***
После этого дня он ещё не раз ловил взглядом образ Человека в Цветах Цин, без особых усилий вычленяя его из толпы разномастных студентов. Университетский сад, кафетерий, коридоры; незнакомец часто был окружён компанией людей, с которыми, судя по его виду, неплохо проводил время. В другие дни он был один. Читал книгу, задумчиво изучал что-то за окном, обмахиваясь веером, или же следовал куда-то с целеустремлённым видом. В такое время он, казалось, осознанно окружал себя ореолом неприступности и отрешённости. К своему неудовольствию, Лю Цингэ слишком поздно понял, что наблюдать со стороны за этим человеком для него стало чем-то сродни странному хобби. Прошёл уже почти месяц, а он так и не решил, что в конце концов хочет от него, отчего становилось ещё более досадно. Как правило, он редко попадал в ситуации, в которых не знал, как следует поступить. Сомнения для него и вовсе были чувством редким и почти не свойственным. С раннего детства Лю Цингэ действовал по принципу: есть цель — нет препятствий. Почему же тогда сейчас человек, даже имени которого он не знал, вызывал в нём такие странные и противоречивые эмоции? От очередной волны мрачных размышлений его отвлёк свисток тренера. С облегчением вздохнув, Лю Цингэ поднялся и рысцой направился к полю.***
Долго продолжаться это не могло. Его терпение, даже по отношению к самому себе, всё-таки имело границы. В один из дней, освободившись пораньше, Лю Цингэ в очередной раз приметил в потоке студентов знакомую спину. За время своих наблюдений он успел отметить любовь последнего к светло-зелёным цветовым палитрам и одеяниям с уклоном в традиционную классику. Решившись, Лю Цингэ ускорил шаг и свернул вслед за объектом своего преследования в кабинет. Это был большой лекционный зал с рядами столов, уходящими вверх до самого потолка. Аудитория постепенно наполнялась студентами, но всё ещё была слишком большой, чтобы её смогли занять даже несколько потоков, поэтому некоторые ряды и вовсе пустовали. Незнакомец поднялся на несколько рядов, после чего окинул взглядом свободные столы. Казалось, он кого-то (или что-то) искал. Сканирование аудитории длилось некоторое время, но, похоже, так и не увидев того, что ищет, он наконец выбрал место и сел. Понятия не имея, чему будет посвящена предстоящая лекция, и даже какого курса тут присутствуют студенты, Лю Цингэ, недолго думая, последовал вслед за парнем. С непроницаемым видом он, проигнорировав множество очевидно свободных мест, указал на соседний стул рядом с ним: — Тут свободно? — бросил он как можно более равнодушным тоном. Человек посмотрел на него. Пару мгновений он выглядел удивлённо, но очень скоро лицо его снова приняло нейтрально-дружелюбное выражение. Он кивнул в ответ: — Привет. Да, конечно, садись. Он отодвинул сумку, которую до этого положил на стол, освобождая место. Чувствуя нарастающий дискомфорт, Лю Цингэ помедлил. Его посетило желание развернуться и уйти, вместо того, чтобы продолжать это нелепое… чем бы оно не было. Но поведение такое наверняка выглядело бы ещё более странно и подозрительно походило бы на позорное отступление. А этого себе позволить он точно не мог. Поджав губы, Лю Цингэ плюхнулся на стул рядом. Сумку свою он приземлил на пол, не потрудившись даже достать из неё ноутбук, чтобы создать вид приличного студента. Продолжая хранить молчание, он смотрел куда-то в район лекторской кафедры, за которой как раз появился невысокий пожилой профессор, готовящийся начать просвещение юных умов. Человек рядом бросил на него несколько взглядов, попутно раскладывая на столе тетради для конспектов и приборы для письма. Лицо его выражало сосредоточение. Между бровей залегла едва заметная складка: казалось, он пытался что-то припомнить. В конце концов, лицо его просветлело: — Точно, ты же тот самый чувак у автомата! — вспомнил он. «Чувак у автомата»? — Очень кстати, что ты мне тогда помог. Я уже решил, что распрощаюсь со своим «Twix», — добавил он, одарив Лю Цингэ лёгкой улыбкой, от которой тот завис на несколько секунд. За время своих «наблюдений» Лю Цингэ не раз видел, как этот человек улыбался своим друзьям. От этих улыбок лицо его становилось ещё более привлекательным и располагающим, таким, что хотелось улыбнуться в ответ. Иногда Лю Цингэ пытался представить, каким будет выражение лица этого парня, если он внезапно подойдёт и заговорит с ним. Удивится он или нахмурился, состроит одно из своих «неприкосновенных» выражений или же улыбнётся? В душе Лю Цингэ, конечно, надеялся на последнее. Но одно дело мечтать, а другое самому в итоге получить одну из таких желанных улыбок. Для Лю Цингэ это стало весьма неожиданным и приятным событием. Отвести взгляд стоило усилий. — Тот автомат вечно барахлит. Просто пни его в следующий раз, — посоветовал он. — И… Лю Цингэ. Последняя фраза прозвучала немного резко. Но определение «чувак у автомата», как и множество других наименований, которым его часто величали за спиной, звучало раздражающе. Тот факт, что сам он окрестил этого парня «Человеком в Цветах Цин», Лю Цингэ не особо смущал. Повисла недолгая пауза. «Отстой», — простонал про себя Лю Цингэ. Обычно то, как он говорит с другими, его не волновало, но показаться грубияном прямо сейчас ему хотелось меньше всего. К счастью, похоже, заметив его замешательство, парень решил перевести тему. — Кстати, не видел тебя раньше на этих лекциях, — задумчиво проговорил он. «Неудивительно. Ведь я даже понятия не имею, что это за лекция», — угрюмо подумал Лю Цингэ. Перспектива выставить себя идиотом с каждой минутой их общения маячила на горизонте всё более явно. А может быть, ему это уже удалось? Украдкой рассматривая собеседника, Лю Цингэ пытался понять, о чём тот думает. — Раньше я не посещал этот курс, — уклончиво ответил он. Незнакомец понимающе закивал в ответ: — В любом случае, это был хороший выбор. Старик-профессор хоть и постоянно брюзжит, но дело своё знает. Настоящий кладезь знаний о классической литературе, такого ещё поискать надо, — похоже, парень решил приободрить его. Классическая литература? Значит, вот куда его угораздило забрести. Лю Цингэ мужественно приготовился к академическому часу бесполезной для него лекции. Смягчающим обстоятельства фактором был человек, сидящий рядом. — Кстати, меня зовут Шэнь… — человек тоже решил представиться, но в этот момент профессор внезапно начал лекцию. Голос его, громогласный и скрипучий, многократно усиленный за счёт конструкции аудитории, разнёсся по всему помещению, привлекая внимание студентов. Парень с фамилией Шэнь тут же переключился на старика. Лю Цингэ испытал досаду оттого, что старикашка прервал их. Каким бы замечательным лектором он не был, вместо этого монотонного скрипучего голоса, он с гораздо большей охотой предпочёл бы слушать своего соседа. Как бы там ни было, сам сосед, видимо, имел другое мнение, и Лю Цингэ ничего не оставалось, кроме как сделать вид, что он тоже слушает лекцию. Делать конспекты он, разумеется, не собирался, зато мог позволить себе украдкой бросать незаметные (как он надеялся) взгляды на своего соседа. Лю Цингэ отметил, что тот был приверженцем «классики» не только в одежде и выборе дисциплин для изучения. Человек аккуратно записывал конспект в большую разлинованную тетрадь; Лю Цингэ, предпочитавший использовать для конспектов ноутбук, некоторое время завороженно наблюдал за четкими движениями чужой руки и стремительным танцем авторучки в длинных тонких пальцах. Тетрадь быстро заполнялась стройными рядами аккуратных иероглифов. За этими размышлениями о чужих длинных пальцах и созерцанием красивого профиля академический час пролетел в одно мгновение. Когда профессор закончил лекцию и студенты принялись шумно собираться, Лю Цингэ ощутил укол разочарования, наблюдая за тем, как его сосед складывает вещи в сумку и поднимается из-за стола. «И почему эти лекции такие короткие?!» Самому Лю Цингэ собирать было нечего, поэтому он подхватил сумку и поднялся. Они молча спустились по ступенькам, в потоке других студентов направляясь к выходу из аудитории. У самой двери парень задержался на мгновение, чтобы подарить Лю Цингэ ещё одну улыбку и бросить быстрое: — Ещё увидимся, Лю Цингэ. — Увидимся, — повторил за ним Лю Цингэ, запоздало понимая, что так и не узнал полное имя парня с фамилией Шэнь. Какое-то время он задумчиво смотрел вслед удаляющейся фигуре, после чего развернулся на каблуках и пошёл в противоположную сторону.***
Следующая их встреча произошла через пару дней. Лю Цингэ направлялся к главному корпусу, когда увидел знакомый силуэт. Человек притормозил перед КПП, доставая пропускной. Поравнявшись с ним, Лю Цингэ остановился и коротко поприветствовал. — Лю Цингэ, о, это ты! Привет! — Шэнь ненадолго отвлекся от своего занятия, чтобы посмотреть на собеседника, потом быстро отыскал пропуск, и они двинулись дальше, теперь уже вместе. — В прошлый раз я спешил, поэтому времени поговорить совсем не было. И как тебе лекция о трудностях периодизации истории литературы Китая? — продолжал он. Лю Цингэ растерянно моргнул. Трудности периодизации?.. Он и думать забыл о том, что посетил внеплановое занятие по литературе, ведь во время этого самого занятия были вещи гораздо интереснее, чем скучно вещающий профессор. — Неплохо, — наконец ответил он, искренне надеясь, что его собеседник не станет спрашивать ничего относительно содержания этой самой «неплохой» лекции. Похоже, такой ответ собеседника устроил, и он продолжил: — Я же говорил, что будет интересно. Кстати, обратил внимание, что ты ничего не записывал, если хочешь, я могу скинуть конспекты. Как великодушно с его стороны. Дружелюбие и участливость этого человека действительно подкупали и одновременно ставили Лю Цингэ в тупик. Первой его мыслью было ответить: «Не нужно», но он вовремя пресёк её. Ему только что был оказан жест доброй воли, от которого не стоило отказываться. К тому же, это была отличная возможность наконец-то узнать полное имя объекта его внимания. После их неудавшегося знакомства Лю Цингэ потратил немало времени на ресёрч социальных сетей, но так и не нашёл подходящую кандидатуру среди множества людей с аналогичной фамилией. Задать же вопрос напрямую ему было неловко — казалось, это может оскорбить другого человека. Не желая мириться с неудачей, он решил, что непременно выяснит это другими способами. — Буду признателен, — произнес он. Они остановились около окна. Парень кинул сумку на подоконник и достал мобильник. Протянув телефон Лю Цингэ, он попросил того написать свой e-mail. После чего они вместе направились к лестнице. Пока они шли, парень пообещал, что вышлет лекции сегодня же, дал краткий инструктаж по «навигации» в его писанине и даже поделился своими впечатлениями относительно материала. Лю Цингэ несколько раз отвечал на его односторонний диалог «спасибо», «хорошо», «понял». Слушать непринуждённый монолог было приятно, а энтузиазм этого человека был заразителен. В какой-то момент Лю Цингэ поймал себя на мысли, что сожалеет о том, что на самом деле не изучает вместе с ним литературу. Было бы неплохо вот так общаться на общие темы или хотя бы слушать, как другой человек на них говорит. «Но какая к чёрту литература?!» Будучи человеком практичным до мозга костей, Лю Цингэ изучал экономику и управление предприятием с одной-единственной чёткой целью: в будущем принять на себя ответственность за семейный бизнес. Литература и прочие творческие дисциплины в эту картину явно не вписывались. Прямо сейчас его ожидало практическое занятие по дискретной математике. Спутник же его спешил на философию искусств.***
Тем же вечером Лю Цингэ получил подозрительное письмо, заголовок которого гласил: «экспресс доставка материалов». Несколько секунд он размышлял, стоит ли открывать его или сразу отправить в корзину, как очередной спам. Сомнительный никнейм отправителя — «Непревзойдённый Огурец» — уровень доверия к посланию не повышал. В конце концов, он ткнул на кнопку «прочесть», опасаясь ненароком отправить в корзину что-то нужное. К письму было приложено несколько фотографий тетради, исписанной ровными рядами иероглифов. А короткая подводка гласила: «Как и обещал, высылаю материалы лекции. Постарался сфотографировать так, чтобы удобно было распечатать, на случай, если это будет нужно. Пиши, если будут вопросы (^_<)». Нажав на иконку загрузки файлов, Лю Цингэ какое-то время растерянно пялился на сообщение. «Непревзойдённый Огурец, значит?»***
Ухоженная парковая зона, занимающая большую часть территории, принадлежащей университету, была излюбленным местом для студентов. Множество удобно оборудованных зон отдыха, море зелени, аккуратные цветочные клумбы и даже небольшой декоративный пруд — клочок умиротворения и гармонии в шумных каменных джунглях. В это время года тут было особенно красиво: вишнёвые и яблоневые деревья едва начали распускать нежные лепестки, но воздух уже наполнял сладковатый, пьянящий аромат цветов. Лю Цингэ свернул с бетонной дорожки на земляную тропинку, направляясь в дальнюю часть парка. В наушниках бодро играли Fall Out Boy. До тренировки оставался ещё час, а день выдался необычайно тёплый, поэтому Лю Цингэ решил скоротать это время на свежем воздухе. По пути тут и там ему встречались группки студентов, греющихся на солнце и наслаждающихся весенним днём. Одни шумно болтали и смеялись, другие тихо переговаривались, третьи вместе занимались, готовясь к экзаменам. Чем дальше он удалялся от главного корпуса, тем реже ему попадались люди. Тут парковая зона переходила в хвойные посадки, становясь более тёмной из-за раскидистых лап высоких сосен. В жаркие дни это место было благословенным глотком прохлады из-за большого количества тени. Сейчас же, когда тёплые дни можно было сосчитать по пальцам, большинство студентов старалось урвать свой кусочек солнца, выбирая менее тенистые места. Под его ногами похрустывала хвойная кора. Воздух пахнул свежестью и смолой, хотя ветерок иногда приносил тонкие нотки сладковатого аромата цветочных деревьев. Лю Цингэ планировал найти уединённое место и перекусить в тишине. Достигнув небольшого пространства, оборудованного скамейками, он обнаружил, что кто-то уже опередил его и занял это место первым — удобно расположившись, с книгой в руках, на одной из скамеек сидел человек, последние недели не дающий покоя его душевному состоянию. Испытав внезапный прилив радости и неловкости, Лю Цингэ поприветствовал его. При виде его лицо человека не отразило абсолютно никаких эмоций, так и оставшись холодно-нейтральным. Но он всё-таки ответил на приветствие лёгким кивком головы. «А в прошлый раз он мне улыбался», — горестно подумал Лю Цингэ. Похоже, человек не был расположен к общению. Окутанный аурой недосягаемости и отрешённости, он снова перевёл взгляд на текст книги, всем видом показывая, что её компания ему больше по душе. Лю Цингэ немного помялся на месте, ощущая себя третьим лишним. Сделав сильное волевое решение, он всё-таки решил остаться. Несмотря на то, что человек выглядел неприветливо, уйти сейчас было бы… невежливо? Если уж быть совсем откровенным, Лю Цингэ просто не хотел уходить. Перспектива пообедать в такой (пусть и не совсем дружелюбной) атмосфере, внезапно оказалось слишком заманчивой. Присев на другой конец скамейки, он попытался продолжить неловкую беседу: — Не ожидал встретить тебя тут. Человек только пожал плечами, даже не взглянув на него. Возможно, он хотел этим самым сказать: «А что в этом необычного?», или, напротив, подтверждал неожиданность их встречи. — Что читаешь? — сделал ещё одну попытку Лю Цингэ. Шэнь снова перевёл на него взгляд. Сейчас он выглядел недовольным. Между бровей залегла лёгкая складка, появляющаяся, как Лю Цингэ уже приметил, всякий раз, когда тот размышлял. Наконец он повернул книгу так, чтобы Лю Цингэ мог увидеть обложку, текст на которой гласил: «Cosmology: The Science of the Universe». — Астрофизика, — коротко сообщил он. «Чего?» Наверное, в этом не было ничего необычного, но то, что человек изучал столь диаметрально противоположные по своей сути дисциплины, удивило Лю Цингэ. — Помимо классической литературы ты еще и астрофизику изучаешь? — в тоне его скользнуло восхищение. Он ненадолго перевёл взгляд на рюкзак и принялся вынимать свой нехитрый перекус: заранее замешанный дома шейкер с протеиновым коктейлем, шоколадный батончик и яблоко. Не самый лучший выбор, но до ужина хватит. За своим занятием он не заметил, как на несколько мгновений лицо человека переменилось с нейтрально-равнодушного на недовольно-раздражённое. Слова Лю Цингэ он никак не прокомментировал, вернувшись к чтению. Какое-то время они молчали. Человек читал, Лю Цингэ заканчивал свой перекус. Он периодически бросал любопытные взгляды на соседа, которому, похоже, не было до него дела. Лю Цингэ вспомнил, что примерно таким же он был во время лекции — полностью поглощённым и увлечённым своим занятием. Попытавшись убедить себя, что это нормальное для Шэня состояние, вовсе не вызванное его, Лю Цингэ, навязчивым присутствием, он бросил попытки привлечь внимание, решив наслаждаться молчаливой компанией. В конце концов, он никогда не был мастером разговоров, поэтому вариант «молча проводить время вместе» его в целом устраивал. Вскоре Лю Цингэ понял, что ему пора — времени до тренировки оставалось совсем не много. С сожалением он начал собираться: избавился от мусора и закинул в рюкзак опустевший шейкер. Взгляд его упал на батончик «Twix», лежавший в рюкзаке. Поддавшись порыву, он вытащил его и протянул соседу со словами: — Это тебе. На какую-то секунду он подумал, что тот не примет его скромное подношение. Брови человека взмыли вверх, отразив удивление на красивом лице, но очень быстро его лицо снова стало непроницаемым. Помедлив, он протянул руку и медленно взял шоколадку, при этом кивнув в знак благодарности. Бодрым шагом Лю Цингэ направлялся к стадиону, чувствуя при этом подозрительно-странное удовлетворение.***
За время их знакомства, к своей большой досаде, Лю Цингэ так и не узнал полное имя Шэня. Теперь он уже понимал, что разумнее было избрать путь «спросить напрямую» после лекции ещё в тот день, когда он встретил его, но теперь поворачивать было поздно. Каково это — заявить человеку, с которым общаешься уже несколько недель, о том, что ты даже имени его не знаешь. В итоге Лю Цингэ избрал путь меньшей крови, называя его шисюном. После встречи в университетском парке Лю Цингэ довелось ещё несколько раз встретиться с переменчивым настроением своего шисюна. В одни дни он был дружелюбен и общителен, шутил и не скупился на улыбки, в другие был задумчивым, сдержанным и отрешённым. Смотрел на окружающих так, словно только одно их существование бесконечно докучало. В такие моменты Лю Цингэ казалось, что он едва его терпит. Лю Цингэ не понимал причины для такого резкого изменения поведения, но был уверен, что они наверняка были. Что если дело крылось в нём самом? Возможно, он делал что-то не так и потому периодически попадал в немилость, в следствие чего понижался в глазах шисюна до статуса «очередного назойливого человека». Раз за разом он прокручивал в голове их короткие встречи, пытаясь отыскать предпосылки и понять, в чём заключается его ошибка. Встреча в кафетерии: Шэнь-шисюн пребывал в прекрасном расположении духа, сам его приметил и здоровался. Они стояли в одной очереди, и Лю Цингэ слушал его рассказ про выставку картин, которая будет проходить через пару недель. Встреча у библиотеки: человек, напротив, сделал вид, что не знает его. Отвечал, но без энтузиазма. Смотрел так, будто бы Лю Цингэ сделал что-то подозрительное, и теперь тот не знает, стоит ли ему доверять или лучше сразу выбросить за борт. После очередной встречи, во время которой его шисюн снова был «не в духе», Лю Цингэ признал поражение и осознал, что он совсем безнадёжен. Искренне не понимая, в чём его проблема, он принял решение, на которое маловероятно согласился бы при других обстоятельствах.***
Когда в дверь постучали, Лю Минъянь сидела на кровати. Изящным пальчиком она пролистывала сайт, читая новые комментарии от восторженных читателей. На лице её играла удовлетворённая улыбка. — А-Янь, я войду? — раздался голос из-за двери. Лю Минъянь встала и пошла открывать. — Братик, хорошо, что ты зашёл, — она улыбнулась, приглашая посетителя в комнату. — Кстати, смотри, — Лю Минъянь продемонстрировала экран смартфона, пестрящий комментариями. — Люсу Мяньхуа такая популярная! — Лю Цингэ ответил улыбкой на улыбку. — Да ладно тебе, не такая уж я и популярная, — возразила она, при этом не скрывая радости от похвалы. Лю Минъянь снова забралась на кровать, а Лю Цингэ присел на стул рядом. Какое-то время они обсуждали последние новости. Лю Минъянь училась на первом курсе и активно готовилась к летней сессии. Как и все первокурсники она придавала этому событию слишком большое значение, но Лю Цингэ за неё не волновался (почти). Он знал: она чертовски умна и был уверен, что сессия дастся ей с легкостью. Лю Минъянь была его любимой младшей сестрёнкой и по совместительству верным другом; и единственный человеком, с которым он мог бы обсудить ситуацию, не дающую ему покоя последние недели. Когда она спросила о его делах, Лю Цингэ решил сразу выложить всё начистоту вместо того, чтобы ходить вокруг да около. — На самом деле я хотел обсудить с тобой кое-что… Думаю, мне нужен твой совет, — начал он. Это было ещё сложнее, чем он себе представлял. Лю Минъянь терпеливо ждала, прекрасно зная, что пытаться вытягивать что-то из брата не имеет смысла. Если он сам не решится рассказать, что его волнует, то добыть информацию будет просто нереально. После затянувшейся паузы Лю Цингэ продолжил: — В общем, есть один человек… Но я не уверен, как он ко мне относится. Мне кажется, иногда я делаю что-то неправильно и раздражаю его, но я не понимаю, в чём проблема, — он замолчал и поёрзал на стуле, переводя дух после такого длинного монолога «о чувствах». Глаза Лю Минъянь загорелись: это было что-то новенькое. Да, они были очень близки с братом, но она впервые слышала, чтобы он говорил о подобных вещах. Обычно он был равнодушен к вниманию со стороны противоположного пола, да и характер его оставлял желать лучшего. Несколько её подруг, купившихся на притягательную внешность, имели неудовольствие испытать на себе всю мощь его безразличия. Лю Минъянь могла им только посочувствовать. В какой-то момент она даже решила, что её братец и вовсе не интересуется вопросами отношений и до средних лет будет прозябать холостяком, пока отец в конце концов не сосватает ему какую-нибудь дочурку очередного бизнес-партнёра, потому что «надо укреплять отношения!». Ох уж этот устаревший подход, сама бы Лю Минъянь на подобное никогда не согласилась. Теперь же, вопреки всем ожиданиям, этот самый безнадёжный брат просит у неё совета в отношениях. Ну что же, он пришёл точно по адресу! Это была её стихия. Как автор множества любовных романов Лю Минъянь имела целую гору теоретических знаний, которыми с радостью готова была поделиться с ним. Практика у неё тоже имелась. Расположившись поудобнее, она с видом специалиста, приступившего к работе, подытожила мысль брата: — Значит, ты хочешь понравиться этому человеку? Лю Цингэ с неловким видом кивнул. Лю Минъянь подавила улыбку. Ей было безумно интересно, что за таинственная красотка могла сотворить с её братцем такое. Или же… ей в голову пришла внезапная мысль. — А этот человек парень или девушка? Лю Цингэ помрачнел. Какое-то время он молча рассматривал прикроватную лампу с таким видом, словно та нанесла ему личное оскорбление. В конце концов он неохотно выдавил: — Парень. Лю Минъянь каким-то чудом сдержала все свои восторженные эмоции, сумев при этом сохранить серьёзное лицо. Вот оно что! Выходит, не таинственная красотка, а таинственный красавец! Нет, она не будет воплощать образ своего собственного брата в новом романе. Точно не будет! Сохраняя максимально профессиональный вид, она кивнула в ответ: — К парням нужен особый подход. Если быть откровенными, иногда они бывают капризнее любой девушки. А девушки, брат мой, иногда бывают с очень непростыми характерами, я-то знаю! Лю Цингэ не сомневался в том, что она знала. Её нынешняя подружка была тем ещё «подарком». Он старался не задумываться, как сестрёнка её терпит, при том что сама Лю Минъянь в его глазах была практически ангелом. Ангелом, иногда пишущим в своих романах о таких вещах, прочтение которых кого угодно могло вогнать в краску. Но это уже нюансы. — Мне нужно больше деталей, чтобы я могла дать объективную оценку ситуации и помочь тебе проработать стратегию! — заявила Лю Минъянь. Порой её слишком деловой подход пугал Лю Цингэ. Борясь с собой, он кое-как рассказал сестре об объекте своего внимания. Та в свою очередь внимательно слушала его, периодически задавая уточняющие вопросы. — Его фамилия Шэнь... — задумчиво проговорила она. Это звучало смутно знакомо, но она никак не могла вспомнить, где встречала человека с такой фамилией. Тот факт, что её брат завалил стадию представления друг другу, даже не удивил её. — Знаешь его? — нетерпеливо бросил Лю Цингэ. — Не уверена, — покачала головой Лю Минъянь. — Это довольно популярная фамилия и мне кажется, что я встречала такого человека, но это не точно. Я могу попробовать спросить про него у друзей в университете, если хочешь. Лю Цингэ кивнул в ответ. — Что касается твоей ситуации… — продолжила она. — Я думаю, что в целом всё идёт… нормально. Учитывая, что в одни дни он ведёт себя дружелюбно, возможно, дело даже не в тебе. Хотя такой вариант я тоже не исключаю, — она посмотрела на брата. Прекрасно зная его характер, она осознавала, что обычно ему ничего не стоит вызвать своим поведением чьё-то недовольство. Если он ведёт себя с этим парнем так же, как и с большинством окружающих, то этого Шэня даже можно в какой-то степени понять. Хотя то, с каким нетипичным для него видом Лю Цингэ рассказывал о своём краше, действительно удивило её. Возможно, всё ещё было не так плохо и её брат не совсем безнадёжен. — Я не могу с уверенностью судить о том, как он к тебе относится, но исходя из услышанного, предположу, что для него свойственна перемена настроения. Тут уже тебе решать, готов ли ты принимать этот факт и пытаться дальше общаться с этим человеком, — она замолчала, сделав небольшую паузу. Лю Цингэ снова кивнул, подтверждая, что «готов». Лю Минъянь только этого и ждала. — В таком случае, тебе нужно начать действовать! — торжественно заключила она. — Действовать? — Ага. Дай ему понять, что тебе он интересен в романтическом плане! — И как мне это сделать? — вид Лю Цингэ был удручённым, на слове «романтическом» он поморщился. «Братец, ты что, обманывал меня, когда утверждал, что читаешь мои романы?» — Всё просто! Начни проявлять знаки внимания. Подари ему что-нибудь, пригласи в кино или погулять. Делай комплименты, например, похвали его внешний вид или хобби. Улыбайся ему, шути… Ладно, можно не шутить, но улыбаться — важно. Позови его смотреть на звёзды, раз ему нравится космос. Подгадай особенно романтичный момент, прикоснись к его руке… Лю Минъянь вошла во вкус, перечисляя всевозможные варианты романтических взаимодействий, пока Лю Цингэ с содроганием в душе пытался запомнить хотя бы часть из них. В конце концов, Лю Минъянь сжалилась над ним. Похоже, явно отражающийся на лице брата ужас не оставил её равнодушной. — В общем, я бы начала с приглашения куда-нибудь, — завершила она свой монолог. Лю Цингэ задумался. Не так давно он приметил анонс выставки, посвящённой космологии. Решив, что этот вариант звучит более-менее жизнеспособно, он пообещал держать Лю Минъянь «в курсе событий», поблагодарил и отправился в свою комнату.***
Он заставил себя закончить все вечерние дела, прежде чем сесть за ноутбук и открыть почту. Ему потребовалось некоторое время, чтобы составить приемлемый, по его мнению, текст сообщения для адресата с сомнительным никнеймом. От кого: Лю Цингэ Тема: Выставка «Пути к звёздам». Текст: Привет! Это Лю Цингэ. Не хочешь в следующий понедельник сходить на выставку? Для наглядности он приложил ссылку на анонс мероприятия. В течение вечера он несколько раз обновлял почту, в нервном предвкушении ожидая ответа. Он уже готовился ко сну, решив, что Шэнь-шисюн не увидел сообщение (а может просто не хочет отвечать), когда на экране высветилось уведомление о новом письме. От кого: Непревзойденный Огурец. Тема: (° ∀ °)ﾉﾞ Текст: Привет, Лю Цингэ. ОК, я не против. Во сколько встречаемся? Они обменялись ещё несколькими короткими посланиями, договариваясь о встрече. Когда Лю Цингэ с чувством выполненного долга наконец закрыл крышку ноутбука, сердце его было полно радостного предвкушения.***
Остаток недели прошёл в ожидании. Чем бы Лю Цингэ не занимался, мысли его в конечном итоге всё равно возвращались к предстоящей встрече. Это будет первый раз, когда они встретятся не случайно. Как ему стоит себя вести? Улыбаться?.. Лю Минъянь сказала, что улыбка — «ключ к сердцу мужчины». И какие бы смешанные чувства Лю Цингэ не испытывал относительно подобных слащавых метафор, вспоминая улыбку Шэнь-шисюна, он вынужден был признать, что это утверждение имело место быть. Шэнь-шисюн… Интересно, что вообще он сам думает о предстоящем событии? Будет ли в хорошем расположении духа в этот раз? Может быть, он согласился из вежливости, но на самом деле не особо хочет находиться в обществе Лю Цингэ. Собираясь в понедельник, Лю Цингэ на некоторое время задержался перед зеркалом. Обычно он придерживался программы необходимого минимума: аккуратная одежда, расчёсанные волосы, базовая гигиена. Он знал, что его считают внешне привлекательным, но сам никогда не задумывался и тем более не волновался на этот счёт. Какая разница, насколько красиво твоё лицо, ведь гораздо важнее, на что ты годен. Сейчас же Лю Цингэ поймал себя на мысли, что в глубине души он питает надежду на то, что Шэнь-шисюну нравится его внешность. Он нахмурился, пригладив уже начавшие отрастать волосы, и поправил воротник светлой рубашки-поло. Бросив последний взгляд на своего зеркального двойника, он вздохнул и с замирающим сердцем отправился на назначенную встречу. Шэнь-шисюн уже был на месте. Похоже, он пришёл немного раньше и теперь ожидал у входа, обмахиваясь веером. В другой руке он держал мобильник. Судя по выражению лица, на котором играла немного странная улыбка, на экране он лицезрел что-то, что… было ему по нраву? По крайней мере, Лю Цингэ так предполагал. Подойдя ближе, он поздоровался, привлекая внимание, и спросил, долго ли он его ждёт. Шэнь-шисюн, слишком погружённый в мир «по ту сторону экрана», вздрогнул от внезапного приветствия, быстро убрал телефон и одарил Лю Цингэ улыбкой, теперь уже дружелюбно-тёплой: — Недолго. Приехал минут двадцать назад. Ну что, направляемся к звёздам? — он кивнул в сторону входа. Выставка была впечатляющей. В этом году администрация университета действительно постаралась, организовывая мероприятие. Это был день открытия, поэтому помимо созерцания выставленных объектов, посетители могли также насладиться выступлениями от известных в научной сфере спикеров и задать им свои вопросы. Даже не погружённый в тему Лю Цингэ был приятно удивлён масштабом выставки. Они пробирались через толпы людей, попеременно останавливаясь около стендов и экспонатов. Лю Цингэ бросил взгляд на своего спутника: тот выглядел… спокойным. Лениво осматривал экспонаты, толком не останавливая свой взгляд ни на одном из них. Возможно, дело было в том, что он и раньше всё это видел, а может, именно эти вещи не привлекали его внимание. Лю Цингэ мысленно взмолился всем известным ему богам, надеясь, что для Шэнь-шисюна эти часы не станут самым скучным времяпрепровождением в галактике, о котором он потом будет жалеть. Они на некоторое время остановились около выставленных в ряд образцов первых вариантов одеяния астронавтов. Лю Цингэ с интересом рассматривал громоздкие костюмы. Шэнь-шисюн остановился рядом. — До сих пор не могу представить, каково это было для первых астронавтов: выйти в открытый космос в этой ненадёжной штуке. Я бы ни за что не подписался на такое, — поделился он своими мыслями вслух. Лю Цингэ в целом был с ним согласен. Хотя и мотивацию первых астронавтов тоже мог понять. Он считал, что первенство открытий и достижение вершин, которые раньше были непосильны для всего человечества, — достойные цели. Интересно, его шисюн хотел бы побывать в космосе? Он тут же задал этот вопрос, решив поддержать беседу. — В космос? — задумчиво ответил Шэнь-шисюн. — Скорее нет, чем да. Там сплошная тьма и тишина, разве это интересно? Тут на земле столько всего красивого. Сказать, что такой ответ удивил Лю Цингэ — ничего не сказать. Он скорее ожидал что-то в духе: «Да, разумеется, это моя мечта». — Но я знаю человека, который наверняка душу дьяволу продал бы ради такой возможности, — со смешком добавил Шэнь-шисюн. На губах его при этом засияла тёплая улыбка. Какое-то время они просто бродили по большому помещению попеременно, в основном по инициативе Лю Цингэ, останавливаясь у особо масштабных и интересных объектов. Они даже посетили часовую лекцию от какого-то известного профессора, который увлечённо вещал целый час о чёрных дырах, червоточинах, экзопланетах и прочих вещах, о которых до этого момента Лю Цингэ знал только поверхностно или не знал вовсе. После окончания лекции Шэнь-шисюн засобирался домой, сославшись на большое количество практической работы, которую ему ещё предстоит завершить к завтрашнему дню. Он поблагодарил Лю Цингэ за приглашение и компанию, после чего удалился. Было сложно судить, насколько понравилась ему эта выставка, но то, что он хотя бы пребывал в хорошем расположении духа, вселяло надежду.***
Когда Лю Минъянь попросила его сходить вместе с ней в книжный магазин, Лю Цингэ как примерный старший брат не мог ей отказать. Обычно в таких мероприятиях его задача заключалась в том, чтобы переносить увесистые пакеты с книгами и периодически кивать / качать головой, когда Лю Минъянь интересовалась его мнением относительно очередного своего выбора. В руках его уже нарисовалась небольшая стопка из томиков маньхуа и новелл. Он старательно игнорировал взгляды троицы девиц, которые перешептывались неподалёку. Молча следуя за Лю Минъянь, он со скучающим видом оглядывал книжные полки. Они быстрым шагом пересекали секцию классической литературы, когда взгляд его упал на книгу с красивой обложкой, текст на которой сообщал читателям о том, что перед ними сборник поэзии времён династии Лян. Поддавшись порыву, Лю Цингэ взял книгу. Лю Минъянь отправила ему понимающий взгляд. Несколько дней книга путешествовала вместе с ним в рюкзаке. За это время он уже успел несколько раз пересмотреть свой план. Закончив очередную тренировку, он целенаправленно направился к корпусу «H», помня о том, что у Шэнь-шисюна в этот день там проходили какие-то занятия. Некоторое время он просто ждал, слоняясь рядом со входом в корпус. Когда в потоке студентов наконец появился знакомый силуэт, Лю Цингэ подождал, прежде чем поравняться с ним шагом. — Привет, — поздоровался он, отмечая, что сегодня шисюн в режиме «я тебя терплю». Но сдаваться он был не намерен, учитывая, что смены настроения он отмечал уже не в первый раз. Лю Цингэ решил стараться придавать им как можно меньше значения. Ведь, возможно, Лю Минъянь была права, и причина этому была не в нём. Получив в ответ на приветствие кивок, он продолжил: — Ты не занят? Не хочешь перекусить? Спутник прищурился и посмотрел на него. На лице отражалась нечитаемая гамма эмоций. — У тебя привычка такая – внезапно появляться из ниоткуда? — вопросом на вопрос ответил он. Тон его был довольно холодным. Лю Цингэ опешил, услышав его слова. Если посудить, то Шэнь-шисюн был прав: все их встречи, кроме похода на выставку, были внезапными. Но он мог поклясться, что это не было частью какого-то коварного плана по глобальной слежке (ну, почти не было). — У меня нет твоего номера. Если ты мне его дашь, я смогу быть менее внезапным, — пробормотал он, уставившись на дорожку перед собой. Вспышка недовольства промелькнула на лице человека. Казалось, ещё мгновение и он выдаст что-то вроде: «Да не охренел ли ты, часом? Так нагло просить у меня номер телефона, куда это вообще годится?». Какое-то время они шли молча. В конце концов, Шэнь-шисюн протянул руку со словами: — Давай сюда свой телефон. Увидев протянутую ладонь, Лю Цингэ тупо уставился на тонкие длинные пальцы, совершенно не понимая цель этого действия. Тем не менее, он поспешно повиновался, достал из кармана мобильник и передал его шисюну. Наблюдая, как тот что-то вбивает, он ощутил дежавю; правда, в прошлый раз тем, кто вбивал данные в чужой телефон, был он сам. — Наслаждайся, — в тоне звучали насмешливые нотки, но Лю Цингэ не обратил на это внимания: гораздо больше его занимал тот факт, что, сам того не ожидая, он так просто смог добыть номер этого человека. Его даже почти не смутило «НЕ СТАЛКЕРИ» вместо имени контакта. Решив, что это маленькая победа, он продолжил гнуть свою изначальную линию: — А что насчет обеда? Шэнь-шисюн вздохнул. У Лю Цингэ внезапно возникла ассоциация с уставшим родителем. Его собственная матушка, будучи женщиной строгой, но терпеливой, когда её терпение подходило к концу, вздыхала подобным образом, словно говоря тем самым: «Как же мне всё это надоело, за что мне всё это?!». А после подобных вздохов обычно следовал нагоняй. Поэтому Лю Цингэ морально приготовился. — Ладно, — вопреки ожиданиям Шэнь-шисюн решил сменить гнев на милость. — Я буду чай. Они неспешно продвигались по аллее в сторону главного корпуса, вокруг которого, словно грибы после дождя, тут и там выросли небольшие кофейни; среди их множества чайные можно было пересчитать по пальцам одной руки. Одну из них Лю Цингэ выбрал для обеда. Аппетит после тренировки был страшный, поэтому себе он заказал полноценный обед. Его шисюн, как и анонсировал ранее, заказал только чайник зелёного чая. «Чжу Е Цин», — запомнил Лю Цингэ. Подмечать привычки и предпочтения этого человека стало ещё одним его хобби. Когда официант поставил подносы на их стол, Лю Цингэ поспешил наполнить чаем одну из чаш и подал её шисюну. Ему хотелось немного сгладить негативное впечатление от своего «сталкинга». Шэнь-шисюн принял чашку. Уголки его губ едва уловимо дёрнулись вверх. Хотя, возможно, Лю Цингэ просто показалось. Какое-то время они сидели в тишине. Лю Цингэ был занят своим обедом, Шэнь-шисюн с отсутствующим видом пил чай маленькими глотками. Закончив с трапезой, Лю Цингэ внезапно вспомнил ещё кое о чём. Порывшись в рюкзаке, он извлёк оттуда книгу. Положив книгу перед Шэнь-шисюном, он твёрдо заявил: — Это тебе. Этот его жест, похоже, удивил шисюна. Приподняв одну бровь, он какое-то время молча смотрел на книгу. После чего снова вздохнул. «Снова вздыхает… Я опять ошибся?» — Лю Цингэ помрачнел. Внутри он представлял собой сплошной клубок из нервов. В очередной раз мысленно приготовившись к фиаско, он даже не замечал, с какой силой сжал челюсти — словно тем самым пытался удержать внутри все подступающие эмоции. Шэнь-шисюн сгрёб книгу, отправляя её в свой кейс. — Благодарю, — бросил он с таким видом, словно был не совсем уверен, испытывает ли благодарность на самом деле.