Идиот

      Тэиль никогда не считал себя особенным.       Его отец тоже.       Так уж вышло, что с детства Тэиль был для него кем угодно, но только не любимым сыном. Он все свое время уделял работе, полностью игнорируя существование единственного сына. Маленький Тэиль был предоставлен сам себе.       Нельзя сказать, что так было всегда. Пока его мама была жива, все было не так плохо. Лет до десяти его окружали родительская любовь и забота, но после... Отец стал закрытым, отвечал односложно на все вопросы и просьбы сына, постоянно пропадал на работе и редко ночевал дома. Хуже и быть не может.       Как оказалось, очень даже может.       В шестнадцать лет Тэиль узнал, что является бетой. Честно сказать, он даже представить себе не мог, как на это реагировать.       Отец ему в этом помог.       Впервые после смерти мамы он расщедрился на эмоции. Тэиль потом неделю в школу не ходил, потому что синяки тоналкой скрывались плохо. В чем была проблема, спросите вы? Проблема была в том, что отец хотел себе сильного наследника, альфу, которому смог бы передать свое дело, а свой вопрос, почему нельзя доверить это дело бете, Тэиль так и не смог ему озвучить. Его бы просто не услышали.       Два года парень терпел постоянные унижения, молча выслушивал оскорбления, запираясь у себя в комнате либо просто уходя из квартиры. А в восемнадцать лет его выгнали из дома со словами:       — Мне не нужен такой никчемный урод.       Тэиль долго не мог отойти от этого инцидента. Ему было плохо до самой крайней степени. Он не понимал, в чем была проблема и почему он заслужил к себе такое отношение. Можно было бы попробовать понять отца, если бы Тэ был омегой — пусть он и презирал такое предвзятое отношение к любому полу, — но, черт возьми...       Год он пытался выбраться из того дерьма, что подарил ему его отец, но безрезультатно. Его единственным спасением стал Джонни, с которым они случайно столкнулись лбами в магазине. Скандал тогда был жуткий, если учитывать масштабы самого конфликта. Альфа в те времена был «ебнутым мужланом» (по скромному мнению Тэ, естественно) и устроил скандал из-за того, что Тэиль забрал ту бутылку колы, которую хотел взять Джонни. Тэ тогда просто молча выслушал гневную тираду альфы и, тяжело вздохнув, просто развернулся и ушел. Сказать, что Джонни тогда разозлился... С разрисованными лицами их выгнали на улицу.       В следующий раз они встретились, когда злобный Джонни пошел бить лицо своему наглому курящему соседу, который «совсем страх потерял». Каково же было его удивление, когда, выйдя на лестничную площадку, он увидел лицо того парня из магазина. Они так и простояли минуту, пялясь друг на друга, пока Тэиль, закатив глаза, не потушил бычок и не скрылся за дверьми квартиры.       — Да такого быть не может, — пробурчал тогда себе под нос Джонни.       Через неделю они поменялись местами, и теперь озлобленный Тэиль шел бить лицо своему наглому, слишком громко трахающемуся соседу. Дверь ему открыли, как ни странно, почти сразу.       — Чего тебе? — грубо спросил Джонни.       — Трахайся потише, будь добр, — наигранно улыбаясь, пробубнил Тэ и, не дождавшись какого-либо ответа, ушел, громко хлопнув дверью.       Джонни так и замер с приподнятой в недоумении бровью, не успев сказать, что единственная пассия, с которой он сейчас трахается, — учеба.       Такие перепалки у них продолжались месяца два: то Тэиль слишком громко закрывает входную дверь или снова курит в подъезде, то Джонни слишком громко смеется со своими «кончеными друзьями» или выгуливает свою псину под его, тэилевым, окном, — пока в один вечер Джонни не заявляется к разбушевавшемуся Тэилю в квартиру.       Он минуту прислушивается к шуму, доносящемуся из-за двери, и, услышав отчаянный крик соседа, настойчиво стучится в дверь. Шум затихает, а потом слышатся шаги и щелчок замка.       — Что у тебя здесь... — Джонни запинается, увидев заплаканного и разбитого во всех смыслах соседа. — Происходит?       Тэиль сверлит его размытым из-за слез взглядом и хрипло произносит:       — Убирайся, — хочет закрыть дверь, но ему этого не дают.       — Ты выглядишь отстойно, — хмурится Джонни.       — Мне сейчас пиздец как не до тебя, так что, блять, проваливай, — Тэиль снова пытается закрыть дверь, но Джонни держит крепко, поэтому Тэ сдается и уходит в глубь квартиры.        Джонни просто... В шоке? Квартира-студия совсем небольшая, но вполне себе уютная. Наверное. Кругом творится полный беспорядок: картины, разбитая ваза, какие-то журналы и книги, канцелярия, столовые приборы, разбитая посуда — все валяется на полу. Сломанный стул лежит у стены, на которой висит разбитая рамка с фотографией. Из открытых шкафа и комода выброшены вещи, подушка порвана, одеяло тоже на полу. Там же Джонни замечает пустую бутылку из-под вина.       Тэиль достает из холодильника бутылку пива и устало плюхается на диван, опираясь локтями о колени.       Джонни, однако, ничего не говорит и присаживается рядом, молча осматривая творящийся хаос. Он резко дергается, когда Тэ, сильно замахивается и кидает уже пустую бутылку в стену.       — Слушай, это, конечно, не мое дело, но...       — Ты чертовски прав: это не твое собачье дело, — хрипит Тэиль и скрещивает ладони на затылке в замок, утыкаясь лицом в колени.       — Ну да, — Джонни закусывает нижнюю губу.       Он чувствует, как повисшее напряжение и настроение хозяина квартиры давят на него. Ему хочется сбежать.       Тэиль глубоко вздыхает и встает, идет к холодильнику, достает бутылку воды. Джонни наблюдает за ним и подходит ближе, когда замечает, что сосед берет какие-то таблетки.       — Ты собираешься мешать антидепрессанты с алкоголем? — Джонни отбирает у очевидно пьяного соседа таблетки.       — Дай сюда, — шипит Тэ.       — Ты не в себе, иди проспись, — альфа кладет таблетки себе в карман.       — Отдай мне эти блядские таблетки. Сейчас же.       — Нет, — качают головой.       Тэиль чувствует, как его снова накрывает истерика. Дыхание становится совсем поверхностным, губы и руки дрожат. Он накрывает глаза ладонью и старается дышать как можно глубже. Тэ хватается за столешницу двумя руками и непроизвольно начинает качаться вперед-назад.       Джонни никогда не был в таких ситуациях, поэтому прямо сейчас он совсем теряется и не знает, как помочь своему соседу. Он хочет что-то сказать, но резко замирает, когда слышит, что Тэиль начинает просто рыдать.       — Тэиль, — Джонни протягивает к нему руку, но резко подбирается и ловит его, когда тот почти падает. — Да что ж ты будешь делать!       Он пытается перехватить соседа поудобнее, чтобы поднять на руки и отнести в кровать, но тот жмется к нему сильнее и цепляется руками за все подряд, мешая сделать задуманное. Джонни пытается хотя бы на ноги его поставить, и ему это удается. Он тяжело сглатывает и прижимается к чужой макушке щекой, крепче обнимая.       В тот вечер Джонни так и не ушел, выслушивая все крики и рыдания соседа.       Стоит сказать, что с тех пор они стали близкими друзьями. Джонни узнал, что в тот день у Тэиля случилась истерика из-за смерти отца. Потом он узнал, что этот отец стал причиной всех его бед. Узнал, что в десять лет Тэиль лишился единственного человека, которому он был нужен, что после смерти матери все пошло под откос. Через год после знакомства Тэиль рассказал ему, что уже пять лет пытается выбраться из запущенной депрессии, что ни один препарат ему не помогает. На какое-то время становится легче, да, но потом его снова накрывает. Джонни тогда пообещал, что не даст опустить ему руки, что вместе они со всем справятся.

***

      За четыре года дружбы у них произошло многое. Как Джонни и пообещал, они прошли через все тяжести жизни вместе: тяжелый разрыв Тэиля в отношениях, домашнее насилие и постоянные унижения, несостоявшаяся свадьба Джонни, измены со стороны партнера, смерть любимой бабушки, развод родителей. Без ссор, конечно, не обошлось, в силу темпераментных характеров у обоих, но неумение долго злиться и обижаться друг на друга быстро приводило их к примирению.       Но в последнее время их общение почти сошло на нет. Джонни отдалялся, это было очень заметно. На все попытки поговорить он отвечал холодное: «Я слишком занят», — или, — «Я устал, хен, давай позже».       Тэилю, только выбравшемуся из всего дерьма, случившегося в его жизни, снова становится плохо. Ему больно и обидно, что человек, которого он безумно сильно полюбил спустя столько лет, отворачивается от него, хочет уйти. Тэиль не любит драматизировать, но он чувствует, что что-то внутри него умирает.

***

      В два часа ночи звонит телефон. Джонни еле разлепляет глаза и тянется к тумбочке, заранее проклиная того, кто посмел ему звонить в такое время. Прочитав имя звонившего, он хмурится и принимает вызов.       — Алло?— сонно хрипит в трубку и в ответ слышит молчание. — Тэиль? Ты меня слышишь?       Он едва ли слышит тяжелое дыхание старшего и очень нагнетающую тишину на фоне, которая резко прерывается звуком разбитого стекла. Следом звучит обеспокоенный голос Тэиля:       — Джухек, я тебя прошу, — Джонни напрягается от упоминаемого имени бывшего парня своего друга и подскакивает с кровати, начиная быстро одеваться, — положи стекло. Давай просто поговорим.       Джонни не раз забирал Тэиля от этого мудака, поэтому прекрасно знает, куда нужно ехать и что именно хочет сказать своим звонком Тэиль. Ему очень хочется спросить, что же забыл этот идиот у своего больного на всю голову бывшего, а потом набить его милое личико до легких кровоподтеков. Потому что сколько можно уже проходить через одно и то же двести миллионов раз?       Джонни как можно быстрее выруливает со двора и мчится на всей скорости по ненавистному адресу. Все это время он был на связи, слушал, как придурок Джухек угрожает Тэилю тем, что, если тот не откроет дверь, он выломает ее к чертям собачьим и изобьет его так, что того мать родная не узнает. Слушал, как Тэиль тихо шепчет ему:       — Джонни, пожалуйста.       Он пулей выскакивает из машины, не заглушив мотор, и забегает в нужный подъезд. Не дожидаясь лифта, он несется на седьмой этаж и со всей силы стучится в дверь. Ему открывает альфа, от которого за километр несет алкоголем и запахом дешевых сигарет. Джонни, долго не раздумывая, со всей дури наотмашь бьет придурку по лицу, чем валит неустойчиво стоящего мужчину на пол. Он проходит внутрь и, убедившись, что тот не поднимется еще долгое время, идет на поиски друга.       — Тэиль! — кричит на всю квартиру, по очереди открывая каждую дверь.       Находит он бету в углу спальни, сжавшегося и рыдающего. Джонни подходит к нему и, проверив на наличие каких-либо повреждений, поднимает того с пола, придерживая за руку. Он выводит Тэиля на лестничную площадку, а сам присаживается рядом с телом, лежащим на полу.       — А теперь послушай меня сюда, милый мой, — он наигранно нежно убирает прядь волос со лба Джухека и угрожающе улыбается, — если я еще раз услышу твое имя из уст этого идиота, я тебя просто нахрен убью. Я не шучу. Мне не важно будет, кто к кому пришел и что хотел, ясно? — ему согласно мычат в ответ. — Умница, — легко хлопает по щеке и поднимается, выходя из квартиры.       Они спускаются в полной тишине, сопровождаемой злобным сопением альфы. Тэиль, хоть и бета, но нутром ощущает, насколько Джонни зол.       — Садись в машину, — тихо рычит тот.       Тэиль не слушается и стоит, держась за ручку двери. Ему ужасно стыдно и больно видеть друга в такой момент. Да, Тэиль обещал, что больше никогда не вернется к Джухеку, что он больше не доставит ему проблем. Но каждый раз он зачем-то возвращался к нему, сам не понимая зачем.       — Прости, — едва слышно произносит Тэ, поджав губы и сдерживая слезы.       — Садись. В машину, — громче произносит Джонни.       Сам же он отходит от автомобиля и пытается успокоиться.       Джонни в бешенстве. Он так сильно злится и ненавидит Тэиля, что ему хочется подойти и правда ударить старшего по лицу.       — Сколько, блять, уже можно? — обреченно цедит сквозь зубы и глубоко вздыхает, возвращаясь к машине.       Едут они в полной тишине. Тэиль смотрит в окно и думает, что это конец. Джонни многое прощает, но это... В прошлый раз он ясно дал понять, что больше от этого придурка его спасать не будет. А если и будет, то он просто уйдет от Тэиля, и пусть он делает со своей жизнью и со своим идиотским фетишем на имбицилов, что хочет.       — А теперь объясни мне, пожалуйста, какого хрена ты забыл у него, — они остановились на светофоре.       Тэиль выдыхает и, прикрыв глаза, шумно сглатывает. Поерзав на месте, он прокашливается.       — Он позвонил мне. Сказал, что ему плохо, рыдал мне в трубку и просил приехать ненадолго.       — И ты повелся. Снова, — Джонни возобновляет движение.       — Это было не так, как обычно.       — Обычно? Для тебя это уже стало обычным? — альфа начинает заводиться.       — Что? Почему ты цепляешься к словам? Не устраивай из этого драму.       — Не устравивать? — Джонни смотрит на мужчину в упор.       — Смотри на дорогу, пожалуйста, — нервно сглатывает Тэ.       — Ты, блять, каждый раз ведешься на этого кретина. Я просто не понимаю, почему. Что тебя в нем так привлекает? Тебе нравятся, когда тебя избивают, да? Что, блять, тебе в нем так сильно нравится, что ты каждый гребанный раз к нему, сука, возвращаешься? — повышает голос и злобно бьет рукой по рулю.       — Останови машину, — Тэиль жмурится от накатывающей тревоги, потому что Джонни набирает большую скорость.       — Что я должен сделать, чтобы ты наконец перестал обращать на этого козла внимание и заметил, что у тебя есть человек, который нуждается в твоем внимании намного больше, чем этот мудак? — его голос начинает дрожать.       — Джонни, пожалуйста, останови машину, — шепчет.       Его как будто бьют по голове, и он приходит в себя. Они выехали за пределы главной улицы, поэтому Джонни без труда останавливает авто на обочине.       Тэиль тяжело выдыхает и трет переносицу, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и нервы. Повернувшись, он видит, что Джонни крепко сжимает двумя руками руль, опустив голову. Его отросшие черные волосы полностью закрыли его лицо, поэтому разглядеть хоть какую-нибудь эмоцию было невозможно.       — Джонни, — Тэ резко замолкает, когда слышит тихий всхлип.       За годы дружбы бывало, что Джонни мог позволить себе погрустить или пустить слезу при нем, но таким... Тэиль видит его впервые. Его плечи дрожат из-за немого плача, и он едва дышит.       — Как можно быть таким тупым бараном, скажите мне, пожалуйста? — Джонни поднимает голову и утыкается затылком в подголовник, несколько раз о него приложившись. — Сука, ну почему ты? Почему, блять, из всех возможных людей я выбрал тебя? За что?       Тэиль жмурится и, кажется, тоже плачет. Он тяжело глотает засевший в горле ком и не знает, куда себя деть. Хочется просто исчезнуть из жизни Джонни, стереть все воспоминания о себе, чтобы о нем забыли, чтобы его не знали.       Оба молчат еще с минуту, шморгая потекшими носами. Джонни вздыхает и произносит совсем тихо:       — Как я мог в тебя влюбиться? Блядство, — выходит из машины, громко хлопая дверью.       Внутри Тэиля все замирает. Он тупо пялится в одну точку, пытаясь осознать услышанное.       Скажи Тэиль, что это он позвонил Джухеку и напросился приехать, Джонни бы его прям на месте закопал. Почему позвонил? Ответ прост: Тэ уже несколько месяцев мучается от неправильных чувств. Чувствовать что-то к своему другу, к тому же альфе, — грех. Портить своими чувствами их дружбу — тоже грех. Тэиль сразу сказал себе, что такой бета, как он, не имеет права на отношения с этим человеком. Он не достоин. Джонни нужна омега, которая сможет удовлетворить его потребности во время гона, которая сможет родить и вырастить ему потомство. Ему не нужен никчемный бета, который жить не может без проблем, который погряз в собственном горе и не может выбраться из той ямы, в которую сам себя загоняет каждый раз.       Он нервно вдыхает так нужный сейчас воздух и, досчитав до трех, тоже выходит из машины, подходя к мужчине.       Когда Джонни его замечает, он просто кривится и отворачивается, прижимая руку к переносице. Он пытается успокоить свои нервы, но получается это плохо.       — Джонни, — Тэ остановился на расстоянии вытянутой руки.       Его игнорируют.       — Я... Прости меня, — он подходит и обнимает Джонни со спины, утыкаясь лбом в чужой затылок. — Мне очень жаль, что я стал тем человеком, который приносит в твою жизнь столько дерьма, — Джонни почти не дышит. — Мне правда так жаль, — дрожащим голосом произносит Тэ. — Я так сильно зациклен на своей природе, на том, что я такой кусок дерьма, и просто... Черт. Ты самое лучшее, что случалось в моей жизни. Ты пытался вытащить меня из такого дерьма, из которого я бы никогда в жизни сам не выбрался. Но я идиот, и я пиздец как тебя не заслуживаю, потому что позволяю себе проигнорировать твою помощь. Я привык жить так, как до тебя, и мне трудно из этого выбраться. Даже с тобой. Ты помогаешь мне не захлебнуться во всем этом безумии, держишь меня на плаву, но я все равно тону, потому что... Я такой слабак, боже, — Тэиль начинает рыдать.       Джонни освобождается от родных рук и поворачивается, снова прижимая к себе мужчину.       — Я так сильно тебя люблю, — Тэиль тычется носом в шею и плачет, захлебываясь слезами, — блять, как же сильно я тебя люблю.       Они стоят как два идиота и плачут. Тэ цепляется за мужчину, как тогда, в тот вечер, и шепчет одно и то же. Джонни отцепляет его от себя, берет заплаканное лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на себя, и аккуратно прижимается своими губами к чужим. Тэиль замирает, вытаращив глаза, а Джонни отчаянно жмется, слизывая соленую влагу с их губ. Тэ отмирает и, крепко зажмурившись, зарывается в чужие волосы, отвечая на поцелуй. Джонни лижет его губы, толкаясь внутрь, и благодарно стонет, когда его пропускают. Они не отлипают друг от друга до тех пор, пока не заканчивается воздух.       — Ты самый большой идиот на всей сраной планете, клянусь. Мне плевать, кто ты, ясно? Я помню, что твой отец был редкостным мудилой и вбил тебе в твою голову всякое, но, черт возьми, Мун Тэиль... — Джонни снова коротко прижимается к чужим губам. — Ты такой сумасшедший. Во всех смыслах, — Тэ коротко смеется. — Если ты правда, считаешь, что я весь такой чудесный и прекрасный, что я заслуживаю всего самого лучшего, то позволь мне получить это все самое лучшее. Я хочу, чтобы ты был счастлив, малыш, хочу подарить тебе все то, чего ты так сильно заслуживаешь, понимаешь? — Тэиль кивает. — Я пообещал тебе, что буду с тобой до самого конца, и я выполню свое обещание, понял меня? Никуда ты от меня не денешься, баран, — Джонни отодвигается немного и ударяется своим лбом о чужой.       Тэиль впервые за долгое время смеется и, зная о диком страхе щекотки у младшего, хватает того за бока, начиная щипать. Они еще немного дурачатся, снова целуются и, когда внезапно начинается дождь, под неожиданный писк Джонни бегут в машину.       Дерьмо случается — и с этим ничего не поделаешь. Тэиль знает это не понаслышке. Но, когда рядом с тобой есть дорогой сердцу человек, готовый на все ради твоего счастья, переживать эти трудности становится намного проще.