***
Лю Цингэ протягивал веер — Шэнь Юань взял его и раскрыл, чтобы полюбоваться бамбуком, изящно и вместе с тем небрежно написанным тушью по ткани. — Неужели Лю-шиди хранил его всё это время? — с лёгкой насмешкой спросил Шэнь Юань, закрывая лицо. Его тон был шутливым, а глаза — печальными: лорд Байчжань, похоже, и впрямь ждал его воскрешения?.. Лю Цингэ не ответил и отвёл взгляд в сторону. Они остановились посреди тропы в зарослях бесшумно колышущегося бамбука. Шэнь Юань решил поддразнить Лю Цингэ ещё: — Этот мастер был удивлён, когда узнал, что его шиди штурмовал школу Хуаньхуа, только чтобы забрать тело… Лю Цингэ поддался на провокацию: — Этот демон не имел права даже на то, чтобы называть лорда Цинцзин своим учителем. Он коснулся запястья Шэнь Юаня, сжимающего веер. — Я был уверен, что мы ещё встретимся. Шэнь Юань уловил это изменение: то, как Лю Цингэ прямо сказал о своих чувствах, мгновенно сделало атмосферу вокруг более волнующей. Он вспомнил пугающий взгляд Ло Бинхэ, склонившегося над его, Шэнь Юаня, телом, не подающим никаких признаков жизни. — Мой брат… — прошептал он, подумав о Шэнь Цинцю. Лю Цингэ непонимающе нахмурился; черты его размывались, словно на лист с чернилами налили воды. Шэнь Юань пошатнулся. Разрозненные мысли не давали ему сосредоточиться и понять, что происходит. Почему-то он вдруг подумал о Шэнь Цинцю и осознал, что его здесь нет — и никогда не было. Кто такой этот Ло Бинхэ, и отчего он избегал его? Откуда это неясное чувство, будто он знал Лю Цингэ очень много лет?.. Шэнь Юань в какой-то момент понял: он находится во сне, но проснуться никак не получалось. Больше всего его поразило то, что Шэнь Цинцю не было в этом мире. У Шэнь Юаня не было брата-близнеца. Воспоминания хлынули на него сплошным потоком вместе со всеми деталями, и голова взорвалась болью. Он бесконечно падал в какой-то пустоте, чувствуя боль и жар, пока не очнулся в своей постели. Вскочив, Шэнь Юань схватился за смартфон: десять утра. Будь это обычный день, он бы уже опоздал на занятия, но в воскресенье он спал без будильника. Он быстро вышел из спальни, даже не надев джинсы. Кухня, гостиная и ванная были пусты. Шэнь Юань в ступоре застыл, яростно потирая глаза, когда услышал щелчок замка, и входная дверь распахнулась. Шэнь Цинцю, положив крафтовый пакет из кондитерской и подставку с кофе на консоль с зеркалом, едва не опрокинул всё, что держал: Шэнь Юань резко сжал его в объятьях, не обращая внимания на влажные пятна у порога. — Брат, мне приснилось, что тебя нет, — пробормотал он, уткнувшись в колючее шерстяное пальто. Шэнь Цинцю раздражённо вздохнул, но не оттолкнул его — только прижался сильнее. Так они простояли, кажется, несколько минут. Шэнь Юань прикрыл глаза и наконец расслабился, вдыхая аромат молочного кофе, парфюм Шэнь Цинцю и смесь уличных запахов, разбавленных дождём. — Ты знаешь кого-нибудь по имени Ло Бинхэ? — спросил Шэнь Юань и ощутил, как рука, обнимающая его, напряглась. — Нет. Может, это очередной супер-популярный персонаж из BL-новеллы, которую ты читал? — фыркнул Шэнь Цинцю, отстраняясь и расстёгивая пальто. Его всегда забавляло, что, хотя Шэнь Юань разбирался в классической литературе и имел в целом утончённые вкусы, периодически фанател по каким-то убогим графоманским романам. Критиковал на форумах, не жалея эпитетов, но читал регулярно; было в этом что-то мазохистское. — Я уверен, что нет, — сказал Шэнь Юань, — возможно, я просто придумал его… Шэнь Цинцю пожал плечами, избежав его взгляда. Ло Бинхэ он надеялся никогда не встретить в этом мире.***
Шэнь Юань сидел в кафетерии, читая веб-новеллу, обновившуюся утром: свежая глава у Люсу Мяньхуа вышла как надо, не такая затянутая, как в прошлый раз! И всё же ей не хватало некоторых пояснений по сеттингу. Для того, кто читал этого автора впервые, темп повествования мог показаться странным, но Шэнь Юань уже привык к нему и знал, что лор будет раскрываться постепенно. Это делало работы Люсу Мяньхуа немного плоскими, зато он нередко цитировал классику. Для школьников, с неохотой выполнявших домашку, это был шанс приобщиться к искусству, пусть и весьма необычным образом. Наконец Шэнь Юань увидел того, кого ждал: Лю Цингэ подошёл, улыбаясь. Улыбался он примерно так же, как Шэнь Цинцю: едва приподнимая уголки губ. Для кого-то это могло быть незаметным, но Шэнь Юань, привыкший отмечать любые жесты брата, видел эту улыбку и радовался тому, как светится лицо Лю Цингэ. «Кажется, я пялюсь на его губы», — подумал Шэнь Юань и опустил взгляд. — Привет. — Лю Цингэ всегда здоровался первым, считая себя младшим. Шэнь Юань вдруг вспомнил свой недавний сон и, деликатно улыбнувшись, протянул: — Лю-шиди. Он не ожидал, что эти слова произведут такой эффект: Лю Цингэ, сильно удивившись, вдруг ярко покраснел и закрылся ладонями. На несколько секунд показалось, что мелькнуло выражение узнавания на его лице — будто он тоже что-то вспомнил. Шэнь Юань усмехнулся. Они могли ещё долго так стоять друг напротив друга, но он взял ладонь Лю Цингэ и потянул на себя, словно собирался обнять. — Прости, — Шэнь Юань расслабил пальцы, чтобы Лю Цингэ мог в любой момент отпустить его руку, но он не отпускал, — я подумал, что раз ты называешь меня шисюном, то, может, хочешь побыть шиди? Это было довольно оригинально со стороны Лю Цингэ. Так сложилось, что Шэнь Юань был без ума от сянься тайтлов и, конечно, быть шисюном ему льстило, но, в конце концов, их реальный мир был далёк от школ самосовершенствования и принятых в этих школах обращений. Лю Цингэ, похоже, немного растерялся, и Шэнь Юань спросил напрямую: — Хочешь называть меня гэгэ? Этот вопрос вызвал второй приступ смущения, но на этот раз втихую посмеяться с реакции Лю Цингэ не вышло: Шэнь Юань сам ощутил, как жар заливает лицо и шею, и быстро пробормотал: «Забудь». Между ними повисла тишина. Лю Цингэ просто держал Шэнь Юаня за руку, гипнотизируя взглядом их сцепленные пальцы. Так они и стояли, пока Шэнь Юань не спохватился, что опаздывает на семинар. Уже запыхавшийся и кое-как усевшийся в аудитории, он вспомнил, что должен был попросить Лю Цингэ встретиться после занятий — так они решили с Шэнь Цинцю, что пора признаться. В итоге эта мысль раздражающе маячила где-то на периферии сознания, пока Шэнь Юань тщательно записывал происходящее на семинаре. Он даже успел сам что-то вставить в дискуссию, но сжато и без энтузиазма. Шэнь Цинцю нередко говорил, что его брат любит заметать проблемы под коврик, однако до этого дня Шэнь Юань яростно всё отрицал. Но ему было тяжело. Он постоянно представлял, как похолодеет Лю Цингэ, услышав правду. Как исказится в отвращении его лицо, как он начнёт игнорировать Шэнь Юаня в университете, избегая даже приветствий. Видят небеса, за всю жизнь Шэнь Юань удостоился порядочного количества шуток про отношения или секс втроём, и почти всегда они казались ему мерзкими и непривлекательными, будто собеседник влез в его глубоко личную жизнь и потрогал грязными руками. А теперь он сам скажет кому-то: давай встречаться. Со мной и моим братом. Потому что без него я не хочу. Что на такое можно ответить? Лю Цингэ вообще казался довольно порядочным человеком, из тех, у кого по полочкам разложено, как правильно жить жизнь, и полиамория, как какой-нибудь БДСМ, находится в некоей серой зоне морали. Поэтому иногда у Шэнь Юаня проскакивала предательская идея ничего не выяснять и не рассказывать — лучше оставить всё как есть. Сколько можно протянуть во лжи — столько, значит, отмерено, нужно быть благодарным и за это. Он вздохнул, собрал свои вещи в сумку и вышел из аудитории, против обыкновения ни с кем вежливо не прощаясь. Пока он шёл в другой корпус и искал, где встретить Шэнь Цинцю, воображение, зацепившись за сомнительное сравнение с БДСМ, то и дело подбрасывало занимательные идеи, от которых горели уши. Совершенно не кстати Шэнь Юань подумал, какое у Лю Цингэ красивое спортивное тело, и как хорошо на нём смотрелись бы верёвки: чёрные или красные… — Что это за развратное лицо? — без приветствий спросил Шэнь Цинцю, возникнув перед Шэнь Юанем будто из ниоткуда. — С Лю Цингэ виделся? Шэнь Юань пристыженно кивнул. — Значит, ты позвал его…? Шэнь Юань покачал головой. — Ладно, — Шэнь Цинцю ничуть не удивился и, разлочив свой смартфон, быстро набрал какое-то сообщение. — Пошли, он придёт через час.***
Лю Цингэ как раз заканчивал давно запланированную тренировку, когда ему пришла короткая SMS-ка. Он испытал смешанные чувства: с одной стороны, шисюн (гэгэ?) впервые сам его позвал куда-то. С другой стороны, тон сообщения был сухим, будто ему назначили время и место для драки, а не для свидания. С третьей стороны, университетская библиотека — странный выбор для свидания… У ситуации обнаружилось уже слишком много сторон, чтобы сделать какой-то определённый вывод, и Лю Цингэ решил довериться судьбе. Он принял душ и уже одевался, когда ему начали приходить уведомления от Лю Минъянь. У его сестры была привычка присылать кучу коротких сообщений на ходу, вместо того, чтобы написать одним текстом всё, что ей хотелось сказать. Лю Цингэ, натянув свитшот, открыл мессенджер. Люсу Мяньхуа: привет Люсу Мяньхуа: брат Люсу Мяньхуа: вчера мы с Ша Хуалин были на вечеринке со старшекурсниками Лю Цингэ зашнуровал кроссовки и поправил одежду; всё это время смартфон вибрировал в кармане. Люсу Мяньхуа: короче там был кое-кто с факультета искусств Люсу Мяньхуа: оказалось на этом факультете и правда есть какой-то Шэнь Люсу Мяньхуа: я узнала ТАКОЕ Люсу Мяньхуа: теперь понятно, почему всё выглядело так Чуть не врезавшись в кого-то на ходу, Лю Цингэ буравил взглядом экран смартфона, ожидая, что же Лю Минъянь расскажет, но минуты шли, а сообщения больше не приходили. Может быть, она как раз спустилась в метро — по субботам сестра ездила на ушу. Лю Цингэ помялся у входа в библиотеку, как будто надеялся, что ещё мгновение — и недостающий кусочек паззла появится. Он даже попробовал набрать номер, но он оказался недоступен. «Метро», — смирился Лю Цингэ, потянув ручку двери на себя. Может быть, он всё узнает сам. Ему хотелось верить в то, что от него не скрывают чего-то ужасного — в конце концов, что могло убить его чувства? Лю Цингэ никогда не отступался легко. В библиотеке оказалось чисто, но пусто. У университета библиотек было несколько, и именно эта популярностью не пользовалась: возможно, потому, что в ней не было компьютеров. Или потому, что она была самой неудобной по расположению, а разнообразием литературы похвастаться не могла. Лю Цингэ помнил, что до этого дня был в ней лишь раз — и то дверью ошибся. Он медленно прошёлся вдоль шкафов, пока в конце зала не увидел ряд столов с креслами. В углу, окружённый фикусами и книжными полками, стоял диван; на нём сидели двое. Когда Лю Цингэ приблизился, он понял, что не ошибся: это действительно был Шэнь-шисюн. Точнее, два Шэня. Один, совершенно спокойный и строгий; и другой, побледневший от взгляда Лю Цингэ и закрывшийся веером. В целом, Лю Цингэ не мог похвастаться феноменальной сообразительностью, но тут всё быстро сошлось. То, что Лю Минъянь написала «теперь понятно…». То, что его подарки, похоже, попадали не в те руки. Множество мелких деталей, которые он замечал, но игнорировал, думая, что делает или понимает что-то не так. Его удивление было так велико, что на злость не осталось сил. Он молчал и хмурился, переводя взгляд с одного близнеца на другого, и, видимо, что-то такое было на его лице, потому что, сжав веер, один из них встал и сделал шаг ему навстречу: — Лю Цингэ, прости. Мы не хотели тебя обманывать, — сказал он. — Но обманули, — пробормотал Лю Цингэ, отчаянно соображая, что ему со всем этим делать. — Ты ничего ни разу не спрашивал, так что никто тебя не обманывал, — фыркнул тот, что остался неподвижным, — А-Юань, нечего извиняться. — Он повернулся к Лю Цингэ и продолжил: — Это ты не смог нас отличить, не смей обвинять моего брата. Лю Цингэ показалось, что над ним смеются, и он сжал губы, делая шаг назад. Эти слова и правда сильно его укололи: он должен был заметить. Должен был задать больше вопросов, но… — Меня всё устраивало, — сказал он, — я был честен. Я считал, что ты мне нравишься. Повисло молчание. Лю Цингэ собрался с духом и поправил себя: — Вы оба мне нравитесь. Он ощутил облегчение, будто какой-то сложный секрет был наконец разгадан, но в то же время Лю Цингэ никогда не задумывался над тем, как можно любить двух людей сразу, и как теперь разделить все свои впечатления и воспоминания надвое, чтобы окончательно провести границу между ними двумя. Всё слишком сильно спуталось, и Лю Цингэ почувствовал бессилие. — Лю Цингэ, давай начнём всё сначала. Я — Шэнь Юань, учусь на искусствоведа. Мой брат — Шэнь Цинцю, учится на факультете теоретической физики. Ты перепутал нас, и мы не сказали сразу не потому, что хотели пошутить над тобой, а потому, что ты понравился нам обоим. Лю Цингэ сел в кресло, чтобы обработать все эти массивы новой информации. Шэнь Юань, надеясь, что его слушают, продолжил объяснять: — Мы не знали, что делать, и ситуация затянулась, так что… Пожалуйста, пойми нас. Он выглядел взволнованно и говорил искренне, и сердце Лю Цингэ дрогнуло. Он не до конца понимал, какие отношения связывают этих двоих, и попробовал представить собственного брата-близнеца… но это ничем ему не помогло. Лю Цингэ зажмурился и потёр виски; Шэнь Юань почти наклонился к нему, ожидая ответа. Шэнь Цинцю, наоборот, выглядел непроницаемо — ему даже не нужен был веер, чтобы скрывать эмоции. Нетрудно было поверить в то, что злого умысла у них не было, и Лю Цингэ понял, что он действительно не злится. Не ощущает себя преданным. — И что теперь? — беспомощно спросил он. Шэнь Юань улыбнулся и приложил сложенный веер к губам. Его лицо, озарённое этой улыбкой, было нежным и светлым, как у небожителя. (Лю Цингэ ощутил, что уже близок к готовности использовать вычурные пафосные обороты, которыми его сестра сыпала не только в сетевых романах, но и в жизни.) Шэнь Цинцю посмотрел на Лю Цингэ свысока и вздохнул: — Ты можешь быть с нами двумя. Либо ни с кем. Лю Цингэ сглотнул, сжав и разжав кулаки. В бархатной тишине библиотеки они смотрели друг на друга, избегая взглядов в глаза. Лю Цингэ всегда стремился получить какой-то однозначный, простой ответ на свои действия — для таких, как он, разгадывать намёки было делом мучительным. И вот, кажется, он получил этот однозначный ответ, но простым он вовсе не был. — Хорошо, — наконец сказал Лю Цингэ и, быстро поднявшись, ушёл. Шэнь Юань откинулся на диван, придвигаясь к Шэнь Цинцю и кладя голову ему на плечо. Он не мог точно решить, получил он хорошую реакцию или плохую. Лю Цингэ всё равно? Или это шок? — Хватит ёрзать, — Шэнь Цинцю прижал его к себе, — он же согласился. — Он почти убежал, — пробурчал Шэнь Юань в рубашку брата. — Наверное, на ходу кидает твой номер в блэклист. Шэнь Цинцю хмыкнул.***
Лю Цингэ с грохотом распахнул дверь и выскочил в коридор, не обращая внимания на созданный шум. Его щёки горели, а сердце бешено колотилось: Шэнь Юань сказал, что Лю Цингэ нравится ему… Им. Обоим. Правда, Шэнь Цинцю почти ничего от себя не добавил, но он всегда был скуп на слова, как заметил Лю Цингэ. Это было уже привычно. Он хотел разбираться в выражениях лица Шэнь Цинцю получше; хотел бы увидеть, каким открытым он может быть. Бывает ли он похожим на Шэнь Юаня? Чем можно заслужить его улыбку? Это Лю Цингэ пока не удалось, но ведь он многое перепутал, а значит, сможет справиться в будущем… Он остановился напротив распахнутого окна; коридор был пуст, лёгкий вечерний ветерок колыхал белые занавески. Закатное солнце пронизывало густые облака золотыми лучами. Снопы этих лучей подсвечивали плитку на полу. Смартфон завибрировал, и, хотя Лю Цингэ собирался его игнорировать, пришлось прочитать уведомления — их было так много, что жужжание не прекращалось. Люсу Мяньхуа: в общем на искусствах учится Шэнь Юань Люсу Мяньхуа: последний курс, как ты и говорил, так что ошибки быть не может Люсу Мяньхуа: но у него есть брат-близнец Люсу Мяньхуа: видимо ты подкатывал сразу к ним двоим?! Люсу Мяньхуа: мне всегда казалось, что мой брат меня удивит UwU Люсу Мяньхуа: я могу это использовать как сюжет для романа? Люсу Мяньхуа: давай устроим двойное свидание Люсу Мяньхуа: впятером в смысле Все те сообщения, которые написала ему Лю Минъянь в общественном транспорте, разом дошли, как только она снова подключилась к сети. Лю Цингэ переключился на режим «Не беспокоить» и убрал смартфон: обсуждать с кем бы то ни было возникшую ситуацию не хотелось. Он вышел из корпуса, немного посидел на остановке, пока ждал автобус; на улице стремительно темнело, и у дома Лю Цингэ остановился, чтобы посмотреть на звёзды. В таком задумчивом настроении он не был давно: Лю Цингэ вообще предпочитал скорее действовать, чем размышлять. Его неуверенность в себе могла любую идею выставить в плохом свете, и, зная это, он предпочитал окунуться в омут с головой, веря, что лучше ошибиться, чем провести всю жизнь в бездействии. Но было ли это правильно для отношений? Лю Цингэ никогда ещё не чувствовал такого влечения к другому человеку. Он боялся всё испортить, показать себя ненадёжным или грубым. Поэтому, когда Шэнь Цинцю сказал ему, что нужно выбрать, он растерялся и захотел побыть один. На самом деле, он уже знал свой ответ.***
Шэнь Юаня он не видел несколько дней. Сначала думал написать что-нибудь на почту, но слова не складывались — особенно после такого скомканного прощания — и он ждал, когда сможет поговорить лицом к лицу. В среду в расписании у курса Шэнь Юаня стояла пара по истории искусств, поэтому Лю Цингэ нашёл нужную аудиторию и принялся ждать. Судя по времени, вот-вот уже занятие должно было кончиться, но в коридоре, на удивление тихом, никто так и не появился. Лю Цингэ вздохнул и открыл первую главу нового романа Лю Минъянь. Он был подписан на её профиль — просто чтобы поддерживать с ней разговоры и быть в курсе, не более того! — и буквально вчера сестрица выложила что-то новое, в предисловии пообещав нечто «…невероятное, чего раньше не было! Всё, как вы любите (´ ∀ `)ノ～ ♡!». Почему-то по поводу этого обновления Лю Цингэ мучило странное предчувствие, похожее на невнятную тревогу. Повинуясь этому предчувствию, он погрузился в текст, опираясь на стену и склоняясь над смартфоном. Чем больше он читал, тем мрачнее становилось его лицо: по сюжету новеллы некий совершенствующийся воин из горной школы встречает загадочного юношу. Герои принадлежат одному ордену, но учатся у разных учителей, относящихся к соседним горным пикам. Прекрасный незнакомец, с лицом белее нефрита и станом стройнее бамбука, то холоден и напыщен, то мил и приветлив… Лю Цингэ сжал смартфон в руке так, что чехол треснул. Видимо, хотя он и отписался Лю Минъянь парой слов в субботу, но насчёт идеи для романа не ответил ничего внятного, и она истолковала это как-то по-своему!.. Первая глава была короткой, ничего интересного в ней не произошло, однако было совершенно ясно, откуда растут ноги у этого сюжета. Лю Цингэ нервно пролистал комментарии туда-сюда, и взгляд его зацепился за знакомый никнейм. Некто «Непревзойдённый огурец» оставил целую простыню текста, мимоходом отметив, что обороты вроде «лица белее нефрита» использовать не то чтобы совсем грешно, но как-то пошловато, и для наиболее полного соответствия стилю лучше почитать, например, работы такого автора… Лю Цингэ поперхнулся воздухом, представив Шэнь Юаня, пылко набирающего подобный комментарий. В воображении это выглядело вполне гармонично, даже пугающе мило. — Привет, — раздался знакомый голос над его ухом. Лю Цингэ от неожиданности выпрямился, почти столкнувшись плечами… с Шэнь Юанем? Шэнь Юань улыбался, но уголки губ его подрагивали, будто ему это тяжело давалось. Лю Цингэ постарался списать это на нервозность от их последней встречи. — Привет, — ответил он, не зная, что делать: они стояли так близко друг к другу, лучше отойти или.? — Пообедаем вместе? Лю Цингэ немного опешил: обычно это он проявлял инициативу. Он даже покраснел, ощутив какую-то глупую радость от простого приглашения. — А как же… — начал он, следуя за Шэнь Юанем. — Старший брат сегодня дома, — отмахнулся тот, и они как обычно молча дошли до кафетерия. Лю Цингэ не мог оторвать взгляда от Шэнь Юаня за столом. Они взяли только чай, который явно нельзя было назвать обедом, но Лю Цингэ решил не заострять на этом внимания. Возможно, это был какой-то повод для разговора, однако и разговор не клеился: после нескольких фраз они рассматривали друг друга, Шэнь Юань — как-то с подозрением, Лю Цингэ — с плохо скрываемым любопытством. Он как будто ожидал чего-то от этой встречи; какого-то откровения, длинных признаний или даже ссоры, но всё выглядело так, словно ничего особенного между ними не было. Минуты текли, чайник чая подошёл к концу. Лю Цингэ тщательно оглядел пальцы, зелёную рубашку с вышивкой, длинные пряди волос и очки в строгой чёрной оправе — как раз в таких был Шэнь Юань тогда, в библиотеке. — Шэнь Цинцю, — позвал Лю Цингэ. Человек перед ним не проявил никакой реакции, равнодушно посмотрев на него. В глазах Лю Цингэ это окончательно сбило с него образ — впрочем, не очень тщательно поддерживаемый — непринуждённого собеседника. — Шэнь Цинцю, даже когда ты улыбаешься, кажется, что ты чем-то недоволен, — вздохнул Лю Цингэ, — лучше будь недовольным искренне. Шэнь Цинцю нахмурился, но отпираться не стал: — Я не старался. Думал, для тебя этого достаточно. Лю Цингэ хмыкнул: — Зачем? Шэнь Цинцю пожал плечами. Разговор опять зашёл в тупик, тишина сгустилась над столом и будто отрезала его от внешнего мира, где куча других студентов шумела, звеня посудой и смеясь. Лю Цингэ написал e-mail Шэнь Юаню, заодно приложив ссылку на профиль Люсу Мяньхуа. Допытываться было неудобно, но явно необходимо. — Ты и правда читаешь это? — ледяным тоном спросил Шэнь Цинцю, нависнув над Лю Цингэ и маленьким столиком; длинная прядь из его чёлки упала Лю Цингэ на лоб. Это оказалось гораздо более смущающим, чем Лю Цингэ мог представить; его щёки окатило жаром. Он аккуратно перехватил волосы и отвёл от лица, чтобы заправить Шэнь Цинцю за ухо. Видимо, это действие что-то сломало в старшем Шэне: он завис секунд на десять, глядя на Лю Цингэ как на представителя внеземной жизни — с брезгливым интересом. Лю Цингэ напрягся. (Лишь спустя месяцы он понял, что смущение Шэнь Цинцю всегда выглядит так: отстранённо и презрительно.) — Нет, не читаю, — Лю Цингэ ухватился за вопрос, чтобы отвлечься от неловкого момента, — это… Он умолк, и Шэнь Цинцю свёл брови к переносице, требуя продолжения. — Это пишет моя сестра, — сдался Лю Цингэ, не зная, куда девать глаза от стыда. — Вот почему это напоминает мне кое-что. Теперь понятно. А-Юань вчера читал вслух. Лю Цингэ схватил его за руку, будто боялся, что, исполнившись презрения, Шэнь Цинцю просто уйдёт. — Я могу попросить её не писать, — пробормотал он. — Неважно, — фыркнул Шэнь Цинцю, — А-Юаню это нравится. Лю Цингэ вспомнил разгромный комментарий, во всех подробностях описывающий недостатки первой главы. Похоже, Шэнь Юань действительно наслаждался ролью критика. — Лучше скажи: что ты решил? — перевёл тему Шэнь Цинцю. — Ты о чём? Шэнь Цинцю посмотрел на него с таким выражением лица, словно собирался спросить: «Ты идиот?». Лю Цингэ, всё еще сжимающий его ладонь, расслабил пальцы, чтобы Шэнь Цинцю мог забрать руку, если захочет. Но Шэнь Цинцю не прерывал это прикосновение — только смотрел в глаза, серьёзный и такой холодный, что хотелось повторить его черты подушечками пальцев. Это что-то напоминало… — Разве это не очевидно? — вопросом на вопрос ответил Лю Цингэ, вновь краснея. — Пусть я не ожидал, что так выйдет… мне всё равно. Он боролся с желанием отвести взгляд. Шэнь Цинцю его будто гипнотизировал, приковывал к месту, и от этой властной атмосферы Лю Цингэ совсем потерял голову. — Я хочу быть с тобой и Шэнь Юанем. Напряжение быстро спало — стало даже легче дышать; Шэнь Цинцю откинулся на спинку стула, словно ему совсем не был интересен предмет беседы. Лю Цингэ не хотел с этим мириться: медленно поднеся к своему лицу бледную ладонь, он поцеловал запястье, неотрывно наблюдая за лицом Шэнь Цинцю. Оно дрогнуло — всего на мгновение, как затуманившаяся поверхность воды; и Лю Цингэ увидел, как покраснели кончики ушей. — Не надейся, что можешь творить всё, что вздумается, — пробурчал Шэнь Цинцю, отдёргивая руку. Лю Цингэ понял, что совсем не испытывает обиды, и улыбнулся в рукав толстовки. Нежность сжала его сердце и не отпускала, пока Шэнь Цинцю не ушёл. Лю Цингэ впервые в жизни ощутил, что она может быть такой сильной — до покалывания в рёбрах; и что он способен её испытывать к человеку, который делает вид, что его недолюбливает.***
Лю Цингэ вошёл в библиотеку, и тут же его накрыло дежавю. Точно так же он повернул ручку двери и уткнулся взглядом в большие арочные окна, когда был здесь в прошлый раз. Янтарный вечерний свет лился из окон, и в столбах этого света мерцали и кружились пылинки. В этот раз за столом у входа даже сидел библиотекарь, но, к счастью, айпад интересовал его гораздо больше, чем Лю Цингэ, у которого не было даже читательского билета. Сочтя это за добрый знак, Лю Цингэ поскорее завернул в сторону, обошёл шкафы и увидел Шэнь Цинцю, сидящего на диване. Однако вместо того, чтобы читать, Шэнь Цинцю что-то печатал в смартфоне. — Почему мы опять здесь? — после приветствия поинтересовался Лю Цингэ, без церемоний кидая на пол рюкзак и спортивную сумку. Шэнь Цинцю оторвался от своего занятия не сразу: — Здесь никогда никого нет. Удобное место. Он даже не повернулся в сторону Лю Цингэ; но времена, когда это порождало неловкость, давно прошли: тишина между ними перестала быть напряжённой, и Лю Цингэ привык, что часть общения между ними — какие-то молчаливые спокойные занятия. Шэнь Цинцю очень напоминал капризного кота, который соблаговолил сесть рядом с человеком. Сама возможность близкого присутствия была большим одолжением с его стороны. — Привет, — на плечи Лю Цингэ опустились ладони. Шэнь Юань, подошедший сзади, наклонился и обнял его плечи. Лю Цингэ постарался откинуться назад, чтобы быть ближе к нему, но упёрся в спинку кресла. Губы Шэнь Юаня были рядом с его ухом, и от волос исходил тонкий аромат зелёного чая и амбры. — Так зачем мы здесь? — спросил Лю Цингэ, и едва слышный смешок коснулся его скулы. Шэнь Цинцю убрал смартфон в сторону и странно улыбнулся, подавшись вперёд и сцепив ладони на коленях. — Просто я вспомнил, как мы виделись здесь в тот раз… — сказал Шэнь Юань и прикоснулся к верхней пуговице рубашки Лю Цингэ. На памяти Лю Цингэ их первая встреча в библиотеке была довольно давно, с месяц назад. К тому же, они всё уже выяснили, поэтому ответ Шэнь Юаня совсем ничего не прояснил. Ничего особенного тогда и не произошло; Лю Цингэ непонимающе нахмурился. — Я смотрел на тебя в тот день и размышлял кое о чём, — продолжил Шэнь Юань. — Думаю, теперь мы можем это сделать. Лю Цингэ собрал все остатки своих умственных сил, чтобы уловить мысль, но ладони на его груди чертовски мешали этим попыткам: они медленно расстёгивали рубашку, то немного царапая, то гладя обнажаемую кожу. — Сделать что? — наконец повторил Лю Цингэ и понял, что не может даже пошевелиться. Шэнь Цинцю вздохнул с разочарованием и придвинулся ближе; его колени упёрлись в колени Лю Цингэ. Они были так близко друг к другу, что окружающий мир словно отошёл на второй план, и воздух сгустился, стал тяжёлым и пряным. Лю Цингэ чувствовал, что увязает в меду, пока Шэнь Юань открывал его торс и повторял пальцами контуры пресса. — Посмотри, какой он красивый, брат, — Шэнь Юань, удерживая голову Лю Цингэ в прямом положении, чтоб он не смел отвернуться, наклонился ещё немного и укусил открытую шею. Он оттянул зубами кожу, чтобы наверняка оставить засос, и Лю Цингэ дёрнулся, словно его ужалило током. Его возбуждение уже было очевидным, и он невольно попытался свести ноги, но рука Шэнь Цинцю опустилась на его колено и плавно переместилась к бедру, чтобы щёлкнуть пряжкой ремня. Звуки, которые издавал Шэнь Юань, покрывая шею мокрыми поцелуями и укусами вперемешку, вернули Лю Цингэ в реальность. В этой реальности его раздевали средь бела дня в университетской библиотеке. — Постой, — прошептал он, — не здесь… — Почему? Лю Цингэ очень хотел увидеть лицо Шэнь Юаня, но повернуться к нему не получалось. Он вдруг подумал, как выглядит Шэнь Юань сейчас: раскрасневшийся, с припухшими губами. От этой мысли Лю Цингэ завёлся ещё сильнее, и стояк до боли упёрся в пояс джинсов. — Здесь могут быть люди, — наконец выдавил Лю Цингэ и задержал дыхание, когда Шэнь Цинцю, совершенно игнорируя его слова, расстегнул и ремень, и ширинку. — Значит, тебе стоит быть потише, — прошептал Шэнь Юань, замечая, как шумно выдыхает Лю Цингэ и сжимает ручки кресла. За их спинами стоял широкий книжный стеллаж, и чтобы увидеть их, пришлось бы обойти его с одной из сторон. Тем не менее, если это действительно произойдёт, вряд ли они успеют сделать вид, что занимаются чем-то приличным… Однако Шэнь Юань решил, что это его не волнует. — Смотри на брата, — строго сказал он Лю Цингэ, по-прежнему не позволяя повернуть голову. Лю Цингэ хотел закрыть глаза… но не мог. Он завороженно наблюдал за тем, как Шэнь Цинцю, соскользнувший с дивана, устроился между его разведённых ног и теперь, кое-как справившись с джинсами, стащил и трусы, насколько это было возможно. Лицо Шэнь Цинцю выглядело сосредоточенным и безразличным, и видеть его рядом с собственным стоящим членом Лю Цингэ было странно. Но Шэнь Цинцю это, видимо, ничуть не смущало: он будто на пробу облизнул багровую головку члена вместе с каплей выступившей смазки и, немного помедлив, взял в рот. Уже от вида алого бархатного языка Лю Цингэ ощутил, как последняя кровь, питавшая мозг, хлынула вниз. Когда его затянуло во влажный горячий рот, Лю Цингэ громко всхлипнул, и этот всхлип, оттолкнувшись от стены, разнёсся по комнате. — Тише, — напомнил Шэнь Юань и вновь стал гладить торс Лю Цингэ; его руки были холодными, а воздух тёплым, и от этого контраста по телу побежали мурашки. Шэнь Юань вдумчиво очертил выпирающие ключицы и потрогал затвердевшие соски. Лю Цингэ никогда не считал себя чувствительным, но теперь любое прикосновение отдавалось мучительным жаром на коже, как ожог. Он с силой закусил губу и опустил голову; и столкнулся взглядом с Шэнь Цинцю, всё ещё облизывающим член. Он не сосал и почти не сжимал губы, и Лю Цингэ уже начало казаться, что он умрёт, если не толкнётся внутрь рта, но Шэнь Цинцю, похоже, не собирался перестать дразнить его. Лю Цингэ хотелось податься бёдрами вперед, но Шэнь Юань крепко держал его, да и от его рук было невыносимо отрываться. В тишине едва различимо раздавались звуки скольжения, и Лю Цингэ пришло в голову, что это может кто-то услышать. Но эта мысль была совсем хрупкой и не вызывала страха, а потом потонула в ощущениях и окончательно исчезла. Шэнь Цинцю, разорвав их зрительный контакт, прикрыл глаза и наконец взял в рот член наполовину, сжав основание рукой. Лю Цингэ старался сдержать себя, но неосознанно придвинулся ближе, на ничтожное расстояние, которое ничего не изменило — и Шэнь Юань укусил его плечо. — Цинцю, — прошептал он, — моя очередь. Шэнь Цинцю отстранился, позволяя плоти Лю Цингэ выскользнуть; в уголках покрасневшего рта блестела слюна. Он безмолвно отступил, чтобы Шэнь Юань, обогнув кресло, занял место брата. Лю Цингэ, освобождённый от хватки, протянул руку и коснулся щеки Шэнь Юаня, жадно глядящего на него снизу вверх. Он желал поднять Шэнь Юаня, усадить к себе на колени, поцеловать — и потом поцеловать Шэнь Цинцю, обычно создающего впечатление, что ему целоваться не нравится — но, очевидно, ему не было это позволено: Шэнь Юань мягко шлёпнул ладонь Лю Цингэ и отвёл в сторону. — Не трогай. Лю Цингэ послушался и постарался расслабиться; вдалеке скрипнула дверь, но, вне зависимости от того, кто бы зашёл в библиотеку и увидел их троих, Лю Цингэ ни за что не хотел останавливаться. Шэнь Юань не собирался издеваться над ним: он сразу принялся насаживаться ртом на член, и уже влажная головка скользила по нёбу и толкалась в горло, заставляя Лю Цингэ вздрагивать. От каждого движения искры плясали перед глазами, и приходилось постоянно контролировать руки, чтобы не положить их на затылок Шэнь Юаня, собирая волосы в кулак. Шэнь Цинцю, устроившийся на диване вновь, неотрывно наблюдал за ними, расстёгивая собственные брюки. Шуршание одежды, тяжёлые вздохи и скрип подлокотника, который Лю Цингэ уже готов был сломать, незаметно заполнили всё пространство, но на это теперь никто не обращал внимания. Когда Шэнь Цинцю аккуратно опустил брюки вместе с бельём и прикоснулся к своему члену, Лю Цингэ, глядя на это, кончил — и закусил ладонь, чтобы не издать ни звука. Шэнь Юань шумно сглотнул и облизал его напоследок. Длинные волосы спутались, блестевшие от слюны губы растянулись в лёгкой улыбке. Лю Цингэ наконец позволил себе потащить его вверх, усадив на себя. — А-Юань, — позвал Лю Цингэ, с удовольствием сжимая его ягодицы; оставшаяся после оргазма нега вспыхнула новой волной жара. Шэнь Юань прильнул к нему с поцелуем, притираясь как можно ближе, и Лю Цингэ, кое-как протиснув руку между их телами, сжал сквозь джинсы его стояк. Через несколько секунд, немного повозившись, они смогли общими усилиями раздеть Шэнь Юаня достаточно, чтобы его член уткнулся в пресс Лю Цингэ. Лю Цингэ дрочил ему, быстро двигая рукой, чувствуя, как губы рвано дышащего Шэнь Юаня уткнулись в плечо. Лю Цингэ мог видеть лицо Шэнь Цинцю — уже не такое безучастное как прежде: щёки стали персиковыми от румянца, ресницы дрожали, всё ещё полные, красивые губы были приоткрыты. Лю Цингэ так хотел поцеловать его — но мог только беззвучно позвать по имени, смотря в глаза. Шэнь Юань, приглушённо застонав в шею Лю Цингэ, кончил: по торсу потекла сперма, пачкая их обоих. Какое-то время они сидели, не отпуская друг друга. Шэнь Цинцю, ругаясь сквозь зубы, чистой рукой достал из сумки салфетки и вытер грязную ладонь, а затем кинул пачкой в Шэнь Юаня: — В следующий раз будем начинать наоборот, — заявил он, поправляя одежду, — сначала ты, потом я. — Идёт, — согласился Шэнь Юань, вытирая Лю Цингэ, — это честно. Лю Цингэ, только откинувшись на спинку кресла и стараясь восстановить дыхание, быстро привстал и схватил салфетки: кто-то подошёл к шкафу с той стороны. — Не в библиотеке, — уверенным тоном заявил Лю Цингэ, вложив в эти слова всю твёрдость, на которую он только был способен. Шэнь Юань слез с его колен и отвернулся, пряча улыбку.