— Прошло полгода —
Полы его длинных одеяний развевались на ветру, когда Лю Цингэ спрыгнул с меча. Мягко приземлившись на поросший изумрудной травой склон, он быстрым движением пригладил волосы, слегка разметавшиеся после полёта, и убрал меч в ножны. Его взгляду открылась небольшая бамбуковая роща, которую ему пришлось преодолеть прежде чем достигнуть небольшого строения. Замерев в пяти чжанах от своей цели, Лю Цингэ крепко сжал кулаки и на пару секунд прикрыл глаза, собираясь с духом. Когда он продолжил своё движение, шаг его потерял былую скорость и твердость. Но не успел он пройти и чжана, когда дверь дома отворилась и на пороге показался человек, при виде которого сердце Лю Цингэ пропустило удар. Длинные волосы хозяина хижины были убраны в изящную причёску, которая была почти совершенной, если не считать нескольких выбившихся прядей. Традиционное ханьфу цвета цин идеально подходило его спокойному, умиротворённому образу небожителя, лицо — безупречно красивое, до мельчайших деталей знакомое Лю Цингэ, — невыносимо любимое. — Лю-шиди, я не ожидал, что ты прибудешь так рано, — несмотря на дружелюбный тон, в голосе человека читались лёгкие нотки беспокойства. Лю Цингэ замер. Чем больше он рассматривал своего шисюна, тем сильнее становилось ощущение неправильности ситуации. Впервые за долгое время он не был уверен, какой из близнецов стоит перед ним. Его замешательство не скрылось и от шисюна. — Лю-шиди, ты в порядке? — на лице появилась участливая улыбка. — …А-Юань? — наконец неуверенно спросил Лю Цингэ. Он не ожидал, что его вопрос вызовет такую реакцию: Шэнь Юань (или это всё-таки был Шэнь Цинцю?) удивлённо вскинул брови и побледнел. — Отку… — он прервался на полуслове и обернулся. Взгляд его устремился вглубь бамбуковой хижины. В помещении послышалось движение, и спустя мгновение на улицу вышел молодой мужчина в тёмном ханьфу. Лю Цингэ не понимал откуда, но он знал, что этого человека зовут Ло Бинхэ. Обогнув Шэнь Юаня, он занял место рядом и, легко облокотившись о бамбуковую стену дома, принял уверенную расслабленную позу. При виде этого человека Лю Цингэ ощутил прилив злости и резкое желание ударить по самодовольному смазливому лицу. Он не был до конца уверен, с чем связана такая реакция, но смутное ощущение опасности от одного только присутствия этого Ло Бинхэ не покидало его. Поджав губы, Лю Цингэ бросил ему холодный взгляд. Тот в свою очередь одарил его насмешливой ухмылкой. — Лю-шишу, где ваши манеры? Учитель устал после долгого пути, а вы врываетесь в его дом и мешаете отдыху, — с нарочитым укором протянул Ло Бинхэ. — … — Бинхэ! Разве так подобает говорить со своим шишу? — голос Шэнь Юаня звучал раздражённо. Сам он при этом походил на родителя, который в очередной раз пытается отчитать своё непослушное, но горячо любимое чадо, прекрасно осознавая при этом бесполезность подобных попыток. — Простите, учитель! Этот ученик был не почтителен, — Ло Бинхэ покорно склонил голову. Он не выглядел ни капли виноватым, скорее наоборот - довольным. Лю Цингэ молча наблюдал за их разговором. В душе его бушевали смешанные чувства. Постепенно он подмечал детали в образе Шэнь Юаня, которые ранее ускользнули от его внимания: слегка припухшие губы, выбившиеся пряди волос, красные пятна на обычно нефритово-бледной коже шеи, которые шисюн тщетно пытался скрыть под воротом одеяний. Стойкое ощущение, что именно он тут чужой, лишний, не покидало Лю Цингэ. — Лю-шиди, — Шэнь Юань снова обратился к нему. — Так какое дело ты хотел обсудить со мной? — … Лю Цингэ не нашёлся с ответом. Он не мог оторвать взгляд от алых отметин, расцветших на чужой шее. Растерянность и сомнение захлестнули его. Это не было чувством ревности - скорее, ощущение неправильности и зыбкости окружающего его мира, которое только нарастало с каждым мгновением. — Лю-шишу, что вас так заинтересовало? — поинтересовался перехвативший его взгляд Ло Бинхэ. Голос его утратил прежнюю игривую насмешливость, и теперь в нём скользили нотки угрозы. — А-Юань, что происходит? — проигнорировав вопрос, произнёс Лю Цингэ, пытаясь поймать взгляд Шэнь Юаня. Ему это не удалось. Шэнь Юань, прикрыв лицо веером, который до этого сжимал в ладони, отвёл взгляд — ещё один привычный жест, который Лю Цингэ, казалось, выучил наизусть. Тем не менее, вопрос его произвёл эффект на Ло Бинхэ. — Учитель, почему глава пика Байчжань называет вас подобным именем? — нахмурившись, он с подозрением изучал Лю Цингэ. В его образе не осталось ни капли той расслабленности - теперь он выглядел как человек, готовый вступить в драку в любую секунду. Шэнь Юань молчал. — Учитель? — Ло Бинхэ повторил вопрос. Лю Цингэ ощущал нарастающую нервозность. Вся эта ситуация раздражала его всё сильнее. Он сделал шаг вперёд, положив ладонь на рукоять меча. — Это тебя не касается, — с вызовом бросил Лю Цингэ, встречаясь взглядом с глазами багряного цвета. — Неужели? Неужели хочешь снова бросить мне вызов? — холодно усмехнулся Ло Бинхэ. Оттолкнувшись от стены дома, он тоже выступил навстречу. — А что, если так? — Ты же знаешь, что проиграешь. Ты всегда проигрываешь, — ещё одна ехидная ухмылка появилась на красивом лице Ло Бинхэ. Лю Цингэ крепче сжал кулаки. Шэнь Юань только устало вздохнул, прикрывая лицо веером.***
Резко сев, Лю Цингэ некоторое время пытался осознать, где он находится — это была его собственная кровать. Тело покрывал холодный пот, а дыхание было учащено, словно он пробежал марафон. Несколько раз моргнув, он сфокусировал взгляд. В комнате стоял полумрак из-за плотно задёрнутых штор. Он провёл ладонью по подушкам рядом — холодные. За стеной слышался шум воды, похоже, кто-то из близнецов принимал душ. Картины сна, безумно реалистичные и яркие, по-прежнему стояли перед его глазами. Ему казалось, что он до сих пор ощущает боль от сломанных костей и металлический привкус крови во рту. Чтобы убедиться, что всё это лишь наваждение, Лю Цингэ коснулся лица. Разумеется, никаких ран не было. Шум воды за стеной тем временем прекратился. Пригладив слегка влажные от пота пряди волос, Лю Цингэ поднялся и принялся заправлять постель. Монотонная утренняя рутина, как правило, помогала ему быстрее пробудиться и войти в колею. Он не был из тех людей, которые придают снам большое значение, однако это сновидение отличалось от прочих. Растерянность и злость понемногу отступали, но мысли его то и дело возвращались к событиям сна, оставившим после себя неприятный осадок. — Да кто, чёрт возьми, этот ваш Ло Бинхэ? — пробормотал он. — Ло Бинхэ? — переспросил Шэнь Юань. Он только что вышел из душа; кожа слегка порозовела от горячей воды, а сам он выглядел расслабленным и довольным. В голосе его читалось удивление. В руках он держал большое пушистое полотенце, которым то и дело промакивал длинные пряди волос. Лю Цингэ за своим занятием не заметил, как он вошёл в комнату. Лю Цингэ поморщился, но всё-таки ответил на вопрос: — Какой-то мудак из сна. Не важно. Этот ответ, казалось, только сильнее разжёг интерес Шэнь Юаня. Взгляд его сделался серьёзным. — Ты редко рассказываешь о своих снах, Лю-шиди. Что тебе снилось? — Шэнь Юань повесил полотенце на спинку стула и уселся на только что заправленную кровать. Протянув ладонь к Лю Цингэ, он привлёк его в свои объятья. Лю Цингэ не сопротивлялся: покорно усевшись рядом, он чмокнул Шэнь Юаня в висок. Даже спустя восемь месяцев отношений подобная тактильная близость немного смущала его. В этом плане Лю Цингэ скорее был похож на Шэнь Цинцю, который без лишней необходимости редко прикасался к другим людям, даже если эти самые люди были связаны с ним романтическими или родственными отношениями. Шэнь Юань же оказался очень тактильным человеком. Утонувший в его объятиях Лю Цингэ какое-то время обдумывал вопрос. — Это был очень странный сон… — он пытался подобрать слова, которые могли бы как можно лучше описать его ощущения — Как будто со мной уже происходило подобное прежде. Мне снился ты. Ещё… этот Ло Бинхэ, — имя персонажа из сна Лю Цингэ практически выплюнул, его снова охватило раздражение, — ты был с ним. Потом мы с ним подрались. Больше ничего. Рассказ вышел скомканным, но Шэнь Юань уже достаточно неплохо научился понимать чувства Лю Цингэ, поэтому ему хватило и этого краткого изложения событий. Некоторое время он обдумывал сказанное. На первый взгляд, сон мог бы показаться обычным и ничем не примечательным, но мысль о том, что ему и Лю Цингэ являлся во снах один и тот же человек, казалась Шэнь Юаню очень странным совпадением. — А что насчёт брата? Он был там? — уточнил он. — Нет. Только ты и… этот, — неохотно ответил Лю Цингэ. — Ты сказал, что я «был» с ним? — снова переспросил Шэнь Юань. Это не было похоже на его собственный сон об этом человеке. — Да. Вы с ним… Ну… — Лю Цингэ не договорил, нахмурившись. Шэнь Юань слегка отстранился от Лю Цингэ, с любопытством рассматривая своего партнёра. Он размышлял, стоит ли рассказать о собственном сне прямо сейчас или же отложить это обсуждение на потом. Его не покидало ощущение, что он что-то упускает, словно смотрит на объект через мутное стекло, теряя возможность разглядеть реальный его облик. Приняв решение, он задал очередной вопрос: — Значит, ты такой сердитый потому, что приревновал меня к какому-то парню из сна? — Шэнь Юань тихонько фыркнул. — Не знаю… Наверное. Он подавил улыбку, наблюдая за замешательством Лю Цингэ. Шэнь Юань в очередной раз восхитился тем, каким милым он может быть, когда чем-то смущён или сбит с толку. Потом, они всегда смогут поговорить об этом потом. — Наверное, мне стоит это исправить… — задумчиво проговорил он, снова сгребая Лю Цингэ в объятия. Сначала Шэнь Юань легонько поцеловал его в лоб, пытаясь разгладить складку между бровей; потом, уткнувшись носом в шею, игриво на пробу прикусил нежную кожу. Лю Цингэ шумно выдохнул - его так легко можно было застать врасплох. — А-Юань, — заворчал Лю Цингэ, пытаясь отстраниться. — Я ведь даже ещё не был в душе. — Это неважно, — Шэнь Юань, не поддавшись его протестам, прикусил кожу чуть сильнее, а потом прижался губами, целуя. Лю Цингэ нечего было ему возразить. Он крепче обнял Шэнь Юаня, прижимая его к себе. Его сердцу достаточно было одних поцелуев, чтобы начать отбивать бешенный ритм. От Шэнь Юаня пахло вишней и корицей, капельки воды собирались на всё ещё влажных волосах и, словно дождинки, оставляли на его футболке мокрые следы. Лю Цингэ шумно вдохнул чужой, сводящий с ума запах и прикрыл глаза. Дверь в спальню отворилась с негромким звуком - на пороге показался Шэнь Цинцю. Даже в такой ранний час выходного дня он, как и всегда, был безупречно аккуратен и собран. — Проснулись, — констатировал он, с абсолютно непроницаемым видом рассматривая двоих, в тот момент представлявших из себя клубок объятий. — Доброе утро, А-Цзю, — поздоровался Лю Цингэ. — Цинцю, не хочешь присоединиться? — позвал Шэнь Юань. — Утренний трах не входит в мои планы на сегодня, — отрезал Шэнь Цинцю. — Разберитесь с этим сами, а я сделаю кофе. У вас двадцать минут, — с этими словами он покинул спальню. Тихонько фыркнув, Шэнь Юань перевёл взгляд на Лю Цингэ, любуясь румянцем на его щеках. Нежно убрав чёлку с его лба, он запечатлел ещё один целомудренный поцелуй, а после, наклонившись к самому уху, игриво прошептал: — Тогда предлагаю не терять времени и использовать эти двадцать минут с умом. Лю Цингэ только коротко кивнул, притягивая Шэнь Юаня за талию ближе.***
Кухня была наполнена запахами кофейных зёрен и поджаренных тостов. Лю Цингэ размешивал сахар, наблюдая за небольшой воронкой в центре кружки. «Нужно добавить молока», — он окинул быстрым взглядом стол. Совместные завтраки по выходным стали чем-то вроде их общей негласной традиции. Если не удавалось позавтракать вместе, они старались компенсировать это ужином. Последние три месяца Лю Цингэ постепенно учился уживаться с близнецами и адаптировался к их чётко организованному быту. Их решение съехаться можно было назвать почти спонтанным. После защиты магистерских дипломов Шэнь Цинцю и Шэнь Юань очень скоро устроились на работу, и пока у Лю Цингэ шли летние каникулы, им удавалось видеться относительно регулярно. Однако с наступлением нового учебного года и увеличением нагрузки в виде факультативов и тренировок перед ежегодным соревнованием ВУЗов Лю Цингэ ощущал критическую нехватку времени. В течение месяца он разрывался между домом, университетом, тренировками и встречами с близнецами. В один из таких особенно нагруженных дней, когда Лю Цингэ, абсолютно вымотанный после тренировки, приехал к близнецам Шэнь и чуть не уснул, стоило ему присесть на диван, Шэнь Цинцю спросил, а не будет ли ему проще, если он просто переедет жить к ним. Лю Цингэ согласился не раздумывая. Уже потом он узнал, что этот вопрос близнецы обдумывали какое-то время, и эта критическая проблема стыковки графиков просто ускорила процесс принятия решения. Сообщив родителям о том, что хочет поселиться вместе с сокурсниками, чтобы сэкономить время на дорогу и уделить больше внимания учёбе и тренировкам, он получил, пусть и после ряда вопросов, одобрение и бюджет на аренду жилья. Единственным человеком, которому было известно об истинных причинах его переезда, была Лю Минъянь — ей было обещано приглашение в гости сразу же после того, как он немного обустроится. Сборы были короткими: один чемодан вещей и ноутбук — весь нехитрый скарб, который Лю Цингэ взял с собой, прежде чем вызвать такси и отправиться в абсолютно новую для себя жизнь. Шэнь Цинцю, обративший внимание на его ищущий взгляд, молча встал со своего места и проследовал к холодильнику. Очень скоро в его руке появилась белая упаковка молока, которую он без лишних слов поставил перед Лю Цингэ. — Спасибо. Не стоило, я мог и сам. Шэнь Цинцю только пожал плечами в ответ и продолжил завтрак. Близнецы, успевшие очень неплохо изучить его привычки за это короткое время, шаг за шагом интегрировали его в свою картину мира, то и дело окутывая привычной для них двоих и абсолютно естественной заботой. Лю Цингэ понимал, что они делают это от чистого сердца, но всё равно ощущал себя неловко. Подобное внимание для него было в новинку. Казалось, что сам он делает в ответ несравненно мало и только принимает чужую заботу. Шэнь Юань, с лёгкой улыбкой наблюдавший за ними, откусил кусочек тоста с джемом и о чём-то ненадолго задумался. — Кстати, я же не рассказывал вам о том, что у меня появился новый поклонник! — внезапно заявил он. — Поклонник? — удивлённо переспросил Лю Цингэ и нахмурился. Возможно, причиной была свежесть воспоминаний о недавнем сне, но он даже отложил свой собственный тост и с серьёзным видом уставился на Шэнь Юаня. Шэнь Цинцю только вопросительно поднял бровь в ответ на реплику брата. — Ладно, не смотрите на меня так, — засмеялся Шэнь Юань. — Этому поклоннику лет девять от силы, поэтому ближайшее десятилетие, а то и больше, он вряд ли сможет составить вам конкуренцию, — его вид говорил о том, что он явно доволен своей шуткой и вызванной ей реакцией. Сделав глоток кофе, Шэнь Юань продолжил: — Приходит на все мои открытые лекции и прилежно слушает. А вчера после окончания спича даже попытался продекламировать мне отрывок из «Лисьих чар». По-моему, мило! Что-что, а про лисиц мне ещё никто не читал, — Шэнь Юань снова тихо засмеялся. — С каких пор в вашу академию допускают детей? — вопрос Шэнь Цинцю прозвучал прохладно. — Это сынишка одного профессора. Ему временно не с кем оставлять мальчишку, вот и водит с собой на работу, пока у мелкого каникулы. — Вот оно как, — протянул Шэнь Цинцю, возвращаясь к завтраку. Лю Цингэ всё это время молча слушал. После фразы о «Лисьих чарах» лицо его приобрело отрешённый вид. Казалось, он раздумывает над тем, не начать ли самому читать классику для Шэнь Юаня, раз ему это по душе.***
Выходные пролетели в одно мгновение. Лю Цингэ редко в этом признавался, но ему очень нравились такие домашние, спокойные, ленивые дни, когда они могли провести время только втроём: бессмысленно валяться на диване перед телевизором, гулять в небольшом парке рядом с домом или просто заниматься каждый своим делом, сохраняя гармонию. После таких выходных он с особой неохотой возвращался обратно в рутину своих суетливых будней. Собравшись в спешке и даже не успев позавтракать, Лю Цингэ вылетел из квартиры. Близнецы к моменту его пробуждения уже успели уехать на работу. Из всех сил ругая будильник, из-за которого он чуть не проспал первую пару, он быстрым шагом пересёк центральную аллею перед главным корпусом университета и оказался в холле. Нажав кнопку вызова лифта, Лю Цингэ терпеливо ожидал, пока чёртовы металлические створки наконец отворятся и впустят его. Изучая на экране мобильника своё расписание на неделю, он старался игнорировать любопытные взгляды студентов. Это не было для него в новинку, хотя в последнее время число этих взглядов и сплетен заметно возросло. Основной причиной этому стал внезапный для всех ошеломляющий успех «Маски Бога Войны». Лю Минъянь в один момент из нишевого писателя-любителя превратилась в популярного востребованного автора, чьи романы не покидают топы литературных сайтов. А после нескольких интервью для популярных площадок образ её самой встал для многих фанатов на одну ступеньку с образами небожителей. «Люсу Мяньхуа, вы такая милашка. Вы подобны богине, спустившейся с небес, чтобы даровать нам свои прекрасные работы, которые однозначно можно назвать произведением искусства. Возьмите моё сердце!» «Ах… Я бы хотела жениться на Люсу Мяньхуа, как жаль, что на меня она никогда даже и не посмотрит … (ಥ﹏ಥ)» «Люсу Мяньхуа моя вайфу! Она просто идеальна (*˘︶˘*).｡.: *♡» Подобные комментарии в обилии присутствовали в фанатских сообществах и в тредах официального блога Люсу Мяньхуа. Такой интерес к личности Лю Минъянь и её работам, помимо восхищённых комментариев, породил большое количество фанатского контента. Пользователи рисовали иллюстрации сцен из романов, писали фанфики, снимали видео с теориями и разборами новелл. Помимо безобидного фан-творчества в какой-то момент в кругу фанатов появилась навязчивая идея найти прообразы персонажей главных героев. Несмотря на то, что Люсу Мяньхуа неоднократно заявляла о том, что все совпадения случайны, а имена вымышлены, часть фанатов решили, что в качестве главного героя она использовала образ своего собственного брата. Эта тема породила множество холиваров на сотни комментариев. Порой споры и скандалы становились настолько не сдержанными, что модераторам приходилось временно отключать возможность комментирования. В других же фанатских группах активно собирали инсайды от «очевидцев» в виде историй, сплетен, фотографий и видео, при этом абсолютно наплевав на защиту персональных данных и факт вторжения в частную жизнь. «Аноним: Я уверена на 100%, что Люсу Мяньхуа в качестве протагониста взяла образ своего брата. Я учусь в одном университете с ними обоими. Её старший брат всегда такой молчаливый, уверенный в себе, загадочный. А ещё он нереальный красавчик… К тому же, его периодически можно увидеть в компании двух очень красивых близнецов! Разве это не доказательство???» «Розовый закат: Даже если он и был выбран в качестве прообраза, очень сомневаюсь, в реальной жизни всё так же, как и в "Маске Бога Войны". Я видела фотки её брата и не думаю, что он гей. Если бы эти трое реально были в отношениях, я бы была просто счастлива, потому что это так мило, но ведь жестокая реальность не такая! Мне кажется, Люсу Мяньхуа, посмотрев на своего брата и его друзей, просто решила, что отличной идеей будет сделать подобный тройничок (￣▽￣*)ゞ Это же так горячо!» «Голос разума: Ну лично я не удивлюсь, если он всё-таки гей. Моя подруга рассказала, что он постоянно динамит девчонок в универе. Даже погулять не соглашается сходить!» «Клевер ползучий: Я просто люблю трисамы... \\*O*//» «Розовый закат: Может быть, эти девчонки просто не в его вкусе? Почему он должен с ними ходить гулять, если они некрасивые... А может быть, у него есть девушка вне универа…» «Твоя госпожа: [загружены новые фото] Я не соглашусь! Нет ни одной фотки, которая может это подтвердить. Зато посмотрите на эти фото! Вы видите, как они смотрят друг на друга? Это не простая посиделка с друзьями в кофейне, это свидание! Ставлю почку! А вот эта рука на плече, думаете, просто так там лежит????????» «Котик:***
Сидя на бетонном парапете канала, Лю Цингэ наблюдал за тем, как холодное ноябрьское солнце медленно заходит за горизонт. В течение нескольких часов он бесцельно бродил по городу, пока не достиг реки, замурованной в бетон канала. Виды городских окраин, обычно казавшиеся ему слишком грязными, удручающе-безнадёжными и хаотичными, сегодня, напротив, дарили странное спокойствие. Смартфон в кармане завибрировал, уведомляя о новом сообщении. Лю Цингэ, немного поколебавшись, достал его из кармана. Всё-таки это мог быть кто-то из близнецов или Лю Минъянь. К сожалению, это были не они. Поморщившись, Лю Цингэ открыл сообщения. «Цингэ, сегодня в восемь ждём тебя на семейный ужин. Не опаздывай». Его отец всегда был прямолинейным, бескомпромиссным человеком. Так уж повелось, что от окружающих, а особенно членов своей семьи, он ждал беспрекословного подчинения. Лю Цингэ понимал: приглашение на семейным ужин в понедельник, ввиду последних событий, не сулило ничего хорошего. После разговора с проректором где-то в глубине души он ещё надеялся, что до отца все эти новости дойдут не так быстро, хоть с его стороны это было слишком наивно. Отправив в общий чат с Шэнь Юанем и Шэнь Цинцю предупреждение, что должен съездить домой и будет поздно, Лю Цингэ скрепя сердце ответил на «приглашение», а точнее, вызов на ковёр, от отца. «Понял. Буду.»***
Обстановка за столом была гнетущая. Лю Цингэ молча ковырял палочками лапшу. Аппетита не было. Дома его встретили как и всегда: не считая напряжённо поджатых губ матери и чуть более строгого, чем обычно, вида отца, ничего не намекало на то, что что-то не так. Однако Лю Цингэ был уверен, что буря ещё грянет — иначе быть и не могло. — Цингэ, хватит возиться с едой, тебе что, пять лет? Мать старалась, готовила, прояви почтение. Или ты, погрязнув в своих порочных связях, уже совсем забыл о всяких нормах приличия? Разве так я тебя воспитывал? Это был колкий, обидный комментарий. Лю Цингэ молчал, рассматривал содержимое своей тарелки. Он видел, как напряглись мать, а Лю Минъянь, замерев с порцией лапши на полпути ко рту, широко распахнула глаза и бросила на него удивлённый взгляд. Возможно, стоило ещё до этого ужина рассказать ей о последних событиях, но сил и желания с кем-то это обсуждать эту тему у него не было. Потом он извинится перед ней, но не сейчас. — Цингэ, отвечай, когда с тобой говорит отец, — голос господина Лю был слишком громким, властным, давящим. Лю Цингэ, наконец, перевёл глаза на него. — Что ты хочешь от меня услышать, отец? — Хочу услышать объяснения, почему мой сын спутался с какими-то извращенцами и ведёт аморальный образ жизни. Почему наплевал на репутацию семьи, которую уже несколько поколений так тщательно оберегали твои предки? Кто тебя втянул в это? — Это был мой выбор. Я не собираюсь ничего объяснять, — Лю Цингэ чувствовал, как в нём закипает злость. — Неблагодарный засранец, как ты смеешь говорить с родным отцом так дерзко? — не привыкший к подобному своеволию со стороны сына, господин Лю задохнулся от гнева. — Ты спросил, я ответил, — холодно бросил Лю Цингэ. То, как отец отзывался о нём самом, его сейчас мало волновало, но оскорбления в адрес своих партнёров он слушать точно не желал.