Открытка

— М-м… тебе кофе? Или чай? — Тэхён озадачено чешет макушку, водя пальцем по многочисленным упаковкам, стоящим на полке. — Я бы не отказался от стакана воды… — обрывисто выдыхает Чонгук и облизывается, скользя взглядом по кимовой фигуре. Он мысленно радуется тому, что у его человеческой формы нет волчих ушей или хвоста. В противном случае они бы сдали своего хозяина с потрохами, показывая насколько тот сейчас взбудоражен. Всё-таки нахождение в квартире потенциальной волчицы, где каждый сантиметр пропитан уже полюбившимися феромонами — это что-то с чем-то. Буквально ядрённая смесь для его волка, падкого на вкусные ароматы. — Просто воду? — повторяет Тэхён, оборачиваясь к Чону и растерянно хлопая глазами. — Ну… кофе я не могу пить, он слишком горький и противный для моих вкусовых рецепторов, — охотно поясняет Чонгук. — А магазинный чай просто не очень нравится. Но знаешь! — он словно весь подбирается, и в его глазах Тэхён видит горделивые искорки. — Мой папа сам собирает травы и делает просто потрясный чай! Вкусный и полезный, лапу на отсечение даю, что тебе понравится! Ты должен попробовать его. Тэхён неопределённо пожимает плечами и достаточно резко отворачивается обратно к открытому «чайному» шкафчику. Ким надеется, что его заалевшие щёки остались незамеченными. Хотя чоново хихикание явно свидетельствует об обратном. Ну а как тут не смущаться? Пусть и завуалированное, но вполне читаемое в чужих словах приглашение в гости воспринимается по-особенному… трепетно? Странно? Пугающе? Тэхён не знает, но не может избавиться от волнения, зародившегося где-то внизу живота. Или… Ким просто-напросто накручивает себя, видя в чоновых словах подтекст, которого вообще-то нет и в помине? — Хочешь познакомить меня со своим папой? — Тэхён спрашивает совершенно спокойно, будто бы это не у него в груди сердце отбивает что-то похлеще чечётки. Ким вкладывает всю свою выдержку в этот несчастный вопрос. Но всё равно не успевает сдержать вздох удивления, когда слышит: — Очень хочу, моя волчица. Было бы странно, если бы я не хотел, чтобы мой папа наконец-то познакомился с новым членом нашей стаи. — Ты меня… уже в члены вашей стаи записал? — Тэхён всё же оборачивается. Вид точно такого же, до чёртиков смущённого Чонгука немного ободряет. Получается, не только кимовы эмоции сменяются буквально по щелчку пальцев. Шумно выдохнув через нос, Чонгук положительно машет головой. — Папа знает, что у меня есть виды на одну замечательную волчицу. И он поддерживает меня в этом! Как и отец поддерживает… и другие члены стаи тоже. — А меня спросить об этом? — Ким хмурится больше наигранно, нежели действительно серьёзно. На самом деле это всё больше не кажется такой уж абсурдной или странной идеей. — Не против ли я этого всего? — А ты разве… против? — Чонгук немного поникает, пусть и старается не показывать это в полной мере. Где-то на подкорке сознания мелькает мысль о том, что он, возможно, всё-таки чуточку торопит события. Но волк подсказывает, что в этом ничего плохого-то и нет! Всё происходит именно таким образом, потому что это их волчица. Потрясающая, с приятным ароматом и тёплыми ладонями; с глубоким голосом и неповторимой улыбкой; с не до конца изученной, но определённо приятной и подходящей для них натурой. Ну просто золотце! Такого только схватить в охапку и утащить куда-нибудь далеко. Чтобы радовать его и получать очаровательные улыбки в качестве самой драгоценной награды. — Есть что-то, показывающее, что я могу быть «за»? — продолжает гнуть свою линию Тэхён. Поникший Чонгук отчего-то заставляет кимову совесть недовольно ворчать, поэтому тот вновь возвращается к приготовлению персикового чая. Ким создаёт видимость беззаботной деятельности, пока всё его нутро напряжённо вслушивается в каждый шорох. Не хочется упустить и вздоха. Сзади подозрительно тихо. Тэхён весь обращается в слух, но ему так и не удаётся распознать даже малейший намёк на чьё-либо присутствия. Будто бы Чон незаметно испарился, оставив после себя лишь сладкий, с едва заметной горчинкой, запах. — Моя волчица. Почему ты так вредничаешь? Тэхён подпрыгивает на месте, по неосторожности рассыпая на тумбе чайную заварку. Тяжёлое дыхание вкупе с хриплым голосом гоняют по его телу стадо мурашек. И как Чонгук смог настолько бесшумно подобраться к нему? Прямо как хищник к своей жертве… Киму хочется возмутиться и попросить не пугать так больше, но у него получается лишь издать сдавленный стон непонимания и растерянности. — Я ведь тоже тебе нравлюсь, — продолжает Чонгук, а Тэхён даже через рубашку ощущает, как на его талию ложатся горячие ладони. — Пусть ты, очевидно, сомневаешься в каких-то вещах касательно происходящего… ты всё равно испытываешь ко мне симпатию. — С чего… такие выводы? — сипит Ким и заторможенно поворачивает голову, чтобы тут же пересечься с внимательным взглядом. Тэхён видит в нём всё: уверенность, нежность и… надежду? — Мой волк мне так говорит, — Чонгук тянется к лицу старшего и осторожно касается его носа своим, имитируя эскимосский поцелуй (?). Они краснеют почти идентично сильно, но так и не отстраняются друг от друга. — Я ему доверяю, да и… мне самому просто хотелось бы верить в это. Поэтому я и верю в лучший исход, моя волчица. — Странно это осознавать, но возможно твой волк не так уж далёк от истины, — на одном дыхании выдаёт Тэхён и поддаётся чуть ближе, почти касаясь своими губами чужих. Между ними какие-то жалкие миллиметры, которые хочется поскорее преодолеть. Но Ким держится, ожидая следующего шага от младшего. — Могу я… тебя поцеловать? Тэхён тихо хихикает в приоткрытые губы и сам наконец-то сокращает расстояние. Сам того не осознавая, Чонгук окончательно очаровал свою волчицу. Ким готов признать своё полное поражение. Хотя в действительности стоит ли считать это поражением, если всё происходит наилучшим образом для обоих? И без того горячие ладони на голой коже ощущаются почти обжигающими. Тэхён тихо стонет в поцелуй от ощущения длинных пальцев на своих рёбрах. Простые прикосновения, а его уже накрывает волна дикого возбуждения, заставляющая ноги неконтролируемо подкашиваться. Пытаясь сохранить остатки самообладания, Тэхён отчаянно цепляется за чоновы плечи, чтобы не упасть. Чонгук отвечает на это тихим порыкиванием. И Ким понятия не имеет, как расшифровать этот необычный звук. Но разве это важно, если рычание лишь подливает масло в огонь нарастающего возбуждения? Тэхён уже чувствует, как сильно выделяется смазка, стекая по ногам и пачкая светлые штаны. Но даже так он умудряется с огромной неохотой оторваться от настойчивых губ. — Чон… Чонгук… — прирывисто стонет Тэхён и дрожащими руками хватается за лицо тяжело дышащего младшего. Чонгук смотрит на кимовы губы плотоядно и внимательно, будто бы готовый вновь наброситься на них в любую секунду. Ким, если честно, не уверен, что его слова не улетят в пустоту, но всё равно предлагает, — давай… переместимся в спальню? Чонгук отрывает от желанных губ слегка рассеянный взгляд. Он молчит долгие минуты, будто бы действительно тщательно обдумывая чужое предложение. И уже знакомым, до безумия смущённым голосом блеет лишь: — Ч-что? Растянув губы в умилённой улыбке, Ким качает головой. — От сексуально уверенного волка до нежной плюшки тебя разделяет один шаг, да? — не сдерживается от беззлобного комментария Тэхён и звонко хохочет, чмокая ойкнувшего Чона в покрасневший нос. — Моя волчица считает меня сексуальным волком, — восхищённо выдыхает Чонгук. Ким клянётся, что улавливает едва слышный скулёж. — А ты только это и расслышал, — Тэхён игриво закатывает глаза и слегка отстраняет от себя младшего, беря за руку. — Я сказал, что хочу перейти в спальню. Там более м-м… располагающая атмосфера, не думаешь? Немой шок на лице Чонгука виден невооружённым глазом. Киму даже становится немного неловко, из-за чего он начинает волноваться: не сказал ли он чего-то странного? Или… — Я думал, что мы остановимся на поцелуях, — поясняет свою реакцию Чон, — но… если ты не против, то и я не против зайти дальше. Теперь очередь Тэхёна впадать в откровенный ступор. Ким ведь изначально под «более близким знакомством» подразумевал именно секс. Да и Чонгук, казалось, сразу же уловил его возбуждённый настрой, так что никаких сомнений у Тэхёна не было! А тут… вот оно что. Ким чувствует себя чуточку обманутым, пусть здесь только его вина в том, что он не совсем верно трактовал чужую реакцию. Тэхён оправдывает себя тем, что никогда никого не приглашал к себе с подобными целями. Тем более омег. Тем более омег, с которыми он виделся всего-то парочку раз. Омег, которые очень внезапно и быстро запали в душу, похоже, не желая оттуда выходить… — Я тебя расстроил своими неправильными мыслями? — Чонгук, не сумев прочитать эмоции на кимовом лице, немножко паникует. Он тычется носом в мягкую щёку, пока не добивается хоть какой-то реакции. — Нет. Просто… не подумай, что я легкомысленный или ещё что-то типа того, раз уж решился на секс буквально на первой нашей встрече… Тэхён забавно ойкает, с непониманием прикладывая к пострадавшей щеке свою ладонь. Чонгук его укусил? Было не больно, скорее, слишком неожиданно. — Ничего подобного я не думал, — Чон хмуро ворчит, смотря на старшего из-под густой тёмной чёлки. — Присходящее сейчас вполне нормально? Ты, моя волчица, безумно мне нравишься. И у меня серьёзные планы на наше будущее, как я уже говорил! Да и я тебе тоже нравлюсь? Поэтому такой поворот событий был ожидаем, — переходит на тихий и нежный шёпот в самое ушко. Тэхён млеет от этого мягкого и приятного голоса. — И неважно: позже бы всё случилось или сейчас. Не дожидаясь ответа, Чонгук отстраняется сам и утягивает старшего с просторной кухни. Тэхён следует за ним, как завороженный. Спальня находится быстро, однако Чонгук всё равно не торопится, аккуратно усаживая Кима на мягкую кровать. — Если честно, я немного сбился с настроя всеми нашими разговорами, — Чон смущённо улыбается. — Но, думаю, это несложно исправить. Только для начала… ответишь на вопрос? — Конечно, — кивает Тэхён, не ожидая какого-либо подвоха. Но последующие чоновы слова выбивают его из колеи. — Минет или римминг? — Что? — переспрашивает Ким, чтобы убедиться, что ему не послышалось. Хотя учитывая то, к чему всё сейчас идёт, подобное должно было быть вполне ожидаемо. — Ну… — Чонгук дует губы и присаживается на корточки, опираясь руками о мягкие кимовы бёдра. — У каждого человека есть какие-то наиболее чувствительные места? Кому-то для разрядки важна стимуляция члена… а кому-то подобное не приносит ни грамма удовольствия, — глаза Чона завораживающе темнеют и, несмотря на всё ещё румяные щёки, он будто бы преображается. — А я хочу доставить тебе только удовольствие, моя волчица. Понимаешь? Тэхён только очарованно приоткрывает рот. У Кима были партнёры, некоторые из них были действительно любящими и нежными альфами. Но зачастую те делали в постели лишь то, что приносило удовольствие в первую очередь им самим. А Тэхёна подобное положение вещей не устраивало. Поэтому он частенько поднимал тему своего (не)удовлетворения, но натыкался лишь на раздражающую отговорку из разряда «я лучше знаю, как доставить тебе удовольствие». Серьёзно, что ли? И ладно, если бы это происходило пару раз, но нет! Все отвечали и делали практически идентично. Тэхён даже смирился с тем, что никто не сможет удовлетворить его в полной мере. Это же… нормально, наверное? Многие так живут десятки лет и ничего… да? Ким, по правде говоря, не уверен. На фоне неудачного опыта слова Чонгука воспринимаются чем-то почти фантастическим. Но его уверенный и внимательный взгляд показывает, что всё более чем реально. Вместо того, чтобы отдаться бездумному порыву страсти и отхватить кусочек собственного удовольствия, Чон хочет прежде всего позаботиться о нём, о Тэхёне. О своей волчице. — Минет, — тихо выдыхает Ким и наклоняется к младшему, держа зрительный контакт. Тэхён оставляет аккуратный поцелуй в уголке чоновых губ. — Я… у меня очень чувствительный член. Могу кончить от стимуляций одной лишь головки. — Ещё? — Чонгук натурально рычит, слегка сжимая ткань чужих штанов в своих пальцах. Взгляд из-под бровей заставляет Кима ёрзать: смазка вновь начала выделяться слишком обильно. Ох, как же этот омега на него влияет… — Ещё? — Тэхён почти мурчит и обводит ладонью ярко выраженные чоновы скулы. — У меня нежная кожа на внутренней стороне бёдер. Хочу там твои отмети… Слова Кима тонут в поцелуе. Чонгук целует глубоко и горячо, каким-то образом сочетая это с опьяняющей нежностью. Если бы Тэхён сейчас стоял, то он бы точно упал: сопротивляться такой смеси он просто не в силах. В голове пустота. Буквально настолько, что Тэхён приходит в себя лишь после того, как Чон легко поднимает его на руки, так и не отрываясь от желанных губ. Чонгук кладёт старшего в центр просторной кровати, нависая сверху и блуждая горячими ладонями по уже полюбившемуся пока ещё не обнажённому телу. Когда Чонгук слегка отстраняется, чтобы жадно вдохнуть немного кислорода, Ким хватается за, возможно, последний шанс задать вопрос. Ещё немного и он будет не в состоянии и двух слов связать. — А ты… Чонгук-и, — тяжело дышит Тэхён, вплетая пальцы одной руки в тёмные волосы, а другой оглаживая вздымающуюся грудную клетку. — Что приносит… удовольствие тебе? Чонгук хрипло хихикает и крадёт быстрый поцелуй с опухших губ. Ким неосознанно подмечает, что клыки младшего стали чуть больше. Возможно, как и член, упирающийся ему куда-то в бедро. — Люблю римминг, — делится Чон, пока потирается носом о запаховую железу на шее. — Поэтому его тебе я тоже сделаю… — Я вообще-то тоже хочу сделать тебе хорошо, — Тэхён хмурится, но в следующее мгновение громко стонет от несильного укуса в линию челюсти. — То, что ты лежишь здесь и позволяешь делать всё, что моему волку угодно, доставляет мне невероятное удовольствие, моя волчица, — урчит Чон, вылизывая место укуса. — Не… честно, — Ким закусывает губу в предвкушении. Проворные пальцы, оглаживающие его живот, заставляют трепетать и сбивают с мысли. — Абсолютно честно, — Чонгук чуть приподымается и демонстрирует хитрую клыкастую улыбку. — Да и… у нас ещё столько всего впереди, попробуем с тобой разное. И игрушки, и более… пикантные вещи. Нам на двоих хватит удовольствия, обещаю. — Охотно верю, — Тэхён негромко смеётся. Он горящими глазами наблюдает за тем, как младший стягивает с себя тесные и насквозь мокрые джинсы. И следует его примеру, даже не приподнимаясь со своего тёплого местечка. Когда оба окончательно избавляются от одежды, они долго рассматривает друг друга. И в голове каждого лишь одно: — Моя волчица прекрасна, — тихо скулит Чонгук и уже громче выдыхает от переполняющего каждую клеточку возбуждения. Его крупноватый для омеги член слегка дёргается. Тэхён облизывается, ловя себя на желании ощутить красноватую головку на своём языке. И эта мысль совершенно не смущает, а кажется до жути естественной. — Не прекраснее тебя, — чуть приподымается, так и не отводя взгляда от красивого и подтянутого тела. Ким не умеет рисовать, но очень хотел бы запечатлеть чоново тело в картине. — Чёрт. Как ты сам относишься к минету? Я хочу… ну. В голове всплывает лишь грязное и неподходящее к общей атмосфере «отсосать», поэтому Тэхён просто странно взмахивает головой, надеясь, что его жест будет понят. — Я должен был быть первым, но… если ты так хочешь, — Чонгук, к счастью, понимает всё без лишних слов. — Не могу тебе отказать. Тэхён почти не осознаёт, как встаёт и практически бросается Чону в ноги, больно отбивая колени. Но это его не особо волнует. — О-осторожно, — Чонгук с волнением осматривает старшего и гладит его по растрёпанным волосам. Он предвкушающе закусывает щёку, но всё равно не успевает сдержать отчаянный стон, когда Ким практически заглатывает его член по самое основание. — В-волчица… У Чонгука кружится голова. Тэхён внезапно ощущается почти везде: тот оглаживает чоновы сильные бёдра; иногда поднимается выше, сжимая упругие ягодицы, перепачканные в смазке; умудряется легонько потираться своим членом о чонову ногу; и сосёт так, что Чонгук понимает: продержаться долго ему не удастся. И когда Ким, не прекращая всех своих махинаций, на пробу погружает в Чонгука указательный палец, тот действительно не выдерживает. Чон кончает с рыком, оттягивая старшего от своего члена. Но Тэхён практически не отстраняется, предпочитая проглотить хотя бы часть семени. Они переводят дыхание, не желая отстраняться ни на миллиметр друг от друга. — Тебе понравилось? — Тэхён тянет губы в беззлобной ухмылке. Он и сам прекрасно видит, как Чону понравилось. — Безумно, — честно делится Чонгук и замирает, когда Ким погружает в рот палец, перепачканный его же, чонгуковой, смазкой. — Ты… — Никогда не пробовал, но… кажется, теперь я хочу сделать тебе римминг. — Но я тоже хочу принести тебе удовольствие! — Чонгук возмущённо вскрикивает, походя на большого расстроенного ребёнка. Только стояк несколько выбивается из общей картины. — А я и так… получил удовольствие, — Тэхён бесстыдно размазывает собственную сперму по чужой ноге. И как Чон не заметил раньше?.. — Впервые кончил вот так, если честно. — И… — Мне слишком понравилось. Но я немножко вымотался с… непривычки? Предлагаю поласкать друг друга до разрядки, а потом… закажем еды и посмотрим что-нибудь? И будем долго-долго обниматься, — предлагает Ким и чуть неувереннее добавляет, — е-если ты не против. Лицо Чонгука буквально сияет от этой идеи. Он просто не может не согласиться. Вечер только начинается, а затем ещё и целая ночь впереди. Они, определённо, успеют не только отдохнуть, постепенно узнавая друг друга ближе, но и искупаться в ласке с головой. И, конечно же, опробовать… всякое. Для этого у них ещё бесконечно много времени.