Resisting love

Как и обещал, Какаши зашел за Мираи в ее кабинет. Вместе они вышли из здания, притягивая к себе взгляды почти всех присутствующих оперативников. Хатаке мрачной тучей ловил на себе эти взгляды и никак не мог понять, почему все реагируют на них, как будто это не просто их сослуживцы, а сами Основатели идут по коридору.  «Дом сладостей госпожи Мизуки» встретил их оживленной толпой. Сероглазого шиноби немного удивило, что несмотря на дороговизну, на которую, между прочим, жаловалась вся деревня, тут было фактически, не протолкнуться.  К огромной радости и облегчению Какаши, кондитерская состояла из двух смежных залов, один из которых служил магазином, а второй, намного меньше– кафе с традиционными низкими столами и дзабутонами. Если часть здания, где находился магазин была выкрашена в нежно лимонный цвет, то часть отведённая под кафе— в цвет тёмного шоколада. Низкие деревянные столы были отполированны до приятного блеска, на столах стояли небольшие вазы с декоративными мамэ (мини-бонсай). Приятную атмосферу так же дополняли приглушенный свет настенных светильников и плотные фусума, которые заглушали гомон соседней комнаты. Если на кассе было столпотворение, то благо, тут было занято всего два столика из семи: за одним сидела пара влюбленных, а за другим мать с двумя детьми.  После того, как они заняли самый дальний столик, окруженный лишь пустующей мебелью, и сделали заказ, Какаши все таки решил задать самый логичный вопрос: — Почему ты покупаешь сладости здесь, если и твоя мама готовит выпечку?  Мираи оторвала взгляд от мини-бонсай, который терзала ногтем как только отошла официантка, посмотрела на своего собеседника и улыбнулась.  — Да, мама конечно готовит отменно, но таких вкусных тарталеток я нигде не пробовала. Даже во время миссий, когда мы были в стольких городах и поселениях. Я пробовала их везде, где они были, но ничто не сравнится с этими.  — Хмм..,- мужчина скептически приподнял бровь.  — Я серьезно! ,- девушка насупилась, а следом закатила глаза,— прям как Цунаде-сама. Ухмылку Хатаке можно было прочесть через прищур глаза: — Тоже не разделала твою любовь к тарталеткам?  — Пфф, это мягко сказано. Из сладкого шишоу предпочитает либо конфеты с ликёром, либо торт «Пьяная вишня». Сын Сакумо усмехнулся. Да, это вполне в духе химе Сенджу. Официантка, худая женщина средних лет , в простом темном платье принесла поднос с заказом, прерывая зародившийся диалог. Под тишину и взаимные разглядывания Мираи и Какаши, женщина раскладывала чайный сервиз и приборы. Когда перед девушкой положили любимый десерт, капитан готов был поклясться, что глаза ее озарились таким светом, что ему показалось это каким-то неизвестным кеггей генкайем.  Она взяла одну корзиночку, игнорируя палочки и другие столовые приборы и откусила. Какаши прекрасно знал как выглядит настоящее, не наигранное наслаждение на женском лице. Мог бы даже детально описать общие черты. И сейчас он наблюдал за одним из таких проявлений, но не в том контексте, котором привык. Она смаковала откусанный кусок десерта, тщательно прожевывала, ощущая весь спектр вкусов. Ее ресницы трепыхали, как беспокойные крылья бабочек. И когда она наконец проглотила сладость, едва заметные морщинки в уголках ее счастливых глаз сказали Хатаке намного больше, чем любые слова. Мужчине стало интересно, так же ли трепещут ее ресницы и морщится лоб во время приближающегося оргазма? Сдерживает ли она стоны, превращая их в такое же сладкое мычание? Он четко мог представить эту ее довольную улыбку, но более ленную и уставшую после пережитого удовольствия. Когда воображение начало рисовать ему подробные и такие живые картины, Копирующий ниндзя отдернул себя, пытаясь сконцентрироваться на чем-то другом. Например, на воспоминаниях о заднице голого Майто, которой он рьяно вилял вчера на горячих источниках, пока Генма напевал какую-то старую веселую песню. Но будто назло, он не мог, и не хотел отвлекаться на что-то, кроме ее очевидной эйфории. Джоунин заметил то, что напугало его до чертиков— чувство удовлетворения и радости от того, что он стал невольным создателем её счастья, и то, что это ему нравится намного больше, чем удовлетворение от их ссор и перепалок.  Видимо его смятение каким-то чудесным образом выдало себе, на что Мираи закатила глаза: — Послушай, Какаши, ты исправил сегодняшний день, сделав его более чем сносным, поэтому ради Ками, что бы ты не думал, умоляю, молчи. Я не позволю тебе портить момент. Тем более, я уже доедаю.  — Хорошо,— он тяжело вздохнул, всем своим видом показывая будто делает ей одолжение.  Она покончила с десертом через минуты две, затем извинилась и откланялась на пару минут. Вернулась она быстро, и с двумя маленькими бумажными пакетами.  Хатаке расплатился за своеобразную замену недавно испорченной выпечки, и проследовал к выходу вслед за девушкой.  Честно, Такэи думала, что он сразу исчезнет, как только порог заведения окажется позади. Но Какаши негласно сопровождал ее почти до самого дома. Они практически не разговаривали: Мираи пробовала пару раз разговорить его на какие-то нейтральные темы, но сероглазый шиноби явно не был расположен вести светские беседы.  У самого подъезда, когда Хатаке уже собирался уходить, медик окликнула его. — Неужели пригласишь на чай, Ми-чан? ,- даже в темноте еле освещенной улицы, она могла увидеть этот озорной блеск в радужке его глаза.  Мираи раздражено фыркнула, хотя внутренне, естественно, принимала очевидную правду,— пригласить его на чай (что бы это не значило, и чем бы это не закончилось) было одним из ее явных потаенных желаний.  — Вот, держи,- она протянула мужчине один из пакетов.  Джоунин в недоумении переводил взгляд с девушки на протянутый пакет.  — Я, честно, не хотела, чтобы ты просто проглотил этот шедевр кулинарии, как и всё, что кушаешь на публике. В данном случае, это приравнивается к преступлению. Возьми с собой, покушаешь дома. Хатаке тупо поморгал и нахмурился, пытаясь проанализировать ситуацию.   — Я на ем сладкое,- отрезал он.  Куноичи сжала челюсть, пытаясь взять под контроль растущее раздражение.  — Ну значит отдашь Паккуну! И вообще, это невежливо– отказываться от подарка с виде угощения. Бери!  Ладно, хорошо, он мог бы вести себя не как полная задница.  — Ммаа, хорошо. Дай сюда!  Носитель шарингана взял протянутый пакет, едва соприкасаясь с ее пальцами. Как по заказу, в голове снова всплыли образы и мысли, внезапно возникшие когда они сидели в этом замкнутом пространстве. Но даже сейчас, на свежем, вечерне-прохладном воздухе,ему стало невыносимо душно. Поэтому он спешно развернулся, кинув ей через плечо небрежное «пока», взмахнул ладонью и исчез. Мираи тупо уставилась в треугольник света от уличного фонаря, где только что исчез самый странный мужчина в ее жизни. Да, все что связано с ней и Какаши было странно, ненормально, и почему-то ей это нравилось. Может она правда ненормальная? Улыбнувшись своим мыслям, девушка исчезла в темноте подъезда.  Свободная майка и штаны прилипали ко всё ещё мокрому после душа телу. Мужчина уселся на мягкий диван,прикусил нижнюю губу и посмотрел на предмет перед собой. Повертев в руках белую тарелку с угощением, Хатаке принюхался. Пахнет вкусно. Конечно же, сладкоежкой он не был, но нос от сладостей никогда не воротил. Просто, в очередной раз, рядом с Такэи включился его режим ходячей язвы.  — Что ж, посмотрим, что это за «шедевр кулинарии»,- Копирующий передразнил куноичи. Зубы погрузились в мягкий заварной крем, задевая небольшой кусочек свежей клубники и персика, отделив кусочек песочного теста. Прожевав, Хатаке замычал от удовольствия— биджу тебя раздери, Такэи! Это правда вкусно!  Нежный, не приторный крем, кусочки свежих и сладких фруктов, тонкий слой сливового джема и мягкое песочное тесто. Мммм, это можно кушать бесконечно! И вот, покончив с первой тарталеткой, джоунин быстро справился и со второй. Ну а что? Вдруг Паккун нагрянет, заглянет в холодильник… А перспектива банкротства из-за обжоры-нинкена не входит в планы шиноби.  *** В последующие две недели оперативники АНБУ чувствовали как изменилась атмосфера в штаб-квартире.   Многие, сначала не могли понять в чем дело, в то время как Генма, как и вся команда Ро, время от времени появляющиеся в штабе Асума и Куренай, откровенно не прикалывались над таянием ледяной глыбы между их общими друзьями. Словив пару таких шуточек, во время обеда Хатаке запустил палочкой прямо в Ширануи.  Сероглазый шиноби сам не понял как явное противостояние перешло в менее язвительные шутки, которые даже можно было назвать тонким флиртом. Она стала чаще улыбаться ему, перебрасываться парой фраз на нейтральные темы. Он же стал смелее, иногда соприкасаясь с ее пальцами, или бедром, вставая слишком близко на кухне, возле стола, когда делал вид, что наливает себе кофе или чай.  Друзья уже делали ставки, когда же гениальный Копирующий ниндзя осознает и перейдет черту. *** Идзакая «Ватами» была излюбленным местом почти всех джоунинов и АНБУ. Ничего особенного в этом месте не было: снаружи-типичные красные фонари и вывеска,внутри- традиционные татами с низкими столиками, длинная барная стойка с прилегающими к ней шестью стульями. Даже когда бар был переполнен, многие отказывались уходить и практиковали тати-номи, так называемое выпивание стоя. Члены особого подразделения даже умудрились устраивать соревнования: пили до тех пор, пока ноги могли держать лишь одного. Правда ничем хорошим это не заканчивалось, в особенности, когда в этом соревновании участвовал Майто Гай. Тут не задавали лишних вопросов, можно было пить в долг, придти сразу после задания, в не самом презентабельном виде. Так же тут была небольшая комната с несколькими футонами для тех, кто напился до поросячьего визга. Но не все пользовались этой комнатой, так как, в основном, она предназначалась тем шиноби, которым идти было некуда или не к кому. Несмотря на то, что хозяин заведения был гражданским, он с особым пониманием относился к ниндзя и чаще всего закрывал глаза на пьяных дебош. К слову, трактирщика за всю его предусмотрительность и толерантность очень уважали, поэтому чаще всего самых буйных вырубали, а назревающие конфликты, если и не пресекали, то по крайней мере выносили за пределы идзакая. Сегодня в «Ватами» народа было немало. В воздухе витал приятный аромат жаренного мяса и тяжелый флёр алкоголя с сигаретным дымом. Мираи закатила глаза на очередной рассказ Югао, а Анко громко рассмеялась, привлекая лишнее внимание к их женской компании, стоящей в одном углу барной стойки. Анко, несдержавшись хрюкнула сквозь смех, чему ничуть не смутилась, и продолжила пить. Ей что-то шептала на ухо девушка-чуунин, которую Митараши зачем-то притащила с собой. Куренай понаблюдала за этими перешептываниями около пяти секунд, многозначительно хмыкнула осушив свое отеко. Через десять минут непрерывного галдежа Югао о горячем парне, которого все таки пришлось убить на позапрошлой миссии, Мираи боролась с желанием заказать еще бутылку сакэ, как вдруг почувствовала как кто-то ущипнул ее за пятую точку. Волна ярости и гнева молниеносно отразилось на нежном лице девушки. В глазах отразилась жажда крови и маниакальное желание оторвать «герою» руки, и засунуть их во все дырки в теле несчастного. Резко обернувшись, куноичи никого не увидела, но опустив глаза, наткнулась на большие голубые омуты маленького Ичиро. Трёхлетнего сына трактирщика знали все, но ребёнок практически никогда не выходил за пределы барной стойки. Изредка кто-то из шиноби брал мальчишку к себе за стол и рассказывал о великих переключениях, опуская кровавые подробности. Сейчас Ичиро смотрелся ужасно мило: ярко красный румянец на щеках и эти огромные голубые глаза, и взгляд, за который можно простить даже государственную измену. Про себя Мираи уже представила, сколько женских сердец падет жертвой этих , никак иначе, дьявольских глаз. Раздавшийся приглушённый смешок у другого конца барной стойки, прервал так и не вырвавшиеся замечание ребёнку. Метнув взгляд в сторону, Мираи увидела порядком захмелевшую мужскую компанию. Какаши, Генма, Асума и Майто Гай явно перебрали. — Всегда мечтал это сделать,- Хатаке мило и невинно улыбнулся одним глазом, пока оставшиеся трое хихикали как первокурсники-генины. Откровение поразило куноичи как молния его чидори. Но быстро взяв себя в руки, хищно сощурив глаза и отражая дежурную улыбку Какаши, Мираи спросила: — А ты любишь наблюдать, как твои желания воплощают другие? Мужское улюлюкание и потяжелевший взгляд Копирующего прервал появившийся АНБУ из личной охраны Хокаге. Срочный вызов Какаши, Асумы, Генмы и всей их женской компании. Стоя в душном кабинете, единственное на чем мог сосредоточиться пьяный мозг Какаши это задница впереди стоящей куноичи. С ним такое происходило редко– неистовое, просто сумасшедшее желание шлепнуть по этой упругой, манящей заднице. Шлепнуть так, чтобы чувствовать приятное покалывание в ладони. А потом, прижаться напряженным пахом. Толкнуться сквозь одежду с такой силой, чтобы эта маленькая стерва не удержалась и повалилась на стол. А потом, сделать так чтобы кожа её живота и груди почувствовала всю шероховатость поверхности стола, когда он будет… — Хатаке, ты слушаешь? Стыд. Жгучий, но отлично скрываемый. — Прошу прощения, Хокаге-сама- пришлось прокашляться, чтобы вернуть себе голос. — Это до какой степени вы все ужрались, что мне приходится в третий раз объяснять?! Смеющийся в издевательском наслаждении взгляд Мираи (будто мысли его прочитала) осмотрел Копирующего с ног до головы. Нин-медик самодовольно хмыкнула и отвернулась. Маленькая сучка… Прогоняя наваждение, джоунин все таки выслушал задание, принял свиток и отправился собирать нужное снаряжение. Они прибыли в Танзаку на следующий день после полудня благодаря свиткам с печать перемещения. Они использовали ее в соседнем городе Отакуку, так как из отряду пришлось разделиться: Анко и Асума направились в столицу-Химачи, в то время как все остальные прибыли в Танзаку–гай. Целью миссии был сын одного из высокопоставленных чиновников, приближенных ко двору Даймё Огня. Шпион из дворца написал о том, что юный отпрыск в погоне за властью хочет сместить отца, перепродав важную информацию о внутренних войсках и гвардии кому-то очень влиятельному из страны Молний. Встреча должна была состояться у Госпожи Кэзухиро, расположенном в Юкаку В доме развлечений пожилой дамы было предусмотрено все: развлечения в виде хокан (комедийных актеров) и кабуки, столы с различными азартными играми и, конечно же, девушки: юдзё, таю, ойран и гейши. Дом, был разделен на несколько частей– уровней. Первый уровень представлял собой огромную игровую комнату. Здесь были сосредоточены почти все азартные игры, начиная от костей, заканчивая малоизвестными заморскими играми. Эта часть дома была доступна всем, у кого были деньги. Второй уровень представлял собой более высокий сервис, и здесь же можно было оплатить компанию девушек, соответствующей плате: от обычной юдзё до гейши. А вот третий уровень был элитным. Попасть сюда мог не каждый: за исключением высокопоставленных лиц и обладанием особых пригласительных, незнакомцу нужно было иметь соответствующий документ, который бы подтверждал, что то или иное лицо выступает гарантом в случае непредвиденных ситуаций. Отличительный профессионализм, исключительный высший сервис и соблюдение строгих правил делали это место одном из самых популярных среди высшего сословия. Здесь гарантировали анонимность и возможность вести дела, далекие от чистоты и законности. Госпожа Кэзухиро была очень влиятельной женщиной, и благодаря своим высокопоставленным покровителям, чьи грязные секреты она оберегала, жила как императрица в своем маленьком королевстве. Но тем не менее, однажды фортуна отвернулась от женщины— один из феодалов, со своим особым мешком скелетов в шкафу, после небольшого конфликта с Кэзухиро решил убрать женщину. Шиноби Конохи, совершенно случайно оказавшийся в нужном месте и в нужное время, спас пожилую даму, при этом взяв с нее расписку о сотрудничестве. И вот, благодаря наводке из дворца, шиноби напомнили о договоренности уже известной женщине. Благодаря безупречной службе при дворе Даймё Огня, Асума с легкостью прознал все нюансы о нерадивом среднем наследнике чиновнике. Ему было двадцать три года, но тем не менее амбиции его били через край. Рё Катакава пытался влезть и в Совет Старейшин, и в Советники Даймё и военным атташе. Но видя слепую жажду власти, отец отлучил сына от любой государственной службы. Рё же нашел способ сместить отца, предав при этом не только родителя, но и всё государство. Он должен прибыть в Танзаку в течение нескольких часов. Если Какаши и Генма без каких-либо проблем моги прикинуться особыми гостями, и пройти на нужный уровень дома, то Куренай и Мираи нужно переодеться в девушек, готовых обслужить клиента. В послании Сарутоби также было обозначено, что молодого мужчину привлекают брюнетки. И вот если с Куренай проблем не было, то шатенке Мираи нужно было использовать хенге. Но когда к их импровизированному лагерю было доставлено послание, из-за которого планы немного изменились. Куренай, которая находилась уже в самом доме развлечений, осматривая обстановку, писала, что перед входом на третий уровень стояли ряд печатей, среди которых была и та, что блокирует чакру. — Хмм… Там барьер блокирующий чакру,— повторил написаное Какаши — Тоесть, под хенге туда не пройдешь. Придется переодеваться,— Генма начал копаться в своем рюкзаке, в поисках что-то подходящего.   — Ну, не проблема, я пойду так,– разворачиваясь спиной сказала Такэи — Стоять!,— рявкнул Капитан — Ну чего тебе?!– девушка уперла руки в бока — Ты, видимо плохо читала задание, Мираи. Там написано, что девушка должна быть брюнеткой, а ты шатенка. — Я не думаю, что он заметит разницы. Брюнетка, шатенка-почти одно и то же. — Оо, хочешь рискнуть успехом всей операции, уповая на то, что объект окажется дальтоником?  — Ну не блондинка же я! И какие у тебя идеи, капитан? Где ты собираешься достать нужного цвета парик или краску для волос?! Нам на подготовку остался час!  — Хмм… Какаши отошел от своеобразного укрытия в сторону деревьев.  Команда проследовала за ним. После того, как капитан обошел пару деревьев, он остановился у дерева с немного пожженной корой. Почесав подбородок сквозь ткань своей неизменной маски, он довольно хмыкнул и перевел взгляд на девушку. ВсемилостивыйКамисамапомоги! Он смотрел на нее таким взглядом, от которого, Мираи просто поплыла в неизведанные дали своей бурной влажной фантазии. В сером глазе Хатаке плясал бес, в самой неприкрытой форме, привлекая девушку к себе. И Какаши сделал то, от чего у куноичи чуть кровь не пошла носом,- он протянул ей руку и сказал наверное самым сексуальным голосом, на который был способен: — Подойди ко мне, Мираи-чан… О, Хатаке Какаши! Это не Боги создали тебя, а сам дьявол, потому что нельзя, нельзя быть таким соблазнительным! Нельзя говорить таким сладостно-властным голосом и смотреть своими бесстыжими глазами, обещая дьявольское удовольствие! Так стоп! СТОП!  Она уже сделала почти второй шаг к мужчине как вдруг ее осенило «Какого черта?! Это же Какаши! А она–Мираи! Да, у них вроде как перемирие, но..! Он никогда с ней себя так не ведёт!» Заметив перемену в ее поведении и зачатки осознания, пепельноволосый решил идти напролом, и пока девушка не пришла в себя, резко поддался вперед и схватив медика за запястье притягивая к себе. Врезавшись в каменную грудь своего семпая (внутренняя Мираи просто визжала как ведьма банши, и прыгала как маленькая пятилетка, которая получила целую гору конфет), куноичи пыталась сложить кусочки пазла, чтобы понять, в какой момент ей стоит пуститься в бега. Или все таки этот момент был упущен? Копирующий ниндзя переместил свою руку так, что ладонь его теперь завела руки девушки за спину, а нога вдруг сцепила в особый захват ее ноги чуть выше коленей.  Пока Ширануи тупо моргал пытаясь понять намерение товарища и стоит ли ему вмешиваться (ну или пойти по грибы пока сладкая парочка развлекается), вторая рука Какаши потянулась к стволу дерева, а затем оказалась в волосах девушки.  — Что ты делаешь?! Отпусти меня сейчас же!,–неужели у нее всегда был такой писклявый голос? — Неа,- мужчина с особой тщательностью втирал в гладкие пряди чёрную древесную смолу.  — Ты со всеми девушками так поступаешь, придурок?!  Казалось это занятие так расслабило обладателя шарингана, что он ответил почти сразу:  — Только с теми, кто мне нравится,- он выпалил это прежде чем сам понял что сказал.  Секундный ступор отразился лишь на его руке, зарывшейся в ее мягкие волосы. Молчание затянулось на несколько минут, вплоть до окончания нехитрых манипуляций джоунина с волосами напарницы.  — От меня будет несёт древесиной! Как по твоему я привлеку его внимание?! – Такэи оскорблено протирала покрасневшие от захвата запятья Хатаке тяжело выдохнул — Будем надеяться, что ему нравятся брёвна. О том, что этот вид смолы не имеет запаха, он решил умолчать.