Смешно было бы надеяться, что все проблемы решатся за два дня. Разве может человек, попавший в страшную западню, немедленно из неё освободиться? Конечно, нет. И Малфой с замиранием сердца ждал новостей.
Драко был почти уверен, что отец всё рассчитал, ведь письмо Гермионе Грейнджер доставили прямо к завтраку — в столовую, когда все уже приступили к трапезе. Наверное, Люциус Малфой хотел, чтобы сын воочию убедился в правдивости его слов.
Охранник вошёл в просторный зал и направился к столам девочек. Драко не сводил глаз с Гермионы, которая со страхом наблюдала, как здоровенный мужчина в форме приближался к ней. Он молча протянул ей письмо, и Гермиона нерешительно взяла его, а увидев адрес отправителя, зажмурилась, плотно сомкнув губы.
Какую новость она ждала? Это стало понятно сразу, потому что когда она медленно поднялась, чтобы покинуть столовую, её глаза были полны слёз, а губы дрожали. Она не могла сдержаться, как ни старалась, и Драко понял — она решила, что это сообщение о смерти матери. Она уже быстрым шагом приближалась к выходу, когда Драко сорвался с места и понёсся следом.
Здоровенный охранник преградил ему путь.
— Я ей нужен! — сквозь зубы процедил Драко. — Отойди… пожалуйста! — выдавил он.
Мужчина смерил Драко оценивающим взглядом и посторонился.
В столовой царило молчание, когда Драко практически бегом покидал помещение — сейчас его не заботило, кто и что о нём подумает — он нужен ей. Выбегая, он заметил, что её фигурка мелькнула за углом в конце коридора. Драко побежал, а когда достиг цели, увидел девушку, привалившуюся плечом к стене, обессиленно сползавшую вниз в беззвучных рыданиях. Она крепко прижимала к груди нераспечатанный коричневый конверт.
— Грейнджер… — выдохнул он, буквально подлетая к ней и обхватывая падающую девушку за плечи. — Ты что делаешь? Раскрой немедленно!
Она безвольно уткнулась лицом в его грудь.
— Я не могу, Драко. Я знаю, что там. Всё напрасно. Всё напрасно, — плакала она, подавляя рыдания, рвущиеся из горла.
— Дай сюда! — он нервно отнял у неё конверт и, не разжимая объятий, прочёл адрес — письмо из клиники прислано на кафедру университета. Очевидно из Кембриджа его доставили курьером. Драко стал грубо рвать упаковку.
— Не надо… — прошептала она.
Но парень уже достал чуть повреждённый листок и громко чётко прочёл:
—
«Многоуважаемая мисс Грейнджер.
С радостью уведомляем Вас о том, что неизвестный благотворитель внёс на счёт Вашей матери сумму, достаточную для проведения операции и реабилитации, — Гермиона затихла. —
Поскольку ситуация была неотложная, операция была проведена незамедлительно и прошла успешно. Миссис Грейнджер в данный момент переведена в палату для выздоравливающих, её состояние стабильно. Отторжения не наблюдается».
Она дёрнулась, выхватывая напечатанное на гербовой бумаге клиники письмо и, быстро размазывая по щекам слёзы ладонью, молча читала, не веря в происходящее. Она подняла на парня покрасневшие глаза — огромные, удивлённые, совершенно растерянные.
— Видишь?! — усмехнулся Драко, осторожно погладив её плечо ладонью. — Всё в порядке!
— Но этого не может быть! — прошептала она. — Неизвестный… Кто?
Она снова перечитала письмо, и её растерянный взгляд только теперь стал меняться, наполняясь радостью. Робкая улыбка засияла на лице.
— Это ты? — выпалила она, глядя ему в глаза. — Больше некому! Ты это сделал? — чуть склонив голову набок, требовала ответа Грейнджер.
Внутри всё переворачивалось. Как она отреагирует? Почему-то стало ужасно страшно. Он хотел бы знать прямо сейчас — в эту хренову минуту, — что она чувствует к нему. Кто он для неё? Прав ли был отец, когда говорил, что всё, чего она хочет — это поправить свои дела за его счёт? Он не верит в это, но разве нет такой вероятности?
— Я был бы рад, — опустил глаза Драко, пытаясь скрыть волнение, — но я не могу распоряжаться своими средствами — долбаные законы не позволяют…
Сильный толчок, и её руки крепко обвили его, а дыхание девушки обожгло грудь сквозь форму.
— Неважно. Уже неважно, — прошептала она. — Если бы ты знал, как я счастлива, что ты пришёл! Боже… я не верю. Я уже потеряла надежду. Мамочка! Кто бы это мог быть? Университет? Нет, они не собирались. Тогда кто? Кто-то из знакомых…
— Разве это имеет значение? — улыбнулся Драко, целуя её в макушку. — Главное, что твоя мама поправится. Сколько ей, лет сорок?
— Сорок два, — вздохнула Гермиона. — И, поверь, это имеет значение. Бесплатный сыр только в мышеловке. И может быть, однажды явится человек, который захочет получить своё. Ему нужно будет от меня что-то важное, а возможно, он захочет что-то у меня отнять — это будет расплата.
В груди горело. Драко понимал, что расплата очень близко.
— А если… — она вдруг отстранилась в её лице было столько ужаса, что Драко стало не по себе. — Что, если это они? — в страхе выдохнула Гермиона.
— Думаешь, если бы это были «они», стали бы скрывать имена? — усмехнулся Драко. — Скорее бы наоборот. Ты бы сразу узнала…
— Да, ты прав! — закивала Гермиона. — Они хотели бы и дальше держать меня на цепи. Но кто тогда?
Его сердце обливалось кровью. Она говорила так, словно это совершенно ничего не значило.
— Кто держит тебя на цепи? — тихо спросил Драко. — О чём ты?
Гермиона опустила глаза, потом огляделась, заметила камеру наблюдения.
— Всё это неважно, Драко. Тебя не касается…
— Что? Как не касается?! — с усмешкой возмутился Драко. — Меня всё касается, что связано с тобой, ты этого ещё не поняла?!
Девушка некоторое время молчала, потом решительно взглянула ему в глаза.
— Всё сложно, — начала она. — Ты был прав, когда сомневался, я не всё рассказала о себе. И то, что я не рассказала, тебе знать не нужно. Я уверена, что здесь мы под защитой. Просто знаю, не спрашивай откуда. Мы уже сейчас должны расстаться…
— Не начинай снова, а! — простонал Драко, запрокидывая голову.
— Так нужно! — вздохнула Гермиона. — Я говорила и повторю снова — я опасна. Тебе рядом со мной оставаться нельзя.
— А если мне всё равно?! — усмехнулся он.
— Всё равно, значит — безразлично. Если тебе плевать на то, что я тебе говорю…
— Мне не плевать…
— Ты сам сказал — мы будем вместе, пока находимся здесь. Дальше каждый пойдёт своей дорогой. Разве нет?
— Сказал. Как ещё я могу…
— Не надо меня удерживать, — грустно улыбнулась она. — Я никогда не стану рисковать твоей жизнью. Никогда.
Она тут же сделала решительный шаг в сторону, намереваясь уйти:
— Спасибо тебе… — выдохнула Гермиона, и Драко тут же поймал её за руку.
Они смотрели друг другу в глаза с какой-то всеобъемлющей обречённостью.
— Что должно произойти? — тихо спросил Драко. — Как мы можем всё изменить, чтобы быть вместе?
Её взгляд переполнился нежностью, теплотой, чем-то бо́льшим, что так согревало и ранило душу одновременно.
— Я не знаю, — смиренно улыбнулась она. — У меня нет решения.
Драко потянул её к себе и крепко обнял. Гермиона с блаженством вдохнула, будто хотела дышать им, будто…
В столовой поднялся шум. Драко услышал, как открылись двери, раздались звуки строевого шага. Он отпустил девушку, и она отошла к противоположной стене. Между ними прошествовали колонны мальчиков с разных курсов, направляясь на уроки. Потом появился старший курс во главе с Гойлом.
— Драко, идём, — окликнул его Тео.
— Сейчас, — бросил Малфой.
«Пока», — произнесла Гермиона одними губами и быстрым шагом направилась к выходу старого корпуса.
Нет, ему не легче. И ей не легче. Ожидал ли Драко, что она будет прыгать от радости, визжать и бросаться ему на шею от счастья? Нет. Он достаточно её узнал, чтобы осознавать, что теперь забот у Грейнджер только прибавится. Она рада, что матери легче — конечно рада. Гермиона положила на это столько усилий. Но теперь её страхи усилятся, ведь она пока не знает, чем расплатится за это.
«Всего лишь потеряет меня, — уныло усмехнулся Драко сам себе, — потеряет то, чего и не было. Отлично».
Он не знал, сколько у него осталось времени. Возможно, уже завтра за ней примчится сияющий белый Mercedes и увезёт его крошку в престижный университет. А он, исполняя обещание, данное отцу, больше никогда не увидит её.
От этой мысли сжималось сердце, ком сдавливал горло, но Драко необъяснимо надеялся на какой-то другой исход. Какой? Он и сам не знал.
Каждый день он отправлялся к ангару, садился на Стрижа и носился по территории «Хогвартса», пытаясь развеять дурные мысли.
В тот день он углубился в лес, довольно удобная тропинка вела к озеру. Драко удивился, что не замечал её раньше. Дни стояли тёплые и езда на мотоцикле была вполне сносной. Он ехал, пока не добрался до берега, где обнаружил небольшую деревянную постройку, которая оказалась лодочным сараем. Внутри было довольно уютно, даже приятно. Драко сел в лодку и просто сидел, чуть покачиваясь, у пирса. Кажется, он нашёл себе отличное место, где никто не помешает. Где следующий год он сможет коротать время в одиночестве.
***
Драко шёл к озеру, когда на том месте, где Гермиона нашла его, на стволе поваленного дерева, увидел её. Внутри всё стиснулось, и он ускорил шаг, приближаясь к девушке, в задумчивости смотрящей на воду. Берега и лес были покрыты тонким слоем первого подтаявшего снега, а воздух казался кристально серебристым и свежим, хоть и с примесью аромата отсыревших листьев.
Она услышала шаги и обернулась. Радость, на секунду вспыхнувшая в её глазах, сменилась досадой, и Гермиона отвернулась, снова устремив взгляд на воду. Драко не спеша подошёл и сел рядом на почтительном расстоянии. Молчание длилось минут пять. Напряжение висело в воздухе, словно сгустившийся туман. Противоположного берега стало не видно.
— Избегаешь меня? — усмехнулся Драко. — Больше не нужен?
Девушка опустила голову, тихо вздохнула. Отвернулась.
— Я всегда тебя избегала, если ты не заметил, — спокойно ответила она. — Минуты слабости нельзя характеризовать, как сближение.
Драко хмыкнул, и снова тишина.
— Как твоя мать? Удалось пообщаться?
— Спасибо. Ей намного лучше. Мне разрешили позвонить в клинику. Болят швы, но… это не сравнить с той болью, что была. Я не помню, когда она была так счастлива, — голос девушки дрогнул: — Она ещё слаба, конечно, но уже может сесть, самостоятельно сходить в туалет — для неё это праздник, — улыбнулась Гермиона, и Драко улыбнулся, глядя на её красивый профиль — уж он-то ощутил, каково быть беспомощным и был так рад, что миссис Грейнджер спасена.
Он переполнялся глубокой благодарностью к отцу. Кажется, что-то похожее на восхищение теплилось в его душе.
— А ты как? — вдруг спросила она, не отводя взгляда от озера, продолжающего погружаться в туман.
— Со мной-то что будет? — усмехнулся Драко. — Всё нормально.
— Бродишь один по лесу.
— Ты тоже.
Драко смотрел на неё и не мог взгляда отвести. Он каждый день ждал момента, когда она не придёт на завтрак. Когда он не заметит её, идущей в кабинет Снейпа. Когда её кудри, торчащие из-под красной вязаной шапки, больше не промелькнут во дворе «Хогвартса». Как тепло быть рядом с ней, как хорошо. Волнительно.
— Я скучаю по тебе, — вдруг шепнула она.
Внутри будто всё скрутилось в болезненный комок. Драко наблюдал, как стали дрожать её руки. Гермиона поджала губы, будто пожалела о сказанном и ждала расплаты.
— И я скучаю по тебе, — тихо ответил Драко, борясь со спазмом в горле. — Мне кажется, мы делаем что-то не так.
Она грустно улыбнулась и подняла на него глаза полные слёз.
— Я всё думаю, — и слезинка покатилась по её щеке, — что всё, что я натворила — правильно. Я… — Гермиона тихо всхлипнула, быстро смахивая слёзы ладонями, — уверена, что всё сделала правильно, потому что…
Глаза предательски щипало. Он ненавидел свою слабость. Нахмурившись, Драко придвинулся к ней и обнял за плечи, чтобы не видеть этой душераздирающей боли её души, её страданий, которые терзали его сердце. Гермиона обняла его, прижавшись головой к плечу, и Драко нежно коснулся губами её переносицы.
— Всё правильно, — прошептал он. — Только здесь мы могли встретиться.
— Вовсе нет. Мы могли встретиться в Кембридже, если бы ты туда поступил, — ласково говорила она. — Могли встретиться на каком-нибудь празднике или учёном совете…
— Я буду юристом, Грейнджер, — усмехнулся Драко. — Адвокаты не тусуются с химиками.
— Не факт, — улыбалась она. Но потом с сожалением вздохнула. — И всё же, мы встретились здесь. Чтобы расстаться. Но я не жалею ни о чём.
Она подняла голову, встречаясь с его внимательным, взволнованным взглядом. Сердце билось так тяжело. Драко казалось, что ещё секунда, и оно остановится. А она была такой неземной — воплощением женственности и нежности.
— Может быть, это будет ошибкой, — еле слышно прошептала она, — но мне кажется, если я не скажу тебе, то буду жалеть всю оставшуюся жизнь, — и её слова были похожи на лёгкое дуновение ветра — еле слышное, неуловимое. — Мне кажется, я люблю тебя…
Радость переполнившая душу смешалась с болью. Драко и так уже сто раз пожалел об обещаниях данных отцу, а теперь… Что теперь? Было ли то, что он чувствовал к ней… тем самым? Слова вертелись на языке, рвались наружу, когда он сделал глубокий вдох, её пальцы бережно коснулись его губ:
— Не говори. Не надо! — с мольбой прошептала она. — Я не хочу тебя вынуждать.
— Ты не… — качнул головой Драко.
— Нет. То есть, даже если и так. Мы расстанемся, слышишь?! Так надо!
Он перехватил её руку, поцеловал прохладную ладонь.
— Ты будешь жалеть, — выдохнул он.
— Я не могу жалеть о том, что ты в безопасности, Драко, — улыбнулась она, опуская голову и прижимаясь к его груди.
— Расскажи мне, — выдохнул он. — Пожалуйста, расскажи всё.
— Ни за что, — твёрдо ответила она.
— Тебе стыдно? Я пойму…
— Дело не в этом, — Гермиона отстранилась, ненавязчиво выпутываясь из его объятий. — Чем меньше ты будешь знать, тем спокойнее будешь жить. Скоро всё кончится.
— Откуда ты знаешь? — заволновался Драко.
Её взгляд стал тяжёлым и холодным. Гермиона отвернулась. Туман полностью скрыл озеро, оставив видимой лишь кромку воды у берега.
— Никто не справится с моей проблемой, — заявила она. — Университет сильный соперник, но не всемогущий. А я — всего лишь разменная монета. Они найдут себе другую гениальную девочку. Но я справлюсь.
Она решительно взглянула Драко в глаза и резко встала.
— Береги себя, Драко, — потребовала она. — Пожалуйста, береги себя, потому что это единственное, чего я хочу — чтобы ты жил. Чтобы ты нашёл своё настоящее счастье, а не это! — иронично поклонилась она.
— Грейнджер! — простонал он, закатывая глаза. — Не делай из себя монстра! Это не так!
— Это так! — она дерзко вздёрнула подбородок. — Лучше тебе никогда не знать, какая я на самом деле. Но если… ты чувствуешь хоть каплю того, что испытываю к тебе я — не приближайся больше.
Она рванула в лес. Драко вскочил.
— Грейнджер, это не правильно! — крикнул он. — Ты должна бороться! Мы должны!
— Я ничего тебе не должна! — прокричала она и побежала.
«Я люблю тебя… Я люблю тебя…»
Тихий вздох. Её глаза. Ему хотелось кричать от злости и безысходности. Неужели она думает, что он настолько легкомысленный? Что он забудет её. Сможет выбросить из головы, из жизни. Зачем она это сказала? Зачем?
— Я люблю тебя… — шёпот сорвался с его губ. — Я люблю тебя… — впервые в жизни. — Услышь, Грейнджер.
***
Бессонная ночь прошла.
Будильник. Душ. Форма. Построение. Столовая. Её отрешённый взгляд. Уроки. «Я люблю тебя…»
«Я не стану бегать за тобой. Не стану!»
Он нервно курил, затягиваясь так глубоко, что кружилась голова. Дым растворялся в тумане, а где-то там, неподалёку, кудрявая девчонка в красной шапке быстро пересекала двор, торопясь пройти мимо. Ещё затяжка. Злость.
«Я не стану бегать за тобой».
В груди ныло, когда Драко входил в общежитие. Охранник у входа протянул ему конверт, который Драко разорвал незамедлительно. Отец не стал приезжать. Единственное слово на белом листе, написанное каллиграфическим почерком Люциуса Малфоя.
Прощайся.
