Down to the dark

      Признаться честно, то не так себе Патриция представляла вечер воскресенья. Она думала, что это будет какой-нибудь семейный вечер или, может, романтический, однако сейчас она не ощущает ни семейного тепла ни романтического. Сейчас её эмоции были весьма неоднозначными и единственное, что она могла с точностью утверждать, так это то, что ей было максимально некомфортно в данный момент, хотелось спрятаться с головой в свитер и не вылазить оттуда пока это всё не кончится.       Пэтти сидит на диване, поджав ноги под себя и пряча ладони где-то в рукавах свитера, благо она надела сегодня отцовский, который был чуть большеват. Свитер весь был изношен и это было хорошо заметно, однако это не отменяло того, что нравилось его носить — надевая его создавалось ощущение, что отец рядом. Это прибавляло ей некой уверенности и заставляло чувствовать чуточку лучше, чем на самом деле. Особенно сейчас.       Спереди сидели два парня, хотя искренне – или это всё-таки был самообман – хотелось чтобы был лишь один. Её Джеймс. Она прикусывает нижнюю губу, оглядывая второго парня, который всецело был погружён в боевик. Харгроув, о котором было слишком много слухов. Кажется, о новеньких ещё так много не говорили как о нём. Причём говорили разное. Начиная с того какой он шикарный, заканчивая тем, что он убил кого-то. Конечно же, Пэтти не дура и совершенно не верила во второе – пускай когда он скалился, не улыбался, она начинала верить – однако всё её нутро изводилось от того, что она с ним в одной комнате. Может быть и не одна, но присутствие Джеймса сейчас слабо ощущалось, будто бы его и не было вовсе. Раньше бы он сел рядом с ней, слегка приобнял, и они бы включили какую-нибудь комедию, но… Теперь всё было просто по-другому. Да и сейчас он слишком сдружился с Билли. Настолько, что был готов променять время с ней на время с ним.       Конечно, от неё он тоже не отказывался, оттого и таскал с собой повсюду как куклу. И совсем неважно, что чуть ли не насильно, принимая манипуляции, мол, если не хочет идти с ним — значит не любит. Такое же воздействие считалось насилием?       Патриции самой от себя тошно из-за того что она ведётся на это. Из-за того, что она допускает такое обращение. Просто, она ещё верит, что парень как-то одумается и станет чуть больше уделять их совместному времени, наедине. В конце концов, встречаются они с конца восьмого класса. Ей просто нужно пережить это, ей просто нужно дождаться момента, когда Харгроув найдёт друга получше и перестанет общаться с Уолдорфом. Рассел очень надеется, что это произойдёт в скорое время и она наконец-то сможет дышать спокойно, чистой грудью и без всяких настораживающих и скользких взглядов Билли.       На которые Джеймс не хочет обращать внимание. Именно не хочет, потому что Пэтти убеждена – она видела, как он как-то сжал кулаки – в том что он видит это.       Когда на экране происходит убийство и брызги "крови" летят прямо на экран – создавая эффект, что она летит на них, зрителей – Рассел дёргается, зажмуривая глаза, под громкий хохот парней. Её слегка начинает мутить, но она пытается как-то избавится от этого, делая глубокий вдох-выдох. Они не обращают на неё никакого внимания, словно она предмет декора какого-то. Как будто, если она уйдёт, то никто этого не заметит. Хотя, будь оно так, то Патриция давно бы уже поспешила прочь отсюда. Просто уже был уже поздний вечер, а идти одной ей всегда было как-то не по себе. Темноты она боялась. Оставаться одной в ней — ещё сильнее. Она сильно не знает откуда это взялось, просто… Ночной Хоукинс пугал.        Если быть откровенным, то именно то что она сейчас была обделена вниманием, с одной стороны, это её задевало это, с другой её не замечал Билли, а это приносило облегчение.       — Детка, — голос Джеймса сейчас был слишком расслабленным и она удивилась от того, как быстро он успел опьянеть с двух банок пива… Обычно он вообще не пил, говоря, что это отвратное пойло. Но, видимо, смена окружения также меняет и вкусы. Он поворачивает к ней голову и расплывается в слегка глуповатой улыбке. — Может ты тоже хочешь выпить? — говорит он вроде бы внятно, однако его заминки говорили о том, что строить предложения было сейчас трудновато. Кажется, она на Рождество пьёт – под строгим контролем матери –больше, но ведёт себя более осознанно. — Расслабишься… а то сидишь какая-то… грустная, — он протягивает ей баночку, на что она лишь вздыхает и качает головой. Говорить с ним не хотелось.       Она была ужасно обижена. Изначально, когда он сказал, что у них появились планы, она обрадовалась. Сейчас же Патриции хотелось разреветься от досады. Ей просто хочется вернуться где-то на месяц назад, когда Билли ещё не существовало в их жизни и они не ходили втроём. На людях она ещё и старается делать вид, что всё хорошо, что Харгроув и её друг тоже, они даже перебрасываются какими-то фразами. Однако, когда они оставались втроём и никого вокруг не было, то всё дружелюбие Пэтти спадало и вся эта маска растворялась, словно и не было. Она сразу же становилась хмурой и почти не говорила с ними. Впрочем, иногда ей кажется, что её тоже для них не существовала. У Пэтти иногда уже создавалось впечатление, что Джеймс с Билли закадычные друзья, которые знакомы с детства – тогда бы у неё и претензий было бы намного меньше, впрочем, тогда бы они и не встречались скорее всего – но ведь это было совсем не так.       Билли она увидела впервые, когда тот пригнал на своей тачке – очень хотелось бы запомнить марку, но, увы, не судьба – с сестрой… В тот же день он успел очаровать пол-школы. И её парня впридачу. Может быть в ней просто говорила ревнивая девушка, которая была не готова делить его с кем-то, но… Когда она видела Харгроува, то у неё попросту мурашки шли по коже. Рассел ещё так негативно не реагировала ни на одного человека.       — Не хочу, — тихо проговорила она, качнув головой. Он не стал как-то оспаривать её решение, просто пожал плечами, бросив безразличное «как хочешь», и он обратно повернулся к телеку. Хотелось завыть от досады. А ещё, видя его состояние, она не была уверена в том, что хочет чтобы он её провожал. В голове она начала прокручивать варианты происходящего и возможного, была даже идея позвонить отцу, чтобы он встретил её. Но Патриция тут же отмела эту идею, ибо тогда у отца возникнет много вопросов, а ещё множество претензий по отношению к её парню. Как бы то ни было, но Джеймса подставлять или принижать перед родителями не хотелось. Как минимум, потому что это будет чревато и для неё самой.       Придётся, видимо, ждать когда её парень окончательно опьянеет, вдоволь насладится обществом его другие и решится, наконец, проводить до дома.       Захотелось разреветься и впасть в отчаяние.       — Я в уборную, — чтобы аккуратно, никого не задев, слезть с дивана приходится потрудится. Но она ловко маневрирует между ними, тарелкой чипсов и банками из под пива. Рассел тихо вздыхает и направляется в сторону лестницы, ибо уборная у Уолдерфа находилась только на втором – что она находила слегка странным – этаже. В ответ она, разумеется, ничего не слышит. Впрочем, ничего другого она и не ожидала.       Дойдя до лестницы она быстрым шагом поднимается на вверх и зайдя в нужную ей комнату тут же запирается в ней.       Пэтти опять начала думать об отступных путях. Сейчас она даже была готова помолиться Богу, лишь бы найти выход из этой ситуации. Рассел сейчас прекрасно понимала, что вся проблема была в ней и в её характере. Что если бы она не стала вестись на слова Джеймса, то не оказалась бы в этой ситуации, а спокойно сидела бы дома. Ужинала. Может даже сходила в гости к кузену и тёти. А ведь сейчас она была до жути голодна, ибо в доме кроме чипсов и пива ничего не было… А давится этим она не собиралась. К сожалению, по какой-то неведомой причине, из еды родители Джеймса ничего не оставили, перед тем как уехать в гости к бабушке, на два дня между прочим. Будь на этом месте Патриция, то её бы мать сделала бы кучу еды, при том что она знает что рацион дочери был весьма скудным. Она по определению мало питалась… Просто сейчас, когда живот предательски урчал, Рассел понимала что была бы не прочь съесть целого цыплёнка. Все обстоятельства были против неё, а самое обидное, что Уолдорфу она ничего не скажет, решив тупо промолчать.       — Думай-думай-думай, — стоя прямо напротив зеркала и рассматривая себя, причитает она. Казалось, что она была на грани истерики. Всё катится по наклонной и она не знает как это остановить, просто поддаваясь движению. Может, предприняв что-то, то всего этого не было. Их отношений с Джеймсом не было бы и она смогла бы, наконец, вздохнуть спокойно. Пэтти открывает кран из которого тут же начинает литься холодная вода. Она умывается. Патриция задерживает руки на лице чуть дольше, начиная глубоко дышать. В голову никакие дельные мысли не лезли и это убивало. Хотя, казалось бы, у неё, отличницы, всегда должно быть всё продуманно.       Впрочем, так и было, до поры до времени.       В какой-то момент к ней приходит осознание, что Джеймс никогда не отличался как хороший парень, пускай и при людях он показывал совершенно другое. И не то чтобы до него у неё были какие-то отношения, чтобы как-то это сравнить, просто… смотря на других она это понимает. Видя ту ситуацию, которая происходит сейчас Патриция убеждается. Раньше она крутилась вокруг него, особенно когда многие из её класса говорили как же ей повезло. Когда начали ходить слухи о том, что после окончания школы Джеймс обязательно сделает ей предложение… Пэтти хотела до безумия верить в идеальную картинку, что выстроили посторонние люди, однако с каждым новым днём происходил какой-то новый треск и это всё начинало рушиться.       Сейчас всё стало делиться на до и после. Уже нет Уолдорфа в рыцарских доспехах на белом коне, который носит её сумку, залезал к ней в окно, дабы просто увидеться. Это всё попросту испарилось. Теперь есть чуток опьяневший Джеймс вместе с абсолютно трезвым – его даже четыре банки не берут – Билли.       В последнее время всё чаще стали проскальзывать мысли о расставание и что она не сможет пронести эту любовь до конца жизни. Вообще, последние пару дней, она сомневается в действительности всей этой любви. Ей уже кажется, что во всём виноват фактор детской симпатии и привязанности. Иногда слишком поздно понимаешь, что этот человек просто не твоё. Рассел слишком сильно охладела к нему. Но, может быть, это просто такой период? Может им просто нужно чуть-чуть отдохнуть друг от друга, пережить это и всё вернётся на круги своя. Хотелось бы верить в это, ведь она уже просто не видела с собой никого рядом кроме него.       Может потому что других вариантов и не было?       Понимая, что запереться в ванне надолго не получится, она умывается в последний раз и покидает уборную комнату. Выходя из неё она почти врезается в мужскую фигуру, совершенно не ожидая этого. Она виновато, и слегка испуганно, поднимает свои глаза, чтобы увидеть лицо. Билли. Впрочем, можно было и по одеколону, из-за которого в носу всё щекочет, догадаться.       С одной стороны, она рада, что это именно он, ведь тогда ей не придётся сидеть с ним наедине. С другой стороны не его лицо хотелось видеть.       — Осторожнее, — грубо отрезает он, обходя её. Сердце забилось в бешенном ритме, кажется, даже ноги стали ватными. Пэтти слегка опешила, ведь обычно он мог как-то посмотреть на неё скользким взглядом или же прокомментировать внешний вид, когда они оставались вдвоём, но сейчас такого не произошло. И это хорошо, на самом деле. Патриция не любила такое, она не любила таких парней как Билли, у которых всё крутилось на популярности и сексе. Поэтому каждый раз когда она слышала что-то от него в свой адрес, то старалась как можно скорее забыть.       Рассел просто прикусывает губу. И спускается по лестнице. Когда она только-только ступает на первый этаж, то слышит телефонный звонок. Джеймс тут же подскакивает на месте, растерянно смотря по сторонам, ибо по началу даже не замечает спустившуюся девушку.       — Милая! — чересчур громко восклицает он. На его лице можно было заметить нотки радости. Кажется, он даже не понимал что сейчас происходит и где он. Это всё выглядело до ужаса паршиво. Парень встаёт с дивана и, шатаясь идёт в её сторону. — Ты не могла бы ответить… на звонок? — он подходит к ней близко, почти вплотную. От него разит алкоголем. Уолдорф кладёт руки на ей плечи, чуть сжимая. Пэтти хотелось провалиться сквозь землю. — Это, должно быть, мама, звонит рассказать, что они доехали, — его лицо опять озаряет какая-то дурацкая улыбка. Хочется отпрянуть от него, но она стоит на месте. Когда он говорит, то его язык заплетается и видно с каким усилием ему даётся вымолвить из себя хоть слово. Так что было весьма удивительно, что у него даже предложения получалось складывать. — Просто я не думаю, что в таком состоянии мне стоит поднимать трубку, — он смотрит на неё умоляющими взглядом, словно какой-то побитый бродячий щенок, просящий еды у прохожих.       Она прикрывает глаза и просто соглашается. Мысленно закатывая глаза и давая самой себе подзатыльник. Девушка идёт в сторону телефона и отвечает на звонок.       — Алло, — Пэтти старается звучать безразлично, она не хочет, чтобы кто-то на той стороне слышал дрожь в её голосе. Она не хочет, чтобы это услышал Джеймс или, не дай Боже, Билли.       — О, Пэтти, это ты! Слава богу, что мне не пришлось просить тебя подойти у твоего Джея, — она слышит родной шепелявый голос, который до ужаса забавно пытается пародировать её голос, произнеся имя парня. Рассел тихо усмехается. Хоть что-то хорошее за вечер. Голос кузена был единственным, что хотелось сейчас слышать. Патриция прижала трубку к уху как можно сильнее, словно боясь, что её могут у неё отнять. — Мне нужна твоя помощь, — она слышит как он тяжело вздыхает. — Мне задали какую-то чушь по биологии и я бы был не против, если бы ты смогла мне помочь сделать домашку, — вообще, смотря на время, девушка прекрасно понимала, что проблема была абсолютно не в том, что он не может это сделать… В конце концов, иногда ей казалось, что Дастин обойдёт её в успеваемости и мать начнёт ставить его ей в пример. — Я прекрасно понимаю, что у тебя так сюсюкания со своим парнем, но всё же, — хоть Рассел его и не видит, она уверенна, что сейчас он скривился. Дастину не нравился Джеймс, о чём он любил лишний раз упомянуть. Ему казалось, что он явно не достоин её кузины.       Пэтти скидывала это всё на братскую ревность.       Где-то на периферии сознания она понимает, что это отличный способ выйти из всей этой ситуации. Покинуть этот дом с чистой – почти – совестью и наконец вдохнуть… свободы. Так как вся эта атмосфера начинала её душить, воздуха категорически не хватало. Правда, перспектива идти одной в такое время не очень радовала, однако дом тёти находился куда ближе её собственного, а это уже был огромный плюс.       — Что в этот раз, аркада или ди-энд-ди? — она пытается вложить в свою интонацию раздражение и усталость, мол, этот звонок не был для неё сродне глотку свежего воздуха. Да и к тому же, ей нужно разыграть небольшую сцену перед Джеймсом… просто, чтобы потом в её сторону не летели обвинения.       Дастин чертыхается и, кажется, тихо ругается, убирая трубку от подальше от лица, дабы Пэтти не услышала, что именно он сказал. Ей хочется закатить глаза, но так, по-доброму. С Хэндерсоном иногда бывало неимоверно сложно, потому что он слишком часто бывает у себя на уме, что не очень-то приходилось Патриции по вкусу. Но Дастин весёлый, классный и, вообще, кажется, она его совсем не заслуживала.       Она бывает с ним чересчур заносчивой. Она иногда поступает с ним как Джеймс с ней. Она паршивая кузина.       — Ну… — Дастин растягивает гласную букву и это уже напоминало мычание. Парень явно пытался придумать какую-нибудь отговорку, которая звучала бы убедительно. И неважно, что в любом случае он сдал себя с потрохами. Патриция, кстати, ставит на аркаду. — Можешь просто помочь, Пэт-с? — он звучит умоляюще, да так, словно ему не с домашкой нужна помощь, а, как минимум, с спасением мира. Патриция уже знает свой ответ, но дабы убедившись окончательно она оборачивается. В глаза бросается Билли, который уже сидел на своём месте. Затем она пересекается с слегка затуманенным – от алкоголя – взглядом Джеймса, который явно вопрошает, мол, с кем она вообще разговаривает.       Она прикусывает внутреннюю сторону щеки. Делает глубокий вдох. В конце концов, зачем окончательно портить себе настроение? Вдруг, Хендерсон сможет поднять ей его?       — Минут через шесть сможешь выйти на улицу, чтобы встретить меня? — она проговаривает это быстро, проглатывая некоторые буквы. Создалось такое ощущение, словно она боялась передумать. Хотя и казалось, что её решение очевидно и другого и быть не может. Патриция слышит гулкий стук собственного сердца. Она не умеет спокойно реагировать ни на что. Слишком эмоциональная, хотя и виду пытается не подавать.       Дастин чуть ли не оглушает её своим звонким «ура». Он рад ей, а у неё на лице появляется улыбка, слабая, но такая искренняя. В последнее время она так не улыбалась Джеймсу. В последнее время, она вообще искренне ему не улыбается.       — Спасибо, ты лучшая! — Хендерсон, кажется, счастливым и Пэтти завидует ему. Она завидует ему. Завидует тому, как он может радоваться мелочам, так как сама она разучилась этому. Да и сильно нечему радоваться, всё слишком стало наваливаться на неё. Билли, проблемы с Джеймсом, учёба. Голова идёт кругом. А ещё, иногда, на неё накатывает паника из-за совсем недавних событий с Уиллом Байерсом, другом его кузена. Она боится, что такое может произойти с Дастином или, например, с ней.       Вообще, как бы девушка не хотела оставаться в этом городе, Хоукинс казался каким-то проклятым городом, ибо хорошего было мало, а странности и проблемы здесь стали расти с какой-то геометрической прогрессией.       — Всегда пожалуйста, — говорит она это уже в пустоту, так как парень кладёт трубку. Пэтти делает тоже самое и на одних пятках поворачивается к парням. Всё что ей осталось, чтобы наконец покинуть этот злосчастный дом — сказать Джеймсу, что нужно спешить к кузену. Самая сложная часть.       Билли хмурится, завидев, что Пэтти стоит не двигаясь, смотря на них. Она набиралась смелости, будто бы хотела отпросится у родителей на вечеринку. Девушка увела глаза куда-то в пол, когда Джеймс тоже обратил на неё внимание. Ей бы научится говорить то, о чем она думает, может быть тогда бы сейчас всё было совершенно по-другому.       Может быть тогда Билли не было бы в их жизни.       Может быть Джеймса не было бы в её жизни.       — Кто звонил, дорогая? — либо ей кажется, либо Джеймс начинал трезветь. Но, скорее она ставит на первое, ибо ещё минут пять назад он стоял покачиваясь, не мог держать нормально равновесие. Его лицо было весьма комичным, но Пэтти сейчас абсолютно не до этого.       Рассел вбирает в легкие побольше воздуха.       — Дастин, — на выдохе произносит она. Патриция слабо улыбается, заправляя прядь волос за ухо, этим самым полностью выдавая своё волнение. Девушка сцепляет руки в замок, слегка покачиваясь на месте. — Ему нужна помощь с домашним заданием, — она неопределённо повела плечом — мол, это её младший кузен, что с него ещё взять. Однако Джеймсу это не особо пришлось по вкусу. Патриция это уловила по тому, как он свёл брови к переносице.       — Он, вроде бы, у тебя задрот, ну, то есть ботан, — он произносит это как-то слишком просто, обыденно, словно в этом ничего такого нет, однако где-то глубоко эти слова трогают её. Дастин бывал странным, брал кучу книг в библиотеке – из-за чего она часто отдувалась за него – и в целом, да, вёл себя как типичный ботаник – коим её тоже можно считать – но… Почему-то для Пэтти это звучало слишком небрежно.       — Ну, даже ему бывает нужна помощь, — ей бы она тоже пригодилась, на самом деле… Только не в биологии. Девушка прикрывает глаза, мысленно считая до трёх и надеясь, что это ей поможет сейчас. — Иногда и мне нужна помощь, мы все люди, Джеймс, — его имя оставляет на языке странное послевкусие. Она даже не хочет произносить его краткой и родной форме: «Джей». Как передразнил её Дастин. — В любом случае, я ему не могу отказать, да и… Тётя Клаудия сказала, что меня ждет, так что у меня попросту нет вариантов.       Уолдорф фыркает и опускает глаза что-то обдумывая, пока Пэтти стояла и ждала. По сути, она не его вещь, чтобы просить разрешение или как-то вот так отпрашиваться, однако просто уйти будет моветоном, а мама её не так воспитывала. Да и в конце концов, она не хочет раздувать скандал.       — Может быть Билли тебя довезёт? — вдруг предлагает он, его глаза лихорадочно загорелись, словно это была лучшая – худшая – идея в его жизни. От этого заявления Рассел даже попятилась назад. С Билли она и так ощущает себя максимально некомфортно, а в одной машине с ним… Она этого просто не перенесёт. Патриция покосилась на Билли, у которого на лице не было никаких ярко выраженных эмоций, будто бы только что ему, без всякого предупреждения, не назначали роль таксиста. Будто бы ему ровным счётом всё равно. — Ты же не против? — он поворачивается к другу, который лишь лениво пожимает плечами, мол, он не против.       Всё внутри Пэтти протестует. И пускай идти одной по прежнему не хотелось, но компания Билли – пускай даже на каких-то жалких пять минут – совсем не привлекала.       — Да ладно тебе, — она отмахивается, нервно усмехнувшись. — Ты же знаешь, что до тёти тут всего ничего… И на машине это займёт столько же времени, сколько и пешком, — она облизывает пересохшие губы, снова кидая короткий взгляд на Харгроува. — Да и к тому же он пил вместе с тобой, так что я предпочту пройтись. Плюсом ко всему подышу свежим воздухом, — слова из неё лились не прекращая и Рассел просто не могла его остановить.       — Ладно, ладно, я тебя понял, — он слегка поморщился, будто бы от её слов у него голова разболелась. Впрочем, этого она не исключает. Этому, возможно, она была бы даже рада. — Но… ты… тебя может проводить? — на самом деле, она даже и не надеялась, что он ей это предложит, однако сейчас и его компания не была желанной для неё. Ей просто до жути захотелось к Дастину, разбирать эту чёртову биологию и, возможно, стырить у кузена конфет.       — Не, я сама справлюсь, правда, — она качает головой и медленно отходит назад, где, по идее, находилась входная дверь. — Я тебе позвоню когда приду, — клятвенно заверяет она, когда видит в глазах Джеймса море сомнений. Может быть он всё ещё и был пьян, но мыслить мог… вообще, создалось ощущение, что после её слов он будто бы отрезвел, либо ей просто кажется.       — Ты же вроде не любишь быть одной на тёмной улице, — он прищуривается, а Билли отвлёкся от телевизора, пристально наблюдая за ними, словно у них сюжет разворачивается куда круче. В принципе, возможно это где-то то так. Всё чего сейчас делала Патриция — скорее выйти на улицу.       — Да, но… Дастин меня встретит, к тому же, я не хочу отвлекать вас от мальчишника, Джеймс, — она старается звучать как можно ласковее, пытаясь выиграть за счёт своего обаяния. Она безумно надеется, что это сработает, иначе она уже с ума сойдёт.       Возможно, проще было бы уже с ним согласится, но… она загорелась идеей побыть одной, отдохнуть от него, тем более завтра он, как обычно, заедет за ней домой. Ну, как это бывает в старших классах — парень довозит свою девушку. Избитая традиция. И она снова погрязнет в своих мыслях о том, куда же она катится. Пэтти нужно чуточку своего пространства, которое, в последнее время, отсутствует в её жизни.       — Хорошо, — это сопровождает тяжёлый вздох, который всецело показывает его недовольство этим. Ну, хотя бы он не стал напирать до последнего.Джеймс раскрывает руки для прощальных объятий и Патриция его обнимает, а затем быстро целует в щеку и скрывается за дверью.       На улице появляется хорошее настроение, которое остаётся с ней ровно до тех пор пока она не замечает фонарный столб, которому бы лампочку поменять, ибо его мигание напрягало. Но это всё равно не слишком большая проблема. К тому же Рассел сама на это пошла, причём слишком целенаправленно и бесповоротно. Ей идти минут семь-шесть, а если быстрым шагом то можно управится и за пять.       Вообще, если так задуматься, то фонари освещают улицу неплохо, так что можно в принципе сильно не бояться. Тем более, Дастин наверняка пойдёт ей навстречу, уж кого-кого, а его неусидчивость она знала прекрасно. Так что, всё неплохо и ей нужно пересилить себя и, невзирая ни на что, просто пойти в сторону дома тёти.       Всего пять минут.       Пять минут.       Патриция повторяет это у себя в голове как мантру, обняв себя за плечи и быстро проходя дом за домом. На самом деле, она даже не старается озираться по сторонам. Боится, что ей может что-то показаться и у неё начнётся паника. Впрочем, она и так начинает появляться из-за того, что звуков на улице было слишком много. Начиная со звука разбивающейся бутылки, заканчивая чем-то похожим на рычание. Последнее её особо напрягало, но Пэтти старалась не обострять на этом внимание, пытаясь думать о чём-то совершенно другом. Например, о том, что если у них с Джеймсом всё это будет продолжаться, то ей придётся с ним порвать.       А потом ей придётся ещё учиться с ним и выслушивать о себе кучу сплетен. Но это так, мелочи.       Не успевает Рассел завернуть на улицу, где проживают Хендерсоны, как она замечает кузена, который при виде её начинает улыбаться. Дастин со скоростью света преодолевает расстояние между ними и обнимает.       Все мысли о её отношениях тут же улетучиваются, уступая место для биологии, которой ей придётся заниматься ближайший час, но… Это будет хотя бы в семейном кругу, где Пэтти уверена, что её вдруг не накроет апатия. Да и ко всему прочему её родителям будет куда спокойнее, когда она позвонит и сообщит о своём местоположении. В общем, это всё было куда лучше чем то, что могло ожидать в доме Уолдорфа.