Всегда есть что-то еще

      Северная часть Западного предела действительно была пустой и свистящей — ветер здесь не замолкал ни на мгновение, даже ночью. Правда, и таких клубов песка, как на юге, он не поднимал, только мелкую пыль. Дышать ей было не слишком приятно, платки, которыми закрывали лица, мы так и не разматывали, но хотя бы есть теперь можно было с чуть меньшим скрипом: песка наш котелок набирал не так много.       Зато на севере было не так жарко. Солнце так и шпарило с неба, но теперь и облака пробегали куда чаще, видимо, приходили из Нахашинских топей, и ветер постоянно обдувал, принося прохладу. Я надеялась, что к пыли и прохладе не добавится еще какой-нибудь компонент родом из тех же топей: с болотами я была знакома постольку-поскольку, но читала, что в них постоянно заводится то лихорадка, то еще какая-нибудь ерунда. Моровые оборотни, например.       До лагеря освобожденных рабов мы добирались два дня, и половина одного из них пришлась как раз на Свистящие пустоши. А может, и больше, какой-то четко выраженной границы между двумя частями пустыни не было — один и тот же лиловатый песок, одни и те же скалы, одна и та же трава… Но в какой-то момент замечаешь, что среди пустынного ковыля то тут, то там появляются желтые пушистые шарики дурнолуковки, скалы становятся иными: выветренными, потерявшими привычную треугольную форму, но получившими взамен что-то другое. На глаза сами собой попадались четыре каменные фигуры на возвышении: больше всего они походили на топорики, поставленные на рукоять. Их было видно из любой точки Свистящих пустошей — наверно, так и определялась их граница, — и как раз к ним вел нас Дориан.       За весь день мы не встретили ни одного зверя, несмотря на то, что оазисы здесь попадались чаще, а тень в них была гуще; венатори, подтверждая слова Дориана, тоже исчезли, хотя я была уверена, что они так просто не отступятся. И все же первым живым существом, что мы увидели, был высокий плечистый мужчина с несколькими косицами, стекающими ото лба к лопаткам, и тремя алыми полосами на лице — один из бывших рабов, сейчас, очевидно, охраняющий лагерь. Поначалу он схватился за оружие и свистнул особым, переливчатым, посвистом, но довольно быстро разглядел нас — чему изрядно поспособствовал голубой огонек на навершии посоха, который зажег Дориан, — и вскинул сжатую в кулак руку. Видимо, отменил тревогу, которую сам же и поднял.       Договориться удалось быстро: хоть отряд Дориана и оставил людям припасы и небольшое сопровождение, пострадавшие от венатори пока не рисковали выходить даже в сторону основного лагеря Инквизиции. По словам наших разведчиков, которые и должны были следить за спасенными, подручные Корифея от своих планов не отказались — вот только теперь это были в основном красные храмовники, переродившиеся в лириумных тварей. Я мысленно поздравила себя с правотой, которая теперь, увы, не радовала, но людей обнадежила: с нами приехало достаточно солдат, чтобы в путь можно было выходить без опасений.       Уже наутро после встречи в лагере остался только мой отряд, не такой уж большой. Уходили освобожденные рабы еще затемно, и я провожала их — взглядом, забравшись на один из каменных карнизов над палатками. Сначала люди превратились в толпу муравьев, разглядеть которую в утреннем полумраке было не так уж легко, затем — в светлые точки факелов далеко внизу, а потом их и вовсе скрыли пыль и сумрак. На пустоши легла тишина — особая, живая, состоящая из чуть притихшего свиста ветра, шелеста песка, от которого пробегали мурашки: слишком уж он походил на шелест трущейся о камень чешуи. Внизу, в лагере, тихо потрескивал угасающий костер, да где-то далеко, в сердце пустошей, глухо что-то порыкивало — понять, что это, мешали эхо и расстояние.       Внезапно мне показалось, что мы на самом краю света и дальше ничего и никого нет — только ветер, не до конца растаявшие в дневном свете звезды и скалы. И нет этой бесконечности дела до Корифея и его сторонников, там не бьется в агонии изорванная Завеса, не грызутся за власть правители и аристократы… Мой дом, Башня Бдения, остался на другом краю мира — буквально, мы пересекли Орлей и Ферелден полностью, от берегов Амарантайнского океана до вот этого пустынного края. Конечно, никакой бесконечности впереди не было, там за пеленой песка скрывалось то самое плато Уртемиэля, с севера подпертое лесом Тирашан, а на юге вытекающее через Арл Думат, перевал между Гаморданскими пиками и горами Охотничьего рога, западной границы известного мира, к Серных озерам и морю Пепла. Но разумная жизнь, цивилизация — заканчивалась здесь, на нас.       — Смотрите, какие звезды, — услышала я голос Коула. И тут же оглянулась: мои спутники уже проснулись, а я, увлеченная мыслями, даже не услышала их утренней суеты. А может, ее и не было, из палаток показались только сам дух, Ванда, Солас и Кассандра, не самые шумные члены отряда. — Они очень далеко. Некоторых уже нет.       — Небо бездонно, но постоянно, — негромко возразил эльф, усаживаясь рядом с парнем. — Тебя тревожит, что оно не такое, как в Тени?       Коул покачал головой, не отрывая взгляда от неба, и поправил:       — Оно вращается, только медленнее. И свет не сразу доходит.       От этих слов я вздрогнула — едва ли в Тедасе кто-то занимался изучением космоса и звезд, но дух из Тени сумел то ли заметить, то ли узнать то, что я помнила еще из прошлого мира. А потом улыбнулась своим мыслям и проговорила вслух:       — Все-таки бесконечность, но не впереди, а наверху. Бесконечная пустота, наполненная солнечным ветром, пылью и звездами.       — Что? — Кассандра подняла на меня недоуменный взгляд. Я сама для нее сюрпризом явно не стала — да я и не пряталась, — а вот мои слова заметно удивили.       Я спрыгнула со своего карниза и подошла поближе, к почти погасшему костру, возле которого собирались ранние пташки нашего отряда.       — Коул прав, небо вращается. Вращается земля, на которой мы находимся, солнце, звезды, галактики, в которые они складываются. Движение — это жизнь и основной закон природы.       Ванда мимолетно улыбнулась и почти без иронии напомнила:       — Ну да, кому и знать, как не той, что родилась из света древних звезд?       Я негромко рассмеялась, присела рядом с подругой и положила голову ей на плечо, игнорируя взгляды окружающих. А они были — Кассандра так и смотрела на меня, не отрываясь, Солас покосился украдкой, но я успела заметить. Только Коул по-прежнему наблюдал за небом, мечтательно улыбаясь. Никто не проронил ни слова, но сама тишина казалась вопросительной, и я со смешком припомнила старую историю:       — Еще до того, как сотворить Тедас, Создатель взялся проверить свои силы на звездах. Они были огромны и пылали куда ярче, чем самое жаркое пламя, но и сил отнимали немало. И тогда Создатель развеял их в пыль, чтобы сотворить наш мир, не отвлекаясь по пустякам. Я родилась из света тех звезд, чья пыль и сейчас летает в пустоте неба, а потом спустилась сюда, в мир, чтобы принести этот свет вам. Когда-нибудь наступит время, и я уйду обратно, чтобы снова стать светом.       — Но не раньше, чем спасешь всех, кого можно спасти, — закончила за меня демонесса, выдержала положенную паузу, а потом расхохоталась. Я глянула на пораженное лицо Искательницы и тоже засмеялась, разбивая пафос момента.       Своим смехом мы перебудили остальных, так что вскоре уже снова оказались в седлах: задерживаться в Свистящих пустошах надолго не хотелось. Конечно, помощь от Каллена вряд ли придет так быстро, но в окрестностях Грифоновых крыльев у меня еще оставались дела.       По дороге Кассандра так и бросала на меня задумчивые взгляды, так что Варрик, наконец, не выдержал и, подав свою лошадь ближе к Сметанке, тихо поинтересовался:       — Чем еще ты поразила Искательницу, Перчинка? Глаз не сводит.       — Помнишь историю про древние звезды? — я улыбнулась. Варрик нахмурился, вспоминая, фыркнул, а потом коротко хохотнул:       — Пожалела бы, ей еще свой Орден восстанавливать.       Я в ответ только улыбнулась, но через некоторое время увидела, как гном подъехал к своей поклоннице-недоброжелательнице и принялся негромко ей что-то рассказывать. Кассандра хмурилась, поджимала губы, потом резковато ответила и отъехала в сторону. Похоже, принимать рациональную точку зрения сразу она не захотела, но на меня коситься все же перестала.       И мы, и венатори были не первыми, кто посетил Свистящие пустоши — будь это так, нам бы не пришлось уезжать так далеко от места основных событий. Кто открыл эту местность, а заодно и все земли, что лежали западнее, для людей, история умалчивала — хотя судя по названиям, это были тевинтерцы, — но из гномов первым и, похоже, единственным здесь побывал Дом Файрель, и было это так давно, что от гномов остались лишь заметенные песком руины. Однако даже по тому, что осталось, давнюю историю мог считать и непрофессионал… при условии, что он знал гномьи руны, конечно, но такой специалист у нас был.       В незапамятные времена, еще даже до Первого Мора, жил лучший в истории гномов творец рун — Совершенный Файрель. Многого история о нем не рассказывает — или, по крайней мере, рассказать не мог Варрик, который, как я знала, историей гномов не слишком увлекался, — но до сих пор считалось, что погиб Совершенный вместе со своим Домом на Глубинных тропах, в войне между двумя тейгами. Едва услышав об этом, я тут же вспомнила совсем другой гномий Дом, погибший на Глубинных тропах — Дом Бранка, — и передернула плечами.       Теперь же мы узнали, как оно там было на самом деле. Совершенный Файрель, оправдывая свое звание, создал совершенную руну — что она делает, умолчали даже местные хроники. Однако было понятно, что она боевая: на ее основе несколько тейгов изобрели оружие, непонятно только, разное или одинаковое, но равно смертоносное — как раз тогда и произошла та война, в которой якобы погиб Совершенный. На деле же он взял своих родичей и ушел на поверхность, совершив беспрецедентный маневр. Руины вокруг принадлежали основанному Файрелем тейгу Кэл Репарта — «месту, где мы встретимся с миром», — а конкретно нас подсказки венатори вели через несколько гробниц.       В первой же мы столкнулись с загадкой — все входы были запечатаны, причем явно магией, а открывать их следовало при помощи завесного пламени. Никаких подсказок на этот счет, правда, древние гномы не оставили, но от креплений с факелами нити силы тянулись к двери, и я предположила, что взаимосвязь тут простая. И ошиблась: стоило зажечь первый факел, как словно из-под земли — из Камня — вынырнули три призрака. Проблем особых они не доставили, но когда Коул пробормотал: «Они были гномами. Они думают, что они и сейчас гномы. Они звучат как пыль на вкус», я снова поежилась. Возможно, традиция хоронить заживо пришла к авварам не от эльфов, а от гномов, с которыми они общались с большим удовольствием. Видеть тех, кто вынужден так долго охранять чужие могилы, я больше не хотела — к тому же нити силы даже не дрогнули, — так что пришлось разбираться в ловушке тщательнее.       Подсказки все-таки были. Рядом с факелами были выбиты руны с историей дома Файрель после смерти Совершенного, и зажигать надо было в порядке следования этой истории. За пять посещенных гробниц мы узнали, что Совершенный благополучно дожил свой век здесь, под солнцем, после чего оставил свой тейг двум сыновьям, велев им править мудро и мирно, и чего там еще завещают мудрые старые короли. На мой вкус, идея была так себе: история знает множество примеров того, как распадались целые империи из-за передела власти, и ни одного — как империи разрастались благодаря увеличению количества равноправных правителей. Так случилось и здесь, какое-то время братья уживались мирно, но в итоге не поделили власть и один другого убил на дуэли. И сразу же осознал, что натворил, так что каялся до конца жизни и построил эти гробницы в назидание потомкам. Учитывая, что тейг оказался заброшен, потомки этого назидания явно не оценили.       Передвигаться между этими памятниками оказалось на удивление удобно: безымянный выживший сын отгрохал не только подземные хранилища для ключа отцовской гробницы — их было целых пять, фрагментов истории и фрагментов ключа, — но и удобную дорогу между ними, сохранившуюся так хорошо, что она могла бы поспорить со Старым Имперским трактом, на создание которого положили силы сами тевинтерские магистры. Правда, магической защитой эта дорога не обладала, и звонкое цоканье наших лошадей по камню пару раз привлекло к нам хищников, но и они сильно помешать не смогли — с везделазами, которые на нас напали, смог бы справиться и Дориан в одиночку, они прекрасно замораживались магией. Чуть сложнее нам пришлось в конце пути, подступы к финальной гробнице охраняли целых три виверна, но справились мы и с ними.       Место последнего успокоения Совершенного Файреля выглядело величественно. Огромная, не меньше восьми метров высотой, колоннада протянулась вдоль дороги, обнимая крыльями площадь перед входом в гробницу. Несколько статуй совсем уж гигантских размеров рассказывали какую-то свою историю, понятную лишь гномам — судя по тому, как притих Варрик, даже наземным. Само здание было встроено в скалу — после смерти все дети Камня возвращались к своему отцу, тем более Совершенные, — и витражи в его окнах было видно даже с другого конца площади.       Но еще лучше, чем гробницу Файреля, было видно дракона, который развалился на площади и спокойно спал. Высшего.       Вернее, высшую, это же всегда самки.       Смотрели мы на него минут десять, и комментировать неожиданное препятствие никто не решался. Наконец Ванда неуверенно поинтересовалась:       — Ну что, будем бить?       — Нафига? — хмуро уточнила Сэра.       Вопрос повис в воздухе: главного любителя драконов с нами сейчас не было. Рана от красного лириума плохо поддавалась лечению, и Бык остался на попечении Йована и Вивьен. К моменту нашего отъезда — к утру — она не просто не уменьшилась, но и, кажется, воспалилась сильнее, заставляя единственного целителя нервничать. Я старалась не думать об этом, раз уж все равно помочь ничем не могу, но мысли возвращались постоянно, и дракон их в очередной раз пробудил. Так же неуверенно, как и демонесса, проговорила:       — Бык расстроится, если убьем без него.       — Зачем его убивать? — нахмурившись, поинтересовался Блэкволл. — Такое величественное создание…       На этот раз он отправился с нами, и вливание обратно в компанию прошло куда легче, чем в первый раз — возможно, из-за отсутствия Вивьен. В какой-то момент мне даже показалось, что всех этих месяцев не было и мы все еще на Безмолвных равнинах. Потом я заметила небольшой кустик арии вандала — родственника фелицидус арии, пустынной розы, — и поняла, что ассоциации навеял запах. Он казался легче и зеленее, чем у розы, с нотами меда и свежескошенной травы, но все равно был похож.       Правда, в данный момент пахло отнюдь не розами. Поэтому я совсем не удивилась ответу Кассандры:       — Величественное? Повторишь это еще раз, когда дракон сверху на тебя лепешку шмякнет размером с твой дом.       — Искательница, я тебя не узнаю, — хмыкнул Варрик. — Шутки про навоз в нашей компании обычно рассказываешь не ты.       Женщина мрачно глянула на него, и слова шуткой восприниматься перестали. Я еще раз посмотрела на дракона, пытаясь решить, что же делать. Без Быка нападать на дракона было как-то… неправильно? Кунари вносил здоровую порцию куража в такие бои, которого теперь не было и в помине. Мне самой это казалось странным, но сейчас убивать дракона было бы… невесело. Мои сомнения подогрела и Сэра, снова поинтересовавшись:       — Так че, бьем все-таки?       Она никогда особенно не радовалась охоте на драконов, обзывая нас долбанутыми, но сейчас вместо энтузиазма в вопросе чувствовалось что-то прямо ему противоположное. Я ощущала что-то схожее, но в гробницу все-таки надо было попасть — мало ли, вдруг венатори решат до нее докопаться? Оставлять Корифею гномье наследие, или что там запрятал сын Файреля, я не хотела.       — Посмотри, — коснулся моего плеча Солас и указал на левую часть колоннады. Вся площадь перед гробницей была усеяна поеденными тушами гурнов, их скелетами и драконьими навозными кучами, но справа их было как-то меньше, зато левая часть оказалась буквально усеяна.       Я вопросительно посмотрела на мага, и он пояснил:       — Ветер постоянно меняет направление, но если мы пройдем за колоннадой, дракон вряд ли нас учует — даже если ветер будет неудачным, наш запах скроется в аромате… мусора.       — Тогда стоит вести себя потише, — заметила Кассандра. Она тоже смотрела на колоннаду и была сосредоточена, явно что-то прикидывая. — У драконов прекрасный слух, хоть и похуже обоняния. Но шанс пройти мимо и правда есть, это песчаный плакальщик, он ночной хищник.       Я глянула на небо, уже успевшее подернуться аметистовой пленкой заката, и задумалась, успеем ли мы до ночи. Вообще поход по гробницам оказался на удивление динамичным, спасибо древней дороге — всего за один день мы посетили пять, это была шестая. И если внутри мы снова не вызовем случайно каких-нибудь древних призраков, то вряд ли потратим больше получаса. До темноты еще минимум час у нас был.       — Если я все-таки надумаю писать про Инквизицию, назову эту главу «Первый раз, когда мы не убили дракона», — тихо проворчал Варрик и предложил: — Ну что, идем, что ли? На меня это место всякие гномьи мысли навевает.       — Гномьи мысли? — фыркнула Сэра. — Это как вон те эльфячьи завихрения, «сранна-гиланна»?       Солас устало вздохнул и, мне показалось, едва удержался, чтобы не закатить глаза. Варрик слабо улыбнулся:       — Вроде того. Знаешь, меня все эти сказки про гномьих предков, живущих в Камне, как-то не подкупают, да и потом: мы же на поверхности. Но отчего-то у меня тут мурашки бегают.       — Тогда надо валить побыстрее, — убежденно резюмировала эльфийка. — Одного долбанутого нам хватит.       На этот раз Солас не удержался, а я отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Зато Ванда сдерживать себя не стала, ухмыльнулась вполне открыто и первой выскочила из нашего убежища за одной из колонн.       Пробираться мимо дракона оказалось не менее увлекательно, в плохом смысле слова, чем сражаться с ним. Чешуйчатая скотина не желала просто лежать и сопеть в свое хорошее обоняние — хотя я вообще не понимала, как можно спать в таких условиях, если у тебя хорошее обоняние, но, видимо, свое и правда не пахнет, хотя бы для драконов. Она всхрапывала, приподнимала голову, скребла когтями по земле, а один раз даже дернулась вперёд в вялом атакующем движении, после чего снова уронила тушу на прежнее место. Возле морды периодически вспыхивали искорки, словно ящер проверял во сне, работает ли его огненное дыхание. Или охотился — и, судя по движениям, второй вариант был вероятнее. Интересно, снятся ли драконам сны?       Кстати! Если снятся, не там ли несколько ящеров сумели подцепить запертых в Тени эльфийских Творцов и стать, таким образом, Древними богами Тевинтера?       Но сейчас этот интерес был явно неуместным, так что я отмахнулась от интересных мыслей. На каждом движении или хотя бы громком звуке, исходящем от спящей драконицы, мы затаивались, едва ли не задерживая дыхание. А вдруг она всё-таки почуяла наш запах? Вдруг выспалась или жрать захотела? Когда Ванда наступила на мелкую косточку, которая оглушительно хрустнула, я едва не подскочила, а потом укоризненно посмотрела на подругу. Судя по лицу, она сделала это намеренно, и Сэра жестами тут же объяснила, куда и как засунет эту косточку, если дракон проснется. К моему удивлению, Искательница ее пантомиму дополнила, правда, всего одним жестом, но ёмким.       Не то чтобы кто-то так уж боялся дракона, но позиция была у нас не слишком удобной — колоннада и кучи мусора помешали бы атаковать; зато поджарить нас могла помешать только магия. Да и подъёма боевого духа никто так и не ощутил, так что переключаться на бой не хотелось.       Гробница Файреля вблизи выглядела ещё внушительнее, чем издали. Похоже, за счёт архитектуры гномы компенсировали свой невысокий рост, потому что такой тяги к гигантизму я не видела даже у тевинтерцев. Огромные статуи с огромным, даже с учётом пропорций, оружием, высоченные колонны, да и само здание маленьким не назовешь — фасад размером не уступал донжону Скайхолда. Зато двери были крошечными, Варрику пришлось проходить едва ли не боком, а большинству остальных членов отряда — пригибая голову. К счастью, хотя бы заминок не было: собранный в предыдущих посещённых местах ключ вошёл в замок как нож в горячее масло.       Увы, внутри все пребывало в запустении: наборные полы скрывал песок и кое-где проросшая трава, фонари завесного пламени погасли, а под потолком разрослась паутина, в которой нас ждала пара пауков. Больше в гробнице Файреля никого не было: ни призраков, ни демонов, на магии, ни даже самого Файреля. Под явно посвященной ему статуей не небольшом, похожем на алтарь, столе стоял небольшой сундучок с несколькими свитками, чудом пережившими все эти века — буквально, они сочились магией, в том числе и знакомо-библиотечной. А под ними обнаружился небольшой красноватый камушек, в котором я, хоть и не сразу, признала руну. Магия в ней была совершенно незнакомой.       — Забавно, — я хмыкнула. — Я перелопатила почти всю библиотеку в Карастесе, включая раздел с запретной магией, общалась с сомниари, видела руины древних, незнакомых нам народов. Даже титана и красный лириум. Но такой штуки мне не попадалось. Похоже, этот Файрель не зря стал Совершенным, это действительно что-то принципиально новое.       — Ну, у нас все-таки не Магистериум, титулы Совершенного за конфеты не раздают, — проворчал Варрик. И попросил: — Что бы это ни было, оно древнее и бесценное. Так что ты уж не теряй, не роняй и все такое.       — Когда это я теряла интересные артефакты? — я удивилась и окинула взглядом стол. И осторожно закрыла сундучок со свитками, собираясь убрать в сумку. Прокомментировала: — Дагне отдам. Она тоже гном, так что это и ее наследие. А так, глядишь, тоже Совершенной признают, она же гений. Друзей-Совершенных у меня ещё не было.       И осмотрела гробницу ещё раз, просто для очистки совести. Оставлять венатори даже клочок бумаги не хотелось.       В дальнем от входа углу, куда скудный свет из окон не доставал, почудился какой-то блеск, и я решила посмотреть поближе, что там такое. И была единственной, кого, похоже, интересовали гномьи руины: остальные так и толпились у порога, разве что Ванда ненадолго заглянула к алтарю у статуи и теперь отступила к остальным. Пожалуй, если бы не дракон, то Сэра и наружу бы вышла.       — А мне казалось, тебя история гномов не очень интересует, — промурлыкала демонесса, приобнимая Варрика за плечи. Шаловливая рука скользнула Бьянке на приклад, и гном осторожно, но решительно дружескую конечность со своего плеча снял. — Говорил, что лучше от прошлого держаться подальше.       — Лавандочка, мы уже столкнулись с этим прошлым ближе некуда, — хмыкнул гном, с некоторым подозрением следя за рукой подруги. — Не могу не признать: внушает трепет. Может, я когда-нибудь надумаю писать мемуары или исторические романы.       — Если надумаешь, я сохранила дневник Тетраса Гарена, — задумчиво отозвалась я. Блестяшка оказалась осколком витража, вот только все окна в помещении были на удивление целыми, а других витражей я не видела. Интересно, откуда он взялся?       «Щит!» — внезапно взвыла Ванда в мыслях, и я не рассуждая накинула защиту, а заодно и с места ушла кувырком. Пожалуй, Зевран мог бы мной гордиться, перекаты и кувырки я все-таки освоила хорошо, даже в стену не врезалась. Но смысла в этой акробатике не оказалось: на нас никто не нападал, по крайней мере, с оружием. Вернее, пока что я вообще не видела опасности, но мои спутники отчего-то стояли не шевелясь, Варрик с открытым ртом — видимо, хотел мне ответить, — Ванда зло сверкала глазами, остальные тоже воплощали собой неподвижные живые скульптуры.       Причиной этому могла быть только магия, так что я тут же огляделась правильным зрением и увидела зеленоватый жгутик, ползущий ко мне. Оборвать его было не так уж сложно, да и первый прилив адреналина схлынул, позволив не только реагировать, но и обдумывать. Судя по цвету магии, вреда нам причинить все же не хотели: зеленый соответствовал целительской магии. Правда, при желании и ее можно было обернуть во вред, только бессмысленно: даже я знала с десяток атакующих заклинаний и проклятий, начиная от огненного шара и заканчивая «дробящей темницей», хоть и не могла использовать. Что говорить про нормальных магов?       Режиссер нынешней сцены долго ждать себя не заставил. Внутрь гробницы проскользнула худая высокая женщина со светлыми волосами, в которой я опознала главу венатори. Моих друзей она аккуратно обошла по стеночке, но далеко проходить не стала — замерла в углу, куда падал свет. Выглядела Кальперния немного утомленной, но и вполовину не настолько, как могла бы после одиночного путешествия через пустыню: черная мантия не запылилась, ветер лишь немного растрепал прическу, посохом явно пользовались только для колдовства. Зато лицо было очень сосредоточенным, похоже, заклинание было не таким уж простым.       — Леди Инквизитор, — поприветствовала она меня, вежливо кивая. — Я рассчитывала, магия и вас достанет.       — Магистр Кальперния, — отзеркалила я ее движение. — Увы, не все наши расчеты исполняются. Я вот не рассчитывала встретить вас так скоро, к тому же так далеко от дома. И тут такой сюрприз.       Женщина чуть вскинула подбородок, словно заподозрила насмешку в моих словах, и переплела пальцы на посохе. Но я и впрямь была скорее рада ее видеть, без всяких насмешек. Похоже, Кальперния это поняла, потому что немного расслабилась и заметила:       — Вы обманули меня с тем свитком.       — Обманула, — я улыбнулась. — На войне, говорят, все средства хороши, так что не обессудьте. Но вам он все равно не понадобился бы: ключ от храма, который там находился, надо было собирать отдельно, и мои агенты справились быстрее. Да и искать там нечего было: демон гордыни и кинжал. Непростой, но вам-то он зачем?       Она наклонила голову набок, не то молчаливо соглашаясь со мной, не то обдумывая ситуацию. Краем глаза я заметила, как Ванда дернулась, на ней зеленый жгутик немного расплелся; Кальперния, даже не оборачиваясь, чуть шевельнула пальцами, словно затягивая нитку, заклинание подернулось рябью, и демонесса снова застыла, сверкая глазами ещё яростнее.       «Я ей башку оторву», — зло пообещала она. Но я глянула на подругу и покачала головой: бывшая рабыня мне нравилась, хоть и находилась по другую сторону. Пока оставался шанс переубедить ее, и я собиралась им воспользоваться.       Глава венатори заметила наши переглядывания и со вздохом попросила:       — Простите за эти неудобства. Но хочу быть уверенной, что все пройдет так, как я задумала. Или хотя бы большая часть.       — Планировали нас убить? — уточнила я.       Правда, такой вариант казался странным: можно было бы притащить своих венатори сюда, чтобы они нас перебили; можно было бы разбудить дракона, когда мы крались мимо, и добить потом выживших; можно было все тот же огненный шар закинуть к нам, если гробницу не жалко — сил бы Кальпернии хватило, ее энергетический кокон был не менее ярким, чем у Морриган. А может, и более. Пожалуй, нацепи она защиту, как это делали тевинтерцы, пряча ее внутри своей силы, я бы её не расплела. А может, даже и не заметила — кто сказал, что ее нет сейчас? Лично я, влезая в лабораторию венатори, подстраховалась бы со щитами.       — Это будет непросто, — на всякий случай предупредила я, поскольку собеседница отвечать не торопилась. — Вы сильный маг, но я даже в одиночку очень неудобный противник для мага.       — Нет, — все-таки покачала она головой. И отвела глаза, сильнее вцепляясь в посох и перебирая пальцами. Словно бы нехотя проговорила: — Я услышала, что в Свистящих пустошах мои приказы исполняются… не должным образом. И приехала проверить.       — Это вы про рабов? — сухо уточнила я, тут же переставая улыбаться. — Не знаю, какие приказы вы отдаете, но исполняются они тут с поистине древним тевинтерским размахом. Вон тот очаровательный смуглый мужчина среди моих друзей, альтус, к слову, — я указала подбородком в сторону Дориана, — назвал использование этих людей бесчеловечным даже по меркам империи. Хотя лично мне вообще странно видеть, что вы допускаете рабство в рядах своих подчинённых. Или если родился не в империи, так и ничего, можно похищать?       — Нет! — Кальперния почти выкрикнула это слово, резко переводя на меня взгляд. Теперь он снова пылал злостью, как и тогда, когда я сомневалась в ее драгоценном учителе; только теперь под яростью пряталась боль, и ее тоже было видно отлично. — Никто не должен попадать в рабство! Вы думаете, это так просто, леди Инквизитор? Вы думаете, легко заставить этих людей, альтусов и магистров, веками обращавшихся с другими как с вещью, перемениться? Я могу убить каждого из них, и мне приходилось убивать тех, кто пошел за Старшим, потому что… но я не могу заставить их отказаться от привычек сразу. Я не могу следить за каждым лично! Я делаю, что могу.       Она внезапно успокоилась, нахмурилась и снова отвела взгляд, словно бы разглядывая гробницу. Даже прошла вдоль стены, изучая барельефы. И наконец произнесла:       — Я приехала сюда, потому что узнала о действиях венатори. Вы опередили меня, и я благодарна за то, что вы спасли этих людей. Смотритель Джуллекс… получил по заслугам.       Женщина оглянулась и безошибочно нашла глазами Дориана. И обратилась уже лично к нему:       — И я благодарна вам за Мария. Я была слишком далеко, чтобы суметь выставить барьер.       — Можете снять свое заклинание, и Дориан вам ответит. Или я могу снять, — чуть насмешливо предложила я. И вдруг сообразила: — Вы… ведь знаете Мария! И когда вы говорили с ним в последний раз?       — Не стоит, — Кальперния снова повернулась ко мне и даже выставила руки в защитном жесте. — Если вы подозреваете Мария в шпионаже, то совершенно напрасно. Он никогда на это не пошел бы. И я не общалась с ним с тех пор, как помогла сбежать из Минратоса.       — Помогли сбежать? — я нахмурилась, вспоминая, что мне известно об этой парочке наемников. Выходило, что толком ничего: он бывший раб, перрепатаэ, она из влиятельной неварранской семьи, оба наемничают в паре уже несколько лет. Но что они делают в Морозных горах, я как-то упустила, решив, что раз Лелиана им доверяет, то можно не заморачиваться.       Глава венатори глянула на меня с лёгкой насмешкой, но не обидной — она казалась удивленной.       — Вы не знаете? Архонт нанял Мария и его подругу убить нескольких высокопоставленных венатори, в том числе и меня. Но мы с Марием… давно знакомы, и он не смог причинить мне вред. После того, как стало известно, что я жива, архонт объявил охоту за Марием, и мои венатори вывезли его за пределы столицы. Что было дальше, я, к сожалению, не знаю. Но рада видеть, что он жив, — Кальперния на мгновение замолчала, а потом попросила: — Что до вашего предложения, я бы хотела оставить все как есть. Если вас окажется больше, вы попытаетесь говорить с позиции силы, и мне придется отбиваться. Возможно, я не смогу победить, но и вы тоже.       С этим доводом я не могла не согласиться. Создатель с победой, но драться мне с этой женщиной отчего-то не хотелось. Слишком искренней она выглядела. Так что я подняла руки, даже отпустила свет и согласилась:       — Мы хорошо разговариваем, не хочется прерываться. Так зачем вы на самом деле приехали сюда? В инспекцию мне, уж извините, не слишком верится.       Женщина прошла еще немного вглубь, оглянулась на моих друзей и едва заметно шевельнула пальцами, видимо, снова укрепляя заклинание. Давалось оно ей не слишком просто: Кальперния была напряжена, и явно не из страха — со мной она разговаривала спокойно, — но до магического истощения главе венатори было все же далеко. Да и не ждала я его, внезапно появилась одна интересная идея. Осталось только обсудить отвлеченные вопросы…       — Вы зря сомневаетесь. Я действительно узнала, как выполняются мои приказы в этой местности, — Кальперния прошла еще немного и остановилась рядом со статуей Совершенного, всего в паре шагов от меня. Нападения я не боялась, щит все еще сиял вокруг меня, так что и отступать не стала. — У меня… есть люди, преданные лично мне.       — Те, кого вы выкупили из рабства, — предположила я. Она согласно наклонила голову и продолжила:       — Один из них и рассказал мне о происходящем. Другой… тоже мне кое-что рассказал.       Женщина неуверенно пробежалась пальцами по посоху, покосилась на моих друзей и внезапно поинтересовалась:       — Вы не желаете выйти на улицу, леди Инквизитор?       Я удивленно на нее посмотрела и даже рассмеялась от абсурдного предложения.       — Надеюсь, вы не обидитесь, магистр, но нет, не желаю. Мало ли кто нас там ждет помимо дракона? — я тоже посмотрела на обездвиженный магией отряд, и меня озарило: — Если вы хотите поговорить без свидетелей, то это можно устроить и проще.       Щит возник вокруг нас словно сам по себе — я тоже навострилась делать такие вещи скрытно. Немногочисленные звуки, доносящиеся снаружи — свист ветра, сонные взрыкивания дракона, легкий, довольно мелодичный перезвон стучащих в витражи песчинок, — пропали, словно их отрезало. Кальперния едва заметно вздрогнула и вцепилась в посох, но почти сразу взяла себя в руки и даже с интересом осмотрела золотистую сферу. Признала:       — Я никогда не видела подобной магии. Это… странно. Снаружи нас тоже не слышно, я правильно понимаю?       — Правильно, — я кивнула.       — Старший до сих пор не может определиться, считать ли вас магом или нет, — поделилась женщина. — Я считала, что второй вариант правдивее, но теперь сомневаюсь.       Я усмехнулась:       — Ничего, вы не одиноки. В империи я себя довольно успешно выдавала за мага, за границами империи, на наших югах — за не-мага. На самом деле, я ближе к Искателям Истины, если вы знаете, кто это.       — Вы так легко мне об этом говорите? — Кальперния оставила в покое сферу и снова повернулась ко мне. Помолчала немного и признала: — У меня еще в прошлый раз сложилось впечатление, что вы пытаетесь меня подкупить или расположить к себе. Если это так, то не стоит усилий, я не перейду на вашу сторону.       — Это не попытки, вы просто мне симпатичны, особенно на фоне ваших коллег, — я чуть смущенно фыркнула. Пожалуй, я и правда излишне разоткровенничалась, по сути, с врагом. Впрочем… — Эти знания вряд ли принесут вам практическую пользу, мои слабые стороны они не открывают. Так о чем таком таинственном вы хотели поговорить?       Глава венатори снова замолчала и даже отвернулась. Говорить она явно не хотела и, возможно, даже жалела, что завела этот разговор. Я ее не торопила: щит был достаточно маленьким, а я за последнее время еще лучше наловчилась обращаться с подаренной Верой силой, так что никаких неудобств не испытывала. Немного беспокоило время, не хотелось все-таки драться с драконом. Но, на худой конец, выбраться из гробницы и обойти площадь по большой дуге получится, лошадей мы тоже спрятали надежно — даже если чешуйчатая морда проснется, сбежать без боя мы все еще сможем.       Да и долго меня держать в неведении Кальперния все же не стала. Так и не повернувшись, отступила на шаг и проговорила:       — Я не планировала следовать вашим советам. Сомневаться в том, кто спас тебя, кто сумел оценить твои таланты, кто разделил твои стремления… Но один из моих подчиненных…       — Из тех, кто верен лично вам, — уточнила я. Она кивнула и продолжила:       — …был на Полях Гислена и видел храм Думата. И странный артефакт, спрятанный в дальней комнате. Так вышло, что этот человек — маг, и некоторые руны он узнал. Руны сдерживания. И мне невольно вспомнились ваши слова о магистре Эрастенесе.       — И теперь вы терзаетесь вопросом, не была ли я права тогда и не предательство ли так сомневаться, — закончила я. На этот раз Кальперния не ответила и даже не кивнула, но ссутулилась, так что через ткань мантии проступили острые косточки лопаток. Поворачиваться ко мне она тоже не торопилась, словно боялась услышать ответ. Пожалуй, ситуация была удачной для Инквизиции, но разочаровывать эту женщину мне все же было жаль: — Думаю, ваш учитель предал вас первым. Внутри этого артефакта содержался ваш бывший хозяин, связанный магией и вынужденный правдиво отвечать на все вопросы, иначе его били молнии. Он сказал, что это лишь пробные оковы, но для своего сосуда Корифей создаст совершенные. Для вас, это магистр Эрастенес тоже указал. При себе у меня доказательств нет, но если вы согласитесь каким-нибудь образом встретиться после моего возвращения в Скайхолд, я покажу и свиток с заклинанием сдерживания, и кристаллы памяти, в которых Корифей оставлял свои мысли.       По мере того, как я говорила, согнутая спина выпрямлялась, а пальцы на посохе сжимались так, что я испугалась — сломаются либо они, либо дерево. Отвечать Кальперния тоже не торопилась, и я, помолчав, добавила:       — Мне жаль.       На это она все же отреагировала и повернулась. Поджатые губы, суровый взгляд, выставленный в неосознанном защитном жесте посох… Качнув головой, она сухо отрезала:       — Благодарю, но ваша жалость мне не нужна. В отличие от доказательств, раз вы их и впрямь можете предоставить. Боюсь, наша встреча без опасений засады с обеих сторон невозможна. Но, как вы знаете, среди помощников Корифея есть сомниари. Он не откажется помочь нам пообщаться еще раз в безопасном месте. По его словам, у вас в Тени есть хорошая защита, так что вам можно не волноваться за итоги этой встречи.       Я наскоро прикинула, насколько стоит доверять венатори, и решила, что чужие секреты лучше все-таки хранить до упора. Поэтому тоже поджала губы и сердито отозвалась:       — Раз вы знаете о моем с ним знакомстве, то должны знать и то, что встрече я не обрадуюсь. К тому же не боитесь, что он и вас продаст Корифею?       — Если вы не лжете, это уже не будет иметь значения, — спокойно отозвалась она. — В противном случае я найду, что сказать. Вы согласны?       Я пожала плечами и кивнула, уж мне опасаться было нечего. Нельзя сказать, что Фейнриэлю я опять поверила безоговорочно, но в Тени меня действительно подстрахует Вера, а в реальности встречаться с ним я пока не планировала. Сначала разведка, причем поручить ее можно Маркусу — раз уж сомниари прячется на территории империи.       — Что ж, в таком случае, мне пора, — Кальперния чуть наклонила голову в знак прощания, и я, вспомнив о своей неожиданной идее, перебила:       — Погодите. Предлагаю небольшое перемирие. Все-таки эти гробницы раскопали ваши люди, а я воспользовалась плодами трудов. Уже найденное я вам не отдам, но не хотите разгадать последнюю загадку?       — Простите? — теперь венатори заметно растерялась, даже отступила еще на шаг, выходя за пределы щита. Похоже, подобного предложения она от меня не ждала. Я улыбнулась, развеяла защиту и показала найденную стекляшку:       — Это осколок витража, я нашла его в углу помещения. Но все витражи находятся во фронтальной стене, и они целые. Откуда он тут взялся? Не хотите разобраться?       Я думала, что Кальперния откажется. У нее было лицо человека, который собирается отказаться. Но сказала она почему-то:       — Любопытно.       В Грифоновы крылья мы возвращались в разном настроении.       У меня оно было приподнятым: гробницы мы обыскали, людей в безопасность отправили, с Кальпернией договорились — одни сплошные плюсы. Даже тайник мы с главой венатори все-таки обнаружили — и я на практике поняла, что древние руины сама Кальперния обыскивает нечасто, не было у нее навыка искать ловушки и скрытые панели. Я раньше тоже больше полагалась на умения Варрика или Зеврана, но хотя бы наблюдала за ними и даже просила гнома научить меня обращаться с ловушками, да и Ванда мысленно давала подсказки. Впрочем, ничего особенно ценного в том тайнике не было — разве что очередной кинжал, тоже необычный, с пробегающими по лезвию разрядами молний. Я была готова щедро отдать его, но Кальперния равнодушно отказалась.       Ванда по всем перечисленным причинам дулась. Денег и артефактов в гробницах было исчезающе мало, на людей ей было наплевать, а плен она Кальпернии простить не могла — и мне тот факт, что я не бросилась освобождать любимую подругу, а болтала вместо этого с врагом. Впрочем, последний факт равнодушным не оставил никого — Кассандра тоже хмурилась, Блэкволл смотрел как-то задумчиво, только что-то пробормотал про второй шанс. Солас так же задумчиво изучал меня, словно видел впервые, а Дориан размышлял о чем-то своем и косился периодически назад — то ли ждал погоню, то ли думал о Кальпернии. Варрик тоже был непривычно молчалив, но на него явно больше повлияли гномьи открытия.       Привычно выглядели только Сэра и Коул. Эльфийка снова была недовольна всем вокруг и отплевывалась от песка, а Коул загадочно улыбался своей жутковатой улыбкой.       Когда крепость уже показалась вдали, Варрик вдруг проговорил:       — Я думаю, это компенсация.       — Что? — я удивилась. Он развил мысль:       — Для народа, в котором не рождаются маги, у гномов подозрительно много магии, вам не кажется? Я лично считаю, это что-то вроде компенсации. Мы не можем плеваться молниями или морозить чей-то зад, но зато у нас есть руны. Раз, и у тебя меч загорелся, красота.       — У вас были титаны, а с ними и магия, — напомнила я. Приятель отмахнулся:       — Это когда было. Даже Хранители уже не помнят.       Указывать, что из хроник титана, скорее всего, убрали намеренно, я не стала. К тому же мысль была интересной, даже если знаешь предысторию насчет титана: в конце концов, руны создаются при помощи лириума, крови титана, «укрепляющего реальность», и работать с ним безбоязненно могут только те, у кого связи с Тенью нет. Но развить эту мысль я не успела: варгесты, похоже, плевали на активность Инквизиции в этом регионе и продолжали нападать на всех, до кого дотянутся. Вот и нам дорогу заступили.       Нельзя сказать, что пришлось пробиваться к лагерю через полчища врагов, но времени пришлось потратить больше, чем я рассчитывала. По дороге мы встретили разъезд Инквизиции — ребята как раз ехали к оазису за водой, к тому самому, где и находилось гнездо варгестов, так что мы решили их проводить, заодно и свои запасы пополнить. Обратная дорога растянулась на добрых два часа — телега с пустыми бочками и так передвигалась медленнее любого всадника, но бочки, наполненные водой, замедлили нас окончательно.       Крепость встретила нас суетой, стуком молотков, лязгом оружия, короткими резкими командами: наши освобожденные рабы, похоже, согласились на условия работы и уже успели к ней приступить, а солдатам устроил тренировку капитан Райлен или кто-то из его помощников — голос я издали не узнавала, могла только с уверенностью сказать, что это не Айдан. Нижний двор за время нашего отсутствия накрыл широкий полог, а левая привратная башня снова обзавелась пропавшими было мерлонами. У правой все было не так радужно, но возле нее стояла пара смутно знакомых мужчин, что-то негромко обсуждая. Кажется, я видела их в лагере Свистящих пустошей.       Отчасти стройка и тренировка объясняли возникшую суету, но когда мимо меня пронесся Огрен, даже не поздоровавшись, я засомневалась. Может, и ещё что-то происходит? Задавать этот вопрос стоило или брату, или Райлену, оставленному тут за коменданта, но ни в первом, ни во втором дворах их не было видно, зато находилась палатка-лазарет. И я засомневалась, не проведать ли для начала Быка?       На этот вопрос мне ответил сам кунари. Медленно проходя возле палатки и решая, не заглянуть ли, я услышала его негромкий, странно-равнодушный голос:       — Ну че, будем рубить?       Отвечать ему никто не торопился, и это, пожалуй, испугало даже больше, чем положительный ответ. Так что я решительно откинула полог и вошла внутрь.       Пахло там не слишком приятно. Не гноем, не потом, не кровью, как это бывало в подобных местах. Скорее, чем-то неприятно-железистым, чуть сладковатым, чуть тухловатым… сложный, неопределяемый запах. Но определенно смутно знакомый.       Пациент тут был только один, все тот же — Железный Бык. Лежанка у него была настолько удобной, насколько это вообще возможно в походных условиях — с настоящей подушкой и тремя, кажется, одеялами, — но это едва ли могло как-то компенсировать явно плохое самочувствие. Моего телохранителя заметно лихорадило, ему явно было больно, но демонстрировать это кунари не торопился.       Йован был тут же, сидел возле лежанки и осматривал — уже точно не в первый раз — рану. Даже от входа она выглядела паршиво, и приглядываться мне было страшно.       Железный Бык заметил меня первым. Улыбнулся — почти оскалился — и натужно пошутил:       — Ты б хоть стучала, босс. А то наш командор мне открутит что-нибудь, если узнает, в каком виде ты меня видела.       Я окинула его полным сомнений взглядом — из одежды на кунари было только одно из одеял, и то накинутое лишь на одну ногу, вторую изучал маг. Но стратегически важный для мужчины орган был стыдливо прикрыт шерстяным уголком, так что смущать меня было нечем. Да и не вышло бы, внимание невольно привлекали совсем другие виды.       — Думаешь, я увижу что-то принципиально новое?       — Не исключено, — мрачно ответил за Быка Йован, глянул на меня и тут же отвёл глаза. Сердце ёкнуло, и я поспешила присесть рядом с целителем. Лучше уж знать сразу, да и вдруг я смогу помочь? Моя магия иная, чем у магов. Некстати мне вспомнилось, что духовные целители как раз исцеляют за счет духов, так что вряд ли настолько уж иная…       Рана выглядела совсем паршиво. Воспаленная так, что кожа вздулась красными валиками вокруг, она влажно поблескивала, явно даже не начиная рубцеваться. Но пугала даже не этим: вены вокруг были характерно черными, и я моментально опознала скверну. А ещё мне показалось, что в глубине начинают поблескивать кристаллы.       — Твою мать, — пробормотала я враз осипшим голосом и почувствовала, как слабеют ноги.       Бык хмыкнул и попытался меня же подбодрить:       — Брось, босс, и хуже видели. Помнишь своего монашка?       Я глянула на кунари мрачно — нашел, с чем сравнить, — и поняла, что столь сомнительный юмор призван утешить не меня, а самого Быка. Выдавила из себя улыбку и пообещала:       — Если что, сделаем тебе ногу из драконьей кости. И чешуей отделаем. Если хочешь, я тебе даже с архидемона наковыряю.       — Ну его в жопу, — отмахнулся Бык. — Это пусть наш Аришок развлекается, а по мне лучше нормальный дракон.       Я кивнула и глянула на Йована: утешения я бы предпочла от него. Например, что все только выглядит страшно, а на самом деле фигня, надо просто не запускать. Но целитель на меня глаза не поднимал.       Повисло молчание. Маг перебирал какие-то зелья, кажется, машинально, а не из необходимости. Я следила за его руками, на которых появилась пара свежих разрезов. Кунари откинулся на подушку и прикрыл глаза.       Буквально через минуту в палатку заглянул Стежка, целитель из «Боевых быков», и поставил несколько зелий и припарок на невысокий ящик возле лежанки, служащий столом. Помялся немного, глядя на своего командира, и негромко проговорил:       — Эти пить, а эти прикладывать. Не перепутайте, сэр.       Но даже не пытался указать, какие из них какие, с тревогой наблюдая за нами.       — Угу, постараюсь, — проворчал Бык, не открывая глаз. Стежка кинул взгляд на Йована, потом на меня, но так ничего и не спросил, тихо вышел.       И я не выдержала сама:       — Йован, шансы есть?       — Он не умирает, — тут же отозвался маг, прекращая возиться с зельями. — Скверна почти не распространяется.       Он помялся, повернулся к ране и осторожно прикоснулся, чуть приоткрывая ее. Бык поморщился, но не издал ни звука, а целитель спросил:       — Видишь?       Кристалл мне не почудился. В ране и правда рос долбаный красный лириум.       Мне захотелось кричать. И бить — кого угодно, но лучше всего было бы Корифея, конечно. И сбежать, чтобы не видеть этого. Потому что пока я не вижу, все вроде как в порядке. Ещё час назад все было в порядке — потому что я не знала.       Но я сдержалась. С трудом.       — Его можно убрать?       Потому что если нет, то и правда ногу только рубить, и побыстрее.       — Можно, — Йован отпустил рану и потянулся за остро заточенным ножом, явно заменяющим скальпель, который я заметила только сейчас. И за зельем, обезболивающим, похоже. И мрачно добавил: — Я уже несколько раз вырезал. Каждый раз он уходит все глубже, и кожа, кажется, тоже начинает поддаваться.       Вырезать кристалл вышло одним движением — правда, мне от него поплохело как бы ни сильнее, чем кунари. Таким круговым движением вырезают глазки у картошки; правда, у картошки они не алые и не кристаллические. Из раны тут же потекла кровь, густая, темно-бордовая. Слишком темная для нормальной. Йован уже привычно остановил ее и наложил припарку — прямо на открытую рану, хотя, мне казалось, так их не использовали.       Бык терпел, сцепив зубы, но молчал. Я все-таки не выдержала и сунула руку в сумку, выискивая нужное зелье — плевать на возмущение Андерса, успокоительное у Дагны лучше любых других, вместе взятых. Лишь бы с дозой не переборщить.       — Я могу чем-то помочь?       Йован немного помолчал, потом кивнул и неопределенно пожал плечами. И всё-таки пояснил свою пантомиму вслух:       — Если честно, я тебя и ждал. Вылечить это моими силами невозможно, даже с помощью магии крови. Это вообще невозможно исцелить, — он бросил на Быка виноватый взгляд, но тот так и не открыл глаза, только кулаки на мгновение сжались, стягивая покрывало, но кунари их тут же расслабил, не давая воли эмоциям.       — Но ждал меня? — поторопила я. Маг неуверенно кивнул и вцепился снова в свой рукав.       — На Глубинные тропы мы уходили из Пика Солдата, если ты помнишь, — проговорил он. — Там пришлось задержаться, пока мы ждали Архитектора, и я беседовал с Авернусом. И немного поучаствовал в его экспериментах.       — Так, — произнесла я, и подытоживая уже сказанное, и побуждая снова замолчавшего Йована говорить дальше.       Авернус и скверна у меня сочетались неплохо, но я помнила, что вылечить живое существо от скверны старому магу так и не удалось. При мне исследователи экспериментировали на мышах — их мне тоже было жалко, но брата жальче, — и ни одна не пережила «излечивающих» ритуалов. Вернее, там и Посвящение-то только три штуки пережили, все же мышам Серыми Стражами не бывать.       — Не тяни, Йован, — хрипловато попросил Бык, все же открывая глаза и теперь рассматривая мага. — Можно эту дрянь вылечить или нет?       — Я не уверен, — вздохнул малефикар. — Я думаю, что если вытянуть из раны скверну, кристаллы перестанут расти так активно и можно будет от них совсем избавиться. И я думаю, что кое в чем Авернус и Архитектор ошиблись: они пытались вытянуть всю скверну из живого организма, и вместе с ней забирали жизнь, мыши просто не выдерживали такой магии. Но здесь зона поражения совсем небольшая, к тому же скверна не в чистом виде и занесена извне… В самом худшем случае пострадает нога, но…       — Но еще хуже ей уже не будет, — закончил за него кунари. — Действуй.       — Погоди, — я уставилась на мага, — зачем ты ждал меня? Насколько я помню, все эксперименты Авернус мог проводить в одиночку.       — Да, — Йован дернул многострадальный рукав, и тот протестующе затрещал. Маг тут же отдернул руки друг от друга и положил на колени. — Я видел их. И читал записи. Один раз, три года назад. Ты ведь принимала участие в разработке этих ритуалов, Алиена. Я хочу, чтобы ты проследила, чтобы я сделал все правильно.       Я чуть опешила, хотя зелье начало действовать и эмоции казались приглушенными. Чего-чего, но просьбы проконтролировать целителя, чтобы он исцелял правильно, я не ожидала. К тому же я в последний раз в лаборатории была еще раньше Йована, но кое в чем он был прав: не то чтобы я именно участвовала в разработке, но отслеживала реакцию и магии, и скверны на действия исследователей.       — Мне было бы проще, если бы на подстраховке был Андерс, — пробормотал малефикар, и я поняла, что он нервничает даже сильнее, чем я до зелья. До Глубинных троп два целителя друг друга на дух не переносили, после возвращения я их вместе не видела, но вроде друзьями они так и не стали. Правда, работать вместе им это никогда не мешало, да и на темы, далекие от магии крови, они редко спорили.       — Андерса нет, — я выдохнула и прикрыла глаза. — Кое-кого на подстраховку позову. Но сильно на них не рассчитывай.       И потянулась к демонессе:       «Бегом ко мне и захвати Коула. Это важно».       Йован кивнул, посмотрел на Железного Быка и пробормотал короткое заклинание, от которого кунари моментально уснул — практически вырубился. Похоже, не только меня нервировал бодрствующий пациент.       Готовить к операции было нечего: пациент спал, кристалл, который мог помешать, уже удалили, нож и так лежал рядом, уже даже вытертый от крови и красного лириума, — Йован явно собирался снова пользоваться магией крови, своего запаса сил ему категорически не хватало. Да и скверна магию жрала как не в себя, я помнила, как ругался Авернус, когда посреди ритуала ему приходилось передоверять контроль над заклинанием Архитектору, потому что кончалась мана. Тому управление скверной давалось гораздо легче, едва ли не как дыхание, но разрабатывались-то заклинания для людей.       Ванда явилась не только с Коулом; вместе с ней пришли Дориан и Вивьен, причем последнюю вообще никто не звал, включая демонессу. Но чародейка, похоже, решила опекать кунари до последнего, даже с нами в Свистящие пустоши не поехала. Впрочем, стоило взглянуть на лицо Йована, как посторонних я тут же выставила: не знаю, как насчет тевинтерца, а Вивьен явно успела достать малефикара по самое не могу. Зато снова заглянувшего Стежку Йован воспринял благосклонно и даже с некоторым облегчением: ему он явно доверял больше, чем другим потенциальным помощникам.       Наконец все лишние ушли, а нужные участники собрались. На рану Быка демонесса косилась без ужаса, но с заметным сочувствием, чего обычно от нее было не дождаться. Коул хмурился, но, кажется, не из-за предстоящей операции — дух посматривал на Йована и явно порывался что-то сказать, но потом кидал взгляд на Быка и сдерживался. Похоже, понятие своевременности кто-то успел ему объяснить, и сейчас парень понимал, что для его лечебных речей время неподходящее.       — Я нарисую сейчас руну, — начал Йован и перевел дыхание. Чем ближе к операции, тем более нервным он выглядел, так что я даже подумывала предложить моего зелья. — Вот здесь. И буду читать заклинание, которое вытягивает скверну. Она… медленно выходит и стремится вернуться назад, так что ее надо своевременно убирать. Стежка, это ты делаешь. Алиена, следи за заклинанием, и если я что-то сделаю не так, обрывай его сразу, Авернус говорил, что это лучше, чем сделать неправильно. А вы двое… следите за состоянием Быка.       — Погоди-ка, — велела Ванда и повернулась ко мне: — У тебя еще оставались зелья после Глубинных троп. Доставай и пей. Еще не хватало, чтобы вы двое заразились.       Я благодарно кивнула подруге — сама я про эти зелья и думать забыла, хотя осталось их с прошлого раза и правда немало. Одно протянула лекарю «Боевых Быков», второе выпила сама. А дальше все пошло именно так, как и сказал Йован: руну он нарисовал прямо на коже кунари, причем своей же кровью, и она после первого импульса силы едва заметно засветилась. Заклинание, которое он затянул, казалось монотонным и каким-то бесконечным, и внезапно напомнило мне литанию Адраллы… но это было неважно, потому что оно помогало — я видела знакомые переплетения нитей силы, которые впивались в скверну и тянули ее наружу. Пожалуй, Йован был прав: в мышах сложно было разглядеть, что с ними происходит, но у всех троих переживших Посвящение в итоге отказывало сердце. Возможно, дело было в том, как неаккуратно заклинание вытягивало скверну, а вовсе не в том, что этот метод вообще не работает.       Но думать сейчас о теории толком не получалось. Я боялась пропустить хоть малейшее изменение, так что все внимание сосредоточила на светящихся ниточках магии. Ванда и Стежка, чуть углубив рану, вычищали оттуда скверну каким-то скребком, непонятно откуда взявшимся. Коул положил руку на лоб Быка, прикрыл глаза и слушал.       Обычно целительские заклинания и ритуалы казались если не зрелищными, то хотя бы красивыми — заклинания для тех, кто видел, выглядели кружевными. В этот раз ничего красивого в процедуре не было, мы все, за исключением разве что Коула, перепачкались в скверне и крови, Ванде под ногти забилась красная кристаллическая пыль, но я не жалела: черные вены все укорачивались, а примерно через час и вовсе сошли на нет. Краснота вокруг раны, правда, осталась, как и отеки, но выглядели они теперь чуть менее страшно. И очень хотелось надеяться, что этого хватит.       — Все, — выдохнул наконец Йован. У него по лицу пот стекал уже ручьями, как и кровь по рукам, и его собственная, и Быка. — Идите, отдыхайте, я послежу.       — Нет уж, — тут же воспротивилась Ванда. Она демонстративно нахмурилась и оглядела нас всех. — Это вы идите отдыхайте и отмывайтесь, а мы с Коулом тут посмотрим. И дай-ка сюда свои руки, а то там снаружи сплошные чистоплюи собрались.       Маг попытался спорить, но я подругу поддержала: отмыться нам и правда следовало всем троим, причем мне — в меньшей степени, спасибо зельям Дагны. Пострадали только перчатки, которые я так и не пропитала этими зельями, но их было не жалко — все равно мне не нравились, так что тут же отправились к пропитанным скверной и кровью тряпкам, которые аккуратно сожгла демонесса. А вот отдыхать следовало Йовану в первую очередь — духи выглядели так же, как и до операции, у меня только голова начала побаливать от напряжения, Стежка тоже устал, но все-таки не до такой степени. А наш Страж едва стоял на ногах.       Стоило выйти из палатки, как я попала в объятия брата. Он меня на пару мгновений крепко прижал, потом отстранился и поинтересовался:       — Ну что?       Смотрел то на меня, то на Йована, но я не рискнула озвучить результат. Маг неуверенно пожал плечами:       — Кажется, все. Скверны больше не осталось, кристаллы счистили, а в остальном рана неприятная, но не опасная… рано говорить. Сначала надо убедиться, что я правильно предположил и лириум не вырастет снова.       До сих пор я боялась задавать вопросы — понятно, что удалить скверну удалось, но какой прогноз? И сейчас облегченно выдохнула и прижалась к плечу брата, пряча лицо. По крайней мере, Йован не сказал, что все напрасно. А дальше… посмотрим, правда.       Айдан успокаивающе погладил меня по голове, отстранился и велел:       — Идите отмываться. Алли, если сможешь после этого слушать, приходи. Отчитаюсь тебе, леди Инквизитор.       Я слабо улыбнулась, кивнула и отправилась на поиски воды. Будь я одна или с Йованом вдвоем, провозилась бы долго — сам целитель тоже эти дни больше проводил в лазарете, чем в остальной части крепости, — но Стежка быстро отвел нас к бадье, куда свозилась вода из оазиса. По дороге подкараулил Дориан, но я от него только отмахнулась: не хватало и правда перезаражать скверной окружающих.       Отправиться на обещанное совещание с отчетом удалось не сразу. Сначала меня остановили всё-таки мои друзья, жаждущие узнать, как там Железный Бык — Ванда их выгнала с руганью, стоило только сунуться. К счастью, хватило даже такого смутного прогноза, похоже, все понимали, что это куда лучше, чем ничего, так что от любопытных удалось избавиться быстро. Потом пришлось едва ли не за руку отвести Йована к котлу: он порывался снова отправляться к своему пациенту, словно боялся, что без него кунари весь целиком покроется красным лириумом. Я тоже боялась, но вряд ли что-то изменится, если мы оба засядем в душной палатке. А пообедать явно было необходимо — даже если наш целитель и завтракал сегодня, это было давно. А учитывая, сколько крови он потерял... И только после обеда идти к брату — пришлось подняться на самый верх Грифоновых крыльев, в донжон.       Он изменился разительно: между сохранившимися колоннами установили щиты от ветра, наскоро сбитые из имеющихся деревяшек и разодранных палаток венатори, вместо них чуть сбоку красовался шатер с символикой Инквизиции. Благодаря щитам здесь было легче дышать из-за отсутствия песка — по крайней мере, в таких же количествах, как на равнине, — но вместо него навалилась духота. Тем не менее, я не сомневалась, где расположилось руководство здешнего гарнизона.       И не ошиблась. Айдан нашелся в компании капитана Райлена, Жана-Марка Страуда, Кассандры и, кто бы сомневался, карты. Впрочем, приходилось уже признать, что при планировании военных действий карта и правда незаменимый атрибут, особенно подробная. Эта была очень подробной, не хуже той, что висела в кабинете Стража-командора в Башне Бдения.       Оставалось узнать, что мы опять планируем.       Но первым делом пришлось ответить на главный вопрос этого дня, который легко читался в глазах Кассандры.       — Пока ждём. Но от скверны избавились.       Сейчас, когда следить за магией было больше не нужно, а эмоции надежно сковало зелье, мне пришло в голову, что это ведь может быть прорывом в исследованиях. Надо будет подкинуть эту мысль Алексиусу и Архитектору… когда последний вернётся.       Но эта мысль была несвоевременной, так что и ее я отодвинула. И решила, что зря перестала таскать с собой блокнот — слишком часто в последнее время появляются идеи, требующие обдумывания, на которое этого самого времени нет. А когда оно появляется, я забываю, что такое важное приходило в голову. Глянула мельком на карту, поняла, что сходу не разберусь, и перевела взгляд на брата. А потом собралась с мыслями и вместо этого повернулась к Райлену, все-таки его назначили местным комендантом, хотя бы и временным:       — Я видела, с водой мы разобрались. Что с разбойниками в округе? Порождениями тьмы?       — Думаю, и с разбойниками мы тоже закончили, леди Инквизитор, — помощник Каллена вытянулся по струнке, хотя и до того не сказать что сутулился: ростом он был ненамного выше меня, лишь немного скрадывая это высоким шлемом с символикой Инквизиции, и казаться еще ниже не стремился. — Несколько стычек в поле — и мы смогли найти их основной лагерь. Как я понял, они всё-таки вели переговоры с венатори о совместной работе. По крайней мере, на караван профессора де Серо они напали с подачи Красса Сэрбиса. А потом заодно ограбили и караван самих венатори.       — Прекрасные люди, — я вежливо улыбнулась. Пожалуй, в другой ситуации такая оборотистость меня бы восхитила, но сейчас я ощутила только жалкий отголосок этого чувства. — Караваны вы отбили?       — Да, но помощники профессора погибли еще при первом нападении, — вздохнул командующий. Ни в чем не повинных людей ему явно было жаль. — Недалеко отсюда, в скалах, мы обнаружили странную пещеру, я предполагаю, что в ней может быть заперт демон. Солдатам я пока запретил туда ходить.       Я согласно кивнула. Какой бы там демон ни прятался, обычным солдатам возле него нечего делать. Сам Райлен, как мне успел с неудовольствием поведать Йован, был раньше храмовником, видимо, потому и смог почувствовать что-то необычное.       — Найденную шахту с красным лириумом мы обрушили, не думаю, что кто-то сунется туда в ближайшее время, — продолжил капитан. — На западе разведчики обнаружили еще один источник питьевой воды, но пройти к нему сложно из-за серных испарений, мы пока строим переправу. Что до порождений тьмы, то их на себя взял Страж-командор…       — И результат тебе, пожалуй, не очень понравится, — задумчиво проговорил брат, подхватывая отчёт. — Вообще-то их здесь довольно много, под землей, но орлейские Стражи до последнего времени следили за местностью, так что выходы на поверхность перекрыты. Те, кто смог выбраться, лезут из Коракавуса. Мы собирались сегодня туда наведаться.       — Хорошо, идём, — тут же согласилась я. Все равно в Коракавус я хотела попасть — правда, Маркус так и не объяснил, что я там должна найти. Зато где-то в тех же краях засел искомый контрабандист, и мне бы не хотелось, чтобы его сожрали порождения тьмы или убили в запале мои же солдаты. Как минимум потому, что до кристалла памяти больше недели пути, а он под боком, поймаем — и можно будет задать свои вопросы о разных совпадениях.       Айдан осмотрел меня выразительным взглядом и уточнил:       — Мы собирались. Мелкая, ты, конечно, Инквизитор и все такое, но выглядишь ты не лучшим образом. Лучше отдохни.       Я задумалась. С одной стороны, брат был прав, отдохнуть стоило — долгая поездка, хоть и практически без боев, потом Бык, теперь ещё и вылазка к порождениям тьмы. Пугать они меня не пугали — спасибо зелью, — но я осознавала, что с концентрацией у меня сейчас проблемы. С другой стороны, древние тевинтерские руины, интерес главного юстициара, контрабандист. Любопытства я тоже не испытывала, но я же, как напомнил брат, Инквизитор — а значит, ответственность на мне.       Наконец решила:       — Если Ванда сможет оставить Быка, то я иду с вами. Толку от меня немного, ты прав, но она присмотрит, чтобы со мной ничего не случилось, а я хочу поймать этого Красса Сэрбиса живым. Если не сможет, я присоединюсь к вам позже.       Айдан недоверчиво посмотрел на меня и переспросил:       — То есть ты не будешь рваться туда первой?       Я молча пожала плечами, но объясняться не стала: к чему тратить время? И сразу же мысленно потянулась к подруге, чтобы выяснить точно. Пару мгновений Ванда молчала, то ли обдумывала, кого вместо себя оставить, то ли разглядывала нашего общего теперь пациента, и в итоге решила:       «Лучше ты останешься здесь, а я пойду. Когда найдем что-то интересное, позову».       Пожалуй, этот вариант меня устраивал больше всего: я и правда смогу отдохнуть и заодно посидеть рядом с Железным Быком — палатку проветрить, слишком уж там душно, Йована, который наверняка тоже сунется к кунари, отправить на отдых. В крайнем случае, подремать и в лазарете можно, нам обоим. Правда, спать мне не хотелось: через пустыню мы предпочитали пробираться ночами, и сейчас только-только наступало время сна, и напряженной работой я все желание себе уже отбила.       В общем, озвучила я именно это решение и заработала еще один недоверчивый взгляд. Наверно, будь я в обычном своем состоянии, даже обиделась бы: можно подумать, я только и делаю, что суюсь в опасные места в неподготовленном виде. Но сейчас только равнодушно отвернулась к карте.       Брат покачал головой, но обсуждать решение дальше не стал. Вместо этого придвинул ближе ко мне старый потрепанный дневник — большинство страниц склеились, кожаная обложка потрескалась, а чернила, те, что были ещё видны, изрядно поблекли. Но на странице, которую показывал мне брат, запись разобрать ещё можно было.       — Думаю, тебе будет интересно, Белый Страж.       Я скупо улыбнулась этому напоминанию и перевела взгляд на текст.       «Мы так близко. Почти дошли до него. Добрались до гномьего тейга (кажется), где песня отчетливо слышна — даже в воздухе, а не только у нас в голове. Громче всего она в лириумных колоннах, а земля у нас под ногами трясется ей в ритм. При последнем обвале мы потеряли тридцать человек. Страж-Командор решил отказаться от миссии. Я хотел настоять на последнем рывке, но породы здесь и правда слишком непрочны. Придется нам искать другого архидемона в каком-нибудь более прочном месте».       — Искать его мы не пойдем, — прокомментировал Айдан, чутко уловив момент, когда я дочитала. — Сейчас явно неподходящее время: малейшая ошибка — и начнется новый Мор, как нам продемонстрировал Архитектор десять лет назад.       — Мор сейчас действительно не ко времени, — чуть ошарашенно откликнулся Райлен. Его, похоже, Страж-командор не посвящал в секреты Ордена. Но я согласно кивнула: и правда, любопытный дневник. И — тоже правда — абсолютно несвоевременный. Протянула его обратно брату и попросила:       — Когда все-таки соберетесь, позови меня. Ни разу не видела логова архидемона.       — Не на что там смотреть, — поморщился брат, но отказывать не стал. Впрочем, обманываться я не торопилась: не позовет. — Отвлеклась? Возвращаемся к делам?       — Есть что-то ещё? — уточнила я. Почему-то казалось, что новости закончились, раз уж перешли к текущей операции, но, видимо, это было не так.       — Командор прислал гонца, — отчитался Райлен. — Армия Инквизиции в трех днях пути от нас.       На этот раз эмоции все же пробились сквозь наведенное спокойствие, хоть и лишь эхом возможного: и радость от скорой встречи с Калленом, и удивление — как он умудряется так быстро оказываться там, где надо?       Последний вопрос покоя не давал ещё со времён битвы на Безмолвных равнинах, и на этот раз я его все же задала, раз уж напротив меня сплошные специалисты:       — Это какая-то особая воинская магия? Как он так быстро умудряется собрать войско?       Кассандра хмыкнула себе под нос, но вмешиваться в разговор не стала. Ответил Жан-Марк:       — Войско может передвигаться очень быстро в случае необходимости, леди Алиена. Противник не всегда предупреждает о нападении заранее.       — К тому же сообщение я отправил уже давно, — улыбнулся брат. — Возможно, ваше войско вышло на следующий день после тебя.       — Нет, — всё-таки качнула головой Искательница. — Тогда нас бы догнали ещё на въезде в Западный предел. Отряд Алиены не торопился.       — Политика, — пояснила я с некоторым отвращением, вспомнив многочисленные остановки на пути к брату. Отвращение было даже не эмоциональным: я и разумом понимала глупость этих словесных кружев и репутационных авансов, по крайней мере, при таком противнике. И, тоже разумом, что без них не обойтись как минимум в Орлее. — Можно подумать, с небольшим отрядом красных храмовников или венатори не справились бы наши полевые отряды. Но эти аристократы просто сияют, если приезжаю я сама.       Айдан понимающе кивнул и посмотрел с сочувствием. Он тоже постоянно ругался на своих баннов в Амарантайне — сначала до собраний, потом после. Кажется, единственным из земельных владетелей, с кем разногласий у него не бывало, так и остался лорд Эддельбрек. Увы, сам он изрядно сдал за десять лет — и во время Мора был уже не молод, — а его дочь особой дружбы с семейством Кусланд не водила и на все имела собственное мнение. Зато с безземельными рыцарями типа той же сэра Тамры проблем не было никогда.       Райлен тем временем продолжил:       — Мы сочли, что Серым Стражам и венатори, если они там, ни к чему знать о приближении Инквизиции. Отряд разведчицы Хардинг выдвинулся в сторону Адаманта, чтобы перехватывать любых лазутчиков.       Я согласно кивнула: это было очень здравое решение.       — Может, получится перехватить, если они сами отправят гонца, — без особой надежды заметила я. Капитан кивнул:       — Разумеется, леди Инквизитор.       Было заметно, что он в этот ответ не слишком верит, но и не спорит с начальством. За коменданта это сделал Страуд:       — Насколько я успел заметить, леди Алиена, Стражи не покидают крепости. Из посторонних внутри только незнакомый маг, который их и привел. Под Адамантом есть вейры с выходами непосредственно в Глубинный разлом и, говорят, на Глубинные тропы...       — Вейры? — перебила я, уловив незнакомое слово. Впрочем, не настолько уж незнакомое: на карте Антивы таинственные Вейры тоже присутствовали, восточнее Зеленых Долов, по которым мы проезжали с Зевраном и Фенрисом. Я еще тогда заинтересовалась, что это такое, но Ворон только равнодушно пожал плечами — его карты интересовали только с практической точки зрения, и лучше топографические, подробные. В эту область своей родины эльф ни разу не попадал, поэтому имел о ней самое смутное представление.       Теперь вот, похоже, я все-таки получила шанс узнать ответ.       — Система пещер, достаточно крупных, чтобы в них могли обитать грифоны, — пояснил Жан-Марк. — Когда-то они входили в гарнизон Адаманта и обитали как раз в вейрах. Но сейчас крепость давно заброшена, Серые Стражи ушли оттуда в начале Благословенного века, оставив только несколько небольших отрядов на заставах. В каком состоянии сейчас эти пещеры, никто не знает. Возможно, гонцы уходят по ним. Возможно, они засыпаны.       — Нет, — Коул возник рядом как всегда неожиданно. На этот раз никто не вздрогнул и не шарахнулся, хотя некоторым из присутствующих это явно стоило некоторых усилий. Брат кинул на меня укоризненный взгляд, словно я нарочно подговорила духа, но я только пожала плечами. — Тоннели целы. По ним плывет песня, неправильная, злая, она подчиняет тех, кто ее слышит. В крепости слышно шепот с другой стороны, но он тише, почти не мешает. Демоны прятались внизу, среди песни. Дабрисса смогла спрятаться от них наверху.       — Ты был в Адаманте? — Кассандра удивилась, а потом прищурилась. — Когда?       — Я пришел туда с Рисом, — отозвался дух, и Искательница посуровела еще сильнее. — Он отправился со старухой… Винн, ее звали Винн. И Евангелиной. А я пошел следом, потому что человек в черных доспехах велел Евангелине убить Риса. Я должен был его защитить.       — Погоди, — теперь и я нахмурилась. Отчасти из-за упоминания Винн, отчасти из-за несоответствия слов Коула тому, что я уже знала. — Ты говорил, Евангелина тоже твой друг.       — Она не стала слушать того человека, — пояснил дух. — И он ее убил. Ее спасла Винн, умерла вместо нее. Я видел, я пришел спасти Риса вместе с рыжей послушницей. Лелианой. Она в Скайхолде.       — Погодите, — перебил Айдан. — Я правильно понимаю, что мы уже о не о штурме говорим?       — Да, — напряженно отозвалась Кассандра. — По просьбе Верховной Жрицы Лелиана помогала освободить магов из заключения в Белом Шпиле. С этого началась война.       — Тогда давайте отложим воспоминания на «потом», — потребовал брат. — Коул, ты сможешь составить карту подземелий Адаманта?       — Я помогу, — тут же с готовностью отозвался дух, и я с некоторым сомнением предупредила:       — Коул иногда не очень понятно объясняет. Справедливость был более конкретен.       Страж-командор бросил на меня усталый взгляд и напомнил:       — Я десять лет знаком с вечно пьяным Огреном. Поверь, ни один дух не сравнится с его попытками объяснить, где он сумел на Глубинных тропах найти очередной бочонок браги. И дважды я находил его заначки.       Я только развела руками: против такого аргумента возражений не было.       Кассандра, хмурившаяся все это время, вдруг спросила:       — Коул, почему Лелиана тебя не узнала, когда ты появился в Убежище? Вы ведь были знакомы.       Дух посмотрел на нее с укоризной и напомнил:       — Меня забывали. Она видела меня, но не помнила.       После этого совещание как-то быстро закруглили. Стражи собирались выдвигаться в Коракавус еще два часа назад, мы едва не столкнулись в воротах — и брат перенес вылазку только при виде меня. К счастью, уходил туда не весь немногочисленный гарнизон крепости: во-первых, как предполагал неплохо знакомый с тевинтерскими руинами Айдан, коридоры в тюрьме будут вряд ли слишком широкими, так что большой отряд скорее помешает; во-вторых, тащить обычных солдат на встречу с порождениями тьмы никто особым желанием не горел.       Вместо Йована согласилась отправиться Вивьен, чему я была удивлена, но и рада. Кассандра тоже пожелала присоединиться к вылазке в качестве представителя Инквизиции — хотя мне казалось, Искательницу до сих пор уязвляло то, что я не взяла ее с собой на Глубинные тропы. Отпускать их обеих к моровым тварям мне по-прежнему не хотелось — хотя зелий я и выдала с запасом, — но Айдану я верила существенно больше, чем себе. В конце концов, себя я уже однажды не уберегла, у брата же ни одна дама до сих пор не пропала. К тому же с ними шла Ванда, и ей я доверяла больше, чем всем Серым Стражам вместе взятым.       Проводив уезжающий отряд, я отправилась на прогулку по крепости: и спать не хотелось, и сигнала от подруги я ждала едва ли не с момента закрытия ворот. Можно было бы сразу пойти в лазарет, проведать Быка и выгнать Йована — я была уверена, что он уже там вместе отдыха, — но малодушно решила подождать. Вот убедится целитель, что лечение дало хоть какие-то плоды, тогда и можно будет его усыплять…       Крепость внешне сильно преобразилась. Оба внутренних двора теперь накрывали широкие тенты, дающие столь желанную тень и хоть немного защищающие от ветра. У особенно побитых временем и ветром стен выросли строительные леса, благо, дерева от венатори нам досталось много. Починили ворота — при атаке Бык сумел сломать запирающий механизм, — и теперь они были закрыты, впуская и выпуская только тех, в ком стража была уверена. Это немного успокаивало: и в Скайхолде, и в Башне Бдения ворота крепости всегда стояли нараспашку, чего я никогда не могла понять и нервничала. В крепости, давшей приют Инквизиции, я еще хоть как-то могла оправдать подобное разгильдяйство: перед воротами был узкий длинный мост, любого чужака можно было заметить издали, — но у себя дома только хмурилась и периодически выговаривала сенешалю Гаревелу и Айдану. Пользы это, впрочем, не приносило.       Звуков в Грифоновых крыльях было много, хотя с отъездом Стражей суеты стало поменьше, но меня внезапно привлекло какое-то шебуршание в отравленном колодце: еще помнилось, как через него пробирался наш собственный отряд. Конечно, посреди дня влезать в полную солдат крепость было бы верхом глупости, и от венатори я ее не ждала, но все же… проверить стоило. Вниз я заглядывала аккуратно, предварительно накинув на себя щит — может, со стороны это выглядело и нелепо, но лишняя перестраховка еще никому не мешала.       В пещере под крепостью и впрямь оказались люди — очень много мертвых и целых двое живых. Одного я моментально узнала, да и второй поблескивал в полумраке отличительными знаками Инквизиции, так что щит я развеяла и позвала:       — Глен? Что ты там делаешь?       Новый возлюбленный Ванды резко поднял голову и обо что-то ударился. К счастью, на ней красовался шлем, так что без травм обошлось, сам он даже внимания не обратил.       — Леди Инквизитор! — разведчик улыбнулся так солнечно, что я только вздохнула. Вот что с некоторыми делает знакомство с демонами! Интересно, как подруга будет выкручиваться, когда приедет Зевран? В то, что она откажется от Ворона, я не верила. — А мы трупы из крепости вытаскиваем.       Этот факт я уже успела заметить: не то чтобы узнала кого-то из мертвецов, но не узнать одежду венатори было сложно. С подозрением оглядела кучу трупов — когда Коул рассказывал об этом колодце, их было существенно меньше, и вряд ли потому, что дух не умеет считать, — и уточнила:       — Откуда они тут все?       — Из крепости, — отрапортовал второй из «уборщиков», повторив за коллегой. Его я узнала, только когда парень поднял голову — это он дежурил по котлу, когда мы только прибыли в Западный предел. Глен едва слышно рассмеялся и пояснил:       — Мы всех мертвецов сюда стащили, все равно колодец уже нерабочий. Сейчас вытащим наружу и в пропасть отправим. А так пришлось бы таскать вокруг всей крепости.       Звучало логично, хотя скидывать трупы в колодец, на мой вкус, было все-таки своеобразной затеей. Мало ли что он отравлен… Но вряд ли эти энтузиасты действовали на свой страх и риск, а раз вышестоящее руководство одобрило, я тем более спорить не стала: в организации лагерей я все равно понимала еще меньше, чем в планировании штурмов. К тому же сообразила, что Глен ни среди ребят уехавшей Хардинг, ни в отряде капитана Райлена не числился, да и вообще мы оставляли его в Скайхолде — а из свежих людей в крепости был только гонец от Каллена. Сопоставив эти два факта, я перевесилась через край колодца и поинтересовалась:       — Командор много солдат с собой взял?       — Всех, — «обрадовал» меня Глен. Похоже, либо Айдан перестарался в своем докладе с описанием опасности, либо я ее недооценила. Сколько же народу в Адаманте? Я привыкла к нашему ферелденскому Ордену, где было от десяти до двадцати человек в разное время, и как-то не задумалась о том, что в Орлее Серых Стражей должно быть больше. Вернее, знала, конечно, но насколько больше?       И сколько там сейчас демонов?       Впрочем, такого рода ритуалы требуют большой подготовки. Непосредственно про вызов демонов я читала только вскользь в библиотеке Карастеса, о чем стоило бы помалкивать, но, в целом, законы магии были одинаковы для любого ее раздела: все ритуалы требовали подготовки, и чем больше силы в них вливали, тем тщательнее прорабатывали. А значит, всех Стражей пустить на корм для демонов таинственный тевинтерец точно не должен был. Банально не успел бы.       — Отряд храмовников вызвали аж из Неварры, — продолжил разведчик. — И они сюда должны добраться первыми, завтра к вечеру или послезавтра. От ветра зависит.       — Да, здесь все зависит от ветра, — пробормотала я. И сурово предупредила: — Если здесь есть красные храмовники, голыми руками не трогайте. Не хватало еще вас от красного лириума лечить.       — Да, леди Инквизитор, — козырнул Глен, явно не впечатлившись. Зато его напарник торжественно отсалютовал, радостно мне улыбнулся и тут же, словно смутившись, опустил глаза вниз.       Я удовлетворенно кивнула, наметила себе предупредить Ванду, что ее любовник явно недооценивает возможные опасности, и отправилась на прогулку по крепости дальше. Ничего особенно интересного в округе больше не было: сама крепость стала выглядеть более целой, но это очевидно был только косметический эффект — обилие тентов, стягов Инквизиции и драпировок из остатков палаток противника неплохо маскировало выщербленные стены, осыпающиеся башни и прочие отметки времени и ветра. Мне даже показалось, что руководил восстановлением крепости наш бессменный строитель из Скайхолда — Гаци, уж очень похожи были методы.       Йован и впрямь нашелся в лазарете. На мой укоризненный взгляд он только вздохнул, но комментировать никак не стал, и я тоже промолчала — Железный Бык спал, и теперь, похоже, это был нормальный сон, а не навеянный магией. Тренированный воин мог проснуться от любого звука — и раз не просыпался, значит, либо доверял нам даже бессознательно, либо, что вероятнее, рана его доконала. Тем не менее, проверять границы тревожности кунари я не хотела. Жестом указала магу на выход и первой покинула палатку.       — Ну что? — поинтересовалась я, стоило целителю тоже оказаться на улице. И поймала себя на том, что повторяю вопрос брата.       Йован, кажется, тоже обратил на это внимание, потому что улыбнулся на мгновение, но снова сосредоточенно нахмурил брови.       — Пока никаких следов красного лириума. Прошло уже… час? Чуть больше. Еще утром кристаллы начинали расти почти сразу же после того, как я их удалял, а сейчас их все еще нет.       Я боялась задать следующий вопрос, чтобы не сглазить. Вообще-то в Тедасе понятия «сглаза» не было — любые суеверия заменял страх перед реальной магией, — но я в детстве успела всех в Башне Бдения ознакомить с такой полезной традицией. Маг, похоже, тоже предпочитал на всякий случай помалкивать, потому что мысль свою не продолжил. Не дождавшись ни моей реакции, ни дополнительных вопросов, Йован проговорил:       — Знаешь, когда вы обсуждали красный лириум со Стражем-командором, еще до всего этого… мне было даже интересно: Стражам ведь скверна не страшна, может, и лириум даст больше сил? Наверно, если бы он нам попался, я бы не удержался от эксперимента.       — Хорошо, что не попался, — опешила я. Действие зелья заканчивалось, и эмоции стали проявляться ярче, так что сейчас неожиданное признание вогнало меня едва ли не в ступор.       — Я говорю себе то же самое, — кивнул маг и покосился на палатку. Я сурово сдвинула брови и велела:       — Иди спать, Йован. Я посижу и, если что, разбужу тебя.       Спорить, вопреки моим ожиданиям, парень не стал, и на этом потянулось тоскливое ожидание. Железному Быку, похоже, ничего не снилось или, по крайней мере, ничего беспокойного — он лежал практически без движения, только мерно вздымалась грудь. Пару раз я не удерживалась и проверяла рану, но следов красного лириума в ней и правда больше не было.       Сейчас от мыслей ничего не отвлекало, и я задумалась: нельзя ли этим ритуалом очистить от скверны красный лириум? Были бы у нас запасы обычного лириума или хотя бы не было бы оскверненного — ни у кого. Правда, смущало, как много сил потратил Йован, даже с учетом магии крови, и это на один маленький кристалл. Сколько же месяцев придется работать всем нашим магам, чтобы очистить запасы, например, в Сарнии? Возможно, стоило начать с Алексиуса, он ведь уже начал разбираться с оставленными ему документами. Пусть бы заодно провел пару экспериментов, может, придумал бы, как снизить энергозатраты.       Время ползло еле-еле. Убедившись, что хотя бы в данный момент один мой друг чувствует себя лучше, я начала волноваться за остальных. Но дергать Ванду вопросами не хотелось, она ведь обещала позвать. Приходилось сидеть и ждать этого светлого момента. И, кажется, я все-таки задремала, потому что голос подруги, внезапно раздавшийся в голове, испугал не на шутку.       «Все с нами в порядке, — со смесью досады и умиления откликнулась она, уловив эмоции. — Нашли дыру, откуда лезли порождения, я ее засыпала. Прилетай, пробежишься по подвалам для очистки совести, и дальше пойдем».       Я посмотрела на кунари — все еще спал, — осторожно проверила его рану, чистую и свободную от дополнительных наростов, и отправилась на поиски того, кто может сменить меня на посту. К счастью, много времени это не отняло: практически возле самого входа в палатку обнаружилась Долийка. Вообще часть «Боевых Быков» отправилась вместе с Айданом — как минимум, Глыба и Скорнячка, и, кажется, еще двое парней, чьих имен я не знала, — Стежка отдыхал, а остальные терлись неподалеку. Но эльфийка-маг, вечно пытающаяся прикинуться лучницей, сидела на земле и явно ждала меня или Йована, слишком уж вопросительным и в то же время требовательным был взгляд.       — Пока все нормально, — негромко ответила я на невысказанный вопрос. — Лириум больше не растет. Посидишь? Мне надо уйти.       Она все так же молча кивнула и скользнула внутрь палатки. Я чуть не отправилась следом, чтобы оставить инструкции — Быка не будить, Йована тоже, если совсем уж крайний случай не наступит… но потом решила, что и без меня справятся. На этот раз требовать открыть ворота не стала, в одиночку все равно проще было догонять отряд на крыльях.       Солдаты меня заметили, сложно не заметить ястреба, выбирающегося из-под тента, и отсалютовали вслед. Я сделала круг над крепостью, покричав что-то, надеюсь, боевое, и направилась туда, где ощущалась Ванда. Демонесса, словно поняв, что я освободилась, продолжила:       «Не знаю, что здесь искали венатори и чего хотел твой магистр, на мой вкус, смотреть не на что. Дыра на дыре, в Тюрьме Корифея и то интереснее было. Наш контрабандист решил не связываться с моровыми тварями и слинял в этот каньон закрытый, из Коракавуса туда есть выход. Остальные как раз отправились за ним, там сейчас все оставшиеся венатори. Глянешь на эти руины, и пойдем за ними».       Я мысленно согласилась с планом и постаралась лететь побыстрее: день потихоньку клонился к закату, вечеров в пустыне как таковых не бывало, а значит, скоро наступит ночь. Воевать с венатори в таких условиях вряд ли будет так уж удобно.       Вход в Коракавус представлял собой шестиугольное приземистое здание с длинной извилистой лестницей к дверям. Ванда ждала меня на верхних ступенях, задумчиво обрывая псевдолепестки с цветка арии вандала. Разглядывать внешность этих руин я уже не стала: раз уж подруга ничего интересного не обнаружила, то и тратить время смысла нет. Пожалуй, я бы вообще отказалась от посещения Коракавуса, но раз уж обещала Маркусу…       По коридорам мы и правда пролетели практически бегом, я притормозила только раз — сначала глаз упал на какие-то пыточные приспособления в подвале, куда мы спустились в поисках выхода, так что я едва не споткнулась, а потом на стене за ними я заметила завесный факел. Но тащить игрушку в Скайхолд аж из Западного предела смысла не было, так что я припустила за успевшей отойти подругой.       Несмотря на скорость, ощущение после этой пробежки осталось гнетущее. До сих пор я как-то удачно избегала пыточных, что заброшенных, что действующих, и смотреть на реквизит было не слишком приятно. Но эти мысли из головы выветрились мгновенно, стоило оказаться на улице: в паре десятков метров от входа лежал труп великана.       — Они что, и сюда их притащили? — пораженно возмутилась я. До сих пор эти твари в изобилии попадались нам только в Изумрудных могилах, от которых идти до Западного предела было слишком далеко. Но, верно говорят, бешеной собаке семь верст не крюк, вот и здесь эта поговорка работала.       — Это уже не первый, — проворчала Ванда. — Прошлого я просто сожгла. Идем быстрее, вон оттуда магией фонит. Наверняка уже дерутся.       В указанном направлении и правда чудилась какая-то активность, а уж когда в небо взлетел сноп ледяных искр, отпали последние сомнения.       Битва, если ее можно так назвать, развернулась в небольшом полуразрушенном форте, прилепившимся к скальному массиву, — от него осталась только внешняя стена с крупным провалом в центре самой ее длинной части, навес внутри и грубо отделанный вход в какую-то пещеру. Учитывая, что наверху скалы я, подлетая, заметила еще одну пещеру, практически прямо над нижней, протяженность и направление прохода угадывались без проблем.       Находилось в форте едва ли полторы дюжины венатори, причем магов было только трое. Если это были все силы Корифея в округе, то плохи же его дела... И так ли уж интересен нашему жрецу этот Западный предел? Может, специально нас отвлекал?       «Стражи, — напомнила демонесса. — К тому же сколько их уже твои солдаты перебили? И порождения тьмы. И еще в этом каньоне их может быть хоть целая армия, мы же не проверяли».       Я мысленно согласилась, но на бой внизу все равно посмотрела со скепсисом. Одного из магов у меня на глазах пришибла какими-то своими не-магическими силами Кассандра, остальные тоже не слишком впечатляли. Солдаты тоже заметно проигрывали Стражам — в общем, в моей помощи никто не нуждался. А потом я выделила и главного из противников: он стоял на самой высокой части остатка стены, которая вплотную подходила к скале, выкрикивал что-то насмешливое в сторону моих друзей, а сам при этом бросал на эту самую скалу оценивающие взгляды. Учитывая, что главой венатори в Западном пределе был назван Красс Сэрбис... очевидно, это он и был.       «Слинять хочет», — заметила Ванда, снова комментируя происходящее. Она снижаться тоже не торопилась, явно не проявляя никакого интереса к такой унылой битве. Я мысленно с ней согласилась и все же решила обозначить свое присутствие: начала снижаться за спиной нашего объекта — все эти венатори, пустыни, Корифей и, особенно, красный лириум меня успели достать до печенок, так что очень хотелось вмазать хоть кому-то, а заодно и поймать, пока не сбежал. Пожалуй, хорошо, что Кальпернию мы встретили до того, как я увидела Быка, иначе разговор мог бы пойти совсем по другому руслу.       Крассу Сэрбису и повезло, и нет. Настроение у меня было паршивым, так что я решила поймать его самостоятельно уже не единожды отработанным способом — шестом по черепу. Но в последний момент он успел повернуться, демонстрируя мне знакомые черты лица, так что слишком уж вкладывать злость в удар я не стала, сдержалась. Только выругалась вслух.       Дальнейшая зачистка каньона Эхо меня уже не слишком интересовала. Врата Тота, ближайшие к Грифоновым крыльям, мы захватили и открыли, так что подкрепление могло пройти коротким путем. Я за ним и полетела — все равно никто быстрее не смог бы добраться до крепости, да и темнело все стремительнее. Ванда, прихватив наш трофей, отправилась следом — ей разбежавшиеся в разные стороны венатори тоже были неинтересны.       Допрашивать Красса Сэрбиса мы принялись только наутро, снова собравшись в главной палатке: во-первых, вечером я успела только передать приказ Райлену и проверить раненого, после чего отрубилась чуть ли не на ходу, во-вторых, после моего удара он и сам пребывал в беспамятстве. Кажется, в этот раз я все-таки перестаралась, потому что и наутро пришлось отвлекать Йована, чтобы привести пленника в чувство. Заодно и узнать последние новости, которые несказанно порадовали: красный лириум так и не появился, а опухоль вокруг раны слегка припала. Похоже, теория нашего малефикара оказалась верной: без скверны лириум расти на живой плоти отказывался.       Красс Сэрбис оказался молод, едва ли на пару лет старше меня. Характерная для жителей Тевинтера смуглая, с бронзовым отливом кожа, темные волосы, сейчас слегка выгоревшие, знакомая форма венатори — в другой ситуации на него никто и внимания бы не обратил. Черты лица тоже сложно было назвать примечательными, разве что немного смазливыми, но вот общее впечатление неизменно навевало мысли о главном юстициаре. И теперь уже не только из-за имени.       Разглядывала я его минут пять, не решаясь начинать разговор — на ум приходили только непечатные выражения, и с них я начинать не хотела. Решил эту проблему сам пленник — так же внимательно меня осмотрел и довольно нахально заявил:       — Такая очаровательная женщина и такая тяжелая рука. Неудивительно, что ты столько солдат под себя подмяла. Каждому по черепушке приложила?       — У меня для этого есть Искательница Истины, — поправила я, вспомнив стенания Варрика. В то, что Кассандра его била, мне верилось слабо, но даже дружеский подзатыльник закованной в латы рукой мог оставить незабываемое впечатление. Сама женщина после этой фразы бросила на меня возмущенный взгляд, а потом покосилась куда-то наружу, в сторону — видимо, тоже подумала о гноме. Я даже мысленно перед приятелем извинилась, вмешиваться в его нежную дружбу с преданной поклонницей не хотелось. А потом, опять же мысленно, еще раз сформулировала вопрос и только с четвертой попытки выдала его вслух: — Магистр Красс тебе кто?       — О, папаша и тут отметился, — удивился Сэрбис. — Неужели предвосхитил нашу встречу и уже предложил выкуп? Хотя нет, от него такой щедрости не дождешься.       — Вот этот тип — сын магистра Красса? — недоверчиво проговорила Кассандра, тут же отвлекаясь от своих мыслей о Варрике. Маркуса она уважала, причем и до того, как он раскрылся, и после. Его отпрыск подобного чувства не внушал совершенно. — Главного юстициара?       Теперь на него уставились все присутствующие: в истинном облике Маркуса видела практически вся Инквизиция после битвы на Валарианских полях, хоть и не близко, Айдан был о нем наслышан. Причем в большей степени от Лелианы, которая к магистру тоже относилась хорошо, в отличие от меня.       Контрабандист ослепительно улыбнулся, двусмысленно поиграл бровями и заявил:       — Но я не малефикар, так что почему бы и нет? К тому же незаконнорожденный. — И довольно изящно поклонился: — Всего лишь любитель древностей, который в этот раз рискнул и связался не с самым лучшим заказчиком, к слову, через третьи руки. Но я уже осознал всю свою неправоту и готов отречься от любых связей с венатори.       Я не ответила, разглядывая его снова, словно искала ответ на вопрос — как этот скользкий тип мог оказаться сыном главного юстициара? И проворчала:       — Похоже, Маркус своего добился. Я все-таки вернусь в Минратос, исключительно ради удовольствия его придушить. Подкинул подарочек…       — Если драгоценный родитель пожмотится на деньги, у меня есть знакомые, которые мне прилично задолжали, — тут же сориентировался пленник. Ванда восхищенно присвистнула:       — А он мне нравится. Этот и в пыточной торговаться будет.       — Там — с особенным усердием, — подтвердил Айдан, тоже разглядывая контрабандиста. Как ни странно, без особой неприязни — то есть и без симпатии, конечно, но ферелденских контрабандистов эрл Амарантайна не любил как-то особенно сильно, явно примешивая личное, к тевинтерскому же отнесся как к очередному пленнику.       Прикинув все вопросы, которые хотела задать, я отложила их на «потом». Лучше задам Лелиане, а она пускай узнает у этого… сыночка. Судя по всем приказам, которые удалось собрать у поверженных противников, Красс Сэрбис руководил всеми венатори, которые в принципе сунулись в эту часть света, так что в ответе был за многое — и за рабов, и за лириум, и за нападение на Фредерика де Серо… Любое из этих обвинений вполне могло бы потянуть на казнь, появись у меня такое желание. Но убивать сына Маркуса, даже не посоветовавшись с ним, не хотелось.       — Ты что-то знаешь о Серых Стражах и Адаманте? — хмуро спросила я.       — Я бы развел руками, да руки скованы, — тут же ответил мужчина. — Как я уже сказал, нанимали меня посредники, выдали для усиления этих очаровательных людей, венатори, и поставили вполне конкретные задачи. Откровенно говоря, ни одной я не выполнил, так что и нашему общему противнику ничем не помог. Зато спас несколько удивительных реликвий от его внимания.       — То есть переводя с контрабандистского на человеческий — обворовал еще и Корифея? — насмешливо уточнил Айдан.       — Точно нравится, — определила демонесса. А я махнула рукой:       — Пристройте его пока куда-нибудь, чтобы не сбежал. Разберемся с Адамантом, заберем его с собой в Скайхолд. Может, и правда Маркусу подарочек сделаем.       Райлен, тоже находившийся рядом, коротко отсалютовал и лично увел пленника. А я снова посмотрела на карту, на которой так и не поняла больше ни одной отметки, и поинтересовалась:       — У нас есть еще что-то из дел или просто ждем армию?       — А как же дракон? — тут же встряла Ванда.