Тэхён никогда ни с кем не знакомился в клубах или на них похожих заведениях.

Тэхён обожал ночной Сеул, такой красивый, свободный, горящий в разноцветных огнях билбордов и вывесок, что, подобно старому филину, ведут только ночной образ жизни, прячась где-то в тени, когда солнце возвышается над горизонтом. Парень замечает, как огромное количество народа все еще не спит, гуляя по главной улице, скорее всего, также восхищаясь ночной жизнью столицы: он замечает парочку своих любимых ресторанов с французскими и итальянскими названиями, мысленно вспоминая, какие невероятные морепродукты и деликатесы из сыра там подают к его любимому белому вину. Почему-то в голове сразу всплывает мысль, что он хочет туда пойти с Чонгуком, хотя вообще не представляет, что этот мужчина любит есть и какие у него любимые блюда под алкоголь. Все, что молодой принц о нем знает ― ему явно нравится это новомодное ушиуничтожение, которое такие, как он, называют современной танцевальной музыкой. Тем не менее, Тэхёну не кажется, что любитель спортзала какой-то второсортный, скучный, с маленьким словарным запасом или вообще дворовое быдло (да, он называл Аполлона быдлом, но это только на эмоциях!). Чонгук является полной противоположностью Тэхёна, и одно сравнение с кучерявым принцем возносит Чона над другими людьми также, как возносил его сам рыцарь, крепко обнимая и защищая от любой опасности в центре танцпола. Стоит только посмотреть на его татуировки (вот здесь Тэхён признается ― разглядывал в оба глаза), которые явно имели скрытый смысл, способный понять лишь сам обладатель и его приближенные. Каждый рисунок по-своему уникален и красив, на его руке вы не найдете что-то на подобии прикола, сделанного по пьяни, хотя Тэхён до конца не уверен, ведь он видел только рукав, кто знает, сколько разных татуировок рассыпано у него по всему телу. ― Захотел королевского богатства и решил увести будущего правителя в лес, чтобы изнасиловать и убить, а потом обокрасть? ― Тэхён поворачивается к своему любовнику, когда дорога знатно затянулась: высокоэтажки сменились на дома пониже, все еще не деревенские, но уже поднимающие в душе небольшую тревогу. ― А ты от центра на самолете, видимо, летаешь, что обычные сорок минут тебя так сильно пугают, ― отшучивается Чонгук, все больше веря в историю сказочного принца, который прибыл в их городок из своего королевства. ― К твоему сведению, я не местный, так что не обвиняй меня напрасно: просто спросил, чтобы быть спокойнее, ― Тэхён не чувствует угрызение совести за свои дерзкие фразы, да и в целом за свое поведение. Чонгук ему не нравится, он просто хочет с ним трахнуться, не забываем. Какое-то время они ехали в полной тишине, каждый повернутый к своему окну (кто-то вообще, глядя на них, допускает мысль, что эти двое вообще-то здесь ради секса?). Мужчина решил проверить, как там его хрупкое создание: все еще оживленно следит за сменяющимися друг за другом домами или облизывается при виде очередного фургона с сосисками в кляре? На удивление, Ким не смотрел в окно, он уткнулся глазами в собственные сложенные в замок руки перед собой и о чем-то бурно размышлял. Чонгук клянется, что не хотел пялиться (снова), но глаза сами цепляются за глубокий, но не настолько, чтобы выглядеть пошло, вырез, который так удобно открывает обзор на острые ключицы и небольшой участок левого плеча, когда рубашка чуть сползает. Мужчина тайно вглядывается в профиль успешно отвоеванной жемчужной награды, которая на самом деле сама выбрала победителя (но не суть), и понимает, что эта молочная гладкая кожа, которая изначально вызвала фурор в коре больших полушарий Чона, посылая кучу различных импульсов по всему телу, настоящая, без капли тонального крема, лишь сияние хайлайтера на скулах, что только подчеркивало острые черты лица. Внезапно, машина совершает крутой поворот, да так неожиданно, что Тэхён, увлеченный какой-то умственной деятельностью, почти впечатывается своим невероятно красивым лицом в стекло задней двери, если бы не какая-то сила свыше в лице Чон Чонгука не схватила его за плечо и не дернула прямиком на себя. ― Даже не знаю, что больнее: сломать нос о стекло автомобиля или об твое плечо? ― Ким проговаривает колкие фразы на автомате, лишь потом поднимает свою кучерявую макушку в попытке посмотреть на своего спасителя и натыкается на суровый взгляд прямо в нескольких сантиметрах от себя, ― В любом случае, благодарю, ― и совершенно неосознанно целует это самое плечо, прямо в одну из татуировок и, наблюдая, как чернота в глазах немного сходит, виновато закусывает губу, но густые брови даже не думают менять своего положения, все также образуя пару складок на лбу. ― Королевская особа чем-то недовольна? ― мужчина резко притягивает паренька к себе за талию сильнее, шепча в самое ухо, ― Может, она просто капризна и избалована настолько, что не способна даже на нормальную благодарность или вообще не знает про хорошие манеры, что удивительно. Не значит ли это, что ты и вправду самозванец, который сейчас пудрит мне мозги? В таком случае, надо один раз преподать тебе урок этой ночью, чтобы никогда больше не обманывал, ― закончив с данной мыслью, кусает свою пассию в оголенное плечо, на которое так усердно засматривался, вызывая победную дрожь и легкий стон, ― Или, может, тебе вообще не нужен никакой урок, и ты давно передумал? ― Я и не думал передумывать! Я же сказал, что ты ― тот самый, ― Тэхён признает свою грубость и резкость, поэтому в знак утешения целует напряженную щеку, касаясь пальчиками чужого соска, скрытого под майкой, отчего Чонгук громко выдыхает носом, постепенно успокаиваясь. Они едут дальше, но самое приятное ― Тэхён не убежал на свою половину сиденья, молча оставаясь притянутым к мощному здоровому телу, потираясь щекой об оголенный бицепс, а левую руку размещая на обтянутом кожей бедре, нежно гладя время от времени. Чонгук, признаться, пел в душе сытым котом или вилял хвостом, как откормленный пес, глядя на ночные рыжие фонари Сеула, стараясь скрыть свой восторг и глупую улыбку, но одной рукой все равно очень крепко удерживая изящный изгиб около себя. ― Хочешь послушать музыку, чтобы успокоить свои нервы, пока не приехали? ― спустя небольшую паузу спрашивает Чонгук, поворачиваясь всем корпусом в сторону своего личного эстетического удовольствия. ― То есть тебе не хватило клуба, и ты решил добить меня здесь? ― возмущенно приподнимаясь и заглядывая в лицо сверху, прошипел Тэ, ― Ты в курсе, что все может дойти до «передумал»? ― голос хоть и старается быть более менее спокойным, но нотки раздражения в нем все же проскальзывают, но вот тут Чонгук не имеет права на него нападать, ибо на вкус и цвет, как бы Ким не любил данное высказывание. ― Я поставлю что-то нейтральное, тебе, возможно, с таким уж очень специфичным вкусом может и не понравится, но уши резать точно не будет, обещаю. Я любил эту песню, когда был подростком, ― с этими словами мужчина вновь притягивает нахмуренного привереду обратно к себе, одновременно подключаясь к блютузу машины. Тэхён был готов ко всему: сопливому року, к гитарной версии хэппи хардкора, к минусовке тупой рэп партии какого-нибудь известного рейв исполнителя, но никак не к «Я люблю тебя» Ким Ву Джу. Что это вообще такое? Ким очень надеется, что не прямой намек, который возглавил бы чарт «Самых отстойных намеков, когда вы едете потрахаться, но что-то пошло не так». Тем не менее, принц спокойно слушает приятные лирические мотивы, сопровождающиеся красивым тембром голоса. Он даже прикрывает веки, полностью растворяясь в невероятной обстановке, как вдруг слышит легкое мычание, а ля подпевание, рядом и вздрагивает, вцепляясь ладонью в жилистую коленку. Неужели Чонгук умеет петь? (или мычать). В любом случае, все идет реально к тому чарту, параллельно возглавляя еще один ― «Самая очевидная реакция, на самую очевидную песню, когда вы едете трахаться, но что-то пошло не так». Слава богу, как только песня заканчивается они добираются до нужного места, правда Тэхён не понимает, почему их вдруг оставляют у обочины и заставляют идти во двор пешком. ― Давай зайдем в магазин, ― ответа долго ждать не пришлось. Пара заходит в обычный, так скажем, круглосуточный магазинчик, где Тэхён уж точно не найдет свое любимое белое вино или ирландский шоколад к нему. Направляясь к стенду с алкоголем, пока его спутник на вечер копошится в овощном или каком-то там отделе, Ким непроизвольно кривится от представленного выбора: ни одна бутылка не внушает должного доверия, а, если быть до конца откровенным, только пугает наличием всяких добавок, чтобы перекрыть вкус чистого спирта. ― Возьми вишневое, тебе понравится, ― все то же сексуальное до изнеможения тело неожиданно прислоняется к нему сзади, обхватывая руками и кивая на нижнюю полку с дешевым пивом. ― Мы что, шестнадцатилетние хипстеры? Какое, на хрен, вишневое пиво? ― да Тэхён пил его последний раз на выпускном лет пять назад. ― Ну да, забыл, что ты у нас восьмидесятилетний старик, обожающий пошлую версию Френка Синатры, ― и протягивает руку вперед, хватая какое-то темное нефильтрованное, бросая в корзинку к снова недовольному капризе, ― Ты любишь мороженое? ― Я люблю швейцарские булочки с заварным кремом, так что не спрашивай у меня всякую ерунду, а займись реальным делом и купи презервативы, только с размером не прогадай, ― громкий цок разносится прямо над ухом, оглушая Тэхёна по правую сторону, а крепкие руки, отталкивают от себя, ускользая, ― Клубничное, ― проговаривает уверенно Тэ, пока Чонгук не отошел слишком далеко. Мужчина останавливается позади него, хмурясь, стараясь понять обидеться ему или нет, но в итоге просто шлепает засранца по его «булочкам с заварным кремом» так, что Ким от неожиданности ахает и оборачивается, сталкиваясь своим сердитым лицом с счастливо улыбающимся, отчего сам не сдерживает улыбки. ― Маленькая выскочка, ― отчетливо прилетает игривое прямо в непонимающее выражение лица с красным, точно не от румян на щеках, оттенком. Тэхён, не провожая обнаглевшего качка взглядом, который довольной походкой пошел покупать себе чехлы для члена, снова пытается определиться с выбором пива, но почему-то смущенно улыбается и краснеет, когда берет хипстерский напиток со вкусом вишни и несет его на кассу. Ночь всегда отличалась своим шокирующим холодом посреди июльских теплых дней. Еще пару часов назад Тэхён, стоя перед зеркалом, во всю пыхтел, постоянно снимая и надевая на себя свой бежевый пиджак, решаясь, как лучше. Ким пришел к простому умозаключению, что в такие жаркие будни пиджак будет представлять из себя только лишнюю ношу, ведь в клубе явно более, чем тепло из-за неимоверного количества людей на один квадратный метр, а домой он всегда ездит на такси, в котором по одному щелчку пальцев включается и выключается обогреватель. И вот сейчас, из-за собственной тупости, шагает по какому-то двору, стараясь не дрожать слишком очевидно, находясь в одной шелковой рубашке. ― Нам еще долго? ― все-таки не выдерживает, интересуясь у владельца тех самых долгожданных апартаментов. ― Замерз? ― Чонгук останавливается и выглядит хуже, чем обеспокоенным. ― Не терпится обуздать твой член, пошли. Но мужчина не идет, даже больше ― кладет пакеты на асфальт и снимает с себя свою кожанку, накидывая на дрожащего и старающегося незаметно согреться, обнимая себя с боков, парня, быстро прикасаясь тыльной стороной ладони к кончику носа, ощущая явную прохладу. Тэхён, естественно, дергается, откидывая разоблачившую его с потрохами руку, намереваясь продолжить путь, как чувствует, что его буквально впечатывают в горячее тело, предлагая погреться об открытые участи кожи, что он со скрытым удовольствием и делает, прикасаясь холодным носом к венистой, теплой шее. Все действия Чонгука до ужаса ванильные, как в мелодрамах для сопливых девочек, Тэхён ненавидел такие передачи в детстве и сейчас на дух не переносит, но оказывается играть в подобных фильмах главную роль очень даже приятно и весело (Тэхён обдумает свое отношение к сумеркам, когда приедет домой). Парень не знает почему, но вдоволь согревшись, больше наобнимавшись, он тянется к пакетам, что все еще покоились на асфальте, и вытаскивает оттуда мультифруктовый сок и два целлофановых пакета: один с персиками, другой ― с клубникой, намереваясь хоть немного облегчить ношу своему рыцарю. ― Я, надеюсь, ты не додумался купить взбитые сливки, иначе меня стошнит, ― невзначай кидает придирчивая пассия, когда они уже подходят к дому. ― Ну если ты захот…ладно, не время шутить. Нет конечно, в том магазине не знают о существовании взбитых сливок, ― нажимая заветную комбинацию из четырех цифр, мужчина пропускает своего принца вперед, как полагается обращаться к королевскими особами, ― Прошу.

***

Вы когда-нибудь смотрели на человека перед собой, зная о нем лишь то, что у него ужасный вкус в музыке, но, глядя, как он нарезает свежие фрукты, разливая дешевое вишневое пиво в специальный бокал для шампанского, чтобы молодому принцу не так ужасно и противно было травиться, по его словам, чистым спиртом, при всем этом, ощущая себя шестнадцатилетним хипстером, чувствовать, что вы почему-то в абсолютной безопасности, знать, что о Вас сто процентов позаботятся после проведенной ночи и даже разрешат остаться до утра в своих крепких надежных руках, обвитых вокруг талии. Тэхён ― да. Определенно ― да. Прямо сейчас, наблюдая за широкой спиной в, точно не простой, домашней футболке, в которой явно Чонгук обычно не ходит по дому, и таких же неубедительных пижамных шортах парень горит внутри, необъяснимое пламя волнения, небольшого страха и жгучего нетерпения переполняют его, заставляя поднять ноги на стул, обхватывая колени руками, откровенно любуясь просто любовником на ночь. Чонгук заставил юного принца снять свой королевский наряд для важных переговоров и надеть обычную людскую одежду, предназначенную для домашнего использования. Черная футболка с рукавами по локоть смотрелась так, как и представлял себе мужчина ― большим мешком на худом теле, доставая до середины бедра, показывая контраст их тел между собой. Но вот с нижней частью была проблема, если оверсайз футболка смотрелась самым потрясающим и сексуальным видом, приятно радуя глаз каждый раз, когда Чонгук смотрел на Кима, то шорты или даже легкие летние штаны спадали все поголовно, даже завязки не спасали. Для Тэхёна с весом, наверное, килограмм в шестьдесят три или шестьдесят пять очевидно не подходили штаны человека, который никогда и в районе шестидесяти не весил из-за нарощенной в качалке массы. Они перерыли весь шкаф, точнее Чонгук перерыл, а Тэхён забавно на него смотрел, находя нужный момент, чтобы сообщить взволнованному, как обычно, Аполлону, что он совершенно не против при нем походить в одних своих трусах от знаменитого бренда. Мужчине, услышав, такое легкое и как будто простое решение невероятно сложной, вообще-то, для него проблемы, а скорее для его члена, что вставал за сегодняшний вечер уже раз пять, такое не понравилось, но, как мы видим, другого выхода у них не было. ― Ты будешь мороженое сейчас или завтра утром? ― невзначай бросает Чон, когда с двумя тарелками в руках садится за стол напротив, открывая свое темное нефильтрованное. Не слыша ответа примерно секунд десять, поднимает голову, отрываясь от напитка и глядит в расширенные, такие же карие глаза его объекта восхищения, ― Что? Сейчас открыть? ― Нет, на ночь есть много, да тем более сладкого, как выпить яд, не задумываясь, ― но дело было, конечно же, не в сладком клубничном яде, а в таком открытом предложении на что-то большее, чем просто секс, потому что Тэхён впервые видит человека, который покупает им мороженое на утро для совместного завтрака после ночи, когда они просто решили ублажить друг друга. Бред. ― Ты сказал, что неместный. Позволь узнать, откуда ты? ― Чонгук развалился на стуле, закидывая одну ногу на другую, глотая алкоголь прямо из бутылки и закусывая периодически фруктами. ― Я родился в Корее и жил здесь до двенадцати лет, но потом переехал в Европу… ― Дай угадаю, в какую-нибудь Англию прямиком к Елизавете. ― …во Францию к троюродной тете. Хватит думать, что я королевская особа в пятом поколении, знаю больше пяти языков и знаком с самой Елизаветой и принцем Чарльзом, ― для Тэхёна это уже становится не смешно: поиграли, постебались и хватит. Через пару минут они разделят на двоих удовольствие в одной постели, поэтому Ким не хочет портить себе настрой. ― Ну, по-другому обычный рабочий из Пусана не может объяснить столь большое самомнение и чрезмерную дерзость на пару с не скрываемой личностью настоящей суки, ― не только Тэхёна достала эта игра, Чонгук тоже на взводе, ведь давным-давно просил это нежное внутри создание выключить свою стерву, желательно навсегда. ― А, то есть ты, если человек просто не подходит под обычные стандарты дворовой шлюхи, которая дает всем за гаражами и хуярит водку, смешивая ее с дешевым апельсиновым соком так, что по вкусу аж губы сводит от нескрываемого дерьмового вкуса, которых ты, по всей видимости, раньше, да и сейчас, трахаешь на постоянной основе, обязательно делаешь выводы, что этот человек, какой-нибудь принц из Дании, только потому что чуть избирателен и знает себе цену, что он не прыгает на член к кому попало, не знакомится со всяким быдлом даже из вежливости, да? Тогда позвони тому оборванцу из клуба, с меня хватит. Тэхён встает изо стола и направляется в поисках своей одежды, которую Чонгук куда-то, по-видимому, спрятал, потому что уже с минуту Ким в порыве ярости стоит в одних трусах, открывая вид мужчине, что наблюдает за ним около косяка двери в собственную спальню, на такую же, как на неповторимом красоты лице, молочную, гладкую, бархатную кожу всего тела, на те самые бедра, только теперь не спрятанные за слоем шанелевских брюк, на изящные плечи, тонкие руки, просто жуть, какой возбуждающий изгиб талии. Чонгук облизывается и скалится, понимая, какую лотерею сегодня выиграл. Тэхён, полностью одетый, проходит мимо липового бога с Олимпа, вставая на входной коврик и натягивая на скорую руку свои туфли, еле завязывая шнурки, лишь бы обувь не спала. ― Ты опять устраиваешь сцену ревности, хотя никакой оборванец с ярким макияжем вокруг меня не танцует, ― Тэхён вспыхивает небывалым гневом и остро смотрит вещающему всякие глупости ему на уши лицо, раздувая ноздри, ― Только не отрицай, что вышел на танцпол, лишь бы я бросил того мальчика, уделяя все внимание тебе. Потешил свое самолюбие и гордость? ― Никакая это не сцена ревности, мы знакомы вечер, так что, как и в прошлый раз, так и в этот можешь за мной не бежать и не останавливать на всех порах, чтобы ни в коем случае место в моей вагине не занял другой член, ― с этими словами Ким разворачивается и хватается за ручку входной двери, намереваясь выскользнуть из этой квартиры и забыть все, как…приятный сон. Но его самого резко хватают, даже можно сказать, подхватывают, отрывая от земли, и несут обратно в спальню. Чонгук бросает хрупкого, невероятно красивого, но такого бесячего, когда открывает рот, принца на постель и наваливается сверху, придавливая своей грудой мышц, чтобы не брыкался. Мужчина мягко обхватывает лицо напротив, а второй рукой гладит талию и прикасается к покрасневшим от вишневого пива губам своими. Целует сначала плавно, изучающе, посасывая чужой язык, вырывая небольшой стон прямиком из грудной клетки. Тэхён сдается почти сразу, располагая одну ладонь на мощной шее, а второй щупает накаченную грудь и откровенно, по-настоящему сходит с ума, а еще неимоверно течет от осознания, что такие большие, видавшие не один килограмм гантель мышцы могут быть настолько нежными и ласковыми, когда дело доходит до столь приятных и откровенных прелюдий. Они долго не могут насытиться просто касаниями и поцелуями друг друга. Тэхён каждый раз забавно мычит, протестуя, когда Чонгук отрывается от него, снимая очередную вещь, но затем мгновенно стонет, когда пальчиками ощупывает и рассматривает новые участки открывшейся ему кожи, даже не спрашивая разрешения на потрогать. Мужчина целуется очень хорошо, лучше многих, кто побывал в шелковых простынях Кима, возможно, это впечатление обманчиво в связи с немного перебравшим для себя алкоголем, возможно, это первый мужчина, который воздействует не только на мокрую киску, но и на разум, а, возможно, тот ураган постоянно сменяющихся эмоций на протяжении всего вечера так воздействует, что парень не может контролировать себя от такого блаженства постоянных поглаживаний на ребрах и облизываний на шее. Чонгук очень аккуратен, тактичен, уверен в порядке своих действий: он буквально распыляет мальчика под собой, заставляя плакать от нетерпения. Тэхён дергается и мычит в сладкий поцелуй, хватаясь за шею сильнее и прижимаясь к горячему пьяному телу ближе, когда ощущает руку у себя в промежности, что сначала лишь прикоснулась и не двигалась, давая чувствительной киске привыкнуть, а потом плавно начала поглаживать, смещая атласные белые трусики с невероятно тонким кружевом по бокам и типичным милым бантиком по середине в сторону. Парню, полностью растрепавшему свои голливудские кудри, от такого пришлось прервать поцелуй и откинуть голову на подушки, чтобы сглотнуть скопившуюся слюну, вдохнуть новую порцию кислорода в легкие и выпустить пару стонов. Чонгук, получив некий временный запрет на пухлые губы, быстро нашел себе новые места для поцелуев в виде вставших сосков, которые оказались очень чувствительными. Доблестный рыцарь сминает холмики груди двумя руками, наслаждаясь своеобразной игрой, тем времен потираясь твердым ноющим членом о живот своей пассии, также выдыхая тяжелый горячий воздух через приоткрытый рот. Черноволосый любитель рока избавляет обоих от нижнего белья, укладывая французского корейца поудобнее на мягкую простынь, расправив одеяло и прикрывая слегка ноги сверху. Мужчина тянется к тумбочке, откуда достает сегодня купленный презерватив, собираясь натянуть его на свой порядком взбухший от долгого возбуждения пенис, но его деликатно останавливают. ― Я хотел пососать тебе сначала, ― Тэхён смотрит на него, с трудом приоткрывая веки, и облизывает губы, опуская зрачки на большой венистый член с крупной головкой, которая так вкусно истекает смазкой. ― Ты хочешь мне отсосать перед проникновением? ― мастурбируя свой половой орган, переспрашивает Чон. ― М…― в согласии мычит, уже не стесняясь рассматривать чонгуково достоинство. ― Хорошо. Чонгук выбрасывает неиспользованный гондон на пол и подползает к королевской богеме, которая сразу открывает рот, высовывая язык наружу. Толстый член пару раз стучит по слюнявому органу, а потом позволяет полностью себя облизать и расцеловать. Тэхён старается заглатывать пенис почти целиком, мыча от удовольствия и небольшой боли в горле, одной рукой обхватывая упругую, сочную ягодицу, сжимая, а второй массирует крупные теплые яйца, что поджимаются время от времени от его действий. Чонгук тоже не стал упускать момент и потянулся пальцами к разведенным так широко и пошло ногам, которые бесстыдно показывали все прекрасное, что таится между ними. Мужчина пробегается фалангами по лобку, а потом трет клитор, чувствуя пульсацию в члене от стонов, вызванных его пальцами. Они занимаются оральными ласками совсем немного, потому что оба буквально на грани, потому что оба боятся позорно кончить, теперь уже точно смахивая на шестнадцатилетних хипстеров -девственников. Напоследок Чонгук засовывает в киску указательный и средний, поглаживая тугие, текущие стенки, но не успевая сделать и пару поступательных движений, потому что его запястье перехватывает чужое, умоляя остановиться, пока не поздно. Тогда обладатель самого красивого мужского лица и тела по версии заносчивого принца переводит взгляд на Кима, который пытается заглотить его пенис, но ему каждый раз остается совсем чуть-чуть, и решает помочь. Чонгук аккуратно хватает полукудри и засаживает до конца, чувствуя теплое прерывистое дыхание у себя на лобке. С виду Тэхён спокойно принял орган, не двигаясь и закрывая слезящиеся глаза, но внутри своего рта яростно работал языком, нализывая каждый сантиметр, а губами немного обсасывая. ― Боже! ― Чонгук не выдержал таких приятных ощущений, которые нервными импульсами проходились от головки к корню, попадая в самые яйца, и застонал, начиная двигать чужой головой, трахая сжимающееся горло. Тэхён долго не смог терпеть тяготы горлового минета, который за всю его жизнь делает второй раз, и давится, выпуская Чона наружу, а затем громко откашливается, шмыгая носом, но не отстраняется, опускаясь к мошонке, целуя и облизывая. Чонгук не понимает, почему ему приятно смотреть на подавившегося его членом Тэхёна, лицо которого знатно покраснело и запачкалось слезами и соплями, чья шея сильно вздулась, оголяя очертания темно-синих вен, по которым стекали капли слюны. Его, наоборот, это еще больше возбуждает. Татуированный мягко просит такого непредсказуемого в сексе эстета отстраниться и лечь поудобнее, пока он тянется к той же тумбочке, беря еще один презерватив и надевая на свой агрегат. Чонгук ровняет их лица, снова запуская свой шаловливый язык в чужой рот, мягко целуя и посасывая нижнюю губу. Его руки возвращаются на бедра любителя возвышенной музыки, оглаживая внутреннюю поверхность, размазывая естественную смазку по всей вагине, убеждаясь, что ее будет достаточно для безболезненного проникновения. ― Какой секс предпочитаешь: грубый, глубокий, но медленный или нежный? ― спрашивает Чонгук прежде, чем войти, водя головкой по клитору, отчего стройные ноги каждый раз забавно дергаются. ― А тебе что больше по душе? ― не то, чтобы Тэхёну было так трудно выбрать, он уверен, Аполлон хорош во всех трех вариациях, иначе бы не спрашивал, но озвучивать свой ответ, равносильно снова сдаться этому постоянно выводящему на эмоции человеку, который заставляет его чувствовать себя непривычно уязвимым. Ким не отошел еще от того раза в центре танцпола. ― А я всего лишь слуга, исполняющий прихоти молодого принца, поэтому мое мнение не так важно по сравнению с королевским, ― и прежде, чем словить, как минимум, смачную пощечину, входит и одновременно целует, получая громкий, несдержанный стон в ответ. Тэхён как будто переставал управлять своим телом с каждым новым толчком, он, честно, не хотел так дрожать и выть, так отчаянно цепляться, прося приостановиться ненадолго, потому что не справлялся с лавиной приятных ощущений, но ничего не выходило. Мужчина в такие короткие перерывы обычно переключал свое внимание на верхнюю часть тела Тэ, опускаясь к твердым соскам и посасывая их, пока руки гуляли по чужим рукам. Чонгук закинул стройные ноги себе на плечи, наклоняясь и кусая красноватые от удовольствия уши, совершая при этом редкие, но глубокие толчки, грубо врезаясь тазом в чужой. Тэхён ногами обвил ему шею, а руками зарылся в растрепанные пряди, будто боясь, что в один миг все это может закончиться и Чон просто уйдет от него к тому оборванцу. В моменты, когда Ким не мог целоваться из-за стонов и криков, мужчина просто чмокал его, лизал губы и щеки, иногда кусаясь, так как сам не справлялся с получаемым наслаждением. ― Хочу сзади, ― коротко выдыхает принц после очередной небольшой передышки, неприятно морщась, когда Чонгук выходит из него, давая возможность перевернуться на живот. Эта поза была самой чувствительной, и не только для одного Тэхёна: позиция, когда нижний полностью лежит на животе, немного разведя ноги, чтобы верхний смог войти в него, в принципе считается достаточно глубокой для проникновения, поэтому Ким хотел получить эти ощущения в первый раз именно с Чонгуком. Чон входит в него также медленно, простонав, когда лобок уперся в упругие, провокационно сжимающиеся ягодицы. По громкому мгновенному крику в подушку, по тому, как Тэхён немного подтянулся вперед, уходя от проникающего в него члена, возбужденный и кипящий весь изнутри Гук понимает, что положение для мальчика новое и действовать стоит постепенно. Так что первое, что он решает сделать ― покрутить тазом, давая и привыкнуть и насладится новыми ощущениями. ― Немного по-другому чувствуется, ― отозвался разморенный Ким, когда его придавили мощным и твердым телом сверху, целуя в спину. ― Мой член будто глубже, чем обычно, да? ― смазанное «мхм» способствует образованию широкой улыбки на довольном лице, что опустилось сопящему в собственные локти нежному цветку на плечо. Чонгук еще немного плавно покрутил тазом и перешел к слабым толчкам, которые постепенно увеличивали амплитуду, сразу же лаская и наглаживая задерганное и застонавшее тело. ― Ааа…Чонгук, подожди, ― Тэхён вскрикнул на одном из толчков, хватаясь за мужское колено. ― Что? Что случилось? Я сделал больно? ― сразу же останавливаясь и полностью ложась грудью на чужую спину, чтобы попытаться поймать выражение лица партнера, испуганно спрашивает Чон. ― Нет, просто…просто слишком…― сбито отвечает принц, сжимая в ладонях края подушки. ― Слишком хорошо? ― и тут Чонгук делает один толчок тазом, от которого юный француз корейского происхождения, не удержавшись, вскрикивает и напрягается всем телом, мелко дрожа, ― Я упираюсь прямо в твою точку G, верно? Чонгук засасывает идеально тонкую шею, оставляя засос, и начинает работать бедрами, поднимаясь корпусом, наблюдая за Тэхёном, который с каждым толчком всхлипывает и не может найти себе места: мальчик крутит головой из стороны в сторону, разбрасывается ногами позади, ударяет ладонями по кровати, как будто что-то ища. Мужчина чуть наклоняется вперед и накрывает судорожно трясущееся запястье, которое в ту же секунду переплетает с ним пальцы в крепкий замок. Эта позиция нравилась им обоим, но Чонгук не хотел в ней кончать, ведь он не видел это прекрасное лицо, эти закушенные губы, которые были прикрытием того, насколько Чон хорош и делает неимоверно приятно, эти сильно зажмуренные веки, когда мужчина чуть грубее толкается, ударяя яйцами о гусиную кожу. Поэтому несколько раз удачно толкнувшись, принося удовольствие и себе и своему мальчику, останавливается, чтобы наклониться вновь и сравнять свое лицо с лицом Тэхёна, который сбито дышит, нежась в наслаждении и сильнее сжимая чужие пальцы. Чон чувствует, как сердце бьется так быстро, как никогда в жизни не билось, как никогда в жизни не билось ни у кого на свете, ему казалось ― он может признаться в любви прямо сейчас, ему так хочется это сделать, сказать, что это лучший секс в его жизни, что он не хочет кончать никогда, трахаясь так сладко целую вечность, но вместо этого трется большим носом о чужую мокрую от слез удовольствия щеку, помогая Тэхёну прийти в себя. ― Хочешь продолжим в другой позе? Какая тебе еще нравится? ― охрипший низкий голос шепчет принцу на ухо. ― Хочу прокатиться на тебе сверху. ― Хорошо. Чонгук ложится на спину, расставляя ноги широко и мнет свои яйца, пока Тэхён возвращает разум на место, усаживаясь ему на колени. ― У тебя есть эрогенные зоны, где тебе больше всего приятно? ― теперь уже спрашивает маленький выскочка. ― Вообще, прямо таких эрогенных нет, но у меня чувствительные бока и живот, ― незамедлительно отвечает гора мышц. ― А еще один презерватив имеется? ― Тэхён обхватывает пульсирующий член, ожидая ответа. ― Да, в тумбочке две упаковки, ― слыша моментальный вопросительный стон сверху, а, открыв глаза, еще и наблюдая нависшее почти впритык лицо Кима, что поднял одну бровь в недоумении, Чон решает продолжить, ― Боишься, что я все-таки рассчитываю на того пацаненка? ― данная фраза – чистейшая провокация, и Гук это знает, но все равно решает подразнить. Возможно, не стоило этого делать, потому что Тэхён, вообще не соображавший последние двадцать минут, резко снимает презерватив с мужского члена и начинает надрачивать его в бешеном темпе, иногда интенсивно массируя уретру и уздечку головки. Вместе с этим буквально вгрызается в мускулистую шею любовника, болезненно засасывая, оставляя огромное красное пятно, которое завтра станет темно-фиолетовым (кто из них еще ревнивый собственник?). Теперь уже Чонгук мечется по постели, вертя головой и низко стоная от такой мастурбации, постоянно выдыхая. Тэхён опускается к указанным эрогенным местам, все еще надрачивая пенис, выпуская полюбившейся его партнеру язык, чмокая худую талию и гладя напрягшиеся кубики пресса, выпуская свои наманикюренные коготки, чтобы оставить пару красных полос на память. Ким расцеловывает тазобедренные косточки, лижет лобковую кость. ― А соски чувствительные? ― не унимается уже не кудрявый из-за интенсивного траха, ковыряя одну из бусинок ногтем. ― У меня самое чувствительное ― это член, остальное ― в совокупности с его мастурбацией, ― шепчет обладатель «единственного» чувствительного члена, откровенно балдея. Тэхён недовольно цокает и седлает мужчину, начиная прыгать на нем, упираясь ладонями в его колени для большего удобства. Оба партнера хотят доставить друг другу удовольствие, кажется, больше, чем себе, из-за чего обоюдно ласкают любимые чужие эрогенные точки, стоная в унисон от лучшего секса в своей жизни. Эстет через какое-то время меняет свое положение, теперь располагая руки на прессе, и скачет менее интенсивно, больше просто крутя тазом, поглаживая членом стенки своей вагины. Но потом, восстановившись, возвращается в строй и вдоволь объезжает Гука, чувствуя приближающуюся разрядку. ― Устал? ― спрашивает Чонгук, нежно прикасаясь к худой талии, обращая на себя внимание. ― Немного, ноги затекают. ― Иди сюда, ― и снимает с себя хрупкое создание, разворачивая и укладывая спиной на свою грудь. Тэхён перекидывает ноги через мощные, все же такие охуенные бедра, раздвигая, и поворачивает голову, выпрашивая поцелуй. Конечно, Чонгук и секунды не думает ― целует, как в последний раз, плавно проникая органом в щелку, пока что работая мышцами в упражнении «бабочка». Мужчина обнимает своего принца и переплетает их пальцы на двух руках, наблюдая за неимоверным смущением напротив вместе с глубоким выдохом. Когда с недавних пор любитель эстетики (ну или одного конкретного эстета) начинает толкаться, Тэхёна снова ломает. ― Ты чего так трясешься? Тебе не нравится, мне остановится? «Ну и придурок» проносится в голове Кима, потому что этот гад сто процентов знает, как сейчас его любовнику приятно, и эту дрожь Тэхён просто не может контролировать. ― Только попробуй, сука, остановиться, ― угрожающе, со злобным рыком шипит Тэ. Получив такие желанные слова свой адрес, Чонгук начал трахать выскочку из клуба очень быстро, разогнался, так скажем, до максимальной скорости, теперь стоная в одинаковой громкости с Кимом и отчаянно сжимая пальцами чужие, распыляя пожар внутри соединенных ладоней. ― Я сейчас кончу, Чонгук…Боже, Чонгук, я собираюсь кончить! Давай кончим вместе, прошу… ― Я тоже скоро кончу, не волнуйся. Я кончу через полторы минуты, Тэ… И оба кончают буквально одновременно, выгибаясь и выкрикивая имена друг друга. Чонгук резко отпускает одну ладонь Тэхёна, прикасаясь к его клитору, начиная массировать, чтобы продлить любимому оргазм. Сам же Тэхён бьется в конвульсиях и начинает плакать, сначала беззвучно, но, когда судороги проходят, оставляя после себя приятную усталость, скрывать «истерику» становится невозможно. ― Чшш…поплачь, не бойся, малыш, ― Чонгук тяжело дышит, все еще очень крепко обнимая, упираясь лбом в мокрую соленую щеку. Позволяя люби…любовнику проплакаться, расцепляет замки из рук, намереваясь погладить потное, молочное тело, но Тэхён резко следует своими руками в такой же траектории, соединяя ладони заново, и мотает головой, протестуя, упрашивая не отпускать. Тэхёну понадобилось не так много времени на восстановление, правда, как только из него вытащили член, укладывая на спину и накрывая толстым одеялом, он провалился в очень крепкий сон, перед этим обязательно проверяя, обнимает ли его за талию рыцарь. Чонгук просто хотел потрахаться, так как день совершенно не удался, а Тэхён просто потек от татуированного, накаченного мужчины с пирсингом, ничего более…