Выбери свое будущее.

Глава I.       Небо над деревней скрытого Листа было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами, мелкая изморось шла с самого утра. Улицы были пусты, все живое попряталось, спасаясь от промозглого северного ветра, лишь изредка по крышам мелькали размытые силуэты спешащих в резиденцию шиноби, Шестой очень не любит, когда его подчиненные опаздывают на его вызовы. Лишь по главной улице неспешно шагали два человека, сопровождаемые большой белой собакой, в сторону огромного здания главного госпиталя Конохи. Мужчины о чем-то переговаривались.       - И когда думаешь вернуться на службу, а, Киба? – Спросил Наруто.       - Только после тебя. – Отозвался тот.       - Ну, вот скажи, почему ты стал таким упрямым, а, друг? – Вопрошал Узумаки.       - Может, повзрослел и поумнел на войне? – Ответил Инудзука.       - Все мы на ней повзрослели. А теперь честно скажи, почему тебя, в отличие от меня, ничего не удерживает от возвращения. – Серьезно проговорил блондин.       - Просто я ненавижу Саске и Сакуру, и ты знаешь не хуже меня, за что и почему. Первому я ни за что подчиняться и вилять перед ним хвостом не стану, а вот твоей жене я ни за что не прощу гибель Тен-Тен и Шино, ведь, не реши она погеройствовать, они бы остались живы. – Спокойно ответил Киба, пряча за этой маской бурю ненависти и желание убивать.       - Прости, друг, зря я завел эту тему. – Вздохнув, проговорил Наруто. – Надеюсь, при дочке вы сможете с ней не цапаться, не хотелось бы портить её день рождения.       - Дружище, я умею держать свои эмоции и желания при себе, если так надо, то за меня можешь не беспокоиться, лучше с Сакурой на эту тему поговори. Да и Кушина, если я чего натворю, будет на меня потом долго злиться. – Отозвался собаковод.       - Спасибо. И как тебе с ней удалось найти общий язык, в толк не возьму, ведь она ни с кем, кроме нас с тобой, не может без слез и часа просидеть. – Поинтересовался джинчурики.       - Даже не знаю, может это все из-за того, что у нас с тобой характеры похожи? Или из-за того, что у нас обоих есть по четырехпалому другу? - Пожал плечами Киба.       - Не хочешь - не говори, вот только не удивляйся, если она потом тебя доставать начнет, когда выздоровеет. – Улыбнувшись краешком губ, заметил Наруто.       - Неужели наши хваленные ирьенины нашли способ излечить её врожденный иммунодефицит? - Удивленно спросил Инудзука.       - Не совсем, просто я, изучая различные свитки с раскопок в Водовороте, наткнулся на описание печати, способной помочь с недугом моей дочери. Именно поэтому мы с тобой и отправились к ней на несколько часов раньше намеченного времени. – Объяснил Узумаки.       - Знаешь, ты все же неисправимый упрямец и оптимист, замечательный отец, надежный и верный друг, и тебе за это снова воздалось. И, кстати, ты все-таки решил возрождать искусство фуиндзюцу? И кто еще в курсе того, что ты изучаешь свитки с раскопок? – Начал допрос Инудзука.       - Да, если печати могут сделать то, на что не способны самые современные медицинские техники и простая медицина, почему они должны кануть в Лету? Только ты знаешь об этом, именно поэтому я предлагаю тебе помочь мне в этом. Клан моей мамы стерли с лица земли именно за техники печати, вернее, за их неимоверную силу и универсальность, ведь мастер фуиндзюцу уровня джонина был способен сражаться в одиночку против троих джонинов, равных ему по силе, и, неважно, какими техниками они обладали. – Проговорил блондин.       - Что ж, я с тобой, дружище, но ведь причина твоего рвения к изучению искусства печатей далеко не в этом. Что ты раскопал такого, что тебя даже запрет Саске и просьбы жены не могут удержать? – Поинтересовался Киба.       - Как только я буду уверен в том, что нашел, обязательно тебе расскажу правду о моих мотивах. Идет? – Спросил Наруто.       - Без проблем. Ладно, давай поговорим лучше об этом после дня рождения твоей дочери или еще лучше завтра. – Предложил собаковод.       Оставшийся путь до госпиталя они прошли в молчании, каждый был погружен в свои мысли. За семнадцать лет, прошедших с момента последней битвы Четвертой Мировой Войны Шиноби, оба сильно изменились. Наруто с Кибой семь лет проработали в паре в спецподразделении АНБУ, специализирующемся на внешней разведке, что оставило неизгладимый отпечаток в мировоззрении, умении читать и понимать людей, в целях и мечтах.       Десять лет назад, когда Цунаде Сенджу заявила о своем намерении оставить пост Хокагэ, Узумаки был главным кандидатом на это место, но отказался в пользу Саске, мотивировав свой отказ тем, что в их с Сакурой семье скоро будет пополнение.       Учиха же давно имел большую семью, красивая девушка из Ивы, с которой он познакомился после войны в госпитале, куда они с Узумаки загремели. Эми Накамура, как звали её, просто с ног до головы при первой встрече обругала обладателя шарингана, отвесив при этом неслабую пощечину, послала того куда подальше, не разбираясь, кто он и зачем заглянул в женскую душевую. Учиха, не способный тогда ничего ответить, ввиду полного отсутствия чакры и сильнейшего физического истощения, с отпечатком руки и под удивленный взгляд Наруто, молча, вернулся к себе в палату, но Саске не был бы Саске, если бы не отомстил. Правда, в этот раз его месть была весьма своеобразна, и её результатом стала свадьба. Сейчас в его семье уже четверо детей: старшим близнецам, мальчику и девочке, уже по шестнадцать.       Дойдя до госпиталя, друзья быстро прошли через пропускной пункт и направились на самый последний этаж, отведенный специально для лечения детей с иммунодефицитом, которых в первые годы после войны было очень много. Пройдя процедуру дезинфекции, они направились к палате, где находилась дочь Узумаки.       Кушина спала, у неё были короткие розовые волосы, бледная кожа, почти незаметные брови и ресницы, бледно-розовые губы. Наруто быстро разложил на столе, стоявшем в углу комнаты, принадлежности для письма, и, подав несколько знаков Кибе, стал наносить на стены специальные печати для создания барьеров, в то время как напарник внимательно наблюдал за коридором. Техники печати были признаны в большинстве своем опасными и приравнены к киндзюцу. Закончив с ними, блондин подал знак брюнету подойти.       - Поставь и удерживай парализующую печать. – Дождавшись кивка со стороны того, Узумаки приступил к созданию печати, которая должна была помочь побороть недуг его дочери. Смешав в небольшой пиале свою кровь, напитанную чакрой со специальными чернилами, он откинул одеяло и стал выводить уникальные символы, взятые из медицинского свитка фуиндзюцу найденного на развалинах Водоворота. Закончив с этим, Наруто сконцентрировал в правой руке свою чакру, а в левой - чакру девятихвостого.       - А это зачем? – Спросил Киба.       - Это ускорит процесс восстановления её организма, и еще пару бонусов даст. – Ответил джинчурики, напитывая печать чакрой, девочка выгнулась дугой, и распахнула глаза. Через несколько секунд, печать засветилась мерным, синим цветом, а дочь мужчины провалилась в беспамятство.       - Вот и все, теперь надо убрать все следы. – Проговорил Наруто.       Почти час мужчины снимали печати и устраняли следы применения техник. Как только они закончили, девочка на кровати зашевелилась, после чего открыла глаза.       - Папа? Дядя Киба? – Удивленно проговорила она.       - С днем рождения, дочка. – Улыбнувшись, проговорил Узумаки. – Как себя чувствуешь?       - Отлично, а почему вы без мамы? – Спросила Кушина.       - Просто решили пораньше к тебе заглянуть. – Ответил Киба, распечатывая из свитка букет бумажных цветов. – Держи это тебе небольшой подарок от меня.       - Спасибо, дядя Киба. – Радостно ответила та.       - Не за что. Остальные подарки мы тебе подарим, как только тебя отсюда выпишут. – Проговорил Инудзука.       - Ну вот, значит нескоро. – Обиженно проговорила маленькая Узумаки.       - Это еще почему же? – Спросил Наруто, разрезая на дольки яблоки, лежавшие в вазе на столе.       - Просто врач, который меня осматривал, сказал, что я еще долго тут пробуду. – Недовольно заявила девочка.       - Пфф, не стоит верить врачам, они часто ошибаются. – Улыбаясь, проговорил Наруто.       - То есть и Сакуре верить нельзя? – Спросил ехидно Киба.       - Ей в первую очередь, ибо она же главврач всего этого дурдома. – Спокойно ответил Узумаки. – Но это не отменяет факта, что как жене и матери ей верить нельзя.       - Пап, а мама придет сегодня? – Вдруг проговорила Кушина.       - Конечно, она вместе с остальными подойдет через час. Кстати, где бы ты хотела побывать, когда тебя выпишут? – Поинтересовался отец девочки.       - Ну, на горе Хокагэ, у дяди Гаары, у дяди Кибы, у них же такие красивые собаки живут. И, кстати, Акамару с вами? – Живо спросила младшая Узумаки.       - Да, он в коридоре ждет. – Ответил Инудзука.       - Пап, а можно его сюда пустить? Я его погладить хочу. – Состроив глазки, просила девочка.       - И в кого ты такая актриса? – Смеясь, спросил Наруто. – Можно конечно.       Появление в палате собаки заставило Кушину пищать от счастья, не часто ей разрешали играть с ним, все же с такой болезнью даже простая простуда могла убить девочку. Час до появления остальных гостей прошел в веселой атмосфере, младшая Узумаки расспрашивала отца и Кибу обо всем, что происходило за пределами больничных стен. Вскоре пришел Саске, в сопровождении жены и двух младших сыновей, с собой шестой Хокагэ принес в подарок дочери единственного друга кимоно, сшитое лучшими мастерами страны Огня. За ними появилась и Сакура, вместе со старшим сыном Учихи, поздравив дочь и поздоровавшись со всеми, за исключением Инудзуки, она бросила уничтожающий взгляд на Наруто, который совершенно не обратил на это внимания, наблюдая за счастливой дочерью, весело смеявшейся от шуток Тайджо.       Первым, попрощавшись со всеми, палату покинул Саске, прихватив с собой Акиру, своего старшего сына, следом за ним ушел Киба, последним палату счастливой именинницы покинул отец девочки. В коридоре его ждала крайне недовольная и разозленная Сакура.       - Наруто, что это было? – Недовольно спросила бывшая Харуно.       - Что именно? – Не обращая на недовольство супруги внимания, спросил блондин.       - Я про Кибу и его псину в палате нашей дочери. - Гневно проговорила та.       - А что в этом такого? – Так же спокойно спросил Узумаки.       - Тебе объяснить? - Злясь все больше, уточнила Сакура.       - Да, и, если можно, на пальцах, как идиоту. – Ответил Наруто.       - Ты же знаешь, как я к нему отношусь, и как он относится ко мне. – Начала она.       - И что, разве это должно мешать тому, чтобы наша дочь радовалась присутствию дорогих ей людей? Вы с Кибой уже не дети и должны уметь прятать свою неприязнь от других. – Оборвал её блондин.       - Ррр… Ладно сам собаковод, но зачем ты еще и Акамару туда притащил? – Шипя, проговорила розоволосая.       - Сама знаешь, как Кушина любит собак, и, в особенности, Акамару. – Игнорируя недовольство жены, ответил Узумаки.       - То есть, тебе наплевать на то, что он может заразить её чем-нибудь? – Продолжала выказывать свое недовольство Сакура.       - Если бы он мог её чем-нибудь заразить, я бы его туда не пустил. – Проговорил блондин.       - Откуда такая уверенность? Ты что, ирьенин? Или ты считаешь себя умнее лучших медиков мира? – Холодно спросила бывшая Харуно.       - В наших с ней жилах течет кровь клана Узумаки, а это многое значит. Я - мастер фуиндзюцу и, в отличие от вас, знаю истинную причину, почему моя дочь не может использовать чакру и страдает иммунодефицитом. И знаешь, влияние Курамы на мои хромосомы тут совершенно не причем, все дело в тебе, вернее, в твоей родословной. Ведь ты первая в восьми поколениях семьи твоих родственников с обеих сторон, кто стал шиноби? – Перешел в наступление Наруто.       - С чего ты взял, что влияние Кьюби тут не причем? Ну да в этом ты прав, я первая Харуно, ставшая шиноби, и что дальше. – Фыркнув, спросила розоволосая.       - Из свитков, что мне доставили с раскопок. А дальше знаешь, почему Саске и все остальные клановые шиноби послали тебя? Вижу, что нет. Так вот, знай, они прекрасно понимали, что в случае скрещивания генов сильного клана и просто гражданского, не имевшем в роду шиноби, на свет появится не жизнеспособный ребенок. Но Кушине повезло, она Узумаки, а мы славимся своей выносливостью и живучестью, а еще, клан моей матери уже сталкивался с подобными явлениями и создал печать, позволяющую устранить иммунодефицит. Так что, моя дочь скоро сможет покинуть эти стены и насладиться жизнью обычного ребенка. – Без каких либо эмоций сказал Наруто.       - То есть во всем, по-твоему, виновата я? – Прокричала Сакура.       - Убавь громкость - не дома. И да, именно ты. Или ты все еще считаешь меня легковерным дурачком, верящим в заключение, состряпанное Цунаде, дабы я тебя не винил в том, что Кушина вынуждена жить в этом гребанном месте? - Усмехнувшись, спросил блондин. – И знаешь, я уже много раз пожалел, что тогда, в последнем сражении, из-за своей глупой влюбленности бросился спасать тебя. Ты ведь никогда меня не любила, да и Кушину ты тоже не любишь, она ведь ребенок от нелюбимого человека, и на мое предложение ты согласилась только из-за выгоды, еще бы, главный герой войны и кандидат на пост Хокагэ, которым ты сможешь вертеть, как захочешь. Я, как и Киба, никогда тебе не прощу гибель наших друзей, оставшихся на полях сражений, но я благодарен тебе за прекрасную дочь, что ты мне родила.       - И давно ты знаешь об этом? – Тихо спросила розоволосая.       - Семь лет. И давай для всех так и останемся образцово-показательной парой, ни тебе, ни мне не нужны пересуды за спиной, и Кушину я расстраивать не хочу, по крайней мере, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы все понять. – Проговорил Наруто.       - Хорошо. – Еле слышно ответила Сакура, медленно уходя по коридору, а Узумаки, постояв несколько минут, последовал за ней.       Кушина, слышавшая весь разговор родителей долго еще не могла уснуть в этот вечер, слишком много неправильного наговорили отец с матерью друг другу. В голове роилось множество вопросов. Как мама могла не любить её и отца? У них же всегда все было хорошо, все считали их самой красивой парой и крепкой семьей, они оба всегда заботились о ней. Что папа имел в виду, говоря, что скоро она покинет это место? Откуда в нем столько злости на маму? Но усталость вскоре взяла свое, и девочка уснула с надеждой, что все завтра будет как раньше. ***       - Это было началом конца нашей семьи. - Делая глоток сказала Каэде.       - То есть? - Уточнила Кушина.       - Последующие два года были просто адом, постоянные ссоры и истерики со стороны Сакуры, сначала так что бы я не видела, а к двенадцати годам и мне стало доставаться от них, я стала предметом споров. Отец узнал об изменах, и тогда впервые в жизни при мне он поднял руки на женщину, он был зол. - Объяснила та. - Сейчас расскажу как это было.