Забытое имя

      Князь Гвидон предстал пред визитерами безоружный, явно преследуя цель показаться доброжелательным господарем. Пусть и был с ним отряд из стражников, но те держались чуть поодаль и казались вполне спокойными. Никто будто подвоха не ожидал. Однако Марью тревога обуяла непонятная, потому решилась наготове быть. "Чего ради он мне свое расположение напоказ выставляет?" — думала она, сходя с корабля в компании Ивана, который всегда норовил помочь, даже когда его потребы до того не было. — "Недобрый то знак, ох, недобрый!"       Марья со спутниками ее верными и отважными не ведала, чего ждать от князя, что Царством Заморским правил, понадеялись они на честность его — большего у них не было. Сошли на берег все окромя Водяного. Тот злился, пусть и молчал, дабы честь марьюшкину как главы их приключения не порочить. Сдерживался едва, глядел на Гвидона недобро, а на спутницу свою почти ревностно, токмо не видала она этого, покуда беседы светские водила. — Чего эт они так спорят яро? — спросил Иван будто бы сам у себя, а ответил ему Водяной. — Дело нехитрое, — он хмыкнул, убеждаясь в очевидной для себя истине. — Не ладится у них что-то, а теперь Марьюшку нашу урезонить пытаются. — Зря, — царевич покачал головой.       Наблюдали все они за разговором чужим, да поодаль держались, с трудом воздерживаясь от того, чтобы вмешаться. Ярости аль опасности не чувствовалось от Гвидона, потому спокойствие какое-никакое оставалось. Только вот время тянулось, а те двое все к решению не пришли. — Пройдемте, — попросил у спутников Марьи стражник, чем напугал Бежану. — Вас всех Гвидон у себя гостями видит желает...— он недовольно выдохнул, точно не хотел следующих слов своих говорить. Но приказ на то и приказ, что ослушаться его нет права. — И Водяного тоже.       Всех вели по улочкам живописным, обитатели которых гостям поражались, но говорить ничего не смели — сам князь с ними шел, говорил как с равными, стало быть, не было в них угрозы. Гвидон сказ вел об истории некоторых домишек, много ведал он, а слушателей благодарных не каждый день отыскать выходит. — Чего сталось? — будто бы невзначай поинтересовался Водяной, поравнявшись с Марьей, которая почти последней шла. Ежели не сказать, что плелась. Настрой у нее пропал совсем, голова была понуро опущена, только при звуке голоса друга доброго приосанилась она малеха. — Завета нет у них, а куда подевался, знать, сказать не могут, — шептала она, дабы их не расслышал никто чужой. — Гвидон клянется мне, что отыщет, но что-то мало веры у меня в слова его — не сдержал-то обещание.       Водяного то не поразило, однако злился он сильно. Они время впустую тратили, покуда туда-сюда по морю и суше таскались, а могли бы искать другой путь. И Гвидон с его желанием оставить путников гостями у себя на пару дней тоже не помогал. — Держись настороже, покуда мы тут, — посоветовал он Марье и потрепал ее по плечу. Она только улыбнулась, смягчившись, и кивнула. Согласна она была, что подоплека такому решению гвидонову должна была быть.

***

      Пировать не хотелось никому из новоприбывших: ни Марье, ни Водяному, ни Ивану. Заморское Царство им нравилось все меньше, пусть и было оно неумолимо красиво. Только Войко и Бежана радовались, плясали и пели от души, коль наступила для них свобода. — Бежана — девица видная, — отметил Иван, глядя на спасенных сына и мать. — Ну, ежели ее отмыли и приодели — да, — хохотнул Водяной и бросил чарку на пол, отчего та разбилась, а напой расплескался. — Пойло гадкое!       Прислужницы скоро стали прибирать за ним, принесли меду другого, который много лучше был.       Марье ничего не хотелось, потому она только беседы с друзьями закадычными вела да лениво за танцовщицами-затейницами поглядывала. Видала, что подходили какие-то люди к Гвидону подходили, но что говорили знать не могла, не слишком близко сидела она к князю. — Нешто не торопится князек Залог сыскать, — бросила Марья взгляд многозначительный на Гвидона и тот кивнул ей, безмолвно к себе подзывая. Попросив у Водяного прощения, послушала она, подошла к трону расписному. — Как вам яства да напои наши? — спросил он, встав рядом с Марьей, чтобы горделивым самолюбцем не рисоваться, видимо. — От новостей ком в горле, государь, отчего ничего я попробовать не успела. Но спутникам моим угощения пришлись по душе, благодарствую, — Гвидон, коснувшись поясницы царевны, подтолкнул ее осторожно к двери, что к саду вела. — Хотелось с вами с глазу на глаз поговорить, — он постарался выдавить улыбку, будто бы следующие его слова приятными быть не должны были. — Ведомо мне, Марья, где батюшку вашего Кощей укрывает. И могу указать путь, ежели пожелаете.