Я стану твоей силой

Берк — Что ты делаешь? Отпусти меня! — Нет. — Берк, поставь меня на место. — Нет. — Я же тяжелая, надорвешься. — Я достаточно сильный, чтобы удержать тебя. — То есть ты не отрицаешь, что я тяжелая? Ох, Аллах, дай мне терпения с этой девушкой. Рано или поздно она сведет меня в могилу. Стоило мне всего лишь взять ее на руки и понести в ванную комнату, она тут же начала проявлять свой несносный характер. С другой стороны, без этих причуд Айбике не была бы Айбике. Когда я наконец поставил на ноги, она немного успокоилась и сбавила обороты в своих наездах. — Мы будем… — продолжая держаться за мои плечи, начала Айбике. — Принимать душ вместе, — закончил за нее я и включил воду. — Холодно! — взвизгнула она, прижимаясь ко мне. Черт побери. Я планировал только душ, ничего более. Но придерживаться намеченного плана становилось сложнее, когда я чувствовал ее дыхание на своей коже. — Сейчас станет теплее, — пообещал я, увеличивая температуру. Постепенно комната наполнилась горячим паром, и мне стало как-то слишком жарко. Или это было, потому что Айбике продолжала тереться об меня своим телом. Блять. В ту минуту я ужасно захотел придавить ее к стене и… — Бинты намокли. Надо будет заново перевязать плечо, — неожиданно она прервала мои мысли. — Потом, — отмахнулся я. Я уже и забыл о своей ране. Стрельнуло только когда я подхватил Айбике, но я не обратил на это внимания. Когда рядом с тобой находится самая желанная девушка в своем первозданном виде, ты как-то перестаешь думать о чем-либо вообще. В ту минуту я вспомнил, как она лежала, полностью обнаженная, раздвинув свои соблазнительные сочные бедра, и доводила себя до вершины. Волосы метались по подушке, губы были закусаны почти до крови, полная грудь колыхалась от каждого движения. Айбике была словно богиня. Моя богиня. И теперь это божественное создание продолжало вновь заводить меня своими случайными касаниями. Она по-прежнему прижималась будто стремилась спрятаться во мне. Маленький гном. Я взял стоявший на встроенной в стене душевой тюбик с гелем для душа и выдавил немного на ладонь. Можно было воспользоваться мочалкой, но мои руки были вполне способны ее заменить. — Тебе нужен был повод, чтобы лишний раз трогать меня? — чуть отстранившись, Айбике наконец подняла голову, когда я, предварительно выключив воду, принялся размазывать гель по ее влажной спине. Глупо отрицать очевидное, поэтому я молча продолжил свое дело. Мои пальцы медленно провели по ее позвоночнику вверх, намыливая плечи и руки, и перешли к груди. Айбике резко втянула воздух, как только я коснулся ее твердых сосков. Я пошел ниже, доходя до талии и ее мягкого живота. — Я могу сама… — попыталась сопротивляться Айбике, хватаясь за мои запястья. — Нет. — Меня бесит твое “нет”, — недовольно бросила она. — Ладно. Я тоже могу так играть. Айбике потянулась к тюбику, выдавила содержимое и начала растирать гель по моим предплечьям, поднимаясь выше. Она делала это чертовски медленно, и мне потребовалось приложить усилия, чтобы сосредоточиться на своем. — А мы играем? — спросил я внезапно охрипшим голосом. — Это ты мне скажи, — недвусмысленно ответила она. Хорошо, госпожа Эрен. Если вы так хотите, я скажу все по-своему. Чуть наклонившись, я опустил руки на ее бедра и сразу провел пальцами вверх, доходя до ягодиц и крепко их сжимая. Айбике ахнула от неожиданности. Этот звук заставил мой член твердеть. Блять, кажется, здесь проигрываю я. Айбике не заставила себя долго ждать и в мучительно замедленном темпе перебралась к груди, огибая бинты. Дальше она спускалась еще медленнее, словно пытаясь прочувствовать каждый миллиметр. Я тяжело задышал и прикрыл глаза. — Тебе плохо? — с наигранной невинностью произнесла Айбике. Мне чертовски хорошо благодаря тебе, сладкая. Еще немного, и ты заставишь меня забыть о тех немногих принципах, что у меня есть, и жестко взять тебя прямо тут. — Нет, — я тут же перекинул ее волосы на одно плечо и прикусил ее шею, сразу зализывая место укуса. Не успел я выпрямиться, как Айбике положила свои руки на мой затылок и потянулась к моим губам. Будь оно проклято. Ее поцелуй обжигал меня внутри и снаружи, и я был рад сгореть в этом огне. Мы целовались рвано, жадно, своеобразно продолжая нашу игру. И впервые в жизни я был готов уступить. Хорошо, может во второй раз. Все-таки первый был, когда я нарочно проиграл Айбике в последней гонке в той игре за час до этого. Но об этом ей знать необязательно. — Окей, признаю поражение, — спустя несколько секунд я оторвался от нее. Следом я включил воду, чтобы успеть закончить наши банные процедуры хотя бы сегодня.

***

Айбике После того, как мы вышли из ванной, я ощущала себя немного дискомфортно. Спадавшее вожделение постепенно уступало место неловкости и смущению. — Уже поздно. Мне стоит пойти к себе, — пробормотала я, рукой удерживая на себе полотенце, так и норовившее упасть и оставить меня голой. Не дожидаясь ответа Берка, который выходил в коридор вслед за мной, обернув другое полотенце вокруг своих бедер, я пошла по направлению к своей комнате. Не успев сделать и двух шагов, я почувствовала, как меня схватили за талию прижали к сильному телу. — Не хочешь остаться этой ночью со мной? — проговорил Берк мне на ухо. Его низкий голос когда-нибудь сведет меня с ума. Все мое нутро хотело сказать “да” его предложению. Но за этот день я пережила слишком много потрясений, чтобы рисковать еще и сном в его постели. Мне нужно время, чтобы все переварить. Тем более, что я сомневалась, что Берк захочет просто поспать со мной. Возможно он надеялся на некое продолжение, а я и так нарушила слишком много запретов, чтобы позволить себе отдаться ему полностью. — Отпусти. Полотенце падает, — только и смогла сказать я. — Я уже все видел буквально минуту назад, Айбике. Разумеется. Как же я могла забыть. Берк будто нарочно сжал меня еще сильнее в своих объятиях, и мое желание отказаться таяло на глазах. Блин, у нас в распоряжении всего три дня. Я же не могу разбрасываться драгоценным временем, так? — Обещаю, приставать не буду, — словно прочитал мои мысли Берк. — Если, конечно, ты не начнешь первая. — Не начну, — тут же ответила я. — Так ты останешься? Холодные капли воды стекали с его разгоряченного тела на мои оголенные плечи. Уф, как же сложно. — Мне надо взять одежду из своей комнаты, — мягко убрав руки Берка, я помчалась к себе. Кстати говоря, с выбором пресловутой пижамы возникли проблемы. По ночам мне часто становится жарко, поэтому я сплю в минимальном количестве одежды. В шкафу было много всего, но из подходящих для сна вещей мало что можно было назвать целомудренным. Несмотря на обещание Берка, провоцировать его я не собиралась, поэтому остановилась на удлиненной футболке, доходившей мне почти до колена, и стандартном хлопчатобумажном белье. Вернувшись в комнату Берка, я вспомнила, что хотела перевязать ему рану из-за ставших сырыми бинтов. — Я сейчас вернусь, — крикнула я и развернулась. Найдя на кухне чистые бинты, вату и пластыри, я поднялась наверх, где обнаружила Берка, лежащего на кровати. Он успел надеть шорты, собрать и сложить наши вещи (те самые, которые мы скидывали друг с друга менее часа назад) и уставился в экран телефона, что-то изучая. — Поднимайся, — велела я. — Зачем я должен… — он не закончил, отложив телефон на тумбочку и переведя взгляд на меня. — Ох, Айбике, мне это совсем не нужно. Как же меня раздражает, что Берк совершенно наплевательски относится к своему здоровью. Берет меня на руки, хотя ему нельзя нагружать плечо, или не дает сделать перевязку. Разве он не знает, что из-за своего халатного поведения может усугубить ситуацию? Разве его выходки не вызывают боль? — Ты как маленький ребенок, — констатировала я. — Взрослый дядька, а ведешь себя словно тебе пять лет. — Ты сейчас серьезно сравнила меня с ребенком? Меня, босса одной из крупнейших мафиозных группировок Турции? Айбике, это было безрассудно с твоей стороны, — угрожающим тоном произнес Берк, возвышаясь надо мной. Его слова заставили меня начать нервничать. — Я ведь могу сделать с тобой все, что угодно, за проявленную дерзость. Говорил тебе следить за языком, ты помнишь? - продолжал он своим холодным тоном. Черт, я уже серьезно затряслась. По крайней мере мои пальцы начали подрагивать, едва удерживая рулон бинта. — Шутка. Что он сказал?! — Ты, дьявол! — я швырнула ему в грудь бинт, который Берк тут же поймал и положил на кровать. - Нельзя так с людьми поступать! Это несмешно! Опровергая мое утверждение, он захохотал. Достало! Я ухожу. Я оставила все, что было в моих руках на письменном столе, и понеслась к двери. Мне вновь не дали уйти — Берк поспешно перегородил путь, вставая прямо передо мной. — И куда мы собрались? — К себе. Я передумала, — я схватилась за ручку, но Берк тут же перехватил мои пальцы и переплел их со своими, прижимая к себе. — Нет, сладкая. Я тебя никуда не отпускал, — он потянул меня за собой, заставляя возвращаться назад. — Я не соглашаюсь на… — я не успеваю толком возмутиться. Не желая меня слушать, Берк поспешно захватил мои губы в медленный чувственный поцелуй. Полная противоположность тому, что был в душе. Я ощутила мягкость его рта, осторожные ласкающие касания его языка и ни намека на пошлость. Словно… — Ты так извиняешься? — озадаченно спросила я. — Мой способ сказать “прости”, — кивая, улыбался он. — И со многими людьми ты его используешь? — Вообще, не припомню, чтобы мне приходилось извиняться перед кем-то кроме тебя. Признаю, меня это сильно подкупило. Но вслух я ничего не сказала. Просто подошла к столу, и взяла вещи, принесенные из кухни. — Пожалуйста, сядь на кровать, — смягчившись, попросила я. На сей раз Берк меня послушался. Я размотала бинты на его плече. Нам повезло, что швы остались в порядке. Сменив пластыри, я принялась заматывать рану заново. — Ты можешь немного повернуть корпус, чтобы мне было удобнее? — задала я вопрос, старательно удерживая взгляд на ране. Мне было все еще непросто находиться так близко к Берку и не испытывать какого-либо волнения. Это вообще когда-нибудь пройдет? Меня бесило, что нужно прикладывать усилия, чтобы держать мозг в рабочем состоянии рядом с ним. И Берк никак мне не помогал. Вместо ответа он просто обхватил меня за талию и заставил сесть к нему на колени так, что мои бедра оказались по бокам от его ног. Футболка тут же задралась, обнажая то, что я не собиралась показывать. — Достаточно удобно? — его руки по-прежнему держали меня, а губы были в паре сантиметре от моих. — Тебе обязательно использовать каждую возможность, чтобы… Чтобы что, Айбике? Соблазнить? Вызвать во мне неконтролируемое желание? Смутить до такой степени, что мои щеки тут же багровеют? — Чтобы…? Договаривай, — потребовал Берк. Дьявол. Он же видел, что мне сложно. — Чтобы делать со мной всякие вещи, — нерешительно произнесла я, сжимая рулон крепче. — Какие вещи, сладкая? — он наклонил голову и потерся носом о мою шею, вызывая приятное покалывание. — Вот эти, — я положила свободную руку на его здоровое плечо и попыталась осторожно его оттолкнуть. — Перестань, пожалуйста. — Зачем? Тебе же нравится, — мягкое касание его губ сбивало меня с мыслей. Однако я не собиралась поддаваться. Берк был прав, его “вещи” доставляли мне то еще наслаждение, но мне нужно не только этого. Я заметила, что Берк был с легкостью готов обнажить свое тело, но я хотела, чтобы он оголил свою душу. Я безмерно ценила то, что он смог рассказать о своей семье, хотя ему было непросто. Тем не менее, я все еще мало что знаю о Берке как о человеке, а не как о боссе. Все, что я могла сказать, это то, что он в восторге от моей еды, предпочитает автомобилю мотоцикл и иногда рубится в приставку со своим неугомонным другом. — Сейчас я хочу другого, — я продолжала попытки оторвать от себя Берка. Наконец, он выпрямился и посмотрел в мои глаза, которые так пронзительно смотрели на меня, что, казалось, Берк хочет разгадать меня как сложную головоломку. — Чего же ты хочешь? — Поговорить. — О чем-то конкретном? Он, очевидно, в недоумении. — Нет. Мы можем просто поговорить? Без всяких игр, прелюдий и прочих твоих хитрых штук. Человек в его положении, конечно, вряд ли привык вести содержательные беседы с девушками. Думаю, что до меня область отношений Берка ограничивалась постелью. Интересно, сколько побывало на этой кровати? Я боялась, что, услышав мою просьбу, Берк не поймет и рассмеется мне в лицо. Но, к моему удивлению, он отреагировал иначе. — Давай поговорим, Айбике. В его голосе чувствовалась спокойная забота. Не знаю, существует ли такой термин, но я бы назвала это так. Когда чувствуешь, что тебя хотят понять, и при этом стремятся не причинить какой-либо дискомфорт. Дарит ощущение безопасности. Я расслабилась и принялась вновь обматывать плечо Берка, продолжая диалог: — Сильно болит? — Нет. Он лгал. Невозможно, чтобы на следующий день после огнестрельного ранения все было как обычно. — Берк, — я с укором взглянула на него. — Мне сложно сказать. Я привык к боли. Я не совсем поняла, что это значило. На его спине был еще один след от пули, и я заметила несколько длинных тонких шрамов под ребрами, когда мы были в душе. Этого явно недостаточно, чтобы привыкнуть к боли. Я в целом сомневалась, что к ней можно приспособиться. — Что это значит? — рискнула напрямую спросить я. — Скажу так. Моя работа предполагает риск, — дал уклончивый ответ Берк. — На тебе не так много… повреждений, — я постаралась подобрать наиболее подходящее слово. — Есть способы причинить боль, не оставляя видимых следов, — снова избегал прямоты он. Хорошо. Не хочет говорить, я не буду давить. Я пока сама не уверена, готова ли к полной правде в этой теме. В этот момент из моей руки выскользнул бинт, и рулон упал на пол. — Черт, — выругалась я. — Никудышная из меня медсестра. Я слезла с Берка и наклонилась за бинтом. Поднимая его, я невольно вспомнила излюбленную реплику мамы и усмехнулась. — Чего улыбаешься? — услышала я. — В голову пришло кое-что, — я подошла к кровати и на этот раз села за спиной Берка, согнув колени под себя. — Я часто что-нибудь роняю или разбиваю, и моя мама всегда говорит одну и ту же фразу. Такую неуклюжую никто замуж не возьмет. — И ты обижалась? — выдержав паузу, произнес он. — Скорее злилась. И говорила, что мне не очень-то и хочется. — Быть неуклюжей? — Выходить замуж. Я постаралась казаться максимально непринужденной, но в тот момент я немного пожалела, что рассказала такое Берку. Не думаю, что ему нужно знать о моем нежелании вступать в брак. Не то чтобы нежелание, просто… У нас принято, что девушки выходят замуж довольно рано, и поэтому чуть ли не каждая девочка с малых лет предвкушает свою свадьбу. Иногда мне кажется, что у нас какой-то культ брачных церемоний. Для меня было бы важнее то, с кем мне придется провести остаток жизни, чем сам факт брака. Участь моих знакомых, которые, едва закончив школу, повыскакивали замуж из страха упустить момент, меня не прельщала. Лучше остаться одной, чем выходить за абы кого. — Разве это не то, чего хотят все девушки? — внезапно прервал поток моих мыслей Берк. — Я не хочу. — А как же все вот эти светлые мечты о белом платье, шикарном застолье и красивой церемонии на берегу моря? — Ты сейчас описал мой ночной кошмар, — честно сказала я. — Почему? — Подол белого платья наверняка сразу запачкается, шикарное застолье больно ударит по бюджету, а берег моря только кажется романтичным. Стоит дунуть ветру, и все гости будут в песке. Спасибо, откажусь. Берк засмеялся. — Я думал, у каждой девушки есть папка с детальным описанием каждой минуты их свадьбы, спланированной лет за десять до нее. Уверена, у Селин есть нечто подобное. — У меня нет ничего такого. Я без понятия, какие на мне будут туфли или что будет подано в качестве главного блюда, если у меня вообще будет свадьба, — я практически закончила с этой мучительной перевязкой. — Ну мы уже выяснили, что платье будет не слишком длинным, меню лаконичным, и все будет происходить подальше от пляжа. Есть что-то, что все же должно быть обязательно? Если у тебя вообще будет свадьба, - передразнил меня Берк. — Одна вещь. — Какая? — Я хочу, чтобы у меня был танец с папой, - резким движением я разорвала бинт, заглушая предстоящую неловкую паузу. Мне до сих пор неприятно говорить о папе как о человеке с инвалидностью. Он всегда был моим защитником, моим героем, который мог спасти от всего на свете, начиная с придирок мамы и заканчивая проблемами в школе. Не то, чтобы он перестал им быть. Папа по-прежнему стоит за меня горой в любых вопросах. Но я вижу в его глазах ужасное до боли отчаяние, когда он не может самостоятельно принять ванну или спонтанно пойти с нами куда-либо. Я бы отдала все, лишь бы папа снова встал на ноги. — Мне жаль, — тихо произнес Берк. — Все в порядке. Зато у меня есть отмазка. Если вдруг ко мне нагрянет свататься какой-нибудь парень, я скажу, что не могу выйти замуж без возможности потанцевать с папой, — я попыталась разрядить обстановку. Несмотря на то, что я сидела за спиной Берка, я видела, как напряглись его мышцы после моих слов. Видимо шутка не удалась. Я поднялась, чтобы положить все вещи на стол. — Может уже ляжем? Я устала, — я начала зевать. Отлично. Вместо того, чтобы попытаться расколоть Берка, я излила душу сама. Не проронив больше ни звука, мы легли в постель. Молчание нагнетало меня до тех пор, пока Берк не обнял меня, притянув к себе. Я уютно устроилась, спрятав свою голову в его груди, теребя свободной рукой край его повязки. — Айбике, пообещай мне кое-что, — внезапно раздался его низкий голос. — Что? — Если кто-то будет подбивать к тебе клинья, ты скажешь нет. Я опешила. Возможно я что-то не так поняла или неверно услышала. — Ч-что? — переспросила я. — Если у кого-то хватит наглости просить твоей руки, ты откажешь. Хватит наглости попросить руки? Отказать? Что он несет? Опять-таки, я не планировала выходить замуж, по крайней мере не в ближайшие лет пять. У меня были другие приоритеты. Но это не значит, что Берк имеет право попытаться контролировать мои решения. — Что это значит? — я подняла голову верх, но не смогла поймать взгляд Берка. Он как нарочно смотрел куда-то в окно. — Я просто не хочу, чтобы ты связала жизнь с каким-нибудь недостойным тебя мудаком, — раздраженно пробормотал он. — Я не такая наивная и в состоянии узнать человека, прежде чем обменяться с ним клятвами верности, - озлобленно ответила я. Какого вообще Берк обо мне мнения? Он думает, что я выскочу замуж за кого попало? — Дело не в твоей наивности. Просто… Берк не договорил, хотя десять минут назад упрекал меня в этом. Трусливый лицемер. Меня ужасно раздражало, что я поделилась с ним одной из сокровенных вещей, а он не в состоянии проявить даже малейшую крупицу честности взамен. — Просто что? - не выдержала я. — Просто никто не будет достоен тебя. Уже во второй раз за последние две минуты Берк вызвал во мне недоумение. Я не знала, был ли это его искренний ответ, или он пытался прикрыть свои истинные мотивы. Мое сердце отчаянно склонялось к первому варианту. Если это правда? Вдруг Берк действительно так считает? Думает так, потому что… Мне в голову приходило только одно объяснение, хотя я боялась в это верить. Берк ревновал. В подтверждение этому я вспомнила, как он напрягся, когда я озвучила, что меня может кто-то засватать. Что если бы этим кто-то был Берк? В груди начало давить мысли о том, чтобы выйти за него замуж. — Даже ты? — вырвалось прежде, чем я успела тщательно подумать. — Ты можешь мне это пообещать? — он будто не слышал моего вопроса. Мне стало больно от того, что Берк не ответил мне. Точнее, мне стало больно не от этого. Если он не дал мне прямой ответ, значит его чувств ко мне недостаточно, чтобы взять и сказать: “Я не хочу, чтобы ты связала свою жизнь с кем-то другим”. Может Берк не так сильно влюблен в меня, как мне хотелось верить. Но тогда он не мог ревновать? Аллах, я окончательно запуталась. — Не могу, — хоть один из нас обязан проявлять честность. — Если я найду человека, который будет любить меня достаточно сильно, и у которого хватит смелости, чтобы об этом сказать, у меня не будет причин отказать. Я надеялась, что Берк поймет мой намек, но он промолчал. Пошел он к черту. Мне не нужен его ответ. Мне не нужно от него ничего. Мы и так расстанемся через три дня. Проклятое сердце адски болело от этой мысли, но когда-нибудь оно остынет. Оно должно остыть.