить.       — Нет, соваться ночью к демону я не хочу, — отозвался маг. — Конечно, это суеверия темных крестьян, ночами демоны ничуть не сильнее и не слабее, чем днем, но ловушки я предпочитаю разбирать при солнечном свете.       — А драться в темноте? — мрачно уточнила я. Мне тоже не нравилась часть плана, как раз та, что касалась времени нападения. Красные храмовники, если верить журналу исследований из Устья Дэрвина, в темноте видели прекрасно, люди тоже вполне неплохо… по человеческим меркам. Я же ночами ориентировалась очень посредственно. Не настолько, чтобы сидеть дома, боясь выйти наружу, но все же ночные бои я крайне не любила. И если уж мы выбираем время…       — В Сарнии уже давно не было темноты, — проговорила Нитка Хардинг. Она в обсуждении участия не принимала, только иногда отвечала на вопросы о той или иной тропе, и сейчас ее комментарий показался мне жутковатым. Но Маркус согласно кивнул:       — От красного лириума свечения хватает. Должен же и он приносить хоть какую-то пользу.       На это я могла бы возразить: еще ничего, отравленное скверной, пользу на моей памяти не приносило. Разве что творения Архитектора могли приносить не только проблемы, но тут, скорее всего, играл роль характер мастера. Но вмешаться в беседу не успела, снова заговорил бывший телохранитель императрицы.       — Меня беспокоит демон, — задумчиво проговорил сэр Мишель. — Если дать ему фору, не решит ли он напасть на деревню? Как я успел понять, это не в его стиле, но кто знает, чего можно ждать от демона?       — Придется рискнуть, — отрезал маг.       «На дело» мы выходили уже после заката, когда на мир должна была опуститься тьма. Вот только Нитка Хардинг оказалась полностью права — вся долина была залита красноватым отсветом лириума; кристаллы на склонах светились словно россыпи далеких костров, и луна, сейчас неполная, умирающая, развеять этот полумрак не могла. Мне все время казалось, что за нами следят мириады злых, голодных глаз, чьи обитатели скрылись во тьме; невольно вспоминались слова Ванды о демонах гордыни — именно они обладали непривычным количеством глаз. А еще Фен`Харел, недаром по всей долине стояли статуи Ужасного Волка. Но мне хотелось верить, что с ним мне делить нечего — в конце концов, ни с эльфами, ни с их Творцами я не ссорилась, разве что парочку Недозволенных убила... но, во-первых, еще не доказано, что эльфы им тоже поклонялись, это могли быть и разные демоны, а во-вторых, Фен`Харел ведь сам запер их в Бездне? Я всего лишь отправила их обратно.       Отряд в двадцать с лишним человек, укрытый ночной темнотой, хоть и ущербной, казался почти что армией. Причем хорошо обученной: мы передвигались достаточно тихо, нигде не лязгали доспехи, никто не поскальзывался — стоило отдать должное Каллену, командор из него вышел прекрасный. Впрочем, в нем я не сомневалась никогда, пожалуй, еще с Киркволла была уверена — рыцарь-капитан справится.       Посторонних с нами не было: сэр Мишель все же остался охранять деревню; ему мы выделили нескольких солдат, но больше для самоуспокоения — шансов, что красные храмовники нас обойдут и все-таки явятся в Сарнию, было исчезающе мало. Пропавший отряд Ванда найти сумела и разобралась с ним. Как именно, я предпочла не выяснять, но проблем с этой стороны теперь можно было не ждать. В общем, если осмотреть по сторонам и прикинуть наши шансы... в сердце забрезжила надежда на успешный исход этой операции. Все же солдаты Инквизиции выглядели внушительно, данные разведки были максимально возможно точными — сама добывала, — а противник, если повезет, к нашему визиту не готовился. Неплохо было бы выяснить это поточнее, но отправлять кого бы то ни было в одиночку мы не рискнули, а мне лететь было уже поздно, слишком темно для ястреба.       Однако радужное настроение, успевшее мной овладеть, разбилось, едва мы подошли поближе к первой же группе алых кристаллов. У них не было такой заметной ауры, как у тех, что я видела в карьере, но мне хватило и самого факта их наличия — голова потяжелела, мне послышался шепоток, который часто сопровождал красный лириум, а в горле образовался непроходящий комок. Я старалась обходить кристаллы по максимально большому кругу, но сильно разбежаться было некуда — мы шли довольно плотной группой. К счастью, не приходилось хотя бы выслушивать подколы главного юстициара, он вел вторую группу воинов. Зато периодически ловила на себе взгляды Варрика, а после встречи с особенно крупным кристаллом — и Дориана.       Стоило нам приблизиться к первому форпосту храмовников, как меня скрутил приступ тошноты — здесь проклятого минерала было так много, словно его выращивали специально, отгораживаясь от мира настоящей стеной. Преодолеть ее было бы не слишком сложно, не будь это оскверненный лириум: я не могла даже близко к нему подойти и была категорически против того, чтобы кто-то его касался. К счастью, мое мнение разделяли все, кто пришел в Инквизицию, так что хотя бы на эту тему спорить не приходилось. Тем более, с нами были те, кому лириум был не слишком страшен — и Ванда, и Коул чувствовали скверну, но относились к ней равнодушно, не опасаясь заразиться.       План атаки, с учетом этой стены, изменился совсем немного: и демонесса, и дух легко проникли внутрь лагеря и отчитались мне о количестве врагов — меньше десятка рыцарей, — и следом за ними в дело вступили маги. На лириум действовало не так уж много заклинаний, но банальный каменный кулак прекрасно решил проблему не за счет магии, а за счет физического воздействия: трудно устоять, когда в тебя врезается огромный каменный булыжник. Правда, и бреши в стене оказались не слишком большими, но нашим солдатам хватило, чтобы проскочить внутрь. Мне — нет, но от меня в ночном бою толку и так было немного, а развесить щиты я могла и сразу, еще до атаки.       Храмовники нас и правда не ждали — не ночью, не отрядом в три раза больше, чем их самих, не со всех сторон одновременно. Я не видела, что происходило в кольце лириума, но звуки боя довольно быстро сменились какими-то более мирными, а через пару минут ко мне присоединилась Ванда. Видимо, никаких интересных ценностей у красных храмовников не водилось, а на трупы она, как мне казалось, уже насмотрелась — вкусы у моей подруги явно стали более изощренными.       Хотя это и не значило, что она откажется от вот такой вот схватки.       За первым форпостом последовал второй, который мы взяли так же чисто — ни выживших свидетелей, ни сигналов в основной лагерь, все тихо, чисто и почти пристойно. Правда, мне стоять рядом с кристаллами и слушать их шепот становилось все более неприятно, тошнота подкатывала уже волнами. Пока в руках держать себя удавалось, но перекосило меня, по всей видимости, знатно, потому что сочувственно поглядывать на меня начали не только Варрик и Дориан, но и разведчики из отряда Хардинг. К счастью, собственное самочувствие никак не влияло на качество щитов, так что и потерь в наших отрядах не было. Впрочем, вряд ли это заслуга щитов, скорее, грамотного руководства операцией.       Настоящие проблемы начались возле туннеля. Войти внутрь я попросту не смогла — он едва ли не весь состоял из красного лириума, и меня все-таки стошнило прямо у входа. Упрямство не позволило вот так сразу сдаться, и я все-таки попыталась сунуться следом за остальными, но на следующем шаге голова словно взорвалась болью и чуждым шепотом, и я бы упала, не поддержи меня Блэкволл.       — Возвращайтесь в деревню, Алиена, — хмуро велел Маркус, оборачиваясь ко мне. — В конце концов, это уже выходит за рамки здравого смысла. Если вы здесь надумаете умереть, нам потом что прикажете делать?       — Станете Инквизитором, будете командовать, — хрипло предложила я. Маг поморщился и заметил:       — И мне никогда не позволят забыть, чье место я занял. Наша дорогая Лелиана довольно мстительная особа, и не обманывайтесь ее нынешней обидой.       Эта фраза меня порадовала так, что даже самочувствие улучшилось. Конечно, шепот никуда не делся, но как-то внезапно оказалось проще его игнорировать — не так уж она и злится, раз будет мстить, верно? Значит, мы еще и правда сможем помириться? Я выпрямилась, расправила плечи и предложила:       — Я могу взлететь и подождать вас у выхода из туннеля, — на мгновение представила, как буду искать его в птичьем обличье, и чуть менее уверенно добавила: — Или на обломках моста. Я на него сегодня приземлялась, искала следы ритуала.       — Нашла? — спросила Кассандра.       — Нет. Зато сам мост я могу и ночью найти.       — Зато мы вас там вряд ли найдем, — уже откровенно раздраженно отрезал Маркус. — Идите обратно. Вас же не смущает, что из Скайхолда отправляют солдат на боевые операции без вас? Эта ничем не отличается. Отчет я вам лично напишу, если желаете.       Я на секунду задумалась: здравый смысл был на стороне юстициара, но дурацкое чувство ответственности не позволяло вот так отпустить людей без защиты… впрочем, какая из меня защита будет, если я и правда грохнусь в обморок? И вздохнула:       — Ну, раз лично… тогда пишите, — и, повернувшись к солдатам, добавила: — Никому не сметь умирать! Я вас и из Тени достану, если приказ нарушите. И отправлю драить подвалы Скайхолда.       В ответ раздались смешки: история о том, как я заставила убираться в подвале и магов, и храмовников одновременно, уже давно ушла гулять в народ. И этому самому народу понравилась — ведь раньше маги были то ли злодеями во плоти, то ли бомбой замедленного действия, а храмовники нередко поражали окружающих заметным снобизмом и фанатичностью. Сбить спесь и ореол жути с извечных противников оказалось хорошим решением.       Оставлять солдат мне не хотелось, но ни у кого я не заметила ни обиды, ни злости: на меня смотрели с пониманием и сочувствием. Возможно, из-за лириума, возможно, из-за возраста. А может быть, прав был дед, и меня действительно любили достаточно сильно, чтобы прощать слабости. Эта мысль едва не заставила все же встать на крыло и подняться наверх, проследить, чтобы все остались целы... но скрыть мои щиты будет довольно проблематично, а снова выслушивать Маркуса не хотелось. Я нашла глазами Ванду и одними губами шепнула «Присмотри за ними», а потом все-таки двинулась обратно.       До деревни я добралась без особых проблем: в конце концов, дорога близкая, особенно если по прямой, а воевать уже было не с кем — наш отряд распугал всех зверей и вырезал всех храмовников. Правда, в какой-то момент мне почудился дракон в небе, я даже глаза протерла — но он быстро исчез, так что сложно было сказать, померещилось мне или нет. А уже у околицы я заметила стоящего на самоназначенном посту шевалье. Сэр Мишель при виде меня если и удивился, то виду не подал. Прикинув, что полезного могла бы сделать в деревне, я остановилась на том, чтобы просто постоять рядом — сидеть в теплой палатке было невмоготу, я переживала за успех операции и за наших людей. Вглядываться в темноту было бессмысленно, она отвечала мне только взглядом алых кристаллов, зато слушать было можно — скрип снега, тонкий посвист ветра, порыкивание откуда-то со стороны реки... От карьера никаких посторонних звуков не доносилось. Можно было бы сказать, что стоять получалось почти уютно — мы не разговаривали, но молчать с сэром Мишелем оказалось вполне комфортно, — если бы не холод. Спустя минут двадцать я начала замерзать, а через полчаса тряслась как заячий хвостик, но не уходила.       Шевалье еще некоторое время косился на меня, потом предложил:       — Может быть, вам стоит посидеть в тепле, леди Инквизитор? Не думаю, что мы пропустим возвращение отряда.       Но я только покачала головой. Помимо того, что я ждала наших людей, я опасалась пропустить и чужаков. Конечно, шансы были минимальными, но... В то, что Корифей сумеет захватить Убежище — осмелится это сделать! — я тоже не верила, но вышло что вышло. Правда, что делать, если сюда принесет красных храмовников или тем более демона, я не знала; но можно сделать то же, что и всегда — щиты. Щиты вообще были моим универсальным ответом на большинство проблем.       Шевалье на мое упрямство только вздохнул, но тоже не стал уходить, хотя ему, как мне показалось, тоже было не слишком тепло. А еще минут через десять один из наших солдат принес нам по чашке теплого бульона и остался стоять рядом. Я вяло удивилась, почему он не на посту, но спрашивать не стала — может, его пост как раз в том и состоит, чтобы не дать остальным замерзнуть.       — Они справятся, леди Инквизитор? — тихо поинтересовался солдат. Я оторвалась от горячего и с уверенностью, которой мне самой недоставало, кивнула:       — Конечно. Они прекрасные воины, и у них есть цель. Непременно справятся.       Но когда спустя несколько часов все-таки послышался шум как от большой группы людей, приближающейся к деревне, я первой схватилась за шест — мало ли кого принесло. Некоторое время я вглядывалась в темноту и вслушивалась в звуки, а потом почувствовала подругу и облегченно выдохнула:       — Свои.       Когда же отряд стало видно, я вздохнула еще раз. Раненых на первый взгляд видно не было, по крайней мере, шли все своими ногами. Во главе, как и раньше, Маркус, причем не с пустыми руками — тевинтерец нес небольшой кофр, в таких обычно хранят документы в походных условиях. При виде меня он закатил глаза и молча прошел мимо, как я понадеялась, писать обещанный отчет. Правда, надежда была слабой, но можно же помечтать? Вивьен, тоже проходя мимо, заметила:       — Цветик мой, вам бы поспать. Бледность в этом сезоне не в моде.       — Непременно, мадам Вивьен, — пообещала я, но с места не сдвинулась. Хоть я и не сомневалась уже в успехе этой вылазки, хоть чувствовала подругу где-то в этой толпе, но все еще ее не видела.       Солас и Дориан что-то негромко обсуждали, я даже удивилась — до сих пор особым интересом эльфийский отступник и будущий тевинтерский магистр друг к другу не пылали. Мне они только кивнули на ходу, хотя Солас задержался на мне взглядом и едва заметно улыбнулся. Внезапно я почувствовала себя верной женой, ждущей любимого с войны, и едва не рассмеялась от нелепости ассоциаций. А потом все же заметила подругу. Ванда едва ли не на себе тащила того паренька, который засматривался на нее в Скайхолде. Заметив мой интерес, она раздраженно позвала:       — Помоги! У меня тут раненый!       Я его бегло осмотрела и особенно опасных ран не нашла, разве что царапину на бедре. Довольно глубокую, стоило признать, но все же… Демонесса сердитым шепотом сообщила:       — Меня спасать ринулся, под чужой меч. Да я бы этот меч узлом завязала!       — Но вы его не видели, — раненый смущенно улыбнулся. — И не тратьте на меня силы, леди Инквизитор, это всего лишь царапина.       — Трать-трать, — велела подруга. — А потом сошли его подвалы убирать!       Я с трудом сдержала улыбку и поделилась светом с раненым. Заметила:       — Но ведь он жив. Пока что тянет максимум на уборку лелианиного курятника… в смысле воронятни.       Ванда еще поворчала, но, удостоверившись, что парень цел, потащила его куда-то еще. Я покосилась на палатку, которую мне выделили, вздохнула и отправилась искать других раненых, наверняка они есть. Раз уж в бою не поучаствовала, так хоть вылечу.