Охранник

— Давно тебя не было на работе, — мрачную тишину офиса прервала Мимзи. — Ну, я имею в виду, что ты здесь бываешь редко. Уходя с этажа, она заметила в кабинете Аластора свет, исходящий от компьютера, и решила посмотреть. В кабинете сидел Аластор, щёлкал мышкой и всматривался в экран. Честно сказать, он был так увлечён, что неожиданное появление Мимзи испугало. Его плечи незаметно дёрнулись, сердце участило ритм, но лицо осталось нетронутым. Аластор с блаженным спокойствием посмотрел сквозь темноту на секретаршу и слабо улыбнулся: — Сам удивлён, — ответил он. Мимзи вошла внутрь, опёрлась бедром о рабочий стол. Долго молчала. — Вернуться не хочешь? — вопрос прозвучал неоднозначно, и Мимзи пояснила: — На работу. Аластор хохотнул. — Ты, кажется, неплохо справляешься. — Я не ты. — Это верно. Секретарша закатила глаза - не от раздражения, скорее, от... ностальгии. Аластор остался верен себе. Это заставило её скептически улыбнуться. — Та бутылка бурбона ещё здесь? — спросила она. — Если ты не доставала... — Аластор открыл нижний ящик стола. — Здесь. — Я за бокалами. Тихой походкой Мимзи вернулась в кабинет, звонко бренча бокалами друг о друга. Свет они не включали, хватало белого экрана компьютера. Аластор разлил орехового цвета жидкость. — За что пьём? — спросил он. — За... прошлое? — Зачем вспоминать былое? — противился Аластор. — Мы не вспоминаем, мы за него пьём. Все, кто болтает про то, что нужно жить только настоящим, правы, но насовсем забывать прошлое... как-то это недальновидно. За него можно хотя бы пить. Слегка сонный Аластор примерился к словам и слабо покивал, нехотя соглашаясь. — Резонно. Они стукнулись бокалами и выпили. Вдруг Аластор ощутил, что всё это время... кажется, тревожился, но не понял, о чём, а первый бокал вернул ему в грудь спокойствие. От удивительного осознания он расслабился в рабочем кресле. — Как там твоя девчонка? — спросила Мимзи, посматривая на бокал в своих руках. Аластор хотел ответить, что никак. А сказал: — Нормально. Зачем - тоже не понял. — Она вроде милая, — призналась секретарша. — Милее ты не встречала. Но и укусить может. — Уже кусалась? — с эротичным намёком спросила Мимзи. — Бывало, — Аластор намёка не понял. — Можно вопрос? — Валяй, — она подлила им в бокалы бурбона. Не ждала ничего конкретного от вопроса. Аластор мог спросить любой бред, но почему-то спросил: — Со мной правда сложно? — Ох, — от неожиданности Мимзи затупила в его лицо. — Ничего ж себе. Кто эта девчонка такая, раз заставила тебя хотя бы задуматься над этим? — Мимз, давай без сарказма, — Аластор устало положил голову на стол. — Я не выдержу и усну от твоих скучных речевых оборотов. — Со сном всё плохо? Опять? — Мгм, — сумбурно согласился он. — Ну так что? А. Вопрос. Мимзи выпрямилась. — С тобой сложно, — согласилась она. — Честно, не думаю, что ты вообще создан для... хм... Она не могла подобрать слово. — Отношений? — Не. — Для нормальной жизни? — Не думаю, что ты вообще создан для людей. Вот. Пиздец. — Благодарю за честность, дорогая, — он лениво ей отсалютировал бокалом и глотком осушил его. Из приоткрытого панорамного окна повеяло сквозняком и городским шумом машин и сигнализаций. Аластор вздохнул. — Но... — пространно начала Мимзи: — Если ты думаешь о чём-то таком, может, всё и... получится? — К чёрту надежду. Мне нужны факты. — Еблан, — вспылила она. — Я тебя поддерживать пытаюсь! — И поддержка мне никуда не упёрлась. Мимзи хлопнула ладошкой по столу. — Уткнись, а? Я больше года ебашу за секретаршу и за главного редактора в этом чёртовом офисе, уговариваю тебя, как ломающуюся малолетку, соизволить приехать на работу, а ты игнорируешь меня, сбрасываешь звонки и пиздишь, что не умеешь читать сообщения! Но стоило только появиться ей, так ты сразу объявляешься в своём кабинете ровно столько раз, сколько тебя не было за весь год! И ты ещё теперь тут сидишь - прошу заметить - на работе, с чего я даже сейчас в шоке, ты и в офисе! Ты сидишь здесь и ноешься мне о том, что с тобой сложно, что тебе не нужна поддержка? Ты ебанутый? Я готова каждый день жать руку чёртовой Шарлотте Магне за то, что она каким-то чудом затащила тебя сюда. Так что хватит огрызаться и, наконец, посмотри на очевидные вещи глазами, а не задницей. Сложно с ним, как же! А с кем не сложно? На эмоциях она пнула его кресло, и удивлённый Аластор чуть-чуть отъехал от неё. Да, Мимзи его впервые удивила. Он с поражением подъехал обратно к столу и поправил галстук. — Где же была твоя осознанность год назад... — Блять, поговори ещё тут. Ты мне до конца жизни обязан. Твоё радио не загнулось только потому, что до него было дело мне. Когда вся накопленная злоба иссякла, а Мимзи выговорилась, пришло умиротворение. Она отвернулась от Аластора, присев на поверхность его стола. И в спину ей ударило неожиданное: — Спасибо, Мимз. Показалось. Но в кабинете стало так тихо, так по-естественному душевно, как бывает после важного разговора, и Мимзи прокрутила его последнее слово у себя в голове, чтобы убедиться, а показалось ли? Она в изумлении повернулась к боссу. — Что? — Спасибо. Охуеть. — Ты серьёзно? — Да, — он запустил руки в свои волосы, чтобы облегчить всё чётче и чётче ощутимую головную боль. — Можно ещё один вопрос? Последний. Правда. — Если за ним последует такая же редкая от тебя благодарность - да. — Представь, что ты обещала человеку быть честным. Можно сказать, поклялась. Представила? — она кивнула. — Чудесно. И, естественно, по всем законам жанра перед тобой появляется выбор. Продолжить быть честной или... — Аластор, — Мимзи его прервала. — Ты как ребёнок, который учится базовым вещам в общении с людьми. Давай конкретнее и без твоей любви к аллюзиям... метафорам... или что ты там обычно делаешь. Аластор рвано вздохнул и сдался. — Вокс прислал мне фотографии, на которых, по его словам, кто-то следил за нами с Чарли. Это наш главный подозреваемый во всём, что происходит. Вопрос в том, говорить ли об этом с многоуважаемой принцессой Магне или разобраться самому?.. Аластор прокрутил экран компьютера в сторону Мимзи, чтобы девушка наглядно ознакомилась с интересующим его вопросом. Мимзи стукнула Аластора по плечу. — Сука, ты всё-таки умеешь читать сообщения! — после чего она посмотрела в экран и уже спокойным голосом вынесла вердикт: — Ну, зная тебя... ты уже со всем определился. К чему меня спрашивать о том, что уже решил? — Не знаю, — редкие для Аластора слова. — Попытка оправдать себя? Посмотрели друг на друга. С грустью в глазах. Она уже не узнавала в нём прежнего Аластора, видела только его тень, странный остаточный силуэт прошлого. Но была рада - всё к лучшему. — Аластор. Ты, наверное, сам в курсе, но такие, как мы, редко рассчитывают на счастье. Делай, как знаешь, даже если... что-то потеряешь. Или кого-то. Не изменяй себе ради одобрения других. Ты это ты.

***

Аластор вышел из машины и зевнул. Чёртова сонливость пробирала его до основания, но наручные часы показывали только второй час ночи. Встреча с Мимзи оставила странное послевкусие - Аластор впервые посмотрел на неё, как на человека. Она закалилась, стала сильнее и, что удивительно, Аластор прислушался к её мнению. По мосту, где он остановился, периодически проезжали машины, уносящие за собой шумный звук жужжащих колёс. Аластор проверил уведомления на телефоне. Одно сообщение: Подъезжаю. Оставалось ждать. Закурив, он ещё раз посмотрел на экран телефона - пусто. Стало спокойнее. С каждой тягой табака Аластор понимал, как неожиданно боится получить сообщение или звонок от проснувшейся Чарли. Он уехал ночью, не предупредив, оставив её сладко спать в квартире своей матери. Каждая уходящая минута становилась победной, если на телефон не приходило уведомлений. У бортика моста жизнь ощущалась иначе. Как-то быстрее и скоротечнее. От пустоты мыслей Аластора пробудила плавно подъехавшая к нему машина. Черная, удлинённая, почти как лимузин, она тихо остановилась в свете тусклых мостовых фонарей, и из машины вышел водитель. Он учтиво открыл пассажирскую дверь. Лилит даже ночью блистала красотой так, будто Аластор вырвал её с гламурного вечера. — Только быстрее, — сразу она сказала Аластору. — Если муж заметит, что меня нет, будет по всему городу искать. Водитель верно отошёл и принялся ждать гордую женщину. — Сигарету? — предложил Аластор. — Давай. Она приняла из пачки трубочку с табаком и приблизилась к Аластору, чтобы он прикрыл ладонью её губы, защищая от ветра зажигалку. Со второго раза ему удалось подпалить кончик сигареты, и Лилит выпустила струю табачного дыма. — Сразу к делу, — попросила она его. — Выполнишь одну просьбу? — В качестве твоего желания? Аластор достал из пиджака помятый конверт. — Нет, это именно просьба. Желание загадаю позже. Рассчитываю на твою человечность и доброту, дорогая. Если сегодня вечером я не привезу её к вам на ужин, отдай ей это письмо. С недоверием Лилит приняла конверт. На нём аккуратным почерком складывались буквы. Дорогой Чарли от Аластора. — Ты писал? — он кивнул. — Я могу открыть? Спустя паузу он кивнул. Расчехлив конверт, Лилит достала сложенный напополам листок, исчерченный словами. Пока она читала, эмоции на её лице не менялись, лишь только брови иногда двигались то вверх, то вниз. Дочитав, Лилит сложила письмо обратно в конверт и убрала его в сумочку. — Опрометчиво. — Знал, что так скажешь. — Ещё и с чувствами моей дочери поигрался. — Всё не так однозначно... Вдруг Лилит приобняла себя за плечи, как это делает Чарли, и грустно выдала: — Может, оно и к лучшему. Найдётся же в будущем кто-то достойный для неё. Не такой хаотичный, как ты. В попытке представить рядом с Чарли кого-то кроме себя Аластор укололся ревностью - сразу выбросил из мыслей лишние образы, не подавая виду. — Верно. — А сам потом куда? — Не думал ещё, — быстро ответил он о своём будущем, но затем вырвалось: — По работе соскучился. Вернусь на радио. Ого! Лилит улыбнулась. — Верное решение. Тебя все заждались. Да. Он тоже заждался. Верный микрофон у губ, настройка музыки и звука, общение с гостями - любимые вещи, в своё время не удостоенные звания любимых. Аластор улыбнулся тоже. — Значит... — Лилит решила всё повторить для надежности. — Я жду вас сегодня. Если вы приезжаете, то для тебя этот день - последний день в качестве её телохранителя. А если вы не приезжаете, то... — То этот день всё равно для меня последний, — бодро продолжил Аластор. — Хах, во всех смыслах. — И тогда я отдаю ей конверт. — Верно, дорогая. Лилит задумалась. — Ты всё усложнил. Так сильно боишься счастья рядом с моей дочерью? Он хотел было ответить, но ответа не было. — Ясно, — Лилит поняла его молчание. — Всё сделаю. Надеюсь, вы всё же приедете. — И я, — безжизненно сказал Аластор, но вдруг ожил: — О! Кстати. Лилит. — Что? Последняя просьба? — Нет, желание, которое ты мне должна, — он проводил её до машины и открыл дверь. — Послушай, как поёт Чарли. Удивлённая Лилит села в машину. Как бы она не хотела спрятать шок в глазах, у неё не получилось. — Извини? — переспросила она. Аластор облокотился о дверцу машины, хитро посматривая на женщину. — Это моё желание. Дай Чарли заниматься музыкой. Послушай, как она поёт, как она оживает, когда прикасается к фортепьяно, например. Ты видела? Я видел. Красиво. Лилит неверяще захлопала глазами с длинными ресницами - не может быть, чтобы этот подлец потратил желание на такой пустяк. — Хитрый ублюдок, — она высокомерно хмыкнула и отвернулась. — О, от тебя это будто бы комплимент. Она уехала. Аластор остался наедине с ночью. Выбросив очередную сигарету в воду, он прикрыл глаза. Может, действительно делает бред. Может, действительно неоправданно рискует, но... образ Чарли, возникший в мыслях, расставлял всё по местам. Он заранее знал, что оно того стоит. Часы показали третий час ночи. Что ж. Осталось навестить последнюю подругу, горячо любимую и ценную, когда речь заходит об информации и шантаже. Ведь Кэти Киллджой, в теории, способна к добру? С ножом у горла точно способна - решил Аластор и отправился к машине. Но прежде... надо заехать к Хаску. Повидаться. Поболтать. И написать Ниффти.

***

Просыпаться спустя десять часов сна сложнее, чем спустя недосыпные три часа, Чарли лучше всех понимала грустную истину. Она кое-как разлепила глаза, сразу ощутила, как от переизбытка сна отёкло её лицо. Тело ломило тянущей болью. Чёрт. Будто бы с похмелья. Глаза ещё не сосредоточились на реальном мире, всё было замылено, но постепенно пространство собиралось по кусочкам, как пазл. Они вчера, кажется, отдыхали... Аластор пригласил её к себе - о, точно! Они посмотрели две несмешные комедии, Чарли сделала пиццу (Аластор выполнил девяносто процентов работы на кухне) и уснули после недолгих и уставших обжиманий. Да, так и было. Вспомнив, Чарли посмотрела на половину кровати Аластора. Пусто. Босыми ногами на одних носочках она пробежалась до кухни - тоже пусто. В ванной никого. Вот же ж... Не успев взять телефон в руки, чтобы набрать пропавшему, Чарли вытянулась от испуга, когда заскрипел дверной замок. Аластор вошёл в квартиру. — О, — он увидел девушку в коридоре. — Доброе утро. — Доброе, — хриплым непроснувшимся сном буркнула Чарли. — Ты куда уходил? — Кофе брал, — она обратила внимание на два крафтовых стаканчика у него в руках. Аластор бросил пиджак на комод, размял шею и как-то необдуманно, уже заучено, подошёл к Чарли. Она ткнулась в него, наверное, желая обнять, но от сонного бессилия смогла только что-то промямлить в его грудь. Он сунул ей в руку кофе. Хотел поцеловать её в макушку спутавшихся волос, но сдержался. — Надо поговорить, — сказал он роковые слова. Чарли не предвосхищала ничего серьёзного, ведь они с Аластором часто говорили обо всём, о чём только можно было завести разговор! Приняв надобность разговора мирно и обыденно, она кивнула, кое-как отлипла от Аластора и двинулась в направлении ванной. — Дай мне десять минут. Собралась она за пять. Слегка взбодрившаяся Чарли зашла на кухню с хвостиком на голове и с освежившимся лицом. И вновь привычным движением юркнула к Аластору, чмокнула его в подбородок, нормально желая доброго утра - только потом присоединилась ему помогать с завтраком. И лишь тогда заметила небольшой холод. Аластор никак не ответил. Что странно - совсем не улыбался. Казался задумчивым. — О чём ты хотел поговорить? — она выбросила странное наблюдение из головы. Подумала, что напридумывала проблему на пустом месте, и забавно облизала ложку, измазанную клубничным джемом. Аластор посмотрел на Чарли. Дрожащий взгляд задержался на её румянистом лице. Было что-то в его глазах смутно походящее на жалость, граничащий со страхом. Чарли испугалась, но ровным тоном спросила: — Всё хорошо? Погладила его по плечу. Аластор посмотрел в потолок. — Давай сначала позавтракаем. Он замаячил в сторону стола, Чарли провожала его блеклый силуэт и, наконец, поняла, в чём дело. Аластор в чём-то сомневался. Что-то обдумывал, что-то неумолимо важное, касающееся его самого. Чарли послушалась. В тишине села рядом, съела один тост с джемом - больше не лезло, и стала ждать, пока Аластор утвердится в своих мыслях. — Как планируешь провести день? — спросил он, допивая кофе. Она приоткрыла рот в удивлении. Это, должно быть, какая-то шутка? — Эм... у нас сегодня свидание, помнишь? Ресторан. — А, — осенило Аластора. — Точно. — Мы же идём? Ты обещал мне нормальное свидание... — Да, конечно, — улыбнувшись, Аластор задумался и резко исправился: — Вообще-то... нет, не идём. Блять. Как сложно! Он закрыл лицо в ладонях. — Ну что случилось? — Чарли уже не выдерживала. Она села напротив него, чтобы стол не разъединял их, взялась за его колени и двинулась ближе, мягко требуя объяснений. — Ты же знаешь, что... — мысль была в голове, но сказать её не хватало духу. Аластор вздохнул. — Ты же знаешь, что важна для меня? А. Разговор будет на эту тему... Чарли закивала. — Да, — уверенно сказала она. А что дальше? Аластор запаниковал. Слова сами вырвались из него: — Мне просто показалось, что тебе стоит найти кого-то получше. — Что? — Чарли выпучила глаза. — Ты шутишь? Блять. Не с той стороны зашёл. Нужно наоборот. — Мы друг для друга никто. Ты меня раздражаешь. — Что, блять? Вообще не тот эффект... чёрт! Аластор взъерошил себе волосы. Идти путём наименьшей боли - херня. Чарли сразу раскусит его, сто раз с ним поговорит, причём поговорит душевно, а это меньшее, чего хотелось. Идти путём эмоциональной отстранённости, давить и ставить на то, что она ему не важна - бред. Не поверит. Прикрыв рот рукой, Аластор задумался. — Объяснись, — Чарли слабо хлопнула его по щекам и развернула его обратно к себе. Наверное, с Чарли пройдёт только одна уловка. Правда с щепоткой лжи. — Просто я много думал обо всём. И мне показалось... нам сложно друг с другом? Чарли вжала голову в шею от неожиданного, но правдивого заявления. — Эм... ну да, есть такое, но... — Не думаю, что есть резон пытаться построить адекватные взаимоотношения. — Ты сейчас серьёзно? — Чарли чуть-чуть отодвинулась от него. Чёрт, поверь же уже! — Да. — Бред какой-то... — Мы не потянули бы, — в груди у него кольнуло так сильно, что Аластор и не заметил, как он переключился на искренние мысли. — Из подобных отношений, скачущих из ссоры в покой, из покоя в ссору редко получается что-то стоящее. Ты совсем юная, Шарлотта. Успеешь встретить своего человека. — Ты с моим отцом поговорил, что ли? — Нет, — честно ответил Аластор и взял девушку за руки. — Звучу ужасно, да? — Да! Как последний долбаёб, Аластор! Последние дни всё было так хорошо, а сейчас ты говоришь так, будто бы уже всё решил. — Просто я... не создан для людей, — он грустно улыбнулся. Чарли попробовала вырулить ужасный разговор в обратном направлении: — У нас же получалось! Мы справлялись... Если тебе что-то не понравилось бы настолько, чтобы порвать со мной на кухне, ты бы, наверное, сказал заранее... тогда почему? Не понимаю. Дотошная Чарли... С другой стороны славно, что она из-за накатившего непонимания не замечала, с каким трудом Аластору даётся разговор. — Слишком хороша, — заключил он и поцеловал её пальчики. — Не только для меня, но для мира. Если бы людей можно было лечить от греха - от апатии, от гнева и злости, ты бы была лучшей в этом деле. Я не говорил, но ты помогла мне в нужный момент моей жизни. А я помог тебе. На этом пути расходятся. — Блять, — до Чарли дошло. — Ты серьёзно... — Я отвезу тебя на работу, — он резко встал, почувствовав, что Чарли на грани слез. Видеть её слезливые глаза - последнее, что он хотел. — А... — слова Чарли терялись в попытке скрыть подходящий к горлу и носу плачь. — Сегодня вечером после работы завезу тебя к родителям на ужин. И всё. Мой последний рабочий день в качестве твоего телохранителя. Она услышала, как изменилась его речь - узнала в интонации и голосе его холодную, но располагающую манеру. Нежность в голосе пропала. Вот так резко она стала никем.