Всегда есть что-то еще

      Волк задумчиво принюхивался, словно решая — оскалить клыки в недвусмысленной угрозе или доверчиво прикрыть глаза. Солнце пряталось в полупрозрачных облаках, оставляя на земле пятна теней от голых по зиме веток деревьев; пробираясь на каменную шкуру волка, они заставляли ее трепетать на ветру как настоящую. Иногда казалось, что хвост едва заметно подрагивает, но это была лишь оптическая иллюзия — я осмотрела статую правильным зрением, но никакой магии в камне не было. Вообще-то статуи Фен’Харела походили одна на другую как две капли воды, но при этом ощущение каждая из них вызывала свое. Волк в заброшенном храме в лесу Планасен заставлял неуютно ежиться, вокруг поселения Ланайи статуи были небольшими и такой грубой работы, что особых чувств не вызывали. Этот Ужасный Волк напоминал знакомого мабари — вроде как может и руку тебе отгрызть, но прямо сейчас не против, чтобы ты его почесал.       — Почему тебя заинтересовала эта статуя? — поинтересовался Солас, разглядывая волка так безмятежно и равнодушно, что я ощутила легкий укол досады. Словно каждый день Ужасного Волка видит!       — Не только она, — отозвалась я. — Просто эта ближайшая. Там, у водопада, есть статуи сов, в крепости вообще кого только нет… почему везде совы и волки? Это ведь звери Фен’Харела и Фалон’Дина, верно?       — Верно, — согласился Солас и все же подошёл поближе к каменному волку. Осторожно провел рукой по носу и прикрыл глаза, словно прислушиваясь к нему. — Ты не задавала этот вопрос своим друзьям?       Я тоже осмелилась коснуться оскаленной морды, но волк меня так и не укусил. Все-таки для статуи это было бы проблематично. Нехотя согласилась:       — Задавала. Мне рассказывали только про Ужасного Волка, мол, его часто оставляли в роли стража.       Эльф заметно поморщился, словно я сказала какую-то глупость, но комментировать не стал. А мне вспомнилось, с каким видом он ходил по деревне Ланайи, как всегда реагировал на слова об эльфах… и я осторожно поинтересовалась:       — Возможно, мне показалось… Ты их не любишь?       — Долийцев? Пожалуй, — Солас заложил руки за спину и двинулся по тропинке прочь от статуи. Стоило бы возвращаться в деревню, но маг направился к озеру, и я поспешила следом. Вернуться еще успеем, а вот разговоров у нас давно не было, просто не находилось времени. — Я видел в Тени множество историй об эльфах, видел древние города, когда они были полны магии и силы. Элвен были гордым народом, несгибаемым… и цельным. Мне больно смотреть на то, что от них осталось.       — Они теперь другие, — я пожала плечами, — но разве они хуже? У меня много знакомых среди долийцев, равно как и среди городских эльфов. Они разные — есть благородные, храбрые и несгибаемые, а есть… Но так ведь у всех — и у людей, и у гномов. Мне сложно поверить, что когда-то был целый народ, в котором не было ни одного мерзавца.       Солас пару мгновений обдумывал, потом с улыбкой согласился:       — Полагаю, ты права. Но я говорил не о моральных качествах. Долийцы знают, что потеряли много, но упорно цепляются за осколки прошлого, не пытаясь ни узнать больше, ни двинуться дальше. Им не хватает широты мышления, чтобы понять убогость своей… культуры. И это печальнее всего.       — Маркус то же самое говорит о тевинтерцах, — заметила я. — И скорее всего, Корифей думает о своих соотечественниках так же, как ты о других эльфах. Но разве жители империи так уж плохи?       — Я не был в Тевинтере, — чуть резковато отозвался Солас, но сразу улыбнулся, сглаживая впечатление: — Поэтому о других я судить не возьмусь. Равно как и о том, одинаковые ли мысли у нас с Корифеем.       Судя по всему, сравнение его задело, и я вздохнула:       — Извини, я не хотела тебя обидеть. А ты не пробовал разговаривать с самими долийцами? Возможно, все не так плохо, как тебе кажется.       На мой вкус, долийская культура была интересной и достаточно самобытной. Конечно, ей не хватало цельности, слишком большое количество мифов по сравнению с историей намекало, что об Элвенане, древнем эльфийском государстве, мы не знаем практически ничего правдивого… Но разве это достаточный повод для такого пренебрежения?       — Они не желают слышать то, что я говорю, — пожал плечами эльф. — Глубины Тени слишком пугают их, а доказать правоту своих слов иначе я не могу. Впрочем, и не хочу. Знание — сокровище, которым можно одарить, но никак не навязать силой. Гордость заменилась гордыней, а несгибаемость — косностью. В этом главное изменение, а вовсе не в потере историй.       Я вспомнила страстное желание Веланны обладать хоть чем-то из прошлого, жадность Ланайи до знаний, ночи, проведенные вместе с Мерриль над осколками элувиана, — и не смогла согласиться. Знаний долийцы, по крайней мере, некоторые, жаждали ничуть не меньше, чем свободы или своего места в мире. Впрочем, спорить тоже не хотелось, так что я дипломатично заметила:       — Возможно, мне везет на друзей. Они и правда выделяются среди других.       На секунду задумалась и решила свернуть разговор в шутку:       — Кстати, о гордости. А ты своему имени разве не соответствуешь?       Маг негромко рассмеялся:       — Пожалуй. Думаю, нам стоит возвращаться. Вряд ли мы вчера сумели избавиться от всех храмовников, вдвоем гулять не слишком неразумно.       С этим я была полностью согласна: будь я одна, могла бы улететь, но эльфа бросать не стала бы ни за что, а свои шансы победить в любой битве я пересмотрела вчера.       Уже возле самой границы деревни я вернула вопрос:       — А почему тебя так заинтересовала статуя Фен’Харела? Она тут не одна, кстати.       — Не сомневаюсь, — чуть суховато отозвался маг. — Они ставят статуи, даже не задумываясь, для чего. И если статуи Творцов я могу понять — по крайней мере, про них есть более-менее цельные легенды, то Ужасный Волк противоречит всем историям. Они не помнят, зачем выставлять его на границе, но все равно делают это.       — А ты помнишь? — с любопытством поинтересовалась я, но Солас не ответил. Я уж подумала, что мы так молча и расстанемся, но он все же заговорил, правда, чуть сменив тему:       — Фалон’Дин — друг мертвых, как ты наверняка знаешь. Его вестники зорко следят за душами живущих, чтобы не упустить момент. К примеру, реки в сказках часто считают вратами в посмертие, возможно, поэтому здесь высекли сов?       — Что-то у долийцев я таких сказок не помню, — чуть обиженно ответила я. Как правило, Солас отвечал на мои вопросы подробно и честно — ну, или так, чтобы я верила, — а сейчас он явно надумал что-то скрывать, да ещё и отделываться какими-то сказками. Можно было бы предположить, что он просто ничего не знает, но я уже привыкла к тому, что у эльфа есть ответы на любые вопросы. А если вдруг их не было, он так честно и говорил. — Ну, хорошо, а Скайхолд? Он ведь тоже полон сов. Но я что-то не слышала, чтобы кто-то из Творцов дружил с Фен`Харелом.       Солас заговаривать не торопился, обдумывая что-то. Я уже начала терять терпение, когда он все же ответил:       — Думаю, ты понимаешь, что знать наверняка никто из ныне живущих такие вещи не может…       — Но ты видел в Тени, — почти без иронии кивнула я. Почти — слишком уж часто ссылался он на этот ненадежный и непроверяемый источник знаний.       Солас явно уловил ее и чуть отстраненно улыбнулся:       — Верно, Тень хранит множество историй и секретов. Так вот, я видел, что не все Творцы жили в мире между собой. Фалон`Дин был тщеславен и не раз развязывал войны. Так часто, что остальные вынуждены были в какой-то момент захватить его силой. Полагаю, совы в Скайхолде — трофеи.       На это ответа я так сразу не нашла и замолчала, обдумывая предположение. Конечно, в сказки, которые рассказывала Мерриль, я не верила — слишком они напоминали поучительные детские притчи, — но правда, в которой Творцы воевали друг с другом, была… непривычной. К тому же, если они и правда были и Древними Богами тевинтерцев тоже, то почему не воевали впоследствии? Или из Тени не повоюешь?       Кстати, да, Фен’Харел же запер их в Тени — в эту историю я скорее верила, чем нет, — вряд ли они добровольно туда отправились. Тогда могла быть и война, все сходится.       Мысль пошла ещё дальше, я покосилась на Соласа и поинтересовалась:       — А их ты в Тени не видел? Фен’Харела или Творцов?       Эльф рассмеялся и покачал головой:       — Даже если они и там, Творцов, как ты должна знать, Ужасный Волк запер. А сам он случайным путникам не показывается.       Я разочарованно вздохнула.       На этом нас и выловил магистр Красс, причем изрядно недовольный. И я как-то сразу вспомнила, что с утра слиняла на прогулку с Соласом, никого не предупредив. Ну, как никого — часовые-то видели, как мы уходили, так что совсем потерять меня были не должны… Но все равно почувствовала укол совести: стоило хоть Ванде сказать, ее-то разыскивать было не надо, можно мысленно дозваться. Правда, она как с вечера пропала, так и не появлялась, а отвлекать ее я не хотела.       Ладно, неважно. Я же тут вроде как Инквизитор, неужели и прогуляться без няньки не могу?       — Вернулись? — сухо поинтересовался Маркус. — Идём, Алиена, вас ждут.       — Ждут? — удивилась я, но пояснять он отказался.       В лагере народу значительно прибавилось, причем никого из новоприбывших я не знала — это явно были не солдаты Инквизиции. Отовсюду слышался орлейский акцент, так что с национальностью этого подкрепления вопросов не возникало. В том, что это именно подкрепление, сомневаться тоже не приходилось, иначе что бы они забыли в нашем лагере?       В штабной палатке нас уже ждал командир этого отряда, отрекомендовавшийся как барон Эдуард Дежардан. Имя показалось мне знакомым, хотя сразу я вспомнить его не смогла; впрочем, барон напомнил сам — это он писал Жозефине о красных храмовниках по эту сторону Морозных гор. Судя по всему, либо он был очень дружен с леди-послом, либо очень впечатлился действиями наших людей, потому что сейчас на шее мужчины красовался жетон Инквизиции.       Барону я обрадовалась как родному — хоть Имшэль и пообещал не вмешиваться в наше противостояние с храмовниками, те и сами по себе были существенной силой, а наши солдаты вряд ли успели отдохнуть после ночной вылазки. Подкрепление было очень кстати.       — У вас есть план атаки, господа? — поинтересовался новый союзник. Маркус пожал плечами:       — Карьер мы отбили ночью, остаётся крепость. Она не выглядит хорошо подготовленной к штурму, слишком много окон и арок, такую толком не защитишь. Полагаю, строители рассчитывали на магию.       — Она могла там остаться? — хмуро уточнила Кассандра. Маг хмыкнул:       — Мне ночью было, как и вам, не до изучения крепости. Подойдем и узнаем.       — Я могу слетать, — с некоторым сомнением предложила я. — Раз уж снаружи там бояться некого, то я смогу спокойно все изучить и вернуться обратно.       — Или отключиться возле какого-нибудь кристалла лириума, — иронично согласился Маркус. — Или ваш демон сумеет вас околдовать, и вы все-таки отправитесь к нему в одиночку. Вы, кажется, обещали не прибегать больше к самоубийственным затеям, дорогая моя?       — А если Имшэль меня вдруг околдует, в чем я сомневаюсь, придет Ванда и расколдует, — ворчливо парировала я. — Завеса здесь крепкая, Солас говорил, вы ее еще и артефактом укрепили, так что магической битвы никто и не заметит. А если Завеса и разорвется, я ее обратно залатаю.       Демонесса проскользнула в палатку и обняла меня, промурлыкав:       — Звучит как отличный план. Идём?       — Не вы ли говорили, что демон силен? — с уже откровенным сарказмом поинтересовался юстициар. — Что будете делать, если не справитесь?       Ванда метнула на него разгневанный взгляд и повернулась ко мне:       — Смотри, как ожил, больше на статую не похож. Ты на него положительно влияешь.       — Жаль, о вас такого не скажешь.       Я вздохнула и, проигнорировав обоих, отошла к Кассандре. Искательница разложила на столе мои вчерашние почеркушки — я пыталась нарисовать план крепости, как я видела ее с высоты, — и сейчас хмуро изучала внутреннюю планировку. Уверенности, что я запомнила все правильно и что нарисованное — это именно «все», у меня не было, и женщина, судя по лицу, это понимала.       — Есть идеи?       Она пожала плечами с некоторым недовольством и ответила:       — Если магии там нет, то штурм сложным не будет. Если есть, то загадывать бессмысленно.       — Если позволите, у меня есть подробный план крепости, — проговорил барон Дежардан. На стол перед нами лег желтоватый и потёртый лист бумаги. История у него явно была долгой: его не раз сворачивали, так что по сгибам бумага успела протереться, один из углов оказался оторван, на другом желтело пятно не то от коньяка, не то от чая. Барон, заметив мой взгляд, пояснил: — Моя семья интересовалась сарнийским мрамором, но это было задолго до Века Дракона. Боюсь, документы пришли в некоторый беспорядок.       — Чертеж виден, это главное, — проговорила Кассандра. К нам тут же присоединился Маркус и похвалил:       — Отличное подспорье. Вы как нельзя вовремя приехали, барон.       Выглядела эта похвала довольно забавно, учитывая, что орлесианец выглядел, по меньшей мере, лет на пятьдесят или даже больше — то есть старше моего дорогого напарника. Сказать, кто из них выше по званию, тоже было затруднительно: Маркус после ночной вылазки выглядел слегка растрепанным, на обшитой кольчужным полотном куртке зияли прорехи — похоже, сражался маг от души и не только издали. Эдуард Дежардан одет был с иголочки, на нем дорога явно никак не отразилась. К счастью, он был не из придворных — никаких дурацких чулочков, камзолов и масок, та же обшитая кольчугой куртка, наплечники, сапоги. В общем, барон по всем фронтам выигрывал у юстициара, и я даже на секунду задумалась, не подразнить ли Маркуса. Но быстро решила, что его этим не проймешь.       С выданным нам чертежом дело пошло повеселее, по крайней мере, и Маркус, и Кассандра оживились. Правда, все еще стоял вопрос, будет ли там магическая защита, но его решила я:       — Имшэль ждёт меня. Пойду первой, пусть снимает свою защиту и пропускает. А вы постараетесь не отстать.       К счастью, с этим вариантом моего участия спорить никто не стал. Как и решать, каким образом побеждать демона — едва барон поинтересовался этим, как откликнулась Ванда:       — Имшэль мой. Я сама выберу, как его лучше убить.       Маркус покосился на демонессу и промолчал, а потом и вовсе свернул обсуждение: солдаты уже должны были отдохнуть, время неумолимо приближалось к полудню, так что стоило собираться. Из палатки вышли все — кто отдавать распоряжения, кто собираться сам, и только меня придержал тевинтерец.       — Алиена. Помните, мы говорили о том, что я слишком задержался на юге?       Я кивнула: сложно забыть, он же практически мои мысли озвучил. Маркус усмехнулся, легко считав по лицу и эту мысль, и продолжил:       — Максвелл Тревельян должен будет исчезнуть, и так, чтобы вопросов ни у кого не возникло. Наши спутники будут помалкивать, но для остальных нужно будет сымитировать мою смерть.       — Зачем? — подобная идея поразила меня больше, чем любые придирки. Я даже на лавку снова села, хотя надолго задерживаться не планировала. — Неужели лорд Тревельян не может просто уехать с каким-нибудь долгосрочным заданием?       — И раствориться на просторах Тедаса? — хмыкнул Маркус. — За Инквизицией наблюдают, моя дорогая. За всеми ее членами — кто-то подражает, кто-то ищет рычаги давления, кто-то ждёт ошибки… не стоит забывать и про нашего оппонента, он с удовольствием пустит за нами убийц, едва мы останемся в одиночестве.       — А открываться вы по-прежнему не хотите? — со скепсисом уточнила я. Вся эта идея с инсценировкой отдавала какой-то дешёвой детективщиной. Даже Варрик — писатель бульварных, в общем-то, романов — не прибегал к такому ходу.       — Ответ тот же, — снисходительно проговорил главный юстициар. — Если по Минратосу пройдет слух, что я состоял в Инквизиции, моя репутация может пошатнуться даже в глазах тех, кто не имеет отношения к венатори. Глупость, к сожалению, присуща многим, а желающих избавиться от меня всегда было достаточно. Да и вам это на пользу не пойдет — сколько людей решат, что вас взял под контроль ужасный тевинтерский малефикар? Сколько сочтут Инквизицию имперской организацией, которая решила начать захват власти?       — Хватит и слухов, — мрачно согласилась я. И встрепенулась: — А Дориан?       — При всей вашей любви к нему, альтус Павус не принимает решений и не является лицом Инквизиции.       Я кивнула и задумалась. И с чего вдруг Дориан стал моим любимым? Сдружились мы и правда быстро, совместное путешествие в будущее очень тому способствует… То же самое можно про Быка или Сэру сказать, в таверне мы одной компанией сидели. Впрочем, неважно… С одной стороны, Маркус говорил разумные вещи, с другой…       — Я буду чувствовать себя героиней посредственной постановки, — проворчала я. Подумала еще и добавила: — Если вы хотите торжественно самоубиться об Имшэля, то напрасно.       — Полагаете, демона победить будет так уж просто? — со скепсисом поинтересовался маг.       — Полагаю, демона будет побеждать Ванда, она свою добычу никому не отдаст, — в том же тоне сообщила я. — Это во-первых. Во-вторых, подставляться такому демону, как один из Недозволенных, слишком опасно, вдруг он вас и правда убьет? Меня это расстроит, я к вам как-то привыкла… В-третьих, вокруг нас будет такое количество свидетелей — отряд Инквизиции, барон и его люди, сэр Мишель. Вы как, достаточно хороший актер, чтобы сыграть свою смерть? С кровищей, с погребальным костром — потому что мы не сможем просто бросить ваш труп посреди площадки и уйти.       — Иллюзии, — снисходительно напомнил мне юстициар.       — Все-таки магия крови? — с «пониманием» кивнула я. — Потому что ваши иллюзии должны быть достоверными для полусотни человек, а то и больше, я не знаю, сколько привел с собой барон.       Теперь задумался Маркус. Я надеялась, что он оценивает свои силы, и оценивает здраво — устраивать побоище с Имшэлем ради подобного финта лично мне совершенно не хотелось, Ванда в одиночку справится чище. Прикинув наши возможности, я неуверенно предложила:       — Вам так необходим реально сильный демон? Мы можем найти какой-нибудь разрыв, при закрытии которого вы героически погибнете. Или… интересно, в Киркволле все-таки нашли разрыв в Казематах? Там вы сможете героически выпасть со стен в море, мы вас поищем, конечно, но море есть море. Придется безутешными возвращаться в Скайхолд, даже не похоронив вас по-человечески.       Магистр Красс пару мгновений смотрел на меня нечитаемым взглядом, а потом открыто рассмеялся, безмерно удивив меня этим. Не думала, что главный юстициар может так смеяться. А он покачал головой и поинтересовался:       — Неужели я успел настолько вам надоесть, Алиена?       — Успели, — подтвердила я. И признала: — Хотя, думаю, я буду скучать, я и правда к вам привыкла. Но из Киркволла мы вас даже немного проводить сможем, если вы надумаете идти по суше.       — Через Безмолвные равнины? Увольте, моя дорогая, там и без венатори было не слишком комфортно, а после донесений наших шпионов… впрочем, этот вопрос решим позже. Хорошо, вы меня убедили. Но нам следует поторопиться, больше пользы я сейчас смогу принести в Империи.       Я кивнула и все-таки выскользнула из штабной палатки. Собирать мне было нечего, командовать некем, так что я отправилась к выходу из деревни, ждать нашу маленькую армию.       Ко мне тут же присоединилась Ванда, почему-то в кошачьем облике. Я с любопытством покосилась на подругу — теперь-то она должна что-то знать о своем поклоннике? А в том, что он поклонник, я ни секунды не сомневалась. Как и в том, что заколдовывать подруга никого бы не стала, а значит, чувства у молодого человека вполне искренние.       Но кошка удовлетворять мое любопытство не спешила, только бросила мрачный взгляд в ответ, запрыгнула на покосившийся забор, который при этом жалобно заскрипел, и повернулась спиной, принявшись высматривать что-то за пределами деревни.       — У Варрика спрошу, — шепотом пригрозила я, но она только раздраженно дернула хвостом и промолчала. Зато появился сам гном и, явно услышав последнюю фразу, тут же предложил:       — Спрашивай, Перчинка, все тайны старины Варрика для тебя.       Я развернулась к нему с улыбкой, но вопрос задала совсем не тот — про спасителя Ванда мне все равно расскажет, никуда не денется, а раз уж гном предлагает все тайны…       — В честь кого ты назвал Бьянку?       Эта тайна покоя давно не давала и, насколько я знаю, не только мне. Хоук как-то спрашивал, и Фенрис тоже; демонесса, забыв о том, что она не хочет разговаривать, тут же развернулась к нам и с любопытством сверкнула глазами.       Но Варрик с усмешкой покачал головой:       — Почти все тайны. Некоторые истории я не рассказываю.       — Зато про других сплетничаешь как можешь, — тут же потеряла интерес кошка и снова отвернулась. Я удивлённо посмотрела на подругу: до сих пор ее сплетни не смущали, причем, даже сплетни о ней самой. Любопытство взыграло с новой силой, но я затолкала его поглубже и со вздохом предложила:       — Я могу не спрашивать, если тебе неприятно.       Она снова дернула хвостом и буркнула:       — Его зовут Глен. Его послали с первой заставы предупредить тебя, когда Корифей напал на Убежище. А по дороге он наткнулся на небольшой отряд их разведчиков. Красный храмовник и несколько мертвецов.       — А ты его спасла, — предположила я. Она не ответила, только хвост раздраженно заметался из стороны в сторону. Варрик погладил мохнатую спинку и оптимистично заявил:       — Теперь и у тебя есть молчаливый поклонник, не все ж Перчинке страдать.       Китти дернулась, сбрасывая руку приятеля, и зашипела:       — Он идиот! Куда он суется? Вас, людей, что, не учат, что с демонами связываться нельзя?       — Учат, — успокоила ее я, с трудом сдерживая смех. Слышать такую претензию от демона, да еще и к нам… Подруга рявкнула:       — Ты — это другое!       И спрыгнула с забора по другую его сторону. Старые доски такого надругательства не выдержали и все-таки завалились следом за демонессой. Мы с Варриком переглянулись, и я все-таки не сдержала смешка. А потом поинтересовалась:       — А что это у меня за молчаливый поклонник?       Приятель посмотрел на меня как на неразумного ребенка: в равной степени с умилением и осуждением. Но отвечать не стал, бросил взгляд мне за спину, но не успела я обернуться, как на мою талию легла изящная смуглая ладонь, и Дориан снисходительно предложил:       — Мы вернемся в Скайхолд, откроем пару бутылок лучшего вина, и я поведаю тебе некоторые тайны отношений между мужчиной и женщиной.       — Достаточно будет просто открыть глаза, — подмигнул Варрик.       Я тут же нахмурилась: мало мне Ванды с ее чрезмерной заботой — подруга то ругалась на Каллена, то пыталась утешить, что он передумает, то как-то загадочно поглядывала, — теперь еще и эти двое. Но задать вопрос, или даже много вопросов, я не успела, к нам подошел Маркус. Похоже, сборы заканчивались, и народ начинал стекаться к воротам — помимо моей команды начали подтягиваться разведчики, небольшой отряд орлесианцев, на тропинке, ведущей к лагерю Инквизиции, я заметила Вивьен. Невольно поморщилась: соскучиться по юстициару я еще определенно не успела, уж лучше бы наша Железная леди дошла первой. А еще лучше — Солас, Бык, Блэкволл… кто угодно другой.       — Вы готовы? Взлетайте, моя дорогая, встретимся уже возле крепости. Через туннель вы все равно не пройдете.       Я подумала, не огрызнуться ли — Ванда обещала мне внутри что-то интересное, — но не стала: вдруг Маркус этого интересного пока не видел, а увидев, заберет себе? С него станется. К тому же за ночь вряд ли что-то изменилось, а значит, войти я могу туда только в птичьем облике — на него не так действовал лириум, — или в полумертвом состоянии. Оба варианта были равно бессмысленны.       Так что я молча обернулась птицей и взмыла ввысь. Сегодня погода продолжала радовать морозом и солнцем, хотя нарекать день «чудесным» было определенно рановато. Разве что в плохом смысле этого слова: все-таки впереди ожидалась битва двух сильных демонов. Хотелось бы надеяться, что Завесу они все-таки не разорвут, она сейчас и так не слишком крепка. Хотя именно в Эмприз-дю-Лионе была прочнее, чем где бы то ни было еще.       Поднявшись повыше, я огляделась: мало ли, вдруг красные храмовники решили нанести ответный удар и выползли из своей крепости. Но нет, все было спокойно — какое-то шевеление ещё наблюдалось возле ворот, то ли пересменка, то ли краткое совещание прямо посреди дороги, а вот карьер выглядел вымершим. Впрочем, так и было — лириумным тварям жизнь никто оставлять не торопился, да и сражались они слишком хорошо для взятия в плен, убить бы… а пленников освободили и увели в деревню. Я даже дядьку Льяма нашла — побитого, но живого.       На самом краю плато стояла башня. Вчера я ее не то чтобы не заметила, скорее, не обратила внимания — рядом с ней никого не было, и я не сочла ее интересной. Как оказалось, зря — судя по гербам, когда-то это был пост Серых Стражей, сейчас прискорбно пустой. Я наметила себе обязательно сходить внутрь позже — вдруг что узнаю, — а сейчас приземлилась на самый край обрыва неподалеку от башни. Именно здесь, по словам Соласа, они нашли вчера очередной артефакт элвен для укрепления Завесы и активировали. Я разницы не заметила — Завеса и вчера днем прилично себя вела, и сегодня, — но теперь хотела непременно посмотреть.       Артефакт и правда стоял на самом краю, даже, если точнее, на небольшом карнизе за краем. Зачем элвен понадобилось устанавливать его именно здесь, оставалось только гадать, но сделали они это на совесть — подставка выглядела единым монолитом с камнем, и только знающий человек мог угадать, где заканчивается природное образование и начинается творение рук эльфийских. Я относилась к знающим, так что узкую трещинку, толщиной едва ли с волос, заметила. И ещё несколько царапин — можно было бы предположить, что здесь поработало время, но паранойя нашептывала, что это опять подручные Корифея. Точно не наши — вряд ли Солас дал бы портить свое эльфийское наследие, да и после активации артефакта разглядеть за зеленью ауры что-то было не так уж просто, куда уж пытаться вырвать из камня… В общем, царапины однозначно стоило кому-нибудь показать.       За разглядыванием артефакта время пробежало незаметно, и я поспешила взлететь: где там наш отряд сейчас? К счастью, люди шли по земле медленнее птиц, так что от деревни успели отойти не очень далеко. Мое внимание привлекла парочка, отбившаяся от общей группы. Ванда и ее уже не такой молчаливый поклонник быстрым шагом шли в сторону той башенки, где мне обещали милый кабинет с трупами. Обычно я свиданиями подруги не интересовалась — она и без дополнительных просьб периодически заставляла меня краснеть, делясь ощущениями, — но сейчас оно было слишком уж не вовремя. В конце концов, она же демон, какой мужчина может заменить ей возможность хапнуть еще кусок силы?       «Мы успеем», — мрачно буркнула она, почувствовав мое внимание.       Я невольно спустилась пониже, ведомая любопытством: зачем им башня? В конце концов, познакомиться поближе можно было в другом месте и в другое время… но если все-таки за этим, пооткручиваю головы обоим. Нашли время…       Ванда остановилась и подняла голову, безошибочно найдя меня взглядом. И судя по нему, ее чувства ко всем окружающим, включая меня, сейчас были далеки от теплых. Мысли тоже оказались насквозь пронизаны раздражением:       «Я веду его показать, что бывает, если связываться с демонами. Догнать мы успеем, Имшэля я никому не отдам! Лети наверх, там интереснее!»       В последнем я сильно сомневалась, но если подруге так уж нужно побыть одной — в смысле, без меня, — то зачем навязываться? Послушно развернувшись, я отправилась в сторону остатков моста, на них можно было посидеть, никому не мешая, не рискуя возле красного лириума… погода, опять же, хорошая, а виды красивые, будет о чем рассказать Родерику.       «Ты не мешаешь», — проворчала она вслед, хотя я и не думала обижаться. Ну, разве что самую капельку, и то давила в себе это чувство: Ванда и так десять лет крутилась только около меня, не вечно же это будет продолжаться.       А потом сознание чуть затуманилось, и перед глазами возник аккуратно обставленный кабинет: изящный столик-конторка, кресло с узкой высокой спинкой, лабораторный стол с какими-то приборами и артефактами. Все действительно очень аккуратное, с претензией на роскошь и привычно-тевинтерских очертаний. Между ними смутно виднелась дыба, но ее хорошо разглядеть не выходило, словно на этой части картинки плавал туман. Видимо, подруга решила не шокировать мое нежное сознание кровавыми подробностями… поздновато, правда. На столе лежал раскрытый дневник, последняя страница легко читалась даже с такого ракурса:       «Говорят, нельзя приводить домой девушек, найденных возле разрывов. Но никто ничего не знает. Я спас Колетту. Она пришла из холодного и пустынного края. До неё никому не было дела. Теперь она со мной, и мы будем вместе всегда. Она — моя мечта. Я знаю, что она меня любит. Я чувствую это во всём, что она делает, даже если мне иногда больно. Особенно когда больно. Никогда еще я не был так счастлив».       Зябко передернув крыльями и потеряв пару метров высоты, я тут же ринулась вверх, чтобы не вписаться в какое-нибудь препятствие. Запись была мерзкой, особенно в свете знаний о дыбе. Но если Ванда рассчитывала таким образом отвадить кавалера, то — я была уверена — просчиталась. Он ей просто не поверит, не после того, как мы гонялись друг за дружкой по всей крепости, прикрывали друг друга, как она его, в конце концов, спасла. Во всяком случае, если у него есть хоть немного совести и здравого смысла; увы, не все мужчины обладали этими полезными качествами. Но я все же надеялась, что подруге повезло больше.       Наш отряд уже подходил к туннелю, так что я плюнула на мост и отправилась осмотреть карьер на предмет сюрпризов. В конце концов, у противника была целая ночь, в крепости их никто не запирал, так что подготовиться ко встрече они могли. Хотелось бы надеяться, что мозгов этим лириумным наркоманам не хватит на подобные выкрутасы, но рассчитывать, ради собственной же безопасности, все-таки стоило на худшее.       Но ни возле башни Стражей, ни возле центральной, с цепями, видно никого не было. Я этим все равно не обольщалась: рано утром, еще до прогулки, я обнаружила в штабной палатке тот самый кофр, что принес Маркус, и не удержалась. Как и предполагалось, внутри оказались документы — приказы, которые приходили здешнему командиру красных храмовников и исходили от него. К сожалению, он оказался весьма неплохим тактиком. По крайней мере, в Сарнии они скрывались уже больше месяца, едва ли не с открытия Бреши, а узнали мы о них только сейчас и то — случайно.       Еще один занимательный факт касался старосты деревни, но его я в памяти отложила на потом. Стоит сначала решить насущные проблемы, а госпожа Пулен, староста, от нас уже все равно никуда не денется.       Из туннеля отряд вышел уже в полном составе, Ванда даже пробилась вперед, поближе к командованию, и теперь о чем-то болтала с Варриком. Прикинув свои возможности, я спикировала на плечо гному — пусть летать я и любила, сейчас во мне преобладало любопытство. К моему сожалению, подруга и не думала обсуждать свой поход к той башне или своего поклонника, а с блаженным видом фантазировала, что сделает с Имшэлем. Зато меня сразу взял в оборот магистр Красс, расспрашивая о дороге впереди. Наскоро отчитавшись при помощи демонессы, я снова взмыла вверх — подальше, пока ещё поручениями не завалили.       Солдат противника нам так и не встретилось, похоже, они решили не распылять силы. А вот несколько ловушек попалось; к счастью, большую часть из них заметили заранее, а меньшая часть оказалась не смертельной. Мне даже показалось, что они призваны нас поторопить, а не задержать. И, судя по всему, не только мне: довольно быстро Маркус велел спускаться вниз.       У самой крепости нас все же ждали: в воротах стояла не просто охрана — целый отряд красных храмовников. Вероятно, они собирались нас не пускать до последнего, возможно, ждали помощи от своего демона. А вот получат они эту помощи или нет, было пока неясно: Имшэль обещал невмешательство, только если я приду в гости. Я, конечно, пришла, вот только как сказать об этом гостеприимному хозяину, не знала, не под окнами же орать. Но Имшэль проявился сам.       «Наша героиня все-таки пришла», — пронесся в моей голове вкрадчивый шепот. Ванда тут же вскинула голову и возмущенно уставилась на меня. Ответить ей было нечем, разве что пожать плечами — этот диалог инициировала не я. Но, по крайней мере, я могла в очередной раз пообещать, что других демонов в моей жизни не будет — проговаривать эту мысль вслух или хотя бы в своей голове я не решилась, чтобы Недозволенный ее не поймал, но подруга как-то все-таки догадалась и счастливо улыбнулась.       «Мы же договаривались, — напомнила демону. — Ты не трогаешь моих друзей и не помогаешь храмовникам, а я прихожу к тебе».       «Должен заметить, свита у тебя внушительная, — задумчиво проговорил он, словно рассматривал нас откуда-то. — Интересный выбор».       Я тут же осмотрела крепость сначала просто так, потом — правильным зрением, но демона так и не увидела. Возможно ли, что один из Недозволенных мог спрятаться от моего зрения? Я не знала, поэтому допускала, что он и правда нас видит.       Зато ответ на одну загадку я все же нашла — если здесь и была когда-то магическая защита, то сейчас от нее ничего не осталось. Значит, пройти мы сможем без попытки обрушить крепость — других способов убирать магические барьеры я до сих пор не знала.       В голове раздался бархатистый смех — то ли собеседник напоминал о себе, то ли мог читать мои мысли. Я тут же вернулась в рамки беседы.       «Ты не просил приходить одной, и я выбрала так».       Несколько мгновений в моей голове царила тишина, даже собственные мысли исчезли, распуганные посторонним вмешательством. Я уж было решила, что демон исчез, но зря — он все же заговорил:       «Не желаешь еще одну сделку? Приходи одна, и храмовники не тронут тебя».       «Спасибо, но мы как-нибудь сами, — хмыкнула я. — В твоём предложении слишком много неизвестных, а рядом со мной есть тот, кто тоже хочет тебя увидеть».       На этот раз демон, похоже, ушел окончательно, оставив меня без ответа. Не сказать, что я об этом сильно жалела, почему-то от него голова начинала болеть, да и вообще за пару минут общения я устала как от полуторачасовой лекции. С Вандой такой ерунды никогда не случалось, мы могли часами общаться мысленно и не уставали совершенно.       Демонесса, явно засекшая и беседу, и момент ее окончания, потеребила меня за локоть:       — Ну? Что он сказал?       — Ничего особенного, — я поморщилась и потерла виски. — Предлагал дальше идти одной, а он отзовет храмовников… я отказалась. Кстати, магической защиты тут нет.       — Хорошая новость, — одобрительно кивнул Маркус и велел: — Прекращайте это общение с демонами, до добра это не доведет.       Мне снова захотелось его стукнуть или хоть гадость сказать, но такой возможности юстициар мне не предоставил: отвернулся и принялся отдавать приказы. Кассандра осмотрела меня подозрительным взглядом, но, видимо, сочла, что все в порядке, потому что присоединилась к магу. Остальные и вовсе особого внимания не обратили; действительно, и что тут такого, с древним демоном поболтала…       Изнутри крепость выглядела чуть менее разрушенной, чем снаружи. Попасть внутрь, правда, оказалось не так просто — пусть и без посторонней помощи, но красные храмовники дрались до последнего, а позиция в воротах была удобной. Зато у них не было щитов — по крайней мере, магических, — так что мы, хоть и медленно, но сопротивление продавили. Правда, внутрь я вместе со всеми войти не смогла — на входе росли два огромных кристалла красного лириума, и для меня они были куда лучшими стражами, чем любые храмовники. К счастью, от ворот короткий проход вел во внутренний двор — небольшую площадку со статуей-маралом, — где лириума не было совершенно, так что надолго расставаться с отрядом не пришлось. Как и расслабляться — довольно скоро нам попался очередной пост красных храмовников. Эти стояли спокойно, явно не торопясь звать подмогу — складывалось впечатление, что нас словно и не ждали.       Так мы и шли — не то чтобы не встречая сопротивления, но оно было каким-то разрозненным и неорганизованным. Я искренне недоумевала: из документов рыцаря-капитана Форнье, главного над здешними храмовниками, можно было заключить, что организовать подчиненных он умеет прекрасно, как и позаботиться о внешних проблемах. Видеть теперь эти одиночные патрули, которые не могли дать нам толкового отпора, было странно. Объяснение напрашивалось одно, и, судя по всему, не только мне.       — Сдается мне, Перчинка, тебя заманивают как птичку в клетку, и нас вместе с тобой, — проговорил Варрик в очередном дворике, где мы остановились, чтобы перегруппироваться. Маркус зорко следил, чтобы впереди шел свежий, не уставший отряд, и менял людей едва ли не после каждой стычки — скорее, ради перестраховки, чем из реальной необходимости. Нам же перегруппировываться было некуда, магов в отряде было не так много — Дориан, Солас и Вивьен, мы с Вандой; Варрик тоже прибился к нашей небольшой группе. Пока Маркус и Кассандра что-то меняли в порядке движения, можно было немного поболтать.       — Предлагаешь не ходить? — с интересом спросила я. До сих пор Варрик подобной осторожностью не отличался… вернее, он с осторожностью ввязывался в любую авантюру, так что было даже интересно, к чему это он сейчас. Но влезла Ванда:       — Ну, вот ещё, не ходить! Там Имшэль! Ты же будешь смотреть, как я его убиваю?       — Разумеется, буду, Лавандочка, — хмыкнул гном. — И рано или поздно обязательно напишу о тебе историю.       — Сейчас? — жадно поинтересовалась она.       — Нет, следующую я уже задумал, — подмигнул приятель. — Хотел о Тевинтере, но из нашего магистра слова не вытянешь, а Перчинка недостаточно вращалась в высших кругах.       — Ты мог бы спросить меня, думаю, пару историй я вспомню, — предложил Дориан.       — Не думаю, что истории из борделей и трактиров смогут что-то рассказать о высшем обществе, дорогой мой, — рассеянно отозвалась Вивьен, неожиданно встревая в нашу беседу. Впрочем, короткий брошенный взгляд на гнома мне подсказал, кто интересует ее в данный момент. — Разве что надумаете вспомнить детство. Последние годы вас, полагаю, на балы не приглашали?       — Не могли поймать, чтобы вручить приглашение, а я не очень-то и поддавался, — хмыкнул тевинтерец. — Пристойное вино можно найти и без унылых физиономий с кинжалами в рукавах.       — Не сомневаюсь, — отозвалась мадам де Фер таким тоном, словно лично видела Дориана в самом низкопробном заведении какого-нибудь захолустья. Но он не обиделся, наоборот, довольно сверкнул глазами и явно продолжил бы перепалку, но стало не до того: отряд снова двинулся вперед, и за очередным поворотом нас ждал сад, в котором содержали отравленных лириумом великанов. И вот с великанами-то нам и подгадили от души.       Какой-то умник, то ли от большого ума, то ли специально ради нас выпустил тварей из клетки. И если один из них вяло сидел внутри — возможно, даже живым уже не был, издали было не понять, — то второй бушевал изо всех своих новых сил. Своих пленителей он раскидывал как кегли, и посмотреть на это было приятно, вот только что-то мне подсказывало, что мы от таких ударов отлетать будем не хуже, а то и лучше — тяжелой броней похвастаться могла едва ли десятая часть наших людей. Конечно, были мои щиты…       — Может, взрывчаткой его глушанем? — театральным шепотом поинтересовалась Ванда. Мы подобрались поближе к голове отряда, так что Маркус предложение превосходно услышал и недовольно отозвался:       — И оповестим всех, кто еще не в курсе, о нашем прибытии? Планирование — не ваша сильная сторона, дорогая?       — А я бы воспользовалась идеей, — прервала я подругу, которая явно собиралась возражать. — О нас уже и так мог узнать любой, у кого есть уши; раз никто не встречает, то… думаю, Варрик прав, Имшэль нас заманивает. Только взрывчатки у меня нет.       — И хвала Создателю, — отрезал маг. — Вы отлично держались сзади, вот и возвращайтесь туда, леди Инквизитор. От вас больше пользы в защите, атаку предоставьте тем, кто что-то в ней понимает.       И демонстративно отвернулся. Я даже прикусила губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь в ответ, но мысленно пожелала ему провалиться хоть в Тень, хоть в Бездну, лишь бы уже подальше от меня. Может, и зря я отговорила Максвелла Тревельяна от торжественного самоубийства в этой крепости, раньше помрет — раньше уедет! Резко развернувшись, я метнулась обратно — спорить время и место были неподходящими; но унять вот так легко вспыхнувшую злость было непросто.       — Цветик мой, держите себя в руках, — посоветовала подвернувшаяся Вивьен. — Так явно демонстрировать эмоции, да еще и в вашем случае, небезопасно.       — В каком случае? — поинтересовалась я, с трудом сдерживая злые слова. Хотелось не уточнять, а послать эту… аристократку куда подальше, но воспитание, вбитое Ее величеством, еще удерживало, хоть и с трудом.       Но ответил мне Солас, который оказался рядом как-то сразу, почти моментально. Лицо у эльфа было серьезным, даже каким-то хищным — черты чуть заострились, в глазах отражались интерес и раздражение.       — Якорь, Алиена. Идем.       Он схватил меня за руку — как раз ту, где зеленела метка, заметная сейчас даже сквозь толстую варежку, которую пришлось нацепить из-за мороза, — и снова потащил вперед. Я не сопротивлялась — метка уже давно вела себя более чем спокойно, кажется, в последний раз активность она проявила еще на склонах Даверус, когда мне попались призраки на пути. Изумрудная зелень, пробившаяся сейчас, напугала и еще больше разозлила.       Великан впереди чуть успокоился — у него кончились мальчики для битья, а новые, то есть мы, пока выступить не решались, — и пока просто бил то землю кулаками, то стены. Но Соласа, кажется, не остановила бы и ярость противника, он пер вперед с уверенностью бронто и тащил меня за собой на буксире. Маркус, мимо которого мы пролетели, попытался было нас остановить, но бесполезно — окрик эльф, кажется, не услышал, а хватать нас руками тевинтерец не стал.       — Направь свою злость на него, — велел Солас, остановившись буквально в нескольких метрах, но так, чтобы противник нас не видел. То ли великаны обладали плохим зрением, то ли мой сопровождающий успел наложить на нас какое-то заклинание, я не стала разбираться: до сих пор плохих советов от эльфа я не получала, так что решила послушаться и сейчас. Вообще-то великан меня злил меньше, чем некий магистр, но я все же постаралась повернуть эмоции в нужное русло.       Изумрудная молния из ладони выскочила внезапно и влетела твари прямо в спину. Взревел он так, что я на мгновение оглохла, а потом мимо нас проскочили наши солдаты — похоже, время планирования закончилось. Солас, обхватив меня за талию — я растерялась от крика и слишком быстрой смены происходящего, — оттащил к стене и прикрыл нас обоих барьером. Следующая молния принадлежала уже ему и была вполне привычного цвета — серебристая, но и такого вопля она не вызвала. Да и вообще великан отбивался как-то вяло, похоже, моя молния не только ранила его, но и оглушила.       Боя толком не вышло, тварь беспорядочно размахивала лапами, так что уклониться от них труда не составляло, и больше никак не сопротивлялась. Можно было бы даже не подходить к ней — обиженная демонесса взялась за лук с таким энтузиазмом, что пробила шкуру великана в нескольких местах, а потом и вовсе выбила глаз.       — Что это было? — тихонько спросила я. Солас ответил в том же тоне:       — Якорь изменился с закрытием Бреши. Стал более… цельным, структурированным. Помнишь, в Тени мы видели, как ты открыла разрыв с его помощью?       — Такое забудешь…       — Сейчас ты снова смогла воспользоваться его силой, — эльф едва заметно улыбнулся. — Но поскольку умения взаимодействовать с магией тебе не хватает, приходится подпитывать силу эмоциями.       Я пару секунд обдумывала, потом спросила:       — Научишь меня обращаться с якорем? А то как-то это слишком внезапно и не очень полезно.       Солас глянул с заметным одобрением и кивнул:       — В Скайхолде.       Цепочка внутренних двориков привела практически в центр крепости. Создавалось впечатление, что дорогу перед нами словно расчищали — после великана красных храмовников долгое время не встречалось, входов во внутренние помещения, если таковые были, — тоже, хотя у меня отчего-то складывалось впечатление, что вокруг нас вообще нет никаких реальных построек, только лабиринт стен, через который приходится пробираться наугад. Я даже подумывала, не взлететь ли — сверху можно было бы узнать точно, — но против этого высказались все. Запрети мне Маркус, я бы все-таки не удержалась, но с Кассандрой и Быком спорить не стала.       Имшэль прятался за барьером. Вскрывать его не хотелось ужасно, даже зубы заныли — падать на камни, да еще с размаху, наверняка будет больно, а сумеют ли меня поймать, как в прошлый раз, непонятно. Но проверить я не успела — Дориан подошел поближе и предложил:       — Попробуем вместе? Ты разрываешь барьер, а я беру на себя откат.       — Хочешь полетать по крепости? — неподдельно удивилась я. Железный Бык, наверно, смог бы поймать взрослого мужчину, вот только захотел бы? В таверне мы гуляли одной компанией, да и в дороге они друг друга не то чтобы сильно сторонились, но собачились постоянно. Еще бы — кунари и будущий тевинтерский магистр.       — Хочу показать тебе, как можно изящно это обойти, — улыбнулся маг. — Уверен, ты этот фокус вполне сможешь освоить.       Я в этом так уж уверена не была, все-таки стандартные магические способности мне были недоступны, но все равно ощутила прилив энтузиазма. Но прежде чем мы начали, ближе подошел барон Дежардан и предложил:       — Леди Инквизитор, полагаю, с демоном помощь моих людей будет не нужна? Мы можем пока осмотреть крепость и очистить ее от оставшихся красных храмовников.       — Вы правы, — согласилась я. — Думаю, будет лучше, если наши солдаты вас прикроют, помощь здесь вообще не особенно нужна, а вам — мало ли кто встретится?       Мужчина вежливо склонил голову, а я глянула на Маркуса — слышал ли он этот разговор. Магистр согласно кивнул, показывая, что принял распоряжение, и негромко отдал приказ ближайшему из солдат. Не прошло и пары минут, как перед барьером нас остался едва ли десяток — мой и Маркуса отряды да сэр Мишель.       Дождавшись, пока дворик опустеет, Дориан вопросительно глянул, и я кивнула. Повернулась к барьеру, осмотрела его правильным зрением на всякий случай, но ничего необычного не увидела. Ещё раз оглянулась на мага и привычным движением разрушила магическую преграду, готовясь все-таки отлететь. Но магия, каждый раз брызгами разлетавшаяся во все стороны, на этот раз плеснула от нас, а потом завертелась парой небольших вихрей и с негромким хлопком исчезла.       — Вот так, — над ухом проговорил Дориан. — Отбрасываешь от себя и закручиваешь. Попробуй.       — Вряд ли выйдет, — вздохнула я. — Я могу разрушать, а не управлять.       — А ты пыталась?       Пришлось признать, что нет — я так привыкла к мысли, что я не маг, что и не пробовала сделать что-то с магическими потоками, кроме как разрушить. Но, может быть, я смогу хотя бы сдвинуть, если уж не создать?       — Любопытный вариант, — подошёл ближе к нам Солас. — У тебя интересные идеи, Дориан.       — Мне говорили, — согласился тевинтерец. — Примерно каждый день, между первой и второй переменой блюд.       Я фыркнула и легонько потянула обоих за руки:       — Идём, нас ждут. А дома я бы попробовала… поможешь?       — Вряд ли из меня выйдет хороший преподаватель, но почему нет? Юный очаровательный разум и немного магии…       — Кому-нибудь другому я за такие слова уже бы голову открутила, — ласково сообщила Ванда, подныривая под мою руку. Лёгким движением бедра она отпихнула мужчину и приобняла меня за талию. И нетерпеливо потребовала:       — Идём! Там Имшэль!       За барьером скрывался очередной внутренний дворик, пустой и безлюдный. Но ничьего присутствия и не понадобилось, в центре сиял алым самый крупный кристалл лириума, который я до сих пор видела. Те, что составляли забор вокруг форпостов красных храмовников, были определенно мельче, хоть и брали количеством. Пожалуй, в карьере могли встречаться столь же внушительные экземпляры, оценить с неба размеры я могла лишь приблизительно, но вот так, перед глазами… я не смогла даже войти, от алого сияния начинало выворачивать уже на ступеньках ведущей вперёд короткой лестницы.       Впрочем, однажды я уже решила проблему прогулки возле лириума и теперь воспользовалась старым способом: превратилась в ястреба. Варрик гостеприимно подставил плечо, и я не стала менять привычки, выбирая другой насест. Приятель аккуратно провел пальцем по спинке, приглаживая встопорщенные перья, и двинулся следом за обогнавшим нас Маркусом.       Далеко идти не пришлось, нас ждали уже в следующем дворе. Здесь тоже рос оскверненный кристалл, но гораздо более скромных размеров. На первый взгляд рядом никого видно не было, но я все же надеялась, что наш путь подошел к концу: оставшиеся три стены проходами не баловали, так что если демон не здесь, то где его искать — непонятно.       К счастью, я все же не ошиблась.       — Какая занятная делегация, — раздался знакомый бархатистый голос. — Но где же наша прославленная героиня? Ее так ждали.       Вперёд, оставляя за спиной кристалл, вышел щеголевато одетый мужчина. Ничего демонического в нем не было: темно-русые волосы, аккуратно подстриженные и разделенные на пробор, серые, чуть запавшие глаза, камзол, отороченный мехом, был распахнут на груди. Следом за ним выступили вперед несколько красных храмовников, но нападать не спешили, похоже, не стремились перебивать своего господина.       — Так вот он какой, демон по имени Имшэль, — протянул Маркус, осматривая оппонента. Увиденное ему, кажется, не слишком понравилось, но внешне это почти никак не проявилось, лишь чуть сменилась поза, стала менее открытой, да на лице снова появилась маска ледяного высокомерия. — И не поверишь, что один из Недозволенных.       — Кхм. Дух. Выбора, — недовольно поправил наш оппонент. — Как это невежливо, называть кого-то демоном.       Ответа юстициара я дожидаться не стала, слетела с гостеприимного плеча, оборачиваясь человеком, и вышла вперед. Вежливо наклонила голову в приветствии:       — Милорд Имшэль. Так тебя, кажется, называют твои подчиненные?       Удержать иронию мне не удалось: выходило довольно забавно — леди Ванда, милорд Имшэль. Кое в чем демоны были определенно похожи, по крайней мере, хорошо адаптировавшиеся к жизни в реальном мире демоны. Те, кого призвали недавно, не успевшие найти собственную индивидуальность, обходились без титулов.       — Леди Инквизитор, — в том же тоне отозвался демон и двинулся по кругу, обходя меня и разглядывая, кажется, со всех сторон. — Но не слишком леди, да и Инквизитор по ошибке, верно?       — Никаких ошибок, — отрезала Кассандра из-за моей спины и подошла ближе, вставая рядом. С другой стороны так же подошел сэр Мишель и серьезно посоветовал:       — Вам не стоит слушать демона, леди Инквизитор. Он перевирает слова, заставляя усомниться в себе, но правдой они от этого не становятся.       — А, сэр Мишель, что так долго преследовал меня и так ничего и не добился, — Имшэль, казалось, даже обрадовался. Осмотрел шевалье, словно подмечая изменения, но не нашел, скривился и снова повернулся ко мне. Больше с места он не сходил, то ли не желая обходить всю группу, то ли поняв, что зайти в спину не выйдет. — Меня печалит то, как часто люди перекладывают вину на демонов. Они рассказывают, что демон склонил их совершить какой-то дурной поступок, что демоны вселяются в магов и превращают их в ужасных чудовищ — у людей демоны всегда выставлены злодеями. Духов привлекают чувства, страсти, те минуты, которые определяют всю жизнь человека. Мы не вкладываем дурные помыслы в ваш разум, мы являемся вам именно потому, что они уже там. Хороший человек может выстоять против демона гордыни, ему нечего бояться. Разве что демон его растопчет. А что ты об этом думаешь?       — Что ты совершенно прав, — я улыбнулась. Возможно, из Имшэля вышел бы интересный собеседник, даже немного жаль, что придется его убить. Но не настолько, чтобы менять планы. — В детстве меня учили самостоятельно отвечать за свои поступки, не оправдываясь безликим «демон попутал». Но должна заметить, что ты непоследователен в своих словах. Так дух или демон?       — Ты-то знаешь, что разницы нет, верно? — Имшэль сотворил в воздухе небольшую звездочку и отправил куда-то мне за спину, то ли к Ванде, то ли к Коулу. Я перехватила ее на подлете и уничтожила, заодно осмотрев демона правильным зрением. Внезапно заметила, что одно знакомое лавандовое облачко плавно смещается к лириумному кристаллу, обходя его по кругу. В той стороне как раз замерли пришедшие храмовники, и сейчас они выглядели какими-то откровенно пришибленными, словно Имшэль сам усыпил свою охрану.       Я отвела взгляд, сосредотачиваясь на собеседнике, чтобы ненароком не выдать подругу — ее, похоже, никто не замечал, и будет лучше, если так оно и останется.       — Некоторая есть, — отпускать свет я не стала, разглядывая Имшэля. Его сила, как и у любого демона, казалась припыленной, блеклой, но все же имела оттенок — багровый, как скверна. Пожалуй, только у Ванды эта блеклость скрадывалась за счет цвета, ведь лаванда и сама по себе не слишком яркое растение. Впрочем, ее сила выглядела… не яркой, не тусклой — гармоничной. В последнее время я даже начала сомневаться, демон ли она до сих пор. Ведь если духа можно исказить, то почему бы не измениться демону?       Задвинув размышления в дальний угол разума — для них сейчас определенно не время, — я резюмировала:       — Но, в данном случае, это несущественный нюанс.       — Леди Инквизитор… — лениво процедил Маркус, явно напоминая, что я заболталась, но Имшэль так же высокомерно, явно отзеркаливая собеседника, заметил:       — Какое поразительное отсутствие воспитания, постоянно вмешиваться в чужие разговоры. Жаль, я забыл упомянуть, чтобы ты приходила одна.       — Но ты уже забыл, отыгрывать назад поздно, — я пожала плечами. — Кстати, о сделке. Где мои друзья?       — Живы и ждут тебя, — Имшэль повел рукой чуть назад, в сторону кристалла лириума. Я едва не вздрогнула: живым можно быть очень по-разному, а условия сделки я тоже проговаривала не слишком четко. Но если демон сделал это, скорее всего, специально, то я… могла бы уже научиться думать головой. — Но я готов предложить еще одну сделку. Тебе ведь и самой не нравится этот тип, командует, не проявляет уважения… Знаешь, тревожный звоночек, если тебя называют инструментом и не считаются с твоим мнением. И я, раз уж я дух выбора, готов тебе его предложить. Обмен: отдашь мне своего спутника — заметь, на мой вкус, это я окажу тебе услугу, — а взамен… обычно я предлагаю власть и сокровища, но такой необычной женщине готов сделать эксклюзивное предложение. Хочешь узнать о своей магии? Или о том, почему на тебя так действует лириум? Или…       — Стой, — я рассмеялась и покосилась на Маркуса. — Экий вы ценный, оказывается, мой лорд… Но нет, здесь мой выбор очевиден: я не расстаюсь с тем, что считаю своим. А это мои люди.       — Но от сделки не отказываешься, — заметил Имшэль. — Что ж, этот выбор и впрямь ожидаем, ничего интересного. Предложу другой: проводи меня в Тень. Всего лишь короткая прогулка, но я отвечу взамен на все вопросы. О том духе, который ходит за тобой по пятам…       «Они здесь, — раздалось у меня в голове. — Живы, но… увидишь. Не все так плохо, но и не идеально».       А потом Имшэля связал первый лавандовый жгут. Самопровозглашенный дух выбора с недоумением опустил взгляд на него, оценил и посмотрел с укоризной.       — Да что же это… Даже договорить не успеваю.       Я развела руками и улыбнулась.       — Не все в мире меряется сделками, иногда надо просто помочь по дружбе.       Второй лавандовый жгут обвился вокруг руки Имшэля, но тот его сбросил почти не напрягаясь. От этого напряглась уже я: мало ли, вдруг Ванда все-таки неверно оценила его силы и свои?       — Неужели откажешься от знаний? — спокойно, с легкой досадой поинтересовался демон. — Как с тобой связана Андрасте и причем тут твой дух веры?       — Неужели рискнешь связываться? — поинтересовалась я. Слова вылетали не то чтобы помимо моей воли, но я этой фразы явно не планировала и теперь не понимала, о чем говорю. Зато на мне снова засияло платье-щит, а в руке вдруг оказался клинок, достаточно длинный, чтобы подцепить одну из застежек на плаще Имшэля. — Иногда можно не вмешиваться, чтобы не нарушать равновесия. Но если оно уже нарушилось…       — А, вот и ты, — неподдельно обрадовался демон. — Разве нам нечего обсудить? Например, твой выбор…       Очередной лавандовый жгут, сияющий куда сильнее прежних, закрыл Имшэлю рот, и из-за кристалла вышла Ванда. С ее пальцев стекало уже несколько «поводков», которые она прикрепила к демону, и теперь он вырваться сразу явно не мог. Подруга довольно улыбнулась и промурлыкала:       — Вот теперь поиграем на моих условиях, Имшэль. Помнишь меня? И не стоит ссориться с теми, кого победить не в силах, лучше играть на одной стороне.       На поляне вдруг поднялся ветер, стоявшие соляными столбами храмовники ожили и бросились к нам, обрывая столь интересный разговор. Похоже, демон был не настолько слабым и неподготовленным, как хотелось бы, и нам будет не так уж просто его победить. Лавандовые жгуты лопались по одному; Ванда накидывала новые, но явно не успевала, зато Имшэль сопротивлялся все активнее. Едва лопнул последний поводок, как ветер утих, но увидеть, что дальше, я не успела.       Свет вокруг меня потух, оставив легкое чувство пустоты — словно что-то во мне исчезло или хотя бы отступило в тень, — но рефлексировать времени не нашлось: Кассандра ухватила меня за плечо и оттолкнула назад, к нашим магам и Варрику. Сама приняла первый удар красного храмовника на щит, и тут же рядом с ней встал Блэкволл. Я вздохнула и взялась за защиту — дело было привычным, но сейчас внезапно потребовало концентрации, свет отчего-то слушался не слишком хорошо. Это наводило на определенные мысли, но обсуждать их сейчас — хотя бы даже обдумывать, — было явно не время.       «Лучше забирай свою Банду трех и уходите за пределы этого двора», — промурлыкала демонесса. Ей стоять на месте тоже не приходилось, Имшэль все-таки разрушил оковы и атаковал в образе какого-то страхолюдного демона с паучьими лапками, которого я даже не сразу признала. Подруга же вовсю развлекалась, то отращивая когти и переходя в рукопашную, то отбегая подальше и обращаясь к своему луку.       Оглядевшись, я не заметила ни брата Кероуэна, ни Фелестии, но Ванда вышла откуда-то из-за кристалла… Я дернула Варрика за рукав и попросила:       — Помоги мне найти нашу пропажу. И не стреляй ты по демону, не порти удовольствие.       — Я его скорее подогреваю, — подмигнул гном, но Бьянку опустил. Я осмотрелась, выбирая путь, и поняла, что из опасностей вокруг нас остались только воюющие демоны: храмовников было всего трое, и с ними разобраться уже успели наши воины. Оно и к лучшему, чем меньше препятствий, тем проще задача… Если обойти дворик по левой стене, то можно было подобраться к лириуму, не пересекаясь с воюющими духами. Правда, к лириуму…       В итоге мы все же отправились намеченным путем — прижимаясь к самой стене, на таком расстоянии мне удавалось держать себя в руках, хотя ощущения были не слишком приятными. Одну меня, конечно, никто не отпустил — Железный Бык и Блэкволл прикрывали с обеих сторон. Остальных мне все-таки удалось выставить за пределы поля боя; далеко они не ушли, так и остались на ступеньках между двумя двориками. Варрик, как и обещал, смотрел за боем двух демонов, явно впитывая картинку и откладывая ее в памяти. Мимолётно проскочило сожаление — вот бы Родерику это увидеть, сразу бросил бы религиозную живопись, — тут же сменившись облегчением: хвала Создателю, что художник остался в Скайхолде.       Остатки Банды трёх мы увидели, едва обогнули лириум. Мужчины почти синхронно выругались, да и я едва удержалась. Все было не настолько плохо, насколько могло, но…       Похоже, ученым Имшэль тоже предоставил выбор. Оба стояли у самого алого кристалла: храмовница спиной к нему, почти прижимаясь, монах лицом к ней, едва ли не обнимая. Но все же это не было объятиями: руки Кероуэна, сжатые в кулаки, упирались прямо в лириум и, кажется, начали врастать в него… зато, благодаря этому, между минералом и спиной женщины оставался небольшой зазор.       — Что будем делать, босс? — мрачно поинтересовался Железный Бык. Пленники демона услышали его, оба повернулись к нам. Выглядели они не так уж плохо, никакой красноты в лицах и глазах. Если бы не руки…       — Ты пришла, малышка, — улыбнулся монах так, словно не он медленно врастал в самый отвратительный материал этого мира. — А мы вот… снова не справились.       — Я вижу, — я сглотнула комок в горле и хотела подойти поближе, но не успела: Блэкволл перегородил мне проход щитом, а Бык сорвался с места, отмахиваясь от кого-то. Я выглянула поверх руки лже-Стража и увидела пару призраков, которых уже догонял сам Имшэль. От призраков кунари избавился легко, от Недозволенного я прикрыла его защитной сферой и возмущенно позвала:       — Ванда! Забери отсюда свою добычу!       — Смелое утверждение, — прошипел Имшэль, меняясь на глазах: паучьи лапки отсыхали, сгорали в пламени, которое занималось по всему телу демона.       Ванда медленно спланировала откуда сверху и насмешливо согласилась:       — Зибенкек тоже не верила, что проиграет. А Гаксканг даже не успел ничего понять. Твоя очередь, Имшэль.       — Может, на один вопрос все-таки ответишь? — я сунулась ближе к демонам, и Блэкволл обхватил меня за плечи, не пуская вперёд.       — Осторожнее, Алиена.       Предупреждение чуть запоздало: огненный демон, в которого обратился Имшэль, метнулся к нам, я едва успела выставить щит. Ванда снова обхватила его своими путами и, со смехом поигрывая пальцами, потянула назад:       — Не смей трогать мое!       — Гельдауран, Даэрнтал, Анарис? — всё-таки выкрикнула я. — Как тебя зовут?       Недозволенный расхохотался — словно пламя взревело — и швырнул в нас настолько большой огненный шар, что хватило бы на целую армию. К его сожалению, огненные шары меня научили разбивать первыми, так что заклинание не пролетело и половины расстояния до нас. Но Ванда разозлилась и волной силы отбросила Имшэля в другой конец двора, следом добавив внушительную молнию:       — Я сказала, не трогай!       И сама полетела следом. Я наблюдать за подругой не стала, разберётся, а нам все-таки стоило заняться своим делом.       Подойти вплотную я все же не смогла, терпеть тошноту стало невмоготу метров за пять. Но и этого хватило, чтобы Бык, оставив меня на попечение Блэкволла, метнулся вперёд, осмотреть руки монаха. Смысла в этом особого не было, даже издали было понятно, что дело безнадежно; кунари это подтвердил, обернувшись почти сразу и мрачно кивнув.       Кероуэн это переглядывание прекрасно видел и спокойно кивнул:       — Я их уже не чувствую. Не думаю, что там есть, что спасать.       — Ты не должен был… — храмовница проговорила так тихо, что я едва услышала. Она вообще выглядела поникшей, болезненно кривилась и явно стремилась оказаться как можно дальше от лириума, вот только ее не пускал крепкий стальной ошейник.       Монах улыбнулся и покачал головой:       — Мы столько раз обсудили это за последние дни. Я сделал выбор, разве не этого хотел от нас наш Недозволенный?       — Босс, — перебил его Бык. — Руки только рубить. Но я размахнуться не смогу, задену ошейник.       Пояснений не потребовалось: для Фелестии такой удар мог стать фатальным. Я чуть не застонала от досады: подойти достаточно близко, чтобы вскрыть замок, я не могла, а Варрик остался у выхода. Идти сейчас за ним… но выбора-то нет.       — Надо провести… — начала я, и тут, на мое счастье, рядом проявился Коул.       — Твою мать, — Бык заметно дернулся и схватился за оружие, но удар все же не нанес. — Малыш, будет лучше, если ты не будешь прятаться, особенно в бою.       — Ты не дерешься, — указал на очевидное Коул. И предложил: — Я могу помочь. Замок помнит тяжесть ключа. Поворот до щелчка, скользнувший засов. Я могу попросить его вернуться.       — Открывай, — поспешно согласилась я. Слушать сейчас историю о взаимоотношениях замка и ключа времени не было, хотя в другой ситуации я бы обязательно расспросила подробнее. То, что Коул может слышать мысли живых существ, меня не слишком удивляло, но воспоминания железа?       Как бы там ни было на самом деле, но замок и впрямь щелкнул, выпуская храмовницу. Она замерла на мгновение, словно не веря в свободу, но времени на осознание ей кунари не дал — чуть ли не силой выволок из объятий монаха и подтолкнул ко мне. Блэкволл чуть отвел щит, пропуская женщину, а потом закрыл уже нас обеих.       — Готов? — поинтересовался Бык у Кероуэна. Тот бледно улыбнулся:       — Не уверен, что к такому можно быть готовым… но не будем тянуть.       — Я помогу, — снова пообещал Коул. Руку он положил монаху на плечо, и я правильным зрением увидела потекшую через прикосновение магию.       Бык хмуро покачал головой, замахнулся… я поняла, что не могу смотреть, и отвернулась. Но уши не заткнула, и сочный чавкающий звук показался оглушительным, так что даже полувсхлип-полустон, последовавший за ним, потерялся на фоне. Фелестия вздрогнула всем телом, и я сжала ее руку.       — Он истечет кровью, — глухо проговорила она.       — Не успеет, — отозвался кунари. — Нам только до выхода добраться, там перевяжем. Идём. Блэкволл, демоны на тебе.       Страж молча кивнул, а я развесила щиты на всех и первой сунулась вперед.       Обратный путь показался куда короче, возможно, потому, что мы не крались, а практически бежали. Монаха, потерявшего сознание, на руках нес Железный Бык, Фелестии пришлось взять его огромный топор. Женщина двигалась почти механически, но хотя бы шла сама, правда, по сторонам особенно не смотрела. Блэкволл за ней присматривал, но едва ли вполглаза — Имшэль регулярно призывал мелких демонов и призраков. Остановить нас они не могли, но задержать или отвлечь Ванду — вполне.       У входа нас уже ждали, видимо, наша пробежка незамеченной не прошла. Над братом Кероуэном присел Солас, тщательно изучил отрубленные кисти, с которых текла кровь — почему-то довольно вяло, мне казалось, она должна хлестать как из крана, — и заключил:       — Лириума я не вижу. Думаю, заражения можно не опасаться.       А потом мы колдовали в четыре руки — я вливала свет, который вряд ли мог помочь в этом случае, Солас как мог заживлял раны. Убийство Имшэля прошло мимо нас, как и возвращение Ванды, и даже барона Дежардана. К сожалению, как ни старайся, многого не сделаешь — новые руки прирастить не могла ни я, ни Солас.       В Сарнию мы возвращались куда менее радостные, чем могли бы. Смерть Имшэля лично для меня не искупала увечья старого знакомого.       — Смотри, — прошипела Ванда.       Перед нами раскрылась небольшая пещера, на мое счастье, полностью лишенная лириума. В туннель, через который из Сарнии можно было попасть в карьер, я смогла войти только в птичьем обличье, и то — со стороны карьера, отсюда до искомой пещеры было ближе. Внутри туннеля находиться было все равно тяжело, алые кристаллы давили на психику, но так меня хотя бы не тошнило; зато теперь я смогла снова обернуться человеком — вокруг был только лед, голубой и прозрачный.       В центре пещеры прямо на полу стояла довольно высокая, почти по пояс, пирамида из черного, похожего на обсидиан камня, по граням которой ползли три светящиеся продольные линии. Магии в этом артефакте оказалось столько, что я невольно сделала шаг назад, не рискуя приближаться… и только после этого заметила, что с потолка свисают ноги нескольких трупов, буквально вплавленных в лед. В основном это были местные жители — или не местные, но обычные люди, — но сбоку висел и один храмовник. Внизу, прямо под ним, лежал огромный квадратный щит со знакомой символикой.       — Ну? — поторопила Ванда. — Ты такое видела когда-нибудь?       — Ты же знаешь, что нет, — вздохнула я. В другое время такая находка взбудоражила бы меня не меньше, чем демонессу, и на это она, пожалуй, и рассчитывала. Но сейчас моральных сил на исследования я в себе не находила: брат Кероуэн был жив, к вечеру того же дня даже очнулся… но его травма выбила из колеи едва ли не сильнее, чем смерть, к которой я морально готовилась. Это ведь нам пришлось отрубить ему руки… самим… пусть ради спасения, но все же…       — Он, по крайней мере, жив, — снова затормошила меня подруга. — А она вообще цела. Могло быть гораздо хуже!       — Например, если бы демона убил кто-нибудь другой? — попыталась пошутить я. Все-таки Ванда старалась меня хоть как-то утешить и отвлечь, и совсем не ценить ее старания я не могла.       На такое предположение она сверкнула лавандовыми глазами и прошипела:       — Этому другому пришлось бы очень пожалеть. Настолько сильных демонов здесь больше нет, а этого потом выслеживай, когда снова явится.       — А он явится? — я честно старалась переключиться, да и вопрос был важным. Она пожала плечами:       — Твои вопросы его насторожили, хоть и позабавили. Может, он один из этих… и ему кто-нибудь молится. Так что может и вернуться.       На секунду задумалась и удовлетворенно закончила:       — Но сильным демоном его уже точно не назовут.