Вкус власти

Спустя пару дней, когда в Файрфорте окончательно не осталось ни одного человека Зейира, а Верд стал править, мы начали думать, как будем противостоять его родственнику. — У тебя ведь есть ещё один дядя, разве нет? — спросила я. — Кажется, Крейд? Он вроде женился на леди из ветви Блэкбоу и взял её фамилию. — Он нам не поможет, я уже спрашивал. Боится дядюшку Зейира и сильно опечален смертью брата. — Да ну сколько можно мне об этом говорить? Повторяю в тридцать седьмой раз: я спасала его жизнь! Ладно, извините, что заставила всех думать, будто папенька сгорел, но зато это было очень действенно. — Знаешь, пока это известно только тебе и мне, это мало поможет. — Мне пойти и начать орать на площади, что Дарон Флейм — живой? — изогнула я бровь. — Нет. — вздохнул муж. — Но всё равно я возмущён и недоволен. — Ага, ты гневаешься. — И ещё я в ужасе от того, насколько у меня неадекватная жена. — Жену не выбирают. — Вообще-то… — Нет! — я прыгнула ему на колени и закрыла рот рукой. — И что тебе не нравится? Ты же любишь меня. — Я уже жалею, что сказал тебе об этом. — он сомкнул руки за моей спиной, придерживая на себе, и лапал за попу. — Ладно тебе, мой влюблённый лорд. — я игриво прошлась пальчиками по его животику и по груди. — Но если серьёзно, то что мы будем делать, когда Зейир вернётся? — Бьол посоветовал кое-что… я, собственно, это и сделал. — Что? — Я написал обо всём Его Высочеству регенту и принцу. И о том, что не намерен продолжать войну. Как и лорд Раял. — Это хорошо. Тогда регент не станет сильно злиться и отбирать у Флеймов и Глейгримов по куску земель, и возможно даже простит нас. — Надеюсь, ведь я написал и о том, на что тебе пришлось пойти, чтобы сохранить папеньке жизнь. — Ты что натворил?! — вскочила я. — Ты чего орёшь? — изумился Верд. — Я написал правду. — Кто доставит письмо? Птица или гонец? А если их убьют, перехватят послание, и всё узнают?! — Успокойся. — он обнял меня и сильно поцеловал в щёку. — Письмо доставит гонец, я велел ему не выделяться и ехать быстрее. А даже если письмо и найдут, то отцу никто не навредит — он далеко за морем. — Я всё равно нервничаю. — я теребила рукав платья. — Вдруг случится что-то ещё? — Софи, ты сама хочешь поехать в Королевские земли? — Я? Я… а это идея. — С ума сошла?! Я пошутил! Там везде разбойники и солдаты Зейира, а если ты будешь недалеко от боевых действий? Или тебя схватит Культ? — Давай будем честны. Ты не отпустишь меня, потому что соскучился. — ухмыльнулась я. — Это тоже. Не смотри ты так, я обижусь! Ты смеёшься над моей любовью, рыжая холера! — Ты сам кудахчешь как наседка, белобрысый чёрт. Он фыркнул и ущипнул меня за ляжку. Я взвизгнула. — Я тебя накажу, мерзавка. — Это я тебя накажу, нахал. Я сильно его поцеловала. Верд поднялся и прижал меня к себе. Его мягкий живот упирался в мой и немножко мешал дышать. — Моя булочка. — довольно улыбнулась я, начиная жамкать его щёчки. — Ты слишком странная. — пробубнил он. — Левую посильнее. — Конечно, плюшка. Знаешь, мне кажется, что называть тебя нахалом и чёртом — слишком однообразно, поэтому теперь я буду называть тебя генералом. — Верд изогнул бровь. — Пузатым генералом. — Окно видишь? Сейчас ты окажешься там. — Да ну я же не со зла, ты просто такой мягонький и пухленький. — я ухватила его за рыхлые бока. — Ты правда такая булочка. — В какой момент наших отношений я позволил тебе вот так меня называть и мацать, и стал тряпкой? — Ты не тряпка. Ты капризная булочка. — Да сама ты булочка. — буркнул муж, положив руку мне на живот. — С малиновым вареньем. — С апельсиновым. — я накрутила прядь своих волос на палец. — Или с мандариновым? Абрикосовым! — Да понял я, что ты голодна, понял, пошли обедать. — Верд за руку повёл меня кушать. — Пошли. Слушай, вспомнила, вчера ночью я видела у тебя шрам вот здесь. — я взяла его за плечо и погладила. — Ты его в битве получил? — Да. — не без гордости ухмыльнулся Флейм. — Я побывал в бою. — И как там? — Тебе не понравится. — он многозначительно отвёл взгляд. — Ты слишком нежная и… и мягкая для такого. — А ты нет? — фыркнула я и похлопала его по животу. — Кто-то успел отъесться за четыре дня дома. — Не делай вид, что не в восторге от этого. — Не делаю. Ты прав, мне действительно нравится. — я прильнула к мужу и обняла живот. — Но если серьёзно, то тебе разве не было страшно там? Верд подумал несколько секунд. Затем горделиво выпрямился и даже немножко животик подтянул. — Нет. Совсем. — Ты врёшь. Просто стесняешься. — Мне не было страшно! — А мне бы было. — вздохнула я. Мне кажется, он соврал, чтобы сильнее мне нравиться. Покажи я ему хоть одного Флейма, который не был бы трусом, Верд бы устыдился. Но поскольку таких не водилось, он не чувствовал дискомфорта, говоря, что не боялся. Ну да ладно, не будем разрушать легенду милого муженька. — Верд. — М? — Насчёт того, что мы можем управлять огнём… ты не задумывался, почему? Он пожал плечами. — Мы особенные. Помеченные нашим Первым. Мне так кажется. — А Зейир? Он ужасный человек, но тоже помеченный Первым? Тогда почему Дарон не умеет? Он лучше твоего дяди в сто раз, даже в тысячу! — Софа, я не знаю. Я никогда не задумывался о том, откуда у меня эта способность. Я принимал это как данность, вот и всё. — Но ты владеешь ею с детства, а я научилась только сейчас. — Наверняка ты тоже ещё ребёнком это умела, просто не знала об этом. — Я хочу узнать, откуда этот дар. А для этого мы с тобой пойдём в библиотеку. — В смысле «мы»?! Я не хочу, мне и так хорошо! — Нет-нет-нет, любовь моя, ты идёшь со мной и поможешь. — Я не… стоп, ты сказала «любовь моя»? — А ещё я сказала, что ты пойдёшь со мной. — Да ну Софи! — захныкал наследник Дарона. — Я тоже тебя обожаю, милый муженёк! В библиотеке мы пробыли ровно до того момента, пока моё чувство голода окончательно не взяло верх. Я наскребла несколько книг со сказаниями о Первых, и велела слуге отнести их в мою спальню. Когда же я нашла Верда, чтобы спросить, много ли обнаружил он, то застала мужа дремавшим у камина. Вот наглая жужелица! Я тут забочусь о благополучии и процветании Династии, а он! вот он! Всё! Я возмущена, оскорблена, обижена, удручена, и вообще я с ним больше не разговариваю. Только поесть разбужу, и всё, и больше никогда и ни за что. Я наклонилась и стала тормошить его за мягкие бока и круглый животик. — Верд. Верд, ау! Просыпайся, кушать пора. Он забубнил что-то и тут же проснулся. Я невольно усмехнулась. Немного же ему для счастья надо. — Ты всё? — спросил муж, поднимаясь. — Да. И я на тебя обиделась. — За что? — Просто так, для профилактики. Чтобы не расслаблялся. Он фыркнул, ухватил меня и стал лапать попу. — Всё, теперь тебе точно не спастись. — Ах ты, стой! Нгх, не здесь же, Верд! Ах! Да ты проснулся минуту назад! — Ты напросилась и пробудила меня, наглая и беспардонная… — он осёкся. Выдержал паузу. — Пышечка. Я изогнула бровь. — Милорд, у вас очень опасный синдром — резкие перепады настроения. Наличие у меня образования даёт мне право вынести вам диагноз: вы сумасшедший. — Да, и твоя задача, пышечка, вылечить своего лорда. — Давайте начнём с плотного обеда? Я правда есть хочу. — Я же предлагал, ты сама затащила меня сюда. — Это во имя великой цели. Идём обедать. А потом я сделаю вам массаж, мой милый лорд. — мурлыкала я ему на ушко. — Налью вина, раздену, и мы будем делать новых лордов. — Кстати о новых лордах, ты случаем не понесла? — А ты видишь у меня круглый живот? — Ну, не совсем круглый, но… — Укушу! — Ладно, я не вижу. Мне всё равно странно, я думал, что ты можешь быть беременна, пока я был в плену. Я даже предполагал, что когда я вернусь, ты будешь ждать меня с моим сыном. — А дочка? — С ними больше проблем. Если у нашей дочери будет твой характер, я её замуж никогда не выдам. — Так, в смысле?! — Вот об этом я и говорю. — Всё. — я высвободилась из его объятий и пошла есть. — Ты остаёшься без жаркого. — Не сметь! В общем, примерно так протекали наши дни. Вскоре мне пришло письмо из Вайлдфлейма. Дарон там, его здоровье идёт на поправку, как и вес скорей всего, как подмечают учёные мужи. Лекари всеми силами стараются убрать ожоги, сам правитель сильно скучает по детям и дому, и спрашивает, что происходит в Ферстленде. Часть ответа написала я, часть — Верд. Папенька будет рад, когда узнает, что его сыновья живы и здоровы. Если бы ещё и Марла вернулась, было бы вообще прекрасно. Через несколько дней прибыл Зейир. Верд ждал его в тронном зале, пообещав мне, что будет в порядке. Бьол отвёл меня в один из залов, чтобы родственник не зашиб меня в припадке ярости. Сам же советник ушёл. Так как здесь горели свечи, я начала тренировку по созданию огненных людей. Но вскоре мне это наскучило, потому я наделала пылавших кроликов, оленей, леса, птиц. Я нарисовала целый пейзаж, и моя живность крутилась прямо у ног. Они были осязаемыми, настоящими, живыми. И такими… такими волшебными… такими прекрасными. Я так рада, что мне достался этот дар. Как я раньше без него жила? Мои звери расползались по залу и стали скрестись в дверь. Та едва не загорелась, я ей не дала, как почувствовала запах дыма. Звери начали подталкивать меня к выходу. Да в чём там дело? Когда я открыла дверь, то кролики, птицы, олени и волки рванули вперёд, туда, откуда тянулся чёрный дым. И когда я пробежала за ними вверх на этаж, то увидела, как они впрыгивают в пламя, что пожирало шторы, картины и двери, и разжигают его сильнее. Я попыталась унять неизвестно откуда взявшийся огонь, но он разгорался заново. Он не сам по себе, он либо Зейира, либо… Верда? Что у них случилось? Зейир сжёг моего мужа?! Я побежала в тронный зал, задыхаясь от дыма и выкрикивая: — Верд! Верд, где ты? Останови пожар! Пожалуйста! Я распахнула горевшую дверь и увидела, что посреди охваченного пламенем зала стоял Верд. Перед ним валялось обгоревшее тело. Глаза застилали слёзы из-за дыма, нечем было дышать. Я, кашляя и задыхаясь, подошла к нему. — Верд… хватит… прошу тебя… — просипела я, протягивая руки и прикасаясь к нему с боков, силясь заключить в объятия. Воздух стремительно кончался. Дальше только темнота и чьи-то прикосновения.