Всегда есть что-то еще

      «Видите что-нибудь, леди Инквизитор?» — поинтересовался знакомо-незнакомый голос. Знакомый — потому что Маркуса я привыкла слышать уже в очень разных ситуациях. Незнакомый — потому что внутри моей головы он до сих пор не звучал, в отличие от Ванды. Но, как оказалось, гномы уже давно решили вопрос связи на расстоянии, вот только стоили их артефакты так дорого, что за пределами Тевинтера их себе могли позволить единицы, да и внутри, по словам Дориана, хранилось всего несколько штук. Правда, Маркус на этих словах почти незаметно усмехнулся, видимо, секретных разработок в его владении было много.       Как я поняла, в империи сохранился ещё один гномий город, поставляющий магистрам и лириум, и артефакты… я наметила себе обязательно поговорить с Его гномьим величеством Беленом — почему Орзаммар подобным не торгует? Полезная же штука.       Хоть и неудобная. Небольшой, насыщенно синий, как вечернее небо, кристалл, парящий внутри сложной оправы из медных полос — вся конструкция оказалась размером с кулак крупного мужчины, так что для связи в боевой обстановке подходила плохо. Но других вариантов не было: Ванда отпускать меня в одиночку отказалась наотрез, а других способов связи на расстоянии никто не предложил.       Лагерь ренегатов издали казался пустым, а обнаруживать свое присутствие раньше времени нам не хотелось. Так что Маркус с отрядом тевинтерских храмовников под командованием капитана Флавиуса — наконец я узнала его имя! — караулил запасной выход из каньона, который обнаружила демонесса, а мы всей армией Инквизиции окружали основной. На весьма приличном расстоянии, чтобы не зацепить сигнальные нити, которые на этот раз я заблаговременно нашла. Похоже, в прошлый мы наткнулись как раз на одну из них, так о нашем присутствии и узнали.       Это вызывало досаду. Ведь сколько раз уже на одни и те же грабли наступала…       «Приличным расстоянием» оказалась очень большая площадь: часть солдат пришлось загнать едва ли не в горы, некоторые отряды ориентироваться должны были только на магические сигналы — голосом было не докричаться, отправлять адъютанта долго.       Маркус и маги Неварры изучали лагерь противника при помощи магии, нам же оставалось только наблюдать. Сидеть в такой глухой засаде, не зная, что происходит в стане противника, оказалось невыносимо, так что демонесса, не выдержав, отправилась непосредственно в лагерь, она сигналки каким-то образом чуяла и зацепить не боялась — по крайней мере, я надеялась, что пошла подруга не вслепую.       Нам же выбора не предоставили: осмотреть правильным зрением лагерь я уже осмотрела, и больше делать было нечего — впрочем, лично я ещё связным работала, — приходилось пялиться на выход из каньона. Немного утешало, что у Маркуса вид ещё хуже — на узкую щель в земле.       Мы с Калленом засели в скалах прямо напротив этого выхода; жаль, видимость была посредственной — и далеко, и погода портилась, поднимался ветер. На этот раз, кажется, настоящий, без всякой магии, но меньше песка в нем от этого не становилось. Проводник, молчаливый, высохший старик, которого откуда-то притащил Маркус, на ветер смотрел снисходительно и обещал, что бури не будет.       Это радовало.       А еще — облака. Низкие, тяжелые, так похожие на привычные мне тучи, что я в любой момент ожидала начала дождя. Мне казалось, что это будет благом — прибьет песок, станет не так душно и жарко, — но когда этими мыслями я поделилась с проводником, он уставился на меня в ужасе. Оказалось, что на Безмолвных равнинах дожди случались, хоть и редко, но каждый раз это было практически стихийное бедствие. С неба вода лилась сплошным потоком, почти мгновенно делая из пустыни скопище бурных рек. Нашу армию банально снесло бы; тот, кто сумел бы выплыть, мог считать себя счастливчиком. Потом, конечно, когда дождь заканчивается, все быстро приходит в норму: вода впитывается в сухую почву, вылезает чуть больше колючек, травы и роз — но тоже ненадолго, да и нам бы уже было все равно.       Но идея утопить эту Ванессу вместе со всеми ее скелетами мне понравилась, жаль, нельзя было устроить такой потоп индивидуально для нее.       «Не отвлекайтесь, моя дорогая», — потребовал магистр Красс. Я фыркнула себе под нос и отозвалась:       «Я не отвлекаюсь, я наблюдаю. Ванда пока молчит, а я ничего интересного не вижу. Дракон по-прежнему не шевелится, ренегатов не видно, лириума тоже».       Искомого дракона мы обнаружили в виде полуразвалившегося скелета, валяющегося при входе в логово своей хозяйки. Но магии в тех костях было столько, что я видела и со склона гор, так что в его гибель не поверил никто. Да и Ванда передавала, что магию из него никто не тянул, даже наоборот — добежав, она обнаружила тварь в алом светящемся коконе, как раз таком, в котором лечился спектральный дракон Баронессы. К нашему приходу кокон уже распался, но не доверять подруге причин не было.       Кроме него, не видно было ничего: ни костей, ни кучи лириума, ни магов. Только полотно, по-прежнему натянутое над каньоном, указывало на то, что мы все же пришли в правильное место.       «Ничего я не молчу, — тут же возникла демонесса. — Я бегу! Думаешь, этот каньон так легко осмотреть в подробностях?»       Мне подумалось, что, не будь у меня почти десятилетней практики подобных переговоров, я бы уже решила, что свихнулась. Голоса в голове — явная причина для тревоги. И уточнила:       «А ты нас слышишь?»       «Я вас — да, а он нас — нет», — самодовольно заявила подруга, но юстициар тут же холодно отозвался:       «Я бы не был так уверен на вашем месте».       От Ванды пришла волна досады, и я порадовалась, что хотя бы эмоции Маркуса не чувствую. То ли кристалл их не передавал, то ли самоконтроль мага был настолько хорош…       — Алиена? — шепотом позвал Каллен, дотронувшись до моего плеча. Я отвела взгляд от лагеря противника и посмотрела на своего главнокомандующего. В его глазах плескалось беспокойство, и я пожаловалась:       — Они устроили проходной двор из моей головы. Хорошо хоть, спорить не начали.       — Я… могу забрать кристалл, — явно пересиливая себя, предложил бывший храмовник. Он на эту игрушку изначально смотрел с подозрением и заметно не горел желанием с кем-то делить мысли; и теперь от его заботы на сердце потеплело. Я покачала головой и улыбнулась:       — Все хорошо, не беспокойтесь. Просто немного отвлекает.       — Тебе стоит научиться переключать внимание на разных собеседников, — внезапно проговорил Солас у меня за плечом. Я вздрогнула и обернулась: основной отряд остался там, где и должен был — в предгорьях, вместе с нашими храмовниками. Один только эльф отделился от них и подошёл ближе. — Тогда они не смогут слышать друг друга.       — Ты знаешь, как работает эта магия? — с лёгким подозрением уточнил Каллен, тоже разворачиваясь. Солас тонко улыбнулся:       — Гномы не были первыми, кто изобрел подобные кристаллы, командор. Мне они знакомы.       — Из Тени? — уже не скрывая иронии, поинтересовалась я. Он негромко рассмеялся и согласно кивнул:       — Именно так.       О том, что Солас что-то скрывает и, возможно, вообще не тот, за кого себя выдает, я подозревала почти с самого начала. Чем больше я узнавала о нем, тем сильнее крепло это убеждение; как и то, что против Корифея мы точно союзники. Но если поначалу я это подозрение ещё пыталась скрывать, чтобы ненароком не обидеть скрытного эльфа, то теперь махнула рукой — и не зря, Соласу моя подозрительность, похоже, пришлась по душе. К тому же прямых вопросов я никогда не задавала, желая разгадать загадку самостоятельно, а на косвенные он отвечал охотно и максимально подробно. Жаль, в поисках разгадки это помогало мало: слишком много всего и из слишком разных сфер знал Солас, — но эти разговоры приносили удовольствие сами по себе.       Такое всезнание мне изрядно напоминало Архитектора, но предположить, что наш специалист по Тени живет так же долго, было сложно. В конце концов, бессмертие элвен пока что было только историей, ничем не подтвержденной; да и поверить, что я встретила древнего бессмертного эльфа… было бы любопытно, конечно, но я уже давно стала реалисткой. Если какие-то бессмертные мне и светили — то только вроде той твари из Бресилиана, если, конечно, она когда-то была элвен. Или тех, чье бессмертие поддерживала скверна.       Солас скверну не переносил.       — Но предложить я хотел другое, — продолжил он. — Я мог бы войти в Тень прямо сейчас и посмотреть на этот лагерь с той стороны. Возможно, удастся выяснить что-нибудь ещё.       — Давай, — тут же согласилась я. Каллен вскинулся:       — Но…       Я перехватила его за руку и кивнула эльфу. Солас не стал дожидаться мнения нашего главнокомандующего и сразу отправился обратно, в более спокойное и безопасное место; сам же командор сердито посмотрел на меня:       — Алиена, это может быть опасно! Вы не можете знать, что находится на этом месте в Тени. Или кто.       — Не могу, — согласилась я. — Для этого и нужна разведка, как раз узнаем… Каллен, Солас делает это не первый раз, причем не из необходимости, а ради собственного удовольствия. И вы не сможете ему запретить, даже узнать не сможете…       — Смогу, — отрезал он и отвернулся к каньону. — Может быть, я ушел из храмовников, но…       — Каллен, — мягко перебила я и придвинулась чуть ближе, тоже поворачиваясь к каньону. — Солас утащил меня на прогулку в Тень, потому что ему было удобнее пообщаться так, чем ждать моего пробуждения, когда я валялась в соседней с вами палатке после Убежища. И все это без всякого лириума. Вы почувствовали?       Командор промолчал, но я и так знала, что нет — об этом не знала даже Ванда, пока я ей не сказала.       — Не переживайте. Он ведёт себя там так, словно попал домой, а вот здесь, в реальном мире, все чужое. К тому же пусть сделает это сейчас, когда рядом куча храмовников, а не вернётся сюда ночью. Разве нет?       Он опять не ответил, только коротко кивнул — видимо, не желал признавать поражение. Я улыбнулась и снова потянулась разумом к Маркусу. К счастью, стремление оказалось взаимным, и юстициар заговорил первым:       «Не могу понять. Такое впечатление, что внутри нас ожидает разрыв, несмотря на расстояние до Бреши. А вот ни противника, ни демонов я не ощущаю. С вашей стороны не видно?»       «Нет, — отозвалась я чуть удивленно. Разрыв на таком расстоянии от Бреши и правда был чем-то из ряда вон. — Солас сейчас отправится в Тень, посмотрит, что там».       «Неплохая идея, — согласился магистр. — Может, станет понятно, куда они делись».       «Здесь они, — недовольно отозвалась Ванда. — Где-то».       «Вот именно, — чуть рассеянно отозвался юстициар. Немного помолчал, а потом внезапно поинтересовался: — Скажите, Алиена, вы ему доверяете?»       Теперь уже замолчала я. Ванда саркастично хмыкнула, но тоже говорить ничего не стала.       «Глупо было рассчитывать, что вы не заметите странностей, раз уж их заметила я, — наконец проворчала я. — Скажем так, пока мы воюем с Корифеем, доверяю. А так… не могу сказать, что не доверяю совсем, но странностей в нем много».       «Он знает слишком много такого, чего не может знать не то что эльф из дебрей — это незнакомо никому. И его заклинания не соответствуют нашим магическим традициям, — задумчиво проговорил Маркус. — И при этом самоучкой он не кажется. Я попробую узнать о нем больше. Что ж, рад…»       Его прервала демонесса:       «Твою мать!»       «Что?» — я напряглась. Она раздраженно начала:       «Этот твой мальчишка…»       И пропала.       Я немного подождала, хотела уж ее позвать, как проявился магистр:       «Где она?»       «Не знаю!» — получилось резче, чем я бы хотела, но волнение оказалось слишком сильным. Я даже начала привставать со своего места — не то чтобы выглянуть подальше, не то чтобы отправиться подруге на выручку. Меня тут же перехватил командор:       — Алиена? Что случилось?       — Ванда, — коротко отозвалась я и хотела двинуться вперёд, но Каллен меня не пустил. Пришлось пояснить: — Натолкнулась на Коула и пропала.       — Если вы отправитесь туда в одиночку, то ничем ей не поможете, — резко ответил он и вынудил сесть обратно. Сначала я разозлилась, но почти сразу сообразила, что могу поискать подругу… чутьем? Могла же я ощущать ее присутствие даже на расстоянии. И в это же мгновение поняла, что юстициар пытается у меня что-то спрашивать, изрядно этим отвлекая. Сунула Каллену в руки артефакт, проворчала «мешает» и сосредоточилась на нашей с демонессой связи.       Она определенно была жива и здорова, это я ощутила сразу. И в той же стороне, где и должна была быть — в каньоне, восточнее и ниже нашей позиции. Правда, мне показалось, что как-то слишком низко, но поручиться все же я не могла. И ещё — что она как бы там, но… не совсем. Это было странное ощущение, словно солнечный зайчик, падающий на веки вместо прямого солнечного луча. Пойди их различи ещё, да и есть ли разница?       Но как я ни звала, подруга не отзывалась, ввергая меня в отчаяние.       — Там никого нет, — снова раздался голос Соласа, и я вздрогнула, слишком уж фраза наложилась на собственные мысли.       — Что значит «нет»? — чуть нервно поинтересовался Каллен. Я посмотрела на него и со вздохом забрала обратно кристалл памяти — похоже, для бывшего храмовника он оказался слишком уж сильным испытанием. И тут же в мысли ворвался раздраженный вопрос:       «В каком смысле «войдём в каньон»? Вы в своем уме, командор?»       «Это снова я, — обозначила я новую смену собеседника. И велела: — Помолчите пока, отвлекаете. Вернулся Солас, выслушаю — расскажу».       Маркус что-то пробормотал недовольно, но так тихо, что за собственными мыслями я не различила. Да и не хотела, сосредоточилась на эльфе. Он, видимо, догадавшись, что я отвлеклась на другого собеседника, сделал небольшую паузу и заговорил только тогда, когда я смогла полностью на нем сосредоточиться.       — Боюсь, полной ясности у меня нет, — снова заговорил он. — Тем не менее, живых людей в этом каньоне нет. Некоторое количество оживленных мертвецов вокруг присутствует, но не слишком большое.       — Куда они могли деться? — нахмурился Каллен. Солас пожал плечами, посмотрел в сторону каньона и предположил:       — В этом месте странная Тень, и Завеса очень тонкая, практически прозрачная. Я бы предположил, что это могло как-то повлиять на восприятие.       — Мертвяцкая тут Завеса, и пустыня эта дурацкая тоже, — проворчала Сэра, и я оглянулась. Теперь рядом оказался весь мой отряд, видимо, сидеть на склонах и ждать им надоело.       Дориан лихо улыбнулся:       — Не могу не согласиться. А самое отвратительное: нам приходится сидеть и бесконечно ждать, хотя можно было разнообразить это занятие.       — Ванда там, — нервно оборвала я их обоих. — И не отвечает.       — Лавандочка справится, — утешил Варрик, и я постаралась улыбнуться ему. Получилось, видимо, так себе, потому что Каллен покачал головой:       — Мы не можем тратить слишком много времени здесь и ждать ее возвращения: они в более выгодном положении в собственном лагере, чем мы — посреди пустыни. Раз уж разведка не дала результатов… Нужно штурмовать. Леди Инквизитор, передайте магистру, что мы идём внутрь.       Похоже, в то, что никакого противника впереди нет, командор не поверил. Да и сказал же Солас про оживших мертвецов, дракона я и сама видела... Кивнув, я коротко ввела в курс дела Маркуса. Тот моментально план дополнил: завалить второй выход, чтобы сбежать никто не мог, и штурм устраивать всеми имеющимися силами.       Каллен одобрил и эту идею, и предложение главного морталитаси: Весталусу Пентагасту были знакомы сигнальные заклинания, так что он предложил для начала обезвредить их. Оказывается, на своем фланге неварранские маги уже успели поработать. Рыцарь-командор Брайсен, глава хасмальских храмовников, предложил свою помощь, все-таки рыцари могли вытягивать силу из заклинаний, но от его предложения вежливо отказались: ренегаты воспользовались сигнальными чарами, созданными для контроля Великого Некрополя, и реагировали они на вполне конкретные вещи, в том числе вытягивание магии — ведь многие духи делали это ничуть не хуже. Зато духов, не пытающихся причинить вред, они пропускали, поэтому Ванда и Коул прошли без проблем.       Я же отправилась осмотреть лагерь с высоты птичьего полета — увидеть что-то сквозь ткань крыши я не надеялась, но вот разобраться, где именно потерялась моя подруга… ощущаю же я ее? Вылазка дала своеобразный результат: демонессу я чувствовала довольно четко — прямо у входа в каньон, там, где никакой крыши не было. То есть, теоретически, должна была бы ее увидеть, но — нет.       — Может быть, здесь тоже есть подземелье? Одно ведь мы нашли, — напомнил Блэкволл.       А потом события полетели с такой скоростью, что вынужденная засада стала казаться недостижимым отдыхом.       Кто-то из магов не сумел разобрать заклинание, и сигнал сработал. Мы бы и не заметили этого своевременно, но, вернувшись, я осталась рядом с нашими командующими и — отчасти со скуки, отчасти чтобы не вляпаться снова — разглядывала пустыню между нами и каньоном. И работающих магов, конечно, так что яркую искру, побежавшую по сигнальной сети, заметила. И почти сразу вслед за этим — Каллен, которого я предупредила, даже приказы всем подчиненным отдать не успел, — песок зашевелился. Как тогда, когда мы драпали отсюда в прошлый раз.       — И почему у меня плохое предчувствие? — пробормотал Варрик, вскидывая Бьянку. А я потянулась к кристаллу памяти, чтобы предупредить Маркуса — его отряд с нами соединиться еще не успел.       На этот раз размениваться на полуистлевших древних покойников ренегаты не стали. В песок оказались закопаны новенькие, белые кости, которые у нас на глазах складывались в уже знакомых големов и потихоньку обрастали алой магической плотью. Двоих ближайших удалось обезвредить сразу же: одного взяли на себя морталитаси, находящиеся рядом с нами, другого — храмовники. На пару мгновений я вздохнула с облегчением, а потом огляделась. Големы появлялись повсюду, и не всем так повезло, как нам — обычные солдаты поделать с противником на стадии формирования не могли ничего, а для многих это и вовсе оказалось сюрпризом. Хотя не растерялся почти никто.       Нас попытались отрезать от основного войска, стояли мы и правда чуть в сторонке. Меня это не слишком взволновало: в этот раз команда оказалась куда больше — весь мой отряд, Каллен, полтора десятка хасмальских храмовников. К тому же наши солдаты тут же направились к своему командору и довольно быстро пробились. В общем, поначалу это нападение казалось неприятным, но не смертельным.       Даже когда зашевелился дракон, страх не проснулся. Бык и вовсе ликующе завопил, а Вивьен, поморщившись от этого вопля, спокойно повернулась к новому противнику. Я отвлекаться на него не стала: все, что знала о подобных конструктах, давно уже рассказала, так что обновила щиты на ближайших соратниках и снова развернулась к основному войску. Держать защиту сразу на всех я сейчас бы не осилила даже с помощью Веры — силы после прошлого раза еще не до конца восстановились, а вот войска со времен Убежища изрядно увеличились, — но следить хотя бы за теми, кто попал в поле зрения, я могла.       Костяные големы оказались более мощными противниками, чем я ожидала. С холма на Валарианских полях битва с каждой такой тварью представлялась проще, чем изнутри. Но все же мы побеждали; даже больше того — над тремя големами умудрились перехватить контроль. Тому, что с этим справились морталитаси — прелат и группа из трех его соратников, — я ничуть не удивилась, в конце концов, это их сфера. А вот третьего голема подчинил Дориан, во что я даже не сразу поверила. Поймав мой взгляд, альтус белозубо улыбнулся и, перекрикивая звуки боя, объяснил:       — Искусство магии смерти считается в Тевинтере недостаточно почетным, но нарушив одну из традиций, я плюнул и на остальные.       В этот момент кто-то из магов в очередной раз заморозил дракона, пытающегося взлететь, и наш некромант оживился:       — Как вовремя! Оцени же изящество магии смерти.       Двигался Дориан и правда изящно, внезапно напомнив мне этим Архитектора и Корифея. Не мощью, не пластикой движений — самой привычкой колдовать красиво. Пожалуй, в этом он мог составить конкуренцию древним магистрам. Голем, которым управлял альтус, был куда менее изящен, зато мощи в нем хватало. На дракона он обрушился словно молот на наковальню. Я ожидала какого-нибудь незапланированного эффекта, может, взрыва от соприкосновения двух лириумных чудовищ, даже щиты на ближайших соратников развесила… но нет. У дракона с хрустом переломилось одно ребро, голем лишился обеих рук, и Дориан уничтожил недолговечного помощника одним движением кисти.       Можно было бы подумать, что это и правда легко, но капелька пота на виске и побелевшие костяшки сомкнувшейся на посохе ладони показывали, чего стоила магу эта хвастливая демонстрация. И то сказать, Весталус уничтожил голема, не пытаясь им управлять, его подчинённые и вовсе справились только втроём… Восхищение приятелем было вполне искренним.       Дориан его, конечно, заметил и самодовольно улыбнулся. И потянулся за лириумом, вынудив меня отвернуться, так что и усмешку не заметил. Весталусу пока что лириум не понадобился.       И в этот момент дракон с ревом вырвался и отлетел обратно, туда, где напитывался магией до нашего прихода. Вокруг него тут же засияла алая сфера, и принялись формироваться знакомые шарики поменьше.       — Вот скотина!       Я-то рассчитывала, что сбежать он уже не сможет, но каким-то образом тварь перехитрила наших солдат. Правильным зрением я видела линии силы, связывающие все части дракона, но на этот раз дергать их не спешила — если обычный спектральный дракон прошиб меня электричеством до самых костей, то что же сделает краснолириумный? Покрутив головой в поисках выхода, я наткнулась взглядом на хасмальских храмовников и злорадно усмехнулась. До сих пор они отдавали предпочтение ближнему бою, не желая, видимо, мешать окружающим магам; дракон же, не иначе как сдуру, уселся там, где магов не было. Когда я повернулась, рыцарь-командор в компании троих подчиненных как раз пробивались к твари, явно планируя лишить ее магии — основы этой псевдожизни.       В целом, хоть бой и отнял время, но сложным не был: когда все кости отправились в костер, а духи, к ним привязанные, — в Тень, мы подсчитали свои потери… вернее, их отсутствие. Раненые, конечно, были, даже командор получил очередную царапину на лице, которую я, ругаясь, сразу же вылечила. Ведь есть же шлем, я сама видела! Но на этот раз корить себя за чужие смерти не пришлось.       В каньон мы входили все вместе, даже тевинтерцы подтянулись. Собственно, авангард они и составляли — храмовники из Минратоса и храмовники из Хасмала. Обе группы поглядывали друг на друга со снисхождением: наши могли больше противопоставить магам, а местные не сидели на лириуме. Меня эти переглядывания одновременно и веселили, и раздражали — нашли тоже повод.       — Что-то мне Ривейни и Лавандочка вспомнились, — с тихим смешком проговорил Варрик, и я как-то сразу поняла, что он может иметь в виду. Так же тихо рассмеялась:       — У этих хотя бы нет спорного эльфа, которого надо поделить.       Но больше смеяться было особенно не над чем: внутри лагеря и правда никого живого не нашлось. Как и псевдоживого — охранников своему имуществу Ванесса не оставила. Если поначалу мы шли боевым построением, причем меня запихнули в самый центр отряда, к Весталусу и нашим магам, то уже через полчаса я вырвалась вперёд и меня никто останавливать не стал.       Дракон оказался последней преградой. Каньон был пуст и заброшен — мы находили палатки, в которых жили и работали ренегаты, их записи, которые я тут же конфисковала до выяснения степени их опасности, какие-то реактивы, к лириуму отношения не имеющие… костей почти не было, зато нашлись свежие покойники. Ну, как — свежие… от отряда красных храмовников, которые все-таки в лагере были, остались только высохшие оболочки, словно их высосали гигантские пауки. Лириума на первый взгляд в них больше не было, хотя следы его ещё были заметны. Той кучи оскверненного минерала, что мы видели в первый раз, тоже не было. Несколько магов в серых мантиях, в которых прелат опознал своих людей, нашлись в лабораториях — тоже безнадежно мертвые.       Вездесущий ветер уже успел немного засыпать местные постройки не менее вездесущим песком. Часть документов сумела разлететься по округе — у одной палатки была разорвана боковая стенка и теперь потерянно хлопала на ветру, — и за ними пришлось отправить людей, валяться возможным запретным исследованиям просто на земле я не позволила. Кроме этого разрыва других признаков борьбы не было. Следы — были, но большинство мы успели затоптать сами, когда только входили.       Впрочем, оставшихся следопытам хватило. По их словам, здесь никого не было уже дня два.       — Выяснили, откуда песок? — поинтересовался магистр Красс. И я поняла, что он прав: крыша по-прежнему плотно прилегала к рельефу, не пропуская даже пыль, а через основной выход песок залетал бы иначе — ложился барханами у входа. Ну, не барханами, не настолько много его было, но уж точно не ровным слоем по всему лагерю. — Ищите второй проход. Полагаю, это будет подземелье.       Хоть это предположение и подтверждало слова Блэкволла, я все же не выдержала и поинтересовалась:       — Почему?       — Запасной выход, Инквизитор, — снисходительно напомнил маг. — Щель в земле, через которую надо подниматься.       — Возможно, вход с этой стороны будет на уровне основного лагеря, — спокойно заметил Каллен. Маркус согласился:       — Возможно. Но в итоге это все равно будет спуск под землю.       Правы оказались они оба, но нашел это не один из разведчиков и не храмовник, а Хоук. С чего вдруг ему пришло это в голову — Изабеллу, что ли, вспомнил? — но помимо осмотра, поиска следов или что там ещё выискивали наши люди, он взялся простукивать стены. Поначалу на него косились с насмешкой, ровно до того момента, как одна, глухая на вид, скала не отозвалась гулким эхом. Теперь уже настал черед Защитника Киркволла снисходительно усмехаться.       Потайная дверь отошла так легко, что сразу стало понятно — пользовались ей часто. Меня вперёд опять не пустили, причем Каллен коротко переглянулся с Железным Быком, и тот меня даже за плечо придержал, чтобы не лезла. В другой ситуации я бы возмутилась, но сейчас отчего-то идти внутрь не хотелось и самой. Витало в воздухе что-то такое, смутно знакомое… Если за все время боя я испугаться не успела ни разу, то теперь почувствовала какую-то мелкую дрожь, поднимающуюся из самых глубин памяти.       За потайной дверью обнаружилась целая череда залов, причем обставленных с претензией на роскошь — явно не палатка посреди пустыни, тут и жить можно было бы: изящные диваны, гобелены на стенах, письменные столы с креслами. Лаборатория тоже была и тоже радовала наметанный глаз более качественным оборудованием, нежели стояло снаружи. А вот кто не находился, так это охрана — внутри царили тот же мертвый покой и запустение, что и снаружи.       — Не понимаю, — наконец раздраженно проговорил Маркус. — Весталус, поведайте, на что могла рассчитывать ваша помощница? Я ожидал более теплой встречи.       — Будь Ванесса здесь, големы оказались бы куда более сильными противниками, магистр, — глуховато, но спокойно отозвался прелат. — Возможно, она рассчитывала на какие-нибудь ловушки. Но сейчас, очевидно, ее здесь нет.       — Леди Инквизитор, ваша разведчица упустить главу ренегатов не могла? — юстициар спрятал раздражение поглубже, но голос его от этого стал неприятно-холодным и высокомерным. Меня это уже не так сильно трогало, я только вздохнула:       — Вы знаете, что нет. К тому же Ванда тоже пропала… и при этом она здесь, я ее хорошо ощущаю. Но мы ведь не все осмотрели? Вы обещали мне подземелье, а эти комнаты на одном уровне с основным лагерем.       Комнаты обыскали еще раз, и на этот раз проход обнаружил Солас. Он в поисках вообще участия не принимал, прошелся чередой залов, с неодобрительным интересом осмотрел лабораторию, а после этого стоял в центре одного из помещений и словно прислушивался. Поймав мой взгляд, указал глазами в сторону декоративной арки, украшающей одну из стен, и заметил:       — Кажется, здесь возмущение Тени особенно сильно. Впервые вижу подобное.       Такую фразу из уст нашего специалиста по «знаниям-из-Тени» я слышала, кажется, тоже впервые, и не только я: к указанной арке моментально слетелись и маги из моего отряда — Дориан и Вивьен, — и магистр Красс, и несколько морталитаси с прелатом во главе. Я подходить ближе не стала, осмотрела указанную арку издали, но ничего интересного не заметила. Но промолчала: магии вокруг было много, понимала я от силы треть того, что вижу, так что никакое внимание лишним не будет — тем более, если Солас говорит, что странное тут все же есть.       И точно: через несколько минут маги сумели открыть ещё один проход в новый, потайной, зал. Вот только я пожалела об этом в тот же момент.       Во-первых, на полу лежал ещё один высушенный труп, на этот раз — венатори, которого мы видели в прошлый раз.       — Магистр Прайсис, — опознал юстициар. — Нежданная встреча. Мне докладывали, что он на югах.       Но я на венатори не смотрела, только на центр комнаты. Там чернело «во-вторых», то, из-за чего я испугалась до пятен в глазах.       Труп магистра лежал у подножия статуи дракона, и от нее же начиналась лестница, спиралью разрезающая пол и уводящая вниз. Первые несколько ступенек ещё были различимы, а остальные терялись в тенях. Обычных тенях, но я уже ощущала дыхание Тени на затылке — ловушка была там, внизу, пряталась от знающего взгляда, чтобы не спугнуть жертву раньше времени. И знала, что жертва придет все равно — других подземелий здесь не было, я поняла это как-то внезапно и сразу. А значит, приманка — Ванда и Коул — была там. Не в Тени и не в реальности, но одновременно и там, и там.       — Скажите-ка, дорогой мой, неужели драконов ваши предки ставили даже в пустынях? Однако вдоль Имперского тракта мы не имели счастья их наблюдать, — как сквозь вату услышала я голос Вивьен. Похоже, остальные ещё не поняли, что попали в ловушку. Почти попали…       Воспоминание о Ванде немного успокоило: уж она-то любых демонов в такой ловушке к ногтю прижмет, значит, видения мне больше не грозят… и все же окончательно страх не отступал, слишком яркими были воспоминания от нашего первого храма. Жаль, магистр Аврария вернулась в Карастес сразу же после приема у архонта.       Или нет. Вряд ли главный юстициар не заинтересовался бы подобными знаниями и возможностями Главы одного из лучших Кругов империи.       Маркус что-то ответил императорской чародейке, но я не расслышала, занятая собственными мыслями. Однако когда он шагнул к лестнице, я с трудом сдержала испуганный вскрик и велела:       — Стойте!       Голос неприятно дрогнул, но сейчас это волновало куда меньше, чем предстоящий спуск. Я сунула руку в сумку и нашарила там амулет Думата, который появился на алтаре в первой такой ловушке. И печать, которую когда-то подарил мне Варрик. Кинжал и так был на поясе, значит… значит, выход я так или иначе открою. Главное, до него добраться.       — Леди Инквизитор? — ко мне обернулись все, но заговорила только мадам де Фер. — Цветик мой, да вы побледнели. Неужели бронзовый дракон выглядит страшнее настоящего?       Это не было попыткой подбодрить, слишком ироничные интонации, но я все равно смогла взять себя в руки и даже заставить себя сделать пару шагов вперёд. Правда, руки на виду старалась не держать — наверняка они сейчас подрагивали.       — Это храм Думата, — просветила я мрачно. — Или, вернее, святилище, на полноценный храм не похоже. Но там, внизу, ловушка, я уже видела такую. В том храме, где когда-то воспитывался архонт Дариний.       Голос снова дрогнул, а рука невольно потянулась к седой пряди, и я одернула себя. Там моя подруга, и, значит, идти все равно придется. Надо взять себя в руки. Маркус, оценив, вероятно, мой вид, скомандовал:       — Все на выход. Покиньте помещение.       Правда, никто с места не двинулся, кроме Флавиуса — остальные храмовники ждали снаружи, как и большинство наших людей. Те же разведчики из нашей армии, что успели пройти внутрь, сначала посмотрели на Каллена и только после его подтверждающего кивка вышли за порог, не торопясь, впрочем, далеко отходить. Из нашей компании выполнять приказ юстициара не стал никто, да он, похоже, и не ждал. Хоук, осмотревшись, даже ухмыльнулся:       — А милое местечко. Пафоснее, чем древние долийские храмы.       Я невольно бросила взгляд по сторонам: до сих пор моим вниманием владели только лестница и дракон, но после слов приятеля я, наконец, осмотрелась. Не сказала бы, что он был прав — тот храм, что выкопала леди Хариманн, выглядел куда более стильным со своими черепами и призраками… с таким, очень своеобразным, стилем. Местное же святилище представляло собой каменный мешок с грубо обработанными стенами и потолком, и только пол едва ли не блестел в свете факелов. Я уже знала, почему — закрытое святилище превращало лестницу в мозаичную спираль, и тогда пол становился гигантским панно. Оно и само по себе было украшением, но — и это я тоже уже знала — кажущаяся грубая обработка камня при определенном освещении превращалась в драконью чешую. Пожалуй, определенный стиль здесь все же был.       Маркус сложил руки на груди и, возвращая мое внимание себе, велел:       — Рассказывайте все, что знаете.       Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить сердцебиение. Кинула еще один короткий взгляд по сторонам. И предложила:       — Может, вы и правда отсюда выйдете? Мне не нравится, что эта проклятая лестница так близко.       — Перчинка, ты же туда сунешься, — с осуждением, но без вопросительных интонаций проговорил Варрик. — За Лавандочкой пойдешь.       — Я… сунусь, разумеется, — я неуверенно улыбнулась. — Все не так опасно… в этот раз. Я просто хорошо запомнила прошлый. Хорошо, хотя бы отойдите на пару шагов.       Смотреть на Маркуса, который стоял едва ли не на первой ступеньке, было невыносимо. Хоть тени на лестнице и не фонили магией, но шевелились в свете факелов, плясали, заползали на пятки сапог юстициара, словно пытались утащить вниз. Он же не замечал этого, да и лестница его явно не волновала; но все же, с сомнением оглядев меня, сделал ровно два шага, приблизившись к дракону. Мне опять показалось, что бронзовый ящер чуть повернул голову. Возможно, и это бликовали факелы, но Солас тут же уставился на статую, заставив меня замереть не то в страхе, не то в предвкушении. С трудом оторвавшись от нее и от эльфа, я, не глядя ни на кого, заговорила:       — Это ловушка, я видела такую в храме Думата в Вирантиуме и… ещё кое-где, — сдавать магистра Аврарию я не стала. — Завеса надорвана, и реальный мир здесь смешан с Тенью. Ты… идёшь, спускается по настоящим ступеням, входишь в настоящий коридор. А твой разум погружается в Тень, где его ждут демоны. Их видения накладываются на то, что ты видел в реальности, так что границу почувствовать сложно… когда я спускалась, была одета в доспехи Антиванских Воронов, а в видении оказалась в неудобном платье, так что оно мешало бежать… и я не осознавала этого. Просто не обратила внимания, что реальность изменилась.       — И долго тебя водили? — поинтересовалась Кассандра, и мне послышалось сочувствие в ее голосе. Каллен и вовсе смотрел так, словно был там со мной, и я постаралась улыбнуться, чтобы хоть немного его успокоить.       — Время в Тени — вещь относительная, — напомнила я. — Но, по ощущениям, недолго. Сначала мне пытались показывать глобальные катастрофы, но я слишком эгоистична, чтобы пугаться абстрактного конца света. А потом навстречу вышел мой брат и сказал, что всегда меня презирал… Айдан никогда бы этого не сказал. Разочаровался, ненавидел, обиделся — любой вариант, но не презрение. Правда, надо отдать должное демонам, видения настолько реалистичные, что приходится постоянно напоминать себе, что это неправда.       Я все-таки коснулась седой пряди и признала:       — Иногда настолько, что ужас не позволяет вообще думать. Наемник, который был со мной в том храме, умер от ужаса.       — И ты решила прогуляться в такое очаровательное местечко ещё раз? — теперь осуждение прорезалось и в голосе Дориана. Новая улыбка вышла искренней, я даже рассмеялась, правда, как-то невесело, от абсурдности своего намерения и покачала головой:       — Там Ванда. Во-первых, я ее не брошу, а во-вторых, она разгонит всех демонов. А вот выйти оттуда можно только через двери Думата, и сама она их открыть не сможет. К тому же, полагаю, Ванесса тоже там.       — Сомневаюсь, — тут же отозвался Маркус. — Учитывая, в каком плачевном виде мы нашли ее соратников…       — Это ловушка, похоже, была ее единственной возможностью остаться целой, — тут же исправилась я. И задумалась на мгновение, кто мог высушить взрослых, сильных мужчин до такого состояния. Ловушка Думата и демоны моментально потеряли часть своей кошмарной ауры, с ними я хотя бы уже сталкивалась. — Так что если мы живой ее где-то и найдем, то там.       На этом встрепенулся прелат, видимо, вернуть строптивую помощницу он хотел сильнее, чем избежать встречи с демонами — ее, кажется, никто не хотел. Но при этом в глазах окружающих я видела решимость, которой сама, если честно, не ощущала. Рисковать друзьями в мои планы не входило, так что я поспешила вставить:       — Я схожу сама. Это не должно быть опасно.       — Одна вы никуда не пойдете, — мрачно отрезал Каллен. Маркус задумчиво кивнул, явно соглашаясь с командором, и поинтересовался:       — Мне не дают покоя два вопроса. Уверен, что тот выход, возле которого караулил мой отряд, ведёт из этого подземелья; раз ваша подруга его нашла, значит, кто-то выходил. Сумел миновать эту ловушку? Или она работает не всегда? Не окажется ли так, что она захлопнется, пока мы внутри? И второе: наши предки расставляли свои храмы на любом пригодном участке, не спорю, но пустыня таковым мне не кажется. К тому же здесь прошла не одна битва во времена Первого Мора. Так откуда тут это святилище, особенно в свете вашего рассказа про скелет Думата?       Я немного растерялась. Ответов на эти вопросы у меня не было, но если второй интересовал сейчас постольку-поскольку, то первый изрядно взволновал. И совсем не так, как стоило — разумный человек отказался бы от добровольного похода в ловушку, пока не разберется с ней, я же забеспокоилась, что не успею в нее войти. А потом вспомнила, что в Карастесе мы совершенно спокойно спустились по лестнице вниз, и только там магистру Аврарии пришлось отключать ловушки. Интересно, почему?       Помявшись, я решила, что утаивать эту информацию все-таки не очень правильно.       — Когда я была во втором храме, ловушка нашлась только внизу, в одном из коридоров. Возможно, область, где Завеса нарушена, можно делать больше или меньше по желанию жрецов. Думаю, Корифей, как верховный жрец, знал об этом куда больше и мог научить своих помощников. И тогда, пока отряд Ванессы сидел здесь, какие-то коридоры были свободны, а теперь…       Я кивнула на лестницу. К горлу подкатил ком, и я его с трудом сглотнула — идти не хотелось. Пожалуй, будь там эта лириумная дура со своими мертвецами, я бы и не полезла, пусть провалится. Но насчет Ванессы уверенности не было, а вот бросить Ванду — и Коула, они же вместе были! — я не могла никак.       В голову пришло, что, возможно, управлять этой ловушкой можно было бы, в очередной раз помолившись Думату; грубый каменный алтарь в дальней части зала намекал, что и здесь, наверху, это сделать можно. Но я представила, что на это могут ответить командор Инквизиции, Искательница Истины, верная Церкви чародейка… да никого у нас в компании не было, кто одобрил бы подобный эксперимент. Даже Варрик, который вообще не торопился кого-то когда-либо осуждать, в прошлый раз высказался против поклонения Думату. К тому же, магия это или нет, но кровь пролить придется… а потом все равно войти в ловушку. И я промолчала.       Как оказалось, желанием идти вниз никто не горел, но добровольцами вызвался не только весь мой отряд, но и половина наших войск. Подозреваю, что и все бы изъявили желание, но у дверей стояли и все слышали всего дюжины полторы человек, и разнести эту новость по всей армии они просто не успели. Лично я голосовала только за присутствие Соласа, ну и, возможно, Весталуса Пентагаста, раз уж там могла застрять его бывшая помощница, но мое мнение в который раз решающим не оказалось. Это было даже несколько обидно: в конце концов, теперь-то я Инквизитор и это операция Инквизиции. С другой стороны, Каллен тоже был одним из высших офицеров Инквизиции, причем за стратегию отвечал как раз он. В общем, обидеться я слегка обиделась, но спорить не стала.       И когда поход вниз перенесли — требовалось разбить лагерь, назначить дежурных, в общем, обезопасить тыл, — я тоже согласилась, хотя с уже заметным нетерпением. Мало ли что? Вдруг эта проклятая ловушка все-таки захлопнется. На тот случай, если такое все-таки случится, я оставила инструкции Себастьяну — из тех, кому я доверяла, он снаружи оставался за главного. Но на всякий случай предупредила и Хоука — его с собой не взял Каллен, да и не слишком активно Защитник Киркволла стремился попасть в Тень, как мне показалось.       Но спустя час все проблемы, наконец, удалось переложить на чужие плечи, выбрать способ не потерять друг друга при спуске — я еще помнила, как нашу компанию разделили в Вирантиуме, — и вернуться к жадно похлюпывающей ловушке. Мне показалось, что за это время тени стали более плотными и теперь снова маслянисто поблескивали разорванной Завесой, но больше на это внимания никто не обратил. Только Маркус снова достал какие-то свои измерительные артефакты и запустил пару заклинаний; увидев результаты, юстициар в безмолвном удивлении вскинул брови, но делиться полученными сведениями не стал.       Ступени лестницы оказались изрядно выщербленными, так что спускаться пришлось неторопливо, четко контролируя каждый шаг — было бы обидно сунуться в ловушку с демонами и свернуть шею на ступеньках. Пожалуй, обиднее только сделать это на выходе, а не на входе. Затруднялся спуск еще и тем, что шли мы, обвязавшись одной веревкой. Возможно, это был не лучший способ друг друга не потерять, Солас мягко заметил, что в Тень погружается только сознание, и его веревкой не обвяжешь, за руку не ухватишь, но я к гласу разума оказалась глуха. К счастью, в этот раз Каллен оказался на моей стороне, несмотря на скепсис юстициара.       Заклинания-светлячки, которыми наши маги освещали дорогу, казались непривычно тусклыми, а через пару поворотов лестницы и вовсе замигали, неприятно шипя, словно головни, на которые плеснули водой. Меня это уже не пугало — все было как в тот раз, в первом храме. Пожалуй, даже спокойнее, теперь меня не тащила на буксире опьяненная силой демонесса.       Момент, когда разум погрузился в Тень, я на этот раз сумела заметить. Головная боль и легкое головокружение, которые начали было проявляться едва ли не в верхнем зале, внезапно отступили, а стены и ступеньки стали видны и при нашем барахлящем освещении. Я вгляделась в спутников — мы все еще шли рядом, гуськом спускаясь по лестнице, — и поняла, что заметили изменения в нашем состоянии и другие маги. По крайней мере, Маркус и Дориан, другие терялись за поворотом лестницы.       А потом ступени кончились. В нижнем зале и правда было два прохода. Один — вполне обычный, вырубленный в скале коридор, на входе в который валялась перчатка. Второй был затянут клубящейся тьмой.       — Классика жанра, — пробормотал Варрик, и я с ним согласилась. Выбор был настолько очевиден, что вызывал сомнения; но Ванду я чувствовала как раз в той стороне, что скрывала тьма. Каллен неуверенно осмотрелся и проговорил:       — Я могу ошибаться, но в этом направлении как раз второй выход.       — В таком случае, мы ошибаемся вместе, — невозмутимо отозвался Маркус. — Едва ли это возможно.       Я же осматривала стены — в том храме, что принадлежал предкам магистра Аврарии, коридоры имели… пусть будет «условные обозначения». Может быть, и тут найдется подсказка?       Нашлась. Такой же символ, как и в Карастесе, Думат поверх почти неразличимого изображения Эльгарнана. Обсуждать этот факт сейчас было бы, пожалуй, не очень своевременно, но внимание и Соласа, и Маркуса я к рисунку привлекла. А потом нырнула в клубящуюся тьму как в воду, даже дыхание задержала. Веревка натянулась, и пришлось притормозить, ожидая остальных.       Новый коридор ничем особенным не отличался от подобных в других храмах: тот же серый камень стен, не слишком аккуратно сложенных, боковые проходы, из которых раздавались жутковатые звуки… Сэра, дернув веревку, рванула поближе к Быку, пробормотав на ходу что-то ругательное. Впрочем, растягиваться отряд не рисковал, шли мы плотной группой. До тех пор, пока не встретили ещё одну лестницу, теперь ведущую наверх. Отчего-то смутно знакомую.       Несколько мгновений я сомневалась — «знакомое» в Тени вряд ли можно было счесть хорошим знаком, — но все же решилась подниматься. К тому же других дорог все равно не было, темные ответвления от коридора с жуткими звуками лично меня ничуть не прельщали.       Солас вдруг оказался рядом со мной, и я тут же оглянулась, где там остальной отряд — эльф в нашей связке был довольно далеко от меня, и просто так, не дернув веревку, не обвязав впередиидущих еще одной петлей, приблизиться не мог. Но все были на месте, следом с недовольным видом шел Маркус и никакого беспокойства явно не испытывал, разве что на Соласа косился с задумчивым интересом. А вот веревки на запястье эльфа больше не было. На мой возмущенный взгляд он улыбнулся и заметил:       — Полагаю, она больше не пригодится. Ты не узнаешь эту лестницу?       — Смутно, — осторожно согласилась я. Выходит, Солас ее узнал? И какую лестницу мы могли видеть оба? Или это что-то известное, из серии «каждый воспитанный человек должен знать», как Песнь Света?       Наш консультант по Тени негромко рассмеялся, покачал головой и пообещал:       — В ближайшее время нам вряд ли будет что-то грозить. Идем.       После его слов я слегка расслабилась — раз уж тот, кто знает Тень как свои пять пальцев, считает себя в безопасности, то грех не доверять, — и прибавила шагу. Лестница оказалась короткой, по ощущениям, примерно как в Скайхолде, и заканчивалась люком, при виде которого память начала просыпаться. Так что крышку я откинула уже решительно — она оказалась непривычно легкой, — и поднялась в небольшую круглую комнатку. Нырнула в зеленоватый воздух словно в воду — на этот раз чистую, прозрачную, — осмотрела завесные факелы, мебель, словно вырезанную из зеленого хризолита, мятные в свете пламени занавески, кресло, покрывало на кровати… кошку, развалившуюся на моей подушке.       Китти, поймав мой взгляд, тут же промурлыкала:       — А мы уже заждались.       Она встала, потянулась, как настоящая кошка, и спрыгнула на пол, на ходу меняя обличье. У меня за спиной ахнул Весталус:       — Это же…       — Это свой демон, прелат, — холодно отозвался Маркус. Ванда тут же с наигранным восхищением выдохнула:       — Уже «свой»! Честь-то какая.       — А где Коул? — перебила я. Задерживаться в Тени, пусть даже и в своей комнате, мне не хотелось, а упражняться в сарказме подруга могла долго. Впрочем, ответ демонессы мне не понадобился, нашего духа я увидела мгновением позже — он стоял в самом углу, возле занавески, и едва ли не сливался со стеной. Стоило позавидовать таким способностям к маскировке, но я кивнула духу и отвернулась, пытаясь понять, куда теперь идти — комната моя других выходов не имела.       Ванда тут же наябедничала:       — Я ему говорила, чтобы шел и предупредил вас, а он остался тут. Меня охраняет.       — Ты можешь выйти из Тени? — удивилась я, снова поворачиваясь к Коулу. Он неуверенно кивнул:       — Я мог бы. Я легкий, летучий, могу просочиться. Но здесь все не так. Много злобы.       — А я не могу, — пожаловалась Ванда, на этот раз с искренней досадой. — Слишком много времени провела там.       — Но ты ведь смогла перекроить Тень в этом месте, я прав? — улыбнулся Солас. Демонесса посмотрела на него с некоторым подозрением, но все-таки ответила:       — Это другое. Это Тень, а я — демон. Она не может меня не слушаться. А не отпустить — может.       — Какая любопытная подборка для демона, — проговорил Дориан, и я обернулась на него. Альтус стоял возле моих книжных полок и рассматривал корешки книг.       Приглядевшись, я поняла, что Ванда воссоздала мои настоящие книги: «География» Дженитиви, романы Варрика, несколько книг по магии и демонам, мои собственные блокноты, сейчас занимавшие целую полку. В углу примостился «Антиванский поцелуй», и я внезапно покраснела. В реальном мире этой книги у меня не было, и о том, что я ее читала, я бы предпочла никому не говорить. Но подруга словно специально акцентировала на ней внимание, так что Дориан, конечно, заметил. Я еще успела понадеяться, что в Тевинтере антиванская эротика не слишком известна, но, судя по его взгляду, надежда эта была слабой.       — Это мои книги… в основном, — чуть смущенно отозвалась я. — И комната моя. Хотя теперь я не уверена, что здесь не окажется каких-нибудь сюрпризов.       — Мужиков я под кроватью не храню, — заверила меня подруга. И поморщилась: — То, что здесь было раньше, тебе бы не понравилось. Никакой фантазии.       — Вид из окна, полагаю, тоже относится к сюрпризам? — уточнил Маркус. Он этот самый вид как раз и изучал, и отчего-то мне показалось, что вряд ли там двор Башни Бдения, Феравелские равнины и море на горизонте.       Ванда сморщила носик.       — Я могла бы натянуть иллюзию, но нам все равно туда, так что какой смысл?       Я тут же шагнула к окну, чтобы посмотреть, что это за «туда». К сожалению, эта идея пришла в голову не мне одной, а окно в моей башне по-прежнему было довольно узким, так что мы едва не столкнулись с командором. Демонесса хмыкнула, едва заметно шевельнула пальцами, и окно раздалось вширь, так что выглянуть наружу могли бы все желающие. А посмотреть было на что.       Башни Бдения там больше не было, моя комната парила над небольшим островком из желтушного камня. Лестницы, по которой мы поднимались, снаружи видно тоже не было, но, оглянувшись назад, люк я увидела — и ступени, уводящие вниз. Похоже, магия устанавливала свои законы, с физикой ничего общего не имеющие; повлиять я на них никак не могла и потому просто выбросила из головы. Море, если можно было это так назвать, теперь плескалось прямо у подножия башни — алое, как кровь, такое же густое. Но лириум в этой субстанции я распознала почти безошибочно. Чувство было слишком похожим, меня даже мутить снова начало. А потом я заметила некое… образование, больше всего напоминающее кучу гниющего мяса, и порывисто отскочила вглубь комнаты, зажимая рот. Такую дрянь я видела лишь однажды, десять лет назад, и даже, казалось, забыла, но — стоило увидеть, и воспоминание явилось само собой. Хвала Создателю, я смотрела вниз обычным зрением, а то бы еще, пожалуй, стошнило…       — Алиена?       — Там, — я махнула рукой, не сумев продолжить фразу, от омерзения у меня даже свело челюсть. Но, помассировав ее, все же объяснила: — Я не знаю, что это. Видела в цитадели Кинлох, когда там было восстание. Винн говорила, таким образом в мир вылезла Тень, но это…       — Это скверна, — негромко проговорил Солас. — Так она выглядит в Тени.       — Скверна? — нахмурился Каллен. — Но откуда в Кинлох могла взяться скверна? Порождений тьмы там никогда не было.       — Были, ещё до вас, — я зажмурилась, прогоняя видение этой дряни. Вот, значит, как оно выглядит с точки зрения магии… хотя порождения тьмы, провалившись в Тень в Амарантайне, не слишком изменились. Может, это из-за магии? Или из-за экспериментов со скверной прошлого Первого Чародея, о котором мне рассказывал Архитектор? — Потом как-нибудь расскажу. Нам туда? Ванда, сможешь эту гадость убрать?       — Для тебя — что угодно, — заверила подруга. И уточнила: — Не уберу, но видеть ты не будешь. А выход вооон там, на дальнем острове.       — Леди Инквизитор, вы предполагали, что Ванесса может быть здесь, — напомнил прелат. Ванда фыркнула:       — И ваша Ванесса тоже там.       — И вы ждете здесь? Неужели не могли победить какую-то смертную? — с иронией поинтересовался юстициар. Демонесса кинула на него какой-то странный взгляд и усмехнулась в ответ:       — Убить могла бы, но вы же хотели с ней поговорить. А насчёт смертной… увидите.       — Что вы имеете в виду?       Но демонесса не ответила, поманила пальцем что-то снаружи, и к подоконнику метнулся рой золотистой пыльцы, почти на лету формируя светящуюся тропинку — точь-в-точь такую, как показывал мне Фейнриэль. И первой же скользнула на нее, приглашающе махнув рукой остальным. Я нехотя последовала за подругой, стараясь поменьше смотреть по сторонам — боялась снова увидеть что-то такое, чего мой организм мог и не выдержать. Но нет, краем глаза я все-таки выцепляла алое море внизу, и ничего более мерзкого, чем красный лириум, там не было.       Отряд ждать повторного приглашения не стал. Меня почти сразу догнал Каллен, и я благоразумно позволила задвинуть себя за спину — вспомнилось вдруг, что и Вера мне в этой помеси сна и яви не поможет, и щиты мои тут не работают. Пожалуй, лучше и правда пропустить вперед тех, кого защищает броня. За спиной почти сразу обнаружился Бык; оглянувшись, я заметила, что Блэкволл приотстал, замыкая нашу процессию, а Кассандра держится ближе к магам, не опуская своего щита. Ванда тоже обернулась, кинула на нас насмешливый взгляд, но ничего не сказала. А спустя мгновение я увидела вокруг дорожки едва заметный барьер лавандового цвета.       Вела золотистая тропинка совсем не на тот островок, на который указала Ванда, зато проходила прямо над ним, позволяя осмотреться получше. Море лириума внизу отсюда казалось гладким, точно алое стекло без единой трещинки. В остальном Тень напоминала саму себя — никаких видений, никаких коридоров, или полей, или луны на небе. И никакого неба, раз уж на то пошло: над нами зеленело знакомое пространство изнанки мира с ярко-золотистой точкой где-то далеко наверху, так далеко, что попасть туда не было никакой надежды. Не только из-за расстояния — Тень казалась отделенной от нас, словно просвечивала через мутное стекло, и иногда сквозь зеленую мглу проглядывали каменные стены храма Думата. Куда ближе к нам плавали каменные островки разных размеров, и вот они казались полностью реальными, никакой преграды, так что при желании можно было посетить хоть каждый из них.       Целью нашей оказался довольно крупный камень четко над искомым островом. С него открывался отличный вид на каменистую же равнину, посреди которой замерла Ванесса; я узнала ее сразу, по развевающимся черным волосам, серой мантии морталитаси, сейчас расцвеченной драгоценностями и шитьем, но главное — по ауре ненависти, которая волнами расходилась вокруг. Здесь, в Тени, она была почти зримой или, по крайней мере, ощутимой физически, насколько пространство мысли вообще можно было сравнить с физическими ощущениями. Море лириума плескалось вокруг своей хозяйки — в этом сомнений не возникло, глава ренегатов явно была здесь не в плену, — раскалываясь на кристаллы и снова срастаясь в единое полотно. Сама она что-то колдовала — по крайней мере, губы шевелились, руками она проделывала какие-то пассы.       — Не уверена, что с ней еще можно поговорить, — озвучила, наконец, Кассандра. Я была с ней солидарна, но говорить вслух не решалась — прелат и так смотрел на бывшую помощницу с заметной болью. Вместо этого вспомнила:       — Когда я подлетала к ней на Валарианских полях, лириум уже смог прорасти сквозь кожу. Не так, как у храмовников, никаких уродств. Скорее, она напомнила мне рыцаря-командора Мередит из Киркволла — то же алое свечение, та же ненависть, то же безумие… Не думаю, что от вашей помощницы в этой женщине что-то осталось, все заменил красный лириум. Он сродни одержимости — возможно, сама Ванесса никогда подобного бы не сотворила, но скверна меняет.       — Благодарю, леди Инквизитор, но не утешайте меня, — вздохнул прелат. — Если бы она сама и не сотворила подобного, то думала об этом. Маг, не имеющий скрытых мотивов, не станет одержимым.       — Я бы все-таки предпочел ее не убивать, — заметил Маркус. — Возможно, она знает что-то о планах Корифея.       — Только хер скажет, — буркнула Сэра, поежившись. — Пошли уже, быстрее ее грохнем, быстрее выйдем отсюда. Я на такое не подписывалась.       — Не бойся, — промурлыкала Ванда, присаживаясь рядом с ней. — Я присмотрю, чтобы вас никто не обидел.       — Возможно, будет лучше ее связать, дорогая моя, — заметила Вивьен. — Мы зададим свои вопросы и покинем Тень.       — Ну, тут есть одна загвоздка, — демонесса вздохнула. Покосилась вниз, недовольно скривилась и признала, ткнув пальцем в Коула: — Это он тут полностью, потому может делать все, что захочет. А какая-то часть меня осталась по ту сторону ловушки. Я даже не могу понять, какая, у меня и тела-то нет, как у вас. Это очень мешает.       Она обиженно надула губки, и я уточнила:       — То есть связать ее ты не можешь?       — Могу! — вскинулась подруга. А потом еще более недовольно указала на плещущееся море лириума: — Но тогда вот с этими будете разбираться сами. Или я могу подержать их, а вы разберетесь со своей Ванессой.       Я снова наклонилась вниз, свешиваясь с края камня, и кто-то придержал меня за талию. Море внизу по-прежнему казалось единой стихией, но там, где оно распадалось на отдельные кристаллы, я сумела разглядеть какие-то белесые полоски. Пока я пыталась их идентифицировать, с той же задачей справился главный среди нас специалист.       — Кости, — чуть обескураженно проговорил прелат морталитаси. — В этом лириуме плавают кости.       — Я бы не сказала, что плавают, — уклончиво отозвалась подруга. — Скорее… встраиваются. Трансформируются. Модифицируются. Инте… интегрируются.       На последнем слове она покосилась на меня, но я даже не сразу поняла, что выцепила его демонесса откуда-то из глубин моей памяти. Это было что-то из прошлого мира, то есть далекое настолько, что я и не вспоминала уж сколько лет — и потому значение я уловила, только как следует подумав. Уточнила:       — Становятся одним целым с лириумом?       — Ну да. Там, в реальности, лириума не хватало, а костей было много, поэтому были скелеты с красной аурой. Я пока не видела, что она собрала здесь, но лириума тут больше, чем костей.       Я хотела спросить, откуда, но потом вспомнила пропавшую кучу лириума, отчеты о перевозках, высушенные до мумификации трупы красных храмовников… похоже, ответ на этот вопрос окажется слишком объемным, Ванесса воспользовалась всеми доступными источниками.       — Не понимаю, — пробормотал дядя Кассандры, разглядывая пейзаж внизу. — Мне казалось, что ее устраивает место… она была вторым человеком в Большом Некрополе. Власть, положение, возможности для исследований.       — Ну, такие исследования она вряд ли могла согласовать в Большом Некрополе, — отозвался Маркус и бросил острый взгляд на главу магов смерти. Но тот взгляда не заметил, кивнул чуть растерянно:       — Да, вы правы… несомненно.       — Ну ладно, хватит болтать, — нетерпеливо отозвалась Ванда. — Нам отсюда вообще-то побыстрее валить надо, пока не привлекли слишком много внимания снаружи.       — О чем вы? — нахмурился юстициар, но она отмахнулась и пообещала:       — Я удержу на расстоянии этих тварей, а вы бейте ее. И… ну… она уже не совсем человек, — я вопросительно посмотрела на подругу, и она нехотя напомнила: — Помнишь Баронессу? Они не только драконом похожи.       Солнце медленно ползло по небу в сторону горизонта, но от взгляда скрылось бы куда раньше, чем спряталось за краем небосвода — окружающие горы были отличной преградой. Впрочем, в темноте я бы не осталась, двор и стены Скайхолда прекрасно освещались, а сейчас даже шли вечерние тренировки на плаце. Внизу, в самой крепости, бурлила жизнь, но мне хотелось постоять в тишине, отдохнуть хотя бы немного — от боев, от обязанностей, от друзей и даже от самой себя. Только высокое небо, сине-прозрачное как вода, только величественные горы с белыми шапками, только краснеющее солнце, только холодный воздух, от которого дыхание сворачивается белыми облачками.       Сорвавшись в полет на Безмолвных равнинах, жизнь никак не хотела дать мне хотя бы минуту отдыха, постоянно проверяя на крепость и меня, и моих друзей, и нашу дружбу. Первой ласточкой стала Ванесса… нет, первыми были, конечно, ее войска, но мне отчего-то бой в Тени запомнился даже лучше, чем Валарианские поля. Возможно, потому, что в этой битве мне пришлось принять непосредственное участие, да не защиту из-за спин бронированных воинов развешивать — не работала тут моя защита, — а драться в первых рядах. Нельзя сказать, что мне так уж редко приходилось это делать, но все же воином я себя по-прежнему не считала. И в этот раз пришлось вспомнить все, чему меня учили.       …Разговаривать с нами морталитаси-ренегат отказалась. Увидела, усмехнулась:       — Вот ты и пришел, Весталус. Я знала, что ты придешь. Ты запрещал мои исследования, но посмотри, куда они привели. Это величие!       — Это безумие, Ванесса, — покачал головой прелат. — Когда-то ты понимала это.       — Я была глупа, как и ты, — презрительно отрезала она. — Теперь же я могу творить жизнь наравне с Создателем! Нет! Даже лучше, ведь я здесь!       — Ого, — присвистнул Дориан. — А Корифей-то умеет подбирать себе помощников.       Ванесса перевела взгляд на него, на мгновение закрыла глаза… два глаза, а открыла уже семь. Если глаза обычных демонов гордыни походили на черный агат, то у бывшей морталитаси были скорее багровыми, того же цвета, каким казалась скверна в моем зрении. Похоже, поселившись в теле человека… демона, уже демона!.. она решила не прятаться.       Маркус ударил первым. Ванда выругалась и метнулась куда-то за наши спины, и, оглянувшись, я невольно вздрогнула: сотворила Ванесса и правда что-то совершенно новое, хотя «жизнью» я бы это все же не назвала. Теперь ее творения походили больше не на скелеты, а на демонов гнева — такие же пластичные, не имеющие постоянной формы твари, только сотканные не из пламени, а из красного лириума. Кажется, кости нужны были ей больше по привычке, потому что никакого каркаса у тварей не было, и кости просто свободно висели внутри алой плоти.       А потом отвлекаться мне стало некогда, пришлось браться за шест — Ванесса оставлять нам возможность полюбоваться не хотела. Добраться она пыталась, в основном, до своего бывшего начальника и, как ни странно, до Кассандры, так что в итоге семейство Пентагастов сошлось в одной точке — Искательница взялась прикрывать своего дядю. Рядом с ней практически плечом к плечу встали Каллен и Блэкволл, а мы пытались нанести новоявленной демонессе хоть какой-то вред. С ней оказалось сложнее, чем с Баронессой десять лет назад — возможно, потому, что мы находились в Тени, а не в реальном мире, и здесь у нее было больше возможностей. Впрочем, как минимум одну отрезала Ванда — лириумных тварей она, как и обещала, удерживала на расстоянии; но отрезать Ванессу от магии было никому не под силу, и она этим пользовалась в полной мере. Едва ли не впервые я пожалела, что Enansal толком вреда причинить не может — кожа существа, выглядящего как худая, изможденная женщина, оказалась крепче иных доспехов. Самым же неприятным было то, что руна в шесте никак не хотела срабатывать — то ли в Тени она не работала, то ли Ванессе холод был не страшен. В итоге я взялась за кинжалы, мысленно поблагодарив Зеврана — я не любила тренироваться с оружием, которое и правда может поранить наставника, но он, к счастью, на мои симпатии в данном вопросе внимания не обращал.       Кто нанес финальный удар, было непонятно. Даже в смерти Ванесса сумела превзойти других — в какой-то момент ее тело вдруг взорвалось, раскидав нас по округе. Только чудом никто не вывалился за пределы круга, который удерживала Ванда. Она же, увидев, что мы закончили, велела:       — А теперь бежим!       И мы бежали следом за демонессой, которая распихивала своей магией этих краснолириумных демонов, освобождая нам путь. К счастью, выход, который она нашла, находился в узком туннеле, и проход в него прямо на бегу запечатал бегущий последним Солас. Едва отдышавшись — я в который раз удивилась, вроде бы усилия были не физическими, а одышка все равно приходила, — я шагнула вперед, в сторону видимого даже отсюда круглого зала, как две капли воды похожего на тот, откуда наше путешествие началось, но Ванда меня удержала. Уставилась на Маркуса, ткнула пальцем в ту сторону, откуда мы бежали, и велела:       — Это твоя империя. Вот и придумай что-нибудь! Они так просто никуда не денутся, так и будут расползаться по всей Тени.       — Сейчас? — вскинул бровь юстициар. Видимо, сходу ни одно решение ему в голову не приходило. Мне так точно, разве что крутилась в голове фраза «выжечь напалмом» — это бы сейчас было очень кстати, но вряд ли сработало бы в Тени.       Демонесса чуть поморщилась:       — Можно не сейчас. Но не тяни, думай. Мне-то что, я еще нескоро в Тень попаду, да и мне они не страшны. Но вы-то, маги, тут регулярно бываете. И я бы на твоем месте от такого подарочка избавилась.       Магистр Красс, поначалу явно недовольный, после этих слов задумчиво кивнул, и мы все-таки отправились вперед. Только для того, чтобы обнаружить еще одно препятствие — ключ, который я получила в храме Вирантиума, найденную дверь не открывал. Я попробовала подойти с ним и к самой двери, и к алтарю, который тут, конечно, был, и просто пройтись вдоль стен, но все было тщетно.       Ванда нетерпеливо шла прямо за мной, словно это могло как-то склонить чашу весов в нашу пользу. Но нет, зал оставался каменным мешком без единого выхода.       — Не выходит? — сочувственно поинтересовался Варрик. Но как-то спокойно, словно это не он оказался заперт наполовину в Тени, наполовину в реальности. Я даже попыталась открыть разрыв при помощи метки, но она не реагировала, хотя в бою с Ванессой то и дело вспыхивала, пуская изумрудные искры по лезвию кинжалов. Да и кто знает, к чему бы это привело, мы ведь ни в одном из миров не были целиком.       — Нет, — наконец признала я и обессиленно уселась на пол у выхода. Маркус осмотрел меня и поинтересовался:       — А откуда у вас этот амулет?       Я невольно покосилась на алтарь. И в голову вдруг пришло, что, возможно, амулет лишь внешний знак? Может, дверь на самом деле открывает молитва? Или жертва? Я посмотрела на друзей и снова задалась вопросом, что они мне скажут на предложение помолиться Думату.       — Эй, босс, — окликнул Железный Бык. — Я вижу, что ты что-то придумала. Если знаешь, что делать, делай. Потом разберемся.       — Я… не уверена, — честно отозвалась я. И уточнила: — Я не уверена, что поможет. И не уверена, что вы это… гм… одобрите.       — Да срать на этих чистоплюев, — высказалась Сэра. — Хотят, пусть нос воротят, только выйти бы отсюда.       — Магия крови? — холодно поинтересовался Маркус. Я прикусила губу:       — Не назвала бы это магией, но… Церковь это определенно не одобрила бы.       Он проследил за моим взглядом и тоже уставился на алтарь. А я посмотрела на Каллена. Кажется, мы только начали мириться, и теперь это… предчувствия не обманули, командор явно избегал смотреть мне в глаза. Я зажмурилась на мгновение, а потом вздохнула и встала. Сэра права, не умирать же тут. Да и себя я переделать под чьи-то ожидания не смогу. Не захочу.       Алтарь, грубо отесанный камень, выглядел ждущим, алчным — я не могла это объяснить, но ощущение складывалось именно такое. Мелкие трещинки по всей поверхности в свете огненных шариков то превращались в чешуйки, то почти скрывались. Но в центре поверхность оказалась отполированной едва ли не до зеркального блеска, и явно служила для подношений, причем кровавых. Я еще раз вздохнула, набираясь решимости, и нащупала в сумке печать Думата.       Ванда, увидев ее, предупредила:       — В ней магии меньше, чем в той короне.       Пришлось пожертвовать и амулет, и я боялась, что обратно он не вернется, дверь останется закрытой, и тогда… что тогда? Но и другие варианты в голову не приходили.       Перед тем, как надрезать ладонь, я снова замерла на мгновение, но потом решилась.       — Я не хочу тут умирать. У меня был вариант получше, и настроение было… а теперь все. Я хочу жить. Думат так Думат.       Поворачиваться я не стала, чтобы не увидеть, какими взглядами на меня смотрят, резанула ладонь и уронила несколько капель крови на алтарь. И с надеждой посмотрела на дверь — может, этого хватит? Но нет, камень даже не шевельнулся, словно и не было там никакого выхода. Прикусив губы, я встала на колени — как уже приходилось однажды, — и обреченно пробормотала положенную молитву. Слова, несмотря на прошедшие годы, я помнила так хорошо, словно услышала только вчера, но постаралась скомкать их и произнести побыстрее — ведь магистр Аврария так делала, может, интонации и не важны? И, словно в подтверждение моих мыслей, заскрежетала каменная дверь, уползая наверх. Я вскочила с колен, подхватила снова появившийся на алтаре амулет и велела:       — Наружу, быстро!       Сэра выскочила первой. А я осталась в зале, следя, чтобы все успели выйти, и только когда последняя спина — Быка — исчезла из дверного прохода, последовала за ними…       Потом была новая гонка, пустыня словно обозлилась на нас за убийство морталитаси, так что по пятам за нами следовала очередная буря. Маркус даже предположил, что на нас и правда обозлились — не пустыня, конечно, а недопойманные ренегаты, и пообещал разобраться с ними. Во время этого забега было как-то не до личных разговоров, но мне показалось, что эта дурацкая молитва прошла будто бы незамеченной. Кому-то приходится замки вскрывать, кому-то стражу убивать, кому-то молиться Думату... и если первые два пункта в нашей компании не смущали никого, то и третий прошел незамеченным. Я не сразу в это поверила, предпочла отгородиться от приятелей, но меня едва ли не на ходу привел в себя Варрик, тонко чувствующий мое настроение. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что винить меня и правда никто не торопится. Почти никто - на Каллена я взглянуть так и не решилась.       Расстались мы, достигнув Имперского тракта: здесь нам уже ничто не грозило, даже если бы буря и догнала — под виадуком по-прежнему было безопасно, хотя и непросто было бы спрятать в таком ограниченном пространстве целую армию. На прощание Маркус пожал мне руку, отчего я невольно улыбнулась — жест уважения, а не пустой вежливости, — и добавил:       — Надеюсь все-таки увидеть вас в Минратосе, моя дорогая. Разумеется, когда все это кончится.       — Вы же не приглашали меня в гости? — напомнила я. Он хмыкнул:       — Я говорил о работе.       — Тогда не надейтесь.       С Калленом, Кассандрой и Вивьен юстициар тоже попрощался отдельно, остальным махнул рукой и увел свой отряд по тракту на север, в сторону Вирантиума. Мы же повернули на юг, к Камберленду. Правда, корректировки в этот план пришлось вносить уже вечером.       После храма Думата мы с Калленом ни разу не разговаривали, и в этот раз скорее по моей инициативе — я избегала командора, иногда даже откровенно пряталась. Снова видеть разочарование в его глазах не хотелось, мне вполне было достаточно прошлого раза, так что я оттягивала этот момент как могла. И пусть это подношение на алтарь не было магией крови, но…       Но прощание с магистром Крассом выбило меня из равновесия, слишком я к нему привыкла, так что командор сумел меня отловить — вечером, во время привала, когда и прятаться было особенно негде. Ухватив меня за руку, видимо, чтобы снова не сбежала, он проговорил:       — Алиена. Я… был неправ, сердясь на вас. И… — слова ему явно давались непросто, но я помогать не торопилась, просто не зная, что можно ответить. — Я говорил однажды, что вы — одна из самых храбрых женщин, которых я знаю, и это так. Возможно, я слишком привык делить все на темное и светлое, и не могу сразу взглянуть шире… но если бы не вы, мы не вышли бы из Тени.       — Вы не сердитесь? — выцепила я главное. Вместо ответа Каллен коротко поцеловал кончики моих пальцев, и я внезапно смутилась. И порадовалась, что вокруг темно.       А потом из темноты раздался насмешливый голос Хоука:       — Ну, вы еще можете пожалеть, что там не остались. Себастьян просил напомнить о своей свадьбе.       Откуда-то с другой стороны раздалось возмущенное шипение Ванды, и я поняла, что у нашего общения было как-то слишком много свидетелей. Пожалуй, раз Ванда здесь, то и еще кто-нибудь может оказаться. Я бы не удивилась, увидев Варрика… или не увидев Коула.       Защитник Киркволла шагнул к нам поближе, и я машинально отдернула руку, да и Каллен сделал шаг назад. Приятель ухмыльнулся, проследив взглядом за нами, и протянул командору конверт из дорогой бумаги:       — Я сегодня в роли курьера. Бет просила на словах передать, что тебя она тоже хочет видеть на своей свадьбе, все-таки столько лет знакомы.       — А почему мы должны жалеть? — поинтересовалась я, с трудом изгоняя из голоса смущение. Хоук хохотнул:       — А ты помнишь еще, что приличные девицы ходят на свадьбу в платьях? Мама тебя в доспехах в жизни не пустит. И мохнатую свою отлови, ее тоже пригласили, и мама за нее тоже возьмется, будь уверена.       И я поняла, что прогноз насчет Тени может еще оказаться правдивым.       В Старкхэвене мы провели почти неделю. Монна Лиандра и правда взяла нас с Вандой в оборот. Она пыталась заодно привести в подобающий вид и Сэру с Кассандрой, но последняя удачно съехала на своем титуле Искательницы Истины, а эльфийка наловчилась прятаться от матушки Хоука почти так же хорошо, как и Коул. Мне повторить ни один из этих фокусов не удалось: ни о каком инквизиторстве счастливая мать и слышать не хотела, и находила меня при этом в любом уголке старкхэвенского дворца. Я подозревала — не без помощи Ванды, которая в эту суету включилась с невиданным энтузиазмом. Единственное, что меня хоть немного спасало — своими опасениями по поводу провокаций венатори я поделилась и с Калленом, и с Себастьяном, и, заодно, с Хоуком, так что помимо светской подготовки на нас легла еще и охранная. Причем для охраны свадебной церемонии задействовали практически всю армию Инквизиции — я сомневалась, что хоть один человек в Тедасе удостоится подобной чести.       И не зря. Может, мы немного и переборщили, в конце концов, с такой охраной удалось бы отразить и прямую атаку Корифея… но совсем без происшествий не обошлось. Впрочем, мне, пожалуй, даже понравилось прогуливаться по бальному залу в красивом платье под ручку с командором, отслеживая любые возможные неприятности и поддерживая связь с Вандой, которая успевала отметиться практически у каждого нашего поста, да еще и потанцевать. И все же отдохнуть после такого праздника хотелось столько же, сколько к нему готовились — минимум неделю, а лучше и дольше.       Но и на это желание судьба посмотрела с насмешкой. Едва мы добрались до Скайхолда, как меня перехватил гонец из Денерима. Алистер начал вести себя странно, и предупрежденные о такой возможности советники изолировали на всякий случай отравленное скверной величество. И тогда он попытался покончить с собой. К счастью, Анора заметила это вовремя, успела перехватить руку с ножом, едва не пострадала сама… После таких новостей я сорвалась из нашей крепости сразу же. Два дня, что пришлось лететь едва ли не через весь Ферелден, показались вечностью, но успела я более-менее вовремя. По крайней мере, все были живы и почти здоровы — об Алистере этого сказать можно было только условно, потому что с его сознанием явно творилась какая-то беда. Вспомнив, как приводила в себя Андерса, я взялась делиться светом, и хотя бы временно это помогло — достаточно для того, чтобы мой венценосный друг пришел в себя и сумел рассказать, где его мог бы выловить Корифей.       А ночью на меня снова напали Антиванские Вороны. Им опять не повезло — стоило мне появиться на родной ферелденской земле, как активировались местные Вороны. Уж не знаю, догнал ли меня назначенный мастером Игнасио тайный охранник из Скайхолда или старший убийца сам как-то узнал о моем появлении, но нападающий не успел даже дойти до моей спальни, его перехватили в коридоре. Мне даже принесли извинения — мастер Игнасио был в курсе, что на меня обещали контрактов не брать. И заодно пообещал к вечеру назвать имя заказчика.       На следующий день после меня прибыл отряд Инквизиции, и вместе с ним — Дагна. Подруге я была рада, но сил проявить эту радость уже не было. Солдат я отправила исследовать королевский маршрут — Алистер, как выяснилось, накануне вернулся из своей традиционной поездки к долийцам, — а чаровница, как она себя теперь называла, взялась делать защитный амулет для нашего с ней подопечного.       После этого, к счастью, новости пошли более-менее хорошие: и амулет сделать удалось, хоть и не с первой попытки, и место, где Корифей сумел перехватить Алистера, нашли — к счастью, самого жреца там уже не было, сомневалась я что-то, что наши солдаты с ним справятся, — и было это место довольно далеко от деревни клана, так что эльфы не пострадали. Сарел, оставшийся старшим на время отсутствия Ланайи, даже отправил к нам пару следопытов — его очень возмутила попытка кинуть тень на долийцев.       А вот следующая новость была как бы хорошая, но не очень. Мастер Игнасио сумел выбить из коллеги имя заказчика. Вернее, заказчицы. К счастью, поговорить он со мной решил наедине, потому что ситуация оказалась… щекотливой — не то слово.       Хайбрен Брайланд не забыла мне своего унижения в замке отца. И оказалась девушкой мстительной и упорной, но не очень умной. По крайней мере, тот факт, что она связалась с венатори, ее не красил.       Ее отец, эрл Леонас, узнав об этом, побледнел как полотно. Я его понимала — жена давно умерла, и дочь оставалась практически единственным родным человеком. Натаниэль и его сестра Делайла приходились племянниками эрлу, но вряд ли их наличие могло как-то утешить мужчину. Саму Хайбрен я бы с удовольствием отправила на королевский суд или в Скайхолд, но эрла Леонаса было жалко — и я порадовалась, что Ванда осталась в Старкхэвене, отпустив меня домой одну. Будь она здесь, точно попыталась бы отомстить этой дурище.       — Я никому об этом не говорила, — с сочувствием проговорила я. — Знает только мастер Игнасио, но Вороны своих тайн не раскрывают… Если вы сумеете ее спрятать так, чтобы не нашли венатори, то оставим это между нами.       — Я не смею просить вас об этом, леди Алиена, — проговорил главный ферелденский дипломат с таким отчаянным видом, словно вот прямо сейчас собирался сам положить голову на плаху. — Хайбрен… должна ответить.       — Меня вполне устроит, если вы ее выпорете, — я вздохнула. — Но спрятать надо очень хорошо. Не для того, чтобы она не продолжала пакостить — венатори ее без сомнений убьют, как только поймут, что ее раскрыли. Допросить бы ее, конечно… но вряд ли она что-то полезное знает.       В том, что помощники Корифея станут размениваться на убийство какой-то ферелденской дуры, которая — наверняка! — знать не знает, на кого работает, просто пытается подгадить мне, я сомневалась, но решила припугнуть эрла. Не факт, что он поверил: хоть дочка и оказалась не слишком разумной, отец не просто так занимал высокий пост, — но сейчас он готов был согласиться с чем угодно. С горечью проговорил:       — Мы проверили эрла Вулффа после ваших слов… он действительно связался с венатори, правда, не представляя, с кем союзничает. Леди Жозефина предложила перевербовать его, и это оказалось не так сложно. Мы считали, что больше предателей в Ферелдене нет, а оказалось… моя собственная дочь.       — Возможно, я перегнула палку, когда была у вас в гостях, — я вздохнула. — А вы не доследили. Но пока все живы, значит, можно все исправить.       Эрл Леонас кивнул, но, кажется, не слишком утешился. Впрочем, поблагодарить меня ему это не помешало, даже немного излишне.       А вечером того дня Дагна, наконец, создала защитный амулет для Алистера, и уже с утра мы отбыли обратно в Скайхолд.       И вот теперь я вдыхала морозный горный воздух, стоя на крепостной стене, и пыталась понять, доживу ли я вообще до той поры, когда Корифей умрет. Усталость навалилась как-то разом, и не так, как после битвы на Валарианских полях — страха не было, просто как-то внезапно кончились силы. Хотелось лечь и лежать, но я не могла себя заставить даже сдвинуться с места. Может быть, так и стояла бы всю ночь, но, к счастью, ко мне поднялся Варрик.       — Долго будешь тут грустить в одиночестве, Перчинка? — деловито поинтересовался он. Я улыбнулась:       — Я не грущу. Просто устала.       — Вот ночью и выспишься, — отмахнулся приятель. — Пошли, перекинемся в «Порочную добродетель».       Я в изумлении вскинула брови.       — Варрик, я с вами не играю, забыл? — попыталась отказаться я, но гном мне не позволил. Подхватил под руку и потянул в сторону лестницы:       — Перчинка, я ничего не забываю. Например, то, что ты мне уже несколько лет желание должна. Не хочешь отдать должок?       — У меня денег нет, — предприняла я последнюю попытку. Глупую, уж кто-кто, а представитель Торговой гильдии точно знал, что денег у меня достаточно, но Варрик, рассмеявшись, неожиданно предложил:       — Значит, снова сыграем на желание. Мне нравится, когда сама леди Инквизитор ходит у меня в должниках. Так что, идем? Точно тебе говорю, отдохнуть помогает лучше, чем стояние на стене.       И я согласилась. Сидели мои друзья снова в «Приюте Вестницы», что меня совсем не удивило — кажется, вся социальная жизнь Скайхолда проходила в этой таверне, даже чванливые орлейские аристократы, которые нет-нет да приезжали к Жозефине, приходили в итоге к Кабо. Носы кривили, конечно, но не уходили.       За столом обнаружилась любопытная компания — помимо Варрика и меня играть собирались Железный Бык и Коул. Рядом сидел Дориан, попивал вино и со скепсисом смотрел на колоду карт в руках кунари. Стоило нам подойти, как он, не оглядываясь, предупредил:       — В последний раз говорю, скоро ты устанешь от этой каменной физиономии и сам попросишь меня присоединиться к игре. Но увы, дважды я… — он все-таки оглянулся и при виде меня расплылся в улыбке: — Ого, да нашу обитель порока посетила сама леди Инквизитор. Вечер перестает быть скучным.       Варрик подмигнул, Бык приветственно махнул рукой, а Коул отвлекся от карт, осмотрел меня и утешил:       — Он хочет с тобой встретиться. Злится, что не может добраться, но сюда не идет. Он тоже хочет, чтобы все закончилось. Но лучше не приходи на встречу, он сильнее, когда ты одна.       — И не думала, — я слабо улыбнулась. — Свой шанс меня убить Корифей уже упустил, теперь я настроена только на победу. Поймаем.       — Хорошо, — кивнул парень, но гном его перебил:       — Никаких дел! Сегодня играем.       Правила пришлось вспоминать практически на ходу, слишком давно не приходилось практиковаться — Зевран пытался подбить меня на партию-другую, но играть, когда в компании читающая мои мысли Ванда, было неинтересно, а без нее четверка не набиралась. К счастью, учиться играть заново пришлось не только мне: Коул явно видел карты если не впервые, то близко к тому, потому что постоянно переспрашивал, а Варрик что-то объяснял…       — Две пары бьют одну. Каре бьет две пары. Она прячет туза драконов в высокий сапог и предлагает бармену сыграть снова. Блондинчик смотрит на стол, ворчит, вечно ворчит…       — Когда это он ворчал? — удивилась я, пытаясь под шумок подменить карты и жалея, что у меня сапоги совсем не такие, как у Изабеллы. Вот же продуманная… пиратка! Если еще придется с ней играть, хотя бы буду знать, куда смотреть. У Варрика, к примеру, были широкие отвороты на рукавах рубашки, Быка я поймала на том, что он прятал карту — глазам не поверила! — под повязку на голове. С Коулом пытаться следить было бессмысленно, раз уж он целый корабль смог спрятать… но он играл даже хуже меня, так что я надеялась на его честность.       — Шутишь? — удивился гном. — Да все время, особенно когда у Мередит начала крыша ехать. Это еще при тебе он себя прилично вел. Кстати, у меня два ангела и три рыцаря, девочка. Сможешь побить?       — Пас, — я фыркнула и бросила карты. В этот раз проигрыш даже почти не разозлил, разве что вызвал легкое чувство досады. Пожалуй, что-то в такой игре и правда было, но продолжать я все же не захотела. — Буду тебе должна. А пока спать пойду.       — Погоди, — притормозил Варрик. — Значит, согласна на любое желание?       Я пожала плечами: вряд ли он сможет загадать что-то такое, что я буду не в состоянии выполнить. Конечно, сейчас делать ничего не хотелось, но если Варрик хочет отдачи долга сразу…       — Иди поцелуй Кудряша.       В первое мгновение мне показалось, что я ослышалась. Или ошиблась. Вцепившись в спинку своего стула, я осторожно уточнила:       — Что?       — Иди и поцелуй нашего командора, — повторил гном. Я все-таки опустилась на стул и после небольшой паузы поинтересовалась:       — Издеваешься?       — А что не так? — уже откровенно усмехнулся этот… предатель. — Ну, не хочешь Кудряша, поцелуй этого своего…       Я посмотрела в ту сторону, куда кивнул Варрик, и увидела маркиза Делафосса. Он, судя по всему, не знал, о чем идет речь, потому что, поймав мой взгляд, только вежливо поклонился. Я кивнула в ответ и снова посмотрела на гнома.       — Это жестоко, Варрик.       — На вас уже смотреть невозможно, Перчинка, — проворчал он. — Иди уже. Или отказываешься от долга?       Был большой соблазн действительно отказаться, но я даже думать не хотела, что он придумает тогда. И… он же никаких уточнений не сделал? Можно же отложить на «когда-нибудь потом»? Когда Корифея победим, например…       Тщетные надежды. До кабинета Каллена — он находился в той же башне, где и спальня, — меня провожали всей компанией, а когда я попыталась улизнуть в сторону донжона, Бык даже не поленился перехватить и дотащить на плече. Кричать и вырываться я не стала, чтобы не привлекать внимания, только яростным шепотом высказывала все, что думаю об этом желании и заодно о поведении моего вроде-как-телохранителя. Он поставил меня на землю только перед дверью, в которую мне следовало войти, и тихонько проворчал:       — Иди-иди, босс. Потом «спасибо» скажешь.       — Вряд ли, — огрызнулась я и решительно — злость придала решительности — вошла внутрь.       И замерла. Каллен и правда был тут, и, судя по всему, это и правда был его кабинет… я еще надеялась, что это все розыгрыш, и меня притащат куда-нибудь… куда угодно, только не к нему. Вся решимость вместе со злостью моментально испарились, и мне внезапно стало страшно. Дверь за спиной хлопнула, и я невольно прижалась к ней, даже чуть толкнула, рискуя вывалиться наружу… или нет, дверь, судя по всему, с той стороны подперли чем-то тяжелым, например, тушей нахального кунари.       — Леди Инквизитор? — командор поднял голову от каких-то документов и посмотрел на меня. Видимо, выражение лица у меня было то еще, потому что он даже привстал из-за стола: — Что-то случилось?       Я помотала головой, горло внезапно перехватило спазмом. Может, сбежать? Демон с ним, с этим долгом, но тут еще две двери и окно… которое у меня на глазах затянуло тонкой ледяной корочкой. Кажется, кто-то меня достаточно хорошо знал или… или читал мысли. А точно ли Ванда осталась в Старкхэвене, вдруг задалась я вопросом. Ненадолго, Каллен сделал пару шагов ко мне, и я вжалась в дверь, не то надеясь, что она сейчас распахнется, не то желая просочиться наружу прямо сквозь доски.       Но дверь держалась. И окно. И даже в люке на потолке, куда уходила приставная лестница, видимо, ведущая как раз в спальню, замерцал барьер. Стоит ли рассчитывать, что они не предусмотрели еще две двери? Вряд ли…       Но Варрик ведь так ничего и не уточнил? Мне же не обязательно… в щеку чмокну, условия формально будут соблюдены… надо, наверно, только как-то объясниться.       Я откашлялась и наконец заговорила:       — Я когда-то проиграла Варрику в «Порочную добродетель»… я почти никогда с ними не играю, он меня всегда обыгрывает! Но тогда играла и проиграла, и мы на желание играли. И сегодня он с меня долг потребовал, чтобы я снова с ними села сыграть.       Я замолчала. Кажется, объяснение вышло какое-то… слишком уж сумбурное и очень издалека, по крайней мере, Каллен смотрел на меня с недоумением. Предприняла еще одну попытку:       — Я сегодня опять проиграла, и опять желание. Я… я хотела сначала извиниться… это их идея, мне даже сбежать не дали…       Я прикусила губу, чувствуя себя полной дурой. А потом все-таки отклеилась от двери, подскочила к застывшему в центре комнаты мужчине и, как и собиралась, чмокнула в щеку. И бросилась к выходу. Еще успела подумать, что не так уж это и сложно и что…       Командор догнал меня одним броском, уже у самой двери, развернул резко и поцеловал в ответ. Но совсем не в щеку. От неожиданности я замерла, как мышь перед удавом, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть мгновение. И готовясь все же бежать... мало ли.       — Думаю, в вашем проигрыше имели в виду скорее это, — тихо проговорил Каллен, отстранившись. Я успела слегка прийти в себя и даже начать на что-то надеяться, и после этой фразы сердце внезапно оборвалось. Может, для него такие проигрыши в порядке вещей?       — Вы… только из-за карт? — прошептала я, чувствуя, как из-под ног уходит пол. Но вместо ответа Каллен обнял меня и снова поцеловал, а я вцепилась в его плечи, боясь, что все-таки упаду. И неуверенно ответила.       И получила ответ только через несколько минут, но такой, что сердце радостно подпрыгнуло, а язык снова отнялся.       — Потому что давно хотел. А вы?       Я не нашлась с ответом, как-то испуганно помотала головой. Каллен негромко рассмеялся, снова наклонился к моим губам, и теперь я сама подалась вперед. К демонам все мои страхи… я тоже хотела. Давно. Может, и скажу потом «спасибо»… когда убью всех причастных…       А потом мысли как-то сами по себе улетучились. Губы у него были немного колючими, обветренными, но целовал Каллен так нежно, что я почти мгновенно забыла об этом. Он словно пробовал меня, знакомился — на вкус, на ощупь, на чувства, на дыхание, касался осторожно, боясь спугнуть. Но руки уверенно удерживали рядом, не давая ни отстраниться, ни упасть. Одна зарылась в волосы, мягко перебирая пряди, другая так же мягко, осторожно поглаживала спину, иногда спускаясь чуть ниже. Но никакой вульгарности Каллен себе не позволял, и, пожелай я, смогла бы вырваться… только не желала. В его руках было тепло, и дыхание наше смешивалось, становясь одним на двоих.       Весь мир вокруг словно перестал существовать, и я забыла о дурацком проигрыше, и об усталости, и о Корифее… я не помнила даже имен, ни своего, ни чьего бы то ни было. Были только его губы и его дыхание. И даже разорвав поцелуй — я только тогда поняла, что одного на двоих дыхания все-таки немного мало, — Каллен не отпустил меня, осторожно прижав к груди. Но я не пыталась больше сбежать. Немного осмелев, я провела пальцем по шраму на губе и смутилась, когда Каллен чуть повернул голову и поцеловал этот палец.       А потом мир все-таки догнал меня, и память тоже, и я с замиранием сердца напомнила:       — Каллен… у меня все еще демон.       — Звучит словно болезнь, — явно поддразнивая меня, улыбнулся командор, обеими руками перехватывая меня за спину, чтобы я точно никуда не делась.       Я фыркнула и легонько стукнула его плечу:       — Какая еще болезнь? Я и целовалась-то три раза.       — Я не это… Дыхание Создателя... — смутился Каллен, и я тоже покраснела, внезапно осознав, что шутки про неприличные болезни больше подошли бы Изабелле, а никак не нашему командору. Но он оборвал сам себя и осторожно повторил: — Целовалась три раза?       Я смутилась еще сильнее и кивнула. Рука, успевшая снова сползти мне на бедро, медленно поднялась обратно. Я как-то иррационально испугалась, что сейчас командор решит не связываться с настолько неопытной девицей, но он, наоборот, прижал меня покрепче, поцеловал в висок и прошептал:       — Это неважно. Я немного… пересмотрел приоритеты. Когда ты бросилась под лапу демона гордыни с одними кинжалами… если она тебя защищает, то я только скажу «спасибо».       Я прикрыла глаза, мысленно перебирая список своих возможных прегрешений, чтобы уж сразу развеять все сомнения, и напомнила:       — Мне приходилось молиться Думату. Дважды.       — Я постараюсь сделать все, чтобы больше не пришлось, — пообещал он, явно не ставя мне это в вину. И снова поцеловал, закрепляя обещание. Отказываться я и не подумала, и следующий пункт пришлось немного отложить. Жаль, нельзя было остановить мгновение…       — Я убила храмовника, — напомнила я, когда дыхания снова перестало хватать. Каллен явно хотел возразить, но я не позволила: — А может, и не я. Тогда ощущения были такие же, как на Валарианских полях, когда я обращалась к Вере. Но сейчас есть метка, проводник от меня в Тень, а тогда не было ничего. Я… я, может быть, одержима духом.       До сих пор я этим ни с кем не делилась, даже мысленно боялась проговорить. И, кажется, не зря, перед глазами на мгновение возникла золотистая пелена, от которой стало спокойнее… но она почти сразу пропала — то ли мне показалось, то ли эмоции оказались сильнее навеянного спокойствия, то ли Вера сама не решилась так явно обозначать свое присутствие.       Каллен посерьезнел, но все равно меня не выпустил из объятий. Пообещал:       — Мы разберемся. Со всем. Один раз я тебя отпустил, но больше такой ошибки совершать не буду. Есть еще что-нибудь?       — Я спала с двумя мужчинами, — брякнула я. Больше от неожиданности, и командор — мой, не верится! — даже рассмеялся, хоть и немного смущенно. А потом с нежной улыбкой, от которой сердце забилось еще быстрее, переспросил:       — Так спала с двумя мужчинами или целовалась только три раза?       — И то, и другое, — смущенно проворчала я, пряча лицо у него на груди. Мех накидки приятно ластился к коже, и я невольно потерлась о него щекой. — Мы просто спали. В той гостинице больше не было мест, а сгонять Зеврана и Фенриса на пол я не захотела.       И замолчала. Каллен осторожно коснулся моей щеки, убрал прядку волос за ухо… И я, вздохнув, все-таки выдала главный секрет:       — Помните, магистр Красс…       — «Помнишь», — перебил меня он. Я удивленно подняла глаза, и Каллен улыбнулся. — Думаю, уже можно перейти на «ты».       Я чуть ошарашенно кивнула. Наверно, можно, но пока что даже мысленно я не решалась называть нашего командора на «ты». Пара поцелуев вряд ли могла так быстро это изменить. Впрочем, если регулярно тренироваться…       Собравшись с мыслями, я все-таки продолжила:       — Маркус предположил, что я могла прийти из другого мира через элувиан.       — И ты сказала, что никогда не проходила через это зеркало.       Я кивнула, чуть помялась и проговорила:       — Но я не говорила, что он неправ. Я действительно родилась в другом мире, получила совсем другое воспитание, а потом умерла там и оказалась здесь… на десять лет моложе, чем была, когда умирала. Мне почему-то не хотелось говорить это Маркусу, поэтому я… Лелиана знает. Поэтому я так избирательно отношусь к местным законам. Я знаю их, но для меня это не табу, впитанные с молоком матери, а вопрос, который подлежит обдумыванию. Поэтому я смогла договориться с Вандой.       На этот раз Каллен молчал дольше, но из объятий по-прежнему не выпускал, и это не позволяло мне начать паниковать. То ли чувствуя мое состояние, то ли успокаивая себя, он снова начал поглаживать меня по спине, а потом поцеловал в висок. Негромко ответил:       — Теперь многое становится понятно. Расскажешь? — я с облегчением кивнула и уже открыла рот, но Каллен качнул головой: — Потом. Я… еще не до конца верю, что ты здесь.       — Проверь, — смущенно предложила я и, кажется, покраснела, но до конца определиться с эмоциями не успела: командор послушно — и с заметным удовольствием — выполнил это пожелание.       Время летело незаметно. За окном окончательно стемнело, так что кабинет погрузился в сумрак — единственный факел, которого, возможно, хватало на закате, не мог справиться с ночной тьмой. Я снова забыла обо всем; пожалуй, если бы прямо сейчас под стены Скайхолда явился Корифей, я бы собственноручно завязала его узлом вместе с его драконом и отправила в Тень — и побыстрее, чтобы не отвлекаться надолго.       Но Корифей не пришел. Сначала в моей голове возникла Ванда, и я, кажется, впервые в жизни была ей совершенно не рада, а потом, после какого-то приглушенного спора, распахнулась входная дверь, едва не снеся нас обоих. Каллен успел меня вывести из-под удара, но ему, кажется, все-таки прилетело.       На пороге стояла Лелиана, злая как скорпион. У нее из-за плеча выглядывала виноватая мордашка демонессы, а где-то сзади угадывались и остальные участники этого представления.       — Командор…– сходу начала леди тайный канцлер и осеклась, увидев меня. На мгновение ее губы тронула прежняя улыбка, но почти сразу Лелиана снова нахмурилась. — Леди Инквизитор. Удачно, что вы тоже здесь. У ворот Скайхолда стоит некто и требует встречи с Белым Стражем.       — Некто? — уточнила я, чуть отстраняясь: вряд ли новая проблема была мелкой, не стала бы наш тайный канцлер разыскивать меня по всей крепости. А серьезную обсуждать, обнимая любимого и долгожданного мужчину, не выходило, я отвлекалась.       — Он не представился. И даже не снял капюшона, — пояснила она. — Сказал только, что посланец, но даже не назвал, от кого пришел.       — Посланец, — повторила я и вдруг почувствовала, что ноги подгибаются. Каллен поддержал, не давая упасть, но я почти сразу прогнала возникшую слабость. И отстранилась от командора окончательно. — Это не роль, Лелиана, это и есть имя. Посланец.       И решительно вышла наружу. А потом и вовсе побежала, потому что просто так явиться союзник Архитектора не мог. Если он здесь, значит, что-то случилось…       Стражам на воротах я прямо на бегу велела никого не выпускать и самим не приближаться — еще не хватало заразить скверной кого-то из своих людей... а желающие за мной последовать наверняка найдутся, — и после этого, наконец, притормозила. Посланца было хорошо видно — светила луна, заливая всю долину вокруг Скайхолда немного мертвенным, но ярким светом, так что фигура в темном плаще выделялась на фоне светлых камней моста. Он спокойно ждал, почти не шевелясь, и я поспешила навстречу.       Остановилась шага за четыре — на этот раз никакого защитного зелья не было, — но гарлок отступил еще немного назад. И шепеляво проговорил:       — Ты изменилась.       — Выросла, — пояснила я. — Помнишь, я рассказывала, что дети растут?       Гарлок кивнул. Если не считать Архитектора, то с ним у меня сложились самые теплые отношения среди всех подручных бывшего жреца. С остальными гарлоками и генлоками я не общалась, немного их побаиваясь, несмотря на заверения Архитектора, Ута меня откровенно недолюбливала, а Серанни — сторонилась. Посланец же одно время и вовсе шатался по эрлингу, пытаясь помочь крестьянам, а когда ему объяснили, что вреда от такой помощи больше, стал сопровождать Архитектора. Иногда мы разговаривали — он интересовался людьми и миром на поверхности, задавая вопросы, а я, как могла, отвечала.       — Архитектор отправил меня к тебе, — поговорил он и протянул письмо. — Страж-командор спустился туда, куда нам хода нет. Землю трясет, и Архитектор хочет, чтобы ты знала. Ты придешь?       — Приду, — пообещала я, чувствуя, как немеют кончики пальцев. — Я постараюсь выйти завтра же, если наши алхимики успеют сварить зелья.       — Архитектор не уверен, что случилось что-то плохое, — пожал плечами Посланец. — Лучше подготовься.       — Тогда послезавтра, — решила я. Гарлок кивнул:       — Я буду ждать в вашей крепости, в горах.       Я тоже кивнула, и он сразу же развернулся в обратный путь. А я стояла на месте, глядя вслед и не решаясь даже пошевелиться, словно неподвижность как-то позволяла избежать очередного спуска на Глубинные тропы.       Похоже, сорвавшаяся в Безмолвных равнинах стрела пока не нашла цель, продолжая тащить меня вперед с бешеной скоростью. Это я сама и была стрелой?