Вкус власти

Не могу сказать, сколько именно времени я находилась под стражей, потому что я часто теряла сознание от голода и переживаний. Мне кажется, прошло около трёх недель, когда я узнала, что Зейир уехал за своим сыном к вассалам лорда Дримленс. Ещё через несколько дней мимо моей камеры протащили упиравшегося Бьола и ещё нескольких человек, а меня саму в кандалах вывели из темницы и притащили в покои. Там меня отмыли и силой накормили. Как я поняла, Зейир оставил своих людей здесь и дал им указания насчёт особо преданных Дарону слуг. И у меня гора с плеч упала, когда я узнала, что мне писем не приходило, и что никто ничего не знает. Один из придворных велел запереть меня в комнате. Окна здесь выходили на городскую площадь, где располагался эшафот. И у меня задрожали руки, когда я увидела, что к палачу привели Бьола. Господи… нет… — Не смейте! — завопила я. — Не троньте! Я вас всех четвертую и сожгу, если вы его хоть пальцем тронете! Мне зажали рот, скрутили руки и швырнули на кровать двое молодых крепких слуг. Я вскочила на кровати и, схватив связанными руками вазу, кинула в одного. Так удачно попала по виску, тот аж вырубился! Второй перепугано глянул на коллегу и посмотрел на меня. Я схватила осколок и разрезала верёвки. Вскинула руки и ухмыльнулась. — Тебе конец. В него полетела струя огня, которую я отделила от горевшей свечи. С улицы доносились крики, и на секунду мне показалось, что я услышала голос Верда. Парень увидел, что его рубаха загорелась, и начал пытаться её потушить. На мгновенье я сделала так, чтобы пламя ярко вспыхнуло и напугало его, и нахмурилась. — Выпускай меня сейчас же, или пожалеешь. — Да, да, сейчас, миледи! — залепетал юноша, открывая дверь. Я вышла в коридор, морально готовясь к тому, что сейчас мне придётся подпалить лица особо рьяным приспешникам Зейира. После трёх стычек, я добралась до главного холла, и обомлела. Там, с другого конца коридора стоял невредимый Бьол, а рядом с ним находился Верд. Живой. У меня внутри что-то защемило. Видимо, он тоже не ожидал увидеть меня, потому что смотрел огромными глазами. А потом стремительно зашагал вперёд, раскидывая руки. Я налетела на него и крепко обняла. — Верд! Господи, ты жив! Ты вернулся ко мне! — Целая, — выдохнул он, прильнув к моему лбу. — Я уж думал, тебя убили. — А тебя значит нет! Ох, погоди-ка, ты похудел, — я схватила его за бока. — И побледнел. Тебя совсем не осталось. — Очень смешно, — фыркнул Верд, заключив меня в объятия и начиная целовать. — Я серьёзно, тебя нужно откормить. — Займёмся этим, как только я выдворю людей Зейира. Сказал — сделал. Уже к вечеру несколько были казнены, а Верд вернул себе трон Дарона. Кстати о Дароне, я собиралась рассказать мужу о том, что правитель цел и невредим, как только он хорошенько поужинает и отдохнёт. За столом были я, Верд и Бьол. Оба ели довольно жадно. Я, собственно, тоже. Мы наперебой рассказывали, что происходило, и когда муж сказал, что собирается закончить войну, я сильно удивилась. — Только не говори мне про то, что Глейгримы наши кровные враги. — сразу добавил Верд, откусывая солидный кусок пирога. — Я не собиралась. Я сама планировала это прекратить, когда доберусь до власти. Но теперь вернулся ты, и я очень-очень рада, что скоро всё закончится. — я взяла его за руку. Верд придвинул меня к себе вместе со стулом и обнял за бок. Его пальцы уже шустро развязывали мне корсет. — Ты чего?! — шикнула я. — Я так соскучился. — он усадил меня себе на колени и начал целовать. — Верд, хоть губы вытри, ты весь в сиропе! — я облизнулась. — Хотя… нет, пошли скорей, я тоже очень скучала. — я стала его лапать между ног, попутно стянув со стола две бутылочки ягодного и кленового сиропа. — Милорд, миледи. — с укором сказал Бьол. — Через час вернёмся. — сказала я, целуясь с парнем, который усадил меня на себя и так понёс в покои. — Через три. — поправил Верд, расцеловывая мою грудь. Это было долго. Страстно, жадно, дико, по-животному даже. Верд то и дело порыкивал и всё шептал: «моя… только моя!». Когда я выдохлась, я рухнула на кровать и сказала: — Делай что хочешь, я сама уже не могу. Он улёгся рядом и стал настойчиво меня лапать и жамкать, попутно облив сиропом мне грудь, живот, шею, и случайно попав на волосы. — Дурак! — воскликнула я. — Они же теперь слипнутся, как я их потом расчешу? — Я тебя сам расчешу. — пробубнил он, слизывая сироп. Когда его язык скользил у меня по животу, по телу забегали мурашки. Верд тихо посмеялся. — Ты поправилась. — Иди в пень. — Обязательно. — он снова лизнул и я снова задрожала. — Ты такая мягкая, прямо как суфле или зефир. С ягодным сиропом. — Лорд Флейм, вам указать на те же недостатки, или догадаетесь сами? — я хлопнула его пузо. — Это признак достатка, хорошего аппетита и здоровья. — ухмыльнулся Верд, погладив себя по брюшку и вернулся к моему. — А насчёт тебя я же не сказал, что это плохо. Ты красивая мягкая пышка. Непристойно округлая пышка. Я посмотрела ему в лицо. — Я верно поняла, тебе нравится, что я… ну, пышечка? — Так и буду тебя называть. Да, ты верно поняла. Я погладила его по руке. — Знаешь, я… мне казалось, что ты меня за это ненавидишь. — За это? — Верд легонечко ущипнул меня за бочок. — Нет, с чего бы? Я ненавижу тебя за истерики. — Спасибо. — сказала я со скепсисом. — А из-за кого эти истерики начинаются? — Ну кто тебя знает, вдруг ты любишь на всех орать. — Нахал. — Хамка. — Почему мы так друг друга называем? — Ну, я могу ещё рыжая холера. — Рыжая холера хочет твой животик. Верд аж растерялся. — Зачем? — Ты же мой трогаешь. Я тоже хочу. — Но я думал… разве он тебе не противен? Я прыснула. — Как? Он такой милый. Ну дай животик, ну Верд. Он придвинулся и неуверенно выпятил пузечко вперёд. Я обхватила его обеими руками и стала нежно мять, массировать и гладить. — Какой тёплый… как пирожок. — Ты очень сильно странная, — проворчал лорд. — То есть, мне перестать? — Я не это сказал. Улыбнувшись, я улеглась мужу на грудь и продолжила мять его животик. Если бы Верд был потолще, как раньше, было бы удобнее. — Ты как пончик. — Сама ты пончик! — покраснел он. Но явно не от злости. Так, стоп, он что… — Ты стесняешься? — Сейчас ты вылетишь в окно. — Только с ним. — я довольно обняла его живот. Верд что-то пробурчал, но тискать пузечко не мешал. И пока я довольно с ним возилась, он лежал и постанывал, периодически лапая меня за грудь. В процессе он рассказал, что стал пленником крайне вежливого и учтивого врага, что нас и Глейгримов стравил кто-то третий, что Хагсон Глейгрим отдал насиловать Дарию без приказа их правителя, потому что был уверен, что люди Дарона напугали жену брата и та чуть не потеряла ребёнка. И Рорри Дримленса, с которого всё и началось, нет ни у них, ни у нас, и нигде вообще. Я же рассказала о плане Зейира и Мортона, о Марле и женитьбе, и о том, что её должна была заменить я. Верд аж нахмурился. — Но я ещё даже не умер, с какой стати ты — моя вдова? — Тебя не было почти весь сезон, что им было думать?! — Ты обещала меня ждать! — Ну так я и дождалась. — я довольно пристроилась на круглом животике Флейма. — Я верила, что ты вернёшься. Верд помолчал, поглаживая меня по спине. — Мне очень сильно хотелось тебе изменить там, в захваченных замках и городах. — И ты это сделал? — Нет. — Я поражена. Я ставила на то, что наследник Дарона Флейма изменит мне в ближайший месяц. — Ты разочарована в том, что я остался верен? — Я не так сказала. — я приблизилась и сильно его поцеловала. Отпрянув, заглянула в глаза. — В тебе что-то изменилось. Не могу понять, что именно. Верд ухмыльнулся, усадив меня на себя, и стал ласкать бочок и шею. — Ты будто стал поспокойнее… взрослее, вот. — В двадцать лет пора бы уже. — Впервые слышу это от тебя. Ещё скажи, что пить перестанешь и на охоту уезжать. — Я сказал взрослее, а не унылее и скучнее. — Это не одно и то же? Он посмеялся. Притянул меня и поцеловал. — Знаешь, пока я был у Глейгримов, я много думал, и… я просто… я кое-что понял. — Что именно? Верд взял меня за руку и нежно поцеловал её. — Я неправильно себя вёл. Извини меня за это. Я правда столько раз с тобой ругался и задевал, потому что не знал, как по-другому показать, что ты мне нравишься. Мне нравилось разговаривать с тобой, пусть даже и ссориться. Я не понимал, как к тебе подступиться. Мне вообще казалось, что ты меня ненавидишь за детство. — он посмотрел мне в глаза. — У Глейгримов все так тепло и открыто относятся друг к другу. Я смотрел и завидовал, и вспоминал тебя. И понял, что не хочу с тобой ругаться и орать. Мне кажется… кажется, я тебя люблю. Внутри всё похолодело, а затем вспыхнуло и сердце яростно застучало в груди. Мне это не снится сейчас? Не показалось? Сам Верд Флейм только что излил мне душу и признался в чувствах? Я взяла его лицо в руки. Меня пробрала глупая улыбка. — Я не ожидала услышать от тебя когда-нибудь подобные речи. Я злилась много раз, и порой мне даже хотелось побить тебя лопатой. А когда тебя вдруг не стало… не знаю… мне не хватало тебя. Твоего лица, твоего тела, твоей ухмылочки и наглости. Я не знаю, что именно я к тебе чувствую. Но ты мне определённо очень нужен. Может быть, я тоже тебя люблю. Верд начал расцеловывать меня, прижимать к себе и зарываться носиком в мои волосы, что по его милости теперь пахнут ягодным сиропом. Он ничего не говорил, он только улыбался. А мне вспомнилась вещь, о которой он меня просил, и я этого не сделала. — Я вспомнила кое-что. — Что именно? — Ты просил назвать тебя ласково. — лорд поднял на меня глаза. Я погладила его по щеке. — Я рада, что ты вернулся, милый. Я скучала по тебе, мой дорогой. Муж благодарно улыбнулся, льня ко мне щёчкой. — Видимо, теперь я это заслужил? — Да, мой сокровенный, заслужил. — Назови ещё. — он уткнулся мне в шею. — Пожалуйста… любимая. Меня умиление пробрало, как робко и неуверенно он это произнёс! Я шептала ему на ушко ласковые слова, пока Верд лез ко мне и жался, как ребёнок. В конце концов, мы вернулись в обеденный зал, ибо мне захотелось поесть, а оттуда мы за ручки вернулись в спальню. В постель мы легли в обнимку, я положила руку мужу на пухлую грудку и закинула на него ногу. Тот изогнул бровь, и закинул ногу на меня. Пока мы лежали, я подумала, поглаживая Верда по груди и животику. Мне кажется, ему стоит знать о том, что я могу повелевать пламенем. И о том, как именно выжил Дарон. — Верд. — Да? — Мне надо тебе кое-что сказать. — У тебя был любовник? — Нет! Дурак. — я чуть пихнула его в бок. — Это насчёт Дарона. И ещё Зейира. И меня. Он улёгся набок, смотря на меня. — Что там? Говори скорее! — В день пожара я… они… в общем, смотри. Я сделала жест рукой. От свечи отделилось пламя и подлетело к нам. Верд медленно моргнул, смотря на это. Я крутанула запястьем, и огонь объял мою руку браслетом. Потом он стал птицей. А потом вернулся к свече. Я мялась и нетерпеливо смотрела на мужа. — Я даже не знала, что могу так делать. Что скажешь? — улыбнулась я. — Я тоже не знал, что это можешь ты. — В смысле? Он выставил вперёд руку. Огонь потянулся к нему и превратился в большую пылавшую птицу, которая стала летать перед моим лицом. У меня отвисла челюсть. — Я… но… ты тоже! — Я тоже. — Почему ты не говорил мне?! — А ты бы поверила? Я умею это ещё с детства. Я это случайно узнал. Я потрогала птичку. Жар не чувствовался, но она была как будто объёмной, осязаемой. — Зейир тоже управляет огнём. — Что?! Я рассказала ему о том дне, когда лорд Дарон обгорел, как именно он остался жив, и где он сейчас. Я клянусь, Верд пару раз хотел меня убить за то, что я инсценировала смерть его отца. Когда он подуспокоился, то стал расхаживать по комнате и рассуждать. — Когда дядя Зейир вернётся… случится явно что-то побольше, чем обычная драка… боже, как всё сложно. — Я помогу. — я обняла его. — Бьол поможет. Больше половины Файрфорта слушалась Зейира из страха, но правитель-то законный ты. — Ага, отец! Отец, который далеко в колониях, и люди думают, что он мёртв. — А мне надо было позволить Зейиру его добить?! Ты бы слышал эти крики, у меня сердце чуть не разорвалось. Пусть люди думают так дальше, а когда лорд Дарон выздоровеет, то вернётся. В Вайлдфлейме очень хорошие лекари, и климат там приятный, а ещё сейчас сезон, там всюду ягоды и фрукты, он точно будет в порядке и быстро поправится. — Мало ему было здесь ягод и фруктов, да? — Ты злой. — Неправда. Я не злой, я возмущён! Как тебе в голову такое пришло? Ты могла бы мне сказать… а нет, не могла. — Не могла. Ты пропадал невесть где, мне самой тут страшно было. — Ладно, теперь всё хорошо, я вернулся, я здесь власть. Я и ты. — Мгм. — я кивнула и прильнула к мужу, поглаживая округлый животик. — А ты пончик. Он вспыхнул, но промолчал. — Ты отзовёшь Фейлна с войском от границ? — Нет, я послал его к лорду Раялу Глейгриму. — Куда?! Зачем?! — У него Фейлн будет в безопасности. Раял конечно нудный и нагоняет тоску, но зато там брат точно останется жив. Меня осенило. Верд отослал его туда, подальше от Зейира, надеясь так сохранить в живых хотя бы одного из наследников отца. Я крепко обняла мужа. — Ты не умрёшь. А если умрёшь, я тебя побью. — Спасибо за мотивацию. — фыркнул Верд, обняв меня в ответ. Поцеловал. — Идём спать. Я очень сильно устал. Мы рухнули на кровать, забрались под одеяло, и через несколько минут лорд сонно засопел, пока его руки покоились на моей талии и попе. Я поцеловала его в щёчку. Спи сладко, Верд. Мой милый Верд.