*Тук* *Тук* *Тук*
Сердце замерло, словно в ожидании скорой смерти; он застыл как статуя, переставая дышать и двигаться.
Но это не продлилось долго и истерика дала о себе знать, заметив прореху меж волнами отпора и самовнушения; заставляя, как ему казалось, не бьющееся более сердце застучать с новой силой, чуть не разрывая грудную клетку и не убивая от нахлынувших эмоций.
— Вэй Ин.
Это стало сродни приговору для него, что тысячами чёрных червяков забирается под кожу и выедает человечность и здравомыслие вместе с плотью; ты истекаешь кровью, пока не падаешь замертво, а эти червячки выбираются из всех прогрызенных дырок в твоём теле наружу, мерзко снабжая их своей слизью.
"Чёрт, чёрт, чёрт!" он задыхался. Хватался за волосы, словно пытаясь их выдрать, выдрать с корнем и... сдохнуть.
"Вы все, катитесь к чёрту! Пошли вон! Прочь, прочь, прочь, прочь, прочь, ПРОЧЬ!" он скулил, пытаясь оттянуть приговор, как свои волосы; пытался исчезнуть, чтобы больше не чувствовать себя униженным, что бы не чувствовать стыд за этот выплеск эмоций.
Он раздирал запястья в кровь, пытаясь добраться до мяса и вырвать уже его…
Он пытался стереть льющиеся багряные потоки, что поблёскивали черным в темноте его небытия, пытаясь стереть и своё существование...
Он заглушал собственные всхлипы, заставляя себя плакать молча, тем временем отчаянно желая замолчать навсегда...
— Спокойно, я здесь. — нежно шептал голос, приятным теплом обволакивая похолодевшее тело. — Ты — не тряпка, я — не носовой платок, так что прекращай, — холодный, не выражающий жалости, с едва различимыми нотами беспокойства, голос приятным бархатом обнимал всё тело, потоком успокоения различался по внутренностям, отключая разум и погружая во тьму…
***
— Придурок, — первое, что он услышал после того, как очнулся.
Если бы его спросили , он ответил бы, что вообще не в курсе того, что произошло.
Сейчас, и то, что было несколько минут… нет — дней или месяцев назад? Всё это ускользало от него, однако противный голос не переставал
шептать, не уставал напоминать о том, какое он ничтожество.
— Что произошло? — голос вышел хриплым.
Цзян Чэн, всё ещё сидевший у его футона, шевельнулся, встал и отошёл, начав что-то искать.
— А? А-Чэн, что ты делаешь?
— Тебя, не касается, — буквально выплюнул Ваньинь.
Развернувшись с небольшим усилием, Вэй Ин смог разглядеть, насколько у брата было раздражённое лицо.
— Ты так зол… Нет, серьёзно, что случилось?
Чувство беспокойства и несвойственная забывчивость пугали, пугали так, что он решился задать этот вопрос.
***
— Ты в курсе, что я тебя терпеть не могу? — это всё, что удалось вытащить из Цзян Чэна за полчаса уговоров.
Интересно, что же я-
***
Стук в дверь во время чтения книги — раздражитель, что всегда хочется поскорее уничтожить.
Цзян Чэн, подавленный из-за недавних событий, тут же задался вопросом,
что за больные… ах, да… что за бессмертные, пусть и не небожители, но смелые ребята (и очень, очень глупые) к ним пожаловали.
Раскрыв дверь дома не слишком широко — так, чтобы только видеть гостя… гостей, Цзян Чэн уже приготовился тут же её закрыть, но предусмотрительно просунутая в дверной проём нога не способствовала исполнению сего крохотного желания.
***
— Как прошёл ваш первый день в Гусу? Обустроились? — ласково спросил пришедший Лань Сичэнь, изображая вежливую улыбку на лице.
Парни не ответили, а лишь потупили взгляд. Хоть они и умели приспосабливаться, последние события и ссора довольно свежи в их памяти; вся та ложь, что они скажут сейчас, прозвучит неуверенно и её сразу раскусят. Не то, чтобы с этим были какие-то проблемы — правду они-то просто так всё равно не вытянут, но в конце же концов они приплыли сюда лечиться, пусть они и сами особо в это не верили.
Они переводили взгляды с Лань Сичэня, мирно улыбающегося, но начиная выглядеть обеспокоенным их молчанием
, пусть они и знали что это всего лишь притворство, ведь «кто всерьёз будет о них беспокоиться», то на Лань Ванцзи, стоявшего здесь скорее как декорация, что не обращает внимания ни на что и ни на кого — серьёзно, казалось, он здесь только для того, чтобы показать, каким может быть холодным человек; показать, что такое гордость, благородство, а так же весь лёд и холод, что юньмэнцы заслуживают в свою сторону. И от этого им не становилось легче, вот ни капли.
— Мм? — в недоумении протянул старший целитель: ему определённо не нравилась ни эта ситуация, ни то, к чему все это клонило.
Поглубже вздохнув и набрав побольше воздуха в лёгкие, Цзян Чэн на одном дыхании выпалил:
— Этот недоумок-
~@#$$#@~
Продолжение
когда-нибудь следует :)
