Как оплодотворить найтоула?

За столом переговоров собрались главы Северных краев, Западных республик и Восточных земель. Чарли сидел рядом с Кейден, закинув ногу на ногу, иногда теребя в руках свою трость для слепых. Он был в чёрном пиджаке и брюках, не захотел надевать постоянно душащую его рубашку, поэтому решил заменить ее на белую футболку. Но даже этот, казалось бы, совсем не примечательный элемент гардероба казался для Кейден неприемлемым для сегодняшнего мероприятия. Сама же она была одета в свою бардовую шинель, которую стягивал крепкий армейский ремень, темно-серые штаны и вычищенные до блеска чёрные берцы. Напротив этих двоих восседала недавно взошедшая на престол императрица Акейн Харада. Было удивительно, что народ решился выбрать в качестве лидера настолько юную особу. Девушка заявила, что будет находиться у трона до тех пор, пока не сыщет настоящих наследников престола, а именно потомков клана Аядзава. Но ни Чарли, ни Кейден не стали заявлять ей, что знают, где на самом деле находится сын последнего императора. Карасу утверждал, что не имеет права и не готов управлять государством, несмотря на то, что он — единственный законный наследник престола. Он просто хотел быть вместе с теми, кого всей душой любит: с Хару, с Натой, с Агаси, со своими друзьями, со своей настоящей, как он говорил, семьёй. Кейден не стала его лишать тихой семейной жизни со своим возлюбленным и приемными родителями. Она признала в нем своего внука, искренне гордилась, что этот жизнерадостный мальчишка называет её старшую дочь своей мамой. Она видела, что Ната наконец-то счастлива, ведь Карасу теперь официально считался её сыном. Для Кейден семья — самое главное, что есть в её жизни. И она не хотела, чтобы хотя бы один её член был несчастен. А Чарли… Чарли просто не хотел, чтобы парень заморачивался государственными делами. Ему ли не знать, что такое груз ответственности, который взваливается на тебя, когда приходится занимать высокое положение. Он искренне желал, чтобы срок его полномочий поскорей закончился и тогда… он полностью посвятит себя возлюбленному. Верно? Его ведь не выберут и в следующем году? В общем, слепой понимал, как бы бедному мальчишке было тяжело. Потому секрет о местонахождении настоящего наследника Браун и Сталь решили хранить до последнего. — Я рада, что мне довелось повидаться с достопочтенными вождём Севера и президентом Запада. Я многое слышала о вас. Говорят, что ваши страны очень тесно дружат, — загадочная улыбка промелькнула на лице недавно взошедшей на престол императрицы Востока. — Товарищ Сталь, я также узнала, что ваш сын связан меткой верности с Чарли Брауном. Господа, ваши семьи действительно настолько близки? — Да, безусловно! — Чарли без особого стеснения закатал рукав пиджака и показал метку с именем сына женщины, что сидела с ним сейчас рядом и прожигала взглядом. Но Браун этого не видел. И не мог видеть. — Очаровательно, — тихо засмеялась Акейн, уже переводя взгляд на Сталь. — Ваш сын скоро станет совершеннолетним по меркам найтоулов, не так ли? Значит вот-вот на свет появится долгожданный наследник? Браун почувствовал, как феромоны внезапно хлынули волной со стороны Кейден. Похоже, этот вопрос ей не понравился. Чарли притих. Совершеннолетие по меркам найтоулов? Значит, Тимур в свои двадцать восемь ещё не… взрослый? О каком наследнике идёт речь? — А вы, достопочтенная госпожа Харада, вижу, многое знаете о традициях моего народа, — её хриплый голос заставил Брауна вздрогнуть. Почему она так раздражена? — А как же иначе? — императрица засмеялась. — Необходимо знать все о своих деловых партнерах, верно? Я уверена, что раз уж любовь между вашим сыном и президентом Западных республик искренна и чиста, то подарить жизнь следующему продолжателю рода Сталь, не составит никакого труда. Верно ли я говорю? Однако… если же наследник не родится… это плохо скажется на репутации вашей семьи. Забота о будущих поколениях ведь является главной ценностью у представителей вашего вида. Пойдут слухи о том, что ваш сын бесплоден. А отсутствие фертильности, если найтоул не является доминантом, считается карой небес за страшные злодеяния. Что тогда подумают о будущем вожде Тимуре Сталь, если он не сможет- — Довольно! — Кейден встала со своего места. Чарли поспешил успокоить тещу, тут же подскочив за ней и приобняв её за плечи. — Конечно! Вы абсолютно правы! Не каждый способен похвастаться таким обилием знаний о найтоулах! Я поражён! И многоуважаемая товарищ Кейден тоже! — он слегка встряхнул женщину за плечи, намекая на то, чтобы она не теряла самообладание. — Мы аж подпрыгнули от восхищения! А насчёт наследников семьи Сталь… я готов уверить вас, что с моим супругом все в порядке. Видите ли, после воскрешения Кураи Аядзавы и нападения его тёмных приспешников на наши земли, нам было некогда думать о потомстве. Более того, разрушения, нанесённые нечистью были колоссальны, нам с товарищем Кейден пришлось долго разбираться с ущербом, что принёс нам Восток. Ещё более грустно было то, что Восточные земли никак не возместили убытки, ведь учение о демонах пришло именно из вашей страны, а Кураи Аядзава был именно вашим правителем, — от этого высказывания императрица недовольно поморщилась, а Кейден удовлетворенно хмыкнула. Может ведь Браун поставить на место, когда захочет. — Но не будем поминать прошлое! Нам все равно искренне льстит, что за судьбу Северных краев переживает сама императрица Восточных земель. Благодарим за беспокойство, госпожа Харада. А сейчас, если вы не против, я думаю, что все необходимые вопросы мы уже решили, ну, а если что-то и забыли, то этим можно заняться уже на следующем саммите. — Да, думаю, вы правы, — пожала плечами Акейн, после чего встала уже со своего места. Все трое направились к выходу. *** — Да как эта чертовка смеет говорить подобное о моем сыне?! — глава семьи Сталь с особым раздражением подписывала оставшиеся бумаги, что ей подал ее муж, когда та уселась на своё рабочее место, начав попутно рассказывать Генри, что же сказала новая императрица о Тимуре. Генри молча ее слушал, изредка поправляя свои очки. Он принёс только закипевший чайник и поспешил налить своей благоверной и дорогому зятю расслабляющего чая со вкусом бергамота и яблок. Браун тихо поблагодарил тестя, приняв из его тонких рук, одетых в белые перчатки, чашку ароматного напитка. — Ты представляешь, в чем она подозревает его?! В бесплодии! Моего сына! Какая же сволочь! — Кейден, дорогая, не выражайся- — Я не собираюсь молчать! — она настолько сильно ударила кулаком по столу, что кружки и чайник подпрыгнули и Чарли вместе с ними, но уже на своём стуле. Зрачки женщины сверкнули в негодовании, и желтые совиные глаза супругов встретились. Генри с теплотой и сочувствием наблюдал за ее выражением лица. — Ты ведь знаешь, какие жертвы понесли представители нашего вида, чтобы обрести способность к деторождению! Мы были на грани вымирания, пока не приняли фертилитианство! Многие погибали ради этого, поскольку не все тела могли выдержать внезапную мутацию и-! — Я знаю, Денни, — Генри аккуратно взял жену за руку, от чего ее плечи напряглись, но взгляд смягчился. Кейден стало неловко и от этого жеста, и от своего второго имени. Обычно при посторонних он её так не называл. — Она мне отвратительна! Она ничтожна, если способна обвинять моего сына в том, что он не может вынашивать детей! — она сжала его руку в ответ, её феромоны наполняли комнату, но Генри сел рядом на её стол, начал аккуратно поглаживать её забинтованное запястье кончиками пальцев, и уже его мягкий запах сменял её спертый. Чарли хоть и не мог видеть нежностей супругов, но все равно чувствовал себя лишним, будто бы он сейчас прерывал какой-то важный момент или же мешал, поэтому хотел уже по-быстрому удалиться, как только допьёт чай, но… — А ты?! — Браун поперхнулся, он чётко прочувствовал, что Кейден грозно взглянула на него. — Я, конечно, все понимаю, что ты — важный хуй бумажный, но позволь спросить, ты моего сына трахаешь вообще?! Или вы с ним чисто кроссворд разгадываете, когда уединяетесь в твоём ебанном богатом коттедже?! — Кейтлин-Денни Сталь, я попрошу вас следить за своим языком! — Генри говорил спокойно, но серьёзно. Было видно, что ему не нравится такое поведение жены. — А как это по-твоему называется?! — она вырвала свою руку из хватки мужа и подскочила с места, твёрдыми шагами обошла стол и схватила за шиворот рыжеволосого. — Ты должен был сразу зазубрить себе на носу, Браун, что тебя ждут серьёзные последствия, если решишься осквернить честь моего сына! Раз уж тебе хватило духу лишить Тимура девственности, будь добр, выполняй свой супружеский долг! Мой сын ради тебя контракт душ с тобой заключил, он, считай, тебе всю свою жизнь отдал! Но ты, судя по всему, любишь только себя, раз уж он не может родить от тебя ребёнка! — Это не так! — запротестовал Чарли. — Я люблю его больше всего на свете! Да и настаиваю всегда на близость именно я! Это он постоянно холоден ко мне! Вы со своим строгим воспитанием настолько довели моего мальчика, что он не может прямо выражать свои эмоции! — Ты ещё меня учить будешь как воспитывать моих детей?! — она резко прижала его к стенке, схватив за грудки, от чего у Брауна сердце в пятки ушло. — Раз уж ты такой весь из себя позитивный, и Тимур исправно принимает тебя, то почему он до сих пор не забеременел?! Может, проблема в твоём семени?! Или же ты втихаря от него кувыркаешься с кем-то другим?! — Денни, сядь, пожалуйста! Она отпустила слепого. И молча уселась обратно в своё кресло, обернувшись к окну. Генри тяжело вздохнул и подошёл к ошалевшему Брауну. Он успокаивающе похлопал его по плечу и отвёл чуть подальше от жены. Она нахмурилась. — Я прошу прощения за её поведение, Чарли. Эта тема… очень ранит ее, на Кейден накатывают плохие воспоминания, когда для меня она была всего лишь пациенткой и… в буквальном смысле этого слова инкубатором для будущего потомства. Ведь тогда ещё над ней издевался Ян… — Генри поморщился так, словно проглотил что-то горькое, когда произнёс имя бывшего мужа Кейден. Чарли и без того почувствовал напряжение в его голосе. — Но дело вовсе не в этом. Я абсолютно уверен, что ты надёжный человек, Чарли, и вовсе не изменяешь Тимуру. Физиология найтоулов сама по себе сложна, возможно, это и является источником проблемы. Я бы хотел обговорить с тобой все непосредственно в моей лаборатории, там мы все и разъясним. — Хах! Секретничаете от меня? Не выйдет, Генри! Дело касается Тимура! Я хочу знать все, что происходит у этих двоих! — она с вызовом посмотрела на мужа, а затем внезапно вздрогнула, когда… — Я не собирался прятать от тебя Чарли. Ты можешь присутствовать во время консультации. Пока Он пойдёт в лабораторию один… — он оглядел жену с ног до головы. — А мы направимся вслед за ним. Вдвоём. — он снова начал скользить взглядом по чертам лица супруги. — Минут через тридцать. — комната начала заполняться феромонами мужчины, щеки Кейден порозовели, а зрачки увеличились от сладкого запаха мужа, но лицо её выражало неистовое возмущение и протест. — Ты ведь не против, Чарли? — О! Нет-нет-нет! — тут же выставил поскорее трость вперёд слепой, стукая ей по полу и направляясь к двери. — Я все понял! Уже бегу! — Не думай, что я сейчас расчувствуюсь, — она скрестила руки на груди сразу, как только Браун выбежал за дверь. Кейден с вызовом смотрела в глаза мужа, но внутри она чувствовала себя неуверенной, ведь на его лице появилась нежная и в то же время хитрая улыбка. Он молча подходил к ней, женщина же пятилась назад, пока не уперлась в стол. Генри подошёл к ней вплотную, и она тихо зарычала, а щеки ее ещё сильнее покраснели. Запах мужа начал беспощадно циркулировать в лёгких. Она хотела уйти в сторону, но тёплые руки схватили ее за плечи, от чего черноволосая вздрогнула. — Какая же ты вспыльчивая сегодня, — его бархатистый голос вызвал у женщины мурашки. Он чувственно и нежно поцеловал её в лоб, очень медленно и томительно. Она снова зарычала, сжав рукава его белоснежной рубашки. — Эта тварь не знает, через что прошло мое поколение, — её зрачки то сужались от злости, то снова расширялись, когда она невольно вдыхала сладкий запах мужа. Генри задумчиво промычал ей что-то в ухо. Начал опалять своим горячим дыханием ее шею, целовать, аккуратно расстёгивая пуговицы её гимнастёрки. — Ну вот ты опять! Я же на серьёзные темы говорю! — Денни, — он накрыл ее губы своими и углубил поцелуй, на что Кейден недовольно промычала и зажмурилась, хотела оттолкнуть, но вместо этого сильнее сжала ткань его рубашки. — Я ведь сам был твоим лечащим врачом… и проводил опыты… Я видел, как тебе было больно перевоплощаться из мужчины в женщину. И то, как очень плохо проходила твоя первая беременность. Слава небесам, что Ната родилась здоровой, хоть и доминантной. Я помню, как же тебе было потом тяжело отходить после родов. Совсем была слаба, у тебя даже не было молока. — Я и мои товарищи прошли через этот ад именно для того, чтобы наши дети могли спокойно заводить семьи, — Генри усадил жену на стол, расположился между ее ног, начал покрывать мимолётными поцелуями ее шею, руки, лицо, от чего Кейден приходила в сонное состояние, в то самое состояние, когда ты ничего не хочешь делать, единственное только — получать ласку со стороны любимого человека. — Денни, не беспокойся, — он всегда говорит это так легко. — Тимур здоров и ему ничего не угрожает, — он повалил её на стол, женщина ощутила на себе тяжесть его тела, но она уже не сопротивлялась. Голос Генри ее успокаивал, а его феромоны пропитывали ее кожу и одежду, ей теперь было мало, но она знала, что он ещё сильнее одарит ее своим запахом, своей любовью. — Я ведь тоже сначала был неопытен в этом деле. Помнишь? — он приподнял гимнастёрку женщины и погладил ее живот, тело Кейден задрожало, а из глотки уже не слышался раздражённый рык, а тихое урчание. — Может быть, ты просто соскучилась по чувству, когда ребёнок в утробе толкается? Может быть, ты снова… — Не-не-не-не-! — она отрицательно начала качать головой, сопротивляться, пытаться выбраться из хватки мужа, на что тот захохотал и тут же страстно впился в губы возлюбленной, слушая ее тихое мычание, первые стоны наслаждения, чувствуя, как она тяжело дышит и как, противясь самой себе, с особым рвением обхватывает своими ногами его бёдра. *** «Минут через тридцать — так через тридцать, » — думал про себя Чарли, с облегчением выдыхая. Он спускался по длинной извилистой лестнице, аккуратно постукивая чуть впереди себя тростью, чтобы ненароком не упасть. Все-таки дома у найтоулов действительно странные. Как бы это глупо не звучало… но они жили внутри огромных деревьев, которые по своему строению просто напоминали длинные многоэтажки. На территории Северных краев эти деревья росли всегда. И как же удачно было то, что жители в этой местности имели способность летать, призывая свои крылья. Однако это была прерогатива тех, кто уже нашёл себе пару. Тот, кто ещё не отыскал своего единственного и не заключил контракт душ, способность к полетам не имел. И специально для таких молодцов и создали такие длинные ступеньки… или же для таких немощных обычных людей как Чарли. Найтоулам ведь физические нагрузки не помеха, усталость у них больше вызывает та или иная магия, на которую они тратят большое количество своей силы. Был ещё вариант спуститься с помощью троса… но, учитывая особенности своего организма, Браун мог бы остаться в живых только чудом. За окном послышались знакомые голоса. Во дворе (а если точнее в чаще леса, в котором находились остальные «многоэтажки» найтоулов) слышался задорный смех красноволосой Нат и Раисы. — Ещё! Ещё, мама! — смеялась пятилетняя черноволосая малышка, кончики локонов которой отливали алым. Это была Раиса. — Уже настолько рвёшься в небо, воробушек? — захохотала Нат, подбрасывая дочку в воздух и вновь ловя её под задорный смех. — О, небеса! Аккуратнее, Ната! — послышался тревожный голос Агаси. — Только не урони её! — Да не бойся, золотце, — цокнула его супруга языком, вновь подбрасывая девочку. — Никогда бы я ее не уронила. А даже если она и упадёт — шрамы украшают солдата! Верно, воробушек? — Не страшно! Не страшно! — смеялась Раиса, но Агаси тут же принялся ругать жену, после чего Нат все же пришлось утихомирить и себя и ребёнка. — Шрамы — это круто! Я хочу шрамы! — Ничего крутого в шрамах нет! — с раздражением в голосе прохрипел Агаси, достав из-за пазухи гребень и начав расчесывать им растрепавшиеся локоны малышки. — Но у мамы есть! Вот тут и тут! — девочка показала на правую бровь и на место под левым глазом. — Папа, значит ты говоришь, что она некрасивая? — Нат обиженно хмыкнула, скрестив руки на груди. — Я люблю твою маму такой, какая она и есть, — он подхватил девочку на руки и с нежностью посмотрел в глаза супруги. — Будь она со шрамами или без. — Последовал лёгкий поцелуй в щеку жены, после чего уголки ее губ чуть приподнялись, а девочка в смущении захихикала. — И все же! Шрамы никак не украшают нутро человека! — А вот щас обидно стало, — послышался хриплый бас со стороны высокого черноволосого парня, чьё лицо было покрыто шрамами на скулах, бровях, а на левом глазу виднелся большой ожог. Чарли вздрогнул, услышав такой родной до жути голос. — Дядя Тимур! — захлопала тут же в ладоши малышка и потянулась к смуглокожему парню. — Привет, маленькая глиста, — Тимур резко выхватил племянницу из рук Агаси и принялся её щекотать. Девочка заразительно захохотала, пытаясь выбраться из его хватки. — Ну, что опять действуешь сестре и зятю на нервы? А?! Признавайся, партизан! — Ты вернулся, Тима! И полгода не прошло! — Тимур угодил в объятия тёплых рук сестры. После был слышен их весёлый смех. Особенно Раисы и Тимура. Такой радостный голос у своего возлюбленного Браун слышал редко. Возможно, если бы он мог ещё и увидеть лицо Тимура в это мгновение, то очень бы позавидовал малышке и тому, как Сталь ей радостно улыбался после долгой разлуки. Да. Найтоулы очень привязаны к будущему потомству. В этом теперь Чарли не сомневался. *** Чарли толкает черноволосого на кровать, и Тимур, соотвественно, падает на неё. Найтоул издаёт удивлённый вздох, а затем пара желтых совиных недовольных глаз с возмущением и гневом устремляются прямо на Брауна. — Я ведь сказал, что через час у меня собрание! — негодованию Тимура не было предела. Чарли часто пропускает его слова мимо ушей по этому поводу. — Мы не будем заниматься ЭТИМ сейчас! — Какой же ты зануда! — в своей игривой манере протянул слепой, оседлав бёдра возлюбленного, начиная проводить руками по торсу Тимура, намереваясь поскорее стянуть с него гимнастёрку. — Напомни, когда встречи на государственном уровне нас останавливали? Детка, это довольно глупая причина, чтобы не словить кайф вместе со мной.~ — Ну, хватит… — Тимур почувствовал, как горят его щеки, когда он заметил, что розовая толстовка медленно сползла с гладких плеч его парня, все больше открывая вид на стройное подтянутое тело, едва скрываемое за сетчатой прозрачной майкой. Как назло Браун выглядел соблазнительно. Впрочем как и всегда. Однако это вовсе не помогало младшему Сталь. На самом деле эти бесконечные саммиты ему так надоели… а на возлюбленного совсем нет времени… он ведь сам этого хочет, потому что так же сильно скучает по нему, когда приходится возвращаться на Родину. Ещё и мама масло в огонь подливает: «Делай, что хочешь, но свои обязанности в качестве будущего вождя ты должен выполнять, » — с упреком в голосе говорила ему Кейден. — «Я ведь предупреждала, что поддерживать отношения с Брауном будет сложно, учитывая то, что он — президент другого государства. Терпи». Легко ей говорить, ведь Генри с самого начала находился рядом с ней. А тут… Браун сам приехал к младшему Сталь издалека, чтобы помочь расслабиться. Как же Тимур хочет забить на все дела и потеряться в пелене наслаждения, вдыхая запах любимого человека, чувствуя его губы, слушая его родной голос, принимая тепло от его объятий и даря то же в ответ. — Мы не можем делать это сегодня… — Успокойся, малыш, я позабочусь о тебе, — тёмные очки блеснули от лучей солнца, падающих из окна, когда Чарли снял аксессуар и отложил их на тумбочку. Взору Сталь предстали стеклянные глаза его возлюбленного. — Мне самому придётся сразу же уехать, чтобы успеть на самолёт. Завтра у меня полно бумажной работы… даже моя слепота не спасает от такой страшной вещи как бюрократия, представляешь? — Ты уезжаешь? Так быстро? — в голосе Тимура были слышны нотки удивления, на что Чарли искренне тихо рассмеялся. — Зачем же ты приехал, если у тебя дела? — Я хотел почувствовать тебя и ублажить моего любимого мальчика на следующий месяц, пока я буду в долгой и томительной командировке… — в его словах читалась усталость. От сказанного Брауном у младшего Сталь защемило сердце. Целый месяц… вроде бы пустяк, но в то же время так долго… — Давай не будем больше об этом, — на лице Чарли вновь заиграла жизнерадостная улыбка, но Тимур и без того знает, как больно ему это даётся. — Сейчас ты рядом со мной, так давай потратим этот несчастный час на то, чтобы насладиться нашей близостью сполна. — Чарли… — с упрёком вздохнул найтоул. Ну, как после такого ему отказать? — Ты ведь не захватил презервативы, верно? — Они у меня всегда с собой, — он хитро прищурил глаза, из-за чего его морщинки на его лице стали еще заметнее. — Но мы не будем ими пользоваться. — Ты чертов кусок дерь-! Тимуру не дали договорить, так как Браун тот час поспешил заткнуть его поцелуем, дерзко проникая в рот черноволосого своим языком, начиная проводить им по его ровным зубкам и натыкаться на острые пары клыков. Сталь зажмурился, пытаясь подавить в себе желание укусить нахала. — Тебе ведь нравится, когда мы делаем это без защиты… и когда я наполняю тебя своим семенем, да? — он тихо, но в то же время страстно шепчет это Тимуру прямо на ухо. У желтоглазого по всему телу пробежали приятные мурашки. — Помнишь, как прошёл наш первый раз? — Моя задница все прекрасно помнит, — хрипло отвечает найтоул, после чего хватает Чарли за колечко чокера на его шее и притягивает к себе, снова впиваясь в чужие губы. Сталь напористо целует его, а затем кусает за нижнюю губу, от чего Браун вздрагивает и издаёт стон наслаждения. — Ещё я помню, какую истерику закатила моя мать… — Да, великий вождь Северных краев была просто в бешенстве~, — слепой говорит это с особой гордостью в голосе. — Как же я жалею, что не смог увидеть её лица в тот момент. — Я бы душу продал за то, чтобы вернуть тебе зрение, — тихо прохрипел Тимур, взяв Брауна за руку, начиная аккуратно снимать чёрные перчатки без пальцев с его ладоней. — Моя слепота — это одновременно проклятье и благословение, — он улыбается, когда чувствует губы Тимура на своих сухожилиях, то как он целует каждую выступающую вену на его запястьях, каждую выпирающую косточку на его пальцах. — Ведь благодаря ей я ощущаю твои касания и запах намного ярче. Рыжий обнял желтоглазого за шею, все сильнее прижимаясь своим телом к груди возлюбленного. Они снова целовались. Жадно. Сладко. Со всей любовью, на которую были способны. Тимур тихо выдохнул ему в губы, начал поглаживать его бёдра в чёрных рваных джинсах. Брюнет мельком пробежал глазами по телу Брауна. Он тяжело дышал, его уголки губ были приподняты, а глаза… все так же смотрели в пустоту. Нет. Он все равно прекраснее всех на свете. От своих же сентиментальных ванильных мыслей найтоул нахмурился, но не подал виду, а продолжил отвечать на торопливые влажные поцелуи своего помеченного. Пуговицы гимнастёрки северянина быстро расстёгивались от ловких, но в то же время дрожащих рук слепого. Наконец ненужный элемент военной формы улетает куда-то в дальний угол комнаты, и холодные пальцы Чарли касаются смуглой, искалеченной шрамами и ранами кожи возлюбленного. Воспоминания о войне вновь накатили на Брауна. Его бедный мальчик вынужден был страдать и терпеть пытки в плену, героически не выдавая ту информацию о его союзниках и соотечественниках, которую из него жестоко пытались выбить приверженцы Ордена демонов Восточной империи. Тридцатилетняя война закончилась. И это подтверждали шершавые руки найтоула, которые блуждали по телу слепого, аккуратно приподнимая сетчатую майку и касаясь совсем свежего шрама на животе Брауна. — Ты чуть тогда не погиб из-за меня, — Тимур утыкается носом в шею любимого, глубоко вдыхая его запах, все ещё нежно поглаживая шершавую кожу шрама. Первая волна возбуждения накатила на младшего Сталь. Чарли в удовольствии закусил губу, почувствовав феромоны, исходящие от тела желтоглазого, которые начали наполнять комнату ароматом корицы и яблок. — Уж лучше я убью себя, распоров себе живот, чем причиню тебе боль, — уже с улыбкой вспоминает Браун то, как он вонзил в себя нож, когда демон, вселившийся в него, намеревался зарезать Тимура. — Нет-нет, — словно в бреду начал шептать брюнет, снова и снова поглаживая слепого по спине, покрывая его плечи, ключицы, лицо цепочками поцелуев. От подобного трепета со стороны возлюбленного Чарли блаженно простонал и наконец снял с себя мешающую бесполезную майку, уже прижимаясь оголенной кожей к обнаженной тёплой груди найтоула. Браун начал двигать бёдрами, все сильнее ощущая возбуждение своего возлюбленного, и тихо постанывать. Тёплые руки вмиг проникают под ткань узких рваных джинс. Чарли в блаженстве выдыхает имя Тимура, он тоже не оставляет достоинство любимого без внимания. Сталь чувствует сладкий спертый запах, исходящий от Брауна. Нутро найтоула подключало все рецепторы, поторапливая его поскорее слиться со своим помеченным воедино. Его тело желало спариваться. Ниже живота приятно тянуло. — А что это тут у нас? — сладко прошептал слепой, уже расстегивая молнию штанов черноволосого до конца и все дальше залезая рукой между его ног, нащупывая влажную от естественной смазки промежность. Как же удобно, что одежда в Северных краях шьется специально так, чтобы её не нужно было до конца снимать для предстоящего полового акта. С ней не нужно было долго возиться, а особенная ткань заставляет выделения и сперму свободно соскальзывать по ней и не оставлять грязи. Все-таки у найтоулов часто происходят такие ситуации, когда спаривание с партнёром просто необходимо, особенно во время течки. Потому военная форма Тимура была у Брауна самой любимой. Почувствовав в себе первый палец, Тимур зашипел и вздрогнул. Данная реакция раззадорила Чарли. Он принялся нежно, неторопливо целовать его с языком и в то же время аккуратно, словно дразня, двигать внутри средним пальцем. — Какой ты уже мокрый там…~ Так не терпится, чтобы я вошёл в тебя? — Да заткнись ты уже! — в нетерпении затараторил Тимур, все резче двигая бёдрами, толкаясь в его руку и одновременно насаживаясь на его палец. Браун добавил второй, начиная растягивать ножницами своего мальчика. Сталь издал недовольный вздох. — Хватит нянчиться со мной как с девственницей… — Какой ты нетерпеливый, детка, — Браун поудобнее устраивается между ног возлюбленного. Приятная дрожь проносится по телу черноволосого, когда он чувствует, как в его промежность упирается уже горячая, твёрдая плоть. Тимур вздрагивает от предвкушения, желает наконец-то ощутить то самое чувство наполненности… но Браун все медлит. Как же Сталь ненавидит, когда он так издевается над ним. — Чарли! — раздраженно рычит найтоул, уже сам пытаясь насадиться на член рыжего, но тот специально, отодвигается, не позволяя ему. — Хватит хернёй страдать! — А ты заставь меня~, — Браун заиграл бровями, нежно поглаживая его колени. От подобного томительного ожидания смазка черноволосого уже вовсю стекала на простынь. — Ну, давай же! Скажи мне что-то соблазнительное! Заставь меня отыметь тебя~! — Я что тебе в проститутки записывался?! — злобно прорычал он, намереваясь уже по-серьезному встать и уйти, но у младшего Сталь не получилось, поскольку Браун прижал их члены к друг к другу и начал надрачивать им обоим. — Ну? — Браун был весь в предвкушении. От ощущения прижимающейся чужой возбужденной плоти и сладких резвых движений руки возлюбленного Тимур тихо промычал от удовольствия. Но он хотел большего. Он хотел чувствовать Чарли внутри себя… — Я жду~. Его касания… касания рыжеволосого сбивают с толку. Сталь обычно не говорит ему всякие романтичные глупости, из-за этого тот часто жаловался, что найтоул слишком холоден к нему, но Тимур просто… не привык к такому. Северянин вновь пробежался взглядом по любимому телу. Даже шрам на животе западника не мог подавить в Тимуре мысль, что Браун просто очарователен для него. Чарли замирает, когда чувствует прикосновение тёплых шершавых рук к его лицу, когда большие пальцы желтоглазого начинают аккуратно поглаживать гладкую кожу щёк. — Любимый, — Браун вздрагивает от этого прозвища, у него перехватывает дыхание. — Пожалуйста… — северянин тихо шепчет это ему в самые губы, обнимая за шею, зарываясь пальцами в его пушистые рыжие волосы, заставляя слепого нависнуть над ним, — возьми меня… Нечестно. Чарли резко толкается в податливое тело. Тимур вскрикивает от неожиданности. Его запястья прижаты к матрасу по обе стороны от его головы крепкими ладонями Брауна. — Чарли…? — черноволосый тяжело дышит, его желтые глаза в удивлении смотрят на лицо слепого, желая уловить его эмоции, но длинная рыжая чёлка не позволяет даже встретиться со стеклянным взглядом западника. Сердце найтоула не могло успокоиться. Тело его ликовало, ощущая то, как легко и с первого раза без какой-либо задержки член возлюбленного вошёл в него во всю длину. Браун нервно начинает кусать губу. «Любимый. Любимый. Любимый, » — снова и снова крутится в его голове. То как он назвал его… — Позови меня так ещё раз, — он проговаривает это тихо, но так, чтобы Тимур его услышал. — Пожалуйста, — он сплетает их пальцы в замок. Теперь они держатся за руки, как чертовы любовники… ах, да… они же ими и являются. — Ещё раз… Юноша сглатывает, крепче сжимает в ответ руки слепого, а его ноги аккуратно обхватывают его бёдра. Тимур полностью расслабляется, вверяя своё тело любимому человеку, готовясь принять его без остатка. — Любимый… пожалуйста… Если бы тело Брауна соответствовало его пятидесяти семи годам, то у него, скорее всего, случился бы инфаркт. Потому что после этих слов сердце Чарли бешено застучало. И он больше не намеревался сдерживаться. Он начал вдалбливать разгоряченное тело возлюбленного в кровать, с особым жаром прильнул к любимым губам и с жадностью их целовал. Его толчки были настолько резкими, что Сталь уже не мог подавить вырывающиеся наружу стоны. Он с наслаждением мычал в поцелуй, все сильнее прижимался всем телом к рыжеволосому парню, чувствуя как его член снова и снова задевает простату. Браун покрывает поцелуями лицо северянина, ожог на его левом глазу, шрамы у скул и у правого глаза. От этих мимолетных касаний тело найтоула будто прошибало током, и он вздрагивал от каждого толчка. Тимур тяжело дышал и издавал утробное рычание каждый раз, когда Чарли в него резво входил, он с особой нежностью наблюдал за эмоциями на лице слепого. Это было странно, но во время секса Чарли закрывал глаза… будто, если он их откроет, то сможет увидеть лицо Тимура. Это было невозможно. Никакое заклятие или операция не помогут ему вернуть зрение. Найтоул облизывает губы после очередного поцелуя и впивается острыми клыками в плечо возлюбленного, пьёт его кровь, на что Чарли вскрикивает и немного приостанавливается. Тимур жадно высасывает алую жидкость, чувствуя родной, любимый привкус железа во рту, смакуя знакомую и единственную кровь, которая действует на него как наркотик, принося нереальный кайф и привыкание длинною в жизнь. Браун громко и протяжно стонет, ощущая клыки возлюбленного уже на своей шее. — Да, детка… все хорошо. Не переживай, — его руки слегка дрожат то ли от возбуждения то ли от боли, к которой он уже привык, но все равно вызывающей лёгкий дискомфорт. Укус в другое плечо. Чарли мычит, зарывается пальцами в тёмную шевелюру на затылке, приобнимая, словно заботливая мать, прижимающая беззащитного младенца к своей груди. Браун снова начал наращивать темп. — Набирайся сил… Ты можешь пить столько… сколько тебе нужно… За спиной Тимура тут же раскрылись крылья, как это обычно и бывало при поглощении крови из тела его возлюбленного. Чарли был уже на пике, но тут он остановился. Он пытался умерить свой пыл, делать протяжные вдохи и выдохи, успокаиваясь. — Чарли? — Тимур перевёл взгляд полный непонимания на Брауна, даже немного разозленный. Из уст парня послышался обиженный выдох, когда слепой вышел из него. — Эй… ты чего? Тут Браун резко перевернул его на живот, придавливая весом своего тела. Он крепко ухватился за изгиб крыльев, чуть надавливая на них. Тимур задрожал и из его глотки послышалось недовольное рычание. — Нет! Не трогай! Прекрати! — запротестовал желтоглазый. Его крылья начали сопротивляться рукам слепого. «Где же Генри сказал нужно надавить?» — лицо у Чарли было серьёзное, но возбуждение и желание поскорее излиться в своего парня сбивали его с толку. Но он не собирался сдаваться. Нужно только понять, где… Браун нашёл небольшие впадины в изгибе крыльев и принялся их массировать. Послышался удивленный скулёж, он был настолько громкий и неожиданный, что Тимур тут же закрыл себе рот. Какого черта происходит? Брови Чарли в изумлении вскинулись вверх, когда он услышал этот звук, а затем на его лице растянулась хитрая ухмылка. Он покрепче обхватил крылья найтоула и продолжил ласкать их изгиб. — Пр-р-р-рекрати… мне не нр-р-р-равится… — из глотки парня вновь послушалось томное мурчание. Он врал. Его член стоял колом и подрагивал, а промежность неистово обтекала вязкой смазкой. Чарли до этого никогда не касался его крыльев. Они у найтоулов очень чувствительные, и он боялся сделать любовнику больно. Тем более они появлялись обычно уже тогда, когда оба были в состоянии эйфории и засыпали в объятиях или же когда младший пил его кровь. Обычно Тимур приобнимал его этими крыльями, создавая своеобразный кокон, и они засыпали, но большего ничего не было. А тут… Браун внезапно перешёл черту. — Нет! Хватит! Отпусти! — Тимур начал сопротивляться. Что-то не так. С ним что-то происходит. Он начинает чувствовать слабость, а ниже живота творится что-то странное. Тут он громко выдыхает, когда… о, небеса… — Н-Нет…! Не надо! Чарли! — Браун начал тереться членом о перья найтоула. Вбиваться головкой в изгиб крыльев, пачкая их своей смазкой. — Хватит! Не надо! Ты что творишь?! Сталь не мог подавить стоны. Он отчётливо ощущал, как член проходит по гладкой поверхности перьев, пачкая их склизкой жидкостью, пропитывая его крылья этим извращенным запахом, а его собственный стояк терся о гладкий матрас. Ноги смуглокожего подрагивали, его промежность начала сокращаться будто в негодовании, желая снова быть заполненной. Простынь была уже полностью мокрой от соков Тимура. — Мой мальчик… — Тимур вздрогнул от того, какой хриплый был голос у его возлюбленного. — Ты у меня такой сладкий и желанный… — Браун уже не стеснялся сам стонать, когда в очередной раз его член входил в выемку крыла. — Такой горячий… как же я хочу заполнить тебя… до самых краев… — он опустился ниже и прошёлся языком по ушной раковине, от чего желтоглазый вновь задрожал будто в лихорадке. — Я слышал, как тебе не терпится стать «мамой», — рыжий захихикал и сильнее толкнулся в выемку другого крыла, от чего Сталь громко хмыкнул. — Ты ведь позволишь мне стать отцом малыша, детка? Позволишь…? — Но я не… — от этих слов Тимур залился краской и уткнулся лицом в подушку. Он продолжал тихо постанывать под ним. — Разве ты хочешь? Какой в этом смысл… если ты сам ни разу не говорил со мной об этом, — его голос был пропитан нотками отчаяния. Чарли остановился. Ему казалось, что он сейчас взорвется от воздержания, но он не мог быть эгоистом. — Да даже если я и хочу! — юноша резко встал, отпихивая от себя Чарли. — Мы уже столько раз делали это! И ничего! Мне кажется я… — на его лице читалась злость и печаль, его брови хмурились. — Я просто не могу забеременеть от тебя. Возможно, это как-то связано с тем, что ты — обычный человек или… что-то типа того. А может проблема во мне, но я не понимаю, что не так! Отец говорит, что со мной все в порядке, но тогда почему я ни разу не… — Тим, — Чарли коснулся ладонями лица парня, а затем аккуратно поцеловал в лоб. Он обнял его, и Тимур вновь утробно зарычал, кусая его за плечо, царапая от накатившей злости его лопатки, оставляя после себя багровые полосы. Чарли терпел, успокаивая своего возлюбленного, поглаживая его пушистые чёрные волосы. — Я очень люблю тебя, детка, — неприятный ком сжал Тимуру горло. Он сильнее прижался к западнику, вдыхая его запах. — Я буду любить тебя, несмотря ни на что. Даже если у тебя не получится забеременеть от меня, ничего страшного. В моей стране мужчины не могут иметь детей, но они их усыновляют и живут счастливо, — он взял парня за подбородок и аккуратно чмокнул в губы. Тимур задумчиво вглядывался в его слепые глаза, но на лице рыжеголового сияла нежная улыбка. — За свои пятьдесят семь лет у меня было много любовников, но именно тебе удалось украсть мою душу… в буквальном смысле. — Тимур тихо усмехнулся, поглаживая метку со своим именем на руке Брауна. — Мои сердце, душа и тело принадлежат только тебе, Тим. Ведь именно благодаря тебе я больше не пытаюсь покончить с собой. Мое бессмертие и слепота были для меня бременем, пока в моей жизни не появился ты. Теперь я ничего не боюсь. Я готов принять на себя ответственность, чтобы заботиться о тебе и нашем будущем ребёнке. И я хочу детей от тебя не только, чтобы о тебе не было грязных слухов, но и потому что я бы был непомерно рад, если бы наши сердца соединились в одном маленьком человечке. И мы бы воспитали его со всей любовью на которую способны. Я хочу этого. И если ты хочешь того же, то почему бы и не рискнуть? Я спрошу тебя теперь прямо… ты хочешь, чтобы я стал отцом твоего ребёнка? Что-то холодное закапало на ладони слепого. Он в удивлении вскинул брови, коснулся щеки парня, а затем… — Тим…? Тим, ты плачешь? — но Тимур ничего не отвечал, а только с особой лаской прильнул к ладони Брауна. — Ты мурлычешь, — Чарли тихо засмеялся и начал аккуратно слизывать мокрые дорожки с щёк северянина. Сталь обнял его, очень тихо шмыгая носом, все ещё ничего не отвечая. Браун уткнулся носом в его макушку, а затем почувствовал что-то очень пушистое и… оттопыренное. Что это? Чарли аккуратно прошёлся носом по этому месту… это что… уши? Кошачьи уши? «Значит он уже готов, » — Чарли улыбнулся своим мыслям. — «Скоро я внедрюсь в доверие твоему телу, малыш». Крылья Тимура вновь задрожали, когда рука Брауна начала ощупывать перья, поглаживать чувствительные точки. — Хочу тебя… вот здесь, — голос Тимура был сиплый, но спокойный. Он взял Чарли за руку и прислонил его ладонь к своему животу. — Это можно расценивать как «да»? — рыжий усмехнулся застенчивости своего парня и снова поцеловал его в лоб. Браун почувствовал кивок желтоглазого, на что тот тихо рассмеялся. Тимур все ниже опускался цепочками поцелуев по телу возлюбленного. Он снова провёл языком по грубой коже шрама на животе слепого, поцеловал, а затем спустился ниже. Чарли почувствовал, как его член опалило жаром от дыхания найтоула. Он снова начал возбуждаться. — А-ах… может не надо? А то… сил на ещё один раз у меня может не хватить… — тело Брауна предательски задрожало. — Все в порядке, — Тимур говорит это тихо. Он придерживает основание члена рыжего, намереваясь поскорее взять его в рот. Он сглотнул подступившую слюну. — Мое тело будет выделять большое количество феромонов. Они подействуют на тебя как афродизиак. Поэтому… тебя хватит на то, чтобы затем наполнить меня, — Сталь начал водить рукой вверх-вниз, уже чувствуя пульсацию органа. — Можешь кончить внутрь… твоя сперма должна разгорячить сильнее мое тело. — Детка, когда ты так говоришь… — Чарли закусил губу до крови, его пальцы сжали простыни. И после Тимур уже полностью взял его член в рот. Браун громко застонал, а затем уже не сдерживал свои томные вздохи. Тимур всегда делал отменный минет. Мокрые стенки горла приятно сжимали орган, а мурчание парня и его глотательные движения создавали приятную вибрацию, и это было настолько сладко, что глаза сами по себе закатывались куда-то в верхнее веко. Хлюпанья и причмокивание слышались в комнате. Сталь не мог насытиться своим возлюбленным. Он не хотел этого признавать, но ему чертовски нравилось отсасывать Брауну, следить за тем, как меняется его выражение лица, слышать как он стонет и глубоко дышит. Он мог наблюдать за ним, а Чарли бы не смог его в этом упрекнуть, он ведь даже не подозревает, что найтоул любуется им во время процесса. Однако самая приятная часть была позже. Рука западника аккуратно легла на тёмные пряди, сильнее надавливая на затылок. И парень поддаётся. Тимур в блаженстве жмурится, чувствуя, как горячая сперма стреляет в его горло, начинает стекать по глотке и все больше наполнять его рот. Он послушно глотает. Даже с некой жадностью. Семя Брауна чуть горьковато, очень ядрено пахнет, но от этого между ног Тимура становится только влажнее. Ему нравится этот вкус. Нет. Он его обожает. «Хочу внутри…» — с некой печалью думает про себя найтоул, касаясь своего живота, отстраняясь от плоти и проглатывая последние капли. Тимур вновь чувствует на себе тяжесть тела возлюбленного. Чарли жадно целует его губы, ощущая свой собственный вкус, что ещё сильнее заводит его. Младший Сталь полностью расслабился в руках любовника. — Они раньше не появлялись, — Чарли касается кошачьих ушек желтоглазого, на что тот вздрагивает. — Они так же чувствительны, как и твои крылья? — ответа не последовало, лишь его мурлыканье. Тимур лениво пытался избежать касаний к своим ушам, но тут Браун надавил на место за ухом, при этом массируя козелок. Послышался восхищенный рык, тело младшего задрожало. «Нашёл, » — подумал про себя слепой и принялся целовать пушистые ушки. — Ты ведь доверяешь мне, детка? Снова мурчание. А затем Чарли вновь надавливает на место за ушами и не отпускает. Тело Тимура свело судорогой, оно дрожит. Он ничего не может сказать. Лишь мурлыканье выдавало его настроение. Он получал кайф. Юноша скулит, когда снова чувствует себя наполненным. Чарли аккуратно двигается внутри. Он ударяет по простате, но его взгляд сосредоточен. Куда же нужно ещё нажать? Теперь он подключает и вторую руку, надавливает на другое ушко, а затем… кусает Тимура в плечо. Найтоул тут же обхватывает его талию ногами. Скулит, словно зверь. Ещё никогда Чарли не делал так. Чарли ускорился. Словно котёнок Тимур начал проводить носом по щекам, вискам, кадыку, ключице, ушкам возлюбленного, обнюхивать его, все больше впитывать в себя его запах. Сталь постанывал под ним, обнимая за плечи, все чаще и чаще оставляя засосы и укусы на его коже. — Сильнее… — глаза Тимура были затуманены. Все, о чем он мог думать, это: Чарли, запах Чарли, голос Чарли, поцелуи Чарли и его член, который растягивал внутренности юноши. Браун сильнее ухватился за матрас и со всего размаху качнулся бёдрами навстречу Тимуру. Черноволосый в экстазе вскрикнул. Толчки стали ещё резче. По комнате раздавался неприличный хлюпающий звук. Щелка черноволосого с азартом принимала член партнёра. Браун чувствовал, как Тимур сжимает его внутри, словно умоляя поскорее спустить в него своё семя. — Быстрее… Чарли улыбнулся. Сталь ахнул, когда его перевернули на бок. Рыжий закинул ногу возлюбленного себе на плечо, резко вошёл, а затем без пощады начал втрахивать его в постель. Желтоглазый выгнулся в спине, когда Браун перешёл на бешеный ритм. Кажется Тимур сорвёт сегодня голос… Грудь Тимура часто-часто вздымалась, руки сминали белоснежную простынь. Урчание из его глотки раздавалось все громче. Зрачки расширились от того омута, который ему дарил Браун. Как же хорошо… Тимур сжал руками плечи Брауна, чувствуя, что скоро кончит. Тут Чарли насторожился. Он обхватил рукой член возлюбленного и принялся надрачивать ему, а затем… он укусил его за ушко, протолкнув внутрь свой язык. Тимур выгнулся дугой, когда его тело свело судорогой наслаждения, и он излился в руку слепого. Тут Чарли почувствовал, будто он вошёл в Тимура ещё глубже, и внезапно его член будто схватило внутри черноволосого. От этого Браун вскрикнул, настолько сильно его сжал юноша внутри, что он кончил прямо внутрь него прямо в… полый орган… это что… матка? Тимур… утробно мурчал и вздрагивал. Он с особым кайфом чувствовал, как его все больше и больше наполняет семя его возлюбленного. Его живот даже слегка надулся от такого количества семени. Ещё никогда Браун в него столько не кончал. И это было… восхитительно. Браун без сил упал на грудь своего парня, не понимая, что сейчас произошло. Соображать Чарли более или менее смог лишь спустя полчаса. Оказывается, он отключился… но каково было его удивление, когда он уже сам лежал спиной на кровати, а Тимур… медленно и томно раскачивался на его члене, двигая туда-сюда бёдрами. — Детка… стой… встань-ка на минутку… — он хотел было выйти из Тимура, но… он будто застрял внутри него. — Не получится~ — этот очень низкий и хриплый голос… это говорил его парень? Он стал интенсивнее качать бёдрами и… откровенно стонать имя Брауна. А его кошачье мурчание уже не смолкало ни на минуту. Браун закусил губу, чувствуя, что он опять кончит. Почему… почему он не…? — Что это? — Браун был словно пьян. Он не мог двигаться. Все его тело онемело. Как долго они уже в таком положении? — Ха-ха~… не знаю, — усмехнулся найтоул и принялся вылизывать лицо Чарли… он проводил языком по его губам, векам, подбородку, покусывал за щеку, а затем уже откровенно вылизывал непосредственно рот возлюбленного, посасывал его язык, проводил своим по его зубам. У Брауна даже не было сил отвечать на его касания. — Кончи в меня ещё~ Я хочу ещё… мне так нравится… В дверь постучали, но за ней даже не подождали приглашение войти. Чарли услышал открытие дверной ручки. — Ах, небеса! Господин Чарли… Господин Тимур, вы… — послышался смущённый голос Блейка. Он тут же поспешил закрыть ладонями лицо и спрятаться за спиной жены. — Упс~ Так вот ты где, братик? ~ — Шекер подошла к ложу влюблённых без какого-либо смущения, при этом держа мужа за руку, не позволяя ему уйти прочь. — Ната решила поинтересоваться, где ты пропадаешь и почему не пришёл не собрание… но версия папы оказалась правильной. Судя по всему, разговор товарища президента с нашей мамой не прошёл даром, — по спине Чарли пробежали мурашки. Он никак не ожидал, что в подобном положении их обнаружит средняя сестра Тимура и ее суженный, а сам Тимур… будто не видел в этой ситуации ничего смущающего и продолжал двигать бёдрами. Тимур с затуманенным взглядом и лёгкой улыбкой перевёл взгляд на сестру, от чего Шекер не удержалась и погладила брата по щеке. — Ох, братик, вся комната пропахла твоими феромонами. Как же ты сладко пахнешь! — она чмокнула брата в лоб, на что услышала его удовлетворённое мурлыканье. — Шен-Шен… давай вернёмся… — Блейк уже был полностью красный, а Чарли подавно. Фиолетоглазый юноша начал дёргать жену за руку, предлагая поскорее позволить влюблённым уединиться, но на это Шекер лишь хитро улыбалась. — Шен-Шен, давай не будем им мешать… господину Чарли, скорее всего, очень неловко сейчас… — О чем ты, котёнок? — глаза Шекер странно засверкали. Она схватила мужа за плечи и специально подвела его ближе к кровати. — Разве товарищу Чарли плохо сейчас? Приглядись-ка, — она шептала ему это на ухо, поворачивая личико парня на этих двоих. — Ему очень нравится. Верно, братик? Вновь удовлетворённое мурлыканье со стороны Тимура. Сами по себе найтоулы ничего смущающего в сексе не видели. Они спокойно могли это делать в общественных местах, на улице, в присутствии посторонних людей. Это даже одобрялось. Чем чаще вы занимаетесь любовью — тем лучше. Ведь их популяция очень мала. Шекер возбуждало, когда она заставляла мужа участвовать в каких-то непристойностях. Естественно, найтоулы страшные собственники. Не то чтобы они были за групповухи или оргии, но когда они начинают наблюдать, что представители их вида откровенно ласкают друг друга, они тут же стремятся делать то же уже со своими помеченными. А Шекер… особенно нравилось доставлять удовольствие своему супругу, пока он сгорает от стыда. Их вторая супружеская ночь прошла в присутствии всех членов семьи Сталь… — Шен-Шен… не надо, пожалуйста… я не хочу… — в уголках глаз Блейка начали накапливаться слезы, а щеки пылать, когда Шекер ласкала выступивший бугорок в его штанах. Он не хотел признавать, что ему это нравится. Вновь волна мурашек от этой абсурдной ситуации прошлась по телу Брауна, а окончательно он ошалел, когда Тимур без капли сомнений начал ласкать языком его сосок, а с другим играться пальцами. Браун выгнулся в спине и громко застонал, вновь кончив внутрь Тимура, в очередной раз заполнив его белесой вязкой жидкостью. От ощущения ещё одной доли горячего семени младший Сталь в удовольствии задрожал. — Посмотри, котёнок, — она провела языком по ушной раковине супруга, он дрожал в ее руках, Шекер чувствовала, как горит его тело. Девушка уже ласкала его, расстегнув ширинку штанов и надрачивая ему своей рукой, второй она поглаживала его плоский животик, его грудь. — Товарищу Чарли очень хорошо сейчас… может, ты тоже хочешь? Не сдерживайся, милый~ — Н-Нет… не надо… пожа-… — Блейк всхлипнул, когда кончил жене в руку. Он бы упал, если б она его не подхватила за талию. Он тут же закрыл лицо руками и был готов разрыдаться. — Шен-Шен! Ну зачем ты делаешь это?! — Тш-ш-ш… тише, котёнок, — Шекер с удовольствием слизывала белые выделения мужа со своих пальцев, искренне смакуя их вкус. Она начала целовать его за ушками, его загривок. — Ты просто невозможна! Извращенка! — он вырвался из ее рук и весь покрасневший до кончиков ушей убежал из комнаты. Шекер притворно обиженно вздохнула, но глаза ее ещё сильнее загорелись похотливым огоньком. Она любила играть с мужем в подобные догонялки. Девушка пожала плечами и снова обратила внимание на брата. — И долго вы наслаждаетесь друг другом? Потому что комната пропахала знатно, а у товарища Чарли вид такой… будто он целый день работал грузчиком, — Шекер начала поглаживать брата по макушке. — Два… часа, — Тимур терся о руку сестры. — …Чего? — Браун уже еле-еле различал слова. — Ого! Это твоя первая сцепка! Поздравляю, братик! — она взъерошила тёмные локоны брата, задорно засмеявшись. — Папа так и предполагал. Так бывает перед беременностью у всех представителей нашего вида, кто может вынашивать детей. Спустя ещё часик вы сможете уже оторваться друг от друга. Папа попросил ещё передать тебе это. Надень, как только сцепка закончится. И не смей пролить ни капли из того, что ты впитал из товарища Чарли, — черноволосая закопошилась в своём рюкзаке и достала странный прибор, но спросить, что это Чарли так и не успел, поскольку снова провалился в сон. *** — Прошу прощения… что собрание пришлось перенести. Благодарю за ожидание, товарищи. Все нутро Тимура подрагивало от ощущения вибратора внутри себя. Масло в огонь ещё подливало и то, что найтоул был до краев наполнен семенем возлюбленного, он даже не успел промыться. Сталь отчётливо чувствует, как внутри него слегка похлюпывает белесая жидкость, как она рвётся вылиться из его промежности, но толщина вибратора, что был закреплён к нему тугим кожаным ремнём, не позволяла хотя бы маленькой капле вырваться наружу. Желтоглазый потерял счёт, сколько раз он уже кончил за сегодня. Его собственная сперма и смазка стекали по голым ногам, которые были скрыты за длинной бардовой шинелью его военной формы. Вместо этого его выделения капали прямо в берцы, щекоча лодыжки. И зачем только отец сказал проносить это в себе весь день? Ах, да: «С помощью этого активность твоих яйцеклеток увеличится вдвое, и они смогут без каких-либо помех позволить сперматозоидам Чарли оплодотворить себя. А неловкость от того, что это все будет происходить в официальной обстановке, возбудит тебя ещё сильнее, что усилит эффект. Вот увидишь, тебе понравится… твоей маме понравилось тогда уж точно». Неужели его мать Кейден Сталь должна была тоже выносить такие пытки, чтобы быть полностью уверенной, что у неё родятся дети? Быть того не может. Отец наверняка стебется над ним. Самое глупое ещё было то, что все присутствующие сто процентов знали, что сейчас происходит, потому что Тимура выдавали его феромоны и спёртый запах семени, а ещё подрагивание его рук и затуманенный от наслаждения взгляд. Его коллеги смотрели на него не как обычно. Сейчас они вглядывались в его глаза с неким вожделением, злорадством и долей восхищения. Тимуру было не сложно проследить за тем, как они глубоко вдыхают воздух, что пропитался его собственными запахами. Его товарищи на самом деле наслаждались происходящим. Они видели перед собой настоящего будущего вождя, продолжателя рода Сталь. Вот он. Полный неги, омута, что ему дарят любящие его люди, способный вдохнуть новую жизнь, такой желанный и в то же время недоступный. Последнее подтверждалось присутствием двух его сестер-доминантов. Нат и Шекер словно были его личными стражниками, готовыми разорвать глотку любому, кто осмелиться коснуться их брата. Они стояли за спиной Тимура, словно верные слуги, и прожигали взглядом каждого. Их зрачки то по-кошачьи сужались, то увеличивались, делая глаза практически чёрными. Настолько сильно на них действовал запах их члена семьи. Собрание прошло спокойно, но вряд ли из присутствующих кто-то что-то запомнил, потому что все внимание было обращено на тяжёлое дыхание будущего вождя и лёгкое подрагивание его плеч. *** Браун был сонный и еле волок ногами, когда приехал уже на другой рейс в аэропорт. Из него будто высосали все соки… в прямом смысле! Ещё никогда он не чувствовал себя таким уставшим. Всю дорогу Чарли выслушивал ругательства Отто по поводу того, что он поставил на уши все отделение, когда тот не отвечал на звонки. Но особенно Отто ошалел, когда услышал причину неспособности президента взять трубку. Отто Хантер был для Чарли не только его агентом, но и лучшим другом, поэтому они обсуждали между собой любые новости, даже их собственную интимную жизнь. — Они просто какие-то… животные! — Отто до сих пор не мог поверить своим ушам. И эти слова в какой-то мере были правдой, и в этом Браун убедится совсем скоро… *** Силы вернулись к слепому уже на следующий день. Первые четыре недели Браун был полностью в работе, не звонил и не писал Тимуру, о чем он его заранее предупредил. Чарли думал, что ему нужно немного пространства после страстных ночей, но уже на третий день понял, что очень соскучился по своему мальчику, но все-таки связываться с ним не стал. Месяц прошёл скучно и рутинно. Голова уже начинала трещать, и Браун вновь почувствовал себя стариком, несмотря на то, что тело у него так и сияло молодостью. Хотелось вновь ощутить запах своего мальчика, даже не заняться любовью, а просто подержать за руку, легонько невинно целовать, как это было в самом начале их отношений. Ему хотелось пригласить его на свидание, подарить красивые цветы… хотя нет… Тимур их не любит. Зато Тимур любит выпить. Они могли бы сходить вместе в бар или в ночной клуб… хотя Тимуру не нравится шум и столпотворение. Ему прямо не угодишь! Чарли усмехнулся своим же мыслям. Браун потянулся к телефону и хотел было набрать номер Тимура, но тут остановился. Он аккуратно прикоснулся кончиками пальцев к метке с именем возлюбленного на своём правом запястье. «Ты можешь видеть моими глазами. Когда ты будешь в беде, я почувствую, где ты, и приду на помощь. Теперь наши души связаны, и я всегда смогу быть с тобой, » — эти сладкие речи черноволосый говорил ему, когда оставлял свою метку на руке слепого. Это и было признание Тимура в его вечной любви. Чарли прислонил ладонь к метке и закрыл свои стеклянные глаза. Перед глазами тонкие смуглые пальцы переворачивали страницы, какой-то старой книги. Браун попытался понять о чем она, но уже огромный монолог какого-то Балконского о том, как прекрасен дуб, заставил слепого с досадой вздохнуть. Тимур дёрнулся. Чарли улыбнулся. Неужели заметил? — Чарли? Ты здесь? — с удивлением спросил в уме младший Сталь тут же отклыдывая книгу. — Привет, малыш, — вслух произносит Браун и откидывается в номере своего отеля на кровать. — Как у тебя дела? Послышался тихий смешок со стороны Тимура. Он перевёл взгляд на то место, где у него должна была располагаться кровать, но вместо неё… там было большое количество… длинных чёрных перьев надёжно скреплённых между собой в большое… — Что это? — в удивлении спрашивает Чарли. — Дай-ка рассмотрю. Тимур послушно подходит ближе. — Это гнездо, — кратко отвечает Тимур. — Когда ты уехал, у меня была линька и мои перья очень сильно зудели, настолько сильно, что я не мог заставить крылья исчезнуть. Из-за того, что мои крылья чесались, с них выпадало очень много перьев, а затем… я почему-то не захотел их выбрасывать. Сейчас чесотка прошла, и я смог отозвать крылья. А ещё мне стало неудобно спать на моей кровати… и я сломал её. Вместо неё из оставшегося материала и своих перьев, я сделал себе гнездо… точнее нам с тобой. — Нам с тобой? — Браун вскинул в удивлении брови. — Да. Нам с тобой, — Тимур тихо засмеялся. — И кое-кому ещё. Чарли не совсем понял слова Тимура. Он не успел хорошо обдумать сказанное им предложение, потому что внезапно обратил внимание на то, что являлось «наполнителем» гнезда. — Это что мои вещи? — Чарли увидел внутри спального места парня свои кофты, старые джинсы, футболки, даже трусы. Причём все это он закидывал перед отъездом в корзинку для белья, но решил все-таки взяться за стирку, когда вернётся домой. Тимур улёгся внутрь гнезда и раскинул ноги и руки в стороны, наслаждаясь мягкостью вещей. — Да, — почти что мурлыча, произнёс младший Сталь. Он притянул в себе любимую розовую кофту Чарли, обвил ее руками и ногами и принялся вынюхивать. А ведь она тогда очень сильно пахла потом слепого, когда он кидал ее в стирку, ведь ходил он в ней целых три месяца в жару. — А они разве… постиранные? — рыжий сглотнул. — Нет, — усмехнулся черноволосый. — Я их тут же вытащил и привёз к себе, причём в мешке, чтобы запах не смог быстро рассеяться. От этого заявления у Брауна встал. Его парень сейчас лежит в его грязных вещах и без какого-либо стеснения обтирается ими и вынюхивает, пока его нет рядом. Уму непостижимо. — Чего притих? — Тимур перевёл взгляд на зеркало, его глаза хитро поблескивали в отражении, а на губах была игривая улыбка. Черт… именно сейчас Браун проклинал и своё положение, и свой статус, и свою работу… просто потому что он сейчас не находился рядом. — Да так… — Браун издал почти что нервный смешок. — Я… я очень соскучился по тебе, малыш. — Ты сейчас трогаешь себя? — Тимур не сводил глаз с зеркала. Создавалось ощущение, что он стоит сейчас прямо перед ним и говорит ему в глаза. Браун дёрнулся, и правда ощутив, что его рука аккуратно поглаживала пах. — А как же мне удержаться, когда ты так прекрасен, любовь моя? — Чарли тяжело задышал. — Пожалуйста, подойди к зеркалу, детка. Тимур поспешил выполнить просьбу возлюбленного. Сталь откровенно разглядывал своё покрытое шрамами и ожогами лицо, свои тёмные локоны, смуглую грубую кожу. Он не считал себя красавцем, даже наоборот, но ведь какое до этого было дело слепому? Браун сначала влюбился в его голос, в его запах, в шершавость его рук и его тела, а уже потом, соединяя все это, в его внешность. Для Чарли он был самым прекрасным парнем на свете. — Между прочим… без тебя мне тоже одиноко, — нежность промелькнула в глазах Тимура, и Чарли взвыл от досады, а найтоул это почувствовал и искренне засмеялся. — Ну, что мне сделать, чтобы поднять тебе настроение? Что-то непристойное, да? — А ты можешь? — голос Чарли предательски дрожал. Он уже расстегнул ширинку и водил ладонью вверх-вниз по возбужденной плоти. — Хм… — Тимур внимательно вглядывался в своё отражение, затем медленно поднял подол футболки и представил свой оголенный торс, а вместе с ним и грудь с затвердевшими сосками. Все его тело было покрыто многочисленными шрамами, но от того оно ещё сильнее и манило. — Достаточно непристойно для тебя? Чарли кончил с пронзительным стоном, как какой-то течный подросток. От того, как хрипло и томно Сталь это произнёс, у него снесло крышу. Как же хочется коснуться… Тут Чарли заметил странную слабо светящуюся метку на животе возлюбленного в виде перевёрнутого ромба с кругом по середине, а внутри круга был ещё один ромб. Данный рисунок был похож на кошачий глаз. А ещё он заметил, что его парень совсем немножко пополнел, но все ещё сохранял стройность фигуры. — Что это? — уставшим, но спокойным голосом произнёс Браун. Тимур усмехнулся и слегка погладил себя по животу. Метка красиво сияла на его коже. — У особей моего вида это нормально, когда ты ждёшь ребёнка, — желтоглазый сделал длинную паузу. После аккуратно опустил футболку, пронзительно вглядываясь в зеркало. И тут до Брауна дошло… — То есть… мой ребёнок? То есть наш ребёнок? — Да. — То есть ты беременный?! — Чарли подскочил на кровати. — Да! — Тимур искренне захохотал. — Почему ты мне не сказал?! — Я сказал, — пожал плечами Тимур, все ещё смеясь. — Будь ты здесь… почувствовал бы, как он толкается по ночам. — Я скоро вернусь, — уверенно произнёс Браун. — Загадай любое желание, к моему приезду оно будет исполнено. Я сделаю все, что ты скажешь! Тимур присел на край гнезда и развёл в стороны ноги. Браун затих, с вожделением наблюдая за возлюбленным. Тимур начал ласкать себя, не отрывая глаз от зеркала. — Я просто хочу, чтоб ты был здесь… ***