***
— Хватит плакать. Сам же захотел цветок оставить. Уговор есть уговор, по-другому не бывает. — Донеслось до уха Макса. — Или ты уже передумал? — Н-нет, не передумал. — Отвечал отцу он. — Ну вот. Так что развернулся, лапы от пятой точки убрал. — Х-хорошо, пап… Ежу ничего не оставалось, кроме как послушаться. Повернувшись к стене, он опёрся на неё руками и закрыл глазки, расслабился. Так легче переносить боль, которую оставляет после себя ремень. Наверняка, сидеть в ближайшие 2-3 дня будет тяжеловато. Хотя, в принципе терпимо. Только к физкультуре надо сразу приготовиться, чтобы в школе не переодеваться. Иначе опять врать придется, что с велика, упал и прям на попу. Два раза ему поверили, но не в третий. Руководительница родителей вызвала, по этому поводу. Но они, как всегда, всё отрицали и пообещали следить, что бы их ребёнок, падал поменьше. Тогда, Ёжик пиздюлей получил. Ещё и на гречке стоять научился. В школу неделю не ходил. Родители справку о болезни в больнице взяли. У матери там знакомая работает, она, когда надо помогает. В семилетнем возрасте, он уже понял всю суть мира. Справедливости не бывает. Старшие в любом случае умней и лучше младших, какими бы они не были. Маленьким детям никто не верит, за них говорят мама и папа. Просить помощи бесполезно, всем плевать на тебя и твои проблемы. Но, даже понимая это, Максимка всё ещё верил в лучшее. Когда ночью лил дождь, он втайне выходил через окно на улицу. Среди миллионов капель, его слезы невозможно было увидеть. В те моменты, промокнуть было совсем не страшно. За ночь одежда высушится и нужно будет снова терпеть, учиться и быть лучшим во всём. Дождь — единственное место, где он позволял себе побыть капризным ребёнком, слабым и беззащитным. Вдыхая сырой запах, плохие мысли отступали и уступали место для новых, более радостных. Можно было подумать о красивых фантиках или кактусах. О лучшем друге и единственной причине жить — о Кроше. Да, они познакомились не так давно. Его голубые глаза, крашеные волосы и лучезарная улыбка покорили Максима с первых секунд. Он догадывался, что парень подошёл к нему только из-за обещания, которое он дал своим приятелям. К этому, Макс уже привык. Выглядел он не очень. Худой как спичка, мешки под глазами, да ещё и мимика никакая. Все дети веселые такие, а он не может, причины попросту нет. Но вдруг, по какой-то нелепой случайности, они подружились. Поначалу сложно было. На Ёжика сразу все внимания обращали. Даже хулиганы больше не били, иногда только обзывали. Казалось, Крош это специально делает, чтобы унизить и стать одним из банды плохих ребят, которые весь район в страхе держат. Но нет. Кирилл наоборот ему помогал, конфеты приносил. На день рождение кактус подарил. «Гимнокалициум Михановича» называется, минут пять пытались выговорить. Тогда, он первый раз улыбнулся по-настоящему. Обнял друга и счастливый домой пошёл. Пошёл… Пришел и забыл, что такое домашний очаг. Это тебе не как в сказке. Там, тебя не любят и не разделяют твоих радостей. Наоборот. Когда человек радуется, он показывает что ему нравиться. Это мешает, препятствует учёбе. От этого, необходимо избавляться. Но, выбрасывать и отдавать подарок Ёжик не хотел. Уж лучше его накажут, заставят сидеть на гречке, но разрешат растению жить у него в комнате. Решившись, он 3 раза постучал в дверь и ненадолго спрятал кактус позади себя. — Арсений, иди сыну своему шалопутному открой. — Агаа… — Нехотя произнёс хозяин дома. Долго ждать не пришлось. Повернув замок, дверь со скрипом открылась. На пороге стоял Арсений. Родной отец Максимки, в синей майке и джинсах. У него было вытянутое лицо, узкий подбородок и холодный серый взгляд. Композицию дополняла аккуратно подстриженная борода. — Ну, заходи уже. — Своим безразличным тоном приказал тот. Отказываться смысла не было. Перешагивая порог, парень направлялся в свою комнату. Где планировал, провести весь оставшийся день. — Стоп. — Его резко взяли за запястье. — В руках, что держишь? — П-подарок… — Показывай. — Арс внимательно смотрел, как Макс опускает одну руку, а в другой удерживает цветочный горшок, с посаженным растением. — Кто подарил? — К-кирилл… Пап, я хочу сохранить его, п-пожалуйста. — Тараторил он. — Что? — Мужчина подошёл ближе. — Повтори. — Я хочу оставить его. — Более уверенно сказал Максим. На лице отца появилась усмешка. Действительно, ведь его сын впервые за 8 лет принёс что-то с улицы и захотел оставить. Даже если он дрожал, говорил тихо и проглатывал слова, его глаза горели ярким пламенем, давай понять, что отказа он не примет. — Ну, раз ты так хочешь… — Неспешно говорил он, снимая ремень и перекладывая его в свободную ладонь. — Оставим. Но ты же знаешь, какие у нас в доме правила? — Знаю. — И даже готов принять их? — Готов. — Он сглотнул. — Хм… — Усмехнулся тот. — Значит, пора выполнять часть нашей сделки. Пошли на кухню, пусть мать на тебя посмотрит. Кого вырастила.***
Парень пришёл в себя, только когда почувствовал боль. Все его ладони были в иголках. Из пальцев шла кровь. Она каплями катилась вниз, оставляя на ламините маленькие лужицы. Возле неё лежал горшок с землёй. Самого суккулента рядом не нашлось. Он был дальше. Весь измученный, колючий и наполовину лысый. — Это больница, в ней должна быть кнопка помощи… Паника начала одолевать Макса. В надежде найти кнопку, он принялся бегать по комнате. Заметив что-то красное, он подошёл ближе. Да, это действительно была она. Дотронувшись до неё большим пальцем, он лёг в кровать и ждал. На вызов пришла медсестра. Заметив молодого человека, истекающего кровью, она побежала за аптечкой. Обработав раны, девушка поинтересовалась причиной. Нормального объяснения он не нашёл, поэтому сказал то, что помнил. — Понятно. Давайте я вам тогда успокоительного принесу. Или вы позвонить родным хотите? — Очки мои принесите, пожалуйста, с телефоном. — Хорошо. Медсестра удалилась из помещения. Спустя время пришла и отдала всё необходимое. Поставила напротив кровати стул и сказала, что будет следить до вечера, пока её смена не закончиться. Макс против не был. А когда девушка ушла, набрал номер Нюши и пригласил её завтра к себе.