REALiTi

Шэнь Юань наблюдал, как студенты покидают аудиторию, шумно переговариваясь между собой. Он уже собрал в сумку все свои лекционные материалы, вытер доску и теперь просто ожидал, когда помещение опустеет, чтобы закрыть его. Среди толпы мелькнула темноволосая макушка — Бинхэ вместо того, чтобы покинуть кабинет вместе со всеми, направился прямиком к его столу. Шэнь Юань приветливо улыбнулся приближающемуся ребёнку. В памяти всплыл сон, который он видел накануне: в нём малыш Бинхэ разливал травяной чай по маленьким чашечкам и с благоговением слушал, как его «учитель» читает ему какие-то наставления. Это был хороший, спокойный сон, который оставил после себя только ощущение уюта. Мозг Шэнь Юаня решил поместить их в сеттинг исторического фентези. Он уже смирился с тем, что в его жизни в последнее время было слишком много истории вперемешку с фентези. В течение последних двух недель он состоял в рабочей группе, ведущей подготовку к экранизации романа «Маска Бога Войны» в качестве эксперта-историка по диалогам. Шэнь Юань усмехнулся своим мыслям: он слишком вовлечён в судьбу своего маленького подопечного, тот даже посещает его во сне. Бинхэ тем временем замер в паре шагов от его стола. — Бинхэ, чем я могу тебе помочь? Шэнь Юань первым начал диалог, наблюдая за тем, как его «ученик» переминается с ноги на ногу в нерешительности. — Учитель! Этот уч… — Бинхэ прервался и тут же поправился, — я хотел вам кое-что отдать. Шэнь Юань с удовлетворением отметил, что Бинхэ старается учитывать его просьбу и корректирует свой тон общения. — И что же это? — он легко кивнул, побуждая Бинхэ говорить. «Наверняка ещё одно сочинение». Бинхэ выглядел необычно — скованным и смущённым. Это бросалось в глаза, хотя Шэнь Юань уже привык к тому, что ребёнок почти всегда ведёт себя достаточно скромно и кротко. Однажды он даже спросил у Су Сиянь, всегда ли её сын такой паинька, и получил ответ, что дома этот ребенок самый настоящий энергичный демонёнок. Рассудив, что Бинхэ его стесняется, как взрослого, Шэнь Юань решил: это просто вопрос времени и привычки. Когда-нибудь он привыкнет к нему и начнёт чувствовать себя более комфортно. Сняв с плеча рюкзак, Бинхэ открыл его на весу и извлёк небольшую коробочку. «Не очень похоже на сочинение». — Не знаю, нравятся ли вам рождественские имбирные пряники, но это вам… — смущённо проговорил он и поставил коробочку на стол. — Ни разу не пробовал, — честно ответил Шэнь Юань, — но с удовольствием попробую. Ему действительно не доводилось пробовать подобную выпечку. В его собственной семье никогда не отмечали этот иностранный праздник, поэтому и во взрослом возрасте он обычно не уделял ему и его элементам особого внимания. — Мы с мамой вчера пекли. К Рождеству. Вы не отмечаете Рождество? — Нет, — признался Шэнь Юань. Шэнь Юань вспомнил, что отец Бинхэ иностранец. Наверное, именно поэтому семья Су поддерживала эту традицию. — Очень жаль, — поник Бинхэ. — Это мой самый любимый праздник! В этом году папа пообещал найти и купить ёлку, чтобы мы вместе её украсили. А ещё… Глаза Бинхэ загорелись, а грусть быстро сменилась восторгом, когда он рассказывал о долгожданном событии. Шэнь Юаню нравилось, когда Бинхэ рассказывал ему о том, что ему нравится. В такие моменты он забывал о стеснении и начинал болтать, словно заведённый, со всей присущей ему детской страстью. «Что за прелестное дитя!» — уголки губ Шэнь Юаня лишь слегка поднялись. Пряча умиление, он с интересом слушал Бинхэ. — Это очень здорово! Я никогда не отмечал Рождество, но уверен, это очень увлекательно, — прокомментировал Шэнь Юань. — Теперь у меня тоже будет частичка этого праздника, — он перевёл взгляд на коробочку и рассмотрел её содержимое получше. В коробке лежали аккуратно упакованные румяные пряники красивого золотисто-песочного цвета. Их поверхность была украшена рисунком из глазури. Шэнь Юань видел подобные пряники раньше — обычно они изображали ели, Санта Клауса и прочие атрибуты праздника. На пряниках, которые принёс ему Бинхэ, были нарисованы маленькие собачки. «Как же всё-таки Бинхэ любит собак! Надеюсь, когда-нибудь родители сжалятся и купят ему щенка», — Шэнь Юань сразу вспомнил последнее сочинение-притчу Бинхэ. Ключевым персонажем этой истории был одинокий, бездомный щенок, которого обижали плохие дети и взрослые. Потом добрый мудрец нашёл щенка и забрал к себе. Он защитил его от злых людей, растил и тренировал. Щенок вырос большим, сильным псом, которого уже никто не смел обижать, и защищал доброго мудреца до конца своей жизни. Хоть это и была милая, наивная детская история с простой моралью, Шэнь Юань оценил исполнение и попытку Бинхэ следовать стилистике жанра. — Я сделал их специально для учителя! — смущённо улыбнувшись, сообщил Бинхэ. — Так значит, ты сам их испёк? Они очень красивые! Уверен, на вкус тоже отличные, — похвалил Шэнь Юань, наблюдая, как загораются глаза ребёнка. — Я буду рад, если вам понравится. Я даже смогу сделать ещё, если захотите! Шэнь Юань про себя усмехнулся подобному энтузиазму. — Я не могу позволить себе пользоваться твоей добротой, Бинхэ. Ты уже и так очень хорошо постарался, — заявил он, слегка взъерошив и без того непослушные, завивающиеся волосы ребёнка. Это был маленький жест, который он позволял себе иногда, отмечая, насколько Бинхэ любит подобное поощрение. Шэнь Юань вынужден был признать, что ему очень нравилось играть Большого Мудрого Взрослого. Всё-таки очень подкупает, когда тебя кто-то обожает. Он и Цинцю были самыми младшими детьми в семье Шэнь. По этой причине ему никогда не предоставлялась возможность побыть «авторитетным взрослым» для какого-нибудь малявки. Слушая заверения Бинхэ о том, что ему «совсем не сложно», Шэнь Юань закрыл аудиторию, и они вместе направились в сторону кабинета преподавателей.

***

Уже ближе к концу рабочего дня Шэнь Юань вспомнил о выпечке, которую ему вручил Бинхэ. Откопав под ворохом бумаг, заполонивших весь его рабочий стол, аккуратную коробочку, он в очередной раз восхитился тому, с каким старанием была нанесена глазурь. Достав смартфон, Шэнь Юань сделал быстрое фото и отправил в его общий чат. «Смотрите-ка, какую красоту мне подарили к Рождеству. Ручная работа, между прочим (◕‿◕)♡», — похвастался он. Ему не пришлось долго ждать реакции. ШЦЦ: Так ты теперь отмечаешь Рождество? Мог предупредить, мы бы с Цингэ купили себе красные колпачки. Шэнь Юань фыркнул, распознав шутку. ШЮ: Пока не отмечаю, но очень даже не против. Так что можете покупать! (っಠ‿ಠ)っ ЛЦГ: Серьёзно? ЛЦГ: Кстати, это собаки? ЛЦГ: (на печеньях) ШЦЦ: Ладно, обойдёмся без колпаков… Цингэ, отмена. ЛЦГ: ОК. ШЮ: 100 баллов Цингэ за внимательность! Это имбирно-пряничные пёсики. Очень постараюсь не съесть всё и принести вам попробовать. ШЦЦ: Кто настолько щедрый, что готовит тебе пряники? Только не говори, что одна из студенток… Напоминаю, это запрещено! ШЮ: Формально это не мой студент… Так что всё в рамках закона! ШЦЦ: … Спасибо за ответ на вопрос. ШЮ: ┐(￣～￣)┌ ШЮ: Никакой интриги с вами не наведёшь. Мне принёс их Бинхэ. ЛЦГ: Бинхэ??? ЛЦГ: Это шутка такая? ШЦЦ: ? Шэнь Юань с удивлением перечитал последние сообщения. Для того, чтобы понять странную реакцию своих собеседников, ему потребовалось несколько минут. Наконец паззл сложился. Он чуть не хлопнул себя по лбу, совершив это «открытие». Действительно! У него самого была практически такая же реакция, когда он услышал имя, до этого ассоциирующееся только с неприятным, странным сном. Разумеется, когда ему представили обладателя этого имени, неуместная ассоциация тут же рассыпалась в пыль, и до этого момента Шэнь Юань даже не вспоминал о ней. Он размышлял об этом ранее, пытаясь проанализировать необычные сны, и сделал вывод, что совпадение имени антагониста в его и Цингэ кошмарах было чистой случайностью. Наверняка этот самый «Ло Бинхэ» на самом деле был персонажем из какого-то произведения или видеоигры, а может даже реальным человеком, мелькающим по телевидению или в других медиа. Их сознание отложило это имя где-то глубоко, а потом решило, по одному ему ведомому алгоритму, воспроизвести в одном из снов. Это было, пусть и занимательное, но всё-таки совпадение. Тот факт, что его «ученик» носил точно такое же имя — было ещё одним забавным совпадением. Если брать во внимание, что фамилии у этих двух «Бинхэ» были разные, на этом совпадения заканчивались. Шэнь Юань вздохнул, приготовившись объяснять. Неужели он не произносил имя мальца раньше? Он не мог вспомнить. ШЮ: Су Бинхэ — сын моей старшей коллеги, я говорил вам о нём. Подумав с секунду, он начал набирать ещё одно сообщение. Он не делился с ними своими выводами о снах, поэтому посчитал нужным пояснить сейчас. ШЮ: Думаю, вы, как и я, вспомнили о тех снах. Уверен, странные совпадения в них — чистая случайность. Нам с Цингэ приснился персонаж, чьё имя мы оба где-то встречали и по воле судьбы запомнили. А то, что нам снится историческое фэнтези — обычное дело. В наше время это очень популярный жанр. ШЦЦ: Звучит логично. ЛЦГ: Разве бывают такие необычные совпадения? ЛЦГ: Хотя, наверное, вы правы. Это единственное адекватное объяснение. ЛЦГ: Но мне всё-равно не нравится этот Ло Бинхэ… Шэнь Юань усмехнулся, тут же представив, как Лю Цингэ хмурится, набирая сообщения. ШЮ: Ага. Уверен, он плохой парень и ужасно стрёмный персонаж, раз уж наши сознания запомнили его в таком отрицательном ключе. В чате повисла небольшая пауза. Решив, что тема закрыта, Шэнь Юань вспомнил ещё кое о чём. ШЮ: Кстати, Цингэ, как там твои съёмки? Сегодня должна была состояться фотосессия новой коллекции Ша Хуалин. Шэнь Юань не мог не заметить, как Лю Цингэ нервничал в течение последней недели из-за предстоящего мероприятия, хоть и пытался этого не показывать. Шэнь Юань же считал, что выход из зоны комфорта — хороший опыт, который положительно скажется на Лю Цингэ. Иногда полезно раздвигать рамки своего собственного мира и делать что-то нетипичное. Однако сам Шэнь Юань из своей собственной зоны комфорта при этом выходить не любил, предпочитая оставить эту полезную практику другим. ЛЦГ: Готовимся. ЛЦГ: Перевожу дыхание после пыток визажиста… Ещё одной положительной стороной этого «выхода из зоны комфорта» было желание Шэнь Юаня увидеть Лю Цингэ в новом амплуа. Ему было до невозможности любопытно лицезреть результаты этой фотосессии, а ждать, когда фотографии появятся на сайте, было невыносимо скучно. ШЮ: А спойлеры будут? ЛГЦ: Спойлеры? ШЦЦ: Он про селфи. В чате снова повисла пауза. Когда Шэнь Юань уже решил, что Лю Цингэ отвлекли по вопросам съёмки, и ответа ждать смысла нет, в чате появилось новое сообщение. ЛЦГ: А это точно нужно? У меня плохо выходят селфи. Глаза Шэнь Юаня загорелись. Прекрасно понимая, что нужно ещё чуть-чуть надавить на Лю Цингэ, и он сможет, пусть и частично, но удовлетворить своё любопытство, он принялся быстро набирать сообщение. ШЮ: Конечно, нужно! Не волнуйся, мы будем любить тебя и таким, не умеющим делать селфи! (*˘︶˘*).｡.: *♡ ШЦЦ: + ЛЦГ: Ладно. Я попробую. Через пару минут последовало ещё одно сообщение. ЛЦГ: Только не смейтесь. Шэнь Юань, не отрываясь от экрана смартфона, наблюдал за уведомлением «пользователь отправляет фото», сетуя в душе на то, что мессенджер слишком долго загружает файлы. ЛЦГ: *прикрёпленное фото* ЛЦГ: получилось немного странно… Лю Цингэ — лжец. Так решил Шэнь Юань, рассматривая фотографию. Повидав немало действительно плохих селфи, он знал в них толк. То, что прислал им Лю Цингэ, явно было не из их числа. Он выглядел хорошо, даже очень хорошо. Лю Цингэ запечатлел себя по пояс. Визажист уложил его волосы назад, придав им слегка небрежный вид. Макияжа было совсем немного. Шэнь Юань отметил только карандаш для глаз и лёгкие тени — для добавления яркости глазам. Возможно, присутствовала ещё и тушь, но он не был в этом уверен. На Лю Цингэ была свободная графитового цвета рубашка, расстёгнутая до середины груди; из-под её виднелись кожаные ремешки. Поверх рубашки был надет широкий пояс-корсет на шнуровке. Шэнь Юань вынужден был признать, что Ша Хуалин знает своё дело. Это было только селфи, однако мысли его резко отправились в другую, совсем противоположную от работы сторону. Множество вопросов заполонили его сознание, например: «как легко расшнуровать этот корсет?» или «как будет выглядеть Лю Цингэ без рубашки в одном корсете и ремешках на груди… или просто в одних ремешках?», «насколько эти самые ремешки крепки» и так далее. Осознав, что пялится на фото слишком долго, Шэнь Юань быстро свернул изображение. Не удержавшись от иррационального желания оглянуться и проверить, не подсматривал ли кто за ним, он украдкой посмотрел по сторонам. Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел, чем он занимается на рабочем месте. Учитывая, что его стул стоял спиной к стене, а в кабинете помимо него был только сонный препод по вышмату, смысла в этой предосторожности было немного. Шэнь Юань снова перевёл взгляд на экран. «Вау», — подумал он и тут же написал об этом в чат. ШЮ: Вау! (❤ω❤) Шэнь Цинцю, похоже, ожидавший его реакции, тут же оставил свой собственный комментарий. ШЦЦ: Неплохо. «Неплохо? А-Цзю, ты как всегда очень щедр на комплименты», — подумал Шэнь Юань. ШЮ: Надеюсь, ты сделаешь для нас ещё селфи… Народ требует контент! ЛЦГ: Я постараюсь, но не обещаю. ЛЦГ: Отвечу чуть позже. «Эх, ну и ладно», — Шэнь Юань не без сожаления отложил телефон в сторону, возвращаясь к бумажной работе.

***

— Лю Цингэ, Лин Хэ, вы готовы? — голос фотографа, громкий и звонкий, эхом отражался от стен небольшой фотостудии. — Конечно! — бодро отозвалась Лин Хэ. На ней было короткое платье с оборками из летней части коллекции, милейшего вида подвязки и сандалии на огромной платформе. Лю Цингэ только кивнул в ответ на призыв фотографа. На нём самом красовались шорты и рубашка с коротким рукавом. Они провели тут чуть более четырёх часов. Весь процесс проходил в несколько этапов из-за того, что требовалось отснять каждую модель в нескольких образах. Визажисты наносили макияж, укладывали причёски для одного лука, а после проводили корректировку для следующего. Лю Цингэ мог с уверенностью заявить, что в течение всего этого времени он практически ничего не делал. Его задача заключалась в том, чтобы стоять, сидеть и …стоять, пока люди вокруг делали свою работу. Однако несмотря на это с виду полное бездействие, он устал не меньше чем после длительной тренировки. К тому моменту, как они начали снимать последние образы, Лю Цингэ уже не чувствовал ни смущения, ни неловкости перед камерой. Ему было абсолютно наплевать на то, что шорты слишком коротки, а визажист во время подготовки к последнему этапу съёмки добавил больше яркости блеску на губах, чтобы сделать его образ «живее». Единственное, чего ему хотелось на данный момент — отправиться домой. Возможно, ещё одной причиной его утомления были неприятные эмоции, которые, при упоминании имени человека из сна, вспыхнули с новой силой: ненависть, злость, страх и чувство беспомощности захватили его, на короткое время возвращая в то утро. Сейчас они почти развеялись, оставив после себя лишь небольшой осадок и лёгкую тревожность. Несмотря на то, что Лю Цингэ прекрасно понимал и принимал правоту Шэнь Юаня, нейтрализовать эти эмоции полностью ему было сложно. Подобная реакция на простой сон с ним случилась впервые. При размышлении об этом ему на ум приходил только случай, когда у Лю Минъянь случился сонный паралич. Лю Минъянь было всего шестнадцать и она явилась к нему в комнату, разбудив посреди ночи. Выглядела она при этом так, словно увидела призрака или что похуже. Лю Цингэ тогда решил, что случилось что-то страшное с ней или с родителями. Хотел бежать, проверять дом, готовый лицом к лицу столкнуться с неизвестностью. Лю Минъянь удержала его и объяснила, что дело во сне. Во сне, который был не совсем сном по своей сути, как потом уяснил для себя Лю Цингэ. У него самого подобного опыта не было и понять до конца суть проблемы ему было сложно. Тогда Лю Минъянь осталась спать в его комнате, а он остаток ночи провёл в кресле, читая и размышляя о том, что его младшая сестрёнка ещё совсем ребёнок. В течение целого года она не могла засыпать без света, всегда оставляя включённым светильник над кроватью, а Лю Цингэ так и не сумел представить, каким должен быть сон, чтобы повлиять на почти взрослого человека настолько сильно. Его собственный сон не был сонным параличом (по крайней мере, он так считал), но, тем не менее, он оставил после себя отпечаток гораздо глубже, чем все сны, которые Лю Цингэ видел ранее. Он тряхнул головой в попытке отогнать лишние мысли.

***

— Всё. Вы все просто умницы! Отлично поработали, — фотограф хлопнул в ладоши, объявляя об окончании съёмки. Все вздохнули с облегчением. Похоже, не один Лю Цингэ устал за этот вечер. — Супер, — Ша Хуалин выглядела очень довольной. — Спасибо, ребята! Можете идти отдыхать, я напишу вам на следующей неделе. Лю Цингэ отправился в примерочную, чтобы наконец переодеться в свою обычную одежду. Это не заняло много времени: его собственные вещи были гораздо проще и однозначно удобнее. Сложив модельные образцы и украшения в стопку, он несколько секунд размышлял, стоит ли оставить их прямо в примерочной или лучше положить куда-то в другое место. Приняв решение спросить у Ша Хуалин, Лю Цингэ направился прямиком к ней. Она стояла рядом с фотографом, рассматривая на экране камеры миниатюрные изображения. Похоже, ей было слишком любопытно увидеть результат, поэтому она предпочла не ждать, когда их выгрузят на жёсткий диск. Однако увидев Лю Цингэ, застывшего неподалёку, Ша Хуалин всё-таки отвлекалась от своего занятия и сделала шаг в его сторону, одарив вопросительным взглядом. — Я не был уверен, куда их положить, — Лю Цингэ кивнул на стопку вещей, которые держал в руках. — Демо-образцы обычно модели забирают себе. Я разве не говорила? — удивилась Ша Хуалин. — Ну ладно. Сейчас, — она направилась к широкому столу, заваленному различными предметами и выудила оттуда огромный бумажный пакет. — Вот, можешь упаковать сюда, — она раскрыла пакет. Лю Цингэ ничего не оставалось, кроме как упаковать вещи и принять её «дар». Он понятия не имел, зачем ему эта одежда, но благоразумно рассудил, что отказ может оскорбить творца. — Ладно. Спасибо. Он попрощался со съёмочной группой, другими моделями и Ша Хуалин, и с чувством выполненного долга покинул студию, направляясь к станции метро. Мир за пределами помещений сделался белоснежным. За то время, что Лю Цингэ провёл в студии, снег успел присыпать улицы и тротуары тонким слоем, который теперь тихо похрустывал под подошвами ботинок. Снежинки кружились в небе, затевая хаотичные, безумные пляски. Они падали на лицо, тая в одно мгновение; оставляя после себя холодные укусы и мокрые дорожки. Лю Цингэ поднял шарф чуть выше. Морозный воздух сковывал его и неприятно холодил лёгкие, затрудняя дыхание. «Употреблять» кислород через мягкую ткань однозначно было лучше, даже несмотря на то, что совсем скоро она грозилась стать влажной и холодной. Лю Цингэ планировал добраться до метро к этому моменту и свести к минимуму неприятные последствия от подобного использования шарфов. Вечерние улицы были полупустыми, редкие прохожие сновали туда-сюда, стараясь сократить своё время пребывания вне тёплого помещения. Когда Лю Цингэ достиг станции, перрон был таким же пустынным, как и всё вокруг.

***

Когда Лю Цингэ наконец зашёл в тёплую прихожую, его встретили ароматы специй, трав и мяса. А ещё его встретил Шэнь Цинцю: быстро обняв Лю Цингэ, он прокомментировал его «прекрасный макияж». Прекрасный макияж? Что? В ужасе осознав, что забыл умыться и всю дорогу ехал в таком виде, Лю Цингэ стремительно удалился в ванную. Шэнь Юань, суетившийся до этого на кухне, не поленился перехватить Лю Цингэ на полпути, чтобы лично оценить этот самый «макияж». Добравшись до ванной, Лю Цингэ яростно намылил лицо мылом, старательно игнорируя предложение Шэнь Юаня «оставить всё как есть». Посетовав на судьбу, Шэнь Юань отправился обратно на кухню. Процесс «отмывки» шёл медленно и нехотя. После первой итерации Лю Цингэ понял, что единственное, чего он добился — размазал чёрную тушь и карандаш. А ещё ему в глаза попала мыльная вода, что было особенно неприятно. Щурясь, Лю Цингэ рассматривал своё отражение в зеркале, сокрушаясь оттого, что не подумал об этом раньше. У визажиста наверняка были средства, которые смогли бы упростить ему жизнь и спасти от позора. — Теперь ты выглядишь так, что тебя хочется пожалеть и пригреть на груди, — заявил Шэнь Цинцю, который всё это время стоял на пороге и наблюдал. Похоже, мучения Лю Цингэ казались ему забавными. — А-Цзю, прошу, не издевайся, — взмолился Лю Цингэ, выдавливая ещё немного мыла на ладонь. — Ты не хочешь, чтобы тебя пригрели на груди? — удивился Шэнь Цинцю. — Хочу. Но не по этой причине, — проворчал Лю Цингэ. — Я вообще-то так в метро ехал, боги, какой стыд, — он застонал от досады. — Не вижу большой проблемы. — Теперь я понимаю, почему та пожилая женщина в вагоне на меня так странно смотрела… — продолжил жаловаться Лю Цингэ. — Пусть смотрит. Накрашенные парни сейчас не такая уж и редкость, чтобы делать из этого сенсацию, — заявил Шэнь Цинцю, скрестив руки на груди. Лю Цингэ хотел возразить, но так и не произнёс ни слова. Шэнь Цинцю его поддерживал? От этой мысли ему стало немного легче. — Ладно. Наверное, ты прав, — нехотя признал он. — Разумеется, — с довольным видом подтвердил Шэнь Цинцю. — Ладно, удачи. Как закончишь — приходи. Потратив четверть часа, Лю Цингэ смог избавиться от большей части макияжа. Ему по-прежнему казалось, что на его ресницах осталось немного туши, но теперь он выглядел более привычно. Глаза всё ещё щипало — несмотря на то, что он промыл их под проточной водой. Насухо вытерев лицо, Лю Цингэ отправился на кухню, где его уже ждали близнецы. Втянув полной грудью чарующий запах свежеприготовленной пищи, Лю Цингэ наконец почувствовал себя дома. — Пахнет обалденно, — похвалил он. — На вкус должно быть ещё лучше! — отозвался Шэнь Юань, который, похоже, выступал в этот день в качестве ведущего повара. — По крайней мере, я на это надеюсь. Вместе они сервировали стол и сели ужинать. — Кстати, что за пакет остался в прихожей? Ничего не нужно убрать в холодильник? — уточнил Шэнь Цинцю. Лю Цингэ задумался на несколько мгновений, пытаясь понять, о чём речь. Точно, он оставил там бумажный пакет, который ему вручила Ша Хуалин. — Нет. Там шмотки со съёмок, — ответил он, не отрываясь от трапезы, — потом уберу их в шкаф. — Шмотки, в которых ты фотографировался? — тут же заинтересовался Шэнь Юань. — Всё-таки Ша Хуалин — отличный работодатель, — протянул он после того, как получил кивок в ответ. Шэнь Цинцю только хмыкнул.

***

Вечер постепенно двигался к своему логическому завершению. Лю Цингэ отправился в душ последним. Тщательно вымыв волосы от лака, он ещё некоторое время с блаженством стоял под горячим потоком воды, чувствуя, как расслабляются уставшие мышцы. Звук воды всегда успокаивал его, вгонял в некий транс, настраивая на отдых и приятные эмоции. Лю Цингэ вообще очень любил купаться, будь то море, бассейн или даже просто ванна. Повернув кран, он нехотя выключил воду и вышел из душа. Керамическая плитка холодила стопы. Наспех вытершись, Лю Цингэ обнаружил, что забыл взять в ванную сменную одежду и бельё. Обернув полотенце вокруг бёдер, он отправился в спальню. Однако до шкафа с вещами дойти не успел. — Ты точно человек, а не водоплавающее? — с серьёзным видом уточнил Шэнь Цинцю. Он сидел на кровати, сложив ноги в позе лотоса. На нём по-прежнему был короткий шёлковый халат, расписанный мелкими цветами, который он надел сразу после душа. Рядом лежала книга, которую Шэнь Цинцю, судя по всему, читал до прихода Лю Цингэ. Шэнь Юань лежал рядом и, похоже, чатился с кем-то. В отличие от брата он уже успел переодеться в длинную белую футболку, в которой обычно спал. — Вроде человек, — пожал плечами Лю Цингэ. Он не знал, что ответить на это замечание. Он собирался направиться к шкафу, когда его взгляд упал на знакомый бумажный пакет, расположившийся прямо на кровати. И как он его сразу не заметил? — Зачем это тут? — удивлённо спросил он. — А ты подумай, — отозвался Шэнь Цинцю. Лю Цингэ перевёл на него непонимающий взгляд. Лицо Шэнь Цинцю было спокойным, расслабленным, а в глазах Шэнь Юаня тут же появился игривые искорки. — Ну… Наверное, чтобы я убрал его в гардероб, — предположил Лю Цингэ после небольшой паузы. Он действительно забыл об оставленных в прихожей вещах, которые планировал убрать. Однако он не думал, что кто-то из близнецов решит напомнить ему об этом таким образом. — Неверно, — не согласился Шэнь Цинцю. Он ждал продолжения, но Шэнь Цинцю больше ничего не сказал. Поэтому Лю Цингэ пришлось задать следующий уточняющий вопрос: — Тогда зачем это здесь? — У меня есть предложение. Надень то, в чём был сегодня на фото. Шэнь Цинцю сложил руки в замок и выжидающе посмотрел на Лю Цингэ. Лю Цингэ нахмурился в замешательстве. Он всё ещё не до конца понимал, что за странную игру затеяли его партнёры. — Сейчас? — аккуратно переспросил он, чувствуя, как оставшаяся на теле вода медленно остывает и неприятно холодит кожу. Шэнь Цинцю одарил его терпеливым взглядом. — Сейчас. Хочу трахнуть тебя в этом, — голос его звучал ровно, почти буднично, но в нём чувствовались властные нотки. Лю Цингэ в одно мгновение забыл о подступающем холоде, резко ощутив, как к лицу прилила кровь от столь развязных слов Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю с удовольствием наблюдал за замешательством и смущением Лю Цингэ. Он прекрасно понимал, какой эффект произвели на него эти слова. — Но если ты сегодня слишком устал, то можем отложить на другой раз, — лениво протянул он, выпрямляя ноги. — Не-не нужно. Я сейчас, — быстро проговорил Лю Цингэ. От волнения его голос слегка дрогнул. Он перевёл взгляд на Шэнь Юаня, который только мягко улыбнулся в ответ и кивнул. Схватив пакет с вещами, Лю Цингэ тут же скрылся за дверью. Шэнь Цинцю позволил улыбке появиться на своём лице. Довольный ответом Лю Цингэ и происходящим в целом, он не хотел признавать, но за эти полтора месяца бойкота и вынужденного воздержания он уже успел порядком соскучиться по такому их взаимодействию. Склонив голову, он перевёл взгляд на Шэнь Юаня. — Ну, что скажешь? — вопрос звучал неопределённо, но Шэнь Цинцю был уверен, что брат его прекрасно поймёт. — Я заинтригован не меньше твоего, — весело ответил Шэнь Юань, — и я всё ещё раздумываю над твоим предложением. — Как знаешь, — хмыкнул Шэнь Цинцю. Он поднял с постели книгу и, раскрыв её на нужной странице, продолжил читать.