Вкус власти

Проло несколько недель. Матиас домой так и не вернулся. Лорд Раял послал людей его искать, но пока ещё всё было безуспешно. Твою ж, ну зачем я была с ним так груба? Зачем я наорала? Он же ещё маленький, вдруг его убили? Вдруг его поймали лекари, и ставят на нём свои жуткие эксперементы? Минуло уже почти три месяца. За это время армия Глейгримов отбила назад два захваченных замка, но Зейир снова набрал людей и наступал. Эта бессмысленная бойня идёт уже так долго, почему кто-нибудь просто не убьёт Зейира и не скажет: «Всё, конец, дружитесь снова»? Недавно пришло письмо от лорда Дарона. Было сказано, что люди лорда Бладсворда будут помогать Зейиру до тех по, пока Флеймы не победят. Собственно, чего ещё можно было ждать от человека, жившего ради войн? Кроме этого Дарон переправил письмо от Ареса из Вайлдфлейма. Советник не знал, куда написать и где меня искать, так что отправил ему и просил передать. Он отвечал мне на мои вопросы по поводу драконов. Выяснилось, что это был один из подарков на мою свадьбу, который не смогли отправить по какой-то причине. Как яйцо оказалось в бочке со взрывчатой смесью, он не уточнял, ибо сам в душе не информирован. Раял и Верд вышли из зала советов. Вернее, выпроводили советников и капитанов стражи, потом позвали меня, и закрылись. Верд взял меня за плечи. — София, я от тебя ухожу. — К… куда? — растерялась я. — Ломать лицо дядюшке Зейиру. — О, это да, это я с тобой. — Ты останешься здесь с леди Грейгрим. Я медленно моргнула. — Повтори. — Лорд Раял и я отправляемся к его замкам. Он поднимет и поведёт мёртвых, а я уйму пламя Зейира, когда он нападёт. В это же время ты и леди Глейгрим будете здесь. — Но… нет! Я тебя не пущу, я поеду с тобой вместе! — В прошлый раз, когда мы были вместе на поле боя, в тебя прилетела стрела, если помнишь! — А когда мы расставались, потому что ты уходил на войну, то не виделись потом почти год! — С тобой будет и Фейлн. — То-то мне полегчало! — Миледи Флейм, простите, что я лезу не в своё дело, но милорд Верд заботится о вас, прося остаться здесь. — подал голос Раял. — Что станет, если вдруг вы погибнете? — А если он погибнет?! — Я постараюсь этого не допустить. — Я не останусь. Я Первая, и мне прислушиваться к советам потомка не обязательно. — Я твой муж! Ты обязана меня слушаться! — С какой радости? — Ну хотя бы с той, что я главнее. И я твой правитель, имей совесть! — В наше время каждый имеет право на выбор. — Нет! И вообще будешь упираться, я скажу вещь, на которую ты потом обидишься. — Ну и какую? — Тебе двадцать один уже, где наши дети? Где грёбанный плод нашей любви, Софи?! — он несильно тряс меня. — У Раяла дочь родилась, мне нужен сын, чтобы мы в будущем могли их поженить! — Знаешь, если учесть, что наш род пошёл от меня, и мои потомки такие же истерички, как ты, это как-то само по себе отбивает желание заводить детей. И вообще, с каких пор ты вдруг захотел детей? — Не то, чтобы захотел. Просто Раял предложи эту идею, и мне показалось, что будет неплохо, если мы породнимся. — Жени на леди Глейгрим Фейлна. — Миледи, я всё понимаю, но милорд Фейлн на девятнадцать лет старше. — с нотками укоризны сказал Раял. — не факт, что милорд Верд не подберёт ему жену до достижения моей дочерью нужного возраста. — Ладно, этот разговор принял оборот, которого я не учитывала. Здесь я не останусь, я пойду с тобой. - сказала я мужу. — София! — Я люблю тебя. — улыбнулась я и чмокнула его щёку. Верд замолчал, и румянец на его щеках стал гуще. — Нельзя так делать. — буркнул он. — Не стесняйся, любовь моя. Он что-то пробубнил, а я обняла его за полные бока. — Я ведь правда за тебя волнуюсь, Верд. Я не знаю, что будет, если вдруг тебя не станет. Давай не будем ругаться, ладно? Верд сделал длительный выдох и обнял меня в ответ. — Я тебя тоже люблю. — негромко сказал он. Хотя я и старалась помочь ему перестать стесняться, он всё равно не любил говорить о своих чувствах при других людях. Два с лишним года женаты, а он всё стесняется. Это даже умиляет. Поздней ночью, когда я и Верд ещё не спали, нас задержали дела в обеденном зале, приплёлся Фейлн. Днём он ездил на охоту, после которой напился и заснул, а сейчас захотел есть. Верд сказал ему о предполагаемой женитьбе на дочери Раяла, Джильде, и тот на него обиделся. — Мне теперь четырнадцать лет ждать? — Ну да. — Лучше уж тогда леди Хельга Редгласс. — Она же вроде старше тебя, нет? — Ей двадцать один, да. — Любишь девушек постарше? — хихикнула я, положив Верду в рот виноградинку. Он приобнимал меня за бок, пока я ласково оглаживала его солидный животик. — Нет, но лучше так, чем ждать четырнадцать лет, а потом жениться в тридцать с лишним. — От Марлы нет вестей? — спросил Верд. Фейлн покачал головой. — Совсем нет. Я вздохнула. Я не видела Марлу уже два года, как она там? Фейлн сказал, что у неё родился сын, имени не знает. Я очень скучаю по тем мирным дням в Файрфорте. Когда лорд Дарон закатывал пиры по любому поводу, когда Марла ходила со мной в город и мы видели пляски крестьян, слушали песни менестрелей, когда Верд со мной ругался, и выяснилось, что он просто не понимает, как ко мне подступиться, когда Фейлн учил Марлу и меня стрелять из лука. Я скучаю по Файрфорту. Я хочу снова видеть румяные пухловатые лица слуг, снова слышать голоса родных. Я хочу домой. Пока братья разговаривали, я встрепенулась. — Вы слышите? — спросила я. — Ты про что? — не понял муж. — Тсс. Песня. Слышите? Оба напряжённо вслушались. Мрачная мелодия с непонятными словами пелась откуда-то снизу несколькими грубыми голосами. Я вскочила из-за стола и рванула на звук. Песня… знакомая. Я её знаю. Не понимаю, откуда, но точно знаю. Я пробежала по коридору и лестницам, парни метнулись следом. Я добежала до запертой двери, ведущей в катакомбы. — Где лорд Раял?! — нетерпеливо выкрикнула я, увидев в другом конце коридора Верда и Фейлна. — Спит, полагаю. — прикрыл глаза Фейлн. — Мне нужно войти, позови его! — Нашли прислугу. — буркнул он и рванул наверх. Когда до меня добежал запыхавшийся Верд, он уже тоже отчётливо слышал мелодию. — Что это? — спросил он. — Я не уверена, но мне кажется, что я слышу стук. Он припал ухом к двери. Ругнувшись, он осмотрел замочную скважину. — Я тоже слышу. Чёрт, да что там такое? Тут у меня помутилось в глазах. Я увидела картинки. Мёртвые идут куда-то, олени скачут по поляне, и потом снег. Снежная пустыня. Я ударила плечом в дверь, надеясь её выбить. — Ты чё?! — нам надо туда! Быстро! — Зачем?! — Там проводят ритуал! — Чего? — опешил муж. — Я клянусь, я потом всё объясню, просто помоги выбить дверь! Верд оттащил меня в сторону, и влетел всем телом в дверь пару раз. Затем ударил с ноги. Дверь шаталась, но шла очень тяжело. Муж шикнул и ударил ещё раз. Вскрикнул. — Больно?! — подскочила я к нему. — Да. — прошипел он, потирая плечо. Тут в коридоре замаячили Фейлн и Раял. У второго был ключ в руке. — Милорд и миледи Флейм, я всё понимаю, но чего ради вы захотели будить меня среди ночи? — спросил он сонно. Мелодия резко стихла. За дверью не было слышно стуков, а лишь какая-то возня. — Дайте ключ, спасибо! — выпалила я, забрав у него ключ и рванув к замочной скважине. Дверь открывалась на себя, а Верд вмял её вовнутрь прохода, так что открылась она кое-как. Я для себя отметила, какой он у меня сильный, и что потом нужно будет компенсировать его пострадавшее плечо ласками. Едва Раял и Фейлн вдвоём отперли дверь, как все мы замерли. Перед нами предстал человек. Бледный, высокий, со спутанными чёрными волосами, в изорванной старой одежде, которая на нём болталась, ведь человек был необычайно худым. Взгляд его был спокойный и невозмутимый. Он сперва увидел Раяла, с которым они оказались очень похожи, затем увидел Верда и стоявшего сзади Фейлна. Лицо его ничего не выражало. А лишь потом он увидел меня. — Здравствуй, Флейм. — сказал он, шагнув вперёд. — Глейгрим. — с шоком сказала я, пялясь в его лицо и вспоминая. Он осмотрел меня и слегка развёл руки в стороны, будто собирался обнять. Он был одним из людей в моих снах. Он был тем, который поднимал полчища трупов. Он Первый Глейгрим. Ренуар. В голове пронеслись сотни событий. Я всё вспомнила. Мне перехватило дыхание. Я рванула вперёд и обняла его тощее тело. — Я тоже рад тебя видеть, Флейм. — сказал он, и по голосу было слышно, что на его безжизненном лице появилась улыбка.